| Так, рассмотрев иск жителей одного острова против дуки, который, злоупотребляя своей властью, купил владение некоего Михаила Серриота в нарушение права предпочтения родственников и соседей продавшего, Димитрий Хоматиан формулирует (со ссылкой на соответствующие места Василик и новеллы Романа Лакапина о протимисисе) принципиальное положение о должностном злоупотреблении, о запрете должностному лицу (будь то архонт или военачальник) покупать недвижимость в пределах подведомственной ему территории, чтобы наиболее эффективно гарантировать добросовестность подобного рода сделок. 402 Ибо основа всякой собственности, говорит он, это ее добросовестное приобретение; если же bona fides отсутствует, то ни приобретший что-либо в свою собственность недобросовестным путем, ни его наследники не могут рассчитывать на длительное владение, так как это не столько владение, сколько «продолженное насилие» и рано или поздно справедливость будет восстановлена. Как судья, а не иерей выступает Хоматиан и там, где он запрещает отцу лишать наследства своих детей с целью подарить свое имущество монастырю: в этом отношении он может располагать лишь четвертью своего наследства. Все заставляет думать, что Хоматиан в своей деятельности совершенно отчетливо осознавал себя преемником упраздненного Константинопольского патриархата, хранителем имперских традиций и чистоты имперского права. При этом главным и основным источником права для него были Василики и их Синопсис, на которые он постоянно ссылается и часто цитирует с большой точностью. Несомненно, он досконально знал этот законодательный свод и, вероятно, имел в своем распоряжении его полный экземпляр, хотя чаще пользовался все же Синопсисом. 403 Но наряду с Василиками он ссылается также на новеллы императоров (Льва VI, Алексея I Комнина и особенно часто на новеллу Романа Лакапина о протимисисе), цитирует схолиастов Василик (например, Фалелея), Пиру Евстафия Ромея, «великую славу» которого в области права он особо подчеркивает 404 , широко использует церковное законодательство, в частности, в комментариях Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона, и т. д. «Божественные и благочестивые законы, божественные предписания отцов церкви и священные каноны» для него – «оружие, взятое из арсенала правовых пластин, которые выковывает Фемида, дающая могучий щит обиженным». Свою задачу Хоматиан усматривает именно в том, чтобы в условиях варварского окружения и латинского завоевания хранить чистоту этого оружия. Так, он напоминает епископу Янины о недопущении испытания каленым железом, ибо это варварский обычай, которого «нет в державе ро- меев, и он совершенно не известен не только церковным, но и гражданским законам» 405 , он против участия латинян в священных церемониях вместе с греками и т. д. |
| Аналогичным образом, вдохновляясь Аристотелем, строит свою концепцию дихотомического правового мира Димитрий Хоматиан, который в 1236 г. так излагает ее перед синодальным судом Охрида по ходу слушания одного судебного дела: «Все гражданское законодательство делится на два рода права, а именно нормы позитивного права ( τ δικαιωτικν) и нормы власти ( τ ξουσιαστικν); ибо то является отправлением права ( πονεμητικτν το δικαου) и может быть названо нормами позитивного права, что следует не природной необходимости, а потенциально возможному. Относящиеся к позитивному праву нормы – это те законоположения, которые законодатели, следуя естественному праву и тщательно разобравшись, устанавливали для судебных тяжб, для действенности соглашений или для случающихся фактов, уделяя каждому его собственное право и разрешая возникающие спорные вопросы, с тем, чтобы никто не получил необоснованно то, что подобает другому, и чтобы тот, у кого отнято его собственное, не претерпел несправедливого ущерба. И напротив – те нормы, которые касаются власти, нам не время сейчас рассматривать: их познание – дело юристов. Во всяком случае, император явно находится выше законов, трактующих вопросы власти, ибо он сам – во главе власти и обладает правом говорить и действовать от лица этой власти». 42 Как видим, в отличие от Михаила Эфесского Димитрий Хоматиан не абстрагируется от реальной политической жизни своего времени, претворяя в практику византийского государства аристотелевские положения, однако и он уклоняется от специального рассмотрения второго члена «дихотомического правового мира» – τ ςουσιαστικν, выводя к тому же за его пределы вопрос о правовом характере императорской власти. Остается пожалеть, что как Михаил Эфесский, так и Димитрий Хоматиан упустили прекрасную возможность изложить основы византийской конституции. Конституция Византии, могли бы они сказать нам, – это комплекс весьма аморфных и по большей части неписаных (ибо некоторые компоненты конституции, например основные принципы правосудия, были все же закреплены и письменно – вспомним только судебную реформу Палеологов), не закрепленных законодательством представлений и обычаев, определявших общественное и государственное устройство империи, основные принципы деятельности органов государственной власти и управления (императорская власть, провозглашение и смещение императора, соправительство, регенство, функции консистория, сената, государственно-бюрократического аппарата), системы народного представительства (цирковые партии, димархии, народные собрания – силенции, экклесии), роль армии и церкви. |
| Одной из сторон в сделке выступает представитель знатной фамилии Вранов, которая, согласно наблюдениям А. П. Каждана, ведет свое начало с рубежа XI и XII вв. и к концу XII в. принадлежит к высшей имперской знати, связанной родством с царскими домами Комнинов и Ангелов 516 . Враны упомянуты в договоре «О разделе Романии» между византийской знатью, венецианскими властями и крестоносцами 517 . Мы находим представителей этой фамилии и среди знатных византийских родов Малой Азии, имевших земельные владения в районе монастыря Лемвиотиссы 518 . Таким образом, можно предположить, что Симеон Врана – крупный землевладелец, покупающий недвижимость в районе Диррахия. Сам продавец, зять Иоанна Скины, как мы видим из источника, был местным землевладельцем и приобретателем недвижимости. Он утверждает: «Половину этой усадьбы мне подарили, а половину продал мне двоюродный мой брат Лазарь, родной сын покойного Андрея Макелариса». Этот пункт купчей свидетельствует, что продавец сам приобрел недвижимость, что заставляет видеть в нем местного землевладельца. Текст документа являет собой типичный образец оформления купчих. Сделка совершается совершенно свободно, что предполагает ее характер: это сделка по продаже частной собственности. Дополнительным подтверждением характера сделки может служить, на наш взгляд, то обстоятельство, что при оформлении документа не требовалось утверждения сделки со стороны властей. Уже закон Льва VI Мудрого, изданный в начале X в., требовал, чтобы купчие, которыми совершалась сделка на сумму более 500 номисм, оформлялись через представителя власти 519 . Сделки на меньшие суммы могли оформляться совершенно свободно. Следовательно, в данном случае отчуждению подлежала именно частная собственность, а контрагенты были крупными местными землевладельцами. При анализе сделок обращает на себя внимание тот факт, что судебные решения Охридского синода пестрят ссылками на законодательство о праве предпочтительного отчуждения недвижимости, изданное в X в. Ю. Я. Вин на основе посланий Димитрия Хоматина по поводу наследственно-имущественного права пришел к выводу, что в каждом конкретном случае архиепископ, рассматривая семейно-правовые казусы, ссылается на ту или иную норму законодательства 520 , причем толкует его соответственно данному обстоятельству. В этом можно увидеть стремление Димитрия Хоматина учитывать местные особенности семейного и наследственного права. Канонические послания Димитрия Хоматина, где речь идет о праве предпочтения, четко делятся на три группы. |
| При изучении аграрно-правовых отношений эпирского региона следует учитывать те факторы, которые могли косвенно влиять на них. Д. Николь, исследуя причины возникновения независимого эпирского государства, подтверждает тезис о косвенном влиянии на данный процесс географических условий данного региона 506 . Это неровный ландшафт, горная местность, малое количество плодородной почвы. Данные обстоятельства могли быть помехой при возникновении крупных латифундий. Ю. Я. Вин указывает также на тот факт, что эпирские территории были удалены от центральных областей империи 507 . Все это исследователь связывает с распространением обычноправовых отношений в Эпире и прилегающих к нему землях, проникающих в среду эпирской знати, что и следует из анализа корреспонденции Димитрия Хоматина. Основным источником по изучению аграрно-правовых отношений в Эпирском деспотате являются, как мы уже упоминали, акты Охридской архиепископии и канонические толкования архиепископа Охридского Димитрия Хоматина. Эти источники имеют важное значение для изучения крупного землевладения в областях, на которые распространялась каноническая власть охридского архиепископа. Все акты относятся к периоду первой половины XIII в. Дополнительный материал дают также письма архиепископа Навпакта Иоанна Апокавка 508 . Акты охридской архиепископии говорят нам главным образом о мелких и средних землевладельцах. Это документы, в которых рассматриваются судебные процессы по искам жителей крепости Керкиры 509 . При их анализе обращает на себя внимание, что ссылка судьи в некоторых случаях идет на «Василики», а в некоторых – на некодифицированное право, т. е. на новеллы македонских императоров X в., касающиеся права предпочтительного отчуждения недвижимости. Проследим это на конкретных примерах. Документы, исходящие из эпирского региона, в которых речь идет об имущественных тяжбах, свидетельствуют о том, что крестьяне, требуя защиты своих владельческих прав, обращаются в церковный суд и даже в Охридский синод. Это, по-видимому, свидетельствует о праве полного распоряжения своей собственностью эпирскими крестьянами. Наибольшее число дел, поступающих на рассмотрение Охридского синода и Димитрия Хоматина, судя по источникам, представляют собой тяжбы, связанные с наследственным правом. Это дает возможность считать собственность, о которой идет речь, наследственным владением 510 . |
| «И кого мы венчали на царство? Бесславного ли Саула, погонщика ослов, или безродного Иеровоама? Того, чьи подвиги знамениты не только у соседей, но прослыли на всю вселенную, и слава эта не льстива, но уступает его заслугам; он предает себя всем лишениям, бессонным ночам, голоду, зимней стуже с бурями, летнему зною в непроходимых и безводных горах, и ради чего? чтобы изгнать этих зверей (латинян) и вызволить эту часть ромэйской земли от их злодейств. Что нового и странного, если венчается на царство лицо царской крови, сын севастократора, внук порфирородной царевны, правнук достохвального и великого царя Алексея Комнина?» «Освящение м υра неизвестно почему присвоил ты одному себе, а оно – одно из совершаемых всеми иерархами священнодействий (по Дионисию Ареопагиту ). Если ты разрешаешь каждому иерею крещение, то помазание на царство, второстепенное в сравнении с крещением, осуждается тобою; а оно по нужде времени совершается непосредственно следующим за патриархом, притом по непреложным обычаям и учению благочестия. Впрочем, призываемый на царство по обычаю помазывается не м υром, но освященным молитвами елеем, и почему обвинять нас за то, чего не было, и называть м υроточивыми Димитриями Солунскими? А нам не нужно было бы приготовленного м υра, но у нас рака великомученика Димитрия ручьями источает м υро». Далее, в обоснование своих прав Хоматиан опирается на принятую в его время местную традицию фальсификации истории. Сам-де Юстиниан происходил из Охриды, даровал ей не только имя Юстинианы Первой, завоевав ее якобы у болгар, но и предоставил ее архиепископу третье место после Римского и Константинопольского патриархов, а также права в отношении к подвластным епископиям, тожественные с правами Карфагенской архиепископии над диоцезом Африки. «Если же мы, – пишет Хоматиан, – обладаем правами пап в своей области, то отчего нам не помазать и царя, как папа, хотя бы кто-либо при этом, по-юношески, громовым голосом Стентора вопиял о беззаконии». Одинаково решительно Хоматиан отстаивал перед Германом право посвящать епископов на греческом Западе, раз того требовали нужды паствы, оставшейся без призрения и увлеченной «италами» в латинскую унию. |
| Первая группа включает в себя послания, в которых понятие «протимисис» и его производные встречаются исключительно в цитатах законов. Толкование их Димитрием связано с расследованием и толкованием споров о наследовании между родственниками и свояками (8 документов) 521 . Для этой серии типичным документом является судебное дело о наследстве Никифора Кунали из Верреи 522 . Он был женат на дочери местного архонта, уже покойного Георгия Пакуриана, Елене. Последняя перед своей кончиной оставила распоряжение в пользу своего сына от Никифора Симеона. Это распоряжение касалось как движимого, так и недвижимого имущества. После смерти сына Никифор Кунали передал достаточную часть имущества в основанный им монастырь «на помин души» Елены и Симеона. Однако этот акт был оспорен сестрой Елены, объявившей наследницей себя. Отвергая ее притязания, Димитрий Хоматин опирается на положение «Василик» о том, что отец и мать в случае отсутствия наследников по нисходящей линии обладают предпочтением перед боковой линией за исключением братьев и племянников со стороны родителей 523 . В ином аспекте, но также со ссылкой на «Василики», Димитрий Хоматин разрешает дела по нескольким похожим случаям 524 . Вторая группа документов включает послания Димитрия Хоматина с цитатами о протимисисе из «Василик», которые сопровождаются собственными суждениями владыки о праве предпочтения. Причем ссылка на «Василики» дается тогда, когда решается вопрос о наследовании имущества 525 . Таков к примеру иск Романа Нектана по поводу действий его родственника Владимира. Дело шло о предпочтении при наследовании без завещания целой ипостаси (πσιασις). Можно указать также на иск Иерея Симеона из Скопле также по поводу наследования ипостаси, в котором Димитрий Хоматин ссылается на текст «Василик» и комментирует их нормы 526 . В других исках, касающихся наследственного права, мы видим ту же процедуру. Но в двух документах второй группы охридский владыка ссылается не на кодифицированное право «Василик», а непосредственно на законодательство по аграрному вопросу, т. |
| Такая картина нравов не только показывает, насколько дела Солунской Церкви были далеки от мира и спокойствия, но и на существование в рядах высшего латинского духовенства людей, тяготевших к грекам и, вероятно, лишь ради политики перешедших в унию. С другой стороны, ни в одной из западных областей Романии, кроме земель деспота эпирского, не было так упорно и организованно греческое духовенство, ободряемое соседством православных государств. Переписка и канонические определения Болгарского архиепископа Димитрия Хоматиана (1216–1234? – но переписка захватывает и несколько предшествующих лет) свидетельствуют о непрерывности сношений между греческими иерархами. Правда, и в Солунском королевстве греческие архиереи были согнаны с кафедр, как было и в Греции, и в Константинополе. Преемство греческой иерархии было прервано надолго. Как в Морее две епархии оказались в XIV в. в подчинении у Монемвасийского митрополита вместо Коринфского, как бы следовало по канонам, так и в Солунской Греческой Церкви наступил беспорядок. А 1223 г. архиепископу Болгарскому, упомянутому Хоматиану, пришлось посвятить епископа в один из городов Солунской митрополии, завоеванный эпирским деспотом, потому что Солунский митрополит находился в чужой стране и не явился на зов деспота, а «остатки изгнания», т. е. оставшиеся в королевстве греческие архиереи, по Писанию, избрали мрак своим убежищем и прятались в салоникских тайниках, глухих углах королевства, скрываясь от существующего зла 37 . Однако и показание Хоматиана было не вполне точно для времени Марии, хотя достаточно доказывает, что не все архиереи покинули пределы латинского королевства. В официальных бумагах того же Хоматиана сохранилось частное дело, тяжба, тянувшаяся не один десяток лет. Один из тяжущихся дал такое показание: «Ясно, как говорится, и слепому, что в то время Солунским королевством управляла государыня Мария, вдова Бонифация Монферратского, бывшая раньше женою блаженно почившего царя Исаака Ангела. В Солуни губернаторствовал тогда по ее назначению Георгий Франкопул, муж греческий, которому было приказано заниматься разбирательством жалоб совместно с тамошними (греческими) архиереями Китрским, его братом Веррийским, а также Кассандрским Стримваконом, Кампанийским и Адрамонским Филагрием. |
| —452— лован из «великих государей», но и лишился своего патриаршего престола, отдан был под суд, и из патриарха, по приговору соборного суда, превратился в простого монаха Никона. При этом сторонники Никоновских воззрений на отношение царства и священства – тогдашние свободолюбивые русские-архиереи, усиленно старались помочь светскому правительству окончательно уничтожить Никона, не подозревая, что в лице Никона они наносят окончательный смертельный удар и своим собственным вожделениям – стать в русском государстве «свободными» архиереями. Дело в том, что если самого сильного и выдающегося патриарха оказалось возможным превратить в простого монаха Никона, то отсюда уже недалеко было и до возможности уничтожения у нас самого патриаршества, что действительно и случилось уже при сыне Алексея Михайловича. Само собою понятно, что если можно было уничтожить самое патриаршество, то тем легче было справиться с поползновениями свободолюбивых архиереев, что вскоре и было сделано учреждением у нас, вместо патриаршества, св. Синода и водворением в нём всемогущей в церковном управлении власти обер-прокурора св. Синода. Н. Каптерев Туницкий Н.Л. Обзор источников для истории жизни и деятельности св. Климента Словенского//Богословский вестник 1911. Т. 3. 11. С. 453–461 (2-я пагин.). (Окончание.) 2846 —453— III. Службы св. Клименту Известны три, уже отмеченные нами, издания служб Клименту: а) мосхопольское 1742 г., б) венецианское новогреческое 1784 г. и в) издание Баласчева, со славянским переводом. По своему составу и распределению богослужебного материала все эти издания значительно различаются между собой. В мосхопольском издании по сравнению с венецианским есть два лишних канона – Константина Кавасилы и Димитрия Хоматиана. Венецианское, в свою очередь, отличается от мосхопольского особенными стихирами и распределением песнопений малой и великой вечерни; кроме того, здесь бросается в глаза значительное количество дополнений и изменений древнего текста служб применительно к чествованию главы Климента в монастыре Продрома. В греческих службах, изданных Баласчевым по списку охридянина Бодлева, восходящему к пергаменным минеям, есть песнопения, не встречающиеся в предыдущих изданиях, а также здесь нашел себе место новый канон Димитрия Хоматиана. Славянский перевод некоторых служб Димитрия, Григория и Феофилакта напечатан Баласчевым по рукописи, принадлежащей частному лицу. 2847 Время перевода служб на славянский язык, по мнению издателя, нужно |
| – Иоанн был епископом города Китры (Кτρος), в древности Пинды (Pyndae), в Македонии в Солунской области. Ему приписываются ответы Константину Кавасиле, архиепископу Диррахия 1842 . Если бы считать эти ответы подлинными, как об этом думали до сих пор, то мы должны были бы признать, что Иоанн был младшим современником Вальсамона, при жизни которого он был в Константинополе и слушал тамошних юристов. Но дело в том, что все, что рассказано в этих ответах от лица Иоанна Китрского 1843 , должно относиться не к нему, а к Димитрию Хоматиану, архиепископу Болгарскому, потому что 14 ответов Иоанна из 16 1844 , ему приписанных, представляют дословную переписку 14-ти ответов из 29, принадлежащих Димитрию Хоматиану. Только два ответа из Иоанновых не находят себе оригинала у Димитрия. Даже самое заглавие их буквально сходно с заглавием ответов Димитрия; разница только в том, что вместо имени Димитрия поставлено имя Иоанна, епископа Китрского. Для объяснения того, каким образом произошла замена одного имени другим, нет данных. Но во всяком случае едва ли возможно ошибиться, предположив, что Иоанн Китрский или был современником Димитрия Хоматиана, или же жил несколько позднее его. Иоанн известен также и как писатель против латинян. Алляций приводит извлечения из его сочинения: «об обычаях и догматах латинян» 1845 . 12. Димитрий Хоматиан, архиепископ Болгарский. – Димитрий Хоматиан (Хωματιανς, а не Хωματηνς) был сначала хартофилаксом великой церкви Божией Болгарской, т. е. Ахридской, а не Константинопольской 1846 . Затем он сделался Ахридским архиепископом или архиепископом всей Болгарии, как титулуют его корреспонденты и как называет он себя сам. Из его переписки с великим жупаном, а потом королем, Стефаном Немани Первовенчанным (1195–1224–1228), Константинопольским патриархом Германом II (1222–1240) и Феодором, деспотом эпириским, которого Димитрий короновал в 1222 и который до 1230 г. удерживал свои обширные владения на Балканском полуострове, можно видеть, что он процветал в продолжение по крайней мере всей первой четверти XIII столетия; но сколько времени он был хартофилаксом Болгарской архиепископии и сколько архиепископом, неизвестно. |
| Захваченные греч. земли были включены в состав католич. Церкви (параллельная правосл. иерархия была сохранена только на Кипре). На Латеранском Соборе (1215) папа был провозглашен главой всех вост. (лат.) патриархатов. Подавляющее большинство греч. иерархов отвергли латинизацию и, оставив кафедры, бежали в области, не захваченные крестоносцами. Для них, как и для большинства населения, латинизация означала отказ от своей правосл. доктринальной и обрядовой традиции и от своей визант. культурной основы, от своей этнической почвы и от первенства в восточнохрист. мире. В эпоху лат. господства Церковь приняла на себя миссию этнической консолидации греч. населения бывшей В. и., став основой для восстановления единой государственности. Епископат сплотился вокруг 2 центров антилат. сопротивления - Никейского и Эпирского гос-в. На Никейском Соборе была восстановлена преемственность К-польских Патриархов, что дало возможность реставрировать визант. имперскую традицию: новоизбранный Патриарх Михаил IV Авториан возложил имп. венец на никейского деспота Феодора Ласкаря (1208); в церемонию было включено помазание на царство - первый известный случай в визант. истории. Позже церковно-гос. союз на почве идеи возрождения империи утвердился и в Эпире: в 1224 г. Димитрий II Хоматиан , архиеп. Охридский, короновал императором деспота Феодора Ангела. Существование 2 очагов имперского возрождения породило противостояние между Никеей и Эпиром и привело к временному расколу: Артский Собор (1225) фактически вывел Эпирский диоцез из-под юрисдикции Патриарха, находившегося в Никее. Однако по сути дела этот конфликт был лишь частью соперничества за к-польское наследие. Неудачи эпирско-фессалоникийских правителей в борьбе с болгарами и Никейской империей привели к подчинению Эпирской Церкви никейским Предстоятелям: в 1233 г. Христофор Анкирский, назначенный экзархом Запада, утвердил власть Патриарха над Охридской архиепископией. Это еще более усилило консолидацию сил антилат. сопротивления вокруг Никеи. Внешняя опасность, угрожавшая как самому существованию визант. государственности, так и сохранению самостоятельности и самобытности Византийской (Греко-православной) Церкви, обусловила тесное сотрудничество политической и церковной власти. Иерархия и монашество приняли идею верховенства императора над Церковью и признали его право и обязанность блюсти духовное и моральное состояние своих подданных (Димитрий Хоматиан, Никифор Влеммид ). В целях создания широкой антилат. коалиции на Балканах никейские иерархи пожертвовали своей юрисдикцией над Сербией и Болгарией: в 1219 г. Патриарх Мануил I признал автокефалию Сербской Церкви (архиеп-ство Жичское), а в 30-х гг. его преемник Герман II даровал автокефалию Болгарской Церкви, возведя митрополита Тырновского в сан Патриарха. |
|
|
