| Далее Досифей свидетельствует, что ранее отдавали свой монастырь самому папе, и если сначала Анания, а потом «злежительный и скаредожительный» архимандрит Кирилл представил писания, «яко поддает монастырь свой Москве – вещь и беззаконна, и посмеянна; беззаконна убо, яко подлежащее другому патриаршескому престолу от времени третиего синода, како подлежати будет иному без изречения Вселенскаго Синода; посмеянна же двух ради некиих (причин): первое, яко како может Московский патриарх правити Синайскую гору; второе, яко монастыри всего мира поминают православных патриархов и начальников православных и по образу сему вся суть всем поддана, и како тии тое, еже есть сущее, глаголют, яко будет сущее. Третие, яко тии ищут языческими и внешними властьми да будут самоглавыми Церкви и како покорятся вам». Причина подданства синаитов России заключается в том, поясняет Досифей Адриану, что «они ищут вашего серебра». Далее Досифей рассказывает, как пытались синайские епископы (а отнюдь не архиепископы) сделаться самоглавами, для чего возлагали на себя митры, патриаршие одежды, титуловали себя по-патриаршески, но были обличаемы и низлагаемы Соборами. Подробно затем рассказывает про поведение Анании, про его осуждение, посылает соборные об нем определения, «да обретается в вашем патриаршестве в память» и дает наставление, как должны обращаться с синаитами в Москве на будущее время: «Егда приидут к вам отцы-синаитяне и в грамотах их наречется архиепископ Синайский или в писаниих своих подписует титло или в великих, или в малых некиих писаниях, то да раздираете, и отцы да изгоняете со срамом и стыдом, яко преступники божественных канонов и наипаче яко нечестивейшия, понеже презирают обычай и изречение Церкви». Этого мало: Досифей просит патриарха послать его грамоту ко всем русским епархиальным архиереям, чтобы если кому-нибудь из них придется писать на Синай, писал бы «благолюбезнейшему епископу», а не архиепископу 23 . Очевидно, Досифей посмотрел на подчинение Синая Москве как на дело вполне серьезное и сбыточное, как на новый захват со стороны Московского патриарха. |
| На русском царе как едином теперь представителе, главе и поборнике всего Вселенского Православия лежат, по представлению Досифея, и особые обязанности. «Святые и Богом венчанные цари, – пишет в 1692 году Досифей государям, – имеют обязанность явиться общими благодетелями и наипаче оборонителями православных, отмстителями за сущих в православной вере и, просто сказать, помощниками и обновителями христианства и Православия» 33 . В 1694 году Досифей пишет царям: «Как патриаршего, так и царскаго достоинства обязанность состоит в том, чтобы иметь попечение о всех церквах, ибо не имеет православный род, кроме вас, превеликих и равноапостольных, иного воеводы и блюстителя в Православии» 34 . В грамоте к патриарху Адриану в 1696 году Досифей пишет: «Православный самодержец защитник зовется и содержитель православныя веры не в ничесом, но вовсем добре от святых отец определенном, не допущая ни единого новоразсецати и новоуставляти, ниже в малейшем чесом» 35 . В грамоте к дьяку Полянскому в 1702 году Досифей пишет: «Благочестивейший царь, первый страж и защититель святыя веры и изящная глава Кафолические Церкви очистит гумно свое, преданное и вверенное божественности его от всевышняго Бога и солому, т.е. новоизобретателей и лицемеров сожжет неугасаемым огнем, погубляя их всячески, пшеницу же святыя веры сохранит, как приял необновляемую и неколеблемую» 36 . В 1700 году, умоляя царя всячески стараться об освобождении святых мест, Досифей пишет: «Сие есть долг ваш, благочестивейший и Богом наученный государь; ибо не токмо ты, самодержец единый и православный, но искренний и законный наследник православных самодержцев, которые обрели Господний Гроб, Место Лобное, и в Вифлееме святого Рождества пещеру, и Честный Крест и явили миру, создали над ним прекрасные храмы, украсили их священною утварью и доходами многими, и избавляли их от персов и араплян многократно и от самих папежников, доколе стояло царство их; ныне же, поскольку предопределил Бог единой главе и началу и мстителем, и хранителем православных и православный веры быть тебе, вседобродетельному, и почитаемому, и пресветлому государю, – приложи к делам прародителей своих попечение о Святом Гробе, которых (прародителей) ты наследник и делом, и именем, а наипаче, ибо имеешь помогающую тебе по благословению Божию, власть с хотением и силу, и слово самодержавной твоей власти бывает тотчас делом» 37 . |
| Заканчивается творение словами: “О искони злоначальный враг роду человеческому! Иосиф все благочинье и благоговеиньство снимал с Кирилова монастыря, — и се ныне диявол мнением не смирну вражду положи меж таких светил! Во истинну збысться, якоже святи отцы рекоша, яко мнение — второе падение. И паки рекоша: всем страстем мати — мнение” 52 . Как считает А. И. Алексеев, Письмо о нелюбках было написано Волоколамским ученым иноком в 1545–1546 годах 53 . Старец Досифей известен и как книжник. Преподобный Максим Грек переводит для него некоторые произведения, которые нашли затем отражение в Хронографе 54 . Инок Досифей переписывал труды преподобного Нила Сорского 55 . С именем старца Досифея связывается появление в древнерусской письменности памятника, имеющего название “Сказание о гибели городов Шимбория и Солоникии от землетрясения в 1542 году”. Волоколамский инок дал вкладом в Савватиеву Тверскую пустынь рукопись, содержащую Хронограф, которая была написана по его заказу в 1538 году 56 . Другой его вклад — “две книги Бытейские в десть, Деисис из трех икон, Синайский Патерик и пять рублей 57 . О другой рукописи инок позаботился, чтобы она находилась в Волоколамской обители, о чем свидетельствует запись: “А се соборник и писмо и собрание старца и отца нашего Иосифа. А вынесл его из монастыря Досифей и прислал его ис Саватиева. Соборник Скитцкой” 58 . Инок Досифей — родственник святых подвижников, духовных лиц. Он — связующее звено между Иосифо-Волоколамской обителью и Новгородской архиерейской кафедрой при архиепископе Макарии. Сотрудничество Волоколамского постриженника со Святителем на книжном поприще было весьма важным. Его работа над Синайским Патериком — самое раннее известие о литературной деятельности Святителя и предшествует началу его трудов по созданию Великих Четьих Миней 59 . Стремление инока Досифея записать сведения об отечественных подвижниках характерно и для последующей деятельности святителя Макария, но приобретает “макарьевский” размах и выразилось в созвании Соборов для канонизации русских святых и в последовавшем затем развитии русской агиографии и собирании всей духовной письменности. |
| Алексееву не пришлось даже искать патриарха в Царьграде. Восстановленный турками на престоле и получивший указания от визиря Дионисий сам приехал в Адрианополь и согласился на все московские предложения. Резкую перемену взглядов обнаружил Досифей, тут же заявивший Алексееву: " Я приискал в правилах, что вольно всякому архиерею отпустить из своей епархии к другому архиерею. Я буду уговаривать патриарха Дионисия, чтоб он исполнил волю царскую, и сам буду писать к великим государям и к патриарху Иоакиму, и благословение от себя подам особо " " . Тем не менее Алексеев соблюдал предписанную посольским наказом осторожность. Только когда в его руках были грамоты Константинопольского собора и отдельно Иерусалимского патриарха, Досифей получил свои 200 золотых, а Дионисии — 200 золотых и три сорока (связки) соболей. На прощание Константинопольский патриарх передал царям просьбу вознаградить и других архиереев, подписавших грамоту об уступке Киевской митрополии. Недовольство действиями Алексеева, ловко использовавшего турок, два патриарха излили на третьего. Дионисий написал лично Иоакиму, что цареградское духовенство осуждает его " дерзновение " в деле присоединения митрополии Киевской, но " снисхождение употребляя " считает необходимым " подать Московскому патриарху соборное обильное прощение " и разрешение впредь " действовать как архиерею невозбранно " . Досифей, ругательски ругая " порочное в Церкви желание чужих епархий " и в особенности " не похваляя начинание брата нашего " , к тому же был глубоко уязвлен проницательностью царевны Софьи, позаботившейся, чтобы Алексеев не повторил прошлой ошибки Софира с поспешным вручением грекам денег: " Если ради нищеты и привыкли некоторые брать деньги и выдавать грамоты, то прилично ли Вашей Церкви просить таким образом о столь великих делах?! " В то же время Досифей полностью одобрил саму покупку: " радуемся, что Киев имеет митрополита, и хиротонию (поставление в Москве. — А. Б.) его приемлем " . В грамоте царевне Софье он извинялся, что ранее " советовал с вольным разумом, дабы оставить сие начинание, ибо недобро изменять уставы отеческие, особенно когда и сами патриархи Цареградские, которые дают грамоты, не дают их от всего сердца, но ради денег, будучи в себе не крепки " . Замаливая провинность, Досифей еще прислал грамоту для епископов и всех православных, живущих в Польше, чтобы они слушались Киевского митрополита Гедеона, " коего все патриархи восприяли и как истинного и подлинного митрополита признают " . |
| А. И. XII, 130), Досифей ушел отсюда на Куму не позже 1688 года (П. С. З. т. II, 1310). В «Отразительном писании» инока Евфросина, ученика Досифея, датированном октябрем 7200 года, о Досифее говорится уже как об умершем (стр. 14, 15. Спб. 1895). 6) В 1682 году инок Сергий, участник смуты 5 июля этого года, на допросе после 5 июля показал, что он пришел в Москву по жребию и по посланию игумена монастыря Живоначальной Троицы, Олонецкого уезда, Досифея, бить челом государям о введении в употребление старых служебников (Мат. для ист. раск. IV, 299). Такое показание представляется, по-видимому, справедливым прежде всего потому, что о замысле Досифея, – какого-то «отца», – и об исполнении его чрез «игумена» Сергия говорит протопоп Аввакум, в откровенном послании ученикам (там же, VIII, 97), но дело в том, что в этом послании, писанном в Москву, делаются обращения прямо к лицу Досифея (– 94), а между тем ни откуда не видно, чтобы вместе с Сергием, или около того времени, пришел в Москву и Досифей. Справедливым может казаться призвание Сергия также и потому, что под «монастырем Живоначальной Троицы» прямо можно разуметь Сунарецкую пустынь, но в таком случае надо будет признать, что в Сунарецкой пустыни правил расколоучитель игумен Досифей по крайней мере с 1674–5 года и вплоть до 1682, о котором, однако же, ничего не известно. Если же допустить, что Сергий был «послан» Досифеем – игуменом Беседного монастыря, то в этом получило бы разъяснение свидетельство инока Евфросина о том, что Досифей некогда жил «у Троицы», в котором можно бы было видеть указание на Сунарецкую пустынь, – так как, помимо прочих соображений, здесь можно бы было сопоставить свидетельство Евфросина о пребывании «у Троицы» игумена Сергия и показание инока Сергия, участника смуты 1682 года, о пребывании его в монастыре «Живоначальной Троицы», до полного отожествления этих личностей, о чем речь будет ниже, – но в таком случае надо искать оснований, чтобы утверждать, что игумен Досифей жил в Сунарецкой пустыни не только в 1674–5 годах, но и в 1682-м. |
| Очевидно, что в 123-й новелле определяется общий порядок апелляции, где высшей и окончательной судебной инстанцией оказывается «Блаженнейший патриарх» (μακαριτατος πατριρχης) диоцеза. Для свт. Досифея Иерусалимского данное указание имеет определяющее значение – как непреложная норма, отражающая прошлое, настоящее и будущее. В дальнейшем 36-е правило Трулльского Собора подтверждает второстепенное, а не первенствующее место Константинопольского Патриарха: «Возобновляя законоположенное ста пятьюдесятью Святыми отцами, собравшимися в сем Богохранимом и царствующем граде, и шестьюстами тридцатью собравшимися в Халкидоне, определяем, да имеет престол Константинопольский равные преимущества с престолом древнего Рима, и якоже сей, да возвеличивается в делах церковных, будучи вторым по (μετ) нём; после же оного да числится престол великого града Александрии, потом престол Антиохийский, а за сим престол града Иерусалима» 30 . В подтверждение своей мысли свт. Досифей ссылался на толкование 36-го правила свт. Никифором Константинопольским , который указывал, что Константинополь не является даже вторым по чести после Рима. Нужно опираться на временной критерий. Союз μετ указывает на время, а не на честь 31 . Свт. Досифей упоминает «Номоканон», приписываемый свт. Фотию, как подтверждающий соборное устройство Церкви. Свт. Досифей пользуется «Номоканоном» избирательно. Так, упоминается 4-я глава 1-го титула («что не одним епископом, а общностью каноны излагаются») 32 , а 5-я с текстом – с указанием на особое первенство Константинопольского престола 33 – не указывается им. Однако тезис в пользу главенствующего положения Константинополя мог быть сформулирован поздневизантийскими канонистами. Свт. Досифей любил ссылаться на «Василики» 34 (3, 1, 35.36.38), которые в цитируемой части полностью воспроизводят текст 123-й новеллы императора Юстиниана 35 . Самая главная мысль: апелляция осуществляется епископу, потом митрополиту с двумя епископами, потом патриарху диоцеза, но не исключительно Вселенскому Патриарху. Свт. Досифей ставил «Василики» на первое место как важнейший источник императорского законодательства, не обращая внимания на хронологический принцип или на степень оригинальности, но учитывая степень авторитетности и распространённости в Византии. Хотя в «Василиках» всего лишь повторялась 123-я новелла императора Юстиниана слово в слово, они ставились свт. Досифеем на первое место в перечнях источников права как общепринятый законодательный свод. |
| после никоновских реформ, а также в результате включения Киевской митрополии в состав Московской Патриархии и получившей в связи с этим известность католич. риторикой, был привлечен и свт. Досифей. По просьбе Киевского митр. Варлаама (Ясинского) и патриарха Московского Иоакима свт. Досифей перевел с греческого на церковнослав. язык ряд догматико-полемических сочинений отцов Церкви, особенно тех, к-рые касаются вопросов об эпиклезе и о преложении Св. Даров: свт. Игнатия Богоносца, свт. Германа I, патриарха К-польского, свт. Симеона, архиеп. Солунского, а также Апостольские правила . Один экземпляр с просьбой издать труд свт. Досифей отправил в Киев, другой - в Москву (не изд.). В 1693 г. свт. Досифей закончил перевод сборника гомилий св. отцов «Маргарит» (по греч. тексту, изданному в Венеции в 1675 и 1683). Он посвятил свой труд рус. царям Петру I и Иоанну V Алексеевичам. В то же время митрополит составил сборник святоотеческих и литургических текстов «О преложении Святых Даров» с маргинальными комментариями. 13 дек. 1693 г. свт. Досифей скончался и был похоронен у Рождественской ц. в Жолкиеве (причислен к лику святых РумПЦ в 2005 г., день памяти - 13 дек. н. с.). В 1711 г. состоялся Прутский поход Петра I против Османской Порты, митр. Гедеон вместе с господарем Дмитрием Кантемиром и крупными сановниками встречал русского царя у р. Прут. В 1714-1715 гг. митр. Гедеон принимал посещавшего Молдавское княжество патриарха Иерусалимского Хрисанфа Нотару , а в 1715 г.- патриарха Александрийского Самуила Капасулиса . Также при нем возобновилась издательская деятельность: в 1714 г. в типографии Св. Гроба Господня при мон-ре св. Саввы в Яссах был издан Синопсис, в 1715 г.- Служебник (оба на церковнослав. языке с добавлением литургической терминологии и ряда молитв на румын. языке), а также «Слово в защиту православной веры» прп. Иоанна Дамаскина на греч. языке. После смерти митр. Гедеона (нояб.-дек. 1722) митрополитом был поставлен еп. Романский Георгий, происходивший из братии Нямецкого мон-ря, который затем 14 лет был игуменом мон-ря Бистрица. |
| 64 Книги «литовской печати»... способствовали и школьному просвещению, и самообразованию путем чтения... Предисловия и послесловия западнорусских книг твердили об единстве русского племени... В Беседах св. Иоанна Златоуста на книгу Деяний Апостольских (1624) автор предисловия обращается к “Иафетову племени – россам и славянам”» ( Харлампович К. В. Малороссийское влияние на Великороссийскую церковную жизнь. Казань, 1914. С. 99). 65 Не все они были, впрочем, подлинно таковыми: «Два высказанных справщиками несогласия касались таинства крещения. Оспаривались утверждения Лаврентия, что “мочно человека крестити и не во освещенной воде” и “мощно есть крестити во обстоянии бываемым и диакону, и иноку, и мирянину, аще где попа не будет”» (Корзо М. Украинская и белорусская катехизическая традиция конца XVI–XVIII в. Становление, эволюция и проблема заимствований. М., 2007. С. 311). 68 Матченко И. Досифей, патриарх Иерусалимский, и его время//Душеполезное чтение. 1877. III. No 12. С. 486. 69 Скворцов Г. Патриарх Адриан: Его жизнь и труды в связи с состоянием Русской Церкви в последние десятилетия XVII века//Православный собеседник. 1913. No 4. С.668. 70 «...Эти пришлецы, в особенности Греки – под видами митрополитов, архиереев и т. д. не малое расстройство приносили российской иерархии... Таких выходцев особенно много было во время дела Никона. Они так заявили себя тогда, что царь счел нужным даже вопросить о них патриарха константинопольского Дионисия, который ответил, что все пришлые греки обманщики» (Матченко И. Досифей, патриарх Иерусалимский, и его время//Душеполезное чтение 1878. II. No 5. С. 38). 73 «...Досифей рассуждает так: “греческий язык есть истинная причина разума и мудрости духовной; только благодаря ему мы постигаем действительный смысл того, что заключают в себе священные книги не только Нового, но и Ветхого Завета”» (Матченко И. Досифей, патриарх Иерусалимский, и его время//Душеполезное чтение. 1878. II. No 6. С. 152). 74 Цит. по: Матченко И. Досифей, патриарх Иерусалимский, и его время//Душеполезное чтение. 1878. II. No 5. С. 28. |
| Когда отец Досифей ушел в затвор и поселился в двух километрах по реке, в заброшенном доме на островке среди болот, он по воскресеньям в выдолбленном из елового ствола челноке приплывал в храм причащаться Святых Христовых Таин. (В этой лодке никто, кроме старца, не мог проплыть и десяти метров, сразу переворачивался.) Остальные дни отец Досифей проводил в полном уединении. В свой дом, в непроходимой глуши, отец Досифей приволок ствол дуба с огромным дуплом. В это дупло старец забирался, чтобы часами творить Иисусову молитву, совершенно отрешившись даже от своей малой скитской обыденности. Но, полностью уйдя от мира, загадочный пустынник всеми силами своей любящей души об этом мире заботился — и пламенной молитвой, и трудами, которые открылись уже после его смерти. Разбирая вещи отца Досифея, мы с отцом Никитой нашли пишущую машинку и собственноручно перепечатанные старцем под копирку по четыре экземпляра — Новый Завет, книги древних подвижников «Лествицу» и «Творения Исаака Сирина» и пять томов сочинений епископа Игнатия (Брянчанинова). В те годы, когда почти вся духовная литература была уничтожена, это было настоящим сокровищем. По своей прозорливости отец Досифей еще задолго до ухода десяти монахов из Псково–Печерского монастыря намеками стал говорить об этом событии. Он не одобрял поступок иноков, но жалел их, сетовал, предвидя, как они будут нуждаться, и даже стал заготавливать для них продукты — крупы, консервы и прочие запасы. Пенсия у отца Досифея, как ветерана войны, была немаленькая. Когда уже после его смерти и вправду случилось, что десять монахов ушли из обители, эти продукты помогли некоторым из них. Местные деревенские пьянчуги прознали и разнесли по округе, что поп получает большую пенсию. Как–то три здоровых парня, известные громилы и воры из райцентра, приплыли к нему на лодке — грабить. Они ввалились в келью старца и с угрозами потребовали денег и вообще — все что есть. Отец Досифей спокойно сказал им: — Берите что хотите. Только вначале я вас благословлю. |
| Был он знатного и богатого рода, воспитывался при одном военачальнике, своем родственнике, но по небрежности воспитателя не получил никакого религиозного образования. Будучи уже взрослым и поступив на службу в полк, не знал Досифей даже самых первых начал христианской веры. Услышав однажды в разговоре, что есть Святая Земля и в ней много мест святых: Иерусалим, где пострадал и умер Сын Божий, Вифлеем, где Он родился, Гефсимания, где погребено было пречистое тело Божией Матери, Досифей пожелал видеть святые места. Воспитатель охотно отпустил его в Святую Землю, дав ему спутников из военных. Сильное впечатление произвел на юношу Святой город: пред его очами предстали священные для христиан предметы: Сион, Голгофа, Гроб Господень, величественный храм Воскресения; спутники объяснили ему важность этих мест, рассказали о событиях, на них совершившихся; в сердце его возбудилось глубокое религиозное чувство. В Гефсимании до глубины души поразила его икона Страшного суда. Стоя перед священным изображением, он удивлялся и недоумевал, что значит все то, что он здесь видит. Вдруг явилась около юноши величественная Жена и подробно объяснила все, что на иконе было изображено. Слова дивной Жены еще более поразили Досифея. Будет некогда, подумал он, Суд страшный, после которого грешные люди пойдут в ад, где будут терпеть нескончаемые и ужасные муки; а он не знал этого, не слышал об этом до сих пор. В умилении сердца Досифей обратился к необычайной Жене и спросил Ее, как избежать этих ужасных мук. «Воздержанием, постом и молитвою», – отвечала Она и стала невидима. Это была Пресвятая Богородица. С этой минуты Досифей, к удивлению своих спутников, совершенно переменил образ жизни: перестал есть мясную пищу, начал поститься, часто молился. Некоторые из спутников говорили ему: «Нельзя так жить в мире; из мирских людей никто так не живет. Если хочешь вести жизнь, какую теперь ты ведешь, иди в монастырь, и спасешь свою душу». Досифей просил указать ему монастырь. Спутники его хорошо знали киновию преподобного Серида; некоторые из них были знакомы с самим настоятелем. Эту киновию и указали они Досифею как обитель, славившуюся в то время великими подвижниками и святыми мужами. Оставив Святой город, благочестивые странники направились в Газу и благополучно достигли Серидовой обители. |
|
|
