| Барон Ф. П. Врангель по просьбе старца писал под его диктовку письмо одному из митрополитов (имя его осталось неизвестно). Когда письмо было окончено и прочитано, старец поздравил барона с чином адмирала. Изумился барон: это для него была новость, которая действительно подтвердилась только через долгое время, при выезде его в Петербург. Жаль мне тебя, любезный кум, — говорил отец Герман правителю Кашеварову, у которого он принимал от купели сына, — жаль, смена тебе будет неприятная!» Года через два Кашеваров был связан во время смены и отправлен на остров Ситху. За год до получения в Кадьяке известий о смерти высокопреос-вященного митрополита (имя его неизвестно), отец Герман говорил алеутам, что их большой духовный начальник скончался. «Часто говорил старец, что в Америке будет свой архиерей, тогда как об этом никто и не думал, — рассказывал преосвященный Петр, — но пророчество это в свое время сбылось». «После смерти моей, — говорил отец Герман, — будет повальная болезнь, и умрет от нее много людей, и русские объединят алеутов». Действительно, кажется через полгода по его кончине, было оспенное поветрие, смертность от которого в Америке была порази-тельная: в некоторых селениях оставалось в живых только по несколько человек. Это побудило колониальное начальство объединить алеутов. Тогда из двадцати алеутских селений образовалось семь. «Хотя и много времени пройдет после моей смерти, — говорил отец Герман, — но меня не забудут, и место жительство моего не будет пусто. Подобный мне монах, убегающий славы человеческой, придет и будет жить на Еловом, и Еловый не будет без людей». «Миленький, — спрашивал отец Герман креола Константина, когда тому было не более двенадцати лет от роду, — как ты думаешь, часовня, которую теперь строят, останется ли втуне?» «Не знаю, апа», — отвечал малютка. «Я, действительно, — говорил Константин, — не понял тогда вопроса, хотя весь разговор со старцем живо запечатлелся в моей памяти». Старец же, несколько помолчав, сказал: «Дитя мое, помни, что на этом месте со временем будет монастырь». |
| Посему, когда почил о Господе первый Казанский святитель Гурий (4 декабря 1563 года), то преподобный Герман единодушно избран был и рукоположен в архиепископа Казанского. Единоверный и единомысленный с почившим первосвятителем Казанским, свят. Герман, сделавшись преемником Гурия на великом поприще своего служения, верно следовал стопам предшественника своего, как говорит жизнеописатель его, архиепископ Казанский Григорий. Он был, как передает предание, «око слепым, нога хромым, жезл претыкающимся и падающим, утешитель скорбящим». Как муж многоопытного ума, святой жизни и неоскудный благотворитель, свят. Герман светло сиял своими добродетелями, озаряя мрак язычества и магометанства, окружающего Казань. Постоянное мудрое попечение о пастве, торжественное богослужение, совершавшееся им во все нарочитые праздники, напаяли, укореняли и оплодотворяли те семена благочестия, которые были посеяны его святым предшественником. Царь Иоанн Васильевич, узнав о такой жизни свят. Германа и в особенности о том, что он отличался необычною кротостью и смирением вызвал его в Москву, чтобы назначить его митрополитом. Быть может, царь надеялся, что он найдет в Германе кроткого зрителя своих жестоких и несправедливых поступков со многими верноподданными и даже с высшим служителем св. Церкви, св. митрополитом Филиппом, который обличал царя за его худую жизнь. Но при первой же беседе царь увидел, что он ошибся, и потому велел свят. Герману оставить митрополичьи покои. Год и 7 месяцев свят. Герман принужден, был жить в Москве в великой скорби, тесноте и всяких лишениях. Когда открылся суд над святым Филиппом, то свят. Герман безбоязненно засвидетельствовал правоту св. Филиппа и обличил старавшихся, угодить царю чрез обвинение Филиппа. Правдивая речь, однако, не тронула сердца Грозного. Филипп был умерщвлён, а вскоре затем, именно 6 ноября 1568 года почил о Господе и Герман, сделавшийся жертвою моровой язвы, как утверждали одни, или пал «жертвою смертоносного поветрия, исходившего от Грозного», как полагают другие. |
| «И знаете ли Вы, – сказал батюшка, – она ежедневно несет эту череду, служа большим примером сестрам». Замечательна, далее, была любовь Аносинской игумений к святому Иоанну Златоусту , имя которого она носила. Изображения Святителя, лепные и живописные, во множестве украшали ее келию; тут же на отдельном столике находились все его творения. Одно только слово «Иоанн», где бы оно ни произносилось, уже умиляло старицу. «Читаю ли я, – говорила она, – книгу, стою ли в церкви во время поминовения, веду ли с кем разговоры – сердце мое при произнесении имени Иоанн почему-то радуется» 31 . Как настоятельница, игумения Иоанна была строга. Принимая в обитель сестер, она брала с них подписку до смерти безвыходно пребывать в монастыре, не разрешала никаких поездок и отпусков на родину. Вела старческое окормление и всемерно заботилась, дабы насельницы обители не проводили времени праздно. Вот такую-то дивную старицу почитал наш авва. Приятно было видеть свидание двух друзей. Отец Герман смирялся перед матушкой Иоанной, а та пред ним. В разговоре и беседе их чувствовалось взаимное доверие, общность интересов и великая духовная опытность; между ними было святое сродство – был Христос Господь. Сам отец Герман являл собой пример строгого инока. Можно назвать его столпом современного монашества, ибо всегда он духовно бодрствовал. Стоило провести с ним одни сутки, чтобы убедиться в сказанном. Ежедневно отец Герман проходил круг суточного богослужения, для чего неопустительно посещал храм, и только в крайнем случае вычитывал службу в келии. Удивительная была любовь его к дому Божиему. Игумен Зосимовской пустыни Герман Когда во время болезни братия советовала ему посидеть дома и не ходить на полунощницу и утреню, он говорил обыкновенно: «Как вы жестоки ко мне, не хотите, чтобы я умер в храме. Ведь это для инока высшее счастье, вожделенное благо! Монаху ли нежиться в келии, когда он должен принадлежать Богу?» Та же ревность о спасении не давала ему предаваться излишнему и продолжительному сну. Спал отец Герман в подряснике, то и дело вставал с постели, чтобы положить несколько поклонов или же потянуть четки с молитвой Иисусовой. В какое бы время ни пришлось войти к нему в помещение, всегда, бывало, застанешь его бодрствующим. |
| Полюбив Соловецкий остров, преподобный Герман сделался со временем проводником и сожителем первым обитателям его — преподобным Савватию († 1435; память 27 сентября/10 октября) и Зосиме († 1478; память 17/30 апреля). Удалившись из Валаамского монастыря и отыскивая более уединенное место, инок Савватий, объятый огнем Божественной любви и смиренномудрия, устремился к Белому морю с непреодолимым желанием достигнуть Соловецкого острова. На реке Выге он встретился с преподобным Германом, от которого еще более услышал об удобстве Соловецкого острова для пустынножительства. Заготовив ладью, съестные припасы и орудия для возделывания земли, около 1429 года оба подвижника переселились на пустынный Соловецкий остров. Под Секирной горой, на расстоянии одной версты от берега, они устроили келлию, где совершали спасительный подвиг пустынножительства. Здесь они были утешены особенным знамением, предвещавшим будущее предназначение острова, а именно: Господь благословил Соловецкий остров для уединенной монашеской жизни. Поэтому миряне не могли на нем долго оставаться. Но один рыбак дерзнул поселиться там с женой. Однажды в раннее воскресное утро преподобный Савватий услышал плач и стоны. И когда преподобный Герман пошел к месту, откуда они слышались, то увидел женщину в слезах, которая и рассказала ему, что два светлых юноши били ее, повелевая оставить остров, определенный по воле Божией для жительства иноков. После этого рыбак с женою отплыл с острова. В суровом подвиге преподобные Герман и Савватий провели около шести лет. В 1435 году преподобный Герман уехал на Онегу за припасами, а преподобный Савватий отошел ко Господу. Но случилось это не на острове, а на реке Выге, куда преподобный Савватий приплыл в предчувствии кончины для причащения Св. Таин. Однако в скором времени Господь привел к преподобному Герману другого пустынника — юного отшельника Зосиму, который соорудил келлию на берегу пресноводного озера, в полуверсте от келлии преподобного Германа. С этого времени преподобный Герман сделался постоянным обитателем острова, участником молитвенных подвигов преподобного Зосимы и ревностным помощником его в основании монастыря. Будучи человеком некнижным, но убежденный в том, что жизнь великих подвижников весьма назидательна, прп. Герман впоследствии велел записать клирикам для памяти все, что он видел при жизни преподобного Савватия, о пришествии своем с ним на остров и о разных событиях из жизни блаженных отцов. Таких записок оставалось немало, ими воспользовался при составлении жития преподобных Зосимы и Савватия ученик преподобного Германа Досифей. Также преподобный завещал ученикам собирать в обитель книги. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Преподобный Герман, Аляскинский чудотворец (+ 1837) Монахиня Таисия. Русские Святые (Содержание) Память его празднуется 13 дек. в день преставления и 27 июля в день открытия мощей Прп. Герман родился в Серпухове, в купеческой семье. Мирское имя его не известно. Шестнадцати лет (1772) он поступил в Сергиевскую пустынь близ Петербурга. Здесь постигла его тяжкая болезнь: у него сделался под подбородком страшный нарыв, и жизни его грозила опасность. Но новый подвижник не стал лечиться. Он обтер полотенцем келейную свою икону Божией Матери и обвязал им больное место. Затем он уснул и во сне увидел, что Божия Матерь исцеляет его. Проснулся он здоровым. Нарыв исчез, оставив после себя, на память о болезни, маленькое красное пятнышко. Через 6 лет молодой инок перешел в Валаамский монастырь и принял постриг с наречением ему имени Герман. В 1793 г., при великом старце игумене Назарии, на Валааме произошло важное событие: была послана на Алеутские острова, открытые русскими промышленниками, миссия во главе с архимандритом Иоасафом с целью просвещения язычников. Сотрудниками его были иеромонахи Ювеналий, Макарий и Афанасий, иеродиаконы Стефан и Нектарий и монахи Герман и Иоасаф. Ехали 6 месяцев, причем на море чуть не подверглись кораблекрушению. Поселились они на острове Кадьяк, построили церковь и начали свою апостольскую деятельность. Шла она сначала успешно: алеуты крестились тысячами. Прп. Герман жил и работал на кухне в хлебной. На Валааме сохранились его письма к о. Назарию, в которых он говорит о необычайной апостольской ревности иеромонахов. О себе он пишет так: «Ваших отеческих ко мне благодеяний не изгладят из моего сердца ни страшные непроходимые сибирские места, ни леса темные, ни быстрины великих рек не смоют, даже грозный океан не смоет чувств оных. Я в уме воображаю любимый мною Валаам, на него всегда смотрю через великий океан...» |
| После этого рыбак с женою отплыл с острова. Несколько лет продолжалось это пустынное сожительство преподобных Германа и Савватия. Оно кончилось вместе с смертью прп. Савватия, которая случилась в отсутствие преп. Германа на реку Онегу за припасами, и случилась не на острове, а на реке Выге, куда прп. Савватий приплыл, в предчувствии кончины, для причащения св. Таин. По смерти прп. Савватия, Герман нашел другого ревнителя пустынной жизни в юном отшельнике Зосиме, которого пленил своим повествованием о Соловецком острове. Пустынники прибыли в 1436 году на остров и поселились близ пресноводного озера. Прп. Зосима поставил себе келью, а в полверсте от него Герман устроил для себя кущу. С этого времени прп. Герман делается постоянным обитателем острова, участником молитвенных подвигов прп. Зосимы и ревностным помощником его в основании монастыря. Будучи человеком не книжным, но убежденный в том, что жизнь великих подвижников весьма назидательна, Герман впоследствии велел записать клирикам для памяти все, что он видел при жизни преп. Савватия, о происшествии своём с ним на острове и о разных событиях из жизни блаженных отцов. Таких записок составлялось не мало: ими воспользовался ученик прп. Германа, Досифей, при составлении жития преподобных Зосимы и Савватия. Более 50 лет прп. Герман прожил на холодном острове, стараясь как можно более быть полезным для обители. И при жизни прп. Зосимы, и по смерти его, он по нуждам монастыря не раз путешествовал на твердую землю. Святая любовь не взирала ни на опасности плавания по обманчивому морю, ни на другие неудобства пути, не легкие особенно для дряхлой старости. Самая смерть застигла его на службе обители. При игумене Арсении, преемнике св. Зосимы, прп. Герман, был послан в Новгород по делам монастыря, в обители св. Антония Римлянина почувствовал близость кончины и, после исповеди и причащения св. Таин, мирно предал дух свой Богу. Ученики его везли тело почившего в Соловецкий монастырь, но за распутицею оставили его на берегу реки Свири у часовни деревни Хавроньиной. Чрез пять лет, при игумене Исаии, братия решились перевезти гроб прп. Германа в Соловецкую обитель. Посланные, откопав в земле и открыв гроб его нашли мощи нетленными. Гроб, встреченный в обители с великою честию, сначала был поставлен близ алтаря, по правую сторону церкви св. Николая, рядом с мощами преп. Савватия, потом над местом погребения прп. Германа устроена часовня, а в 1860 году каменная церковь во имя его. |
| В 1676 г. по делу «о срыве казённой печати и о ключах» он на соборе при всей братии был бит шелепами 657 . Скончался Герман 11 декабря 1682 г. На протяжении многих лет Герман был верен своему духовному учителю и наставнику, в своих трудах он воспевал духовный облик патриарха Никона и описывал его деяния. В 1679 г. старец Герман участвовал в составлении Устава церковного и Чина монастырского, которые сложились в обители при патриархе Никоне 658 . В 1680 г. он поставил свою подпись под челобитной братии Воскресенской обители о возвращении патриарха Никона из Кирилло-Белозерского монастыря в Новый Иерусалим 659 . 26 августа 1681 г. архимандрит Герман в Воскресенском монастыре облачил тело патриарха Никона в погребальные одежды и в присутствии царя Фёдора Алексеевича отпевал патриарха 660 . На гробницу патриарха Никона Герман написал две стихотворные эпитафии. Текст одной из них вырезан на белокаменной плите, поставленной у подножия гробницы патриарха Никона , и представляет собой краткое описание жизненного пути патриарха Никона 661 . В другой эпитафии (сохранился небольшой её фрагмент) патриарх Никон предстаёт как небесный молитвенник за царя Фёдора Алексеевича 662 . Герман завершает стихотворный текст похвалой царю Фёдору, вернувшему патриарха Никона из ссылки: «Пресече святый царь предбывших дело,//Являя свое в благости цело,//Изрядный Божий дар тезоименит,//Феодор, в любви к Богу не отменит.//Сам принес в место, еже яви Творец,//Полож, целя вред, иже подъя отец» 663 . Автор сформулировал действия царя по отношению к патриарху Никону как искупление вины перед ним, подобно тому, как царь Алексей Михайлович признал вину за царя Ивана Грозного перед гробом святителя Филиппа устами патриарха Никона 664 . Прежде всего это ученик патриарха Никона – старец Никанор. Постриженик патриарха Никона 666 , он впервые упомянут в монастырских документах в 1668 г. при передаче монастырской библиотеки «новому книгохранителю Никанору» 667 . В 1671 г. Никанор уже иеродьякон; в 1672 г. – послушник на Воскресенском подворье в Москве; в 1674 г. |
| Далее старец Зосима пишет: «Аще ли же бы кто изшел побеждаем и убеждаем будучи любовию Божественною Христовою, таковому уже воистину мню я в рай пребывание он свое имать». 646 Это познал и отец Серафим. Отец Герман вспоминает, как однажды, проснувшись после кошмарного сна, он поспешил к брату – поделиться своими страхами. – Мы чокнутые! – вскричал он. – Что мы забыли здесь, в этой глухомани?! Отец Серафим спросонья потер глаза и ответил: – Что ты, мы же в раю! В другой раз, когда отец Герман напомнил отцу Серафиму о его неоконченной книге «Царство человеческое и Царство Божие», о возможности ее завершения и опубликования, отец Серафим ответил, что царство человеческое деградирует быстрее, чем он предполагал. «Что же до Царствия Божия, то его мы здесь и создаем. Оно уже здесь... и мы в нем». Тут отец Герман рассмеялся. Жалкие хижины, непролазная дорога, летучие мыши, гремучие змеи, скорпионы, ни капли воды окрест. «А ты не смейся, – сказал отец Серафим. – Ведь так оно и есть». И с торжественным, серьезным видом указал на небо. Отец Герман вскорости приметил и в своем сотаиннике черты неотмирности, столь присущие отцу Спиридону. Утром до богослужения отец Серафим имел обыкновение обходить монастырские «владения». Заря только золотила кроны раскидистых дубов, а отец Серафим уже ходил меж деревьев, благословляя и даже целуя их. – Что это? – спросил отец Герман. – Зачем целовать деревья?! Отец Серафим лишь взглянул на него, улыбнулся и пошел дальше. Как мало кто на этой старой земле, отягощенной грехопадением человеческим, знал он, что дни ее сочтены, что исчезнет она в мгновение ока, преобразуется в землю новую. И в этой новой земле отец Серафим пребывал уже сегодня – это и засвидетельствовал отец Герман, наблюдая ежеутренние его обходы: «Он хотел умереть, слиться с землей, которую ждет преображение... Он целовал дерево, ибо в этом угадывалась неотмирность, ведь деревья, согласно учению преподобного Григория Синаита , изначально созданы нетленными в раю». 647 Для того чтобы познать это преображенное царство, уготованное человеку с начала времен, отец Серафим преображался сам. Цель монашества – перерождение ветхого человека в нового, неотмирного, и неспроста столь почитаем монашеством праздник Преображения Господа на горе Фавор. |
| Святою жизнью своею о. Герман стяжал себе сверхъестественные дарования. Любя животных, он кормил из рук дикого зверька, горностая и медведей, остановил пожар и наводнение, созерцал будущее. О месте подвигов своих о. Герман говорил ученикам: “Хотя и много времени пройдет после моей смерти, но меня не забудут, и место жительства моего не будет пусто: подобный мне монах, убегающий славы человеческой, придет и будет жить на Еловом, — и Еловый не будет без людей”. — “Миленький, спросил о. Герман 12-ти летнего креола Константина, как ты думаешь, часовня, которую теперь строят, останется ли втуне?” — “Не знаю, апа”. — “Помни, дитя мое, что на этом месте будет со временем монастырь”… “Через 30 лет по смерти моей, говорил о. Герман, вспомнят меня”. “Когда умру я, приказывал о. Герман, — схороните меня рядом с о. Иосафом. Быка моего убейте, никого в гавани не извещайте, схороните меня одного. Тело положите на доску, сложите на груди руки, закутайте меня в мантию, и ее воскрылиями покройте мое лицо и клобуком голову. Лица моего никому не показывайте. В земле покройте меня бывшим моим одеялом”. Когда приблизился час кончины его, он велел ученику своему зажечь свечи пред иконами и читать Деяния св. Апостолов. Тихо преклонил он голову на грудь ученика, лицо его просияло, и келлия исполнилась благоухания. Блаженная кончина праведника последовала 13 декабря 1837 г., на 81 году его жизни. В тот вечер в селении Катани (на Афогнаке) и в разных других местах был виден над Еловым островом светлый столп, досягавший до неба. В другом селении на Афогнаке видели человека, поднимавшегося с Елового острова к облакам. Потом жители узнали, что в этот день отошел о. Герман. Несмотря на запрет старца, в гавань было дано знать о его смерти. Правитель колонии объявил, чтоб его ждали, что он приедет на похороны со священником. Но вдруг началась страшная буря, море волновалось целый месяц, и не было никакой возможности совершить короткий двухчасовой переезд по проливу. Целый этот месяц тело о. Германа лежало в доме его воспитанников, с неизменяющимся лицом и не издавая никакого запаха. Наконец, старца схоронили одни еловские жители. Тотчас море утихло и улеглось, как зеркало. Бык старца по смерти его затосковал и сам убился лбом о дерево. |
| Вступив в управление обителью, в сане архимандрита, св. Герман служил для иноков образцом смирения и кротости, был их добрым отцом и примером, достойным подражания. Вскоре (через два с половиной года), по любви к уединению, св. Герман, оставив настоятельство, снова удалился, как простой инок, в уединенную келью Волоколамского монастыря для подвигов поста и молитвы. Но, когда, в 1555 г., св. Гурий был поставлен архиепископом в Казань, св. Герману, уже прославившемуся св. жизнью, поручено было устроить обитель в г. Свияжске (см. Казан. еп.), чтобы она служила рассадником св. веры среди магометан. Пр. Герман с честью выполнил это поручение. Благоустрояя обитель, он вместе с тем ревностно заботился о распространении: Христовой веры между магометанами и язычниками. Он всех принимал с любовью, не делая различия между православными и неверующими, всем равно помогая, ко всем относясь одинаково попечительно. Это вместе с его подвижнической жизнью сильно влияло на неверующих и склоняло их к принятию истинной веры Христовой. По смерти св. Гурия, в 1564 г. поставлен был в архиепископа Казанского. В этом сане св. Герман еще ревностнее заботился о распространении среди неверных Христовой веры, служил для своей паствы высоким образцом христианского благочестия и во всем был достойным преемником св. Гурия и ревностным продолжателем его святительских трудов. Высоко ценя значение монастырей, он построил в Казани Иоанновский монастырь. (См. Каз. еп.) Вызванный в 1566 г. в Москву для занятия кафедры митрополита, св. Герман, при глубоком иноческом смирении, отличавшийся искренним правдолюбием и непоколебимой твердостью, с силой обличил бесчинство опричников при первом же личном свидании с И. Грозным, за что был изгнан из митрополичьих покоев и до самой кончины своей в течение года и семи месяцев оставался в Москве под царской опалой. Впрочем, царский гнев не устрашил твердого духом св. Германа. На соборе, созванном в 1568 г. И. Грозным, для осуждения св. Филиппа, св. Герман один из всех возвысил свой голос в защиту невинного. |
|
|
