| По стопам этих историков в кон. X в. пошел Лев Диакон , сделавший своим героем современника - имп. Никифора II Фоку, образ к-рого, несмотря на явную героизацию в духе античных прототипов, представлен у него неоднозначно. Придав полемическую направленность своей «Истории», Лев соблюдает при этом подобающую жанру видимость беспристрастности и ближе подходит к канонам классической историографии, нежели его непосредственные предшественники. Труд Льва Диакона представляет особую важность для истории Др. Руси (описание походов кн. Святослава). Помимо историй в узком смысле в X в. была создана и всемирная, т. н. Хроника Симеона Логофета, существующая во мн. редакциях. В отличие от хроники Георгия Монаха (в слав. традиции - Амартола) его интересуют именно исторические события, поэтому удельный вес нравоучительного и энциклопедического материала невелик. Светская поэзия в X в. представлена неск. довольно заметными фигурами. Константин Родосский в правление имп. Константина Багрянородного составил стихотворный экфрасис к-польской ц. св. Апостолов, искусно обрамленный описанием 7 чудес столицы и мозаичным изображением этих же чудес в интерьере храма. Константин Родосский был автором язвительных эпиграмм, направленных, в частности, против стихотворца и богослова Льва Хиросфакта . Мон. Иоанн Геометр примерно в то же время писал эпиграммы на исторические, лит., мифологические, географические и др. темы, а также эпитафии. Его именем надписаны 99 эпиграмм назидательного содержания. Подвиги имп. Никифора Фоки восхвалял в своей поэме «О взятии Крита» Феодосий Диакон , продолжавший традиции ямбического эпоса Георгия Писиды. Наиболее яркими явлениями в агиографии X в. были, во-первых, появление житий «рамочного» типа, когда житие святого представляет собой некое обрамление для самых разнообразных сюжетов, а во-вторых, масштабный труд Симеона Метафраста. К 1-му типу можно отнести Жития Василия Нового, Андрея Юродивого и Нифонта. Художественно-беллетристическая составляющая играет огромную роль в этих пространных произведениях. Историческая достоверность их героев, как правило, небесспорна. В состав текстов включались рассказы самого разного содержания, прежде всего откровения и описания загробной жизни. Нек-рые из этих житий воссоздают обстановку эпохи, весьма отдаленной от истинного времени их написания, и даже подходят близко к жанру романа. |
| 153-й. Выписки из Ильи Екдика пресвитера, писанные уставом в поллиста на 32-х листах в конце 18-го века. Здесь же с 33 по 42-й лист приписано скорописью нравоучение о причащении св. Христовых таин. Переплет корешковый. 154-й. Хронограф, писанный полууставом и скорописью в лист на 1431 листе. С 2-го по 18-й лист скреплено в 1661-м году рукою св. патриарха Никона . Всемирный хронограф оканчивается 6959 (1451) годом. Л. 570. Краткая родословная великих князей и некоторых удельных, от Рюрика до царя Иоанна Васильевича. – 574. О войне Динары, дочери Иверского царя Александра съ царем Персидским. – 580. О блгочстивыхъ государех, великих Русских самодержцев, откуду корень их изыде, и от летописца вкратце, яже в лета державы их содеяшеся, не докончено.. – 669. Отрывок из творений Георгия Писиды о похвале Богу. – 695. Сказание о пленении Иерусалима. – 730. Мефодия Фафарийского о царствиих. – 743. Другой перевод того же сочинения. – 766. Разного содержания небольшие отрывки. – 769. Повести временных лет, откуда пошла Русская земля, оканчивающияся 7042 (1534) годом. – 1310. Отрывок из Русской летописи с 1445 по 1454 год. – 1378. Пасхальные таблицы. – 1393. Повесть о Псковском Печерском монастыре. – 1396. О пребывании велик. князя Иоанна Васильевича в Новгороде 1496 года. – 1398. Исторические отрывки. – 1400. Поставление царя Мануила Греческого на царство патриархом Антонием 1391 года. – 1403. Начало Царя-града. – 1407. Св. Иоанна постника Константиноградского о исповедех различия. – 1427. Пять ярлыков ордынских царей, которые они давали митрополитам Киевским. – 1430. Список с грамоты св. Алексея митрополита, не конченный. Писан в 1-й половине 17-го века. Переплет кожаный. Средник и угольники с большими медными полушариками в роде чашечек для сохранения переплета. 155-й. Хронограф, писанный полууставом, переходящим в скоропись, в поллиста, на 283-х листах, без начальных и конечных листов. Хронограф на 234-м листе оканчивается зрмв (1634) годом. Л. 235. О начале Казанского царства, писано скорописью. |
| 232 Но конечный результат, т. е. отступление Ираклия в припонтийские области, выставляет дело в ином свете. Ираклию не только не удалось повторить своего вторжения в Персию, но он был вытеснен из областей, отвоеванных персами от империи. Такой исход смелого предприятия Ираклия персы могли рассматривать как блестящую победу над ним. За ними остались все завоевания, сделанные Шахрбаразом и Шахином, и эти области успели войти в более тесную связь с персидским царством, так как монофизитская церковь , освободившись от того гнета, который она раньше терпела от господствующей православной, нашла в персидском правительстве поддержку и невозбранно господствовала по всем областям Месопотамии и Сирии. В сознание достигнутых успехов Хосров простер свои завоевательные замыслы на столицу империи. Война с Ираклием, которую вел в течение двух лет Шахрбараз, была поручена Шахину, под начальство которого была поставлена вновь сформированная армия с присоединением к ней 40 тысяч из войск Шахрбараза. Сам Шахрбараз должен был идти на Босфор, чтобы там, завязав сношения с аварским ханом, разгромить при его помощи Константинополь. – Таково сообщение Феофана. 233 Смелый замысел Хосрова не остался тайной для Ираклия, который находился в ту пору в приморских местностях области Понта. После трехлетней кампании его армия нуждалась в пополнении. Этим важным делом он должен был заняться со второй половины 625 года. Поддерживая живые сношения с магистром Воном, Ираклий давал ему, по свидетельству Георгия Писиды, свои указания относительно мер для усиления обороны столицы на случай нашествия аварского хана, и нашел возможность отправить в столицу значительный отряд армян для усиления гарнизона. 234 Преследуя выполнение своего военного плана, выработанного в Иерии еще в 622 году, Ираклий предоставил войну с Шахином своему брату Феодору, под начальство которого были поставлены достаточные силы, а сам с испытанными в боях сподвижниками, вероятно, еще летом 626 года, отправился морем в Лазику, или Колхиду, область течения реки Физида (Рион). |
| 3) Итак, и народные книги убеждают нас в неоднократно высказанной мною мысли о тесной связи древнерусской поэзии с искусствами образовательными. Мы видели прямое отношение нашей древней живописи к апокрифической «Беседе Святителей» и вместе с тем к народным Азбукам, а также к поэтическим суевериям, получившим такое широкое развитие в Лечебниках и Травниках. В истории нашего древнего искусства надобно внимательно отличать отношение вообще живописи к литературе и особенно к поэзии, от строго определявшегося отношения иконописи к интересам собственно религиозным. Но и в последнем случае, будучи любимым занятием русских святителей и вообще благочестивых людей книжных, иконопись была существенным дополнением духовного просвещения 73 . Авраамий Смоленский был одним из самых начитанных людей своего времени, писал также и иконы, объяснял народу «от Св. Писания и Отцев Церкви», свои иконописные изображения Страшного Суда и испытания воздушных мытарств. Некто Димитрий, переведший «Миротворение» Георгия Писиды, был, вероятно, живописец, как показывает и самое прозвание его: «Зоограф» (т. е. живописец). Выбор этого произведения, в котором к благочестивым воззрениям на мир присовокуплено очень много суеверных понятий о чудесных животных, достаточно говорит о направлении и вкусе нашего древнего переводчика, смешивавшего в своих представлениях христианскую символику с чудовищными образами средневековых Физиологии и Бестиариев. Самым достойным литературным плодом начитанности иконописцев были наши Иконописные Подлинники, которыми по всей справедливости может гордиться русская старина 74 . Иконники до того были образованны по своему времени, что, кроме Св. Писания и книг содержания духовного, посвящали себя даже собственно наукам. Так, один из них, Иконник Иоанн, в начале XVIII в. составил Грамматику, украсив ее довольно изящными рисунками. В предисловии он сильно восстает против невежества, являясь защитником книжного учения и просвещения 75 . Внося в свои иконописные руководства как восточные основания нашего христианского просвещения, так и западные понятия и предания, вошедшие к нам в XVII в., эти замечательные люди не забывали и народной поэзии. Так, в одном Подлиннике читается следующее любопытное свидетельство для истории нашей народной поэзии: «У князя Владимера Киевского быша сильнии мужие богатыри»: 1) Ян Усмошвец, Переславец, что Печенежского богатыря убил; 2) Рагдай удалый, против трех сот мог выходити на бой; 3) Александр Попович ; и всех их было 37 богатырей». 76 |
| 50–51). Вместе с тем он отстаивал учение об одной природе, одной ипостаси и одной энергии Христа, будучи в этом отношении последовательнее моноэнергистов-халкидонитов, которые не отказывались от учения о двух природах и требовали от монофизитов их исповедания, как и признания Халкидона и возглашения на литургии имени папы Льва (см. Serg. ep. ad. Hon. (ed. Allen), p. 189) «в обмен» на принятие моноэнергизма. В этом контексте следует обратить внимание на недавнее исследование Ларисона (Larison 2011; диссертация опубликована позднее в виде монографии, но она нам недоступна). Автор, анализируя идеологически значимые тексты, имевшие хождение при дворе Ираклия, в частности поэмы Георгия Писиды, полемизирует с традиционной точкой зрения на униональную политику Ираклия как на некий компромисс с монофизитами. Ларисон утверждает, что при дворе Ираклия царила жесткая антимонофизитская идеология, а унию Кира с монофизитами следует рассматривать не как компромисс с ними, а как навязывание стоявшими у власти халкидонитами своего учения, которое к тому времени и было моноэнергистским. Думается, что говорить об убежденности в моноэнергизме Ираклия и Сергия все же нельзя, хотя бы на основании принятия ими Псифоса, в котором на выражение «одна энергия» накладывался запрет. Нельзя, вероятно, говорить и об отсутствии «политики пряника» со стороны Константинополя в отношении монофизитов, как это видно из истории с монофизитскими монахинями, описанной в ep. 12 прп. Максима (см. прим. 280), из-за строгости в отношении которых (они, бежав от персов и, получив прибежище в Карфагене, распространяли монофизитскую пропаганду, за что были отправлены в православные монастыри) был снят префект Карфагена Георгий. Так что полностью согласиться с мнением Ларисона мы не можем, точнее было бы сказать, что в отношении монофизитов власти Константинополя применяли политику кнута и пряника поочередно; это касается как силовых методов, так и вероучения – любыми средствами их старались подчинить господствующей Церкви. |
| 904. Книга Феодора Студита, Гурьева письма Тушина, чтут на Соборе по Воскресеньям, в полдесть. 905. Книга житие Феодора Студита, с приписми письменная, в полдесть, в затылке. 906. Книга Иоасафа Царевича с Григорием Беседовником, письменная, в полдесть, Соборная. 907. Книга Иоасафа Царевича, письменная на харатье, в полдесть, ветха с Патериком. 908–909. Две книги Григория Беседовника, с приписми письменные, в десть. 910. Книга Григория Беседовника в полдесть. 911. Книга в начале Дамаскиновы Небеса, в ней же житие Ивана Милостивого, да Николы чудотворца, письменная в десть, Хабаровская. 912. Книга, в начале Андрей Юродивый; в ней же поучение Фотия митрополита, письменная в десть, в затылке. 913–914 Две книги в полдесть Андрея Юродивого, одна с житием чудотворца Кирилла, Соборная. 915. Книга Саввы Освященного, писана на харатье, в десть. 916–917. Две книги Саввы Сербского в полдесть; одна Гурьева письма Тушина, другая Соборная в затылке. 918. Книга Иов Авсидитский, письменная в полдесть. 919. Книга Нифонт письменная, в полдесть. 920–921. Две книги Ниловы главы, письменные, в полдесть. 922. Книга в четверть, в начале старца Нила ко ученикам. 923–925. Три книги Феодора Едесского письменные, в полдесть. 926–929. 4 книги Соловецких чудотворцев, письменные, жития их и службы, в полдесть. 930–932. Три книги Илариона Великого с приписми, письменная в полдесть. 933–937. 5 книг Дионисия Ареопагита, письменные в десть. 938. Книга Дионисия ж Ареопагита, письменная в полдесть. 939. Книга Ивана Дамаскина, письменная в десть, Аркадиевская; в той же книге Георгия премудрого Писиды. 940. Книга Ивана Дамаскина с Чепью златою, письменная, в полдесть. 941–943. 3 Книги Ивана Дамаскина, письменные в полдесть. 944. Книга Ивана Дамаскина Небеса, Боголепа Губы, в четверть, с приписми. 945. Книга Ивана Дамаскина Небеса, письменная в четверть Исаинская. 946–947. Две книги Петра Дамаскина, письменные; в одной в начале Ивана Златоустого о Святой Троице, обе в полдесть. 948. Соборник в коже Петра Дамаскина, письменный, в четверть. |
| II. Присутствие митр. Киприана на Константинопольском синоде: Act. patr. Смерть Митяя на Босфоре: П. С. Р. Л. VIII, Acta patriarch. Соборное определение патр. Нила о незаконном поставлении Киприана в митрополита: Р. И. Б. VI. Поставление в Константинополе Пимена в митрополита Киевского: Act. patr., Соф., Воскр. Подпись митр. Пмиена под соборными постановления об отлучении Иконийского митрополита: Act. patr. III Знание Захариею Тошковым Татарского и Греческого языков: Поведание о побоище Димитрия Ивановича. Десять Сурожан в войске Димитрия Донского: Поведание о побоище. По примете, женщина плачет, причитывая по Гречески: Поведание. Реминисценция об имп. Леонтии: Поведание. Слава о Куликовской битве, дошедшая до Цареграда: Поведание. Пространство от Визании до Москвы и Перми. Меха идут из Перми в Царьград. Стефан переводил с Греческого на Пермский язык: Ж. Стефана Пермского. Увещание патриархом Новгородцев: Act. patr. Восстановление митр. Пимена: Act. patr. Принесение Пименом из Константинополя иконы Богородицы (Пименовская); находится в Благовещенском соборе в Москве. Афанасий Высоцкий, ученик преп. Сергия, прибыль в Константинополь и 20 лет жил в обители Перивлепто. Возвращение владыки Дионисия и Феодора, игум. Симоновского на Русь. Привезено два списка образа Одигитрии: Новгор. 1; Соф. 1 (1384 г.) Грамота патр. Нила о возведении Суздальского еп. Дионисия в сан архиепископа: Акты истор. I, Р. И. Б. VI. Грамота патр. Нила в Новгород и Псков о пошлинах: Акты Ист. I, Р. И. Б. VI. Церковные дела, касающиеся Херсона и Сурожа: Act. Patr. Новгородские купцы уверяли патриарха, что образ Одигитрии находится в Тихвине: Сказание о явлении образа Тихвинской Богородицы, рук. И. О. Л. Д. П, Сказание о перенесении иконы Владимирской, рук. О. Л. Д. П. Послание патриарха к Русскому игумену о монашестве Р. И. Б. VI. Русская рукопись Четвероевангелия (Моск. Синод. Библ.), писанная в Константинополе. Непринятие мит. Киприана вел. Кн. Дмитрием Ивановичем: Троицк. Воскр. Перевод Похвалы Георгия Писиды. |
| Χαρε, πιστν δηγ σωφροσνης. Χαρε, πασν γενεν εφροσνη. в) Последним словом первого полустишия и первым словом второго полустишия с соответственными словами следующего стиха. В этих случаях стихи на своих концах уже не имеют рифмы. Пример из 10 икоса того же акафиста: Χαρε, ρχηγ νοητς ναπλσεως. Χαρε, χορηγ θεκς γαθτητας. Наконец в некоторых соответственных стихах гимнов встречается густая группировка всех видов вышеозначенных украшении речи, т. е. повторения слов, аллитерации, синоним, противоположений, игры слов и, особенно, рифмы. Такие места встречаются, наприм., у Синезия (гимн 4.266274), у Романа Сладкопевца и у других, а также во многих позднейших по происхождению гимнах. Замечательно в этом отношении место в гимне ες θεν св. Григория Богослова (ст. 212), начинающееся стихами: Πς λγος μνσει σε; σ γρ λγ οδεν ητς Πς νος θρσει σε; σ γρ ν οδεν ληπτς и т. д. Но обилием означенных красот речи и, преимущественно рифмы, особенно отличаются икосы в акафисте Божиеи Матери, Георгия Писиды (см. наприм., икос. 1, 11 и 12; 3, 1 и 2, 11 и 12:4, 7 и 8; 7, 1 и 2. 5 и 6; 8, 5 ιι 6; 9, 1 и 2. 5 и 6; 10, 18; 12, 7 и 8. 11 и 12). Из свойств и употребления рифмы в церковных песнопениях видно: 1) что она значительно отличается от новейшей рифмы европейских равнострочных стихов и весьма близко подходит к консонансам священной библейской поэзии; 2) что она очевидно есть только риторическое средство искусства, почему, вероятно, и отсутствует в равнострочных стихах греческого тонического стихосложения; 3) что она имеет двоякое значение, именно – как фигура, сообщающая в связи с другими фигурами благозвучие и блеск выдающимся местам или строфам церковной речи, и вместе как средство к тому, чтобы в неравнострочных стихах сделать расчленение стихотворения более заметным для чувства слушателя. 205 „Первообраз этой риторической рифмы, говорить Крумбахер, нужно искать в древнегреческой поэзии и прозе, так как уже у Гомера и у трагиков, у Платона, Исократа и других имеются несомненные примеры намеренных ассонансов“. 206 Но мы имеем указать более близкий для христианских писателей источник как многих других риторических фигур, так в частности и разных видов ассонанса. Это священная библейская поэзия, с духом и формами которой и по принципу, и на практике были хорошо знакомы все христианские поэты. На этот именно источник указывают и свойства и употребление риторических христианских фигур. Они носят на себе явный отпечаток именно библейских свойств поэзии и употребляются с такой же свободой и почти в том же, как и те, смысле. 207 |
| Акростих. „Важную особенность церковной поэзии, говорит Крумбахер, составляет акростих, т. е. такое построение песнопений, по которому начальные буквы строф или вместе и стихов связуются определенной мыслью. Связующим узлом служит иногда алфавит (А – Ω или наоборот Ω – А), иногда указание на автора, или на содержание стихотворения, иногда же в значении акростиха употребляются и особо составленные для того стихи“. 200 Алфавитный акростих был издавна известен как у древних восточных народов, так и у греко-римлян. Об этом свидетельствуют алфавитные еврейские псалмы и гимны ( Пс.25 , Пс.34 , Пс.119 , Пс.145 ; первые четыре книги Плач и Пр. 31, 1031), 201 а равно и алфавитные изречения Сивиллиных книг. Акростих с именем автора мы видим в одном ямбическом стихотворении Дионисия Каллифонта, в гекзаметре Дионисия Фаросского, в стихах римских писателей – Энния и Аврелия Опилия и, особенно, в эпиграммах и проч. У христианских писателей сначала является алфавитный акростих. Так он встречается в „Песни дев“ Св. Мефодия (от А – Ω), в одном ямбическом стихотворении Григория Богослова , в акафисте Пресв. Богородице, Георгия Писиды, в гимнах патр. Софрония, Илии Синкелла, царя Льва и других В стихотворении Синкелла каждая буква повторяется в четырех кряду стихах. Алфавитным акростихом определялось число строф в гимнах вообще в 24. Но акростих этот употребляется вообще свободно, именно, иногда в прямом, иногда в обратном порядке, иногда повторяется в полном своем составе, или только частями, соединяется с другими видами акростихов и проч. Другой вид акростиха есть именной, т. е. указывающий на имя автора. Он также был свойствен особенно гимнам и отчасти канонам. Таковы, наприм., акростихи: Το ταπεινο Ρωμανο; Το Γαβριλ и проч. Иногда акростих указывал на содержание многострофного стихотворения. В канонах, например, акростих часто состоит из одного или из нескольких особо составленных для того стихов, содержащих или а) главную мысль всего канона, или б) обращение к воспеваемому лицу о помощи, или в) приглашение верных к торжеству, или г) церковное употребление песнопений. Искусство акростиха достигает своей вершины в канонах Косьмы Маюмского и, особенно, Иоанна Дамаскина , которые часто связывают строфы и даже стихи метрическими разных размеров, преимущественно же ямбическими акростихами. Пример акростиха в каноне на Рожд. Хр., Косьмы Маюмского, написанный шестистопным ямбом: |
| Ангелы могут охранять страны, народы и племена, но воплощение природных явлений им не усваивается (см.: Алипий-Исайя–1995. С.187). Небезынтересно, что 35 правило Лаодикийского собора 363 г. осуждает составляющих служение ангелам и тем самым уклоняющихся от служения Иисусу Христу (см.: Правила–1912. II. С. 105). 44 Гносеологический постулат. С одной стороны, бесплотные ангельские силы недоступны чувственному познанию, с другой – их внеприродная сущность ставится выше человеческого разумения. 45 Антиязыческий полемический акцент, сопрягаемый с креационистской идеей. Представления о самопроизвольном порождении мира из хаоса в процессе его вечных цикличных трансформаций – общее место в воззрениях древних народов. Идею самозарождения развивали Анаксимандр, Эмпедокл, Анаксагор, Эпикур. Много о самозарождении различных форм жизни рассуждал Аристотель (см.: Карпов–1940. С. 7–48; Старостин–1996. С. 40–41). Адресат критики вряд ли можно конкретизировать. Упрёк в равной мере мог относиться к античным мыслителям и вообще любым дохристианским воззрениям на мир. 46 Ср. в «Шестодневе»: РГБ. МДА. 145. Л. 41б11–16. В Св. Писании не конкретизируется природа тверди, а все суждения на этот счёт есть результат естественнонаучных умозаключений толкователей. Если в мифах древних народов небу придавались свойства камня, металла и прозрачной твёрдой поверхности (см.: МНМ. Т. II. С. 207), то христианские экзегеты, вне зависимости от того, придерживались ли они геоцентрической или плоскостно-комарной концепции мироустройства, считали твердь заледеневшими водами (Феофил Антиохийский, Севериан Габальский, Феодорит Киррский). Иоанн Филопон (ок. 470 – ок. 550) исходил из существования двух небес, образованных из отвердевшей смеси воздуха и воды, нижнее из которых удерживает на себе прикреплённые светила и разлитые между двух небесных оболочек небесные воды (см.: Культура Византии–1984. С. 436–437, 442–443). Со сгустившимся дымом сравнивали тверди Георгий Писида и Григорий Нисский (см.: PG. T. XLIV. Col. 80 ). Василий Великий, в отличие от других богословов, не решался соотнести с твердью какую-либо определённую материальную субстанцию, ограничиваясь указаниями на её плотное естество и превосходную крепость (см.: Василий Великий–1900. С. 42–44). Разные гипотезы природы тверди перечисляет Иоанн Дамаскин и вслед за Василием Великим не присоединяется ни к одной из них (см.: Иоанн Дамаскин–1992. С. 124). Составитель Палеи производит точку зрения буквалистского антиохийского богословия. В сравнении с дымом косвенно могли отразиться взгляды Григория Нисского и Георгия Писиды. – Г.С.Б. |
|
|
