| Во многом повлияли на будущего еп. Варнаву и старцы Зосимовой пустыни, которую Николай Беляев впервые посетил перед поступлением в МДА, где и познакомился с ними: о. Германом (Гомзиным) (1844–1923), о. Митрофаном (Тихоновым) (ок. 1860-не ранее 1943) и о. Алексеем (Соловьевым) (1846–1928), духовным сыном которого и стал впоследствии 151 . Отец, а потом епископ Варнава часто обращался к ним за наставлениями, которые записывал в отдельную тетрадь и старался исполнить 152 . Некоторое духовное окормление он получал и в Оптиной пустыни у старца Варсонофия (Плиханкова) (1845–1913), но, видимо, гораздо меньшее, чем в Зосимовой 153 . Это можно утверждать на основании сравнения количества записей в книжке о. Варнавы советов архим. Варсонофия с поучениями духовников Зосимовой пустыни 154 . К тому же меньше, чем через три года после знакомства с о. Варсонофием Николая Беляева , старец отошел ко Господу. Позже о влиянии этого монастыря еп. Варнава писал: «Я тоже воспитанник Оптиной пустыни – свою младенческую колыбель я имел в ней, вернее, наездами окормлялся у знаменитого старца скита» 155 . § 4. Отношение еп. Варнавы к философам и писателям Среди философов и писателей можно выделить следующие две группы, к сочинениям которых владыка обращается достаточно часто: славянофилов и тех, кого можно было бы назвать либералами. Литературные и философские труды иных авторов епископ цитирует значительно реже. Отношение еп. Варнавы к славянофилам Идеи славянофилов были известны и в определенных кругах пользовались популярностью при жизни еп. Варнава. С ними был знаком и владыка. Характеризуя этих философов 156 , он приводит следующие слова одного исследователя, с которыми, по всей видимости, и сам был согласен: «Это была блестящая плеяда безупречных по своему благородству и редких по своим способностям деятелей слова и мысли, в лице которых «западники» встретили действительно опасных и сильных противников» 157 . Вообще, отзывы епископа о них только положительные, критики в их адрес не видно. Владыка Варнава видит в них лишь защитников православия 158 . Правильна или нет была такая точка зрения, но в то время аналогичных взглядов придерживались многие авторитетные люди 159 . Хотя, надо заметить, о их взглядах высказывались и отрицательные мнения. Например, один из профессоров МДА вспоминает, что ректор Академии прот. А. В. Горский на лекциях по догматике «победоносно опровергал учение о Церкви мнимого русского богослова Хомякова». Также сей ученый протоиерей написал обширные критические замечания в отношении учения последнего 160 . |
| В Заключении в соответствии с обозначенными выше целью и задачами приводятся систематизированные результаты данного исследования и делаются выводы о том, православны ли взгляды еп. Варнавы и можно ли использовать его книги в качестве источника знания по аскетике в указанной области этой науки. Два Приложения к работе напечатаны отдельным томом. В первом из них приводятся неопубликованные рассказы владыки, а во втором – анализ работы С. Юшкина о владыке, о которой было сказано при описании литературы по теме. Глава 1. Жизнеописание епископа Варнавы (Беляева) Родился еп. Варнава (в миру Николай Никанорович Беляев) 12 мая 1887 г. в Москве в семье благочестивых родителей Никанора Матвеевича и Клавдии Петровны Беляевых. Отец отличался трудолюбием, а мать – смирением, кротостью, покорностью и другими христианскими добродетелями. Родители много сделали для того, чтобы привить сыну благочестие и выучить его. Когда Николай подрос, его отдали на обучение в сельскую школу. Затем он учился в Егорьевской гимназии, которую в 1909 году окончил с золотой медалью. Далее перед Николаем Беляевым вставал выбор, куда идти дальше. Он планировал выучиться на инженера-путейца и работать по специальности, но возникли обстоятельства, из-за которых его жизнь сильно переменилась. Прочитав книгу митр. Иннокентия Московского «Указание пути в Царство Небесное», он решил, что нужно ревностно подвизаться ради спасения души. И вместо подготовки к экзаменам в институт, он поехал в Оптину пустынь, где познакомился со старцем игум. Варсонофием (Плиханковым) . Отец Варсонофий ответил на мучившие Николая вопросы, дал ряд наставлений в духовной жизни и благословил на учебу в Духовной Академии 29 . Перед началом учебы в августе 1910 года Николай Беляев познакомился также со старцем и духовником Зосимовой пустыни иеросхим. Алексеем (Соловьевым), а затем во время учебы со старцами и известными духовниками схиархим. Гавриилом (Зыряновым) из Седмиезерной пустыни, игум. Германом (Гомзиным) и иером. Митрофаном (Тихоновым) из Зосимовой пустыни, игум. Ипполитом (Яковлевым) из Лавры. Впоследствии будущий владыка неоднократно пользовался их советами, что помогло ему в жизни и духовном возрастании 30 . В 1910 году он поступил в Московскую Духовную Академию, учась в которой, Николай вел строгую благочестивую жизнь и вскоре после поступления 11 июня 1911 года принял постриг в Зосимовой пустыни с именем Варнава. Через три дня его рукоположили в иеродиакона, а 13 апреля 1913 года в иеромонаха. Среди событий того времени можно отметить его паломническую поездку на Святую Землю и на Афон летом 1914 года. В июне 1915 года иером. Варнава защитил кандидатскую диссертацию на тему «Святой Варсануфий Великий. Его жизнь и учение», написанную под руководством проф. свящ. Павла Флоренского 31 . |
| На формирование аскетических взглядов еп. Варнавы оказывали или могли оказывать влияние и некоторые ученые-богословы. Среди них нужно отметить следующих ученых. 1 . Во-первых, это выпускник МДА магистр богословия прот. Григорий Дьяченко (1850–1903) 177 и избранный в 1912 году почетным членом МДА русский философ и историк В. А. Кожевников (1852–1917). Из сочинений первого 178 владыка брал материалы по апологии христианства, основанные на описании необычных явлений душевной и телесной жизни и загробного существования человека, а также и иные назидательного и просветительского характера 179 . А из цитируемого научного труда второго, который владыка рекомендовал читать и другим 180 , – сведения по истории аскетики и некоторые другие 181 . Впрочем, значимых для раскрытия темы данной работы цитат из указанных произведений он не приводит. Заметим лишь, что информация, взятая епископом из их работ и относящаяся к области учения Церкви, не противоречит, но соответствует последнему. 2 . Аскетики касается в своих лекциях и работах также, преподававший во время учебы будущего еп. Варнавы (Беляева) в МДА нравственное богословие,популярныйтогда проф. М.М.Тареев (1867–1934) 182 . Но его взгляды и понимание христианства были весьма необычны и сильно отличались от святоотеческих. Прот. Георгий Флоровский называет его учение крайним морализмом. Для некоторого понимания отношения этого учения к церковному можно привести следующие слова Тареева: «Святоотеческое учение есть сплошной гностицизм... Гностицизм и аскетизм, вот что подарила нам греческая традиция... Святоотеческая литература была проводником в нашу культуру чужого, национально-греческого, упадочного, гностикоаскетического миросозерцания и жизнепонимания... Гностицизм и аскетизм – заклятые враги русского гения» 183 . Еп. Варнава в «Основах искусства святости» крайне отрицательно отзывается о его взглядах 184 . 3 . Несомненное влияние на еп. Варнаву имел и проф. свящ. Павел Флоренский (1882 1937), который был преподавателем МДА, когда там учился о. Варнава, и его научным руководителем при написании им курсового сочинения. Находясь в таковых отношениях с будущим епископом, отец Павел способствовал развитию его богословской эрудиции, в частности, в области апологетики и основного богословия 185 . Также, возможно, именно от своего научного наставника о. Варнава перенял способ доказательства утверждений из области церковных наук, который состоял в использовании доводов из различной светской литературы: научной, художественной и другой 186 . Но, несмотря на такие отношения будущего владыки и иер. Павла Флоренского, первый на взгляды второго смотрит критически и даже критикует некоторые его серьезные заблуждения, хотя и в гораздо более мягкой форме, чем либеральных философов, писателей, ученых. Например, говоря о прелестной философии Бёме, он пишет, что она повлияла и на Флоренского. В частности, это выразилось в учении последнего о Софии 187 . |
| Г. Проценко. Биография епископа Варнавы (Беляева) . В Небесный Иерусалим. История одного побега. Н. Новг.: Изд-во братства во имя св. кн. Александра Невского, 1999. С. 223–224. 577 Основы. Т. 2. С. 266; ср.: О постановлениях киновитян. Кн. 11. Гл. 17–18. С. 142–143; Лествица. Слово 22, 39, 41. С. 149; см. также: Основы. Т. 2. С. 267. 579 Варнава (Беляев) , еп. Преподобная Синклитикия Александрийская или малая аскетика: преподобная Синклитикия Александрийская, ее жизнь и поучения. Н. Новг.: Изд-во братства во имя св. кн. Александра Невского, 1997. С. 59–60; ср.: Древний патерик. 3-е изд. М., 1899. Гл. 15, 67 (52). С. 290. 580 См.: Основы. Т. 2. С. 296; ср.: О постановлениях киновитян. Кн. 12. Гл. 2, 32–33. С. 143–144, 163–164. 588 Лествица. Слово 26, 99. С. 197; см.: Основы. Т. 2. С. 268; ср.: Душеполезные поучения. Поучения 4, 10. С. 60, 123; Вопр.-отв. 8. С. 221; Слова подвижнические. Слово 9. С. 45. 593 См.: Агапит (Беловидов), архим. Жизнеописание в Бозе почившего оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. М., 1900. Ч. 2. Гл. 23. С. 172–175 614 О том же говорят и Святые Отцы. Например прп. Григорий Синаит пишет, что «прелесть три главные причины имеет, по коим находит: гордость, зависть бесов и наказательное попущение. Этих же причины суть: гордости – суетное легкомыслие (или тщеславие), зависти – преуспеяние, наказательного попущения – греховная жизнь» ( Григорий Синаит , прп. О заповедях и догматах, угрозах и обетованиях, еще же о помыслах, страстях и добродетелях, и еще о безмолвии и молитве. Гл. 132//Добротолюбие. Т. 5. СТСЛ, 1993. С. 215). Также и занимавшийся систематизацией святоотеченского учения в данной области свт. Игнатий (Брянчанинов) говорит, что «источник прелести, как и всякого зла, – диавол» ( Игнатий (Брянчанинов) , свт. Аскетические опыты. Гл. О молитве Иисусовой. Беседа старца с учеником. Отд. I//П олн ое собран и е творен и й . Т. 1. М.: «Паломник», 2000. С. 205), также и в другом месте – «начало прелести – гордость» (Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты. Гл. О молитве Иисусовой. Беседа старца с учеником. Отд. II//П олн ое собран и е творен и й. Т. 1. М.: «Паломник», 2000. С. 221–222). Еп. Варнава лишь особо отмечает в связи с этим, что в некоторых случаях значительно влияет на развитие прелести оказывает блудная страсть. (Далее он это иллюстрирует на примере католической мистики). Впрочем, чего-то принципиально нового по этому вопросу он не говорит. |
| Т. 1. С. 404; Т. 2. С. 327, 334, 345, 362; Т. 3. С. 370,371. 149 Схиархимандрит Гавриил и его ученики//Тернистым путем к небу. С. 487–488; см. также: П. Г. Проценко. Биография епископа Варнавы (Беляева) . В Небесный Иерусалим. История одного побега. H. Новг.: Изд-во братства во имя св. кн. Александра Невского, 1999. С. 101. 151 См.: Жизнеописание игум. Дамаскина. С. 50, 52–53, 56–57; Жизнеописание П. Г. Проценко. С. 73–80, 88–94, 222–225. 158 Напр., А. С. Хомяков (1804–1860), как пишет владыка, был «тонкий диалектик, непобедимый в философских спорах, пламенный борец за православие против католичества и протестантства. Он... дал превосходные, даже непревзойденные методы в обличительном богословии и высказал глубокие мысли»; «я мог бы назвать несколько известных имен ученых- богословов (дореволюционного времени), которые в своих книгах, диссертациях, лекциях, личных разговорах широко пользовались идеями А. Хомякова о Церкви, но явно его нигде не цитировали, с тем чтобы не отдать ему в этом всю честь приоритета», (см.: Основы. Т. 1. С. 246); см. также: Основы. Т. 1. С. 245–250. 160 См.: А. П. Лебедев , проф. Протоиерей А. В. Горский, ректор и профессор Московской Духовной Академии (по поводу 25-летия со дня кончины: 1875–1900 г.)//Вера и Церковь . 1900. 8. С. 436; см. также: Александр Горский, прот. [Замечания на богословские сочинения А. С. Хомякова]//Богословский вестник. 1900. Т. 3. Ноябрь. С. 516–543. 169 См.: Основы. Т. 3. С. 62. Подробнее о его взглядах в этой области в энциклопедии написано следующее: «В основе критики христианства, принесшей Розанову прозвище «русского Ницше», лежит противопоставление Ветхого Завета как Религии семени и чадородия и Нового Завета как религии аскетизма и монашества» (С. Б. Джимбинов. Розанов//Новая философская энциклопедия. Т. 3. М.: «Мысль», 2001. С. 461). 176 Епископ дает ему следующую положительную характеристику: «Этот замечательный человек, вмещавший в себе Целую полустолетнюю эпоху, кипучую по литературной и общественной деятельности..., был в то же время ревностным и смиренным христианином, что особенно удивительно и дорого. |
| В-четвертых, в некоторых своих сочинениях, в том числе и в «Основах искусства святости», еп. Варнава старается изложить материал в систематическом виде. В упомянутом главном его произведении он попытался написать по возможности полный, систематически изложенный курс аскетики. Сведения же из других областей знания епископ дает не в столь полном виде. § 2. Особенности литературного стиля еп. Варнавы Ввиду того, что тема данной работы относится к области аскетики, а не филологии, подробно анализировать литературный стиль еп. Варнавы не будем, а лишь отметим некоторые стилистические приемы, которые он употребляет для того, чтобы читатели лучше понимали и усваивали написанное им. Во-первых, при изложении материала он старается использовать яркие, заставляющие почувствовать остроту ситуации (состояния человека, проблемы) образы, примеры и слова. Например, говоря о вреде употребления человеком наркотиков, он приводит очень красочное описание того, какие мучения испытывает подверженный этому греховному недугу. Также если сравнить редакцию написанных им житий святых, допустим, с дореволюционным изданием, в котором изложение идет согласно Четиям-Минеям свт. Димитрия Ростовского , то можно увидеть ту же тенденцию. Так, рассказывая о страданиях мц. Феодулы от вбитых в нее при пытках гвоздей, он к тому, что сказано в указанных Житиях, добавляет следующие слова: «Святая от невыразимой боли едва не теряла рассудка. Выдержит ли она?.. Хватит ли у неё терпения?.. Она возвела очи к небу... Вот, молится, чтобы Господь не оставил её» 224 . Об этом своем литературном приеме он так рассказывает в произведении «Тернистым путем к небу». Говоря, что и в Евангелии порой Господь употреблял достаточно резкие слова, он пишет, что «мы слишком толстокожи и привыкли ко всякой жесткости. Мягкие слова на нас не действуют. Мы слушаем в «Двенадцати Евангелиях» слова «ввержен в темницу» и не плачем, не умиляемся», и если скрыть, смягчить свою речь об описываемом предмете или событии, то, допустим, при рассказе о «страдании мучеников в житиях святых мы» не увидим «всю жестокость мучителей»; немощные, поступающие в монастырь, не поймут всю сложность монашеской жизни и в дальнейшем могут не выдержать тяжесть жизни в нем и т.д 225 . Проявлением указанной в этом пункте особенности сочинений епископа являются его нравоучения, подаваемые зачастую в качестве примеров из жизни тех или иных людей и призванные, в частности, вызывать у читателей отвращение ко греху и любовь к добродетели. |
| Из этих творений он берет лишь отдельные мысли, среди которых значимых для раскрытия темы данной работы нет. Не цитирует еп. Варнава творения следующих известных русских Святых Отцов, писавших на аскетические темы: прп. Нила Сорского , прп. Иосифа Волоцкого , свт. Иоанна Тобольского и прп. Паисия Величковского . Из сочинений прп. Максима Грека он приводит лишь одну цитату, и ту не по аскетическому вопросу 144 . Из агиографической литературы кроме творений свт. Димитрия Ростовского он использует также Киево-Печерский патерик 145 и Пролог в поучениях, составленный прот. Виктором Гурьевым 146 . Также кроме Святых Отцов на формирование взглядов будущего еп. Варнавы оказывали влияние некоторые подвижники и церковные писатели. Во-первых, это архиеп. Феодор (Поздеевский) (1876–1937). Будучи ректором МДА, особое попечение он имел о студентах, стремящихся к монашеству. Среди последних был и Николай Беляев . Архиепископ приближал таковых к себе и устраивал с ними беседы о духовной жизни. На одну из таковых, надо заметить, однажды он пригласил старца схиархим. Гавриила (Зырянова) , о чем подробнее будет сказано ниже 147 . Кроме того об аскетическом делании владыка рассказывал будущему еп. Варнаве на лекциях, которые читал в Академии 148 . Во-вторых, выше было сказано, что на одной из бесед у архиеп. Феодора иерод. Варнава (Беляев) познакомился со схиархим. Гавриилом (1844-1915). И, как пишет биограф владыки, «с этого времени молодой монах считает о. Гавриила своим старцем, пользуется каждой возможностью его слышать и с ним беседовать. Старец не был в прямом смысле его духовником, но, являясь живым носителем святости, оказал глубокое влияние на личность и миропонимание о. Варнавы» 149 . Позднее еп. Варнава написал его житие, в котором изложил некоторые, запавшие ему в душу, рассказы и мысли преподобного 150 . Также, как говорилось выше при рассказе о прп. Иоанне Лествичнике , со временем под влиянием старца Г авриила и других авторитетных отцов владыка изменил свои несколько ригористичные взгляды на подвижничество и духовное руководство на более мягкие. |
| Правильность данного понимания указанных слов владыки Варнавы подтверждается и тем, что в основном своем труде «Основы искусства святости» он во многих параграфах и даже главах отводит сочинению Лествичника особое место, цитируя его чаще, чем творения любого другого святого отца. Кроме того, в определенном случае (когда речь идет о количестве греховных страстей), когда мнение преп. Иоанна расходится с тем, что говорят другие отцы, то епископ предпочитает согласиться с Лествичником, несмотря даже на то, что его взгляд скорее можно назвать частным богословским мнением, чем учением большинства. Рассмотрим теперь сам разговор епископа Варнавы со старцем Гавриилом. Начался он с рассказа последнего о некоем человеке, который, начитавшись Лествицы, старался руководствоваться ее советами: «Вот был у меня такой духовный сын, — рассказывал преподобный, — приедут к нему гости... с дороги... Надо бы что? Успокоить, обласкать, дать отдохнуть, напоить, накормить, а он что? «Идите в церковь, служба уже идет, а то опоздаете, завтра такой-то, — скажет, — праздник»». У Николая Беляева (впоследствии епископа Варнавы) это рассуждение вызывает недоумение: Почему же правила Лествицы «не приложимы к нам. Не все ли равно век пятый или двадцатый? Страсти одни и те же». На что преп. Гавриил дает следующий достаточно интересный и даже можно сказать неожиданный ответ: «Ну нет. Попробуй-ка ты приложить эти советы Лествичника к нашим послушникам, сейчас же тебя к мировому стащат... Я так думаю... что, если преподобный Иоанн Лествичник жил в наше время, то написал бы «Лествицу» по-другому» [xxxviii] . Что в последних словах имел в виду старец, епископ Варнава не поясняет, но это и так можно понять из вышеприведенного разговора. А также из того, насколько отличалось отношение преподобного к людям (в том числе монашествующим) и образ пастыря и спасения, которые изображены преп. Иоанном Лествичником в его Лествице. О первом владыка писал, что у преподобного не было сурового отношения к монастырской братии и мирянам: в то время, когда его знал епископ, «он был уже многоопытным старцем, мягким, любвеобильным, на своей собственной спине испытавшем (Пс. 128, 3), что это такое за «вода жизни», которой, не подумав, стараются напоить неопытные своих ближних» [xxxix] . |
| Также он приводит и еще несколько правил для мысленного суда над своими помыслами и грехами. Во-первых, производя его, «нужно наблюдать, чтобы плотских грехов в подробности не вспоминать» 281 . Время для этого исследования, пишет епископ, Отцы назначили следующее: Утром, говорили они, «испытай себя, как провел ты ночь, и вечером также, как провел день. И среди дня, когда отяготишься помыслами, рассмотри себя» 282 ; при этом «не пропускай... ни одного дня без исповедания их» 283 . § 4. Количество главных (начальных) греховных страстей (помыслов) Из творений Святых Отцов и, в частности, свт. Игнатия (Брянчанинова) , а также иной аскетической литературы многим известна схема восьми главных греховных страстей. Но возникает вопрос, предлагали ли Отцы кроме нее иные подобные варианты описания грехов? И, если да, то насколько они были авторитетны? Рассмотрим это на основании сочинений еп. Варнавы. Если говорить о классификации страстей, то владыка, цитируя святоотеческие творения, пишет, что «прежде всех страстей – самолюбие» 284 , от которого «рождаются три другие начальнейшие страсти» – сребролюбие, славолюбие и сластолюбие 285 . А они, «в свою очередь, рождают пять или шесть главных других, что составит семь-восемь страстей, которые опустошают весь род человеческий: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость. Некоторые последние две страсти соединяют в одну» 286 . Таким образом, епископ говорит, что кроме вышеприведенный восьмеричной схемы существовала и другая – семеричная. Рассмотрим теперь особенности учения еп. Варнавы по данному допросу. Цитируя прп. Иоанна Лествичника , он пишет, что последние две указанные страсти являются проявлением одной: «Некоторые имеют обыкновение писать о тщеславии в особенной главе и отделять его от гордости; поэтому и говорят они, что начальных и главных греховных помыслов восемь 287 . Но Григорий Богослов 288 и другие насчитывают их семь. С ними и я более согласен» 289 . Т.е. владыка придерживался не наиболее распространенного, а иного взгляда на этот счет. Впрочем, в более позднем произведении он пишет об этом несколько иначе: «Мы подошли к самой последней страсти, тщеславию и гордости... Это самые злые и тонкие страсти» 290 . Здесь чувствуется, как влияние прп. Иоанна Лествичника , так и иных Отцов. |
| 2 . Место и время написания. В самом тексте указаний на время написания нет, но по предположению издателей «Основы» были написаны в 1922–1928 во время пребывания епископа в «затворе» в Нижнем Новгороде, отдельные части – тогда, когда он в 1912–1918 учился в Московской Духовной Академии и нес послушание в Нижегородской епархии, кроме того ряд вставок был сделан в Киеве в 1951 227 . 3 . Повод к написанию. Если посмотреть введение к книге, названное автором «К читателю», то, как это было отмечено выше, становится очевидным, что читатели – это люди, которые не понимают или не до конца понимают, что цель жизни человека – это стяжание Духа Святого. Также они, по всей видимости, не знакомы или мало знакомы с православным учением. В то время, когда еп. Варнава писал эту работу (1922–1928), таких людей было очень много, и их количество все увеличивалось и увеличивалось. Много было и колеблющихся в выборе жизненного пути. Так что поводом для написания можно признать пастырскую заботу о душах этих людей. 4 . Цель написания. На основании кратко изложенного в п. 1 содержания книги можно заключить, что цели данного труда следующие: миссионерско- просветительские и апологетические в области богословия и аскетики, а также по возможности полное и систематическое изложение аскетического учения Православной Церкви. 5 . План и краткое изложение содержания. В данном произведении систематически изложено аскетическое учение еп. Варнавы и отчасти богословское. Причем в отношении догматического учения он пишет, что излагает «самое... необходимейшее». Структура самой книги следующая. Вначале идет вводная глава «К читателю», в которой еп. Варнава старается показать, в чем смысл жизни человека. Здесь, анализируя возможные варианты того, ради чего живет человек, он подводит читателя к мысли, что цель его жизни в стяжании благодати Духа Святого, как этому учил прп. Серафим. Но такое стяжание возможно, только если человек живет так, как угодно Богу. Далее книга разделена автором на три отдела. В первом из них епископ говорит о богопознании и познании воли Божией, что, конечно, необходимо для следования по указанному пути. Второй раздел посвящен в основном рассказу о богословском учении Православной Церкви – той Церкви, которую основал Бог для нашего спасения. И, наконец, в третьем самом большом отделе говорится о том, как именно стяжается благодать Духа Святого посредством аскетического делания человека, и что Бог дает тем, кто ее стяжал. Надо заметить также, что в труде постоянно ведется полемика с мнениями разных людей, которые противоречат правильному христианскому учению 228 . |
|
|
