| Вот почему катехизические поучения и ныне необходимы, уже не для оглашенных, как было в древности, а для крещеных христиан, от младенчества находящихся в ограде Церкви. Долг каждого пастыря-проповедника – позаботиться о том, чтобы его пасомые не оставались в таком беспросветном религиозном невежестве. Где возможно и удобно, хорошо устраивать с этой целью специальные внебогослужебные беседы и чтения. Можно делать это с наибольшим удобством, как показал опыт, в воскресные дни после вечернего богослужения тут же, в храме, или же раз в неделю в будничный день в церковном доме, если таковой есть, или в каком-нибудь общественном собрании. Так или иначе, но такие катехизические собеседования безусловно необходимы. Нынешнее время вообще требует, чтобы и обычные проповеди с амвона по праздничным дням не были бы слишком трудны для понимания, а отличались бы возможно большей простотой и доступностью: нельзя же питать твердою пищею тех, кто способен принимать только млеко, а теперь таких большинство. Разумно ли будет говорить ученые и глубокие проповеди, удовлетворяя этим нужды ничтожного меньшинства, а большинство оставлять без духовного насыщения? Вот почему в наше время каждый пастырь-проповедник непременно должен быть хорошим катехизатором и этой катехизации посвящать возможно больше времени всюду и при всех обстоятельствах – и в храме и на дому, и во время богослужения и во внебогослужебные часы. Проповедь на современные темы (публицистическая) Наряду с омилией – словом, почерпающим свое содержание из идеи церковного года, и катехизическим поучением существует еще четвертый вид проповеди, который служит как бы восполнением их. Это так называемая проповедь публицистическая, которая берет своей исходной точкой запросы современности. Этот вид проповеди имеет то основное отличие от первых трех видов, что там коренным источником и исходной точкой служит Слово Божие и вера Церкви, а здесь исходной точкой являются те настроения, которые проповедник замечает в современной жизни, заблуждения, недостатки и пороки, которые он наблюдает в окружающей среде и против которых он направляет свое учительное слово. |
| Если мы возьмем следующий богослужебный круг времени — годовой, и две его части — неподвижные праздники и подвижные, то следует сказать, что неподвижные праздники, которые образуют систему месяцеслова, имеют четкую разработанную иерархию, которая отражена в главе Типикона «О знамениях праздников месяцеслова». Знамения — это графические значки, которые являются отражением устроения богослужебного года, выражают иерархию праздников месяцеслова, о них мы уже говорили. Здесь уже большее разнообразие служб, здесь гораздо больше видов богослужения, чем в седмичном круге. Как раз эти праздники привлекут наше основное внимание в дальнейшем. Что касается подвижных праздников годового круга, которые входят в систему Триоди, то они имеют совершенно особый устав, изложенный в главах Типикона о Четыредесятнице и о Пятидесятнице (49-я и 50-я). В них говорится о богослужении по Постной и Цветной Триоди. Сейчас это не относится к нашей теме; мы говорим о периоде пения Октоиха, когда Триодь не употребляется. Но хотя устав этих дней особый, и для них написаны особые книги и особые главы Типикона, их все же можно сравнивать с порядком богослужения других кругов. Например, в Триоди Постной есть субботы заупокойные: вторая, третья и четвертая субботы Великого поста, — они очень похожи на заупокойное богослужение периода пения Октоиха, например, Дмитровской субботы, — похожи, но не во всем совпадают. Господские двунадесятые праздники Триоди не имеют знака месяцеслова, потому что они подвижные, но богослужение практически во всем совпадает с богослужением в великие праздники по месяцеслову. Триодь — это особая тема, но типологически можно выделить для нее общие черты с другими богослужебными кругами времени. Схема будничной службы дает возможность почувствовать, что именно ее план и составляет основу любого богослужения. Будничные службы короче праздничных, но они содержат все то главное и неотменяемое, что есть в богослужении; они являют основу, богослужебный каркас. С другой стороны, для людей, не поющих на клиросе, не читающих и не вхожих в алтарь все-таки более знаком и близок образ праздничного богослужения, и с ним мы невольно сравниваем все прочие службы. |
| Колокола в церковном Уставе и богослужебных книгах обозначаются словами: било, клепало, кампань, тяжкая, звоны. Некоторые из этих наименований сохранились в богослужебных книгах с того времени, когда колокола еще не были введены в употребление в христианской Церкви (до VIII века) и верные призывались к богослужению посредством деревянной или металлической доски, в которую ударяли (клепали) молотом или палкою. Эта доска и разумеется в Уставе под именами била, клепала, древа или просто под именем «великое». Ныне, когда доски заменены колоколами, сказанное в Уставе о биле, клепале, древе должно применять к колоколам. Собственно же колокола в Типиконе чаще всего обозначаются словами: 1) «кампан» (campana) – от названия римской провинции Кампании, где из ее меди были отлиты первые колокола; 2) «тяжкая» – от тяжких, сильных звуков колоколов; 3) «звоны» – от звучности колоколов. При церквах обыкновенно бывают несколько колоколов, и они различаются между собою своею величиною, силою звука. Не во всех храмах, но в очень многих различаются следующие колокола: 1) праздничный; 2) воскресный; 3) полиелейный; 4) простодневный, или будничный; 5) пятый, или малый, колокол. При этом бывает несколько маленьких (зазвонных) колоколов различной величины. Самый звон в колокола бывает неодинаков. Звон соответствует службе. Иной звон бывает при службе праздничной, иной – при будничной, иной – при великопостной, иной – при некоторой заупокойной службе. Главным образом различаются два рода звона: благовест и собственно звон . Благовестом называется тот звон, при котором ударяют в один колокол или и в несколько колоколов, но не во все вместе, а поочередно в каждый колокол, в последнем случае благовест называют «перезвоном» и «перебором» . Собственно, звоном называется тот звон, при котором ударяют в два и более колоколов вместе. Когда звон в несколько колоколов бывает в три приема, тогда он называется тризвоном , или трезвоном . Благовест в продолжение дня бывает три раза к общественному богослужению: к вечернему, утреннему и дневному. Ибо хотя в Православной Церкви считается девять вседневных служб общественного богослужения (вечерня, повечерие, полунощница, утреня, 1, 3 и 6 часы, литургия, 9 час), но в приходских церквах в большую часть года они совершаются по три вместе, а именно: |
| Можно делать это с наибольшим удобством, как показал опыт, в воскресные дни после вечернего богослужения тут же, в храме, или же раз в неделю в будничный день в церковном доме, если таковой есть, или в каком-нибудь общественном собрании. Так или иначе, но такие катихизические собеседования безусловно необходимы. Нынешнее время вообще требует, чтобы и обычные проповеди с амвона по праздничным дням не были бы слишком трудны для понимания, а отличались бы возможно большей простотой и доступностью: нельзя же питать твердою пищею тех, кто способен принимать только млеко, а теперь таких большинство. Разумно ли будет говорить ученые и глубокие проповеди, удовлетворяя этим нужды ничтожного меньшинства, а большинство оставлять без духовного насыщения? Вот почему в наше время каждый пастырь-проповедник непременно должен быть хорошим катихизато-ром и этой катихизации посвящать возможно больше времени всюду и при всех обстоятельствах — и в храме и на дому, и во время богослужения и во внебогослужебные часы. Проповедь на современные темы (публицистическая) Наряду с омилией — словом, почерпающим свое содержание из идеи церковного года, и катихизическим поучением существует еще четвертый вид проповеди, который служит как бы восполнением их. Это так называемая проповедь публицистическая, которая берет своей исходной точкой запросы современности. Этот вид проповеди имеет то основное отличие от первых трех видов, что там коренным источником и исходной точкой служит Слово Божие и вера Церкви, а здесь исходной точкой являются те настроения, которые проповедник замечает в современной жизни, заблуждения, недостатки и пороки, которые он наблюдает в окружающей среде и против которых он направляет свое учительное слово. Законность и необходимость такой проповеди совершенно очевидна. Мало, если проповедник занимается только изъяснением Слова Божия и учения Церкви. Как мы раньше говорили, каждая проповедь должна иметь в виду духовные нужды слушателей. Плохо, если проповедник разглагольствует на кафедре сам по себе, о чем ему заблагорассудится, не вникая в духовные потребности слушателей. |
| В первохристианской Церкви, когда верующих было еще немного и вера их была засвидетельствована и испытана, существовал обычай раздавать после воскресной Литургии Святые Дары верующим, для того, чтобы, унося их к себе домой, они могли ежедневно причащаться; общая, радостная Евхаристия воскресного дня, таким образом, продолжалась в течение всей жизни. Однако, обычай этот прекратился, когда увеличилось число членов Церкви, когда христианство распространилось и неизбежно понизился уровень духовно-напряженной жизни, которой отличались первые христиане, и церковным властям пришлось принять меры, в предостережение возможного злоупотребления Святыми Дарами. На Западе это повело к причащению за ежедневной литургией; – это отличительная черта западной литургической традиции и благочестия, но одновременно и причина значительной перемены в самом понимании Евхаристии, переставшей быть праздничной, праздником Церкви и ставшей неотъемлемой частью дневного круга богослужения; таким образом, были созданы так называемые «частные» мессы, которые в свою очередь все больше и больше изменяли все другие части богослужения. На Востоке, наоборот, основное эсхатологическое, радостное понимание Евхаристии, устремленное к Царству Небесному, никогда не изменялось; и даже в настоящее время Божественная Литургия, по крайней мере в теории, не является одной из служб суточного круга. Совершение Литургии – всегда праздник, и день, когда он совершается, всегда приобретает духовное значение воскресного дня. Мы уже подчеркивали и еще раз повторим, что этот день несовместим с постом, и поэтому Евхаристия не совершается в будничные дни Великого Поста. Таким образом, когда ежедневное домашнее причащение было прекращено, его не заменили на Востоке ежедневным совершением Евхаристии, а возник новый вид причащения – Святыми Дарами, освященными в воскресенье, за праздничным совершением Литургии. Очень возможно, что Литургию Прежде-освященных Даров служили не только Великим Постом, но и в течение других постов церковного года. Но т. к. число праздников, больших и малых, увеличивалось, Евхаристию стали совершать гораздо чаще, и Литургия Преждеосвященных Даров стала характерным отличием одного Великого Поста, и мало-помалу, под влиянием великопостного богослужебного духа, той «светлой печали», о которой мы уже говорили, она приобрела ту единственную красоту и торжественность, что составляют духовную вершину великопостного богослужения. |
| Родился я в селе Телема Егорьевского уезда Рязанской губернии. Время рождения: 17 ноября 1861 года. Родители мои: диакон Семён Васильевич и Мария Григорьевна. Из восьмерых детей я был шестым. Село наше состояло из четырёх домов: священника, диакона, дьячка и пономаря; находилось оно в лесу, даже на границе глухого леса, ведущего во Владимирскую губернию. Поэтому кругозор даже для детского наблюдения здесь был крайне узок, точнее – односторонен. Неудивительно, если я, с детства отличавшийся природной наблюдательностью, заинтересовался тем, что давало материал для наблюдения. Такой материал я нашёл в своём приходском храме и в лесных чащах. Как только открылась возможность ходить мне одному в храм, так я скоро привык ходить в него очень часто и принимать там участие в пении при богослужении. Зародилась даже любовь к храму: достаточно сказать, что я приходил в него на всякое богослужение, – одинаково и будничный день, как и в праздничный, приходил с первым ударом колокола, одинаково в летнее время, как и в зимнее и осеннее, когда утреня начиналась очень рано, нередко в 2–3 часа утра, при непроглядной тьме на улице; становился я обычно на правом клиросе, именно чтобы использовать свой хороший альт. Всматриваясь в окружающих здесь меня лиц, оглядывая и весь храм, я примечал особенности у каждого служащего, у каждого прислуживающего, у каждого молящегося, одним словом – у всех. Особенно бросалось мне в глаза: кто приходил всегда рано, кто позднее, кто молится усердно, кто совершает богослужение небрежно, наскоро, кто внимательно и кто рассеяно. Всё это я наблюдал преимущественно в то время, когда бывало чтение на клиросе. А во время пения, – всегда, конечно, простого, – я вникал в слова, приучался к напеву, насколько мог, следил за смыслом. Я доселе знаю все более употребительные церковные песни, и это сохранилось у меня от дней детства. Любовь к храму осталась также на всю жизнь, но, к сожалению, в последующие годы прибавилось много лени. Вторым предметом наблюдения служили местные лесные чащи, преимущественно хвойные: сюда я ходил – рубить дрова, собирать грибы и ягоды, ворошить и сгребать сено, так как траву на моей родине косили именно «по кустам» (лиственным) и по лесным «болотам». |
| Вот этой-то искоркой стремления к богообщению и надо дорожить, не давая окружающему мраку погасить ее. Опять повторяю: лучшие наши писатели стремились к Богу, хотя теперь как-то забыли об этом, и студенчество сейчас ничего не читает, а о Шекспире и Пушкине и понятия не имеют. А эти писатели могли поднять их от будничной серой, обыденной жизни и привести к Богу. Впрочем, надо сказать, что такое чтение хотя и может довести до мыслей о Небе, но ведет оно все-таки окольными путями. Лучше же избрать прямую дорогу, которая открыта перед нами, лучше читать творения святых отцов Церкви, Жития святых. Мы должны дорожить искоркой стремления к богообщению, и так дорожить, чтобы окружающий мрак не погасил её. Господи, прости, что окружающий мрак по нашему недосмотру готов эту искорку погасить, а мы этого не предотвращаем. Силы для этого мы должны черпать, читая святых отцов Церкви, Жития святых. Господи, прости нас, что мы этого не делаем. 47. Знания об искусстве искусств – жизни по Боге Кто сидит в гоголевском кресле? Я потому спросил, что с гоголя хочу начать сегодня речь. Его называли помешанным… За что? За тот духовный перелом, который в нем произошел и после которого Гоголь твердо пошел по пути богослужения. Как же это случилось? Господи, мы тоже нуждаемся в духовном переломе, чтобы пойти по пути богослужения. Господи, прости нас, мы часто уклоняемся от пути служения Тебе, Богу нашему, и тогда переживаем духовный упадок и крайне бедствуем. В душе Гоголя, насколько мы можем судить по сохранившимся письмам, а еще больше по рассказам о нем, всегда жила неудовлетворенность жизнью, ему хотелось лучшей жизни, а найти ее он не мог. «Бедному сыну пустыни снился сон…» – так начинается одна из его статей. И сам он, и все человечество представлялось ему в образе этого бедного сына пустыни. Это состояние человека изображено в Псалтири. Там народ Божий, алча и испытывая жажду, блуждал по пустыне, ища града обительного, и не находил его. Так и все мы алчем и жаждем этого града обительного и, ища его, тоже блуждаем в пустыне. |
| Суббота человека ради, учил Он, а не человек субботы ради», т. е. закон о субботе есть средство для воспитания человека и для достижения им блага. По этой причине то, что составляет неотложную нужду телесную и что непосредственно служит для преуспеяния христианина в добродетели, позволительно в праздник. Вот в порядке провождение христианином праздничного дня: прежде всего христианин присутствует в храме при богослужении. Нельзя назвать истинным христианином того человека, который не старается каждый праздник посетить храм. Во-вторых, христианин вступает в праздник в тихие и сердечные собеседования со своими родными и знакомыми. Излив любовь свою перед Богом в храме, он изливает любовь свою и перед людьми, по домам. Хотя он беседует с ближними и в рабочие дни, но эти беседы бывают тогда большей частью вынужденные, по какому-либо делу, короткие, так сказать, случайные, в праздник же они могут быть свободнее и продолжительнее, не вынуждаются каким-либо житейским делом, а изливаются из доброты и любви сердца. В праздники христианин, так сказать, еще больше любит своих ближних, чем в будничный день. Да и может ли быть иначе, если на него самого в праздник изливается большая милость Божия? Принимая родных и знакомых в своем доме, христианин посещает и дома родных и знакомых, идет разделить с ними радость праздничного дня. А оставаясь дома, он занимается чтением, размышлением, отдыхом, или же домашней молитвой. Принимая участие в устраиваемых в знакомых домах или в своем собственном каких-либо развлечениях и увеселениях, он помнит, что все должно совершаться, по слову Апостола, «благообразно» и по «чину», т. е. в меру и прилично. Он вообще, не позволяет себе в праздник ничего такого, что расстраивало бы и уничтожало то спокойное и благодатное состояние души, которое получено им в храме при богослужении. Далее: христианин считает за правило – сделать ради праздника какое-либо доброе дело своему ближнему, например, посетить больного, подать милостыню, весь день не сердиться, никому не сказать обидного и жестокого слова и т. п. (И всегда это обязательно, но в праздники – в особенности). Родители и вообще старшие поучают детей в праздник, рассказывая им истории праздника или объясняя евангельское чтение. Наконец, позволяя себе в праздники лучшую пищу и лучшую одежду, христианин помнит, что все должно совершаться «во славу Божию». |
| Вопрос о взаимном отношении богослужения или культа, как говорят на западе, и быта до сих пор не был предметом нарочитого, специального изучения, насколько мне известно, и находился даже под влиянием особых доктрин, препятствовавших его научной постановке. Связь между этими явлениями или не понимали, или игнорировали, или даже искусственно разрывали. Под влиянием ультра-религиозных воззрений находили даже несовместимым с честью и достоинством церковного обряда проводить какую-либо внутреннюю связь между ним и обычаями житейской практики. В церковном богослужении или культе склонны были видеть скорей противодействие и отрицание форм бытовых, нежели какие бы то ни было родственные стороны с ними. Подобных доводов нельзя назвать основательными ни с точки зрения церковной, ни с точки зрения исторической, и вот почему. Как церковные, так и бытовые обряды имеют свое основание и разъяснение в законах и формах общечеловеческого или местного символического языка. Каждый литургический обряд, как известная богослужебная форма, представляет или одиночный символический акт, или целый ряд подобных актов, выразителями которых служат особые движения, особенные священнодействия и известная группировка внеш- них знаков или вещественных предметов. Таких органов или как бы факторов обряда очень много, но все они сводятся к известным элементарным действиям и приемам, которые лежат и в основе обрядов бытовой жизни. Верная вообще эта мысль получает еще большую силу, когда мы возьмем во внимание не вседневную, будничную обстановку жизни, а те ее формы, который складывались по поводу знаменательных явлений ее и, как выходившие из ряда обыкновенных, были отличаемы типичными обрядами. Сошлемся в пример на обычаи, наблюдавшиеся в древности при рождении ребенка, при заключении брачных союзов, при похоронных церемониях и поминальных обрядах. Во всех этих случаях житейский обряд пользовался в главных чертах теми же средствами, какие были приняты и в церковном богослужении для выражения соответствующих идей. |
| То есть отличие только в том, что седален читается дважды. в) при двух малых святых – кондак и икос (если есть) второму святому – седален второму святому – Слава – седален первому святому – И ныне – Богородичен или Крестобогородичен. Все – из Минеи (это указание относится ко всем трем случаям).Обратите внимание, что при двух малых святых после третьей песни идет слишком много гимнографии. Это не случайно, причину вы поймете чуть позже. – уставное чтение Если помните, мы говорили о том, что на будничной утрени при строгом соблюдении устава должно быть четыре чтения. Третье из них находится здесь по 3 песни канона. По окончании уставного чтения начинается 4 песнь. По 6 песни канона – Покрывающий ирмос – Малая ектения – Кондак и икос святому Минеи (а если святых два, то первому, потому что кондак и икос второму святому уже были – по 3 песни канона. И седален ему был там же. И кондак, и икос, и седален второму святому выносятся на 3 песнь канона. Дело в том, что по 6 песни канона, занимающей как бы центральное место в каноне [не случайно на молебне уставном Евангелие читается именно по 6 песни канона], всегда читается только один кондак и только один икос, причем важнейшие на данный день. В дальнейшем мы будем изучать разнообразные соединения служб. В частности, как быть с кондаками и икосами, если на воскресный день попадает память чтимого святого? Какой кондак читать по 6 песни канона? Устав говорит, что воскресный. А если на воскресный день попадает служба двунадесятому Богородичному празднику, там наоборот: по 6 песни будет кондак и икос Богородичному празднику. То есть всегда по 6 песни идет важнейший кондак и важнейший икос и они ни с чем не смешиваются. А все остальное читается по 3 песни – такая, если угодно, иерархия мест в богослужении). – чтение пролога (четвертое уставное чтение). По 8 песни канона – поется стих «Хвалим, благословим, поклоняемся Господеви...» (по окончании последнего тропаря), который сохранился даже в нашем «урезанном» богослужении. Это чудом сохранившийся остаток 8 библейской песни. – покрывающий ирмос – возглашение диакона (или священника): «Богородицу и Матерь света песньми возвеличим!» – песнь Пресвятой Богородице («И поем Честнейшую» – такое выражение часто встречается в Типиконе и других богослужебных книгах. Это, если хотите, terminus mecHnikus, который вы должны знать). По существу это 9 пророческая песнь. |
|
|
