| Архиепископ Клинский Лонгин (Талыпин), викарий Московской епархии, представитель Русской Православной Церкви в Германии Казахстан Архиепископ Астанайский и Алма-Атинский Алексий (Кутепов) Архиепископ Уральский и Гурьевский Анионий (Москаленко) Епископ Чимкентский и Акмолинский Елевферий (Козарез) Канада Архиепископ Каширский Марк (Петровцы), викарий Московской епархии, управляющий Патриаршими приходами в Канаде Латвия Митрополит Рижский и всея Латвии Александр (Кудряшов) Литва Митрополит Виленский и Литовский Хризостом (Мартишкин) Молдова Митрополит Кишиневский и всея Молдавии Владимир (Кантарян), постоянный член Священного Синода Епископ Единецкий и Бричанский Доримедонт (Чекан) Епископ Кагульский и Лапушнянский Анатолий (Ботнарь) Епископ Тираспольский и Дубоссарский Юстиниан (Овчинников) США Епископ Зарайский Меркурий (Иванов), викарий Московской епархии, управляющий Патриаршими приходами в США Узбекистан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан Митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир (Иким) Франция Архиепископ Корсунский Иннокентий (Васильев) Эстония Митрополит Таллинский и всея Эстонии Корнилий (Якобе) Япония Митрополит Токийский и всей Японии Даниил (Нуширо) Архиепископ Раменский Николай (Саяма), викарий Московской епархии Епископ Сендайский Серафим (Цудзиэ) Русская Православная Церковь за рубежом Первоиерархи: Антоний (Храповицкий) б. Киевский и Галицкий, член Синода при патриархе Тихоне. Председатель Архиерейского Собора и Синода. Рукоположен 7 сентября 1887 года. Скончался 28 июля 1936 года Анастасий (Грибановский) б. архиепископ Кишиневский и Хотинский, член Синода при патриархе Тихоне.Рукоположен 29 июня 1906 года. Скончался 9 мая 1965 года Филарет (Вознесенский) б. епископ Брисбенский, Председатель Архиерейского Собора и Синода, Рукоположен 13 мая 1963 года. Скончался 8 ноября 1985 года Виталий (Устинов) митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский. С января 1986 года Председатель Архиерейского Собора и Синода, Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви. Рукоположен 29 июня 1951 года Епископат Русской Зарубежной Церкви (1920–1988) |
| Вскоре после ареста 24 марта 1950 г. архиеп. Даниила началось снятие с приходов наиболее активных священников. 18 июля 1950 г. указом архиеп. Питирима прот. Александр Романушко был уволен с должности благочинного Мозырского округа под предлогом неуплаты взносов в фонд ЕУ. Однако новый обл. уполномоченный нейтрально отнесся к конфликту между архиереем и благочинным. 26 июля того же года архиеп. Питирим отменил постановление об увольнении прот. Романушко и назначил его на должности благочинного Полесского округа и «представителя архиепископа Пинского и Полесского перед уполномоченным по Полесской обл.». 30 нояб. 1950 г. протоиерей был арестован. Основной причиной ареста стало противодействие священнослужителя закрытию храмов в Полесской обл. В кон. 40-х гг. XX в. были сняты с регистрации приходы в деревнях Алексеевка Брагинского р-на (1948), Борисковичи Мозырского р-на (1949), в с. Юровичи Калинковичского р-на (1950). В последнем случае причинами закрытия храма стали плохое состояние здания и несанкционированный крестный ход, проведенный в день Рождества Пресв. Богородицы в 1949 г. с местночтимой чудотворной иконой Божией Матери. Число действующих храмов в Полесской обл. уменьшилось с 24 до 20. В дер. Глушкевичи Лельчицкого р-на вместо приходского храма верующим в 1950 г. передали кладбищенскую часовню. В дер. Микуличи, где в 1950 г. предполагалось закрыть и снести приходскую церковь, верующие по совету прот. Романушко установили дежурство возле храма и не допустили туда представителей властей, в Москву и в Минск были посланы жалобы на действия местного уполномоченного Совета по делам РПЦ. Еп. Пинский и Полесский Паисий (Образцов) , назначенный 31 окт. 1950 г., также встал на защиту прихода. Приход не был упразднен, в 1951 г. община в селе снова получила регистрацию, опечатанный храм открыли. В нач. 50-х гг. XX в. в Полесской обл. состоял на регистрации 21 приход (11 типовых церквей и 10 молитвенных домов). Мозырь перестал быть кафедральным городом после фактического упразднения 15 нояб. 1952 г. Пинской и Полесской епархии, когда Пинский еп. Паисий (Образцов) был переведен в Ульяновск. Статус Мозыря как кафедрального города был восстановлен после возрождения 20 июля 1990 г. Гомельской и Мозырской епархии. В наст. время Мозырь является 2-м кафедральным городом (кафедральный собор - во имя арх. Михаила) Туровской и Мозырской епархии , возрожденной 17 июля 1992 г. (отделена от Гомельской епархии). |
| Время вступления Николая Фомича в среду братски-единодушной корпорации Казанской Академии совпало с временем необыкновенно оживленной учено-литературной деятельности в среде ее вообще и глубокого интереса к изучению памятников древней письменности, благодаря богатому собранию Соловецких рукописей, находившихся в академической библиотеке, в частности. Во главе, любителей древней письменности и ученых исследователей ее, из среды академической корпорации стали два такие корифея и знатока ее, как, приснопамятный в летописях Казанской Академии, И. Я. Порфирьев и, по ныне благополучно здравствующий, талантливейший историк П. В. Знаменский . Николай Фомич вместе с некоторыми другими молодыми товарищами-доцентами примкнул к этому кружку 18 и с 1875 года занялся описанием рукописей Соловецкой библиотеки сначала канонического характера (напечатано 9 печатных листов во 2 томе «Описания рукописей Соловецкой библиотеки»), а потом литургических (более 20 печатных листов, вошедших в состав 3 тома этого «Описания», вышедшего в свет только в истекшем году). Приблизительно все описание литургических рукописей вчерне было приготовлено покойным Николаем Фомичем еще до поездки за границу в 1881 году, и несомненно уже в то время оно в значительной степени посодействовало пробуждению в нем интереса ко второй его специальности – литургики, которой он не был в состоянии уделять много внимания, на первых порах своей службы. Находясь в Риме близ знаменитой Ватиканской библиотеки, богатой, между прочим, и литургическими рукописями, Николай Фомич не мог оставаться равнодушным к его драгоценным памятникам византийского богослужения, искал разъяснения в них многих любопытных ритуальных особенностей нашего древнего богослужения, с которыми ему удавалось познакомиться дома, при описании рукописей Соловецкой библиотеки. Николай Фомич нередко посещал с упомянутой целью названую библиотеку, и у него, таким образом, накопилось немало извлечений, заметок, даже цельных списков или копий, выбранных из ватиканских рукописей греческих и славянских. |
| С. Терновского . Историческую Записку о состоянии Казанской дух. Акад. после преобраз. Каз., 1892, стр. 408; Прав. Собесед. 1895. 9). Любя всею душою свою специальность, Николай Фомич любил своим добрым сердцем и своих учеников, особенно тех из них, которые желали работать у него по церковной археологии или литургики. С полною благожелательностью он шел на встречу молодым труженикам и отдавался им всею своею нежною душою: он уяснял им предмет избранной темы, ясно и определенно очерчивал рамки сочинения и высказывал без обиняков свои требования и желания, тратя на это много времени в промежутках между лекциями и у себя на дому по вечерам, охотно снабжал их источниками и пособиями и нередко из своей собственной библиотеки, щедро и великодушно отдавал в руки их неизданные материалы, почерпнутые им из рукописей, и собранные им самим разного рода заметки. Одним словом, всячески он старался облегчить работу своих учеников и поддержать в них «дух бодр» надеждою на благие плоды в результате. Я лично, напр. будучи еще студентом Академии 4 курса и занимаясь магистерской диссертацией, обращался к Николаю Фомичу, в бытность его за границею, нередко с просьбами навести в греческих рукописях ту или иную справку, и всегда в самом непродолжительном времени получал, к своему удовольствию, полное удовлетворение на эти просьбы. Не порывал сердечных истинно отеческих отношений к своим любимым ученикам Николай Фомич и после, когда эти ученики оставляли заведение и вступали в жизнь: он, если мог и был в состоянии, устраивал их карьеру, всячески промовировал, вел с ними оживленную переписку, настойчиво рекомендовал им не прекращать научных занятий и для сего старался ставить их в благоприятные условия, отечески журил за уклонения в сторону и т. д. В чувстве глубокой признательности я не могу умолчать о том, что вся моя (шестнадцатилетняя педагогическая и учено-литературная деятельность прошла под сильным влиянием незабвенного для меня учителя Николая Фомича, который охотно и с полным сердечным участием делил со мною горе и радости, выпадавшие на мою долю за это время, был единственным для меня авторитетным советником во всех моих научных предприятиях и планах, и самым строгим судьей всех уклонений в сторону с правой стези, им указанной… Памятником этих живых и сердечных отношений может служить та громадная переписка (В посмертных бумагах покойного найдено мое к нему письмо в 22 листика малого почтового размера с возражениями на одну из критик Николая Фомича на мою книгу), которая велась между нами и которую, как сообщал покойный Николай Фомич, он хранил «в целости». |
| Не место и не время теперь входить в серьезную критическую оценку немалочисленных трудов покойного Николая Фомича, но небезынтересно, однако же, для всякого уяснить причину их разнообразия и несомненный успех в науке среди специалистов. Выше, в обзоре учено-литературной деятельности покойного профессора, мы уже указали на внешние причины этого разнообразия, т. е. на переезды его по службе из одного города в другой, на встречи с новыми людьми, оказывавшими на него большое влияние и т. п., но такое объяснение все же нужно признать односторонним. Причины вышеуказанных любопытных явлений кроются, по нашему мнению, глубже, а именно в темпераменте покойного ученого, в основных чертах его характера, в складе ума и в особенных, ему присущих, свойствах его литературных дарований. Наделенный от природы темпераментом несколько флегматическим, с комплекцией сырою и болезненною, по характеру скромный и застенчивый, Николай Фомич представлял из себя тип строго кабинетного ученого. Живая кипучая деятельность, удобоподвижность и энергетическая настойчивость в достижении намеченных целей, ценимая покойным высоко в других, не были никогда его личным достоянием. Совершая в последние годы своей жизни довольно частые путешествия на Восток для отдыха и научных разысканий в памятниках древней письменности, Николай Фомич избирал местом своего пребывания там в большинстве случаев русский Пантелеймоновский монастырь и Андреевский русский скит на Афоне, Пантелеймоновское русское подворье в Константинополе и русские постройки Палестинского общества в Иерусалиме, т. е. такие «мирные» и гостеприимные пункты, в которых он находил и приличную для непривыкшего к роскоши обстановку, и удовлетворение самым первым насущным потребностям неизбалованного жизнью человека, благодаря чему и самые научные занятия здесь были для него приятным развлечением, отдыхом от житейских треволнений. Пунктов, так сказать, «боевых», где русскому ученому приходиться добывать интересующее его и необходимое для науки путем всевозможного рода лишений, даже иногда в куске насущного хлеба 24 , но с громадным запасом, не отступающей ни перед чем, настойчивости, большого терпения, о коем приходиться слышать на Востоке постоянно, как о conditio sine gua non, покойный Николай Фомич или нарочито избегал, или посещал их на самое короткое время. С библиотеками Ватопедского монастыря, Кутлумуша и Ксенофа, в которые доступ сравнительно легок, он знакомился лишь в самое последнее время, а во многих афонских монастырях, имеющих не малоценные книжные сокровища, никогда и не был. |
| Егор Арапов, Василий Касинов. Ротмистр Иван (фамилия неразборчиво написана). – (Из разрозненной связки указов Новороссийской губернской канцелярии за 1776 г.). Собственноручная подпись архимандрита Владимира Сокальского под письмом его к М.В. Муромцову (см. стр. 221) II. Протопоп Феодор Фомич Протопоп Феодор Фомич принадлежит к числу наиболее видных священнослужителей нашего края. Рукоположенный из запорожских казаков во иереи к Новокодацкой Николаевской церкви, он снискал благоволение духовного и светского начальства, и с 1777 г. сделался протопопом Славянской и Херсонской провинций, пользовался, видимо, влиянием среди духовенства и приобрел не малое состояние. Поэтому, он заслуживает особого внимания со стороны любителей местной истории. Приводим те сведения, какие имеются у нас под руками. Биографические данные черпаются, прежде всего, из напечатанного мной дела местной духовной консистории «о рукоположении Федора Фомича Старокодацкой наместнии местечка Нового Кодака к церкви Николаевской во священника 1765 года, 37» 4 ). Из этого дела видно, что Феодор Фомич уроженец Слободской Украины («слободских полков»), из местечка Богодухова (ныне город Харьковской губернии), сын мещанина. Когда он прибыл в Сечь, неизвестно, но, без сомнения, еще молодым человеком, ибо в 1773 г. ему было только 36 лет 5 и здесь числился казаком Левушковского куреня. 5-го октября 1765 г. скончался Новокодацкий священник Иоанн Васильев (один из четырех священников при Николаевской церкви) и на его место священники Новокодацкие, полковник Кодацкий Антон Красовский, рядовые казаки и посполитые избрали «во иерея на четвертую часть» Федора Фомича. Избрав его, новокодацкие священники и прихожане, через Кош Запорожский и Старокодацкое духовное правление, одновременно, обратились к киевскому митрополиту Арсению Могилянскому с просьбой рукоположить их избранника. «Правящий в Коше» войсковой судья Павел Головатый просил митрополита за Фомича, как наиболее желательного кандидата, «честное обхождение» которого «и во всем добропорядочное при войске Запорожском без всякого преткновения жительство» хорошо известно Кошу (письмо от 20 октября 1765 г.). |
| Запоминанию этих правил поможет предлагаемый для чтения текст и беседа по его содержанию. Прочитайте текст несколько раз, пока ребенок не освоит правильные выражения. Он может запомнить и неправильные, но при этом знать, что они не являются общепринятыми. Текст для чтения: В одном большом городе на одной из улиц стоял большой дом. В квартире на четвертом этаже жила-была одна дружная семья. Однажды к ним в гости пришла подруга мамы Валентина Степановна. Папа: — Разрешите представиться — Курбатов — И представить моего старшего брата. Меня зовут Александр Фомич. Брата зовут Николай Фомич. А это отец наш — Фома Кузьмич. Позвольте представить, будем знакомы, Самая старшая в нашем доме: Курбатова Лидия Игнатовна. Валентина Степановна: — Очень рада! Очень приятно! Бабушка: — Мы тоже гостям всегда очень рады. Валентина Степановна: — Гостеприимство для гостя награда. Папа помогает Валентине Степановне снять пальто. Все проходят в комнату. Валентина Степановна садится в кресло. В это время распахивается дверь. Вбегает Петя, за ним входит Ксюша. — Тетя, знакомьтесь со старшим братом. Я главный в доме — Петька Курбатов. А та, что развесила ушки-хлопушки, Салага и плакса, сестра моя Ксюшка. Валентина Степановна очень удивилась, но ничего не ответила. Николай Фомич взял Петю за руку и ушел с ним в другую комнату. Вот что сказал Петя, когда вернулся: — Простите, пожалуйста, мне нездоровится, Да я и не знал, как надо знакомиться… Я — Петр Курбатов, а это — Ксюша — Девочка умная и послушная. Валентина Степановна: — Рада знакомству с Петей и Ксюшей. Хочу угостить вас душистыми грушами. Петя схватил сразу две груши и по-очереди кусая стал их есть с большим аппетитом. А вот как поступила Ксюша. Глядя на гостью, сказала грустно: — Спасибо. И вы угощайтесь. Вкусно. Валентина Степановна улыбнулась: — У вас хорошо и уютно, как дома. Приятная встреча. Будем знакомы! Вопросы для обсуждения: — Молодец папа, что представил гостье всех членов семьи. Почему папа это сделал? (Валентина Степановна в первый раз пришла в гости к маме, она не была еще знакома с семьей Курбатовых.) |
| — Ну что, — негромко сказал он, пожимая Лобачеву руку. — Погорел Серега-то? Лицо у него было широкое, обветренное. Лобачев пожал плечами — мол, как видишь. — Ага… — Курганов потянул из кармана сигареты, щелкнул зажигалкой, вкусно пустил клуб дыма. — Дело такое… — А я ночью из окна-то глянул — елки-палки, горит! Ну и рванул в Сашкино… — сказал Лобачев, объясняя причастность. — И пожарных по дороге встретил. — Ага… — кивнул Курганов. — Понятно… Он еще раз огляделся, сплюнул табачинку и сказал: — Ты вот чего… Ты тут лучше не крутись, вот что я тебе скажу… — Чего? — удивился Лобачев. Курганов смотрел ему в лицо. Воротник летчицкой куртки был поднят. — Я говорю, ты бы тут не крутился, — повторил он. — Тут свои дела… деревенские… А то живо пристегнут. Уж ято знаю… — Да ладно, чего ято… к чему пристегнут? — сказал Лобачев. — Серега-то… видишь, как вышло… — Думаешь, там? — сощурившись, Курганов кивнул в сторону пепелища. — А может, не ночевал? Лобачев снова пожал плечами. — А где тогда? Уже бы появился… Они помолчали. — Понятно… — вздохнул Курганов. — Главное, я… — Лобачев хотел сказать, что заходил вечером — дом был темен, и он решил, что Серега спит… хотел сказать это, но почему-то осекся и закончил уже говоренным: — Главное, я побежал, а машина навстречу едет… — Ясно… — сказал Курганов, кивнул и пошел прочь. Лобачев еще задумчиво смотрел в его широкую упрямую спину, когда за рукав потеребил Николай Фомич, сосед Сереги. Дом его — Пестрякова Николая Фомича, — слава Богу, не пострадал: хоть ветер и нес пламя, хоть и швырял снопы искр, а все же обошлось. Правда, Николай Фомич предполагал, что на крыше у него весь шифер от жара потрескался. Может быть, часть огня взяли на себя две большие яблони. Ну, конечно, и сам Пестряков маху не дал — бегал с ведром, поливал стены… — Ну ты смотри, а! — подрагивающим голосом говорил Николай Фомич. Он был с самой ночи без шапки — должно быть, потерял, пока метался возле горящего дома. С Лобачевым по одному и тому же делу он заговаривал в третий раз. Впрочем, и со всеми другими. |
| Как товарищ-сослуживец, покойный Николай Фомич со стороны своих коллег повсюду пользовался полным уважением и искренней любовью. Ровный, спокойный и в одинаковой мере ко всем благожелательный, Николай Фомич к старшим своим сослуживцам всегда был почтительно вежлив, а со своими сверстниками и младшими членами профессорской корпорации товарищески задушевен и всегда мил, а поэтому был общим любимцем. Искренние товарищеские отношения к нему с особенной интенсивностью обнаружились в среде профессоров Одесского Университета, когда неожиданно для всех пришла печальная весть о кончине его в Константинополе. В глубоко прочувствованной характеристике высокоуважаемого Алексей Николаевича Деревицкого, декана историко-филологического факультета, мы с чувством полного удовлетворения и удовольствия, прочли следующие строки, посвященные обрисовке этой черты покойного Николая Фомича: «Щедро одаренный многими качествами талантливого ученого, добросовестного исследователя и преданного своему делу профессора, Николай Фомич был больше, чем ученый и профессор: он был человек в лучшем благороднейшем смысле этого слова. Чуткий и отзывчивый, чуждый всякой мелочности и тщеславия, справедливый и великодушный, он покорял всех своею безграничною добротой и невозмутимою ясностью нрава. Все, узнавшие его близко, становились его друзьями. А были ли у него враги, – могли ли у него быть?.. (Одесск. Лист. 1898 211, стр.5). Отвечаем на поставленный вопрос: да, к глубокому сожалению, были. «И врази человеку скажем словами Св. Писания, домашние его ( Мф. 10:36 ; Сн. Мих. 7:6 ). Но pro domo покойный не любил говорить даже и с интимными друзьями. И если я дерзаю коснуться этой стороны жизни почившего, то единственно для того лишь, чтобы указать на новую черту его характера – его рыцарски великодушное отношение к своим домашним, которых он любил горячо и беззаветно, и для которых он жертвовал решительно всем, отказывая часто себе в самых насущных потребностях. Он великодушно все прощал милым и близким его сердцу, испытывая сам лично глубокие душевные страдания. Силу своих душевных страданий и нравственный гнет «испорченной жизни» он немногословно, но, по нашему мнению, красноречиво высказал незадолго до своей кончины в следующем четверостишье, написанном им в записной книжке, найденной нами в посмертном его пакете, и датированном «21 июля 1898 года. Кисловодск»: |
| ГЕОРГИЙ НОВЫЙ († 13 июня 978), егип. мч. (пам. копт. 19 паоне (арабизированное - бауна); эфиоп. 19 сане (13 июня)) ГЕОРГИЙ НОВЫЙ КРАТОВСКИЙ (ок. 1497-1515) мч., Болгарский, Сербский, Софийский (пам. 26 мая, пам. болг., македон. 11 февр.), почитаемый в Болгарии, Македонии и Сербии ГЕОРГИЙ ОПИЗЕЛИ (IX в.), 3-й настоятель мон-ря Опиза, прп. Грузинской Православной Церкви (пам. 5 окт.- в Соборе Тао-Кларджетских преподобных) ГЕОРГИЙ СВЯТОГОРЕЦ (1009-1065), грузинский духовный писатель и переводчик византийской церковной литературы, филолог и текстолог, настоятель грузинского Иверского монастыря на Афоне, прп. (пам. 13 мая, 27 июня, 2-я Неделя по Пятидесятнице - в Соборе Афонских преподобных) ГЕОРГИЙ СИКЕЛИОТ гимнограф и мелод VII-VIII вв. или VIII в., один из итало-греч. гимнографов, переселившихся в Сицилию после араб. завоевания Востока ГЕОРГИЙ СИНАИТ († 544/5), прп. (пам. в среду Светлой седмицы - в Соборе Синайских преподобных; пам. греч. 11 марта) ГЕОРГИЙ УГРИН († 1015), отрок, св. страстотерпец (пам. 24 июля, в воскресенье после 29 июня - в Соборе Тверских святых) ГЕОРГИЙ ШУАРТКЛЕЛИ еп. Ацкурский, свт. Грузинской Православной Церкви (пам. 2 апр.) - см. Георгий Мацкверели, свт. ГЕОРГИЙ (ЮРИЙ) ВСЕВОЛОДОВИЧ (1188-1238), вел. кн. владимирский., мч. (пам. 4 февр., 4 марта, 23 июня - в Соборе Владимирских святых, в Соборе Нижегородских святых и в Соборе Тверских святых) ГЕОРГИЙ (ЮРИЙ) ДАНИИЛОВИЧ (кон. 70-х или нач. 80-х гг. XIII в.- 1325), кн. московский (1303-1325), вел. кн. владимирский (1317-1322), старший сын блгв. кн. московского Даниила Александровича ГЕОРГИЙ (ЮРИЙ) ДИМИТРИЕВИЧ (1374 - 1434), кн. звенигородско-галицкий (с 1389), вел. кн. владимирский и московский (1433, с 1434) 99-103 103-104 ГЕОРГИЙ (ЮРИЙ) СВЯТОСЛАВИЧ († 1407), кн. смоленский (1386-1404, с перерывами), кн. новгородский (1404-1406/07), новоторжский (1407) 104-106 ГЕОРГИЙ (ЮРИЙ) ЯРОСЛАВИЧ († до 21 нояб. 1355, Муром), блгв. кн. муромский (пам. 23 июня - в Соборе Владимирских святых) 106-108 ГЕОРГИЙ (ЮРИЙ) ЯРОСЛАВИЧ (не ранее 1112 - между 1167 и 1170), кн. туровский, сын владимиро-волынского кн. Ярослава (Иоанна) Святополчича |
|
|
