| вил келью и стал подвизаться в безмолвном уединении. Место это, в 36 верстах от Вологды, еще и ныне окружено трясинами и болотами. Крестьяне ходившие сюда то для рубки леса, то для звериной ловли, сочли помехою себе келью Арсения и разорили ее. Давая место гневу, пустынник ушел в Шилегонский лес, на речку Ингарь или Маслянку, и здесь стал подвизаться. К нему стали приходить ревнители пустынной жизни и сверх того многие жители страны Вологодской, гонимые нашествием татар, толпами бежали в Шилегонский лес. Так безмолвие пустынников нарушено было поселившимися близь пустыни изгнанниками. Любитель безмолвия, поручив не безмолвную «Арсениеву пустынь» одному из учеников своих, решился водвориться опять в Комельском лесу: он поселился с учеником своим Герасимом там, где прежде водрузил крест свой и стал расчищать лес. Его стали тревожить не люди, 50 а звери; но молитвою своею он смирил их и медведи уступили ему свои берлоги. Когда собралось к нему несколько учеников: он поставил храм в честь положения ризы Богоматери во Влахерне. Иногда посещал он и Шилегонскую пустынь. На пути из одной пустыни в другую он имел обычай беседовать о спасении души со встречавшимися с ним; останавливаясь в селениях, назидал простых людей словом спасительным. Если замечал, что кто-нибудь в поле трудится в праздник, или в день воскресный: то строго обличал за то. Раз поселяне ослушались его, – не перестали работать в праздник и внезапно поднявшийся ветер разметал снопы их. Проведя долгую иноческую жизнь, в посте, молитве и непрестанных трудах, старец перед кончиною приобщился св. Таин и мирно предал дух свой Господу, 24 августа 1550 г. 51 На другом краю Русского севера, в стране Олонецкой, подвизался один из достойных учеников преп. Александра Свирского : 52 в 9 верстах от места подвигов преп. Александра, жил в своей отчине дворянин Андрей Завалишин, охотник до звериной ловли. Однажды в самом разгаре охоты, Андрей увидел оленя и бросился догонять его; охотник мчался с такою быстротою, что далеко оставил за собою товарищей охоты, и все таки олень исчез из глаз его. Вдруг Завалишин увидел перед собою хижину и следы пустынника, в таком диком месте, где, казалось, никогда не ступала нога человеческая. Он постучался у хижины и перед ним явился труженик, изнуренный постом и подвигами, в ветхой одежде. Повесть подвижника о дикой своей жизни произвела на Андрея глубокое впечатление. Это было в 1493 году. Завалишин после того часто приходил к прп. Александру (это был он) слушать наставления его |
| Все его поучения, слова и факты, описанные в житии, свидетельствуют о том, как был преподобный проникнут насквозь глубиною Евангельского учения. У него, как и у прочих святых Кирилловской школы, выступает характерная для всех их черта — нестяжательность. В житии говорится: " ...многа... борениа показа... работая Богови, былии земными саморастущими в пустыни сей питашеся и от своих трудов потребна себе и братии исполняше " . В поучении иноку Филофею он советует: " учися рукоделию и по вся дни делай рукама своима " . Кадлубовский отмечает, что сам Антоний склоняется " к той жизни отшельничества, которая была соединена с безмолвием, уединением, нестяжательностью. Приобретения при нем земельных владений объяснять, может быть, следует так же, как и подобные факты в жизни Кирилла Белозерского и Дионисия Глушицкого. Преподобный Арсений Комельский (+ 1557 г.). Из боярского рода Сухоруковых. Постриженик и игумен Троицкой лавры. Удалившись для безмолвия, преподобный поселяется сначала в Комельском лесу, откуда его изгоняют местные жители, убив его ученика. Тогда он устраивает пустынь в Шелегодском лесу. Когда же вокруг его обители, называвшейся потом Александро-Коровиной, образовалось многолюдье, он снова возвращается в Комельский лес, и, не вспоминая о причиненном ему здесь зле, " хождаше хождение святый имея косно вельми людей же на поле, где найдет труждающихся, там с ними беседу духовную творит и учит их како спасение душам своим получити, и Божий заповеди храните и поучения Св. Отец слушати, а в праздники Божий не делати земнаго " . В рукописи гр. Уварова 1247) текст жития сопровождается рисунками, из которых некоторые изображают крестьян, занятых полевыми работами, а преподобного, сидящего в иноческом одеянии и ведущего с ними духовную беседу. " В итоге следует признать, — говорит Кадлубовский, — что в житии Арсения Комельского отразилось кроткое снисхождение к людям, что проповедь любви занимает в нем видное место, выделяясь и в поучениях, приписанных преподобному, что внешние проявления благочестия оставляются биографом в стороне " . |
| Выше, в обзоре житий XVI века, мы не раз встречали случаи и следствия такого недостатка литературных рук. Предание о святом успевало утратить много живых черт, прежде чем получало письменное изложение, и иногда получало его не от инока, знакомого непосредственно с жизнью и историей монастыря, а от случайного гостя, заезжего грамотея. Ученики Макария Калязинского и позднейшие иноки его монастыря, передавая друг другу рассказы об учителе, 63 года ждали, не возьмется ли кто написать по ним правильное и подробное житие. Известия о жизни Сергия Обнорского передавались из уст в уста иноками соседнего Павлова монастыря в продолжение ста лет, пока игумен этой обители Протасий не записал их в своих свитках, по которым уже около 200 лет спустя после кончины святого игумен опять чужого Дионисиева монастыря на Глушице составил биографию Сергия, а братия Сергиева монастыря только «в скорби и печали бяше зело», что житие доселе не написано «и в забыть прииде многим». В продолжение 122 лет жизнь Варлаама Свсеземцева оставалась не описанной «простоты ради инок» обители его, все «памятухи» уже вывелись, предание о святом начинало гаснуть, а монахи сетуя все ждали, не напишет ли им кто жития, пока не посетил и их проездом тот же биограф Сергия Обнорского. Часто случалось, что в пустынном монастырке были еще живы старцы-памятухи основателя, но житие поручалось какому-нибудь «новоуку», недавно постриженному, никогда не видавшему святого, но грамотному монаху. По литературе житии XVI и XVII веков легко можно следить за действием рассматриваемого условия: чем дальше углублялась она в глухие пустыни, тем больше краски ее тускнели, литературные приемы и слог становились проще. В большинстве вышедших отсюда житий приятно читать ровный и простой, хотя не совсем правильный грамматически рассказ; одним из лучших образчиков их можно назвать житие Арсения Комельского; но, как легко заметить по их предисловиям, эта ровность рассказа происходила оттого, что биографы едва могли справляться с общими местами и ораторскими отступлениями и старались избегать их в рассказе Биограф Адриана Пошехонского, очень желая выражаться по-церковнославянски, даже с пожертвованием грамматики, часто, однако ж, должен был отказываться от своего желания, а составитель жития Александра Куштского по-видимому, даже плохо понимал церковно-славянскую речь с отвлеченным содержанием: пародируя в своем труде предисловие к житию Дионисия Глушицкого, он внес в него такие перемены и ошибки, какие делают, копируя малопонятные слова. |
| Главный храм во имя Ризоположения Божией Матери; в приделе этого храма покоятся мощи основателя монастыря прп. Арсения. Имеется подворье Грязовецкого монастыря в Вологде. Николаевская Озерская пустынь в Грязовецком уезде. Николаевская Озерская пустынь находится в 20 верстах от г. Грязовца. Расположена она в мирном уединенном уголке на восточном берегу Николаевского озера, при самом истоке реки Комелы. Основана пустынь в 1520 году прп. Стефаном Комельским, или Озерским, и первоначально была мужскою обителью. Прп. Стефан был иноком Дионисиево-Глушицкого монастыря. Стремясь к уединению, он удалился на берег Николаевского озера и здесь построил себе часовню. Однажды во время ночной молитвы пред ним предстала Божия Матерь со Св. Николаем Чудотворцем и повелела ему на этом месте построить храм и основать обитель. Первым настоятелем ее был сам прп. Стефан. В год его смерти (1542 г.) обитель постигло страшное несчастье: она была совершенно разорена татарами. Но вскоре она возобновилась и продолжала развиваться. В 1764 году она в числе многих других была упразднена и обращена в приходскую церковь . Окрестное население, питавшее глубокое благоговение к обители, не могло примириться с ея упразднением и стало хлопотать о ее восстановлении. В 1861 году обитель была восстановлена, как женская, и приписана к Горне-Успенскому монастырю. Храм в обители один, каменный, двухэтажный: вверху во имя Св. Николая Чудотворца с двумя приделами и внизу – во имя прп. Стефана Комельского и прп. Онуфрия Великого. В нижнем этаже храма покоятся под спудом мощи прп. Стефана. Обитель обнесена оградой. Вблизи нее стоит большая красивая каменная часовня в память пребывания здесь прп. Стефана Озерского. Устюжский Иоанно-Предтеченский монастырь. Иоанно-Предтеченский монастырь находится в самом городе Великом-Устюге. Он расположен в северо-восточной окраине его на высокой Ивановской горе и занимает по живописности своего местоположения один из красивейших пунктов устюжских окрестностей. Время основания монастыря относится к половине XIII столетия. Вот что сообщает предание об обстоятельствах возникновения обители. В то время над всею Русью тяжким бременем тяготело татарское владычество. В Устюге проживал один татарский баскак, т. е. сборщик податей в пользу хана, по имени Буга. Он был очень жестокий человек и сильно угнетал народ несправедливыми поборами. Наконец, озлобленные. выведенные из терпения жители Устюга восстали против баскака, и ему грозила неминуемая гибель от рук разгневанного народа. Он, чтобы спастись, выразил желание креститься и был крещен с именем Иоанна. Благодать св. веры произвела свое действие, и бывший баскак основал здесь обитель, желая этим выразить сокрушение о прежней греховной жизни. |
| Далее в Житии иконописец говорит о своем труде: «Аз же, рече, пишу с первообразного подобия стеннаго писания, иже в паперте соборныя святыя Софии церкве, идеже и прочих святителей Новгородских образы писаны суть». Таким образом, в Софийском соборе существовало в XVII веке общее изображение Новгородских иерархов. В созданной же святителем Феоктистом Благовещенской обители не было иконы ее создателя, «но сей первый написан и во обители оной поставлен в та лета бе»46. Описание последующего чуда в Житии святого поясняет историю написания его иконы софийским певчим. В нем говорится о явлении некой больной жене дьяка «священнообразного мужа», повелевшего ей поклониться мощам архиепископа Феоктиста. После поклонения им больной стало легче и вскоре она совсем выздоровела, после чего была написана икона Святого. «Се же поведано бе от иерея Симеона, служителя церкви преподобного Варлаама игумена Хутынскаго, иже в Великом Новеграде на Ярославле дворищи»47. После кончины преподобного Александра Ошеневского (†20 апр. 1479) его обитель вскоре пришла в упадок, но затем при Новгородском архиепископе Сергии (1483 - 1484) монашеская жизнь в ней возрождается, начинается строительство. «При построении нового храма в честь святителя Николая, по указанию самого явившегося Преподобного, найдены были нетленными мощи его. Новый храм освящен при игум. Вассиане и при нем же Преподобный велел написать образ его. По рассказу одного старца, который знал Преподобного еще в земной жизни, Преподобный был роста среднего, лицом сухой, с впалыми глазами, с небольшою и не густою бородою, с проседью в русых волосах. В таком виде и был он написан»48. Этим иконописцем, написавшим первый образ Святого, был каргополец Симеон Сокол, а старцем, помнившим подвижника - Никифор Филиппов49. Подобным образом обретение священных останков Святого побудило написать на раку образ епископа Тверского Арсения († 1409; пам. 1 мар.). В 1483 году в Твери произошло открытие его мощей и «была написана икона Святителя и поставлена была гробница его»50. Подобные события произошли и в Вологодской епархии в середине XVI века. После кончины преподобного Стефана Комельского († 12 июня 1542) его обитель была разорена при набеге казанских татар. При возобновлении монастыря над могилой Преподобного видели сияющий свет. «Тогда же, по свежей памяти на гробнице Преподобного написано было его изображение, а другой образ его был поставлен в новоустроенном храме»51. После блаженной кончины преподобного Феодосия Тотемского († 1568; пам. 28 янв.) Господь прославил его благодатью чудотворения. «Видя все это, игумен Спасо-Суморина монастыря Галактион (1626-1633) просил одного тотемского иконописца Якова Попова написать образ Преподобного, что тот и исполнил в 1626 году, изобразив лик пр. Феодосия по рассказам столетнего старца Космы Любевцова, который весьма хорошо помнил его в живых. В 1635 году написан был другой образ Преподобного в большом виде против первого и положен на раке, над которою устроена была и сень»52. |
| «Занять должность скитоначальника и братского духовника старшая братия просила проживающего на покое в пустыни архимандрита Агапита, который, по преклонным летам, от сего предложения отказывался. Ввиду же неполучения от него окончательного ответа временно исполняющим должность скитоначальника и братского духовника с совета старшей братии назначен иеромонах Нектарий, 59 лет от роду, живущий в скиту с 1873 года; человек добродетельной жизни, отличающийся кротостью и смирением.» По свидетельству старца Нектария, архимандрит Агапит, прозревая грядущие страшные события и будущее разорение обители, решил, что не в силах будет перенести столь тяжелой скорби. Пять лет спустя о. Агапит предсказал и закрытие основанного преподобным Амвросием Шамординского женского монастыря – Александре Дмитриевне Оберучевой, будущей монахине Амвросии (на Страстной седмице 1916 года он благословил Александру Дмитриевну ехать фронтовым врачом туда, где воевал ее брат). Матушка Амвросия записала: «Этот знаменательный для меня день, 12 июня 1917 года (Онуфрия Великого, Петра Афонского, Иоанна, Андрея, Ираклемона, Феофила, Арсения Коневского, св. Анны Кашинской, прп. Онуфрия Мальского; Онуфрия и Авксентия Вологодских, Вассиана и Ионы Пертоминских, Стефана Комельского), – навсегда остался в моей памяти. Батюшка о. Анатолий благословил меня образом «Моление о чаше» и сказал: «Благословляю послужить на пользу обители», – и добавил: «Можно каждую неделю писать.» Благословил меня четками. И послал к батюшке о. Агапиту, который был уже очень слаб и находился в больнице; для него была отдельная келья; все старцы и монахи с особенным благоговением относились к этому старцу, живущему в Оптине на покое. Он был еще на ногах, ласково принял меня и на просьбу благословить меня в Шамординский монастырь сказал: «Что ж, погости, погости, благословляю тебя, но ведь монастыри закрываются» (у большинства тогда была надежда, что такое время скоро пройдет, и потому эти слова, как камень, пали мне на сердце). И батюшка продолжал: «Монастыри все разойдутся, на два месяца хлеба только достанет... А мужские тоже, только до нас черед еще не дошел...» – «Помолитесь, батюшка, чтобы духовно устроилась моя жизнь.» – «Молись и ты, и смиряйся.» – «В суете все живу.» – «Сама с собою если будешь, помыслы пойдут. А доброе дело для ближнего заменяет молитву. Благословляю, погости, погости...» |
| Известия о жизни Сергия Обнорского передавались из уст в уста иноками соседнего Павлова монастыря в продолжение ста лет, пока игумен этой обители Протасий не записал их в своих свитках, по которым уже около 200 лет спустя после кончины святого игумен опять чужого Дионисиева монастыря на Глушице составил биографию Сергия, а братия Сергиева монастыря только «в скорби и печали бяше зело», что житие доселе не написано «и в забыть прииде многим». В продолжение 122 лет жизнь Варлаама Своеземцева оставалась не описанной «простоты ради инок» обители его, все «памятухи» уже вывелись, предание о святом начинало гаснуть, а монахи сетуя все ждали, не напишет ли им кто жития, пока не посетил и их проездом тот же биограф Сергия Обнорского. Часто случалось, что в пустынном монастырке были еще живы старцы-памятухи основателя, но житие поручалось какому-нибудь «новоуку», недавно постриженному, никогда не видавшему святого, но грамотному монаху. По литературе житий XVI и XVII в. легко можно следить за действием рассматриваемого условия: чем дальше углублялась она в глухие пустыни, тем больше краски ее тускнели, литературные приемы и слог становились проще В большинстве вышедших отсюда житий приятно читать ровный и простой, хотя не совсем правильный грамматически рассказ; одним из лучших образчиков их можно назвать житие Арсения Комельского; но, как легко заметить по их предисловиям, эта ровность рассказа происходила оттого, что биографы едва могли справляться с общими местами и ораторскими отступлениями и старались избегать их в рассказе. Биограф Адриана Пошехонского, очень желая выражаться по-церковнославянски, даже с пожертвованием грамматики, часто, однако ж, должен был отказываться от своего желания, а составитель жития Александра Куштского, по-видимому, даже плохо понимал церковно-славянскую речь с отвлеченным содержанием: пародируя в своем труде предисловие к житию Дионисия Глушицкого, он внес в него такие перемены и ошибки, какие делают, копируя малопонятные слова. Рассмотренные условия позволяют сделать вывод, что искусственность стиля житий находилась в обратном отношении к их литературному распространению: этот стиль падал и упрощался по мере того, как расширялся круг производительности житий и их читателей. |
| Иоанна «Большой колпак», Тихона Лухомскаго, Евфросина Синозерского, Варлаама Ветлужского, Трифона и Прокопия Вятских, сказания об открытии мощей и чудесах Адриана Пошехонского, о чудесах Герасима Вологодского, о чудесах красноборского образа Спасителя и др. 426 Во вторую половину XVII в.: Курский летописец или повесть о курской иконе Знамения Б. Матери, повесть о чудесах Тихвинской иконы Б. Матери, сказания о жизни и чудесах преп. Трифона Кольского, Арсения Комельского, Вассиана Тиксенского и Филиппа Иранского, Жития преп. Никандра Псковского и Никодима Кожеезерского, описание чудес преп. Даниила Переяславского – неизвестных авторов 427 . Сим. Полоцкого литературно обработанная повесть о иконе Одигитрии и Владимирской Б. Матери 428 ; митр. казанского Лаврентия (1657 – 1678 г.) Житие св. Германа Каз.; иподиакона Иоанна Шушерина Жизнеописание патриарха Никона 429 ; патр. Иоакима Духовное завещание с краткими сведениями о собственной жизни; Корнилия, игумена Зеленецкого; впоследствии бывшего митрополитом сибирским и новгородским (†1698 г.), Житие преп. Макария Зелееецкого; Игнатия, митр. тобольского, описание жизни и чудес прав. Симеона 430 . Жития святых иногда собирались в сборники или же на основании их составлялись сборники биографических сведений о святых. Из таких сборников известны: Чети – Минеи троице – сергиевского монаха Германа Тулупова (1627 – 1632) и священника посадской церкви того же монастыря Иоанна Милютина (1646 – 1654,), состоящие из житий и статей исторического содержания 431 ; Книжка о русских святых, расположенная в минейном порядке и заключающая в себе еще список рус. чудотворных икон 432 . К концу XVII или началу XVIII в. относится «Книга о российских святых, где кто поживе и чудеса сотвори» 433 . Из рассказов о частных исторических событиях одни касаются церковных, другие – смешанных церковно – гражданских и третьи – гражданских событий. Из рассказов первого и второго рода 434 известны: Сказание об осаде Троице – Сергиева монастыря поляками и литовцами, знаменитого келаря Авраамия Палицына; оно состоит из 86 небольших глав, где автор кратко обозревает состояние России в правление Феодора Ивановича, Бориса Годунова, Лжедимитрия и Василия Шуйского (1 – 6 гл.), подробно изображает весь ход продолжительной осады монастыря (7 – 58 гл.) и кратко – события, совершившиеся во всей России во время и после этой осады (59 – 86 гл.). |
| Июня 6 Преставление св. Ионы Епископа Пермского Чудотворца. Мученическая смерть Епископов, Герасима и Питирима вынудила Великого Князя принять более решительные меры, как к охранению Епископского Престола, так и к прекращению бедствий разоренного края. Прославленный святостью жизни, инок, Иона был поставлен Собором в Епископы Пермские, а Великий Князь Василий Темный послал, в 1458 году, на Вогуличей и Вятчан сильную рать, которая, соединившись с Устюжским ополчением, разбила Вогуличей, покорила много городов, обложила данью всю Вятку и водворила порядок в пределах Пермских. Рати Устюжская и Новгородская подучили повеление, в случае покушения Вогуличей или Вятчан на возобновление беспорядков и хищничества, по первому требованию Владыки Ионы, усмирять их, силою оружия. Огражденный благодетельным заступничеством Великого Князя, Святитель, с самоотвержением и любовью, всецело отдался великому делу обращения в христианство народов Пермских. Благотворна была его неустанная деятельность и в 1463 г. св. Иона сжег кумирницы, истребил истуканов, Войнелю и Золотую Бабу, обратил в христианство народы, живущие по рекам Вишере, Каме, Чусовой и других. Близ города Чердыни Святитель основал Троицко – Печерскую пустынь, монахи которой много содействовали распространению слова Божия. На всем протяжении Пермских пределов Св. Иона построил Церкви, на месте бывших языческих капищ, поставил новопросвященных, опытных, иереев, и образовал много училищ. Много поруганий, обид и лишний претерпел св. Иона, но великое благочестие и мудрость его восторжествовали над самыми упорными врагами веры Христовой, и в 1463 году вся Пермь была уже просвещена. Св. Иона преставился 6 июня 1470 года. Много великих чудотворений истекло от гроба трех Святителей вкупе почивающих и по ныне, прибегающие с верою к заступлению этих Святых Угодников Божьих приемлют, исцеление от различных болезней. Житие преподобного Арсения Комельского Чего не доставало юному Арсению Сохарусову, чтобы пользоваться в мире и почетом и спокойною жизнью, исполненных мирских радостей? По рождению он принадлежал к роду знатному, – был сын боярина. |
| К подвижникам «Северной Фиваиды» относят также преподобных Арсения Комельского (†1557 г.), Александра Свирского (†533) и его учеников Никифора и Геннадия Важеозерских (†1550), Феодосия Тотемского (†1568 г.), Мартирия Зеленецкого (†1603 г.), Лонгина Коряжемского (†1547 г.), Ферапонта Монзенского (†1597 г.). Таким образом, в XVI веке Сергиево-Кириллова монашеская традиция, распространившись на северо-востоке, дает множество примеров созерцательного подвига. Южная ветвь последователей преподобного Сергия. Подмосковные монастыри Помимо созерцательных традиций «Северной Фиваиды» на Руси в то время сложилось и другое направление монашеского подвига. Оно было сосредоточено южнее обители преподобного Сергия, около Москвы, в кольце образовавшихся вокруг нее монастырей. Хотя эти монастыри тоже берут свое начало от Троицкой Лавры, духовно они ниже «Северной Фиваиды». Это монастыри общежительные, без стремления к созерцательности и безмолвию. Можно предположить, что появление этого направления было закономерным ответом на духовные потребности русского общества. Безмолвие и созерцательность – очень тяжелый путь, посильный немногим. Общежитие более доступно для широкого круга желающих монашества, более приспособлено к человеческой немощи: по «классической» схеме иноческого пути общежитие является необходимой ступенью, необходимой подготовкой перед подвигами в уединении. Здесь напрашивается параллель с Египтом, в котором наряду с отшельничеством и скитским житием существовали общежительные монастыри, организованные преподобным Пахомием Великим . Очевидно, что без строгости и дисциплины управление большим числом иноков было бы невозможно. Поэтому как в древности, так и на Руси в тот период в общежительных монастырях большое внимание уделялось исполнению дисциплинарных требований монастырского Устава, определяющих как внешнюю, так и внутреннюю жизнь инока. О благотворном влиянии соблюдения правил общежития говорилось в разделе «Содержание подвига преподобных». В монастырях этого направления считалось возможным владение имениями, доходы от которых использовались для строительства храмов и их убранства, для содержания иноков и разнообразной помощи обездоленным. В XV веке подмосковные монастыри дают двух святых, имевших решающее влияние на последующие поколения – Пафнутия Боровского и Иосифа Волоцкого , подвижников и народных благотворителей. |
|
|
