| Т. 3. М., 2001. С. 384. Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах//Декреты советской власти. Т. 1./Подгот. к печати С.Н. Валк и др. М., 1957. С. 371–374. Декрет Совета Народных Комиссаров об отделении церкви от государства и школы от церкви (23.1.1918)//Русская православная церковь в советское время (1917–1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью/Сост. Г. Штриккер. М., 1995. С. 113–115. Ведомость об Арсениевом Комельском монастыре за 1918 г., а также послужной список монастыря за 1918 г. нами обнаружены также в ф. 1, д. П–6021 Архива УФСБ России по Вологодской области. Так, например, следователь Вологодской губчека Неволин в Заключении, подготовленном 10 марта 1920 г., называет священника Арсениева Комельского монастыря о. Анатолия епископом Анатолием (Архив УФСБ России по Вологодской области, ф. 1, д. П–6021, л. 175). К сожалению, в данном архиве также отсутствует доступ к некоторым документам (например, показаниями свидетелей), которые, возможно, содержат неизвестные и интересные факты и подробности. Одна из этих статей была перепечатана в газете «Красный Север» (печатный орган Вологодского губкома РКП(б) и губисполкома): Рачеев К. Цепи религии//Красный Север. 1920. 4 февраля. С. 3–4. Об основателе и основании монастыря см. подробнее: Жития Иннокентия Комельского, Арсения Комельского и Стефана Комельского: тексты и словоуказатель/Под ред. А. С. Герда. СПб., 2010. Житие прп. Арсения Комельского см.: Шамина И. Н. Житие преподобного Арсения Комельского//Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2005. 2(20). С. 105–125. В сан игумении возведена 30 августа 1911 г. ГА ВО, ф. 519, оп. 2, д. 16, л. 1 об. –2. Там же, д. 15, л. 1 об. –3. Составлена по: ГА ВО, ф. 519, оп. 1, д. 300, 302; ф. 519, оп. 2, д. 15; Архив УФСБ России по Вологодской области, ф. 1, д. П–6021. Лебедев В. Преподобный Арсений Комельский и основанный им монастырь в Вологодской епархии (По поводу обращения мужского Арсениево-Комельского монастыря в женский общежительный монастырь)//Вологодские епархиальные ведомости. |
| Но со времени явления св. иконы пустынное место перестало быть безмолвным от множества приходивших туда богомольцев – мужчин и женщин и несоответствовало видам Арсения, поэтому, пробыв здесь несколько времени, он оставил свою келью в основание будущей Мяслянской пустыни и снова пошел странствовать по болотам и дебрям комельского леса, усердно прося Господа, чтобы Он Сам указал ему место для жительства. Направившись с Масляной к юго-востоку, он пришел на нынешнее место Арсениево-Комельского монастыря, в так называвншийся Олонов конец комельского леса, где сливаются речки Лежа и Кохтыш – в сорока верстах от г. Вологды. Место это еще и доныне окружено болотами и трясинами, а тогда тут была такая глушь и непроходимая чаща, что с плеч путника сорвало тяжелую ношу, которую он нес на себе. Когда ноша упала с плеч Арсений, то он, утомленный продолжительной ходьбой, решился тут отдохнуть 184 , сел на землю и стал думать о том, как бы найти место, удобное для жительства, как вдруг не подалеку от него близ речки Кохтыша блеснул солнечный луч и необыкновенный свет озарил окрестность. Приняв это явление за тайное указание Промысла Божия, преподобный исполнился радости и вставши долго и пламенно молился, прося себе покрова и благословения на поселение в том месте. На месте явления света пр. Арсения построил себе небольшую келью и начал подвизаться в ней в посте и молитве, дни проводя в труде, а ночи в бдении. Он думал, что зашел в такую лесную глушь, в которой никто уже его не потревожит и не нарушить его безмолвия, но видно нет на земле такого места, где бы искушение не могло постигнуть человека. «Видевше себе беси поругани бываемы от блаженного Арсения и изгонимы от места того святого, воздвигоша брань на него и многа искушения и досаждения святой претерпе от них» – говорит списатель его жития. Не могши победить подвижника сами, невидимые враги насылали на него видимых в лице окрестных жителей, возбуждая в них зависть и гнев против святого. Крестьяне, ходившие сюда то для рубки леса, то для звериной и рыбной ловли, сочли себе помехою уединенную келью пустынника, опасаясь, чтобы со временем она не разрослась в монастырское общежетие и не овладела окрестными землями. |
| «Закон, что дышло: куда повернул, туда и вышло», – неспроста говорилось на Руси. Этот острый недостаток справедливого суда на земле иногда восполняли монастыри, служа как бы прообразом будущего справедливого Божьего суда. Както раз преподобный Александр Свирский встретил в окрестностях своего монастыря местного рыбака. Преподобный носил старую и залатанную свитку так что по внешнему виду мало походил на игумена. Рыбак спросил его, где ему найти игумена. На вопрос преподобный ответил вопросом:«А зачем он тебе? Игумен у нас блудник и винопийца». Но рыбак возразил: «Того не знаю. Знаю только, что многих он избавил от печали и напасти». И тут он поведал монаху свое горе. Оказалось, что три года назад выпала ему редкая удача. Он поймал большого осетра и продал купцу. Судья тех мест, узнав об этом, стал притеснять его. Но сколько ни старался рыбак, поймать такого же осетра ему не удавалось. Преподобный Александр повелел ему снова закинуть невод. К радости рыбака, ему попался большой осетр. Он отнес его к судье, и на том его мытарства закончились (РГБ. Тр. 629). Жил около обители преподобного Арсения Комельского некто Иван, по прозвищу Ядреный. Был он холопом одного боярина. Когда стало ему совсем невмоготу, Иван ушел от хозяина и скитался по разным местам. Слышал он от людей, что боярин грозился убить его, если поймает. Иван горячо молился Пречистой Деве и преподобному Арсению. Однажды во сне, а было это в 1650 году, он увидел святого Арсения, который повелел ему написать икону Божией Матери и Арсения Комельского, всегда зажигать перед тем образом свечи и молиться. Иван исполнил повеление, вскоре боярин сжалился над ним и отпустил на свободу (РГБ. Вологод. 65. Л. 50 об. – 51). Ивану и рыбаку помогли молитвы святых, а преподобный Дионисий Глушицкий просто дал некоей женщине сто серебреников, чтобы заплатить выкуп из холопства (РГБ. Тр. 603. Л. 36 об. – 37 об.). В любые трудные времена монастыри приходили на помощь местному населению. Когда князь Димитрий Шемяка разорял окрестности Вологды, множество людей сбежалось в обитель преподобного Григория Пельшемского, и преподобный кормил всех, не отвергая никого. |
| 61); по своем возвращении в обитель он преследует те же цели: „да не токмо сами свой хлебъ ядятъ, но да и неимущих питаютъ» (л. 86). Не отказывает, конечно, Корнилий никому и в духовной помощи, хотя для себя и любит уединение и безмолвие; биограф отмечаетъ ту ласковость и любовность, с какой преподобный „дapobahieмъ бoжiuмъ приходящихъ къ нему съ верою вся разрешаше, и вся сказоваше, и всехъ благословляше и утешаше, и обаче ciя добре имяху ему» (л. 65 об.). В отношении к светской власти Корнилию не приходится обнаруживать той независимости, какую мы видели у Григория Пельшемского или Мартиниана Белозерского; но все же следует отметить его возражения Василию III как по вопросу о даровании монастырю сел, так, и гораздо более, на просьбы вновь вернуться к управлению обителью, от чего Корнилий хотел удалиться: великому князю стоило больших трудов убедить его; в обоих случаях преподобный уступает великому князю, очевидно потому, что видит доброе желание последнего. Главным же образом, согласно вышеизложенному, в житии Корнилия Комельского, я полагаю, нашли себе отражение: дух кротости, снисхождения и благоволения к людям (широкое милосердие к нуждающимся является одним из его проявлений); предпочтение внутреннего совершенствования соблюдению формальных предписаний и исполнению внешних подвигов; идее иноческой нестяжательности и пропитания от своих трудов; наконец, в житии чувствуется высокое почитание личности Кирилла Белозерского и его заветов, чувствуются связи, соединяющие Корнилиеву обитель с Кирилловой. Выше отмечено, что подобное же тяготение к Кирилловой обители и связь с ней, как и почитание личности Кирилла констатируется и у Мартиниана и Ферапонта Белозерских их житием. Сравнительно поздно написано житие третьего Комельского подвижника, Арсения († 1550 г., память 24 августа), написано уже в XVII веке, может быть в первой его половине 391 , иноком Арсениевой же обители Иоанном (по просьбе игумена и братии), после пожара, истребившего в 1596 году прежде написанное житие. Впрочем, и сам Иоанн пользовался какой-то монастырской записью („хартией»), найденной в монастырской кладовой; руководился он и рассказами о святом; таким образом основами своими и его житие восходит к более раннему времени. И в этом агиобиографическом памятнике, довольно незначительном по объему, можно найти интересные черты. Так, заслуживает, по моему мнению, упоминания наставление преподобного Арсения собирающимся к нему инокам: самое первое, чему он учит своих новых учеников и последователей, это – любить друг друга; наставление сопровождается ссылкой на слова апостола Иоанна Богослова о том, что не любящий своего ближнего, которого видит, „Бога Его же не виде, како можетъ любити?» 392 . Конечно, мы не можем здесь видеть точного воспроизведения какой-нибудь отдельной речи преподобного; но, по-видимому, составитель жития и его источники придавали значение именно этой заповеди и своего наставника чтили, как человека, учившего их божественной заповеди любви. |
| 9 Сентября Иосиф Волоколамский, 4 Октября Гурий и Варсонофий Казанские, 23 Октября Иаков Боровицкий, 7 Декабря Антоний Сийский, 9 Января митр. Филипп, 15 Мая Димитрий царевич, 25 Июля Макарий Унженский, 27 Июля Никола Кочанов Новгородский, 2 Августа Василий Блаженный, 3 Августа Антоний Римлянин. Рассматривая список общих святых, составленный редакторами устава 1682-го года, не все находим мы в нем для себя понятным. Из 9-ти святых, канонизованных собором 1547-го года к местному празднованию, семь святых, обращая их из местных в общих, редакторы внесли в свой список, а двоих (Арсения Тверского и Прокопия Устюжского) не внесли: почему не внесли, это остается для нас неясным (и по отношению к Прокопию тем более неясным, что, не внесши в список его, редакторы внесли в список другого Устюжского юродивого – Иоанна). Что касается до 7-ми святых, не внесенных в список из числа 16-ти канонизованных собором 1549-го года, то о причине невнесения в список одного – Евфросина Псковского мы говорили несколько раз выше, причины невнесения четверых – Нифонта Новгородского и мучеников Литовских могут быть укапаны, именно – что Нифонт, погребенный в Киево-Печерской Лавре представлял собою более Киевского, чем Московского, святого и что мученики Литовские Пыли святые западной Руси: но причина невнесения двоих – Григория Пелылемского и Ефрема Перекомского опять остается неясною. Из святых канонизованных после собора 1549-го года редакторы не внесли в свой список по крайней мере одного, несомненно канонизованного к обще-церковному празднованию, это – Корнилия Комельского (см. выше стр. 120); а из числа внесенных в список возбуждает вопрос Никола Кочанов Новгородский. Редакторы устава 1682-го года перенесли память митр. Ионы с 30-го Марта на 15-е Июня, а память митр. Филиппа, скончавшегося 23-го Декабря и принесенного в Москву из Соловецкого монастыря 3-го Июля, положили под 9-м Января. Чем руководствовались они в том и другом случае, не можем сказать. Редакторы устава 1695-го года в своих дополнениях и отчасти в своем сокращении списка святых, составленного редакторами устава 1682-го года, сделали, во-первых, то, что по сейчас сказанному нами выше представлялось нужным сделать как поправки к списку. Именно – они внесли в список двоих святых собора 1547-го года (Арсения Тверского и Прокопия Устюжского), двоих святых собора 1549-го года (Григория Пельшемского и Ефрема Перекомского) и одного святого, канонизованного после собора 1549-го года несомненно к общему празднованию (Корнилия Комельского), а с другой стороны – исключили из списка Николу Кочанова Новгородского. Затем, редакторы внесли еще в список вел. кн. Георгия Всеволодовича и преп. Кирилла Новоезерского. Чем руководствовались они в этом втором случае, не в состоянии мы сказать положительным образом; может быть, тем, что из числа святых ближайших к нам по времени канонизаций или новейших в отношении к ним эти святые были так сказать выдающиеся святые. |
| Изображения преподобного Арсения Комельского в сонме вологодских чудотворцев сохранились на нескольких иконах " Собора вологодских святых " XVIII века, которые происходят из храмов города Вологды. На иконе " Спас Великий Архиерей " (ВОКМ. 6520, происхождение неизвестно) Христос представлен в окружении избранных вологодских святых. Это святители - иерархи церкви, преподобные - основоположники монашества и основатели знаменитых монастырей Русского Севера. Торжественная композиция, изображающая святых, предстоящих Христу, приобретает в данном случае особое звучание. Склоненные в сторону Христа головы, протянутые к нему в молитвенном жесте руки, сосредоточенность взоров - все это служит выражением сложного эмоционального чувства. В центре композиции изображен Спас на престоле, правой рукой он благословляет, левой придерживает раскрытое Евангелие с текстом. Взгляд его пристален, благословляющий жест руки направлен на зрителя. Христос облачен в золотистый саккос с крупными цветами, омофор розовый с крестами, на голове - фигурной формы митра с золотым окаймлением. Престол сложной формы с тонкой серебристой решеткой, позем темно-коричневый, фон золотой, нимбы отделены от фона графьей. Преподобный Арсений Комельский изображен в левой части композиции, во втором ряду сверху, рядом со святителем Николаем Чудотворцем, человеком средних лет, в традиционном монашеском одеянии с откинутым куколем, с темными курчавыми волосами и длинной лопатообразной бородой. На иконе " Вседержитель с предстоящими и припадающими вологодскими святыми " (ВОКМ. 7566, из семинарской церкви города Вологды) в центре помещено фронтальное изображение стоящего Христа. В его левой, отведенной в сторону руке - раскрытое Евангелие. Спокойно стоящую фигуру облегают закрученные, ломающиеся складки одежд. С двух сторон к ногам Спаса припадают коленопреклоненные, с простертыми руками Димитрий и Игнатий Прилуцкие. Позы и жесты их согбенных, силуэтно читающихся фигур, облаченных в монашеские одеяния, симметричны: святые представлены как бы застывшими в вечном молении о божественном снисхождении. В иконографическом составе избранных вологодских святых, помещенных по сторонам фигуры Христа, ощутима продуманность идейного замысла: изображенные святые объединены общностью своего духовного подвига. Подобное изображение обретало значение высшего покровительства вологодским святым, а через них - и самой Вологде. Данный иконографический извод сохранялся на протяжении второй половины XVII-XIX века. Преподобный Арсений Комельский обычно представлен в левой группе святых, в нижнем ряду, рядом с преподобным Сергием Нуромским и Иннокентием Комельским, с характерным удлиненным лицом, темными волосами и длинной бородой. В монументальной живописи Вологды изображений преподобного Арсения Комельского не зафиксировано. |
| 19 Сергий Радонежский, Павел Обнорский, Кирилл Белозерский, Стефан Озерский, Паисий Угличский, Геннадий Любимский, Феодосий Тотемский, Даниил Переяславский – дети бояр, боярских детей, дворян без обозначения фамилии. Савва Вишерский из рода тверских бояр Бороздиных; родители Кирилла Новозерского были дворяне Белые, Нила Сорского – Майковы, Иннокентия, основателя обители на р. Еде – Охлебинины, Арсения Комельского – Сухарусовы, Корнилия Комельского – Крюковы, Григория Пельшемского – Лопотовы, Ферапонта Можайского – Поскочины, Иона Климецкий – сын посадника Иоанна, Варлаам Шенкурский– посадник Своезенцева. Антоний Леохновский – сын Тверских боярских детей Вениаминовых. Макарий Колязинский – сын боярина Кожина. Отец Пафнутия Боровского был внук крещеного татарина, вотчинник села Кудинова. Внук Литовского выходца Сани, отец Иосифа Волоцкого , владел селом и деревнями. 20 Елеазар Анзерский – сын Козельского купца Севрюкова, Дмитрий Прилуцкий и некоторые другие. 21 Мартиниан Белозерский, Александр Свирский , Александр Ошевенский, Герасим Болдынский в миру был кожевенным мастером, Никодим Кожеозерсий, Леонид Усть-Недумский, Си-мон Воломский (последние трое принадлежат XVII веку). Из священнических семейств вышло также несколько святых. По своему происхождению стоят отдельно три пришельца: Кассиан, основатель обители в 15 верстах от Углича, Тихон Луховской и Серапион Кожеозерский. Первый из них прибыл в Москву в свите Софии Палеолог; второй пришел из Литвы с князем Бельским, которому был дан в удел город Лух; наконец, последний – Серапион, был прежде мусульманин – Мурза Туртас и проживал у боярина Захара Ивановича Плещеева. 23 Чтение вслух одним вельможей жития Симеона Столпника произвело на отрока Димитрия (Даниила Переяславского) такое впечатление, что он побежал к реке и увидел ладью привязанную к берегу канатом, взял этот канат и перетянул им тело. Канат врезался в тело, образовались раны, впоследствии в них завелись черви, пока, наконец, родители, услыхав, что сын их во сне болезненно стонет, открыли ужасные, смрадные язвы на теле отрока. Юное воображение Сергия Радонежского поразил благословивший его старец пустынник. |
| 486 Игумен Касьян – игуменом Кассиан назван в грамоте, выданной 30 ноября 1530 г., как бывший игумен он упомянут в грамоте 1532–1533 гг. 493 ...приатбысть... от игумена... – Очевидно, речь идет о игумене Досифее, который возглавлял Кирилло-Белозерский монастырь в 1533–1539 гг. 494 ...Лаврентие да будет игумен. – Лаврентий стал игуменом не ранее 1534 г. и оставался на игуменстве до 1548 г. Его имя впервые упоминается в купчей грамоте 1526 г., возможно, он же назван в разъезжей грамоте 1532–1533 гг. как «Лаврентие уставщик». 495 ...нашествие безбожных татаръ... – Имеется в виду нашествие казанских татар на Вологду зимой 1538 г. (см.: ПСРЛ. Т. 26. С. 318). 497 ...уклонися в блозерскиа предлы на Ухтому... – Согласно жалованной грамоте Ивана IV в Корнилиев монастырь от 17 июля 1538 г. на реке Ухтоме монастырь владел несколькими деревнями (по сведениям этой же грамоты, эти деревни тоже были разграблены, но не татарами, а бежавшими от татар – «бежью»). 498 ...окрестъ ту многиамста и честныа обители пожгоша... – В 1538 г. были разорены Павлов Обнорский, Арсениев Комельский и Иннокентиев Комельский монастыри. 500 ...лта 7046-го месяца маиа въ 19 день... – Т. е. 19 мая 1538 г. В рукописной традиции Жития имеются разночтения в указании на год смерти святого. В пользу датировки смерти св. Корнилия 1538 г. говорит то, что из 9 рукописей конца XVI – начала XVII в., содержащих Житие, в 8 указан 1538 г. и только в одной (РГБ, Рогожское собр., 176) смерть св. Корнилия датирована 7045 (1537) г. Перед рассказом о предсмертной болезни святого в Житии описано упомянутое нашествие казанцев на Вологодчину, датированное в Вологодско-Пермской летописи 1538 г. и известное по житиям св. Павла Обнорского (20-е чудо) и св. Арсения Комельского. Кроме того, в Житии говорится о преставлении святого «по Пасце в пятую неделю, въ время заутрении въскресныя». В Древней Руси от Пасхи до «недели всех святых» неделя (седмица) считалась начинающейся с Воскресения, первой неделей после Пасхи была «светлая седьмица». См.: Пентковский А. М. Календарные таблицы в русских рукописях XIV–XVI вв.//Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописных книг. М., 1990. Вып. 3. Ч. 1. С. 146. Согласно этой системе счета пятой «неделей» (воскресением) после Пасхи было 19 мая 1538 г.; в 1537 г. 19 мая было субботой 7-й недели (седмицы) по Пасхе. |
| Белозерские святые в молении Пресв. Богородице. Икона. Нач. XVIII в. (ЦМи-АР) Белозерские святые в молении Пресв. Богородице. Икона. Нач. XVIII в. (ЦМи-АР) На территории В. е. до 1917 г. почивали под спудом св. останки угодников Божиих: святителей Герасима, Питирима и Ионы, епископов Пермских,- в Благовещенской ц. в Усть-Выми, прп. Герасима Вологодского - в Троицкой ц. бывш. вологодского Троицкого мон-ря, прмч. Галактиона - в вологодском Свято-Духовом мон-ре, прп. Петра, блж. Василия - в Спасо-Каменном мон-ре, прп. Димитрия Прилуцкого, князей Иоанна и Димитрия Андреевичей - в вологодском Спасо-Прилуцком мон-ре, прп. Иосифа, Антония и Иоанникия - в Заоникиевской Владимировской пуст. Вологодского у., прп. Павла Обнорского - в Обнорском Троицком мон-ре, прп. Сергия Нуромского - в приходской Преображенской ц. бывш. Нуромского мон-ря, прп. Стефана - в Никольской ц. бывш. Озерского Никольского мон-ря Грязовецкого у., преподобных Авксентия и Онуфрия - в приходской Троицкой ц. бывш. Перцовской пуст. Грязовецкого у., преподобных Корнилия, Кассиана и Лаврентия - в Корнилиевом Комельском мон-ре, преподобных Авраамия и Коприя - в приходской Преображенской ц. бывш. Печенгского мон-ря Грязовецкого у., прп. Арсения - в Арсениевом Комельском мон-ре, преподобных Дионисия, Амфилохия, Тарасия, Феодосия - в Глушицком Сосновецком мон-ре, прп. Макария - в Глушицком Покровском мон-ре, прп. Григория Пельшемского - в Лопотовом мон-ре Кадниковского у., прп. Александра Куштского - в приходской Никольской ц. бывш. Куштского Успенского мон-ря, преподобных Евфимия, Харитона - в Вознесенской ц. бывш. Евфимиева Сянжемского мон-ря Кадниковского у., прп. Марка пустынника - в Богоявленской ц. бывш. Белавинской пуст. Кадниковского у., прп. Онуфрия - в часовне на месте Николаевской ц. бывш. Катромского Николаевского мон-ря Кадниковского у., прп. Филиппа - в Преображенской ц. бывш. Рабангского мон-ря Вологодского у., прп. Вассиана - в приходской Троицкой ц. бывш. Тиксненской Спасской пуст. Тотемского у., преподобных Григория и Кассиана - в приходской Троицкой ц. |
| Преподобный Арсений Комельский родился во второй половине XV века в Москве в семье боярина Сахарусова. Несмотря на знатность рода и богатство, святой Арсений с отроческих лет желал оставить суету мира и посвятить свою жизнь служению Богу. Достигнув совершеннолетия, он испросил благословение родителей и пришел в обитель Преподобного Сергия Радонежского, где и принял монашеское пострижение. С усердием исполнял святой Арсений монастырские послушания на скотном дворе и в хлебне. По своему глубокому смирению преподобный считал себя хуже всех и старался быть каждому слугой. Трудами и постом изнуряя тело и умерщвляя страсти, он в то же время старался укрепить свою душу молитвой, чтением Священного Писания и переписыванием священных книг, подолгу молился в храме. Известно переписанное преподобным Арсением в 1506 году Евангелие. В 1525–1527 годах святой Арсений был игуменом Троице-Сергиевой обители. Заботясь о благе иноков, преподобный Арсений трудился больше всех. Подражая Преподобному Сергию, он носил ветхую одежду, похожую на рубище. Преподобный Арсений не оставлял без отеческого попечения и приписанные к обители монастыри и пустыни. По его благословению в Махрищской обители над могилой преподобного Стефана, основателя монастыря, была устроена гробница, украшенная покровом. Святой Арсений благословил ежегодно праздновать в обители память преподобного Стефана. Стремясь к подвигу безмолвия, преподобный Арсений хотел удалиться в пустыню, но братия и великий князь Василий Иоаннович (1505–1533) просили его не оставлять обитель. Со временем любовь к уединению разгоралась в сердце святого все более. В 1527 (или в 1529) году он тайно оставил монастырь и ушел в вологодские леса. Святой Арсений построил келлию в 40 верстах от Вологды, в верховьях небольшой речки Бабайки, где около 1525 года явилась чудотворная икона Божией Матери Одигитрии. Однако многочисленные богомольцы, приходившие к иконе, нарушали его уединение. Через некоторое время святой Арсений отправился странствовать по дебрям Комельского леса, молитвенно обращаясь к Богу с просьбой указать ему место для жительства. В 1530 году в густой чаще леса, у слияния речек Лежа и Кохтыш, в сорока верстах от Вологды, с его плеч сорвало ношу. Преподобный присел отдохнуть и вдруг увидел необыкновенный свет, озаривший окрестность. Уразумев откровение Божие, святой Арсений поставил там келлию и стал подвизаться в иноческих трудах. Бесы старались смутить подвижника, но он отгонял их молитвой. Тогда враг настроил против святого крестьян, которые не хотели, чтобы на их земле возникла обитель. Злые люди оскорбляли святого и угрожали убийством. Преподобный терпел обиды с кротостью и смирением. Однажды крестьяне пришли в келлию святого и, не застав его там, убили его келейника. Тогда преподобный Арсений ушел из Комельского леса за 30 верст в дикий Шилегонский лес на реке Шингор. Полное уединение этого места вполне соответствовало сердечному влечению святого Арсения служить Господу в безвестной пустыни. |
|
|
