| Император, имея в виду поднять нравственность и развитие народа, ходатайствовал перед патриархом Николаем Грамматиком, чтобы при Великой церкви в Константинополе были назначены особые дидаскалы из священников и диаконов, которые обязаны учить народ как в храмах во время богослужения, так и вне богослужения, вероятно, в школах. Дидаскалам назначалось жалованье из царской казны, и они, в случае успешного исполнения своих обязанностей, могли достигать высших должностей. Император Алексей возлагал большие надежды на церковных дидаскалов и в них одних видел наиболее подходящих народных просветителей и воспитателей. Да и сами византийцы держались того же взгляда и считали духовных лиц и монахов своими единственными руководителями и наставниками. Биограф святого Нила Россанского (XI b.), сообщая о некоторых его увлечениях в молодости, приписывает это тому, что он воспитывался под руководством сестры и не имел никого из обычных наставников юношества, а именно из епископов, священников, игуменов и монахов. Чему и как учили в византийских начальных школах? – До нашего времени не дошли программы обучений в византийских школах, а учебники ещё хранятся в рукописном виде в различных европейских библиотеках, поэтому о предметах, входивших в круг школьного преподавания, и о способах обучения приходится судить по конкретным примерам отдельных лиц, учивших или учившихся в низших школах Византии. Курс преподавания в византийских школах открывался обучением чтению. Из письма митрополита Афинского Михаила Акомината к игумену монастыря Святых Исповедников можно видеть, что чтение изучалось по буквенному, аналитическому способу. Но, конечно, не во всех византийских школах обучение совершалось по определённому методу. В том же письме Михаила Акомината есть замечание, что в некоторых монастырских школах учение проходило без всякого метода ( μεθοδετως). Вероятнее всего, что в большинстве школ буквы изучались в алфавитном порядке, потом из них составлялись слоги и слова. В житии Антония Кавлея сообщается, что он, прежде всего, изучил буквы. |
| Как бы там ни было, незадолго до кончины патриарха Евфимия Николай Мистик посетил его, и между патриархами достигнуто было полное примирение. Одновременно с низложением патриарха Евфимия своих кафедр лишены были и некоторые из архиереев, занявшие их после устранения Николая Мистика с патриаршего престола. В послании, адресованном папе Анастасию, патриарх Николай «…изложил со своей точки зрения всю историю четвертого брака, критикуя, – как выразился Ш. Диль, – с оскорбительной строгостью поведение василевса, порицая с презрительной жалостью слабость Сергия III , обманутого своими легатами , читая наставление латинянам… требуя в особенности исправления произведенных скандалов. Он не хотел видеть в четвертом браке царя ничего, кроме блуда… грязной связи, дозволенной скоту и позорной для человека; и если он согласился, чтобы простили мертвым, зато требовал, наоборот, самого сурового обвинения виновных, оставшихся в живых, то есть Зои» , которая императором Александром была выслана из столицы. После смерти Александра, последовавшей в 913 году, патриарх Николай возглавил регентский совет, правивший империей в малолетство василевса Константина Порфирогенета, но уже в следующем году верховную власть перехватила мать Константина Зоя, удалившая ненавистного ей святителя от двора и лишившая его правительственных полномочий. Продолжая и в опале первосвятительское служение, Николай Мистик прилагал усилия к преодолению церковного разделения на две партии Продолжая и в опале первосвятительское служение, Николай Мистик прилагал усилия к преодолению церковного разделения на две партии: своих сторонников и евфимитов, но не ценой беспринципных компромиссов. В письме одному из имперских сановников он писал: «Я… ищу мира, но такого, который бы сохранил честь Церкви, благоприятствуя порядку дел в настоящее и последующее время, чтобы по отшествии нашем из этой жизни потомство не осудило нас, как безумных и как презрителей божественных канонов, и за это и нас, и вас не предало бы проклятию» . |
| Как известно, этим названием обозначались хлебные и, вообще, продовольственные пайки, раздача которых населению столицы была введена Константином В. 397 , опиравшимся, в данном случае, не только на предшествующую римскую, но и на чисто эллинистическую практику 398 . Однако не всё в сообщении жития преп. Олимпиады ясно, и мы наталкиваемся на вопрос, который не может быть решён с доступными нам данными, хотя решение его и осветило бы, быть может, интереснейшие подробности относительно каких-то группировок столичного населения около знатных лиц. В самом деле, что значит это пожертвование преп. Олимпиадой продовольственных пайков в значительном количестве, и какие права имела она, богатая патрицианка, на них? Не принадлежали ли ей πολιτικο ρτοι всех тех многочисленных клиентов, которые постоянно окружали и римскую, и византийскую знать, не передала ли она эти ρτοι в ведение Церкви, вместе с пожертвованием домов, в которых жили её многочисленные квартиранты-клиенты? Всё это представляется в высокой степени неопределённым, и требует столь тщательного пересмотра всех многочисленных памятников IV–VI столетий, для какого у автора данного исследования нет ни времени, ни сил. Что касается практики раздач продовольственных пайков, которые производились через предварительную выдачу специальных тессер 399 , то агиография сохранила на неё равным образом лишь косвенное указание. В житии патриарха Антония Кавлея из X в. мы читаем, что в константинопольской патриархии производилась раздача беднякам хлеба, причём получавшие имели в руках особые значки, раздававшиеся им раньше 400 . Таким образом, оказывается, что в X веке, когда уже ни один источник не говорит нам о дальнейшем существовании в Константинополе государственной фрументации, церковь в значительной степени приняла на себя старинную муниципальную обязанность продовольственной помощи беднейшему населению. Патриарх Антоний Кавлей, как гласит вышеприведённое место, кормил 1.000 человек; патр. Тарасий не только ежемесячно подавал милостыню массе лиц, внесённых в особые списки 401 , но организовал хоры добровольцев певчих, которые кормились на определённое жалованье, получаемое после каждого богослужения 402 . |
| Камнем преткновения для достижения мира оставался четвертый брак императора Льва. Подходящий момент для разрешения кризиса наступил, когда в 919 году государственная власть оказалась в руках друнгария флота Романа Лакапина, который выдал свою дочь за юного василевса Константина и вскоре после этого усвоил себе императорский титул. Роман снова удалил Зою Карбонапсину из двора, лишил ее власти и принудил ее к вторичному постригу. При поддержке Романа 15 июля 920 года в Константинополе был созван собор с участием епископов николаитов и евфимитов. Собор издал «О томос тис эносеос» (Томос единения), само наименование которого говорит за себя – согласованный текст этого акта был приемлем для обеих партий. Поводом к его изданию был, естественно, четвертый брак императора Льва, но в «Томосе» речь идет не об этом факте, а устанавливаются нормы, которыми регламентируется заключение повторных браков. Четвертый брак «Томосом» запрещался безоговорочно: «Отрицаем общей волей и судом позволительность четвертого брака и отвергаем его. И если кто, однако же, вздумает дерзнуть вступить в подобный запрещенный брак, таковой лишается церковного общения и теряет право присутствовать при богослужении, пока не откажется от этого брака» . «Томос» предусматривал ограничения в праве на вступление в третий брак. Вдовцам и вдовам, имеющим детей, и достигшим 40-летнего возраста третий брак не дозволялся. Бездетным лицам в возрасте старше 40 лет третий брак разрешался, но таковые лица подлежали пятилетней епитимии, с тем чтобы и после нее они могли причащаться лишь в праздник Воскресения Христова. Вступающие в третий брак в возрасте старше 30 лет при наличии у них детей отлучались от причастия на 4 года, после чего они могли приступать к Святым Таинам три раза в год: на Пасху, Рождество Христово и на Успение Божией Матери. Бездетные вдовцы и вдовы моложе 30 лет при вступлении в третий брак подлежали епитимии, срок которой не был указан в «Томосе». Беспрепятственно могли вступать во второй брак бездетные вдовцы и вдовы моложе 30 лет. Незаконное вступление в первый и второй брак влекло за собой, согласно «Томосу», отлучение от причащения до семи лет. Пресвитеры, венчавшие незаконные браки, подлежали извержению из сана. |
| Когда в 906 году был возбужден этот вопрос, Арефа, как и патриарх Николай Мистик, занял позицию акривии, отказываясь признавать четвертый брак Льва. Одновременно с низложением патриарха Николая и Арефа был отправлен в ссылку во Фракию. Но вскоре после этого он поддержал патриарха Евфимия, который из икономии признал брак василевса и был возвращен из ссылки в столицу. Но когда с воцарением Александра низложен был святой Евфимий, Арефа остался его сторонником, не признавая Николая Мистика законным патриархом. Примирение между патриархом Николаем и архиепископом Арефой состоялось уже только в 921 году, после издания «Томоса единения». Точная дата кончины Арефы Кесарийского неизвестна, но она относится к середине 930-х годов. На полях некоторых книг из своего собрания Арефа делал пометки, которые относятся к числу самых древних сохранившихся автографов Одним из главных увлечений Арефы было собирание древних рукописей. Некоторые из античных и раннехристианских текстов сохранились благодаря тому, что они попали в его коллекцию. Она содержала сохранившиеся благодаря ему манускрипты с текстами Платона, Аристотеля, Евклида, Лукиана, Элия Аристида, христианских апологетов, древнейший текст «Номоканона в XIV титулах». На полях некоторых книг из своего собрания он делал пометки, которые относятся к числу самых древних сохранившихся автографов. В его трудах имеются самые ранние сохранившиеся цитаты из «Размышлений» Марка Аврелия. Самое значительное сочинение Арефы Кесарийского – это его толкования на «Апокалипсис», в которых он опирается на своих предшественников Андрея Кесарийского и Икумения. Арефе, возможно, принадлежит также «Монемвасийская хроника», в которой рассказано об основании Монемвасии и содержится история этого города от VI до IX столетия. Арефа написал цикл стихов, посвященных памяти святителя Фотия, но он до нас не дошел. Сохранились его послания и речи, в частности, слово на погребение патриарха Евфимия. Последнее из дошедших до наших дней сочинений Арефы – это письмо, в котором он одобряет поставление на Патриарший престол в Константинополе юного сына императора Романа Лакапина Феофилакта. |
| Наравне с мужчинами, агиографические источники упоминают, в качестве подёнщиц, также и женщин, не имеющих другой возможности снискать себе пропитание. Такова некая Юлиания в Александрии, исцеляемая мучч. Киром и Иоанном 1376 , такова знаменитая Мария Египетская, по временам принуждённая браться за прялку, чтобы не умереть с голоду, такова жена муч. Евстафия Плакиды и мать свмч. Климента, принуждённые после кораблекрушения добывать пищу дневным трудом 1377 . Такова, наконец, та «беднейшая женщина, трудом рук своих снискивавшая себе ежедневное пропитание», которая упоминается в житии патр. Антония Кавлея 1378 . Что же касается пролетариев, принуждённых поступать в личное услужение, то хорошим примером их является пр. Симеон Юродивый, нанявшийся слугой к одному Эмесскому трактирщику, и подававший вино пьяным гостям, глумившимся над юродствами святого. Помимо этих своих непосредственных обязанностей Симеон должен был оказывать своему хозяину и его жене различные услуги по хозяйству (например, растапливать очаг). Что же касается до обращения с ним, то оно было крайне грубое и жестокое. Хозяин морил слугу голодом, всячески бранил его, наносил побои, и однажды так избил Симеона, что тот впал в обморок 1379 . Житие пр. Иоанна Милостивого рассказывает об одном александрийском бедняке, который был наёмным человеком (μσϑιος) некоего богача, и занимался согреванием воды для ванн, получая за это всего три номисмы в год, т. е. по 2½ обола в день, на которые он должен был кормить жену и двух детей 1380 . Наконец, о свободных наёмных слугах сообщают и чудеса вмч. Артемия, называя их состояние λευϑερικ πουργα 1381 . Несказанная нужда проходила красной нитью через всё существование византийского пролетария. Говоря о нищей братии византийских городов, как она очерчена в народнических житиях пр. Симеона Юродивого, Андрея Юродивого и Василия Нового, мы уже описывали убогую обстановку их жилищ, ютившихся где-нибудь под крышей константинопольских небоскрёбов, или гнездившихся в зловонных, заражённых переулках столицы. Мы уже говорили о жалких хитонах и плащах, составлявших единственную их одежду. Мы отмечали, как всякое вздорожание съестных припасов, всякое резкое понижение температуры зимой, ввергало их в новый ряд страданий. Мы указывали, наконец, на печальную смерть этих париев, и убогое погребение на кладбищах бесприютной голытьбы. В чудесах свт. Николая Угодника, этого величайшего византийского святого-народника все деяния которого направлены на смягчение социальных несправедливостей, есть характерный знаменитый рассказ о тайной помощи бедняку, который, не имея возможности выдать своих дочерей замуж, сам придумывает, как бы отдать их в публичный дом, чтобы дочерним позором прокормить себя и остальных членов семьи 1382 . |
| Нередко встречаются среди житий Метафраста короткие рассказы типа средневековой новеллы, совершенно реалистические по содержанию, где тема чудесного почти отсутствует. Таково небольшое «Житие Евгения и дочери его Марии», в котором девушка, надев мужскую одежду, под именем Марина поселяется в мужской киновии, а затем становится жертвой обмана и клеветы. Это житие предвосхищает те жития послеметафрастовского периода, в которых не только совершенно исчезают эпизоды чудесных явлений, но и сами герои изображены без обычного ореола святости. Как пример таких житий можно указать «Житие Марии Новой», умершей от побоев ревнивого мужа, или «Житие Ильи Нового » – человека, проведшего жизнь в странствиях. Описание странствий святого напоминает скорее позднеантичные романы, чем аналогичные агиографические сюжеты. Из житий более поздних особого внимания заслуживает в первую очередь «Житие Василия Нового», интересное своими мистическими мотивами в описаниях видений его автора (некто Григорий); «мытарства» души умершей Феодоры и картина Страшного суда выполнены настолько художественно, что житие пользовалось огромной популярностью в литературе Древней Руси 10 . В первой половине XI в. уже наблюдается вырождение житийного жанра. Для этого времени характерна такая вещь, как повествование об Андрее Юродивом, где из 245 глав 220 представляют собой рассуждения на научные и эсхатологические темы. Правда, в тех немногих главах, которые автор предназначил для основной сюжетной линии, содержатся комичные эпизоды: юродивый притворяется пьяным и потешает толпу на улице; он появляется на улице без одежды и подвергается преследованию мальчишек. Более колоритен эпизод безуспешной попытки совращения Андрея блудницей из публичного дома, возле которого юродивый поджидает свою компанию – подвыпивших гуляк, потешавшихся над ним до этого в кабачке: по своей композиционной законченности и виртуозному построению диалога эпизод этот близок к эллинистическим и ранневизантийским мимам. Написанное по шаблону «Житие Антония Кавлея» привлекает к себе внимание витиеватым и пышным стилем; это энкомий–эпитафия, свидетельствующая об основательном знакомстве автора с энкомиями времен второй софистики. |
| Ни один голос не поднимается в защиту ее свободы по существу, никто уже как будто не чувствует той ее «иноприродности» государству, во имя которой столько крови пролито было за сто лет до этого… Мы говорили о совершенно исключительном значении, которое к концу седьмого века приобретает в Восточной Церкви Константинопольский патриарх. И вот, в общем развитии Византийской Церкви останавливает внимание следующий знаменательный факт: чем дальше идет время, тем Константинопольский патриарх оставляет все меньший и меньший след в истории; постепенно этот след сводится почти к одному перечислению имен. Речь идет, конечно, об общей характеристике, в которой попадаются и исключения. И все же, чтобы убедиться в правоте характеристики, достаточно сравнить, например, десятый век — эпоху Македонской династии, с двенадцатым — эпохой Комненов. После выдающихся патриархов иконоборческой эпохи — Германа, Тарасия, Никифора, Мефодия, следуют не менее выдающиеся — Игнатий, Фотий, Николай Мистик, (одержавший над императором Львом 6-м Мудрым победу в вопросе о четвертом браке), Полиевкт. Еще в 11-м веке мы встречаем таких «князей Церкви», как Михаил Керуларий (при котором было окончательно порвано общение Византии с Римом) или Ксифилин. Конечно, и в эти века не все патриархи могут уподобиться названным деятелям первой величины. Можно указать и на тихую фигуру Антония Кавлея и на скандального 9 патриарха Стефана (брата Льва 6-го — возведенного в патриархи девятнадцати лет!), в особенности же на Феофилакта, сына императора Романа Лекапина в течение тридцати трех лет позорившего своим неприличным поведением Византийскую Церковь. Но после 1081 года — воцарения Алексия Комнена патриархи как будто стушевываются. В византийских хрониках мы находим о них самые скудные сведения, по которым можно восстановить имена, главные «деяния», годы интронизации и кончины. Можно начертать своеобразную кривую, указывающую на постепенно бледнеющий образ патриарха рядом с все возрастающим блеском Василевса. И этот факт не случайный. |
| Ни один голос не поднимается в защиту ее свободы по существу, никто уже как будто не чувствует той ее «иноприродности» государству, во имя которой столько крови пролито было за сто лет до этого... Мы говорили о совершенно исключительном значении, которое к концу седьмого века приобретает в Восточной Церкви Константинопольский патриарх. И вот, в общем развитии Византийской Церкви останавливает внимание следующий знаменательный факт: чем дальше идет время, тем Константинопольский патриарх оставляет все меньший и меньший след в истории; постепенно этот след сводится почти к одному перечислению имен. Речь идет, конечно, об общей характеристике, в которой попадаются и исключения. И все же, чтобы убедиться в правоте характеристики, достаточно сравнить, например, десятый век - эпоху Македонской династии, с двенадцатым - эпохой Комненов. После выдающихся патриархов иконоборческой эпохи - Германа, Тарасия, Никифора, Мефодия, следуют не менее выдающиеся - Игнатий, Фотий, Николай Мистик, (одержавший над императором Львом 6-м Мудрым победу в вопросе о четвертом браке), Полиевкт. Еще в 11-м веке мы встречаем таких «князей Церкви», как Михаил Керуларий (при котором было окончательно порвано общение Византии с Римом) или Ксифилин. Конечно, и в эти века не все патриархи могут уподобиться названным деятелям первой величины. Можно указать и на тихую фигуру Антония Кавлея и на скандального9 патриарха Стефана (брата Льва 6-го - возведенного в патриархи девятнадцати лет!), в особенности же на Феофилакта, сына императора Романа Лекапина в течение тридцати-трех лет позорившего своим неприличным поведением Византийскую Церковь. Но после 1081 года - воцарения Алексия Комнена патриархи как будто стушевываются. В византийских хрониках мы находим о них самые скудные сведения, по которым можно восстановить имена, главные «деяния», годы интронизации и кончины. Можно начертать своеобразную кривую, указывающую на постепенно бледнеющий образ патриарха рядом с все возрастающим блеском Василевса. И этот факт не случайный. |
| При бедности, дал он монету священнику на молебен. Во время молебна, припав к мощам святителя, объят был каким-то страхом, и в то же время исцелен. Митрополит и великий князь Василий, услышав о том, совершили соборное молебствие». По летописи, чудеса, предшествовавшие этому чуду, совершились в 1519 году при митрополите Варлааме, а чудо с Василием совершилось в 1525 году 243 . Святого отца нашего Антония Кавлея, патриарха Константинопольского Родился в Константинополе в 828 году от благочестивых родителей, которые были из Фракии или Фригии. С младенчества было замечено в нем стремление к священным действиям; по смерти матери своей, будучи 12-ти лет, поступил в монастырь и, подражая настоятелю, проводил ночи в молитве и вел жизнь подвижника; со временем, против воли поставлен иеромонахом и затем настоятелем обители, в которой и отца своего постриг в иночество. Отличался особенною любовию к нищим и бедствующим, и во время настоятельства своего распространял благодеяния свои на отдаленных Скифов, Фракиан и Мизийцев, так что сам приходил в бедственное положение. Когда он однажды находился в оскудении, вдруг является человек или Ангел в виде человека, подает ему узел с золотом и быстро удаляется, сказав только: «прими это на нужды тех, о которых заботишься». В 893 году поставлен патриархом и с императором Львом VΙ Мудрым (889–912) много сделал добра для Церкви. Скончался мирно в 895 году и вскоре после кончины много сотворил чудес; на 8-й день по кончине его мощи его издавали благоухание. Жизнь его и чудеса по кончине вскоре описаны современником его Никифором, философом и оратором, в виде ораторской речи. Этот патриарх жил после Фотия, но чтится Западною Церковию, как святой, 12-го же февраля 244 . Святого епископа Иоанна, игумена Синайского В 1091 г. Египетский султан послал для усмирения Арабов отряд воинов, которые, преследуя Арабов, дошли до Синайского монастыря. Военачальник, уверив иноков в безопасности, был впущен в монастырь с несколькими воинами. Варвары стали требовать, чтобы им указали монастырскую сокровищницу. Игумен, епископ Иоанн, отказался открыть им ее, за что они и подвергли его жестоким истязаниям. Но он терпеливо и благодушно переносил их... Оставив его едва живого, воины раскопали все помосты и нашли только под св. трапезою три мраморные ковчега с святыми мощами. Ночью сделалось землетрясение и воины в испуге ушли из монастыря. А блаженный Иоанн через три дня после того предал Богу дух свой 245 . Празднование Иверской иконе Пресв. Богородицы в Валдайской обители |
|
|
