| Сохранились и др. постановления, традиционно связываемые с Собором в Равенне ( Mansi. T. 18. Col. 229-233). Возможно, это 2-я часть постановлений Собора, к-рая была посвящена урегулированию церковно-политических осложнений в Риме и во всей Италии: сообщалось об упадке церковной дисциплины и авторитета Папского престола, о повсеместной неуплате десятины, об отсутствии средств в папской казне и о бесчинствах знати, из-за чего не удалось организовать восстановление обрушившейся Латеранской базилики. Участники Собора попытались привлечь к этим фактам внимание имп. Ламберта, желая восстановить тесное сотрудничество между папой и императором в поддержании церковной и светской дисциплины. Однако в окт. 898 г. Ламберт погиб. Последовавшая борьба за власть между знатными родами и вторжение в Италию венгров (с 899) привели к дальнейшему ослаблению авторитета Папского престола. И. попытался положить конец церковным разногласиям в Византии, возникшим после низложения К-польского патриарха свт. Фотия I (886) между приверженцами патриарха свт. Игнатия : часть иерархов и клириков во главе со Стилианом, митр. Неокесарийским, отказались признать совершенные Фотием рукоположения. Митр. Стилиан поддерживал связь с папами Стефаном V (VI) (885-891) и Формозом, однако из-за сложных обстоятельств в Риме переписка временно прервалась. И. отправил Стилиану краткое послание, в к-ром призвал принять меры к прекращению разногласий. Похвалив митрополита за верность Римской Церкви, И. сообщил, что Папский престол признает законными патриархами не только свт. Игнатия, но и свт. Фотия I, Стефана I (886-893) и Антония II Кавлея (893-901), не подвергая сомнению действительность совершенных ими рукоположений. Вероятно, послание папы явилось непосредственным поводом для примирения митр. Стилиана с патриархом Антонием II в 899 г. ( Dvorn í k. 1948. P. 270-271). В марте 899 г. И. подтвердил привилегии аббатства Монте-Кассино ( Leonis Marsicani Chronica monasterii Casinensis//MGH. SS. T. 7. P. 613). Тогда же папа принял участие в разрешении спора о епископской кафедре г. Лангр (Франция) между местным духовенством и Лионским архиеп. Аврелианом, желавшим возвести на кафедру своего кандидата. Спор начался при папе Стефане V (VI), к-рый по просьбе жителей Лангра отверг епископа, рукоположенного Аврелианом, и рукоположил предложенного ими Теотбольда. Однако папа Формоз признал законным епископом Аргрина, поставленного Аврелианом, и даже послал ему паллий. В мае 899 г., отвечая на запрос лангрского духовенства, И. подтвердил решение Формоза и попросил кор. Карла Простоватого поддержать еп. Аргрина. |
| Преемником Антония Кавлея был избран Николай Мистик, родственник святого патриарха Фотия, вероятно, его племянник. Он родился в 852 году на юге Италии, где присутствовала многочисленная греческая община. В юности Николай переселился в Константинополь. Когда же святой Фотий был низложен и отправлен в ссылку, Николай также покинул столицу и принял постриг в халкидонском монастыре святого мученика Трифона. Лев Мудрый возвратил Николая в Константинополь и назначил своим личным секретарем – мистиком, что предполагало, конечно, помимо изрядных способностей, особое доверие ему со стороны императора. От этой должности пошло прозвище святителя. Патриарх Николай Мистик И когда в 891 году, с кончиной святого Антония II, патриарший престол овдовел, синод избрал на него Николая. Имея незаурядные способности, он получил под руководством своего родственника патриарха Фотия разностороннее образование, хорошо знал Священное Писание и творения отцов, историю Церкви и гражданскую историю, прекрасно ориентировался в канонах и римском праве, обладал даром слова. «С образованностью соединялась у Николая религиозность… Религиозная настроенность патриарха выражалась и в чистоте его нравов, и в его литературных произведениях (письмах), проникнутых глубокой покорностью воле Божией, смиренным сознанием собственной греховности. Но строгий к самому себе, Николай в то же время был снисходителен к другим и справедлив даже в отношении к врагам» . Некоторое время спустя после восшествия на патриарший престол в отношениях между императором и первосвятителем, вначале безоблачных, возникло напряжение, причиной которого стал очередной матримониальный проект императора. В беседе с Николаем Мистиком Лев Мудрый высказал намерение вступить в брак, который был бы для него уже 4-м, с Зоей Карбонапсиной, с которой он ранее, оставаясь бездетным, вступил в близкие отношения с надеждой на рождение сына и наследника. Патриарх осудил такое с канонической точки зрения преступное намерение. Патриарх Николай Мистик совершает крещение сына Льва VI Константина |
| 2 поколение: 1. Святой Иоанн Дамаскин, Преподобномученик Стефан Новый и другие Вифинские Подвижники. 2. Палестина, Вифиния. 3. Творения и песнопения Святого Иоанна Дамаскина и Космы Манумского, Жития Стефана Нового и Иоанна Дамаскина. 3 поколение: 1. Преподобный Платон Исповедник (и Преподобный Феодор Студит), Святой Тарасий, Патриарх Константинопольский, Преподобный Феофан Сигриан, Преподобный Стефан Чудотворец. 2. Вифиния, Палестина. 3. Слово о Преподобном Платоне (Слово о матери) и другие ранние творения Феодора Студита (частью Житие Феодора Студита). Житие Святого Тарасия Константинопольского. Деяния VII Вселенского Собора. Житие Преподобного Стефана Чудотворца. IX BEK 1 поколение: 1. Преподобный Феодор Студит, Святой Никифор, Патриарх Константинопольский, Преподобные Феодор и Феофан Начертанные, Феофан Сигрианский, Святой Феодор Едесский. 2. Вифиния, Константинополь, Палестина. 3. Творения и Жития Феодора Студита и Патриарха Никифора. Жития Феодора и Феофана Начертанных и Феофана Сигрианского. 2 поколение: 1. Преподобный Иоанникий Великий, Святой Мефодий, Патриарх Константинопольский, равноапостольные Кирилл и Мефодий, просветители славян. Святой Феодор Едесский. 2. Вифиния, Константинополь, Сирия (Палестина). 3. Жития: Преподобного Иоанникия Великого, Равноапостольных Кирилла и Мефодия, просветителей славян; Святого Мефодия, Патриарха Константинопольского, Житие и творения Святого Феодора Едесского, Житие Николая Студита. 3 поколение: 1. Преподобный Иосиф Песнописец, Святой Мефодий, просветитель славян, Блаженный Фотий, Патриарх Константинопольский, Святой Антоний, Патриарх Константинопольский, Преподобный Григорий Хозевит (Грузия), Преподобный Евфимий Новый, Южноиталийские Подвижники (греки). 2. Константинополь, Славянские страны, Афон, Вифиния, Юг Италии, Грузия. 3. Жития и творения: Преподобного Иосифа Песнописца, Святого Мефодия, просветителя славян, Житие Святого Антония Кавлея, Евфимия, Патриарха Константинопольского, и Евфимия Нового, Преподобного Григория Ханзитийского. Жития южноиталийских Святых; Творения Блаженного Фотия Константинопольского (особенно его письма). |
| В конце жития святого Андрея говорится, что он скончался 28 мая, 66 лет подвизавшись тайно; так по переводу в Макарьевской минее; но Конрад Яннинг, издавший это житие в Деяниях Святых, переводит это место с греческого языка на латинский так: «скончался 28 мая на 66 году своей жизни, тайно подвизаясь, будучи ведом Богу». Задолго до Яннинга и в севастьяновском переведено: «скончасе... месяца майя 28 (…) день 66 (…) лет (то есть, имея) подвигом добрым подвигсе отай». Если признать правильным перевод Макарьев. минеи: «60 и 6 лет подвиг подвизался отай, Богу же ведом сый», то надобно признать, что под подвигом разумеется вся жизнь святого Андрея и что в определении времени жизни или подвига допущена писателем жития неточность или неопределенность, или вкралась ошибка 14 , иначе 1) число лет жизни Андрея останется неизвестным, а обыкновенно в житиях святых означается время всей жизни их; духовнику святого Андрея, знавшему его от юности его, хорошо должны быть известны лета всей жизни его. 2) Если положить, что святой Андрей начал свой подвиг, будучи 20–25 лет, и подвизался потом 66 лет, то он прожил 86–90 лет с лишком. Но при весьма страдной, исполненной лишений, жизни его, при необычайных его подвигах, при озлоблениях и биениях от разных лиц трудно дожить до 86–90 лет. 3) Писателю же жития святого Андрея священнику Никифору надобно будет дать более 120 лет, ибо, по житию святого Андрея, священник Никифор, старший его летами, жил долго по смерти его и пережил юношу Епифания, бывшего после кончины святого Андрея сперва не мало лет иноком, а потом патриархом в Царьграде. Должно заметить, что слог жития святого Андрея исполнен неточностей, неопределенностей и потому во многих местах поправляем был последующими переписчиками или справщиками, что несомненно видно из многих разностей в списках. Кто был и когда жил Епифаний, бывший в монашестве под другим именем патриархом константинопольским? Если предположить, что святый Андрей начал подвизаться при императоре Льве Великом (457–474 г.) и продолжал подвиг в начале VI века, то ни к одному патриарху этого времени не идут черты юноши Епифания, изображенного в житии святого Андрея, и ни к одному из последующих патриархов до X века не идет то, что говорится об юноше Епифании. Константинопольские патриархи VI-IX веков были или не монахи, или монахи, но не из уроженцев и жителей города Константинополя, или еретики и иконоборцы. Святой Игнатий в IX веке хотя монах и константинополец, но в мире Никита евнух, сын императора Михаила Рангава, святой патриарх Антоний Кавлей (893–895) родился в Константинополе от знатного отца, с юных лет монах, но внешней образованностью не отличался, отдан в монастырь еще отцем в двадцатилетнем возрасте, а Епифаний сделался монахом после смерти отца и в более позднем возрасте, и хронология жизни Антония Кавлея не соответствует хронологии жизни святого Андрея и Епифания. Поэтому святой Андрей подвизался не во времена Льва Великого и преемников его даже до X века. |
| В результате возникло противостояние, подобное тому, которое в прошлом разделило епископат, духовенство и мирян на фотиниан и игнатиан. На этот раз признавшие Евфимия законным патриархом были названы евфимитами, а их противники составили своего рода партию николаитов, требовавших возвращения Николая Мистика на Константинопольскую кафедру. При этом персональное преемство связывало бывших фотиниан с николаитами, а игнатиан с евфимитами, в то время как в отношении приверженности к акривии или икономии дело обстояло иначе: николаиты придерживались принципа акривии, не признавая законности четвертого брака императора, а евфимиты оказались в этом спорном деле сторонниками далеко идущей икономии. Проявленная патриархом Евфимием приверженность канонической норме способствовала смягчению остроты конфликта двух церковных партий При этом позиция самого патриарха Евфимия в вопросе о браке царя не отличалась радикально от той, какую занял в свое время Николай Мистик. Хотя он венчал младенца Константина, за которым Лев хотел закрепить наследование трона, как василевса и соправителя отца, но он отказался от пересмотра дела Фомы, изверженного из сана за венчание четвертого брака императора, и не стал венчать Зою Карбонапсину как василиссу и августу. Проявленная им приверженность канонической норме способствовала смягчению остроты конфликта двух церковных партий, а также их последующему примирению, к чему стремился святой Евфимий. Ему удалось привлечь на свою сторону одного из самых влиятельных николаитов – архиепископа Кесарии Каппадокийской Арефу. Продолжая древнюю христианскую традицию печалования перед светской властью, Евфимий исхлопотал прощение Никите Пафлагонскому, которому предъявлено было обвинение в государственной измене – в составлении памфлетов на императора и заодно на него самого, патриарха. И все же преклонный возраст святителя не позволял ему действовать с надлежащей энергией, чтобы пресечь столкновения между своими сторонниками и их противниками николаитами, которые подчас принимали скандальный оборот. |
| Но принято думать, что у других византийских писателей, гораздо более ранних, есть и свидетельства о существовании жития патриарха Игнатия, написанного Никитою Пафлагонским, есть и заимствование из этого сочинения. Все это оказывается чистейшим заблуждением, пустым недоразумением. Называет в числе своих предшественников и источников Никиту Пафлагонского историк конца XI века Скилиций (=Иоанн Фракисийский) сочинение которого отдельно издано пока только по латыни, а по гречески доступно в обработке Кедрина; целиком включившего оное в свою компиляцию. Скилиций характеризует труд Никиты как тенденциозное монографическое сочинение, имеющее своею задачею порицание патриарха. Это очень идет к житию Игнатия в котором оправдание героя неразделимо с осуждением Фотия. Нет, говорить г. Пападопуло-Керамей. тут не может разуметься житие Игнатия, потому что главная его цель не порицание, а похвала патрирха, именно Игнатия. Нужно найти такое сочинение Никиты, которое так бы могло быть и озаглавлено «порицание патриарха». Такое сочинение по счастью недавно сделалось известным: в житие патриарха Евфимия, одного из ближайших преемников Фотия (после Антония Кавлея), рассказывается о каком-то Пафлагонянине Никите, сочинившем пасквиль на царя и патриарха, именно Евфимия. Это и есть наш Никита Давид, это и есть писатель, упоминаемый Скилицием, совсем, однако, неповинный в порицании Фотия, и следовательно в сочинении той редакции жития Игнатия, какую мы имеем. Что Скилиций совсем не знал нашего Игнатия, приписываемого Никите Патагонскому, это, де, доказывается и тем, что в сочинении Скилиция в соответствующих местах нет и не отыскивается никаких признаков пользования таким источником, – Здесь целый ряд хитросплетений, которые весьма легко распутываются и разрушаются при сопоставлении написанного с подлинным смыслом того, что содержится в тексте Иоанна Скилиция. Так как редко кто дает себе труд вникать в его слова, так как мы уже много раз встречались с кривотолкованиями данного отрывка, весьма интересного в историко-литературном отношении так как даже у Гирша (Byzantin. Studien S. 360–361) смысл его передается слишком свободно, то мы решаемся воспользоваться случаем и представить почти полный перевод всего Фрагмента (за исключением самого конца). Греческий текст приведен в Боннском издании Кедрина в примечании внизу первой страницы первого тома. |
| «Раздор между спорящими сторонами по местам доходил до того, что клирики в разгаре полемики иногда поднимали между собою драку к соблазну мирян. Монахи вели себя тоже небезукоризненно» . В епископате и при дворе выход из сложившейся ситуации виделся в возвращении на патриарший престол сведенного с него Николая Мистика, который способен был восстановить мир в Церкви. Перед смертью Лев Мудрый возвратил Николая из ссылки, после чего Евфимий удалился в Агафов монастырь. Когда же в мае 912 года на императорский престол взошел брат Льва Александр, он решил учинить расправу над Евфимием. По указанию императора его доставили из Агафова монастыря в Мангаврский дворец, в котором состоялся силенциарий – собрание высших сановников империи, включая патриарха и находившихся в столице архиереев. Александр восседал на этом силенциарии на престоле рядом с восстановленным в сане патриархом Николаем. Евфимий же подвергнут был поношениям и издевательствам. По словам Продолжателя Феофана, «…будто дикие звери бросились сразу на священнодостойного мужа, рвали его почтенную бороду, толкали в шею… при этом называли его вором, распутником и соблазнителем чужой жены. Но сей святой и достопочтенный муж все сносил спокойно и кротко» . После расправы его снова отправили в Агафов монастырь. Святой Евфимий отошел ко Господу в этой обители 5 августа 917 года и был погребен в часовне Иоанна Крестителя Псамафийского монастыря. Если верить не благорасположенному к Николаю Мистику составителю жития патриарха Евфимия, восстановленный в патриаршем достоинстве Николай совершил своего рода символический акт уничижения своего соперника, приказав выгнать за городские ворота принадлежавшего Евфимию осла, на шею которого была повешена табличка: «Человек, уличенный в попечении о пище и питье этого осленка, сделается врагом самодержца и императора Александра и безупречного патриарха Николая. Если вина его будет доказана, его подвергнут побоям, обстригут, лишат имущества и выгонят из города» . Незадолго до кончины патриарха Евфимия Николай Мистик посетил его, и между патриархами было достигнуто полное примирение |
| Мы с намерением несколько продолжили выписку, чтобы яснее выступил по крайней мере в самом конце современник Игнатия. В предыдущей части отрывка, само собою разумеется, внимание и особенно воображение А. И. Пападопуло-Керамея было поражено всего сильнее словом «преемники». Тут, пожалуй, есть некоторое основание к недоумению. Но, кажется, все дело заключается в неловкости выражения; разумеется не преемники Фотия в патриаршем достоинстве, ибо о смерти его ничего не сказано, напротив, он предполагается живущим виновником разделения, а преемники или лучше последователи его в лицемерии и крестопопрании (выражение имеет специальный смысл), так что речение «диадох» противополагается выражению «первоначальник», разумеются Фотием рукоположенные епископы и митрополиты, среди которых, конечно, можно было предусматривать и будущего ему преемника в сане. Во всяком случае, А.И. Пападопуло-Керамей идет уже очень быстро и далеко, шагая прямо в XII век. Он допускает большую неточность, утверждая, что все непосредственные преемники Фотия были правильно канонически поставленнными патриархами и признавались такими со стороны римского престола, римских пап. Во-первых, зачем у него самого над всем господствует предполагаемая римская точка зрения? Разделение прежде всего касалось внутреннего мира самой Константинопольской церкви. Да и папы разве признавали непосредственного преемника Фотиева, юного патриарха Стефана? Разве из-за возведения на патриарший престол этого постриженика Фотиева не возникла долгая и пренеприятная переписка у царя Льва и тогдашнего заправителя греческих церковных дел, Стилуана, с папским престолом, так и не приведшая к удовлетворительному результату? Разве теперь нет прямых свидетельств, что только в последний год патриарха Антония Кавлея удалось примирение с Римом? А.И. Пападопуло-Керамей ссылается несколько раз на вновь открытое и изданное де-Боором житие патриарха Евфимия, правда, не всегда точно передавая толкование издателя, а в данном случае он совсем забыл о новых данных в этом источнике относительно продолжительности схизмы, хотя факты вошли уже в научный обиход и в русских сочинениях 2 . Если ему уже непременно хотелось слово «диадохи» истолковать в смысле непосредственных преемников Фотия, то ему совсем не было нужды странствовать в XII даже XIII и XIV столетии, а просто следовало взять Стефана, сына царя Василия, и Антония Кавлея ранее последнего года его жизни (†12 Февр. 901 г.); они оба тоже не признавались партией Игнатия, не признавались Римом, и могли почитаться наследниками новшеств Фотия. Это было бы согласно и с другими предположениями г. Пападопула о времени жизни Никиты Давида, о сочинении им пасквиля на царя Льва и патриарха Фотия. |
| 64 Исключение представляют жития: Василия В., патриархов Евтихия, Антония Кавлея и Евфимия, из которых последнее есть скорее мемуары современника, касающиеся придворной жизни, чем житие. 69 См. его Etudés byzantines, 101: «Се qu’il convient ici, à mon sens, de faire de préférence, ce cont des monographies sur le gouvernement interieur da tel ou tel prince... plutot que des études d’ensemble, suivant d’un bout à l’aumre de l’histoire byzantine l’évolution de telle ou telle institution». 95 Palladius, Hist. Laus., 69. Ср. Житие Антония, гл. 16, 45, 55; Иероним, De viris illustr. с. 88. 98 Житие Герасима Иорданского, 175; Житие Георгия Хозевита, 114; Феодорит, Религиозная история, 1400 и 1488; Житие Евфимия В., гл. 77; Мосх, Луг, духовный, 2985 и 2957. 108 См. житие Саввы Освященного, отец которого, родом каппадокиец, был причислен к отряду исаврян: гл. 3 и 25. 134 См. Евстафия «De Thessalonica capta», с. 113, и Tafel, De Thessalonica, 506. Вениамин считает в Солуни 500 евреев. 143 Житие Александра Ак. 308. Оказывается, что многие из этих евреев наружно приняли христианство: «Judaei enim sunt, licet dicuntur Christiani». 148 Житие Евфимия М., 41−42; Житие Лазаря Г. 513. Ср. сообщение Льва Диакона о бунте столичного населения против своевольничавших армянских солдат Никифора Фоки: стр. 64−65. 149 См. изложение этого, к сожалению, неизданного жития в «Извест. Русс. Константиноп. Института», 1899, 190 и сл. 165 Житие Арсения В., 20, 22, 28; Житии Евфимия В. гл. 76.; Мосх, Лимонарь, 2909, 2957, 3024. Из синаксарного сказания о пр. Коприи (Syn. Eccl. C -pol., 75) и жития Иоанна Молчальника (стр. 16) видим, что во время этих нападений кочевников сельское население искало спасения в стенах соседних монастырей. 190 Стр. 39. Ср. с этим сообщение Лиутпранда об итальянцах – нищих в Константинополе X в.: «latinae linguae pauperes, qui me eleemosynarum gratia adierunt» (Leo Diaconus, Bonn., 363), в которых можно видеть или бедных паломников или неудачников авантюристов. 234 Житие Кирилла и Мефодия у Макария Ноябрь, л. 979. Ср. с этими показаниями агиографии другие источники: Михаил Акоминат и его брат прибыли в Константинополь из Хон для обучения (Opera, Ed. Lambros, I, 347) Лев Диакон мальчиком жил в столице ради образования (Leo Diaconus, 65). |
| Во введении автор делает довольно подробный обзор всего, что он мог найти соприкасающегося с его исследованием в русской и иностранной литературе и приходит к заключению, —312— что ни у нас, ни на западе нет особого специального исследования о царствовании Льва Мудрого в церковно-историческом отношении, что если исследователи и касались иногда этого предмета, то только слегка и мимоходом, не останавливаясь на нем нарочито. Такое положение дел заставило автора, для решения своей задачи, обратиться к изучению всех тех первоисточников, в которых заключаются какие-либо данные о царствовании Льва, и которые он подробно указывает и по возможности критически оценивает во введении. В самом исследовании, сказавши предварительно о рождении, воспитании и семейной жизни императора Льва, его отношении к отцу, вступлении на престол и общем характере его государственного управления (гл. 1-я), автор со второй главы переходит к обзору всех церковных событий из времени царствования Льва Мудрого. Он подробно рассказывает о низложении императором Львом знаменитого патриарха Фотия, о последней судьбе этого патриарха, причем попутно излагает предшествующую борьбу фотиан и игнатиан, говорит (гл. III) о поставление в патриархи вместо Фотия Стефана, брата императора Льва и сношениях по этому поводу с римскими папами. Сказав за тем (гл. о патриаршестве Антония Кавлея, занявшего место умершего Стефана, автор переходит к характеристике Николая Мистика (гл. V), ставшего патриархом до смерти Антония и подробно рассказывает об отношении патриарха Николая к императору и его семейным делам, о его энергическом сопротивлении четвертому браку Льва (гл. VI), об отлучении императора по этому поводу от церкви, о происшедшем вследствие этого разделении в среде самого духовенства, об оставлении Николаем Мистиком патриаршей кафедры (гл. VII), об избрании на его место Евфимия, о характере этого патриарха, о сношениях при нем с римскою церковью, о возникшей борьбе между николаитами и евфимитами (гл. VIII), о восстановлении на патриаршей кафедре Николая Мистика, о его сношениях с Римом (гл. IX), о его кончине и последовавшем затем примирении николаитов и евфимитов. В трех последних главах (X, XI и XII) автор сначала довольно подробно рассуждает о законодательной деятельности Льва Мудрого по отношению к церкви, затем обозревает духовную письменность в царствование Льва и в заключение говорить о территориальных границах константинопольского патриархата при императоре Льве, о |
|
|
