| По словам Гвидо Поццо, статус персональной прелатуры, который Ватикан готов предложить Братству св. Пия, «представляется канонической формой, приемлемой» для последователей Лефевра. «Епископ Бернар Фелле (глава традиционалистов) принял это предложение, однако в течение предстоящих месяцев еще предстоит прояснить некоторые детали», -- сообщил ватиканский прелат. Архиепископ Поццо рассказал, каким образом СБСП сможет войти в полное общение с Католической Церковью, не приняв те решения II Ватиканского собора, с которыми его члены по-прежнему не согласны. На сегодняшний день, отметил прелат, обсуждается вопрос о том, «в какой мере некоторые соборные тексты соответствуют непреложному учению Церкви». Сначала, подчеркнул Гвидо Поццо, лефевристы должны принять вероучительную декларацию, в которой будет признана действительность таинств Католической Церкви и примат Папы. В то же время, добавил архиепископ, от СБСП ожидается «определенная степень признания» документов II Ватикана. Что касается некоторых аспектов Nostra Aetate, Unitatis Redintegratio и Dignitatis Humanae, которые вызывают смущение у последователей Лефевра, то они «не затрагивают вероучительных истин, а являются, скорее, руководством в пастырской практике», отметил архиепископ Поццо. Обсуждение этих моментов может продолжиться после канонического признания, считает секретарь папской комиссии. Гвидо Поццо также напомнил, что еще в ноябре 1964 года, когда работа II Ватиканского собора продолжалась, было заявлено, что Nostra Aetate является не догматической декларацией, а собранием пастырских и практических норм. Ваш Отзыв Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены. Материалы в данном сюжете 02.04.2019 18:01 Благовест-инфо Папа Франциск назначил французского священника ответственным за диалог с лефевристами 05.02.2019 02:02 Благовест-инфо Дважды отлученный епископ не добился успеха в ЕСПЧ 22.01.2019 02:47 Благовест-инфо Папа Франциск упразднил комиссию «Ecclesia Dei» 13.07.2018 17:31 В Братстве св. Пия X принял присягу новый настоятель |
| Фото: Facebook В этих центрах готовятся и лозунги, которые мы видим потом на плакатах протестующих в самых разных странах. Так, лозунг «Цветы лучше пуль» на плакатах белорусских оппозиционеров – это всего лишь переделка слогана антивоенной кампании «Еда вместо бомб» (Food not bombs), которая в 1980-х годах проводилась в США, а потом в Европе. В Белоруссии первая ячейка этого движения появилась в 2005 г., привлечены для этого были местные анархисты. Самой удачной рекламой этого движения считается раздача бесплатной еды бездомным и малоимущим. Фото: REUTERS/Agencja Gazeta Широко при организации движений протеста привлекается «творчество» молодёжи. Так, польские феминистки 14 апреля 2020 г. перекрыли движение на одной из центральной улиц Варшавы. Полиция выписала крупные штрафы (до 6600 евро) более 100 активисткам, но никто не стал их оплачивать, а в оправдание блокирования транспорта активистки сослались на указания властей соблюдать «социальную дистанцию», да ещё при помощи специально нанятых адвокатов подготовили законопроекты, для рассмотрения которых теперь назначена специальная комиссия. Таким образом, феминистки одним выстрелом убили двух зайцев – устроили троллинг правительственных мер в отношении карантина и провели акцию протеста, привлекая внимание к своей деятельности. Помимо международных структур, работающих над организацией антигосударственных протестов, есть и «выдающиеся» индивидуальные фигуры, занятые тем же. Например, 72-летний француз Бернар-Анри Леви , который поддерживал перевороты в Югославии, на Украине, террористов в Ливии и Сирии, а сейчас помогает Светлане Тихановской. Сын Джорджа Сороса Александр Сорос усердно продолжает дело своего отца, занимая пост вице-президента в Фонде Сороса; он часто наносит визиты на Балканы, где его постоянно видят в компании многих политиков высокого ранга, но не ограничивается Европой, бывает в Мьянме, в африканских странах. Во всём этом есть система, которая отрабатывалась десятилетиями. Импровизация против такой системы бессильна. |
| Затем с приветственным словом выступил профессор Ж.П.Дюран, директор Центра «Право и религиозные сообщества», почетный декан факультета канонического права Парижского католического университета. Профессор просил передать слова признательности Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II в связи с состоявшимся визитом во Францию, подчеркнув важное значение этого события для французского общества. В своем выступлении профессор констатировал наличие в современном обществе кризиса в понимании значения свободы для человеческой личности и цивилизации и подчеркнул неослабевающий интерес к позиции Русской Православной Церкви как носительницы высоких морально-нравственных идеалов. Ж.П.Дюран выразил надежду на взаимопонимание и интересный диалог. Работу симпозиума продолжили профессор протоиерей Владислав Цыпин, заведующий церковно-практическим отделением Московской Духовной академии, с докладом на тему «Понятие канонической территории с точки зрения канонического права Православной Церкви» и священник Иакинф Дестивель, директор научно-церковного центра «Истина», преподаватель Парижского католического университета с докладом «Понятие канонической территории и католическая экклезиология». Второе заседание возглавил архиепископ Корсунский Иннокентий и архиепископ Антонио Меннини, представитель Святого Престола в России. С докладами выступили: протоиерей Всеволод Чаплин, заместитель председателя ОВЦС – «Понятие канонической территории в межправославном, межхристианском и церковно-общественном контексте»; священник Патрициу Влайку, представитель Румынской Православной Церкви при Европейском Союзе; С.Л.Фирсов, преподаватель Санкт-Петербургского государственного университета – «Юридические аспекты отношения к инославным и иноверным в Российской империи»; священник Бернар Ле Леаннек, настоятель храма святого Людовика Французского в Москве – «Католическое присутствие в России: канонические и юридические аспекты». По завершении чтения докладов состоялась дискуссия, в которой также приняли участие: Э.Дюфурк, генеральный инспектор по социальным вопросам Франции, бывший министр научных исследований; профессор Р.Жак, декан факультета канонического права университета Оттавы (Канада) и другие. Обсуждались вопросы, связанные с понятием канонической территории, религиозным плюрализмом и церковно-государственными отношениями в России. |
| Однако французские власти не поняли шутки. Министр внутренних дел Франции Бернар Казнёв назвал эти слова «мерзостью» и сказал «Я дал указания отделу законности и гражданских свобод Министерства внутренних дел немедленно выяснить возможности применить здесь закон. Я намерен обеспечить самые суровые последствия этому заявлению, которое, после вчерашней демонстрации, показывает совершенно невыносимую безответственность, неуважение и готовность этого субъекта к разжиганию ненависти и розни». Злой шутник был взят под стражу по обвинению в пропаганде терроризма, его работодатели расторгли с ним контракт, обвинение, по которому он задержан, предполагающему до семи лет лишения свободы. Есть что-то поистине изысканное в том, чтобы посадить человека за шутку, отпущенную им по поводу марша за свободу слова. Но нечего, в самом деле, разжигать ненависть и рознь. Но если бы власти проявили по отношению к Charlie Hebdo хотя бы четверть того рвения, которое они проявили в случае с Дьедонне Мбала-Мбала — хотя бы вынесли официальное предупреждение, что ли — и сами карикатуристы, и невинные и случайные люди, погибшие вместе с ними, были бы живы. Но в любом случае, похоже, что вся возвышенная риторика про свободу шуток, которым ничто и ничто не должно ставить препон, не производит большого впечатления на французское МВД. Надеюсь, нас простят, если мы в этом вопросе последуем просвещенным французам и признаем, что некоторые шутки и карикатуры заслуживают, со стороны государства, по крайней мере, деликатного предупреждения. Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой: Другие способы платежа: Версия для печати Комментарии 22.01.2015 - 12:16 Елена Масюк и её : Елена Масюк и её единомышленники представляют собой не менее страшную угрозу для России. равно как и для европейской цивилизации, чем исламские террористы. Ведь и русская (говоря шире - восточнохристианская), и европейская цивилизация выстроены на фундаменте христианской веры. А они этот фундамент разрушают. Когда они его разберут, вся эта цивилизация рухнет. Причём рухнут не только храмы и монастыри, но и всё остальное, включая уютные кафе, продвинутые театры, тёплые клозеты и прочие европейские ценности, без которых г-же Масюк и иже с нею жизнь покажется не очень весёлой. |
| Когда в «Братьях Карамазовых» прокурор и адвокат произносят свои речи, оба они ссылаются на естественные закономерности, свойственные и Дмитрию Карамазову, и всем людям вообще. «Подсудимый доходит почти до исступления, до бешенства, от беспрерывной ревности, и к кому же, к своему отцу! И главное, безумный старик сманивает и прельщает предмет его страсти – этими же самыми тремя тысячами, которые сын его считает своими родовыми, наследством матери, в которых укоряет отца». «Да, я согласен, это было тяжело перенести! Тут могла явиться даже и мания» — говорит прокурор, пытаясь с точки зрения психологии обосновать виновность Мити. Адвокат, в свою очередь, также основывает свое оправдание на психологических закономерностях, на что Митя Карамазов рычит: «Бернары, Бернары». Имеется в виду популярный в ту пору Клод Бернар — французский естествоиспытатель, имя которого для Мити вместило в себя весь этот тип физиологически — детерминистского мышления, исключающего человеческую свободу и ответственность. Ни адвокат не апеллирует к ответственности, ни даже прокурор. Почему же такое раздражение вызвали у Мити Карамазова эти «Бернары»? Потому что он, может быть не шибко ученый человек, но понимает — это лишь одна часть правды. А есть другая правда – правда души человеческой. Не сводим человек к этим закономерностям. Есть еще область свободы , с которой неизвестно, что делать, и которая, Бог знает, куда может довести. И кому как не страстной натуре Мити Карамазова знать, как тяжко со всем этим сладить и образумиться. Тем не менее, он не выносит собственные тяготы из области своей ответственности, поэтому для него доступно покаяние. [Из всех персонажей этого романа он едва ли не одна из самых в сущности обаятельных личностей]. Он искренний, мощный и цельный человек. Поэтому, как мне кажется, обращение к психологии как к инстанции, выводящей человека за пределы суда своей совести, и опасно, и ложно. Психология, претендующая на это, здорово ошибается, потому что ничего хорошего из такой позиции не получается. Человек оказывается дезориентирован, происходит регрессия к своего рода идолопоклонству, «язычеству». |
| – Что сказал? – поспешно поднял Алеша. – Я ему говорю: стало быть, все позволено, коли так? Он нахмурился: «Федор Павлович, говорит, папенька наш, был поросенок, но мыслил он правильно». Вот ведь что отмочил. Только всего и сказал. Это уже почище Ракитина. – Да, – горько подтвердил Алеша. – Когда он у тебя был? – Об этом после, теперь другое. Я об Иване не говорил тебе до сих пор почти ничего. Откладывал до конца. Когда эта штука моя здесь кончится и скажут приговор, тогда тебе кое-что расскажу, все расскажу. Страшное тут дело одно… А ты будешь мне судья в этом деле. А теперь и не начинай об этом, теперь молчок. Вот ты говоришь об завтрашнем, о суде, а веришь ли, я ничего не знаю. – Ты с этим адвокатом говорил? – Что адвокат! Я ему про все говорил. Мягкая шельма, столичная. Бернар! Только не верит мне ни на сломанный грош. Верит, что я убил, вообрази себе, – уж я вижу. «Зачем же, спрашиваю, в таком случае вы меня защищать приехали?» Наплевать на них. Тоже доктора выписали, сумасшедшим хотят меня показать. Не позволю! Катерина Ивановна «свой долг» до конца исполнить хочет. С натуги! – Митя горько усмехнулся. – Кошка! Жестокое сердце! А ведь она знает, что я про нее сказал тогда в Мокром, что она «великого гнева» женщина! Передали. Да, показания умножились, как песок морской! Григорий стоит на своем. Григорий честен, но дурак. Много людей честных благодаря тому, что дураки. Это – мысль Ракитина. Григорий мне враг. Иного выгоднее иметь в числе врагов, чем друзей. Говорю это про Катерину Ивановну. Боюсь, ох боюсь, что она на суде расскажет про земной поклон после четырех-то тысяч пятисот! До конца отплатит, последний кодрант. Не хочу ее жертвы! Устыдят они меня на суде! Как-то вытерплю. Сходи к ней, Алеша, попроси ее, чтобы не говорила этого на суде. Аль нельзя? Да черт, все равно, вытерплю! А ее не жаль. Сама желает. Поделом вору мука. Я, Алексей, свою речь скажу. – Он опять горько усмехнулся. – Только… только Груша-то, Груша-то, Господи! Она-то за что такую муку на себя теперь примет! – воскликнул он вдруг со слезами. – Убивает меня Груша, мысль о ней убивает меня, убивает! Она давеча была у меня… |
| Впрочем, было бы ребячеством домогаться разрешения вопроса, остающегося по необходимости неразрешимым и имеющего притом второстепенное значение. Нас интересует в Феодоре отнюдь не куртизанка, а государыня, и чтобы получить понятие о таковой у нас, к счастью, имеются иные данные, помимо «Секретной Истории». Сарду, в своей драме «Феодора», представил нам императрицу, сохраняющую на троне приемы авантюристки, удерживающую и при дворе развязные манеры и свободное поведение своей молодости, находящую удовольствие, из некоторого рода тоски по былой грязи, в болтовне по темным углам ипподрома с прежними, хотя и менее счастливыми, товарками по цирку или театру, или уходящую ночью из Священных Палат, чтобы бродить по улицам Константинополя; наконец, завязывающую любовную интригу с красавцем Андреем и, в качестве куртизанки, которой она осталась, по собственным словам, приписываемым ей Сарду, возвращающуюся к своим старым грехам. Я думаю, что императрица Феодора, если бы снова появилась на этом свете, была бы мало польщена ролью, которую ей приписывают, и посмертной славой, которой ее удостаивают. Помимо того, что она могла бы довольно законно жаловаться на то, что для развязки и ради доставления Сарре Бернар случая умереть с эффектом, Сарду в последнем акте ее задушил лет на шестнадцать ранее, чем она умерла естественной смертью , – она имела бы право сказать очень много и против остального. Может быть, 18 . Девы мудрые и девы неразумные; миниатюра в Codex Rossanensis. она признала бы, что имела суеверную душу, что была способна совещаться с гадателями и приказывала составлять любовные напитки 273 ; без сомнения, она также признала бы, что, в качестве византиянки, сохраняла и на троне страстную любовь к тем самым играм цирка, в которых она прославилась в молодости 274 , но она наверно стала бы возражать – и была бы права – против романического продолжения, какое Сарду придал роману Прокопия. По правде говоря, Феодора драмы, за исключением знаменитой мантии, изображенной на равеннской мозаике, не имеет почти ни «одной черты сходства с визатийской императрицей. |
| Политическая экономия заинтересована решением рабочего вопроса, но когда один учёный говорит, что для этого нет надобности в государственном вмешательстве (направление индивидуалистическое), другой считает его прямо необходимым для перехода к той форме производительного труда, при которой орудия производства должны обратиться в общественную собственность (социализм); третий предпочитает занять средину между первыми и требует умеренных и постепенных преобразований (социально-реформаторское направление). В философии продолжается нескончаемый спор и о предметах рассуждений и о методах. „Испокон веков билась мысль мудрецов в своём стремлении к единству во всём, т. е. в искании „начала всех начал“, но добилась лишь до того, что всё же должна признавать нераздельную, однако и не сливаемую, познавательную троицу вечных и самобытных: вещества (материи), силы (энергии) и духа, хотя разделить их до конца без явного мистицизма невозможно“ (Менделеев, „Попытка химич. понимания эфира“). Специализация знаний привела к тому, что цельное, ясное миропонимание стало невозможным; примирение научных положений, гаданий, взаимно противоположных одно другому, сделалось немыслимым. „Нынешнее разделение наук, на которое раздаются справедливые жалобы, есть явление не только вполне естественное и необходимое, но нужно думать, что это разделение пойдёт ещё далее, отчего живая связь частей, может быть, ещё более пострадает“ (Радлов. „О задачах философии“). Что же произойдёт тогда? тогда – скрытые тайны будут наукой обнаружены... Загадка о сущности жизни до сего времени не разрешена, „но возможно, что и сразу, с одного удара прольётся свет на этот мрак. Наука не ставит сама себе преград. Наука будет ставить всё более смелые вопросы и находить всё более верные ответы. Ничто не может остановить её победного шествия... Было время, когда единственными чувствующими существами на нашей планете были бессмысленно плавающие в первичном море инфузории; придёт время, когда владычество на земле перейдёт к роду, настолько превосходящему нас умственно, насколько мы превосходим инфузорий“ (Бунге, „Идеализм и механизм“). Не слишком ли смело такое заявление! Другой учёный несколько скромнее говорит об этом вопросе: „физиология должна отказаться от иллюзии определения жизни. Мы можем только характеризовать её явления. Тоже самое приложимо, впрочем, и ко всякой другой науке. Все определения – чистая иллюзия: всё, что мы можем знать, это условия вещей. Ни в какой отрасли науки мы не можем идти дальше этой границы“ (Клод Бернар. „Определение жизни и задача физиологии“). |
| Физиология как наука недостаточна для объяснения нашей психики, а для этого должна существовать другая наука. Эта другая наука и есть психология. Приведём мнения двух знаменитейших физиологов нашего века об этом предмете. Вот что говорит Клод-Бернар о жизненном начале: «Жизненные механизмы, как механизмы, не отличаются от мёртвых механизмов. Если в электрических часах отнимать кислоту из батареи, то механизм перестаёт действовать; но если возвратить кислоту, то снова будет действовать. Из этого нельзя заключить, что причина разделения времени на часы, минуты, секунды, указываемые часами, заключается в свойстве кислоты или той меди и тех веществ, из которых составлены стрелки и колеса. Точно также, если мы видим, что разумность возвращается в мозг и лицо, когда им возвращена насыщенная кислородом кровь, без которой они не могли бы совершить своих отправлений, – было бы несправедливо видеть в этом доказательство, что сознание и разумность заключаются в кислороде крови или мозговом веществе. Жизненные механизмы пассивны, как мёртвые механизмы, и те и другие выражают или обнаруживают идею, их задумавшую и создавшую». Тот же физиолог часто повторял выражение; «вещество обнаруживает явления, которых оно не производит». Другой физиолог, Дюбуа-Реймон, в своей знаменитой речи на конгрессе немецких естествоиспытателей в Лейпциге, сказал о сознании человека, между прочим, следующее: «Никоим образом не видно, как из совокупности действия атомов может возникнуть сознание. Если б я захотел придать самим атомам сознание, то всё-таки и сознание вообще не было бы объяснено, и ничего не выигралось бы для понимания единичного сознания в неделимом». Цитированные только что мнения двух светил науки рельефно обнаруживают полную несостоятельность физиологии в деле объяснения сознания и вообще психических феноменов в человеке (См. соч. проф. д-ра А. Шилтова: «О бессмертии души», Москва, изд. 2, 1898 г., стр. 8–9). 56 Прибавим от себя следующий пример сложной духовной деятельности: всякий интересующийся астрономией и следивший в трубу за движением какой-либо звезды, знает, как это делается: наблюдатель одновременно следит за прохождением (очень быстрым) звезды мимо паутинных нитей, натянутых перед объективом (зрение), слушает и считает удары хронометра (слух), моментально вычисляет в уме и записывает время прохождения звезды через каждую нить объектива, причём точность у более опытных наблюдателей простирается до сотых долей секунды (умственная деятельность). Г. Д-ко. |
| Такое устройство органов есть преднамеренное, потому что глаз образуется до соприкосновения его со светом, ухо до соприкосновения со звуком и проч. Вследствие целесообразной связи между органами или частями одного организма известный естествоиспытатель Кювье мог по одной кости допотопного животного воспроизвести весь его организм. Части служат для целого; они раскрываются и образуются из зародыша, в котором заключена идея организма и план его развития (Клод Бернар). Кто же в организме поставил цель, премудро устроил его, приспособив все части и органы к его жизни? Это дело премудрого Творца: «Зело углубишася помышления твоя, Господи!» ( Пс.91:6 ), восклицает Давид. Не меньшая пра- —41— вильность и целесообразность замечается в действиях животного, известных под именем «инстинктивных». Пчелы строят соты с геометрической правильностью фигур; муравьи, бобры устраивают свои жилища с изумительным приспособлением для своих потребностей; птицы также искусно вьют гнезда и т. д. Во всех этих действиях очевидна цель, план, изумительно правильный выбор и употребление необходимых средств для цели. – При всем том мы не можем приписать животным разумности и сознательности, а относим их целесообразные действия к инстинкту (instingvere – побуждать), как делу природы, и отличаем их от разумных действий человека, который сознательно поставляет цели, обдумывает средства, ведущие к ним, изучает их и улучшает. Напротив, инстинктивные действия животных всегда безошибочны и одинаковы, всегда применяются только к известным целям, в известном круге явлений. Разумность, замечаемая в инстинкте, так же как и разумность в строении организма, должна быть приписана Верховному Разуму. Труднее заметить целесообразность в сфере явлений природы неорганической. Поль Жане говорит: «Когда я смотрю на горную цепь Альп и вижу разнообразные, иногда странные формы вершин, то для меня возможно знание причин, но отнюдь не целей». Но (как мы уже сказали) целесообразность существует только там, где усматривается что-либо связное, целое, состоящее из соединенных между собой частей, одним словом, гармония. |
|
|
