| В целом структура Отдела внешних церковных связей продолжает оставаться такой, какой она была создана нашими отцами-основателями, в частности, приснопамятным митрополитом Никодимом (Ротовым) , и развита его последователем — Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом. А главными принципами служения в Отделе неизменно являются преданность Церкви, высокий профессионализм и самоотдача. — С представителями каких Поместных Православных Церквей были установлены самые теплые отношения? — Отношения Русской Православной Церкви с братскими Поместными Церквами — это приоритетное направление деятельности Отдела. Как председатель ОВЦС я общаюсь с Предстоятелями и иерархами всех без исключения Автокефальных Церквей. Со многими из них меня связывают теплые дружеские отношения. С кем-то из них я знаком уже более 20 лет. Хотел бы отметить теплые отношения, сложившиеся у меня с теми иерархами из Поместных Православных Церквей, которые обучались в духовных школах Русской Православной Церкви. Возвращаясь домой, они сохраняют в своих сердцах добрые воспоминания и теплые чувства к нашей Церкви и навсегда остаются нашими друзьями. И, конечно же, нельзя не упомянуть о постоянных рабочих контактах с Владыками Киринским Афанасием , Филиппопольским Нифоном , Моравичским Антонием и другими представителями Поместных Православных Церквей при Московском Патриаршем Престоле. Взаимодействие с ними служит укреплению наших двусторонних связей с теми Церквами, которые они представляют. — Где Вы находите время на работу в Отделе, выступления по радио и телевидению, написание книг, съемку фильмов и научную работу? — Работа в Отделе или по линии Отдела занимает основную часть моего времени. В прошлом году я совершил 53 зарубежных поездки, в позапрошлом — 54. Соответственно, более 100 перелетов в год. Каждая поездка — это переговоры, общение с нашими партнерами по межправославному, межхристианскому и межрелигиозному диалогу, защита интересов и позиции нашей Церкви. Итого в поездках я провожу около 200 дней в году. Из оставшихся 165 дней часть — это выходные и праздники, которые я провожу в храме. Еще часть — это приемные дни в Отделе, когда я принимаю от 5 до 10 посетителей в день, в том числе послов иностранных государств, послов России в иностранных государствах, православных и инославных религиозных деятелей. |
| Томос о признании и принятии Автокефалии Святой Православной Церкви Грузии Если бы вопрос о том, кто имеет право предоставлять автокефалию, имел четкое определение в каноническом праве, то он бы не вызвал столько сомнений и споров. Но святые каноны не регламентируют этот вопрос. В Византийской Империи III–VIII веков этот вопрос не стоял остро на повестке дня. Его успешно решали Вселенские Соборы по мере необходимости. Вне сомнений, в вопросах, не регламентированных канонами, для Православных Церквей определяющим является Предание Церкви – церковный опыт. И вот здесь и возникают разночтения у Константинополя с другими Церквями. В вопросах, не регламентированных канонами, определяющим является Предание Церкви Фанариоты апеллируют к практике Вселенских Соборов. Но уже после последнего из этих Соборов Константинопольским Патриархатом было предоставлено или признано 9 (!) новых автокефальных Церквей. И лишь Патриаршество Русской Церкви предоставлялось Константинопольской Церковью в 1590-м году, и в принятии решения участвовали представители остальных восточных Патриархатов, то есть процесс носил признаки Вселенской Соборности. В 1850-м году томос об автокефалии Элладской Церкви, помимо константинопольских иерархов, подписывает только Патриарх Иерусалимский. То есть Вселенской Соборности мы уже не наблюдаем. В последующих решениях об автокефалии других новых Церквей также нет признаков чьего-либо решения, кроме Константинопольской Церкви. Таким образом, тезис об исключительном праве Вселенских Соборов на предоставление автокефалии разрушается самой историей и практикой Константинопольской же Церкви. Тезис об исключительном праве Вселенских Соборов на предоставление автокефалии разрушается практикой Константинопольской же Церкви Фанариоты выдвигают следующий тезис: пока нет Вселенских Соборов, их права делегированы Константинопольскому Патриархату (далее КП). Почему? Что заставляет считать, что права Вселенской полноты Церкви переданы лишь одной, и при этом вовсе не самой древней, из Поместных Церквей? |
| Самой серьезной для Совета явилась информация о готовящемся с осени 1948 г. Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) проекта постановления ЦК партии «О мерах по усилению пропаганды научно-атеистических знаний». Возможно председатель Совета расценил этот шаг как реакцию партийных органов на итоги состоявшегося в 1948 г. Совещания Глав Автокефальных Православных Церквей, т.к. оно не оправдало надежд советского руководства на лидерство Московской Патриархии в мировом Православии. Более того «куратор» Совета в Правительстве СССР К. Е. Ворошилов не оказывал совершенно никакой помощи Совету, встречи которого с руководством последнего сводились к обсуждению малозначащих проблем или к передаче указаний вышестоящих лиц. Председатель активно искал выхода из сложившейся ситуации, ибо он осознавал, чем могла кончиться подобная кампания. В условиях ужесточения борьбы с инакомыслием, с «проникновением буржуазного влияния в сознание советских людей» деятельность Совета могла получить совершенно непредсказуемую оценку «наверху». Свою обеспокоенность ситуацией Карпов поспешил донести до К. Е. Ворошилова, направив ему обстоятельную записку «О положении дел с ходатайствами верующих об открытии церквей». В ней он отмечал, что уполномоченные находятся в затруднительном положении, так как не могут внятно и с опорой на закон объяснить верующим мотивы отклонения их массовых обращений; настаивал на том, что открытие некоторого числа церквей будет для государства «наименьшим злом», нежели рост нелегальной религиозной деятельности . К записке предлагался, разработанный Советом, проект постановления СМ СССР, согласно которому в действующее постановление «О порядке открытия церквей» от 28 ноября 1943 г. предлагалось внести принципиальное уточнение: окончательное решение по ходатайствам СМ Союзных республик, облисполкомы могли принять только после согласования с Советом. Кроме того, Карпов полагал, что правительству, во-первых, необходимо предупредить местные органы власти о неуклонном выполнении постановления Совнаркома от 1 декабря 1944 г., о недопустимости какого-либо переоборудования и переделок недействующих культовых зданий без согласия Совета, а во-вторых, возложить на Совет совместно с МГБ и МВД СССР задачу разработки мероприятий по ликвидации нелегально действующих молитвенных домов . |
| Председатель же священного синода румынской церкви должен при своём вступлении на кафедру посылать необходимые синодальные грамоты к вселенскому и прочим святейшим патриархам и ко всем автокефальным православным церквам и сам имеет право принимать от них все это» 525 ... Теория пентархии и её сокращение тетрархии патриархов не была вполне точным выражением правового воззрения Востока и в другом отношении. Правовым сознанием Востока высшая власть в Церкви усвоялась пяти или четырём патриархам не лично, а как естественным представителям, как уполномоченным самостоятельных, независимых церквей, их епископата. И голос каждого из патриархов в решении общецерковных дел должен был быть не личным его голосом, но голосом всей церкви, представителем которой он являлся. И восточные патриархи, как мы увидим ниже 526 , управляли своими церквами не единолично и самостоятельно, а при участии их епископата, без согласия которого ни один патриарх не мог предпринимать ничего важного в отношении поместной церкви. Так, при кафедре константинопольского патриарха существовали синоды епископов, а в некоторых, наиболее важных, случаях созывались и соборы 527 . Были синоды и в патриархатах: александрийском, антиохийском и иерусалимском 528 . При посредстве синодов и соборов епископата совершалось управление и в других независимых восточных церквах 529 . Во всех автокефальных православных церквах, состоящих более чем из одной епископии, соборы и синоды существуют и в настоящее время 530 . Итак, по правовому воззрению Востока в описываемый период времени, высшая власть в Церкви принадлежала и принадлежит всем независимым церквам, и высшей властью в церкви восточной признавалась и признаётся совокупная власть всех православных автокефальных церквей Востока 531 (т. е. предстоятелей их и существующих при них соборов, и синодов). И это воззрение Востока не было лишь постулатом правового сознания, но часто более или менее полно осуществлялось и на практике. Между поместными восточными церквами существовало общение. Это общение, между прочим, выражалось в том, что каждый новый предстоятель той или другой поместной церкви о своём вступлении на кафедру извещал посредством общительных грамот всех других своих собратьев и представлял им своё исповедание веры 532 . И когда возникали какие-либо важные дела, значение которых выходило за пределы отдельной поместной церкви, православные церкви часто старались решить их совместными усилиями и дать по ним обязательные для всего Востока постановления. История представляет нам множество примеров совместной деятельности православных автокефальных церквей для устройства важнейших дел восточной церкви. Совместное участие независимых восточных церквей в решении важнейших церковных вопросов выражалось в двух формах. С одной стороны он в лице своих предстоятелей или их уполномоченных собирались на общие соборы. С другой – они сносятся между собой посредством посланий 533 . |
| А прельщает оно многих пастырей и пасомых всякими подачками и обещаниями земных благ, на которые так падки люди, и особенно в наши дни. Истинный пастырь должен всячески беречь себя и свою паству от этого очень опасного искушения, которое обычно прикрывается «благотворительностью». Тут надо постоянно помнить хорошую русскую поговорку. «Коготок завяз – всей птичке пропасть». Многие очень уже запутались в тех или других сетях, и хотели бы иной раз выпутаться, но уже не могут. Сатана цепко и крепко держит свою добычу. Мы, русские люди в эмиграции, хорошо более или менее знаем, что такое коммунизм, и от него, в значительной мере, как-то застрахованы. Но далеко не все ясно осознали, что «мировое зло» – не в одном коммунизме, что он – только производное зло, только – «чадо», а страшнее всего его родитель, породивший не менее, а может быть, даже более опасное и губительное зло – так называемый «экуменизм», возглавляемый «Мировым Советом Церквей». Далеко не случайно «Мировой Совет Церквей», заманивавший к себе православных прежде под предлогом необходимости общего объединения в борьбе против наступающего безбожия, так примирительно относится теперь к богоборческому коммунизму и даже не заикается на своих конференциях о какой-либо борьбе с ним, охотно включив в свои ряды представителей православных церквей, являющихся послушными орудиями коммунизма. В настоящее время мы, пастыри Русской Зарубежной Церкви, существование коей осмысливается и оправдывается только решительным неприятием «мирового зла», находимся как бы на распутии. До сего времени мы, по большей части, скромно молчали, не объявляя во всеуслышание полностью всей нашей идеологии, во имя которой мы существуем. Одна только наша «Православная Русь» писала всегда весьма решительно и недвусмысленно, что некоторым даже не нравилось. Но теперь дело зашло уже слишком далеко, и «экуменизм» настолько раскрыл себя, что мы имеем теперь целый ряд оффициальных документов, ко многому нас обязывающих. Это прежде всего: 1) Три послания нашего Первоиерарха Высокопреосвященного Митрополита Филарета, обращенные к Контантинопольскому Патриарху Афинагору, к Греческому Архиепископу Северной и Южной Америки Иакову и «Скорбное Послание», адресованное всем Главам Автокефальных Православных Церквей и всем Епископам Православной Церкви; 2) Послание 9-го Епархиального Съезда Западно-Европейской Епархии, подписанное Высокопреосв. |
| Несмотря на эту холодность, многие на Родосе ощутили духовное родство двух Церквей. Официально там не было католических наблюдателей, хотя были обозреватели от других конфессий, что само по себе красноречиво, если учесть исполненное страха и подозрений прошлое. Несколько католических представителей получили просто частное приглашение. Им, однако, всегда предоставлялись первые места. Так завязывались некоторые личные контакты. В этом медленном умиротворении, в этом медленном разоружении Церкви, столь долгое время униженной и истерзанной, патриарх Афинагор столкнулся не только с недоверием многих православных в отношении «римлян» и их унитарной организации, в который привыкли видеть завоевателей. Он столкнулся также с недоверчивым отстаиванием своей независимости со стороны Церквей–сестер и прежде всего самой сильной из них — Церкви Русской перед лицом Константинопольской кафедры. Это было хорошо видно в поведении православных наблюдателей на Втором Ватиканском Соборе. На Родосе было решено, что в этом вопросе православные Церкви будут занимать единую позицию. Вселенский патриарх в силу своего права на инициативу и председательство, подтвержденного Всеправославной Конференцией, полагал, что ему подобает после получения приглашения разослать его Церквам–сестрам, затем собрать их ответы и выработать с ними общую позицию. Патриарх Московский в процессе последовавших сложных переговоров, напротив, дал понять Ватикану, что приглашение, ввиду равенства и независимости автокефальных Церквей, должно быть направлено каждой из них в отдельности. В конце концов, тогда как холодность ряда православных Церквей и прежде всего Церкви Греческой, привели патриарха к решению — в согласии с принципом единодушия, как было решено на Родосе — не посылать наблюдателей, стало известно, что Москва посылает двоих… Задержка в обмене телеграммами ввиду общего решения могли бы объяснить этот «промах», который огорчил, но не обескуражил патриарха. Во всяком случае на двух первых сессиях Собора в 1962 и 1963 годах единственными православными наблюдателями были представители Московского патриархата. |
| Он также отметил, что как Предстоятель Русской Православной Церкви, который обязан заботиться о сохранении и укреплении отношений со всеми Поместными Православными Церквами, не может не испытывать «личной боли от происходящего в наших взаимоотношениях с Константинопольским Патриархатом и с теми Церквами, которые были втянуты Константинополем в признание так называемой автокефальной Украинской церкви, на деле представляющей не что иное, как легитимизацию церковного раскола». Он напомнил, что на этапе подготовки к так и не состоявшемуся Всеправославному Собору было достигнуто принципиальное решение: автокефалия в дальнейшем может предоставляться только с согласия всех общепризнанных Поместных Православных Церквей, однако по просьбе Константинопольского Патриарха данную тему сняли с рассмотрения. А после совещания десяти Поместных Православных Церквей на Крите в 2016 году эта тема была окончательно похоронена, все достигнутые в прошлом договоренности были обнулены, и Константинопольский Патриарх заявил о якобы полученном от апостолов праве единолично, без согласия других Поместных Церквей, предоставлять автокефалию кому заблагорассудится. «Претензии на особые права и привилегии и раньше высказывались Константинопольскими иерархами и богословами, но никогда еще они не озвучивались с такой жесткой интонацией и в такой радикальной трактовке, как сегодня, — подчеркнул Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. — Дошло до того, что Константинопольского Патриарха стали именовать не первым среди равных, а " первым без равных " . Эта новая экклезиология не имеет никаких оснований ни в священных канонах, ни в целом в церковном Предании». «Мы видим, что экклезиологические тенденции, которые отмечались ранее и вызывали опасение, сегодня получили дальнейшее развитие и уже нанесли значительный вред взаимоотношениям Поместных Православных Церквей», — констатировал Патриарх. Он указал на то, что особенно опасным и тяжким нарушением канонического строя явилось вторжение Константинопольского Патриархата на Украину — на территорию другой Поместной Православной Церкви: «Это вторжение реально может иметь губительные последствия, могущие разрушить отношения между Поместными Церквами». |
| В 1960-х годах в рамках всеправославного предсоборного процесса предпринимались попытки создать общую для всей Православной церкви систему права, однако они провалились. Дальше вопроса о кодификации источников права и проектов документов, призванных регулировать отдельные стороны межцерковных отношений, ничего сделано не было. Вопрос об институтах правоприменения на всеправославном уровне даже не ставился. При этом автокефальные церкви демонстрировали постоянное пренебрежение даже теми немногими правилами, которые были приняты, чтобы регулировать всеправославный предсоборный процесс. Например, решения синаксисов предстоятелей автокефальных церквей 2014 и 2016 годов по проведению Всеправославного собора прямо противоречили выработанному в 1986 году регламенту, согласно которому все ключевые решения должны были приниматься всеправославными совещаниями. Это говорит лишь о том, что никто не рассматривал эти правила как действующее право. В отсутствие системы правового регулирования на всеправославном уровне отношения между автокефальными церквами выстраиваются совсем на другой основе. Источником организации экклезиального порядка становится не общее для всех участников право, а ничем не ограниченная воля автокефальных церквей, которые выступают здесь в роли разнообразных суверенов. Пространство межправославных отношений в этом случае становится пространством «суверенного произвола». Кризис также обнажил проблему представительства при принятии общецерковных решений (как в рамках всей Церкви, так и в масштабах автокефальных церквей). Этот вопрос поднимался и раньше, например, в связи с форматом проведения всеправославного собора . Насколько легитимно решение, принятое небольшой группой архиереев, влияющее на жизнь всей церкви? К примеру, решение о разрыве евхаристического общения с Константинопольской церковью, а также отдельными епархиями Александрийской и Элладской церквей было принято Священным синодом Русской церкви без обсуждения с другими архиереями, не говоря уже о священниках и мирянах. Между тем, оно касается всех членов церкви. Разрыв евхаристического общения предполагает, что священники не могут сослужить, а миряне причащаться в храмах, принадлежащих тем юрисдикциям, с которыми это общение разорвано. |
| В ходе конференции обсуждались самые острые вопросы, касающиеся единства Вселенской Православной Церкви, такие как, межъюрисдикционных отношений, православной диаспоры, «первенства чести» Константинопольского патриарха и т.п. Известно, что проблема православной диаспоры, ее экклезиологического статуса в отношении Пометсных Автокефальных Православных Церквей является одной из самых сложных и пока еще не разрешенных в православном мире. Эта проблема обсуждалась на Всеправославных совещаниях, работа которых была приостановлена в начала 1990-х годов. В нынешних условиях, когда все больше осознается необходимость консолидации мирового Православия, укрепления его единства, сотрудничество Православных Церквей в области богословия представляется одним из наиболее перспективных направлений их взаимодействия. Весьма важно, что в обсуждении этих вопросов приняли участие богословов — представители братских Поместных Православных Церквей — Константинопольской, Антиохийской, Румынской, Грузинской, Болгарской, Элладской, Польской, Американской Автокефальной. Это стало проявлением кафоличности православного богословия. Характерно, что, несмотря на разность естественных языков, участники говорили на одном, общем богословском языке. Представители других Поместных Православных Церквей особо отметили важность таких встреч, когда православные разных национально-культурных традиций могут говорить «лицом к лицу» и откровенно. Значительное внимание на конференции было уделено экклезиологическому истолкованию отношений между православной и неправославными Церквами, межконфессиональному диалогу. В обсуждение этой темы внесли важный вклад греческие богословы, представившие доклады, в которых проблема отношения православия к инославию получила глубокую богословскую интерпретацию, опирающуюся на святоотеческое наследие. На конференции, в частности, происходило обсуждение документа «Основные принципы отношения РПЦ к инославию», принятого Архиерейским Собором 2000 года. Это пример плодотворной богословской дискуссии, во время которой прозвучала взвешенная и конструктивная критика некоторых положений и выражений документа, а также предложения по развитию содержащихся в нем идей, в частности, по вопросу о границах Церкви, который нуждается в дальнейшей богословской разработке. В обсуждении приняли участие также и инославные богословы — участники конференции. |
| В целом структура Отдела внешних церковных связей продолжает оставаться такой, какой она была создана нашими отцами-основателями, в частности, приснопамятным митрополитом Никодимом (Ротовым), и развита его последователем – Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом. А главными принципами служения в Отделе неизменно являются преданность Церкви, высокий профессионализм и самоотдача. – С представителями каких Поместных Православных Церквей были установлены самые тёплые отношения? – Отношения Русской Православной Церкви с братскими Поместными Церквами – это приоритетное направление деятельности Отдела. Как председатель ОВЦС я общаюсь с Предстоятелями и иерархами всех без исключения Автокефальных Церквей. Со многими из них меня связывают тёплые дружеские отношения. С кем-то из них я знаком уже более двадцати лет. Хотел бы отметить теплые отношения, сложившиеся у меня с теми иерархами из Поместных Православных Церквей, которые обучались в Духовных школах Русской Православной Церкви. Возвращаясь домой, они сохраняют в своих сердцах добрые воспоминания и тёплые чувства к нашей Церкви и навсегда остаются нашими друзьями. И, конечно же, нельзя не упомянуть о постоянных рабочих контактах с Владыками Киринским Афанасием, Филиппопольским Нифоном, Моравичским Антонием и другими представителями Поместных Православных Церквей при Московском Патриаршем Престоле. Взаимодействие с ними служит укреплению наших двусторонних связей с теми Церквами, которые они представляют. – Где вы находите время на работу в Отделе, выступления по радио и телевидению, написание книг, съёмку фильмов и научную работу? – Работа в Отделе или по линии Отдела занимает основную часть моего времени. В прошлом году я совершил 53 зарубежных поездки, в позапрошлом – 54. Соответственно, более 100 перелетов в год. Каждая поездка – это переговоры, общение с нашими партнерами по межправославному, межхристианскому и межрелигиозному диалогу, защита интересов и позиции нашей Церкви. Итого в поездках я провожу около 200 дней в году. Из оставшихся 165 дней часть – это выходные и праздники, которые я провожу в храме. Еще часть – это приемные дни в Отделе, когда я принимаю от 5 до 10 посетителей в день, в том числе послов иностранных государств, послов России в иностранных государствах, православных и инославных религиозных деятелей. Кроме того, я возглавляю Общецерковную аспирантуру, которая требует ежедневного внимания. |
|
|
