| Начиная c V b. до Р. Х. деревушка Рим на берегу реки Тибр постепенно превратилась в мировую державу, достаточно мощную, чтобы вытеснить греческое господство. Начавшееся bo II b. до Р. Х. стремительное продвижение на Восток (Македония, Сирия, Египет) вызвало внутренний кризис. Гражданские войны опустошали целые регионы. Республиканское правительство уже было не в силах сгладить социальное неравенство между горожанами и крестьянами, городскими и сельскими районами. Юлий Цезарь (100–44 гг. до Р. Х.) подчинил себе сенат с 600 сенаторами и попытался провести реформы. Подчинив Галлию, он стремился укрепить самосознание граждан Римской империи. В борьбе за наследие Цезаря в 31 г. до Р. Х. победу одержал его приёмный сын и наследник Октавиан. То, что уже на четвёртом году правления ему присвоили титул Август («священный»), говорит о его высоком авторитете, который опирался не только на силу. Август использовал свой авторитет для утверждения собственной императорской власти. Он не распустил Сенат, но, как император, стал главнокомандующим всей римской армией, претендовал на управление всеми провинциями, некоторые из них были подчинены лично ему, что позволяло контролировать все их финансы. Ради внутреннего мира в государстве (который вошёл в историю как Pax Romana) Август всё же предоставил недавно подчинённым провинциям относительную свободу. Города получили право на самоуправление. Состав провинциальных советов из местных граждан обеспечивал их самостоятельность, которую не могли ликвидировать римские наместники (легаты, проконсулы или прокураторы). В сфере культуры римская империя воспринимает эллинизм. Koine — упрощённая форма греческого языка, распространённая в восточной части империи, обеспечивает богатство мысли даже в отдалённых районах. И в самом Риме дo III b. помимо латыни говорят и на греческом. От Атлантики до Евфрата, от Дуная до африканской пустыни Август проводил в жизнь древний римский идеал единой державы, которая отличалась многообразием рас и народов, культур и религиозных групп. Символом этого единства является император, который, как верховный понтифекс, не только представляет государство и армию, но и возглавляет римский языческий культ. До восшествия на престол Октавиана Августа официально Рим требовал от своих граждан божественного почитания только почивших императоров (например, обожествления их статуй). Но с тех пор, как верховным жрецом стал Август, императорам требовалось воздавать почести ещё при жизни. |
| Центром И. к. при Августе Октавиане стал воздвигнутый в память о гибели Цезаря храм Марса Мстителя в Риме: т. о. в глазах армии и народа Август приобщился к «харизме» приемного отца и еще при жизни стал получать божественные почести на основании того, что был сыном «божественного Юлия». В Египте его именовали «богом от бога» (POxy. 1453; OGIS. 655) и почитали, как фараона и бога Ра , в Александрии ему был посвящен храм Кесарион. Многочисленные храмы в честь Августа (иногда вместе с богиней Ромой (Dea Roma): напр., храм Ромы и Августа в Эфесе, 29 г. до Р. Х.) были возведены в М. Азии. Август почитался на Востоке как спаситель, освободитель (Зевс Элевтерий), податель благ и отец человеческого рода (в Риме он был наречен «отцом отечества», Pater Patriae). Культовые мероприятия в честь основателя принципата были строго регламентированы. В храмах Ромы и Августа ежегодно с участием представителей провинциальных общин совершались торжественные богослужения, к-рыми руководил верховный жрец провинции. В 27 г. до Р. Х. сенат провозгласил Октавиана «Августом», т. е. «божественным», «возвышенным», «священным», (греч. σεβαστς - достойный наивысшего почитания). Культ Августа широко распространился и на западе империи: в провинциях по инициативе местной знати и ветеранов Августу и его преемникам были посвящены алтари, храмы, статуи, надписи. Вслед за Цезарем Август возглавил жрецов Рима, став в 12 г. до Р. Х. верховным понтификом. К тому времени он уже был членом ряда жреческих коллегий - авгуров, квиндецимвиров, эпулонов, арвальского братства, а также коллегий тициев и фециалов. Алтари богини Ромы и Августа были возведены в галльских провинциях (напр., алтарь в Лугдуне (ныне Лион), построенный в священном лесу и окруженный статуями, к-рые олицетворяли 60 галльских общин), а спустя неск. лет - в ряде городов провинций Германии и Асии. Иногда культ Августа сливался с культами др. богов, в частности Геркулеса и Меркурия. В Риме Август не был непосредственным объектом культа. При жизни императора обожествлялся только его гений (genius - личное божество-хранитель), культ которого стал частью культа домашних богов - манов, ларов и пенатов, и нумен (numen - божественная сила). |
| Графы дю-Плесси-Прален (da Plessis-Praslin). Из этой ветви происходил граф Карл (рождение 1563 † 1626), храбрый воин, соучастник лиги, один из первых лигёров присягнул Генриху IV, который пожаловал его генерал-лейтенантом, капитаном своей лейб-гвардии и кавалером ордена Святого Духа, а при Лудовике XIII он был маршалом Франции. Племянник его, граф Цесарь (рождение 1598 † 1675), один из первых полководцев своего времени, маршал Франции и кавалер ордена Святого Духа, возведён был Лудовиком XIV, в 1665 году, в достоинства герцога и пера Франции. Он был последним потомком этой ветви; имел несчастие пережить всех трёх достойных сыновей своих, которые все трое пали смертию храбрых на поле битвы: старший под Кремоною, в 1648 году, на глазах отцовских; второй также на глазах отцовских, под Ретелем, в 1650 году; младший под Арнгеймом, в 1672 году. Поместья этой ветви перешли к следующей: Бароны Шуазёль-Шевиньи (Chevigny), в 1675 году графы Шуазёль-Прален, а с 1762 года герцоги Шуазёль-Прален. Граф Цесарь-Гавриил (рождение 1712 † 1787), генерал-лейтенант, кавалер ордена Святого Духа, посол в Вене, министр иностранных дел, потом министр морской и председатель совета финансов, возведён был Лудовиком XV, 2 ноября 1762 года, в достоинства герцога и пера Франции 288 . 8) Бароны Шуазёлъ д’Эгильм (d’Esguilly), отрасль предидущей ветви. Последним из них был барон Лудовик-Гавриил-Цесарь (рождение 1734 † ....), генерал-майор (marshal de camp) и посол в Турине. Он оставил двух дочерей, из коих старшая была за графом Ипполитом Шуазёль-Прален, внуком первого герцога этого имени, а младшая за графом де-Серан (Sérent). 9) Графы Шуазёлъ д’Эгремон (d’Aigremont), угасла в конце XVII века. Гавриил-Август-Флоран, граф Шуазёлъ-Бопре (см. выше в родословной, 4), женат был, в 1-м браке, на дочери генерал-майора маркиза де-Гуфье, последней отрасли этого знаменитого дома, почему он и потомки его стали именоваться графами де-Шуазёлъ-Гуфье. Он был послом Лудовика XVI в Цареграде; во время революции находился в русской службе тайным советником и директором С.-Петербургской Императорской публичной библиотеки; в 1802 году возвратился во Францию, был членом французской академии и академии надписей, не согласился служить Наполеону, и отказался от предложенного ему звания французского сенатора. По возвращении Бурбонов, Лудовик XVIII пожаловал его статс-министром и возвёл, 17 августа 1815 года, в достоинство пера Франции, достоинство, два дня спустя объявленное потомственным. Граф Шуазёль- Гуфье обладал обширными историческими познаниями, умом любознательным; известен был и как писатель. Сын его, граф Октавий, во время эмиграции был каммергером российского Двора, а в 1817 году наследовал, после отца, достоинство пера Франции. Сыновья графа Октавия поселились в России и присягнули на российское подданство. |
| Действительно, Золотой век, рассвет Римского государства приходится на период правления четырёх императоров от Траяна до Марка Аврелия, последовательно находившихся у власти по два десятилетия каждый. Октавиан Август, Карл Великий, Пётр Первый. Осуществились бы их замыслы при постоянной смене верховной власти? Может ли самостоятельное государство позволить себе непрерывную чехарду политиков-временщиков? Древние Афины принято считать первой демократией. При этом периодом высшего рассвета античного полиса по праву называют золотой век Перикла. В течение пятнадцати лет до самой смерти Перикл ежегодно избирался на высший пост. Граждане Рима в сложные периоды снова и снова отдавали верховную власть в руки одного достойного правителя и не боялись наделять его чрезвычайными полномочиями. Когда под влиянием демагогов они отступали от этого правила, думая о сменяемости и боясь узурпации, республику настигали бедствия. В конечном итоге такая узурпация произошла, но к тому времени порядки и нравы настолько выродились, что абсолютная единоличная власть Суллы, Цезаря и Августа была спасением для республики, погибающей от беспредела знати, политических кризисов и гражданских войн. Кто-то скажет: «Сейчас другое время. Общество развивалось. Теперь это не работает». Хорошо. Посмотрим, как последние десятилетия менялась власть в ведущих западных демократиях. Франция. В 1959 году была образована пятая французская республика, которую возглавил 68-летний глава правительства четвёртой республики Шарль де Голль, уже руководивший страной в 1940-ые. Генерал де Голль десять лет был президентом и покинул свой пост за год до смерти в возрасте 78 лет. Ему на смену пришёл Жорж Помпиду, который начал работать с де Голлем ещё в 1940-ые, а в 1960-ые возглавлял его правительство. Помпиду занимал президентское кресло до самой своей смерти в 1974 году, когда на внеочередных выборах за власть стали бороться политики нового поколения: Валери Жискар д " Эстен, Франсуа Миттеран и Жак Ширак. Эти три человека по очереди управляли Францией следующие тридцать три года. |
| Как ни парадоксально, но, судя по всему, Константину так и не удалось получить должность Pontifex Maximus (первосвященника), которую традиционно давали таким могущественным императорам, как, например, Октавиан Август (27 до н.э. — 14 н.э.) (Lee 2006:160; Rowan 2018; Syme 2016). Хотя императоры до Константина и были верны традиционным религиям Рима, можно утверждать, что во времена их правления христианство имело незначительное, но быстрорастущее влияние относительно более поздних периодов, в частности эпохи после установления Константином единовластия (Lenski 2006). Следовательно, значимость деятельности Константина в религиозной сфере в рамках римского обычая зависела от отношения имперской элиты к переменам, связанным с новой волной развития христианской религии (Drake 2006:111; Edwards 2006:137). Поскольку христианство не входило в имперский культ, император должен был либо запретить, либо принять эту религию и сделать ее всеобщей (Lee 2006:160). С другой стороны, политическое благоразумие Константина, проявившееся в толерантном отношении к христианству и последующей самоидентификации с ним, все же не соответствовало роли Pontifex Maximus, имевшей религиозно-политическое значение. При том что в христианстве, согласно основам его вероучения, культ личности невозможен, возвышение епископской власти означало, что в церковной иерархии больше не оставалось места для еще одной доминирующей политической фигуры (ср. Brent 2009; Ignatius Eph 4.1-6.2; Schaff 1885a:101; Kyrtatas 2005:63). По этой причине политическая воля императора в церковных кругах сводилась к тому, чтобы быть связующим звеном для епископов, которые уже являлись незаменимым элементом имперской христианской политики. Выводы теории Брента наводят на мысль о том, что необходимая, но при этом второстепенная роль императора Константина способствовала процессу инкультурации и самоопределения христианства еще до его узаконивания в качестве государственной религии. Аналогичный процесс послужил отправной точкой формирования епископской иерархии (Ignatius Eph 4.1-6.2; Kyrtatas 2005:63; Schaff 1885a:101). |
| Многие критики новой Германии отвергали связь между Троей и Римом и древность преданий, связывая слово Троя с древним именем священного римского животного, свиньи, и приписывая рассказ об Энее изобретательной лести Эллинов. Святыня родовых обрядов и богов опровергает их. Ещё более опровергают их параллелизм Реи и Венеры (т. е. повторение в сказке о Ромуле сказки об Энее) и скрытая важность Венеры в народном поклонении: ибо она была богиней трёх миров (даже подземного, чего не было у Эллинов) 311 . У Эллинов рассказ об Энее, бесспорно, принял особый характер; но в Лациуме он связан с преданием местным, а от местного предания уцелели обломки вовсе не эллинского характера, особенно по важности и символизму животных (например, лисицы, волка, орла и др.). Многое затемнено разделением Венеры на Весту и Венеру, когда они, очевидно, были вначале одна и та же богиня; но достаточно уцелело, чтобы явно связать Альбу с Троей по преданиям, так же как они, бесспорно, связываются и по языковому началу. Это языковое начало есть (как уже сказано) не что иное, как начало восточно-иранское, т. е. вендо-санскритское. Не единство корней, которое явно во всех иранских наречиях и в скором времени будет явно во всех наречиях юго-западной и восточной Азии и вероятно всего мира, но единство развития слов свидетельствует о тождестве трёх наречий: санскритского, славянского и римского. Радостное удивление, с которым немецкие критики узнали формы священного языка пригангесского в мезо-готском, объясняется сильной примесью сарматского и вендского начала в готской ветви германского языка. Эта примесь теперь заметна в шведском наречии, в котором явны чисто славянские формы (например, sark – сорочка от корня трочить, выводные оторочить, строчить и друг., torg – от торить, выводные торный и древне-иллирийское терг, Tergestum и пр.). Мезо-готское же слово ещё более шведского должно было принять славянской примеси от покорённых Славян, данников Эрманарика, между тем как остатки других древне-германских наречий нисколько не обличают близкого родства с восточно-иранской семьёй. |
| Но ошибка немецких учёных особенно обличает их совершенное и не совсем простительное незнание языков и наречий славянских. Уже прежде показано изумительное единство языков санскритского и славянского, также как славянского с латинским. Между многими любопытными примерами этого единства в развитиях замечательны древнее простонародное grabatus – кровать (от крыть), indoles – удаль, и особенно flamma, fulmen, flavus – пламя, пылмя, плавый (полная форма половой от корня пыл). Поклонение Венере, т. е. женскому началу, перешедшее из чистого символизма кушитского в сказочный мир славянский и бактрийский (санскр. вахтри говорящий, слав. бахарь), принявшее формы человекообразные и соединившееся с древне-иранским преданием в символе яблока, является с многоразличными изменениями от дальнего востока, т. е. от крайних границ Ферганы (берег, Прага) и пересечении Гиммалая и куень-луньской твердыни гребнем белурского подъема (скорее от слав. корня бел, чем санскр. видура), до средней Германии, до гор Скандинавии и до западного приморья италийского: оно везде указывает или на колонизацию, или на сильное влияние Славян. Оттого-то мы и не находим следов его в древностях западной Германии. Должно, однако же, заметить, что ожесточение нравов у самих Славян и постоянная война против соседних народов скрыли даже в семьях славянских древнейшую форму мифологии и затемнили Венеру в народном поклонении более воинственными богами 312 . Это самое поклонение, первобытная религия Альбы, по какому-то странному закону возникло снова в эпоху полного развития римского, когда хитрый и невоинственный наследник Кесаря возвратил единство и силу разорванной державе и значение всемирной столицы городу, упавшему во время триумвиратства на уровень Александрии и чуть-чуть не Утики. Но как ни важно для исторической критики, т. е. для исследования о народных родословиях, явление форм религии уже отжившей, оно не имело никакого влияния на самую жизнь государства и на духовное развитие римского мира при Августе. Боги народного пантеона были уже в то время не что иное, как мёртвые образы, лишённые всякого внутреннего содержания, образы более изящные, но нисколько не более разумные негритянского фетиша, о котором наш просвещённый век говорит с излишним презрением, точно так же как он говорит о богах олимпийских с излишней важностью. |
| От слова imperium происходит, естественно, и титул императора. В республиканском Риме он предоставлялся полководцам, командовавшим победоносными войсками и удостоенным триумфа – чести торжественного восхождения во главе армии на Капитолий (за исключением дней триумфов вооруженные силы не имели права находиться в Риме, внутри померия). Это почетное звание присваивалось полководцу сенатом, а в ряде случаев императором провозглашали своего военачальника сами легионеры. Первым из римских полководцев удостоен был императорского звания победитель Карфагена Сципион Африканский. Им пользовались в основном во время праздничных торжеств в честь победы, он сопровождал также имена полководцев в посвященных им надписях, но первоначально этот титул не был сам по себе сопряжен с какими бы то ни было дополнительными полномочиями. Постоянно носить титул императора стал Гай Юлий Цезарь, который ставил его после своих собственных имен. Но Октавиан Август начал писать слово imperator впереди личного имени, при этом, однако, его властные полномочия не были сопряжены с тем, что он титуловался императором, но вытекали из его должности принцепса – первого члена сената, что расширительно толковалось также и как звание первого гражданина Рима. При этом у Августа и преемствовавших ему принцепсов не было монополии на императорский титул. В I столетии от Р.Х. этого титула удостаивались и другие полководцы, не обладавшие верховной властью. Затем право именоваться императорами по факту, без принятия какого бы то ни было акта на сей счет, закрепилось исключительно за принцепсами. Но этот титул по-прежнему осознавался в тесной связи с одержанными победами, так что нередко он употребляется с добавлением числа, обозначавшего количество таких побед. Так, в титуле Траяна слово «император» повторялось дважды: Imperator Caesar Trajanos Imperator III – Император Цезарь Траян трижды император. Из двух высших званий – «император» и «принцепс» – одно имело преимущественно отношение к военной, а другое – к гражданской власти. Правители Рима были, если так можно выразиться, императорами для воинов, которые приносили им присягу, и принцепсами для граждан. С падением значения сената императоры уже, как правило, не усваивали себе звания принцепса, но император по-прежнему мыслился не стоящим вне и над республикой, а занимающим ключевое властное положение внутри республики. Самым лаконичным образом статус римского императора может быть охарактеризован так: это был верховный главнокомандующий, должность которого ставится в центр управления государством – республикой, или, по-гречески, политией. |
| Перевод: «Когда Август стал единовластным на земле,// прекратилось многовластие среди людей;// и с Твоим вочеловечением от Девы чистой// идольское многобожие упразднилось.// Одному мирскому царству подчинились страны,// и в единое владычество Божества племена уверовали.// Переписаны были народы по указу Кесаря,// записались и мы, верные, во имя Божества –// Тебя, вочеловечившегося Бога нашего.// Велика Твоя милость, Господи, слава Тебе»! Здесь говорится о римском императоре Августе Октавиане, который в свое время положил конец междоусобной борьбе за власть и расширил границы империи. Христос родился в Иудее как раз во время правления Августа. И при рождении он попал под перепись населения Римской Империи, прописался в ней. Таким образом, Великий Рим (пусть и меняющий географическое местоположение (Константинополь, Москва) не уничтожим, ведь в нём записан при переписи сам Бог Иисус Христос. А Сципион Африканский фактически начал подготовку к этому будущему Боговоплощению и пришествию в мир Спасителя Иисуса Христа. Сципион Публий Корнелий Африканский стал расширять пределы Рима, победив мрачный языческо-сатанинский, поклоняющийся, прежде всего, мамоне (богатству) Карфаген. Ужасная глобализация под эгидой Карфагена была остановлена Римом. В конечном итоге культ Карфагена с человеческими жертвоприношениями был уничтожен Римом. Сципион мощно увеличил территорию Римской республики, стремительно превращая её в Империю. При этом сам он себя говорил испанским народам не называть его царем, но называть его Императором, понимая под этим военный титул. Но он стал в итоге прообразом истинного Императора, некоронованным царем, которому явно помогал истинный Бог. Сципион Африканский спас Рим во время второй Пунической войны, взял штурмом ключевой наиважнейший город Новый Карфаген в Испании, покорив её, разгромил армии Карфагена, стал победителем великого полководца Ганнибала в решающем сражении при городе Зама в Африке близ Карфагена, заключил мир с Карфагеном, приняв его капитуляцию, расположил к своей власти и к Риму присоединяемые к создаваемой Империи новые народы, проводя таким образом верную имперскую политику. |
| Таковы разделы всего труда. Отчет о гражданских войнах содержит первую войну между Марием и Суллой, затем таковую между Помпеем и Юлием Цезарем, от того как их соперничество приняло форму жестокой вражды, до того как судьба благоприятствовала Цезарю и Помпей был побежден и обращен в бегство. Затем описывается разбирательство Антония и Октавиана Цезаря (также известного как Август) против убийц Юлия Цезаря, в то время, когда многие уважаемые римляне были казнены без суда и следствия. Наконец, отчаянная борьба между Антонием и Августом, сопровождаемая страшной бойней, в которой победа осталась за Августом. Антоний, покинутый своими союзниками, был вынужден бежать в Египет, где он и умер от собственной руки. Последняя книга «Гражданских войн» описывает как Египет попал во власть римлян и как Август стал единоличным правителем Рима. История начинается с Энея, сына Анхиза, сына Капа, который жил во времена Троянской войны. После взятия Трои Эней бежал и после долгих скитаний высадился на побережье Италии в месте под названием Лаврент, где показывают его лагерь, и побережье в его честь названо Тройя (Troja). Фавн, сын Марса, который в то время был правителем первоначальных итальянских обитателей, отдал свою дочь Лавинию замуж за Энея и участок земли 400 стадий в окружности, на которой Эней построил город и назвал его Лавиний в честь своей жены Лавинии. Три года спустя Фавн умер, и Эней, который вступил на престол по праву родства, дал аборигинам 74 5 имя латинян от своего тестя Латиния Фавна. Еще через три года Эней был убит в сражении против рутулов из Тиррении, с царем которых Лавиния раньше была обручена. Ему наследовал Эврилеон по прозвищу Асканий, сын Энея от Креусы, дочери Приама, которая был его женой в Трое. По другим данным, однако, Асканий, который наследовал ему, был его сыном от Лавинии. Асканий умер через четыре года после того как он основал город Альба в основном поселенцами из Лавинии, и Сильвий стал царем. Сын этого Сильвия, как говорят, был Эней Сильвий, а сыном Энея – Латиний Сильвий. Его потомками были Капус, Капет, Тиберин, и Агриппа, говорят был отцом Ромула, который был убит молнией, оставивший сына Авентина, который имел сына по имени Прока. Все они говорят носили прозвище Сильвии. Прока имел двоих детей, старшего звали Нумитор, младшего Амулий. Когда старший вступил на престол после смерти своего отца, младший получил власть силой и злодеянием, убил сына своего брата Эгеста и сделал его дочь Рею жрицей, так что она не могла иметь детей. Но мягкость и кротость Нумитора спасли его от заговора против его жизни. Сильвия нарушила обеты ее и забеременела, 75 и была схвачена Амулием для наказания, ее двое сыновей были отданы каким-то пастухам и были брошены в ближайшую реку Тибр. Младенцы Ромул и Ромус 76 были потомками Энея со стороны матери, имя их отца неизвестно. 77 |
|
|
