| Почему Бог, мы говорим, неизменяем? Потому что Он вечен. Ведь кроме скоропреходящего времени, есть неизменная вечность, и эту вечность обещает нам Господь! А это всё пред очами Божиими – вся история – как день вчерашний, когда он прошёл, как стража в ночи. Поэтому нас ничего не должно удивлять: «ах, какие события, ах!». Затворник Варсонофий говорит, что если бы произошло в на моих глазах нечто космическое, когда не только наша Земля, а весь космос раскололся бы на части, это бы меня не удивило. Прилепись ко Христу и не думай ни о чём. Вот ты расстроился, что к твоему чертежу кто-то без твоего дозволения добавку сделал и испортил весь твой фасад. Ну что ты из-за этого расстраиваешься, если всё должно прекратить своё существование? Вон, какое оно безграничное. А ты? Прилепись ко Христу и не расстраивайся. Дальше читаем: «Ты как наводнением уносишь их; они – как сон, как трава, которая утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает [Ну, любимое сравнение библейское о скоротечности преходящей жизни], ибо мы исчезаем от гнева Твоего, и от ярости Твоея мы в смятении [Почему? ]. Ты положил ecu беззакония наша пред Тобою и тайное наше пред светом лица Твоего [И вот мы все затрепетали: Аще беззакония назриши, Господи, Господи, кто постоит? (см. Пс. 129:3 ) – Если Ты будешь взыскивать за каждое беззаконие, кто выдержит? Рассыплется, как от моли, вся краса человеческая, и всё также, ибо у Тебя очищение есть (см. Пс. 38:2 ). И только благодаря тому, что Ты можешь очистить грехи человеческие, Все дни наши прошли во гневе Твоем; мы теряем лета наши, как звук. Дней лет наших – седмьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят ; и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро и мы летим [Вот куда мы летим вместе с этой нашей Землёй? – 30 вёрст в секунду она летит – как пушечное ядро по своей орбите, чтобы за год обернуться вокруг Солнца! Да и летит-то, вращаясь вокруг собственной оси, – что и обезпечивает сутки. Вращение Земли вокруг своей оси. А вокруг Солнца год? И вот мы летим]. Кто знает силу гнева Твоего, и ярость Твою по мере страха Твоего? Научи нас так исчислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое [Ну, а как мы научимся исчислять дни наши, премудрый сказал как: во всех делах твоих помни последняя твоя, и вовеки не согрешиши (см. Сир. 7:39 ). Во всех делах твоих помни о смерти, и никогда не согрешишь. Вот memento монахи католические Приветствуют друг друга> при встрече: помни, что ты умрёшь – не здравствуй, не привет, a memento mori – помни, что ты умрёшь. Вот приветствие глубокомысленное. Поэтому: научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое. А в чём заключается мудрость? Когда у нас чувства навыком уже могут определять, опытно определять, что добро и что зло. Вот в этом и заключается высшая мудрость:] Обратись, Господи! Доколе? Умилосердись над рабами Твоими. Рано насыти нас милостью Твоею, и мы будем радоваться! » – такими-то словами Моисей и мог сковать Бога! |
| Memento mori — постоянный фон их жизни. Потому они и верующие — пусть и несовершенно, примитивно, очень «утилитарно». Именно этот мотив «смертной памяти» и зафиксировался в народном почитании святой Варвары. Само воспоминание о грядущей смерти — защита от ее страшной непредсказуемости. Такой человек не уйдет к Богу совсем уж неготовым — он готовится всей своей жизнью. Я хочу посвятить этот небольшой текст шахтерам — жертвам недавней аварии в шахте «Листвяжная», на алмазном руднике «Мир» в мае 2017 года, в угольной шахте «Северная» в феврале 2016-го и других катастроф на ГОКах, рудниках, шахтах. Хочу посвятить его и всем, кто с риском для жизни дает людям тепло и ценный материал. Пусть их хранит своими молитвами святая великомученица Варвара. Пусть, когда они погружаются в земные недра, Сам Господь несет их в Своих руках, чтобы в нужный момент вынести их на свет — или даже на самое небо. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 25 марта, 2024 23 марта, 2024 21 января, 2024 1 декабря, 2023 26 октября, 2023 25 октября, 2023 22 октября, 2023 30 сентября, 2023 30 августа, 2023 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. Давайте дружить! © 2003—2024. Сетевое издание Правмир зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). |
| А все равно понимание быстротечности, конечности – само по себе, а «память смертная» – сама по себе. Вот, попадает, скажем, пожилой человек в больницу с инфарктом или, там, с еще каким-нибудь вполне естественным для своего возраста недугом. Ну помогли ему, ну вытянули с того света, ну и что? Ему (ей), допустим, за семьдесят. Не так, чтобы много, но вполне достаточно, чтобы призадуматься о бренности преходящей жизни. И что Вы думаете, это попадание в больницу послужило ему (ей) «звоночком»? Ага, как же… Вся энергия этого человека сосредоточена на том, чтобы выжить, чтобы «выкарабкаться». Оно, конечно, все объяснимо: инстинкт самосохранения и все такое, бороться за жизнь и в самом деле надо, но!.. А вдруг не удастся? Вдруг все усилия, направленные на это, окажутся напрасными? Тогда получится, что тот, какой-никакой, но все же отрезок времени с момента «звоночка», которым человек мог воспользоваться для подготовки к переходу в иную жизнь, окажется бездарно потраченным, дар Божий останется в пренебрежении. В чем дело? Почему пожилой человек так судорожно хватается за жизнь (ключевое слово «судорожно»: всем существом, как если бы ничего важней не было продления существования), словно его неизбежная смерть по старости – где-то далеко-далеко? Добро бы, опять же, юное создание, так ведь нет же! Он по опыту знает, что годы даже не «как птицы летят», а как сверхзвуковые самолеты. Ну хорошо, откачают его врачи, ну выпишут его – и что? Понимает же, что, сколько бы их там ни оставалось – этих лет или, пусть даже, одного-другого десятилетий – ускорение идет по нарастающей, они промелькнут как один день: чего ж с ума-то сходить, чего ж не задуматься всерьез? Как можно не понимать, что все теперь проходит настолько стремительно, что продление жизни принципиального значения не имеет? Принципиально только ее качество – качество ее непреходящего духовного содержания , и тем принципиальней, чем ближе тот самый порог, о котором, по вполне понятным причинам, не хочется думать. Почему же опасность умереть от болезни, приступа, травмы и других внезапных роковых вторжениях в течение жизни, воспринимается нами с полной ясностью, а, быть может, соседствующая по времени с этой опасностью, перспектива естественного «отправления в путь всея земли» – как что-то неактуальное? |
| — Должен ли я предположить, сэр, что вы готовы покинуть знамя великой армии холостяков и закончить кампанию браком? — Я, Уэрли, стану новобрачным?! Ей-богу, милый мальчик, вы плохо знаете великую армию, о которой говорите, если способны вообразить подобную вещь! Я полагаю, что в колониях иногда встречаются женщины, которыми капитан легкой пехоты не должен пренебрегать, но их нельзя найти ни здесь, на горах возле этого озера, ни даже на той голландской речке, где мы стоим гарнизоном. Правда, мой дядя-генерал однажды соблаговолил выбрать для меня невесту в Йоркшире, но она была совсем некрасива, а я не соглашусь жениться даже на принцессе, если она не будет хорошенькой. — А если она хорошенькая, то вы готовы жениться даже на нищей? — Ну, это мысль, достойная прапорщика! Любовь в шалаше — это старая погудка на новый лад, которую приходится слышать в сотый раз. Мы не из тех, что женятся, мой милый мальчик. Возьмем нашего командира, старого сэра Эдвина. Хотя он уже полный генерал, но никогда не думал о женитьбе; а если мужчина вот-вот дослужится до генерал-лейтенантского чина, избежав брака, то он уже почти в безопасности. Стало быть, помощник командира тоже уже посвящен в холостяки, как я сказал однажды моему кузену-епископу. Майор — вдовец, он отведал брачной жизни в течение двенадцати месяцев, когда был еще юнцом, и теперь мы считаем его одним из самых надежных наших людей. Из десяти капитанов только один еще колеблется, и он, бедняга, всегда считался в полковом штабе своего рода memento mori для нашей молодежи. Что касается младших офицеров, то еще ни один из них не рискнул заявить, что хочет представить свою супругу полковому собранию… Но ваша рука, кажется, вас беспокоит… Пойдем посмотрим, что сталось с Грэхэмом. Хирург, сопровождавший отряд, занимался совсем не тем, что предполагал капитан. Когда бой кончился, солдаты подобрали мертвых и раненых. Среди них оказалась бедная Хетти. Она была смертельно ранена ружейной пулей. Никто не знал, как это произошло. Вернее всего, это была несчастная случайность. |
| Значит, гнить... что, конечно, не очень-то умственный труд, но уж если без спросу в фальшивые туфли обут, то изволь притворяться вполне равнодушным, пока не забрезжат в прорехе истлевшей груди облака... стр. 8] Эсхатологические мотивы в лирике Каминского связаны не только с жизнью конкретного человека. Изображаемый поэтом грешный мир также несомненно обречен: «И подбирается грозная к миру волна/и собирается с ним расплатиться сполна» стр. 13]. При этом в большинстве стихотворений размышления о мучительности жизни и ужасе неминуемого конца уравновешиваются представлением о высшем смысле всего происходящего. Напряженность религиозной мысли Каминского всецело строится на диалектике кажущейся тщетности трудного человеческого бытия и верой в его чувственно не постигаемую, обычно скрытую от земного взгляда одухотворенность: Жизнь не длинней, чем переправа и пересыльной мглы барак. Лишь умирая, жил ты, право, по-человечьему, дурак. Лишь что-то отрывая с кровью от сердца гордого, ты мог толпы мычащей поголовью сказать о главном, видит Бог. Душа, плачь скрипкой Страдивари, виной мучительно давись. Не умалясь до жалкой твари, не вымолишь у неба высь. Тот, кто изрек: «Memento mori...» - не ямб учтет и не хорей, а сколько правды было в море прозрачной горечи твоей. стр. 120] Духовная проблематика стихотворений Каминского по большей части определяется попытками лирического героя принять божий мир, смириться с его мучительными законами. При этом сами мучения, зачастую, мыслятся как признак избранности героя. Поэт-пророк Каминского не говорит о любви - он всецело поглощен своей духовной борьбой, размышлениями о смерти и личными взаимоотношениями с Богом. Пессимизм преодолевается иррациональной верой в высший смысл, скрытый за ужасом жизни. При этом все же Бог непостижим, его любовь выражается через посылаемые человеку муки, мир обречен, а пророк сконцентрирован на самом себе. Близкое к романтическому или модернистскому религиозное мировосприятие Каминского, безусловно, современно. Сходные духовные горизонты свойственны многим авторам, поскольку укоренены в светской традиции. |
| Искусство живописи имеет такое свойство – превращать предмет в символ, иногда помимо воли автора. Чем убедительнее и плотнее образ – тем более универсально его значение, когда находятся точные линии – это неизбежно ведет к обобщению высказывания. Сезанн пишет натюрморт, а получается рассказ об определенной жизни с определенными принципами. Мы смотрим на сотни натюрмортов " малых голландцев " (рыба, бутылка, лимон), как на протестантскую декларацию: " вот мой мир, это мои семейные ценности, лишнего не надо, от скромного достатка не откажусь " , и эта декларация и впрямь присутствует – но ни Класс Хеда и Ван Бейерен ничего декларативного не думали, они просто рисовали рыбу и бутылку. Пикассо нарисовал сцену в публичном доме, он хотел написать грубую историю, а получился гимн человечности – рассказ о любви вопреки нищете и наперекор правилам общества. Да, в то время, когда он писал " Свидание " , Первая мировая была еще далеко; до революции, потрясшей Европу, оставалось почти двадцать лет; инфляция, беженцы, – это еще было впереди. Но бедность была всегда; а главное – чувство неизбежности разлуки, которая впереди у всех, чувство, которое превращает даже самую безмятежную жизнь в драму, даже самый обыкновенный натюрморт в memento mori, чувство бренности бытия и хрупкости человека – вот что создает гуманистическое искусство. Любовники спрятались в маленькой комнате, у них полчаса на встречу – но эти полчаса принадлежат им, а не обществу, которое врет и воюет. Помилуйте, это проститутка и ее клиент – при чем тут " Прощай оружие " , " Триумфальная арка " , и противостояние насилию. Но получилось именно так: отныне они обнимаются отчаянно, из последних сил, вопреки всему. Так обнимал Уинстон Смит из " 84 года " Орвелла – свою подругу в тайной убогой комнате, так обнимал Роберт Джордан испанскую девушку Марию, так – вопреки войне, беде, разлуке, революции – обнимал доктор Живаго свою Лару. Все пошло вкривь, у них только эта минута – но минута сильна, минута долгая, важнее войны и беды. Эта отчаянная " любовь вопреки " стала главной темой искусства двадцатого века – так случилось еще до Сартра и Камю, хотя потом экзистенциалисты нашли для такого отчаянного жеста на самом краю нужные слова. |
| Каждый вечер мы читаем молитву «Господи, неужели мне одр сей гроб будет?», это значит, что отходя ко сну, мы должны помнить, что можем и не проснуться. Поэтому нужно каяться в грехах перед Богом каждый день и час, нужно регулярно исповедоваться, причащаться, жить так, чтобы быть готовым предстать на Суд Божий и уповать на милость Его. – Как поступить близким людям? Нужно ли им напоминать своим невоцерковленным пожилым близким, что нужно готовиться к смерти? Думаю, обязательно нужно, с любовью. Ведь потом мы же и будем «кусать локти», что не наставили человека на путь спасения, не причастили. Сколько любой священник знает случаев, когда родственники приходят в храм в самый последний момент, просят придти к умирающему, но часто бывает уже слишком поздно… Например недавно причащали 100 летнего человека, который ни разу за всю жизнь не причащался. Человек прожил 100 лет и ни разу не причастился! Слава Богу, он был в сознании и было возможно напутствовать его. Был случай у знакомого священника, пригласили его домой к умирающей бабушке, она была без сознания. Нельзя причащать человека без сознания, поэтому о.Сергий громко спросил ее: «Будем причащаться?»- и она на какой-то момент пришла в себя и ответила: «Да!». О. Сергий причастил ее, и она буквально через полчаса почила. Не нужно дотягивать до последнего. У всех на слуху поговорка «memento mori» – помни о смерти. Нужно помнить о смерти всегда. Как приходим в этот мир, так и уйдем. Молодых людей мы готовим стать родителями, а пожилым нужно напоминать о смерти. Мы же готовимся ко сну после дневных забот. Так и наша жизнь: проснулись – родились, радуемся жизни, потом ответственность, заботы – проходит жизнь, к концу устаем, хотим отдохнуть, готовимся к переходу в мир иной. – Не обидятся ли наши ближние на то, что мы им об этом им напоминаем? Ведь сейчас особенно на Западе, а понемногу и в нашей стране тема смерти становится почти запретной, ее все стараются избегать… — Скорее всего, они обидятся, когда наступит этот смертный час, и они поймут, сколько они упустили. В моей личной практике был такой случай: председатель одного колхоза, причастившись первый раз перед смертью, был просто удивлен, почему он раньше не причащался, вот теперь он умирает, а как же раньше–то без Церкви обходился… |
| Международные проливы, контролируемые одним государством, позволяют ему, посредством блокады, влиять в той или иной степени на экономическое развитие отдельных государств и мира в целом, ослаблять своих соперников. Поэтому Стамбул не пропускал ни одного благоприятного для себя случая если не блокировать проливы Босфор и Дарданеллы, то создавать существенные трудности в судоходстве по ним для Петербурга, столицы своего извечного врага. Что касается Черноморского флота России, то он оказывался запертым в «Турецком озере» при малейшем осложнении отношений Российской империи с Портой или даже с её союзниками. И, если международная обстановка требовала присутствие флота под Андреевским флагом в Средиземном море, то Адмиралтейству приходилось снаряжать морские экспедиции вокруг Европы. Вспомните, какой ценой дался двум эскадрам Её Императорского Величества переход из Кронштадта в Средиземное море в 1769/70 годах, затем трудности эскадры Сенявина 36 лет спустя. Проблема проливов всегда писалась перед глазами русских огненными буквами на морских волнах как memento mori. Несмотря на блистательные победы русских армий в Северном Причерноморье, на Дунае и в Закавказье в Век Екатерины, при её внуках Александре I и Николае I, несмотря на успехи Черноморского и Балтийского флотов в акватории средиземноморского бассейна вплоть до Крымской войны, установить контроль над проливами царям так и не удалось. Сначала не хватало сил, а когда за Османской империей закрепилась кличка «больной в Европе», за неё грудью стали франки и англосаксы, их союзники при молчаливом, хмуром нейтралитете центральных германских держав континента. Их объединял страх перед свободным выходом России в южные моря, - на Балканы, Крит, в страны Ближнего Востока, к побережью Египта. Ведь оттуда рукой подать до Индии, без которой Британская империя теряла статус сверхдержавы. Объёдинённый Запад крымским уроком красноречиво указал Петербургу на его место: южнее Дуная не суйся! Однако Россия вскоре поднялась и, создав новые армии и флот после Реформы 1861 года, провела успешную кампанию 1877/78 годов за освобождение Болгарии. Русские полки приблизились к Стамбулу. Остался дневной переход. Для солдат столица Османской империи уже виделась Царьградом, они готовились смыть с сапог грязь военных дорог в водах Босфора, где полторы тысячи лет назад Святой Равноапостольный Константин Великий крестил своих подданных. Но, казалось бы, последний поход во имя Святой Софии был остановлен недвусмысленным вводом британского военного флота в Дарданеллы. Победа на Балканах для России обернулась дипломатическим поражением на Берлинском конгрессе. |
| Но страх страхом, а «memento mori» почему-то все равно не может не радовать. Просто какой-то бесконечный источник позитива — как наблюдение за котятами или прыжки на батуте. Позитив первый. «Мывсеумрем» как рукой снимает любой напряг. Сессия на носу, дедлайн над головой, до зарплаты еще целых полмесяца — Господи, как все это мелко и смешно по сравнению с тем, что нам всем вообще скоро выходить из этой едущей лишь в одну сторону электрички. Позитив второй. «Мывсеумрем» моментально гасит любую агрессию. Нахамил тебе какой-то дурень, причем в самый неподходящий момент, когда все нервы и так дыбом. Ужас как хочется испортить ему лицо или хотя бы настроение. Но стоит лишь принять немножко «мывсеумрема» — и вот уже тебя тянет не убить своего обидчика, а обнять. Ведь у нас с ним так много общего. Мы все умрем. «Мывсеумрем» не дает окончательно угаснуть в человеке тому, что называется совестью. Не вечно же ты будешь влиятелен и всемогущ. Рано или поздно важные связи порвутся, сильные покровители мывсеумрут, ты станешь таким же беспомощным, как те, кого ты сегодня притесняешь. Да и перед потомками как-то неудобно. Хочется, чтобы они рассказывали про тебя легенды, слагали песни, поднимали тосты. И совсем не хочется, чтобы проклинали тот день, когда ты родился. «Мывсеумрем» — единственный судья на этой планете, которого не подкупишь, не убьешь. Наконец, «мывсеумрем», как аспирин с похмелья, лечит любую социальную напряженность. Кому завидовать, если все рано или поздно станут трупиками и будут закопаны в землю сильными руками позитивных могильщиков? Вот этому, что ли, завидовать — который в телевизоре светится под софитами? Или вон тому — за столиком крутого ресторана с красивой мадамой? А может только что подрезавшему тебя подростку, который разгоняет московский смог на папином Бентли? Или обитателю могилки, который лежит под тремя тоннами гранита и грудой цветов? Я очень надеюсь, что не увижу того дня, когда глупое человечество придумает лекарство от смерти . Или хотя бы допинг, продлевающий жизнь в два-три раза. В возможность первого я вообще не верю, а вот вероятность второго — не исключена. Вот только с того момента, как в СМИ выйдет первый ролик, рекламирующий эту дрянь, мы все начнем умирать гораздо быстрее, чем раньше. Потому что продолжительность жизни зависит не только от особенностей жизнедеятельности организма, но и от внешнего воздействия на него тупыми и острыми предметами. Вероятность которого резко возрастает в эпоху нарушения в обществе баланса сил и возможностей. |
| Однако о духовном измерении кризиса мы можем сказать более определенно. Кризис подорвал благосостояние многих семей; некоторые люди, обремененные кредитами, пришли в такое уныние, что совершили самоубийство. Почему даже на небольшие проблемы люди отреагировали таким, поистине безумным образом? Ответ на этот вопрос лежит в духовном измерении. В нашем языке со словом " духовный " связана определенная проблема - " духовное " кажется чем-то ускользающим, малореальным, неуловимым, как облачко пара. В действительности вопрос о духовном - это вопрос об основаниях, о том, на чем мы строим нашу жизнь, о вещах невидимых, однако служащих фундаментом для всего остального. Налаженное, рутинное течение жизни - работа от сих до сих, вечерний сериал по телевизору - позволяет уходить от вопроса об основаниях нашей жизни. Но иногда происходит что-то, что вытряхивает людей из под наркоза повседневности и заставляет обратиться к действительно важным вопросам. Это может быть смерть близкого человека или неблагоприятный диагноз, поставленный нам самим. Это может быть, в гораздо более мягкой форме - потеря работы или перспектива такой потери. Люди, однако, могут реагировать на эту встряску по-разному - кто-то приходит в уныние и озлобленность, обвиняет в своих бедах власти, работодателей, кого-то еще, а кто-то научается уповать на Бога, искать Его помощи и руководства - и для такого человека кризис, тяжелые, неприятные обстоятельства становятся благословением и милостью Божией, путем к новой жизни. В этом году определенный страх - а кое-где и панику - вызвала эпидемия свиного гриппа, унесшая десятки жизней. И христианские святые, и даже языческие мудрецы призывают нас помнить о смерти; корни латинской фразы «memento mori», «помни, что ты умрешь», теряются где-то в глубине веков. Стоит отметить, что этом напоминании не было ничего «готического», ничего «хеллоуинского», никакого кокетливого заигрывания с гробами, черепами и прочей кладбищенской символикой; не было в ней и мрачного уныния, хотя средневековые художники любили помещать это напоминание на фоне символов мирского веселья. «Где стол был явств там гроб стоит» - говорит поэт, вслед за многими другими, и мы ничего не поймем в подобных словах если подумаем, что их цель - испортить нам аппетит. |
|
|
