| рукописей на рубеже XIV-XV вв.//ТОДРЛ. 1968. Т. 23. С. 178, 195-196; Розов Н. Н. Искусство книги Др. Руси и библиогеография: (По новгородско-псковским мат-лам)//ДРИ. М., 1972. [Вып.:] Рукописная книга. С. 24-51; Ухова Т. Б. Художественное оформление древнерус. рукоп. книг: Кон. XIV - 1-я треть XV века: АКД. Л., 1974; она же. «Балканский стиль» в орнаменте рукоп. книг из мастерской Троице-Сергиева мон-ря//ДРИ. М., 1984. [Вып.]: XIV-XV вв. С. 149-151; Хорошев А. С. Церковь в социально-полит. системе Новгородской феод. республики. М., 1980. С. 208; Бобров А. Г. Из истории книгописания Лисицкого новгородского мон-ря в кон. XIV - нач. XVI в.//Исследования памятников письменной культуры в собр. и архивах ОРиРК. Л., 1985. С. 10-16; он же. Книгописная мастерская Лисицкого мон-ря: (Кон. XIV - 1-я пол. XV в.)//КЦДР. 1991. [Вып.:] XI-XVI вв. С. 78-98; он же. Лисицкий Рождества Богородицы мон-рь//София. 1997. 1 (21). С. 19-21; он же. Монастырские книжные центры Новгородской республики//КЦДР. 2001. [Вып.:] Севернорус. мон-ри. С. 36-40, 101-103 31); он же. Новгородские летописи XV века. СПб., 2001; он же. Летописец новгородского владыки Евфимия сер. XV в.//ЛиХ., 2008. М.; СПб., 2008. С. 124-151; Смирнова Э. С. Лицевые рукописи Вел. Новгорода, XV в. М., 1994. С. 27, 29, 31-38, 114, 116, 119, 155, 200, 202; Макарий. История РЦ. 1996. Кн. 7. С. 130, 411; Гальченко М. Г. Лисицкие датированные рукописи кон. XIV - 1-й пол. XV в. и проблема 2-го южнослав. влияния//Palaeoslavica. 1997. Vol. 5. P. 59-81 (То же//Книжная культура. Книгописание. Надписи на иконах Древней Руси: Избр. работы. М., 2001. С. 147-166); Петрова Л. А. и др. Топография пригородных мон-рей Новгорода Великого/Л. А. Петрова, И. Ю. Анкудинов, В. А. Попов, Т. В. Силаева//НИС. 2000. Вып. 8(18). С. 152-153; Анкудинов И. Ю. Природные новгородские мон-ри на планах Елизаветинского и Генерального межеваний//НовгАВ. 2005. Вып. 5. С. 258-261; Бобров А. Г., Секретарь Л. А. Мон-ри: Лисицкий//Вел. Новгород: История и культура IX-XVII вв.: Энцикл. |
| Также встречается немало требников и особенно сборников, в которых записаны поучения об исповеди и епитимийные правила (канонические и неканонические). 171 Особенно часто вносили в сборники отдельные епитимийные правила в Кирилло-Белозерском монастыре. Мы находим много служебников и требников XV в., в которых можно ожидать присутствия чина исповеди или хотя бы разрешительной молитвы, поучения об исповеди или епитимийного правила, но в которых совершенно отсутствуют какие бы то ни было памятники покаянной дисциплины. 172 Многие вопросники, появившиеся в XV в., получили продолжение в рукописной традиции XVI в. В XV в. вопросники продолжают формироваться как новый вид текста, предназначенный для исповеди отдельных категорий людей: со временем появляются специальные вопросники для монахов, священников, детей, вельмож и т. д. Однако первые полтора века существования вопросники предназначались преимущественно для исповеди мирян. Судя по составу рукописей XIV–XV вв., особенно часто использовались вопросники при исповеди женщин; например, в рукописи XIV в. Чуд. 5 имеется только вопросник для женщин. В XV в. появляется вопросник для женщин Ж-O.I.473, который бытовал в чинах один, без парного вопросника для мужчин. Так, в одном из требников XV в. записан специальный чин исповеди для женщин, с поучениями, молитвами и вопросником Ж–O.I.473. 173 В другом требнике Кирилло-Белозерского монастыря единственный вопросник Ж-O.I. 473 адресован женщинам, а для мужчин (мирян, монахов, священников) предназначены поновления. 174 В XVI в. вопросник Ж-O.I. 473 бытует в рукописях в паре с вопросниками для мужчин. 175 В рукописи XV в. ТСЛ 232 записано несколько чинов исповеди, в основном с поновлениями, хотя в одном из чинов есть также вопросники мирянам. Однако развёрнутый вопросник предназначен только для женщин, а мужчинам адресован краткий вопросный текст. 176 Ещё в одной рукописи XV в. для исповеди мужчин предназначено поновление, а для женщин – вопросник Ж-Погод. 439. 177 Впрочем, последний пример – особый, поскольку в данной рукописи нет чина исповеди, а выписаны только отдельные покаянные тексты. |
| В Пскове на протяжении XV в. также вели Л., разные его слои отразились в Псковских I, II и III летописях (из них только II дошла в рукописи 80-х гг. XV в., остальные - в более поздних). В основе всех 3 памятников лежит псковский свод сер. XV в., которому было предпослано жизнеописание св. кн. Псковского Довмонта (Тимофея). В этом своде были использованы источники из Новгорода, Смоленска и др.; т. о., псковское Л. тоже приобрело общерус. характер. Уже в 1-й пол. XV в., на одном из этапов работы над новгородско-софийскими летописями, в распоряжении сводчика имелся какой-то псковский летописный текст за XIV - нач. XV в. Для 2-й пол. XV в. предположительно реконструируется ряд этапов летописной работы в Пскове. Наряду с пространными памятниками Л. с древнейших времен известны разнообразные краткие летописчики и подобные им тексты. Так, в составе «Памяти и похвалы князю Владимиру» Иакова Мниха (XI в.) читается роспись событий времен Владимира Святого, датированных по годам его правления. Часть «Поучения» Владимира Мономаха составляет перечисление в хронологическом порядке его военных и охотничьих достижений. В рукописи Студийского устава кон. XII в. (ГИМ. Син. 330) на последней, чистой странице сделано неск. выписок из новгородской владычной летописи, касающихся строительства Благовещенского мон-ря под Новгородом и смертей 2 архиепископов - его основателей. Рус. известиями, доходившими до 1278 г., в XIII в. в Ростове был продолжен славянский перевод «Летописца вскоре» патриарха Никифора (древнейшие списки в составе Кормчих книг). Известны 2 серии летописных записей на пасхалиях: 1) ок. 40 кратких записей, вписанных в клетки пасхальной таблицы в новгородской рукописи сер. XIV в. (ГИМ. Син. 325), вероятно, имевшей тверской протограф; 2) ок. 50 сообщений о событиях 2-й пол. XV в. на полях пасхалии в сборнике РГБ. 304.I.762, принадлежавшей Симеону (Сергию), протопопу московского Успенского собора, Новгородскому архиепископу, а затем монаху Троице-Сергиева мон-ря († 1495). Родственной летописям формой историописания были перечни князей, церковных иерархов, новгородских посадников и тысяцких, а также епископий и городов, читающиеся в целом ряде рукописей XV в.- чаще всего внутри летописного текста или в составе его «конвоя». Весьма вероятно, что нек-рые из этих перечней имели протографы кон. XI и/или 60-х гг. XII в. Во многих рукописях нелетописного содержания имеются приписки об отдельных исторических событиях (иногда в составе выходных записей писцов, но нередко и в виде самостоятельных «летописных» записей или серий таковых). Наконец, нек-рое количество «летописных» надписей известно среди граффити древнерус. церквей (с XI в.). |
| Д. Т. о., в наст. время точная дата написания этого сочинения не может быть установлена. Славянские переводы сочинений Д. Д. Известны слав. переводы 2 сочинений: «О еже не впасти в ересь Варлаама и Акиндина, кир Давида мниха и философа изложение» («Изложение») и «Сказание монаха кир Давида, како Варлаам изьобрете и състави свою ересь» («История вкратце»). Перевод их был выполнен, вероятно, еще в XIV в. в Парории. Однако рукописная традиция XIV-XV вв. мало исследована. Списков XIV в., по всей видимости, не сохранилось. Указывается ( Иванова-Константинова . 1971. С. 230) лишь 2 болгарских списка «Истории вкратце» XV-XVI вв.: Загребский сборник Владислава Грамматика 1469 г. (Загреб. Архив ХАЗУ. III а 47. Л. 707-709) и Сборник XVI в. (под заголовком: () ()() " - Л. 269-277 об.), содержащий сочинения патриарха Евфимия Тырновского, южнослав. книжников XV в. ( Кантакузина Димитрия , Константина Костенечского и др.) и написанный известным книгописцем Виссарионом Дебарским ( Ангелов Б. Ст. Из старата българска, руска и сръбска литература. София, 1967. Кн. 2. С. 166). В Загребском сборнике, где «История вкратце» помещена вслед за письмом свт. Григория Паламы к имп. Анне, К. Иванова обнаружила «несколько дополнительных ругательств в адрес Варлаама и Акиндина», неизвестных в рус. и греч. списках этого сочинения ( Иванова-Константинова. 1971. С. 230; Христова Б. Опис на ръкописите на Владислав Граматик. Вел. Търново, 1996. С. 39). Южнослав. списки «Изложения» неизвестны, сочинение сохранилось лишь в рус. списках. На Русь сочинения Д. Д. пришли, вероятно, в 1-й пол. XV в. через болг. посредство в эпоху «второго южнославянского влияния». Списки, содержащие сочинения Д. Д., представляют собой антилат. полемические сборники с похожим составом. Старейшие из рус. списков, датируемые посл. третью XV в.: РНБ. Погод. 1032 (Л. 224-229 об.; в ркп. отсутствует подборка святоотеческих цитат, следующая за «Историей вкратце» в остальных списках) и РГАДА. Оболен. Ф. 201. 93 (Л. 34-45; Каталог славяно-русских рукописных книг XV в., хранящихся в РГАДА/Сост.: И. Л. Жучкова, Л. В. Мошкова, А. А. Турилов. М., 2000. С. 253). Др. рус. списки XV - XVII вв., на основе которых было осуществлено критическое издание ( Прохоров. 1979. С. 47-54): РНБ. Q. XVII. 88, 1495 г. (Л. 72 об.- 81 об.); РНБ. Погод. 1941, 1497 г. (Л. 22 об.- 31 об.); РГБ. Вол. 513, кон. XV - нач. XVI в. (Л. 373-383); РГБ. Вол. 558, XVI в. (Л. 43-57 об.); РНБ. Вяз. Q. 213Б, кон. XVII в. (Л. 199-212). |
| В XV в. в Косе была построена однонефная сводчатая ц. св. Иоанна Предтечи. В конхе апсиды сохранились фрагменты композиции «Видение пророка Иезекииля», довольно редкой в росписи визант. храмов, но неожиданно получившей широкое распространение в декорации церквей Родоса и Коса в кон. XV - нач. XVI в. В 1943 г., когда археологи установили, что ц. св. Иоанна Предтечи находится на месте святилища Афродиты, было решено перенести ее на новое место, в сев.-зап. часть квартала Хора. В 1947 г. митр. Эммануил переосвятил этот храм во имя нмч. Иоанна Навклира. Лат. господство не оказало значительного влияния на церковную живопись. Росписи XIV в. в ц. св. Таксиархов в Палео-Пили выполнены в русле визант. традиции. В ц. вмч. Георгия Победоносца близ Асфендиу сохранились фрески XV в. Мастер остался верен визант. образцам, зап. влияние прослеживается только в моделировке одежд. В XV в. в Косе также расписаны 3 церкви: свт. Николая Чудотворца «Бедного» (1-й слой 2-я четв. XV в.), Пресв. Богородицы Скоропослушницы (2 слоя: XV в. и нач. XVI в.) и вмц. Екатерины. Авторы этих фресок работали в русле визант. традиции, но не принадлежали к местной мастерской. В плохом состоянии сохранились фрески в ц. равноапостольных Константина и Елены в Косе, И. Коллиас предположительно датирует их XV в. ( Κλλιας. 2006. Σ. 244), а И. Бифа - нач. XVI в. ( Μπθα. 2004. Τ. 1. Σ. 349). Ниже качеством росписи местных художников нач. XVI в., которые также работали на о-ве Калимнос. Этой мастерской выполнен 2-й слой фресок в церквах Пресв. Богородицы «тон Кастрианон» и Пресв. Богородицы Скоропослушницы, 2-й слой росписей в ц. свт. Николая Чудотворца «Бедного», украшены церкви св. Бесплотных сил и прп. Антония Великого в Палео-Пили, свт. Николая Чудотворца в крепости Андимахии и св. Иоанна в Косе. На Нисиросе фрески XV в. сохранились в ц. Св. Троицы в с. Никья. Епископы Косские Мелифрон (упом. в 325), Едесот (упом. в 343/4), Иулиан (упом. в 448 и 457), Иоанн (V в.), Аристократ (V в.), Дорофей (упом. в 518), Георгий (упом. в 680/1), Григорий (VIII в.), Константин (упом. в 879), Афанасий (XI в.), аноним (упом. в 1140), Нифонт (сер. или 2-я пол. XII в.), Михаил (упом. в 1267), Исаия (после 1267 - до 1271), Гавриил (упом. в 1271), Нифонт (упом. в 1288 и 1292). Архиепископы Косские |
| Церковь свт. Николая Чудотворца «Большой Крест» в Москве. 1790 г. Фотография. 1882 г. Церковь свт. Николая Чудотворца «Большой Крест» в Москве. 1790 г. Фотография. 1882 г. Слав. рукописная традиция «Хождения» многократно превосходит греческую. В наст. время известно 9 южнослав. и молдавских списков с тырновской орфографией XV-XVI вв. и 36 восточнослав. списков XV-XVII вв., содержащих перевод «Хождения» с греч. оригинала. В одной из молитв говорится о даровании помощи «роду гречьскому и болгарьскому», и на основании этого чтения перевод считается болгарским ( Ключевский. Древнерусские жития. С. 220). Иванова относит его появление ко 2-й пол. XIV в. ( Иванова. 2011. С. 170). Один из ранних списков «Хождения» сохранился в составе т. н. Студийской коллекции, во 2-м томе «константинопольского» комплекта (Музей мон-ря Драгомирна (Museul mãnãstirii Dragomirna). 1795 (706), нач. XV в. Л. 261 об.- 267 ( Юфу З. За десеттомната колекция Студион//Studia Balkanica. 1970. Т. 2. С. 319)). Есть все основания полагать, что «константинопольское» издание Студийской коллекции появилось вслед за «афонским», а 2 известные в наст. время рецензии слав. перевода «Хождения» связаны с поэтапным редактированием «Студийской коллекции». Все слав. версии «Хождения» восходят к одному протографу, к-рый содержал нек-рые испорченные чтения. В частности, греч. текст «σμερον δ θεδοχος πλις Λυκα εροπρεπς μεγαλνεται» был передан как « () » в 1-й рецензии 93. Л. 221 об.), « () » во 2-й рецензии (Драг. 1795 (706). Л. 262), « () ()» в старшей восточнославянской переработке (Редакция Четьей 1489 г., НБУВ ИР. КДА. 415. Л. 100с). Старшие восточнослав. списки 1-й рецензии: РГБ. Егор. 926, посл. треть XV в. Л. 243d - 248d; РГБ. Унд. 567, XV в. Л. 55-64; старшие восточнослав. списки 2-й рецензии: РГБ. Овчин. 286, XV в. Л. 205-214; РГБ. Ф. 199. 421, посл. четв. XV в. Л. 42-48; ГИМ. Увар. 71-1°, кон. XV в. Л. 130-135. Слав. перевод имеет заголовок «Повесть о погребении святаго Николы», не встречающийся в греч. рукописях и, по всей видимости, принадлежащий составителю Студийской коллекции ( Пак. 2000. 307-312). |
| Илларион Киевский (2 – XIV в.), Феодор Студит (1 – XIV в., 1 – XV в.), Варсануфий Великий (1 – XIV в., 1 – XV в.), Евфимий Тырновский (1 – XV в., 1 – между XVII и XVIII вв.), Симеон Месопотамский (2 – XIV в.), Авва Зосима (1 – XV в., 1 – XVIII в.), монах Никифор (1 – XIV в., 1 – XVIII в.), Дамаскин Студит (2 – XVIII в.), Илларион Великий (2 – XVIII в.) и Геннадий (1 – XIV в., 1 – XV в.) – по 2 раза. И наконец, существуют еще 47 писателей, сочинения которых встречаются только один раз. В их число входят: Мефодий Константинопольский , Антипатр Бострский, Феофил Александрийский, Евагрий, Каллист Ксанфопул, Паисий Величковский , Киприан Цамблак, Симеон Евхаитский, Геннадий Константинопольский , Григорий Фессалоникийский Палама, Никита Гераклейский, Диадох Фотики йский и Евстафий Антиохийский . Внимательно исследуя вышеперечисленные славянские рукописные сборники аскетико-мистического содержания, хранящиеся в библиотеках святогорских монастырей, и обратив особое внимание на их содержание, можно прийти к следующим выводам: 1. Почти все исследованные рукописные сборники (45 из 51) относятся в основном к двум эпохам: к XIV–XV вв. (22 сборника) и к XVIII в. (23 сборника). Как было отмечено выше, и в ту и в другую эпоху на Святой Горе исихастское и мистическое богословие и духовность переживали период расцвета. 2. Между XV и XVIII вв. переписка или составление рукописных сборников аскетико-мистического содержания в святогорских библиотеках значительно ослабевает. Так, от XVI в. до нас не дошло ни одного сборника, в то время как от XVII в. сохранился только один. Переписка или составление рукописных сборников такого типа начинает снова быть востребованной в конце XVII в., но особенно в начале XVIII в. (от этой эпохи до нас дошло четыре сборника). Отсутствие рукописного материала между XV и XVIII вв., скорее всего, свидетельствует об упадке исихастского и мистического богословия и духовности, возможно, в силу исторических обстоятельств, сложившихся на Афонском полуострове после появления и укрепления власти османских турок. |
| Важнейшим этапом истории О. стала 2-я пол. XV в.- время, когда наблюдается т. н. стилевой перелом. В нотации О. произошли характерные изменения, появилась новая редакция словесного и муз. текста. Сохранились неск. рукописей, относящихся к этому времени, к-рые показывают процесс изменений в песнопениях (РНБ. Q. I. 94, сер. XV в.; Кир.-Бел. 654/911, 50-60-е гг. XV в.; РГБ. Ф. 304. 408, 3-я четв. XV в.; РНБ. Кир.-Бел. 9/1086, 40-70-е гг. XV в.). По этим спискам можно судить о работе музыканта над песнопением. После написания текста выставлялись гласовые обозначения и лишь потом вписывались крюки. В этот период О. были выделены из корпуса многогласников и осознаны как самостоятельное явление. В 3 рукописях 3-й четв. XV в. появился термин «осмогласник». Так названы стихира Сретению в рукописи РНБ Q. I. 94 (Л. 118) и стихира вмч. Пантелеимону «Всемилостивый Господи» в рукописи РГБ. Ф. 304. 408 (Л. 272). Песнопения обозначены в 1-м случае «осмогласной», во 2-м - «смогла» с очевидным пропуском для инициала О. Во всех этих случаях термин относится к ненотированному или частично нотированному песнопению. Иногда в ненотированном песнопении выставляются гласовые обозначения, что не встречается в более ранних списках. К кон. XV в. наметились основные принципы чередования гласов: календарный (1-2-3-4-5-6-7-8) в О. Сретению и вмч. Пантелеимону, сродномузыкальный (1-5-2-6-3-7-4-8) в песнопении Усекновению главы св. Иоанна Предтечи и модификация сродномуз. принципа (1-5-2-6-4-3-7-8) в О. Успению. С кон. XV в. О. фиксируются иначе: гласовые обозначения выставляются не в крюковой, а в текстовой строке, иногда киноварью; чередование гласов и места постановки гласовых обозначений едины для всех списков. С кон. XVI в. стало практически обязательным возвращение в последней строке к начальному гласу песнопения, ранее применявшееся только в единичных списках. Период кон. XVI - нач. XVII в. характеризуется резким увеличением количества О. Важным стимулом для этого послужило распевание новых богослужебных текстов в кон. XVI в. в связи с канонизацией рус. святых на Макариевских Соборах. Кроме того, в это время были распеты ранее читавшиеся тексты, заново распеты песнопения ранее существовавших служб, к их числу относятся песнопения свт. Николаю Чудотворцу, мученикам Маккавеям, празднику Покрова Пресв. Богородицы. |
| Спасо-Запрудненский мон-рь (мужской, в Костроме, основан в XIII в., упразднен в 1764), Спасский мон-рь (мужской, в Галиче, предположительно возник в 1-й пол. XIV в., время упразднения неизвестно), Воскресенский мон-рь (мужской, в Солигаличе, традиционной датой основания считается 1335, но, вероятно, возник ок. сер. XIV в., упразднен в 1764), Авраамиева Верхняя пуст. в честь Собора Пресв. Богородицы (мужская, в с. Коровье Чухломского у., основана во 2-й пол. XIV в., упразднена в 1764), Авраамиева Ризоположенская Великая пуст. (мужская, в с. Озерки Чухломского у., основана во 2-й пол. XIV в., упразднена в 1764), Авраамиев Новозаозерский Успенский мон-рь (мужской, ныне с. Умиление Галичского р-на, основан во 2-й пол. XIV в., упразднен в 1773), Благовещенский Унорожский мон-рь (мужской, в с. Унорож Галичского у., основан, вероятно, в XIV в., существовал уже в нач. XV в., упразднен в 50-х гг. XVIII в.), Георгиевский мон-рь на р. Ноле (мужской, в с. Ст. Георгий Солигаличского у., основан, вероятно, в XIV в., существовал уже в нач. XV в., время упразднения неизв.), Рождественский мон-рь (мужской, ныне близ дер. Мелешино Галичского р-на, возник на рубеже XIV и XV вв., разорен в нач. XVII в. поляками, возобновлен как приходская церковь), Покровский мон-рь (женский, в Чухломе, существовал уже в 1-й пол. XV в., время упразднения неизв.), Спасская Александрова пуст. на р. Воче (мужская, ныне дер. Коровново Солигаличского р-на, основана в нач. XV в., упразднена в 1764), Никольский Кажиров мон-рь (мужской, ныне с. Кажирово Вохомского р-на, считается, что основан в 1423, упразднен в 1764), мон-рь во имя святых Космы и Дамиана (мужской, в Галиче, основан предположительно в 1-й пол. XV в., упразднен до нач. XVII в.), Васильевский Кесарийский мон-рь (мужской, в Галиче, предположительно основан в сер. XV в., упразднен в 1-й пол. XVIII в.), Никольский Староторжский мон-рь (мужской, в Галиче, основан ок. сер. XV в., в 1668 обращен в женский, закрыт в 1919), Ферапонтов Монзенский в честь Благовещения Пресв. |
| Византийские греки развивали свою просветительскую деятельность не только на Западе, но и на Востоке, в Балканских и славянских странах, правда, в меньших масштабах, чем в Италии. Так, из византийских имен греков, живших на Руси, известно только имя Димитрия – грека–толмача, ездившего в Рим по поручению новгородского архиепископа Геннадия (1484–1504 гг.). Он считается автором «Сказания о белом клобуке» – оригинального новгородского сочинения, цель которого возвеличить Новгород в противовес Москве. Вероятно, в литературе просто утеряны имена других византийцев, почему–либо оказавшихся на Руси, как оказался, например, живописец Феофан Грек, бежавший от преследования турок (XIV–XV вв.). О том, что Русь в XIII–XV вв. поддерживала оживленные сношения с Византией, хотя бы в письменном виде, свидетельствует переписка тех лет киевских и московских митрополитов с патриархами Константинополя, которая велась на греческом языке («Акты избрания русских епископов времен Феогноста, митрополита киевского») 420 . Византийская литература оказывает воздействие на древнерусскую литературу и без посредничества культурных византийских людей того времени, главным образом двумя способами: первый – переводы византийских произведений; второй – подражания и более или менее вольные пересказы. К числу переведенных в XIII–XV вв. произведений относятся апокрифическое «Сказание Афродитиана» – переложение греческой «Повести о событиях в Персиде» (древнейший русский список XIII в., проникший в Сербию и переведенный там на сербский язык; позднее, в XIV–XV вв. в Сербии появился второй перевод, уже с греческого, ставший известным и на Руси); «Слово о женах злых и самовольных» переведено с приписываемого Иоанну Златоусту «Слова на усекновение головы Иоанна Предтечи» (рукопись XV в.); «Слово о святом патриархе Феостирикте» также, возможно, переведено с греческого языка, во всяком случае, возникло на основе греческих источников. К числу произведений древнерусской литературы, возникших под воздействием византийской, относятся «Сказание о Вавилонском царстве», «Сказание о Акире Премудром». Многие повести распространялись таким же образом не только в русской, но и в болгарской, албанской, сербской литературах, например, «Сказание о птицах небесных» – явное подражание византийскому «Пулологу»; «Девгениево Деяние» – перевод или пересказ поэмы «Дигенис Акрит», сделанный в Киевской Руси в XII–XIII вв., «Александрия» (сначала пересказ ее появился в XI–XII вв., а в новой переработке – перевод с сербского – в XV–XVII вв.), «История Варлаама и Иоасафа» (известна в русской, болгарской, сербской литературах конца XIV – начала XV в.), «История Троянской войны» – в болгарской, сербской литературах, «Стефаний и Ихнилат» – в болгарской, «Фисиолог» – в сербской, болгарской, «Сказание о Соломоне и Китоврасе» – в русской и болгарской литературах. |
|
|
