| На Mф. VI, 16–23 . Притворяющиеся постящимися заслуживают особенного осуждения • Обман лицемера изобличается и в настоящей жизни, и в будущей • Добродетель должно почитать ради нее самой • Христос постепенно истребляет страсть корыстолюбия • Двоякое побуждение к подаянию милостыни • Богатство порабощает душу • Что глаз для тела, то ум для души • Богатство не доставляет того, чего человек от него ожидает • Оно делает его неспособным ни на что истинно полезное • Как можно истребить вожделение богатства • Отдаленность воздаяния не должна служить препятствием к собиранию сокровищ на небе. Беседа 21 На Mф. VI, 24–27 . Двоякий вред богатства • Можно быть богатым, но не служить мамоне • Почему богатство названо мамоной • Христос запрещает заботу о житейских нуждах • Удобоисполнимость заповеди • Почему эта заповедь кажется невыполнимой • Щедрая милостыня • путь к полному нестяжанию. Беседа 22 На Mф. VI, 28–34 . Почему, говоря о заботе касательно одежды, Христос приводит в пример лилию • Промышление Божие о человеке • Почему Христос усвояет промышление Богу Отцу • Вера в Промысл освобождает от бесполезных забот и малодушия • Искание благ небесных дает и блага земные • Все, что мы ни делаем, делаем помощью Бога. -Что означает выражение довлеет дневи злоба его • Искреннее желание делает легкоисполнимою всякую заповедь • Нет греха, который не изглаждался бы покаянием • Бог не спасает человека против воли • Усиленная молитва всегда бывает услышана • Бог не может быть врагом человека • Молитва всегда благовременна и угодна Богу. Беседа 23 На Mф. VII, 1–20 . Заповедь о неосуждении не все грехи повелевает не судить и не всем запрещает судить • Должно с любовью исправлять согрешающих • Не исправивший себя, не должен осуждать другого • Не должно открывать учение Христово людям, не способным его принять • Евангельские заповеди легкоисполнимы при помощи Божией, подаваемой по молитве • Не должно отчаиваться в получении просимого • О чем следует молиться • Вместе с молитвою необходима и добрая жизнь • Что делает трудный путь, ведущий в жизнь, легким • Нужно распознавать и избегать прикрывающихся личиной добродетели • Лицемер может быть легко узнан по делам его • Лишение небесной славы и любви Христовой тяжелее самой геенны • Жизнь людей, преданных мирским заботам, подобна детской игре • Расточающий имение в помощь нуждающимся достоин более уважения, чем собирающий; уничиженный • более, чем пользующийся славой. Беседа 24 |
| 31 Τιμ (Ск. cayati бояться, корень dee, di наблюдать, С. Р. цена, Л. зепа, Лрельв.). Всякий человек свое доброе имя (честь) ценит, уважает, боится его потерять, и должен наблюдать за чистотой его. Честь – показатель хорошего или худого в душе человека ( Mф. XV, 4 : Лт. Ф. И. honora, Η· ehren, Л. goda). 32 σχατος самый внешний, отдаленный ( Mф. XXVII, 61 : ultimus, letzte, dernuere, pehdeja); в этом смысле эфиопы, как живущие на самых крайних границах земли (по представлению древних) – σχατι νδρν; и последний день мира тоже σχατο=novissima dies. 33 να+παω (παω прекращаю, παρος малый, paucus, кимвр. powys, Прельв.). Ясна мысль (не о покое, как в Mф. XI, 28 : requiescatis, erguicken (–Ф. rafraicher), soulagerai (–Н. erleichtern) о прекращении со стороны человека до сего времени продолжавшегося действия, окончание которого оттеняется прилагательными – малый, бедный (pauper). 34 λεω (Ск. lavas отрезок; λεος сострадание, собственно разрезание сердца; корень lu разрезать; λπη; С. Р. лупить, Прельв.) Такое чувство в человеке, когда другой становится в его глазах милым, и к нему возникает в сердце жалость ( Puмл. IX. 15 : miserebor (Лт. Ф. И.), gnädig, schehloschu, кроме Н. все на мысли о жалости). 35 Θεραπεω (ϑρω зорко смотреть за чем либо; Ск. dhar держать, dharanas носящий, Прельв.). Говорится о таком ухаживании, надзоре, в которых видна любовь, чего нельзя предполагать в слуге; поэтому не даром θερπων передается словом товарищ, друг ( Mф. XIV, 14 : curavit, heilte, guerit, sano, dseedinaja – мысль о телесном здоровье). 36 Πρσσω (περω–Ск. piparti проезжаю через=С. прати, Дeяh. IX, 5 – Л. pretihm навстречу, Прельв.). С. текст точно передает – деяние, и видно·отличает, как оконченное, от вышеупотребленного -- дела (делавшего). 37 Πρϑεσις (προτϑημι, φανω, φηα Ск. bhami является; Лт. fari, facio, familia; С. деяти, дети; баятя, белый, Курц, и Прелв.). Здесь первоначальный корень φα, в котором характерны две черты – твердость и внутренняя близость к полагающему лицу полагаемого предмета. Что может быть тверже закона (θμα) и ближе к человеку его семьи? Этот корень выражает некоторый творческий акт, у человека относительный, из данного материала, а у Бога безусловный, из ничего. У Бога, как высочайшего Существа, слово=дело (да будет свет, и стал свет), явление – действительность, а у человека дело должно следовать за словом и действительность за явлением потому что оба из одного источника. |
| Здесь мы приобретаем новое основание апеллировать к теперешнему типу Матфеева Евангелия, известность которого Луке вполне мыслима и по традиции и критически, раз утверждается научная допустимость, что Матфеево Евангелие вышло до разрушения Иерусалима, хотя и близко к нему 143 . Что до многих несогласованностей между Лукой и Матфеем, то они были бы роковыми лишь для гипотезы, будто третий синоптик образовался чрез списывание первого, но ведь никто и не думает проповедовать подобную крайность. Утверждается не более того, что Матфей был одним в ряду многих других пособий – устных и письменных 144 . И в этом качестве участие его было весьма важно. Лука заботится о хронологически – прагматической связности, а пример предшественников громко говорил, что устные припоминания не дают незыблемой опоры для подобного классифицирования Евангельских событий. В этом случае Марк – по авторитету св. Петра – был самым желанным руководителем, которого Лука и придерживается. И если мы замечаем, что он изменяет ему в существенных пунктах, – тут необходимо предположить, по крайней мере, равноправный документ, восполняющей отсутствие объективного распорядка (τξις ) у Марка. Это свойство всего удобнее приложимо к Матфею, издавна бывшему литургическою книгой Иерусалимской церкви 145 , и о нем мы знаем, что – сходный с третьим синоптиком по общему расположению во многих отделах-он иногда совпадает с Лукой и в частностях, когда, напр., оба они говорят о воскресении Господнем в третий день (Mф. XVII, 23. Лk. IX, 22. XVIII, 33) вопреки μετ τρ ς μρας Mapka(IX, 31. X, 34), или опускают его δς (Мрк. XIV, 30)в предсказании об отречении Петровом (Mф. XXVI, 34. Лk. XXII, 34). Для ближайших целей нам довольно и научной вероятности, которая убедительно подкрепляется тем наблюдением, что общее у Луки с Матфеем и Марком заключается больше в рассказах, чем в речах 146 и следовательно – не могло получиться независимо от непосредственного знакомства с предшествовавшими синоптическими редакциями. Типический литературный облик третьего Евангелиста и теперь обрисовывается с достаточною отчетливостью в том смысле, что, располагая обильным материалом устных и письменных пособий, он дает систематически-целостную их обработку. Отсюда понятны и |
| Во-вторых: навязываемая тенденция нимало не вынуждала к такому резкому контрасту, чтобы обязательно было усвоять антитетические «а Я» божественному Учителю в качестве Его специальных внушений Своим слушателям для достижения ими идеальной высоты уподобления Отцу небесному ( Mф. V, 48 ). И в одном месте Он с ударением подчеркивает, что Его требования безмерно превышают обычную и санкционированную норму ( Mф. V, 46. 47 ), как это разграничивается и у Луки (VI, 32 – 34). Тогда аккомодативность всех Евангелий будет одинаковою, и Люкок теряет свою точку опоры. В-третьих: совсем невозможно комментировать всю нагорную речь в смысле правильной интерпретации Моисеева закона, и всякие попытки в этом направлении безусловно праздны и напрасны, потому что эфемерны. Для непредубежденного читателя неопровержимо, что многие тезисы ее разделяются целою бездной от законнических и из последних вовсе не вытекают, почему и при всем искусстве диалектической изворотливости внутренней связи между ними не оказывается. Верное для двух случаев, это заключение бесспорно для всех, в частности же и для 32 ст. Католичествующий англиканин утверждае, что в этом месте воспроизводится во всей целостности ограничение Второз. XXIV, I о d bar ervah. По его мнению, этими терминами указывается на нечистоту жены в период ее девичества (р. 21–22), когда и самый брак является фиктивным. С этой стороны для него весьма приятно, что у Мф. V, 32 употреблено πορνεα, которое отличается от μοιχεα не менее, чем и евр. и ибо дает знать плотское нецеломудрие до супружества, а не в течении его, где замужняя входит в незаконную связь с другим. «Если так, то мы открываем объяснение в строго иудейском обычае (?), по которому обнаружение мужем в невесте ее добрачного греха разрешает брак. В общем, учение Христа покоится на идеальном воззрении на первичный супружеский союз, каковой, несомненно, был нерасторжимым. Как истинный Восстановитель (не более?), Он мог только (!) возвратиться к основному источнику всей морали; естественно, что, встретившись с извращенною практикой иудеев, Он раскрывает, что раз заключенное брачными узами единение-неустранимо и что, однако, дозволено разлучение лишь при условии, когда была просто внешняя видимость супружества. |
| При взаимном сличении всех этих пониманий истина остается за взглядом третьих толкователей, взглядом, примиряющим мнения толкователей двух первых классов. Правда в нашем картинном описании страшного суда упоминается о «божественном избрании» (ст. 34) и о «праведных» (ст. 37); но в то же время говорится и о таких, кои не захотели вступить в личные живые отношения со Христом, Спасителем мира. Если первым упоминанием ясно предполагаются истинные христиане, то вторым замечанием несомненно указываются язычники – или христиане, настроенные язычески, христиане только по имени. В виду тех и других самое производство суда, по изображению Евангелиста Матфея, ведется не по закону веры во Христа, а по обнаружениям и действиям истинной любви к человечеству. По отношению к язычникам или людям настроенным язычески производство суда на таком нравственном практическом основании является единственно правильным и вполне возможным; к христианам оно также имеет полное применение. Многие места Новозаветного Откровения ( Mф. VII, 21 ; Puм. II, 6 ; 1Kop. IV, 4 ; 2Kop. II, 10 ; Гaлam. VI, 8 ), равно как и весь дух христианства доказывают несомненно ту истину, что Господь и самих христиан в конце дней будет судить по плодам их живой веры – добрым делам, а не по одной их вере. «Положенное в основание последнего суда, как его норма, самое общее обнаружение веры в делах взаимной, гуманной любви и человеколюбивого милосердия указывает на суд над всем родом человеческим и с той еще стороны, что этими единственно делами милосердия может определяться взаимное дружественное отношение между всеми членами обширной семьи рода человеческого на всем земном шаре. Иного более общего признака, определяющего братское взаимоотношение между людьми, – к какому бы роду, племени, званию и состоянию они ни принадлежали, – кроме взаимных дел искреннего милосердия нельзя, кажется, и придумать. А как скоро берется во внимание этот признак взаимоотношения между людьми, обобщение или об единение рода человеческого на всеобщем суде является делом вполне возможным и даже необходимым. |
| Далее, совершенно неосновательно требование, чтобы образ деятельности, угодный Богу, был для всех один и тот же, мы уже заметили, что при различии сил в людях такое единство в образе действования совершенно невозможно. Важность юродства не уменьшается от того, что этот образ жизни не может быть всеобщим, как и девственность не перестает быть возвышенною добродетелию от того, что не все могут быть девственниками. Напрасно также опасение, что общественный порядок разрушился бы, если бы все стали юродивыми. Юродивыми все не могут быть уже потому, прежде всего, что путь юродства, как мы уже видели, – удел «совершенных», утвердившихся в добродетели и при всем этом, как ранее заметили, что те немногие, которые совершали свое спасение этим трудным и скользким путем, – принимали его по призванию свыше. Что же касается мысли, что юродивые были бесполезными членами общества, то это опровергается со всею очевидностию тем высоким благотворным влиянием, какое имела их жизнь для современников. Если же они не служили обществу внешними трудами, то – разве на одних трудах вещественных зиждется благосостояние общества? Общество, как и каждый человек в частности, кроме жизни вещественной, телесной, имеет жизнь внутреннюю, духовную, и нет сомнения, что услуги, оказываемые обществу для поддержания его жизни внутренней, гораздо важнее услуг, делаемых для поддержания жизни вещественной, по известной Евангельской истине: не душа ли больши есть пищи и тело одежди ( Mф. VI:25 ). Еще ветхозаветный мудрец сказал: правды возвышается язык, умаляют же племена греси ( Npumч. XIV:34 ). И нет нужды доказывать истинность сих слов. Всем известно, как слабы бывают все общественные связи при ослаблении главного элемента жизни общественной нравственности. Печальную истину эту подтвердило бы собою не одно общество; не одно государство пало от растления нравов: история представляет бесчисленное множество примеров сему. Как же после этого важны для общества те люди, кои трудятся над улучшением нравов? Юродивые, как мы уже видели, бесспорно были одни из лучших учителей благочестия: вся их жизнь исключительно была посвящена на врачевание нравственных недугов современников. Можно ли после этого сказать, что они были бесполезными членами общества?! |
| 34. Старец сказал: не осуждай блудника, если ты целомудрен, – чрез то ты равно преступаешь закон, ибо Сказавший: не прелюбы сотвориши ( Mф. V, 27 ), сказал также: не осуждай ( Мф. 7:1 ). 35. Рассказывали об одном старце, жившем в Египте в уединенной келлии. Имели обычай приходить к нему один брат и одна девственница. Однажды они пришли к старцу вместе, и, когда настал вечер, старец постелил рогожу и лег посреди них. Брат, будучи борим, восстал на деву, и они сотворили грех. Старец почувствовал сие, но ничего не сказал и, когда настало утро, проводил их, не показывая к ним никакой суровости или мрачности. Дорогою они говорили друг другу: понял ли старец или нет? И возвратясь к нему, они покаялись и спросили: авва! Понял ли ты, как поругал нас сатана? Старец ответил им: понял. Они говорят ему: где же был помысл твой в тот час? Он сказал: помысл мой был там, где распялся Христос; там стоял он и плакал. Тогда они попросили у старца правило покаяния, ушли и соделались сосудами избранными. 36. Некоторый старец каждый день вкушал только по три сухаря. Однажды пришел к нему брат, и когда они сели кушать, старец предложил и ему три сухаря; однако потом, видя, что брат еще нуждается, предложил других три. Когда они насытились и встали, старец осудил брата и сказал ему: не должно, брат, работать плоти. Брат покаялся старцу и ушел. На следующий день, когда старцу пришло время вкусить, он положил себе по обычаю три сухаря, но, съевши их, еще алкал, впрочем, отказал себе. На другой день случилось то же. Позже, начав ослабевать, старец понял, что сие было оставление Божие, потому, повергшись пред лицем Божиим, молился о случившемся оставлении. И видит он Ангела, который сказал ему: это сделалось с тобою за то, что ты осудил брата. Итак, знай – имеющий воздерживаться или другое что творить доброе, не своею силою творить то, но благодатию Божией, укрепляющей всякого человека. 37. К некоторому отшельнику приходил пресвитер из клира и совершал для него приношение Святых Таин. Однажды прибыл к сему отшельнику некто и похулил пресвитера, и, когда по обычаю пресвитер пришел совершить приношение, соблазнившийся отшельник не отворил ему келлию, и пресвитер возвратился назад. И вот слышит отшельник глас: взяли люди суд Мой. И потом он, как бы в восхищении, видит златое озеро, а в нем воду – весьма хорошую и кого-то черного, черпающего и переливающего. Отшельнику хотелось пить, но он не стал, ибо черпающий был черен. И вот опять глас к нему: почему не пьешь ты воды сей, и что значит здесь черный черпающий? Он только черпает и переливает. Придя в себя и уразумев силу видения, отшельник призвал пресвитера и оставил его совершать для него Приношение, как прежде. |
| Это касается и М. Г. Лунд толкует ее, как часть большого целого ( Mф. IV, 25-VIII, 1 ), построенного по схеме хиазма 32 , особо прилагая эту схему и к самой Молитве. Графическое воспроизведение схемы 33 , как будто, выражает понимание M. Г., близкое к тому, которое было предложено мною в § 1. Заслуживает, однако, внимания, что в схеме Лунда М. Г. оказывается осложненною стт. 14 и 16, к Молитве не принадлежащими, и в толковании схемы особенности хиастического построения M. Г. остаются почти не отмеченными 34 . Мы не должны забывать, что их проглядели и его предшественники. И, тем не менее, общие выводы Лунда о законах хиазма в Новом Завете не могут быть оставлены без внимания. Воздерживаясь от его преувеличений, мы можем извлечь из них здоровое ядро, которое, в большей или меньшей степени, прощупывали и его ученые предки. Бенгель сравнивал в свое время то, что он называл χιασμ ς retrogradus, с «двойною лестницею со ступенями отрицательными и утвердительными» 35 . Заключенная в этом сравнении важная мысль состоит в том, что в соответствующих звеньях двух параллельных рядов речь идет об одном и том же, с тою только особенностью, что в одном случае мысль автора раскрывается положительно, а в другом отрицательно. В наше время этот же образ двойной лестницы мы встречаем у Лунда 36 . Он прямо противополагает простой лестнице (κλ μαξ ladder) древних греков двойную лестницу (two ladders) народов семитической расы. Ударение в этом сравнении – на наличности двух встречных рядов мысли. Это – первая особенность хиастического построения, тот существенный признак, которым оно отличается от других близких к нему литературных форм. Второй закон хиастического построения был намечен Джеббом. Он писал: «искусный ритор советует нам приберегать к концу тот член предложения, на котором лежит ударение» 37 . Но, по наблюдениям того же Джебба, в хиазме последний член совпадает с первым. Иначе говоря, в хиастической схеме ударение лежит на двух крайних членах: первом и последнем. Для иллюстрации этой мысли мы можем возвратиться к приведенным уже примерам хиастического построения в Новом Завете. |
| Отказавшись защищать Родину от внешних врагов, вы, однако, беспрерывно набираете войска. Против кого вы их ведёте? Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классовую вражду. И не предвидится конца порождённой вами войны, так как вы стремитесь руками рабочих и крестьян поставить торжество призраку мировой революции. Не России нужен был заключённый вами позорный мир с внешним врагом, а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир. Никто не чувствует себя в безопасности, все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела… Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чём не виновных, а просто по огульному обвинению в какой-то расплывчатой и неопределённой «контрреволюционности». Бесчеловечная казнь отягчается для православных лишением последнего, предсмертного утешения – напутствия Святыми Тайнами, а тела убитых не выдаются родственникам для христианского погребения. Вы обещали свободу… Великая благо свобода, если она правильно понимается как свобода от зла, не стесняющая других, не переходящая в произвол и своеволие. Но такой свободы вы не дали… Все проявления как гражданской, так и высшей духовной свободы человечества подавлено вами беспощадно… Где свобода слова и печати, где свобода церковной проповеди? Уже заплатили своею кровью мученичества многие церковные проповедники; голос общественного и государственного осуждения и обличения заглушён; печать, кроме общебольшевистской, задушена совершенно». Далее в послании шла речь о жестоких нарушениях свободы в делах веры. Оно заканчивалось следующими словами: «Не наше дело судить о земной власти, всякая власть, от Бога попущенная привлекла бы на себя наше благословение, если бы она воистину явилась «Божиим слугой» на благо подчинённых и была «страшна не для добрых дел, но для злых»( Рим.13:34 ). Ныне же к вам, употребляющих власть на преследование ближних, истребление невинных, простираем мы наше слово увещания: отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключённых, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры; обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная вами проливаемая ( Лк.11:51 ), и от меча погибнете вы сами, взявшие меч (Mф.XXVI, 52)» При всей резкости этого послания патриарх Тихон в нём явно не призывал к участию Русской Православной Церкви в какой-либо борьбе против Советской власти и предложил последней проявить элементарнейшие признаки гуманности в политике. |
| Наибольшая заповедь первой части – заповедь о любви, о которой Сам Господь Иисус Христос сказал, что на ней утверждается весь закон и пророки ( Mф. XXII, 37–40 ), есть первая заповедь и в Новом Завете 34 ; о заповедях же второй части Он говорил: вы слышали, что сказано древним, а Я вам говорю... Но такого разграничения в Евангелии не сделано по отношению к каждой заповеди и каждой отдельной черте ветхозаветной этики; в этом случае нужно руководиться не буквою, а духом Нового Завета. При этом проповеднику нужно быть весьма внимательным. Различие между Ветхим и Новым в этой области не всегда сознается, потому что Ветхое понятнее нашему плотскому сердцу. Так по ветхозаветному мировоззрению предполагается соразмерность между праведностью и Временным» благосостоянием, тогда как до учению Господа Иисуса Христа мир ненавидит тех, которые не от мира, и потому причиняет праведникам страдания и гонения 35 , – мир радуется, а праведники плачут и рыдают, хотя и утешаются надеждою, что печаль их будет в радость. Действительность оправдывает учение Господа Иисуса Христа, а ветхозаветное мировоззрение породило тяжкие искушения для самих ветхозаветных праведников. Между тем христианские проповедники иногда, по неосмотрительности, в числе плодов праведности указывают мирское благосостояние и при изображении жизни христианской слишком широко пользуются ветхозаветными чертами. – Мало помогут здесь подробные наставления, но тем более собственной осмотрительности необходимо иметь проповеднику. § VI Излагать в проповеди священное Писание можно в двоякой форме-экзегетической и тематической. Первая состоит в чтении и изъяснении слова Божия в его собственной последовательности – слово за словом, стих за стихом, глава за главой: это гомилия, поучение на писания ( π τας γραφας διδασκαλα), беседа. Предмет изъяснения – все слово Божие; последовательность изъяснения может обнимать весь канон священных книг или может ограничиваться одною какою-нибудь книгою, одною главою, несколькими стихами и даже несколькими словами; каждая отдельная гомилия может быть изъяснением какого угодно отрывка слова Божия. |
|
|
