| Перенаселенный и экономически активный К. неоднократно страдал от стихийных бедствий. Наиболее опасными были пожары и землетрясения. Впервые после начала строительства город был поражен землетрясением 24 авг. 358 г. и пострадал, видимо, незначительно, в то время как Никомидия была сильно разрушена. В ранневизант. период землетрясения в К. фиксируются в источниках почти каждое десятилетие и иногда чаще; неоднократно подземные толчки сопровождались цунами на Пропонтиде. В июне 402 или 403 г. свидетелем одного из них был свт. Иоанн Златоуст ( Ioan. Chrysost. Hom. post terrae motum//PG. 50. Col. 713-716). Землетрясение 25 сент. 437 г. поминалось в К-польском синаксаре как великое ( Theoph. Chron. P. 96; SynCP. Col. 79-80; Niceph. Callist. Hist. eccl. XIV 4. 5). По сообщению Феофана, оно продолжалось 4 месяца и люди бежали из города. Во время общественного моления в военном лагере в Евдоме, за пределами К., некий отрок был чудесным образом восхищен на небо и, вернувшись, сообщил свт. Проклу К-польскому текст «Трисвятого». Бедствие прекратилось сразу после того, как свт. Прокл произнес эту молитву. С этого времени молитвы за пределами города вошли в традицию К. и проводились всякий раз, когда городу угрожали землетрясения или др. стихийные бедствия. Сильнейшим землетрясением 26 янв. 447 г. были частично разрушены городские стены, но вскоре успешно восстановлены. Землетрясение продолжалось 40 дней с 26 сент. по окт. 477 г.; были разрушены К. и большинство других городов на берегах Пропонтиды и Геллеспонта. В нояб. 533 г. при землетрясении город собрался на форуме Константина и пел «Трисвятое» в монофизитской версии; разрушений почти не было, лишь упала статуя имп. Юлиана Отступника рядом с построенным им портом ( Ioan. Malal. Chron. P. 478; Chron. Pasch. P. 341). В авг.-сент. 554 г. землетрясение длилось ок. 40 дней. В 557 г. бедствие обрушивалось на город трижды. 16 апр. был легкий толчок, жертв и повреждений не было; 19 окт. было уже более сильное сотрясение и большое число погибших; наконец, с 14 по 23 дек. последовал сильнейший удар стихии, к-рый разрушил половину сухопутной стены К., множество др. построек, а также повредил Никею и Никомидию. После землетрясения был объявлен 40-дневный траур по погибшим. Вероятно, в это же время пострадал 1-й купол Юстиниановой Св. Софии, который окончательно обрушился в 559 г., когда уже был начат его ремонт ( Theoph. Chron. P. 232-233). |
| Столкновения римлян с исаврами после нек-рого перерыва возобновились в 50-х гг. IV в. ( Amm. Marc. Res gest. XIV 2. 1; Hild, Hellenkemper. 1990. S. 35-36) и с этого времени до нач. VI в. почти не прекращались. Римляне укрепляли линию крепостей вдоль горной дороги из Анемуриона через Германикополь на Ларанду (в Ликаонии; ныне Караман), чтобы сохранить контроль над путями сообщения между К. и центральными областями М. Азии. За владение крепостями по этой линии постоянно велась борьба. В 60-70-х гг. IV в. мн. города К., в т. ч. места паломничества, были обнесены укреплениями. В это же время Равнинная К. служила базой для сосредоточения рим. армии в войне против Персии, здесь часто присутствовали императоры и высшие гос. чины. 3 нояб. 361 г. имп. Констанций II умер в К. в крепости Мопсукрены, рядом с Киликийскими Воротами, на пути из Антиохии в К-поль. В 363 г. в Тарсе был похоронен погибший в войне с персами имп. Юлиан Отступник. В 90-х гг. IV в. его тело было перенесено в К-поль. Ок. 370-372 гг. в условиях борьбы с горными племенами территория Исаврии была сокращена; часть ее сев. и зап. земель передана Писидии, Памфилии и Ликаонии ( Hild, Hellenkemper. 1990. S. 37). В кон. IV в. восстание против римлян поднял некий Бальбин Исавр, который в течение нек-рого времени грабил окрестные земли и разграбил Аназарв, Иринополь и Каставалу ( Philost. Hist. eccl. XI 8; Ioan. Malal. Chron. P. 345). В нач. V в. набеги исавров участились. В 403 г. они разграбили Селевкию, в 404 г. вторглись в окрестные области, дошли на юге до Палестины и персид. границы в Сев. Месопотамии, нек-рые группы переправились на Кипр; на севере захватили Ликаонию, Каппадокию и Понт. В кон. 405 г. из-за угрозы нападения часть жителей г. Кукус, в т. ч. сосланный из К-поля свт. Иоанн Златоуст, была вынуждена бежать в укрепленный г. Арависс (ныне Ярпуз) ( Ioan. Chrysost. Ep. 61, 69, 127, 135//PG. 52. Col. 642, 646, 687, 693). В нач. V в. против исавров вели кампании визант. полководцы: магистр Востока Флавий Фравитта и Абарзакий ( Eunap. |
| богослову Иакову Саругскому на рубеже V и VI вв. Впервые в развернутой форме ее воспроизвели визант. авторы сер. VI в.- хронист Иоанн Малала ( Ioan. Malal. Chron. P. 317) и церковный историк Захария Ритор ( Zach. Rhet. Hist. eccl. I 7). Оба использовали уже известные в то время «Акты Сильвестра». История о крещении К. Сильвестром была столь важна, что в 20-х гг. VI в. ей были посвящены неск. сюжетов декорации храма св. Полиевкта в К-поле, к-рый был построен Аникией Юлианой, родственницей императоров Западной Римской империи (Anthologia Palatina. I 10). В последующие эпохи в Византии легендарная история о крещении К. Сильвестром стала неотъемлемой частью церковного Предания и исторических знаний византийцев о К., она воспроизведена во всех основных версиях средневек. Жития К. (BHG, N 364) и большим числом др. авторов ( Theoph. Chron. P. 17-18; Georg. Mon. Chron. P. 485-487; Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 1. P. 475-476; Mich. Glyc. Annales. P. 466-467; Niceph. Callist. Hist. eccl. VII 35; VIII 54-55). Православная история крещения почти полностью вытеснила знания о крещении императора на смертном одре. Нек-рые историки (Михаил Глика, Никифор Каллист) упоминали наряду с православной и о прежней версии крещения, но критиковали и отвергали вторую, приводя различные аргументы и оценивая саму возможность крещения К. арианами как несомненную клевету. Вместе с тем наибольшим влиянием легенда о крещении К. св. папой Сильвестром пользовалась на Западе, где в VIII в. она была дополнена легендой о «Константиновом даре». В Византии известны 3 основных классических версии Жития К. Датировка этих памятников остается сложной проблемой; большинство совр. исследователей считают, что Жития имели единый прототекст и сформировались в течение длительного периода VII-XI вв. (подробный анализ см. Kazhdan. 1987; Winkelmann. 1964, 1978). Это BHG, N 364 (издание Guidi. 1908), BHG, N 365 ( Opitz. 1934; дополнения Halkin. 1960) и BHG, N 365n ( Halkin. 1959). В основных чертах композиция и характер повествования в них сходны, но есть и существенные отличия в деталях. |
| В 424 г. частица мощей была доставлена в г. Гиппон, где после ряда исцелений в их чудотворной силе убедился блж. Августин, ранее скептически относившийся к подобным реликвиям. Ок. 427 г. в К-поль была передана десница Стефана Первомученика и положена в специально построенной церкви в Большом имп. дворце. С этого времени десница архидиак. Стефана Первомученика играла важную роль в идеологии Византийской империи. Имп. Феодосий и его родственники воспринимали Стефана Первомученика как покровителя своей династии. Впосл. мн. имп. коронации проводились в храме Стефана Первомученика; св. реликвия использовалась в церемониале как чудесное благословение вступавшего на престол, как подтверждение свыше законности власти нового императора и его правоверия. В это же время имп. Феодосий прислал в Иерусалим большой золотой крест, украшенный драгоценностями, к-рый установили на Голгофе ( Theoph. Chron. P. 86). В 438-439 гг. Палестину посетила имп. Евдокия в сопровождении свт. Кирилла Александрийского. Она прожила в Иерусалиме ок. года, и ее присутствие ознаменовалось богатыми приношениями мн. храмам и мон-рям и распоряжением о строительстве новых храмов в почитаемых местах Св. земли. С 443 г. Евдокия окончательно поселилась в Иерусалиме и до смерти в 460 г. покровительствовала Церкви, организуя строительство храмов и своей деятельностью привлекая паломников. Имп. Евдокия была похоронена в ц. архидиак. Стефана Первомученика, к-рую построила недалеко от Дамасских ворот города ( Socr. Schol. Hist. eccl. VII 47; Marcellinus Comes. Chronicon//MGH. AA. T. 11. P. 80; Evagr. Schol. Hist. eccl. I 20-22; Ioan. Malal. Chron. P. 358; Theoph. Chron. P. 92, 109; Georg. Mon. Chron. P. 609-610). Кроме того, постройками времени имп. Евдокии в Иерусалиме считаются церкви у Силоамской купели и св. Иоанна Предтечи на городском форуме. Тесные взаимоотношения к-польских властей и Иерусалима поддерживались и в последующие десятилетия. Императоры и двор Византии проявляли неизменный интерес к святыням и реликвиям Палестины, стремились развивать их почитание в столице. |
| в 512 г. ( Zach. Rhet. Hist. eccl. VII 9; Ioan. Malal. Chron. P. 406-408; Evagr. Schol. Hist. eccl. III. 44; Theoph. Chron. P. 159; Georg. Mon. Chron. P. 620-621). 4 нояб. с согласия имп. Анастасия в базилике Св. Софии префект К. Платон и комит царских щедрот Марин объявили, что отныне на литургии «Трисвятое» следует петь с монофизитским дополнением «Распятый за нас». Собравшиеся в храме были возмущены, и здесь же между сторонниками и противниками нововведения произошла драка. 5 нояб. столкновения продолжились у городской ц. св. Феодора. Наконец, 6 нояб., во время общественной литии на форуме Константина, вероятно вновь услышав монофизитское «Трисвятое», собравшаяся огромная толпа взбунтовалась. 6-8 нояб. почти весь К. находился во власти восставших православных; были разгромлены дом Марина и неск. др. особняков; чиновники бежали, имп. Анастасий некоторое время скрывался в пригородном Влахернском дворце. Однако вскоре император, без диадемы и пурпурных одежд, предстал перед восставшими на ипподроме и, произнеся краткую речь, сумел овладеть толпой. Город успокоился, а мн. зачинщики и участники восстания были осуждены, причем Анастасий так и не пообещал отменить монофизитские нововведения либо как-то иначе изменить свою религиозную политику. Т. о., скорее всего вопрос о «Трисвятом» мог послужить лишь поводом для возмущения, в котором далее основную роль сыграли социальные факторы недовольства многочисленного бедного населения К. Собор Св. Софии. 532–537 гг. Собор Св. Софии. 532–537 гг. С V в. на городскую жизнь влияли т. н. цирковые партии, или димы (δμοι), - группировки болельщиков, поддерживавших свои команды в конных состязаниях на ипподроме. В К. известно о существовании 2 таких крупнейших группировок - это венеты (голубые) и прасины (зеленые); вероятно, также были и менее многочисленные левки (белые) и русии (красные). Подобные партии возникли и неск. веков были известны во всех крупных городах Византии. Предполагается, что болельщики и участники команд носили одежду соответствующих цветов и использовали иную символику в своей цветовой гамме. |
| В его составе содержатся небольшие фрагменты всех 18 книг хронографии И. М., причем часть из них не совпадает с теми, что входили в состав Виленского и Архивского хронографов ( Творогов. 1983), т. е., вероятно, составитель Софийского хронографа пользовался не более ранними сводами, а непосредственно хронографией И. М. Сравнение слав. фрагментов с сохранившимся вариантом греч. оригинала хронографии И. М. показывает, что наибольшему сокращению при составлении древнерус. сводов подверглись книги 10-13 и 16, т. е. те части, к-рые были посвящены истории Римской империи I-IV вв. по Р. Х., а также правлению имп. Анастасия на рубеже V и VI вв. Для этих периодов составители рус. хронографов, как правило, предпочитали пользоваться хроникой Георгия Монаха. В то же время книги И. М., содержавшие информацию о библейских и об античных древностях, вошли в русские хронографы в более полном виде. Самая существенная лакуна в составе рус. перевода - финальный раздел 18-й книги, посвященный правлению имп. Юстиниана после 528 г. (после текста - Ioan. Malal. Chron. P. 431. 13); скорее всего он отсутствовал в тех редакциях хронографии И. М., к-рые были взяты для перевода ( Franklin S. Malalas in Slavonic//Studies in John Malalas. 1990. P. 284-285). Полных переводов хронографии на др. языки в средние века, по всей видимости, не существовало. В Зап. Европе в кон. VII или в VIII в. был создан сборник эксцерптов из хронографии, известный под названием «Laterculus Malalianus» (Vat. Palat. lat. 277, VIII в.; PL. 94. Col. 424-447). В исследовании Дж. Стивенсона создание эпитомы было с большой долей уверенности приписано Феодору из Тарса, архиеп. Кентерберийскому (668-690) ( Stevenson J. B. Malalas in Latin//Studies in John Malalas. 1990. P. 287-299). Материалы хронографии в этой версии доведены до 574 г., что дает основание некоторым исследователям утверждать, что и хронография И. М. завершалась этим временем. В сир. традиции хронография также осталась известна лишь в составе несохранившихся 1-й и 2-й частей «Церковной истории» Иоанна Эфесского, который активно использовал текст И. М. для рассказа о событиях V-VI вв. Из этого сочинения материалы И. М. попали в «Хронику» Псевдо-Дионисия Телль-Махрского (VIII в.) и позднее были включены в состав работ большинства сир. и араб. христ. хронистов ( Дьяконов. 2006. С. 247-262; Пигулевская. 1976; Witakowski W. Malalas in Syriac//Studies in John Malalas. 1990. P. 299-310; Recherches sur la Chronique de Jean Malalas. 2004. Vol. 1. P. 304-306). |
| Ворота Пиги Ворота Пиги Золотые ворота (Porta Aurea; Χρυσ πλη; ныне Алтынкапы, или Ялдызлыкапы) в юго-зап. углу К., в основном сохранившиеся до наст. времени, были выстроены к 425 г. и впоследствии считались главными воротами города и неизменно использовались для церемониальных целей. Они были поставлены на въезде в К. с Эгнатиевой дороги (Via Egnatia), важнейшей рим. дороги, по кратчайшему направлению соединявшей К. с Римом. Она пересекала Балканский п-ов с востока на запад из К. через Фессалонику в Диррахий (ныне Дуррес, Албания), откуда через пролив Адриатического м. можно было достичь Юж. Италии. Ворота представляли собой 3-пролетную арку, были укреплены по бокам 2 башнями, облицованными мраморными блоками. Для торжественных имп. въездов в К. использовалась центральная арка, к-рая обычно была заперта. Сверху арку ворот украшали статуи, в т. ч. имп. Феодосия II, Ники и упряжки слонов. На воротах были укреплены металлические мемориальные таблички с надписями: на внешней стороне: Aurea saecla gerit qui potram construit auro («К золотым временам ведет тот, кто врата возводит в золоте»), на внутренней стороне: Haec loca Theodosius decorat post fata tyranni («Это место украшает Феодосий после гибели тирана», имелся в виду скорее всего узурпатор Иоанн, правивший в Равенне и разгромленный визант. экспедицией в 425) ( M ü ller-Wiener. 1977. S. 297-300; Иванов. 2011. С. 520-531). С 439 г., после захвата Карфагена вандалами и возникновения угрозы их нападения на К. с моря, под рук. префекта Кира из Панополя было начато строительство стен вдоль берегов Пропонтиды, Боспора и Золотого Рога, соединенных с сухопутной стеной на юге и опоясывавших К. со всех сторон. Основой этих береговых стен также стали укрепления эпохи Константина, но существенно перестроенные. Береговые стены были неск. менее мощными, строились в одну линию; их большая часть ныне разобрана, но общий облик хорошо реконструируется ( Ioan. Malal. Chron. 361-362; Chron. Pasch. P. 583; Theoph. Chron. P. 96; M ü ller-Wiener. |
| Впосл. при переводе греч. Синаксарей на слав. язык память Л., Сикста и Ипполита и посвященные им двустишия были внесены под 10 авг. в стишные и нестишные Прологи и из них - в ВМЧ ( Иосиф, архим. Оглавление ВМЧ. Стб. 407-408). Свт. Димитрий , митр. Ростовский, составил «Страдание святых мученик Лаврентия архидиакона, Сикста папы и прочих с ними» на основе лат. и греч. источников и поместил его в «Книгу житий святых» (ЖСв. Авг. С. 147-159). В слав. традиции имена мучеников Абдона и Сеннена передаются как Авдон и Сеннис (пам. 30 июля). В Палестино-груз. календаре, отражающем древнюю богослужебную традицию Иерусалимского Патриархата (Sinait. iber. 34), и в груз. Минее (Sinait. iber. 69) X в. память Л. отмечена под 10 авг. ( Garitte. Calendrier Palestino-Georgien. P. 83, 299). В груз. традиции сохранилось синаксарное сказание о святых, составленное в XI в. прп. Георгием Святогорцем и включенное им в сб. Великий Синаксарь, сохранившийся в рукописях XI в. как в Грузии (НЦРГ. А 97, 193, Н 2211), так и в б-ках Екатерины вмц. монастыря на Синае (Sinait. iber. 4), Иерусалимской Патриархии (Hieros. Patr. georg. 24-25), Иверского мон-ря на Афоне (Ath. Iver. georg. 30). Сохранилась также служба мученикам (Hieros. Patr. georg. 107. Fol. 236, 1300 г.), написанная мон. Феофаном (Истолкователем): 3 стихиры на «Господи, воззвах» и прокимен ( Габидзашвили. Переводные памятники. 2004. Т. 1. С. 262; 2011. Т. 5. С. 400-401). Неизданная греч. служба Л. содержится в рукописях Paris. gr. 1575, Paris. gr. 1568, Ath. Laur. 4. 14, Ath. Laur. 9. 43 и в рукописи из Кавсокаливийского скита на Афоне. Церкви в Константинополе На левом берегу Золотого Рога находилась невзрачная церковь в честь Л., к-рую перестроил имп. Юстиниан I (527-565), придав ей более изящный вид ( Procop. De aedif. I. 6). Вероятно, этот храм находился во Влахернах или поблизости; согласно нек-рым визант. Синаксарям, туда были перенесены мощи прор. Исаии (SynCP. Col. 667). В Пульхерианах находилась величественная базилика Л., воздвигнутая имп. Пульхерией († 453; по одной из версий - совместно с имп. Маркианом ), чтобы принять реликвии святого, принесенные из Рима (по свидетельству Феодора Чтеца , имп. Феодосий II (408-450) доставил в К-поль реликвии мучеников Стефана, Л. и Агнесы). Во время восстания «Ника» (532) церковь служила убежищем для мятежников ( Ioan. Malal. Chron. P. 473). В IX в. она была отреставрирована имп. Василием I Македонянином ( Theoph. Contin. P. 339). Базилика просуществовала до нач. XIII в., о чем свидетельствовал свт. Антоний , архиеп. Новгородский, видевший в ней мощи Л. (Книга Паломник. С. 29). В нек-рых источниках церковь локализуется в Дексиократинах (SynCP. Col. 716), в Петрионе (SynCP. Col. 717) или в Платеях ( Janin. Églises et monastères. Р. 303). Согласно визант. календарю XII в. (Paris. gr. 1587), синаксис святым совершали в К-поле в посвященном им мартирии без уточнения его местоположения. Мощи |
| и на реверсе - императора на квадриге, восходящего на небо, откуда его благословляет рука Бога ( Euseb. Vita Const. IV 69, 73). По свидетельству Иоанна Малалы, особые почести оказывались К. в К-поле ежегодно, по крайней мере до сер. VI в. Во время городского праздника на ипподром с эскортом солдат вывозили деревянную позолоченную статую К. c Тюхе в правой руке; она объезжала арену по кругу, останавливалась напротив имп. ложи, и правящий император должен был простираться ниц перед этой святыней ( Ioan. Malal. Chron. P. 322). Изначально главным центром почитания К. стал его мавзолей, выстроенный еще при жизни К. в комплексе храма св. Апостолов ( Euseb. Vita Const. IV 58-60; Краутхаймер. 2000. С. 70; Дагрон. 2010. С. 176-193). Поместив свое погребение в храме с таким посвящением, К. стремился утвердить среди подданных и потомков свое значение для истории, сопоставимое с ролью первых учеников Спасителя. Вместе с тем, несмотря на внешнюю привлекательность идеи «апостольства» К., визант. церковная традиция отнеслась к ней довольно осторожно; в течение неск. веков прославление К. оставалось лишь обычной риторикой. Т. о., в IV-VI вв. в Римской и Византийской империях преобладала традиция т. н. политического культа К. как выдающегося исторического деятеля и правителя. Христиане Римской империи, чьи судьбы навсегда изменила политика К., испытывали восхищение перед императором, но и их отношение к К. сначала также укладывалось в рамки почитания императора как выдающегося исторического и общественного деятеля. Именно такова основа идеализированного образа К., к-рый создал еп. Евсевий Кесарийский в «Житии Константина». Евсевий сделал также немало для инкорпорирования культа К. в структуру церковного Предания, но даже в то время это было воспринято как должное. Тем не менее образ К., созданный Евсевием, послужил одной из составляющих основ визант. имп. пропаганды и придворной культуры, особенно в V-VI вв. Т. о., христиане той эпохи видели в К. идеального императора-христианина, образец политика, защитника и покровителя Церкви, хранителя истинной христ. |
| культа у колонны Константина и на ипподроме проводились по крайней мере до сер. VI в. Связи офиц. образа Константина и культа Гелиоса неоднократно подчеркивались в панегириках и в иконографии как при жизни основателя К., так и позднее в течение долгого времени ( Краутхаймер. 2000. С. 66-73). По смерти Константина в 337 г. была выпущена памятная монета с изображением вознесения императора на небо на колеснице, подобно Гелиосу или Геркулесу. Храмы Гелиоса, Артемиды и Афродиты на акрополе Византия, основанные (или перестроенные) Септимием Севером, были закрыты лишь ок. 391 г. имп. Феодосием I ( Ioan. Malal. Chron. P. 345-346), хотя христ. традиция позднее приписывала их уничтожение уже Константину (Ibid. P. 324). Тем не менее позднее эти связи городской культуры с неправосл. символами и традициями постепенно потеряли смысл для византийцев. Византийские писатели средневековья уже плохо разбирались в такого рода явлениях, и иногда, если языческие черты были слишком очевидными, они вызывали у византийцев возмущение и воспринимались как клевета. Так, свт. Фотий (2-я пол. IX в.) отказывался верить в достоверность сообщения Филосторгия (рубеж IV и V вв.) о ритуале у колонны Константина. Развитие города от правления Феодосия I до времени Юстиниана I (кон. IV - 1-я пол. VI в.) С началом эпохи Великого переселения народов в Европе К. оказался под угрозой нападений варваров. Уже в авг. 378 г., после разгрома рим. армии и гибели имп. Валента при Адрианополе, победители-готы подходили почти вплотную к укреплениям К. Город был вынужден спешно вооружаться и в течение неск. месяцев оборонять стены, частично при помощи отряда арабов-федератов царицы Мавии ( Socr. Schol. Hist. eccl. V 1; Sozom. Hist. eccl. VII 1). В нач. 80-х гг. IV в. ряд успешных кампаний имп. Феодосия I на Балканах привел к замирению с готами. В империи кон. IV - нач. VI в. постепенно сложился симбиоз рим. и гот. знати, при к-ром представители германских знатных фамилий были допущены к военной службе и карьере, составили необходимую часть свиты и вошли в число родственников императоров. |
|
|
