| Со временем круг предметов был дополнен за счет 7 «свободных искусств» (см. Artes liberales ), а также натурфилософии, этики и метафизики. Миссионерская деятельность Д. сделала необходимым изучение языков; первоначально речь шла о греч., араб. и евр. языках, которые преподавались в специальных школах мн. провинций, в частности в Испании и Тунисе. Идеал бедности и отречения от мира по мере развития ордена вступал в нек-рое противоречие с поставленными перед ним задачами. Ученые занятия и преподавание требовали создания определенных условий: наличия б-к, отдельных келий для монахов, отказа от физического труда, концентрации студентов и слушателей в учебных заведениях. Все это могло обеспечиваться в крупных мон-рях, расположенных в городах, чаще всего многонаселенных. Вместе с тем Д. много путешествовали и не могли уделять достаточно времени богослужениям, поэтому уже в сер. XIII в. Гумбертом Римским был создан особый богослужебный устав ордена (о литургических традициях Д. см. в ст. Орденов монашеских обряды ). У Д. возникла система диспенсаций , т. е. исключений из правил, позволявших обходить отдельные требования конституций. Монашеский статус членов ордена постепенно вытеснялся на 2-й план их проповедническими и учеными обязанностями. Несмотря на попытки усиления 1-го начала (учреждение обсерванций, т. е. монастырей строгого послушания, при Раймонде Капуанском в 1390, запрещение диспенсаций), Д. даже перестали называть канониками, используя по отношению к ним понятие «клирики», т. е. духовные лица в широком смысле слова. Папство было заинтересовано в проповеднической и образовательной деятельности ордена, при папах Римских Мартине V и Сиксте IV в XV в. были приняты меры, фактически снимавшие с Д. обет нищенства и позволившие им владеть недвижимостью и рентами. Проповедническая деятельность Д. осуществлялась в рамках приоратов, на к-рые подразделялись провинции; территории приоратов в свою очередь делились между проповедниками (разрешение на проповедь давалось официально, после многолетней учебы и экзамена). |
| Школа Кассиодора послужила образцом для других монастырских школ, которые стали появляться на западе в VII в., прежде всего, в Бенедиктинском ордене 330 . Особенность бенедиктинских школ заключалась в том, что согласно практическим – миссионерским и церковно-просветительским задачам ордена, ставили себе, прежде всего, профессиональную цель – приготовление клириков 331 , тогда как Кассиодор, не задаваясь практическими целями, смотрел на занятия своих учеников, как на особый вид монашеского подвига 332 . В этом отношении бенедиктинские школы приближались к епископальным школам, имевшим свой корень в школе Августина. Но, в свою очередь, и епископальные школы VII в. приблизились к школе Кассиодора в том отношении, что они включили в программу artes liberals, которые в школе Августина не были приняты. Таким образом произошла ассимиляция западных школ, и в результате «кафедральные» и «монастырские» школы, господствовавшие на западе в течение всего средневековья и имевшие свои корни в школах Августина и Кассиодора, не различались между собой по существу, представляли собой один и тот же латинский тип школы и основывались на двух главных принципах латинской традиции: «erudition» и «eloquentia». Эти принципы, подновленные в эпоху «возрождения», не смотря на все глубокие перемены, пережитые западом в течение столетий, сохранены были до новейшего времени школой иезуитской. Из всего сказанного можно сделать следующие выводы. Все высшие богословские школы древнехристианской эпохи были сходны между собой в самом главном и существенном. Все они давали ученикам, в пределах возможного, высшее богословское знание, основанное на Св. Писании и церковном предании, и вместе с тем, соответствующее религиозно-нравственное воспитание. Все они стояли в самой тесной связи с церковью и находились в зависимости от епископов. В других отношениях школы сохраняли свои особенности в зависимости от своих национально-культурных и образовательных традиций. Эти особенности касались не только учебных и воспитательных методов, но и формулировки ближайших задач, и объема и содержания учебного курса. Если греческая школа имела в виду прежде всего общую христиански-просветительную задачу, то восточно-сирийская и, в особенности, латинская, преследовали, главным образом, практические профессиональные цели. В то время, как греческая школа стремилась обнять все общеобразовательные науки, имевшие отношение к богословию, и в особенности, философию, восточно-сирийская школа их совсем устраняла, а западная ограничивала изучение их minimum’oм, рассматривая их, главным образом, с точки зрения красноречия. В области богословия все школы сосредоточились, прежде всего, на толковании Св. Писания, но, вместе с тем, в каждой из них была своя, особая, излюбленная богословская область, которая изучалась с особенным усердием: в греческой школе – систематические богословские науки, в восточно-сирийской – историко-грамматический экзегезис, в латинской – церковное красноречие. |
| P. 154; 1886. P. 151). Г. С.-В. приписывается также один средневек. бестиарий - «De bestiis et aliis rebus» (О животных и других предметах - PL. 177. Col. 9-164). Учение Полнота охвата в сочинениях Г. С.-В. философских и особенно богословских проблем, очевидная уже из одного перечня его сочинений, была по достоинству оценена его современниками: на него часто ссылались и к его авторитету прибегали по целому ряду затруднительных вопросов. В европ. науке нач. XIX в., напротив, господствовала тенденция рассматривать теологическое учение Г. С.-В. как вторичное и потому малоинтересное. Считалось, что его повышенная склонность к мистицизму и символизму, равно как и неоспоримый приоритет, отдаваемый им в познании вере, лишь затормозили развитие философии и теологии. Однако постепенно данная оценка сменилась более взвешенной; в частности, уже в кон. XIX в. А. фон Гарнак признавал Г. С.-В. «наиболее влиятельным теологом XII столетия» ( Harnack A. , von. History of Dogma. L., 1898. Vol. 4. P. 44). Внимание к содержанию философско-богословских построений Г. С.-В. не ослабевает и среди совр. исследователей его творчества, признающих его «богословом высочайшего класса» ( Жильсон. С. 229), к-рые особо отмечают уникальные личные качества Г. С.-В., позволившие ему органично сочетать в своем учении внимание к четкости и определенности философских принципов с высоким спекулятивным богословием и глубоким мистицизмом. Стремление к систематизации и классификации сочетается у него с подлинным и искренним религ. чувством. В своих сочинениях Г. С.-В. «пытался собрать самое существенное из священных и светских наук для того, чтобы обратить их к созерцанию Бога и к любви» (Там же). Деление наук. Два вида богословия. Вера и разум Изучение светских наук (т. е. Artes liberales : тривиума и квадривиума), доступных человеческому разуму благодаря чтению и размышлению, Г. С.-В. считает необходимым приготовлением как к занятиям философией, так и к изучению Свящ. Писания (Didasc. I 1; III 3; IV 1). В делении наук он следует прежде всего за Аристотелем и Боэцием : наиболее общая наука - философия, к-рая разделяется на 4 части - теоретическую (созерцательную), практическую (деятельную или этическую), механическую (изобретательную) и логическую (словесную). |
| Подмечая общность культурных течений на Западе и в Византийской империи, нельзя вычеркивать из истории развития философской мысли на Востоке того характерного периода, который называется схоластическим. Конечно, при недостаточном знакомстве с византийским развитием и при малом изучении философских трактатов, которые притом же часто остаются неизданными, было бы с нашей стороны большой притязательностью утверждать, что мы имеем в И. Итале представителя византийской схоластики. Ограничиваемся пока несмелою попыткой дать освещение учению Итала при помощи систем западных схоластиков. Как бы ни были недостаточны добытые нами в этом отношении результаты, они во всяком случае могут обнаружить несостоятельность ходячих воззрений на такую важную в культурной жизни народа область, какова философия 284 . Прежде всего заметим, что мы не допускаем произвола в обозначении тогдашней византийской философии термином «схоластическая», а заимствуем это обозначение у Анны Комнины 285 ; не может быть, далее, сомнения, что латинские и греческие писатели понимают под схоластиками учителей семи известных наук (septem artes liberales): грамматики, диалектики, риторики, арифметики, геометрии, музыки и астрономии (trivium и quadrivium), – это вполне подтверждается приведенными выше местами из писем М. Пселла . Если с понятием схоластики соединяется тот период философского мышления, когда оно стояло в подчинении к церковному учению и когда философствовать значило истолковывать древних философов согласно с господствующею догмой, то и в этом отношении мы стоим на твердой почве, перенося схоластику в Византию, так как распоряжением Алексея Комнина 286 философия поставлена в служебное положение к Священному Писанию и творениям отцов Церкви. Наконец, первый период схоластики, идущий от IX до начала XIII b., характеризуется на Западе именно теми чертами, которые так полно выражены в деятельности И. Итала и в осуждении его учения Церковью: попытки соединения аристотелевской логики и новоплатонизма с церковным учением. В начале схоластического периода, говорил Ибервег 287 , философское мышление еще не было приведено в полное подчинение церковному учению, известного рода соглашение достигается лишь постепенно и после жаркой борьбы. Когда с середины XIII b. преобразованная аристотелевская философия уже поставлена была в прочную связь с вероучением, и тогда эта связь ограничена была условием, что основные христианские догматы о троичности, воплощении и воскресении тела не могут быть постигнуты разумом 288 , как сверхъестественные и потому не подлежащие доказательствам разума 289 . |
| Помимо секвенций, сохранился созданный Н. З. ок. 883 г. небольшой цикл из 4 гимнов св. Стефану († ок. 35), покровителю кафедрального собора в Меце. Еще один цикл гимнов был посвящен Мецскому еп. Роберту (Руодберту; 883-917). Важным памятником истории музыки является «Письмо к Лантберту» (в разных изданиях именуется также «О музыке» (De musica) либо по 1-й строке - «Quid singulae litterae…», дата создания неизв.) - предисловие к нотной рукописи, содержащее сведения о принятой в Санкт-Галлене системе невм , невменной нотации, пояснение лат. букв (т. н. litterae Romanae), использовавшихся как дополнительные символы для уточнения высотного и ритмического значения, а также этоса и агогики. Поскольку музыкальная наука, унаследованная от античности, была частью квадривиума (см. Artes Liberales ), Н. З. хорошо знал арифметику, о чем видетельствует его глосса к сложному месту в «Арифметике» и «Музыке» Боэция , где описывается алгоритм разворачивания из единицы любых отношений первенства и, наоборот, приведения любых отношений неравенства к единице (см.: Bubnov. 1899). Влияние Н. З. на духовную музыку распространилось на землях Восточнофранкского королевства и за их пределами. Хотя Н. З. не был создателем жанра секвенций, он оказал решающее влияние на формирование его лит. составляющей. Созданные им секвенции представляют собой классические раннесредневек. образцы данного жанра, а его свидетельства о системе нотации важны для историков музыки. Музыкальное творчество Н. З. было сопряжено с педагогическими задачами: он стремился облегчить обучение монахов духовным песнопениям, передать знания, выработать строгую технику, позволяющую точно следовать музыке. В то же время благодаря высокому поэтическому мастерству и исключительной силе воздействия на слушателя его творения вышли далеко за рамки круга вопросов сугубо дидактического характера. Литературное и литургическое наследие Н. З. изучается с разных точек зрения: как одна из ключевых составляющих санкт-галленской лит. традиции (Хефеле, Й. Дуфт), так и в контексте исследований каролингской историографии (Гётц, Иннз, Сидоров), истории музыки (С. Ренкин, Дж. Дейвис-Секорд, Дж. Каттин), и т. д. На рус. языке публиковались переводы отдельных фрагментов сочинений Н. З. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание А. Озиандер. Гравюра. 1565 г. Мастер Б. Йенихен (Ин-т искусств, Детройт) [Нем. Osiander] Андреас ( 17.10.1552, Кёнигсберг, ныне Калининград), нем. евангелический проповедник и теолог; крупный церковный деятель периода Реформации . Происхождение и образование Год и день рождения О. в точности не известны. На основе свидетельств авторов XVI в. и нек-рых косвенных замечаний самого О. исследователи заключают, что он род. между окт. 1496 и мартом 1497 г., вероятнее всего - 14 дек. 1496 г. (обоснование см.: Simon. 2015). О. происходил из семьи потомственного зажиточного кузнеца. О детстве и юности О. сведений не сохранилось. Первой связанной с ним датой, засвидетельствованной в источниках, является датированная 9 июля 1515 г. запись о его поступлении в Ингольштадтский ун-т. В университетском матрикуле О. назван клириком диоцеза Айхштетт; это свидетельствует о том, что к моменту поступления в ун-т О. уже ориентировался на церковную карьеру. Вероятно, в Ингольштадте О. ограничился изучением свободных искусств (см. Artes liberales ) и философии; его сочинения не дают оснований считать, что он систематически изучал схоластическую теологию. В период обучения О. познакомился с идеями ренессансного гуманизма . Под влиянием трудов Эразма Роттердамского , Иоганна Рейхлина и др. нем. гуманистов в университетские годы у О. сформировался интерес к изучению древних языков - латыни, греческого и в особенности еврейского. Неизвестно, получил ли О. в Ингольштадте к.-л. ученую степень; в документах ун-та соответствующие упоминания отсутствуют. О. и начало церковных реформ в Нюрнберге (1520-1525) В 1520 г. О. был рукоположен во пресвитера и получил место преподавателя древнеевр. языка в мон-ре ордена августинцев-еремитов в Нюрнберге. Общаясь с насельниками мон-ря, О. впервые познакомился с реформационными идеями, а также с антикатолич. полемическими сочинениями, созданными в 1519-1521 гг. Мартином Лютером , к-рый до разрыва с католич. Церковью принадлежал к ордену августинцев-еремитов и имел значительное число друзей и последователей среди представителей этого ордена. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КАРЛШТАДТ [нем. Karlstadt; лат. Carlostadius; наст. фамилия Боденштайн] Андреас Рудольф (1486, Карлштадт, Германия - 24.12.1541, Базель, Швейцария), религиозный писатель, богослов, полемист, проповедник; представитель немецкого протестантизма , один из ведущих деятелей Реформации ; c 1517 г. сподвижник Мартина Лютера (1483-1546), впоследствии его идейный противник. Жизнь, религиозная деятельность, сочинения К. происходил из семьи Петера Боденштайна, уроженца небольшого городка Карлштадт на р. Майн, в политическом и церковном отношении зависевшего от расположенного неподалеку Вюрцбурга. Точная дата рождения К. долгое время была неизвестна, вслед. чего в лит-ре давались различные предположительные датировки (напр., 1477 - Bubenheimer. 1977. S. 2; ок. 1480 - Barge. 1905. Tl. 1. S. 2; и т. п.). В 80-х гг. XX в. был обнаружен памятный листок, выпущенный в Базеле вскоре после смерти К., где сообщалось, что он скончался «на пятьдесят пятом году жизни» (факсимиле см.: Bubenheimer. 2001. S. 19); на основании этого заключают, что он род. в 1486 г. ( Idem. 1988. S. 655). При рождении К. было дано имя Андреас Рудольф; прозвище Карлштадт (первоначально фон К., т. е. «из Карлштадта») он начал использовать в Виттенберге наряду с родовой фамилией; впосл. оно вытеснило фамилию и именно под ним К. стал широко известен ( Barge. 1905. Tl. 1. S. 2). Андреас Карлштадт. Гравюра. XVI в. Андреас Карлштадт. Гравюра. XVI в. Отец К. был состоятельным человеком и неск. раз избирался городским бургомистром. По словам К., он с детства был воспитан в католич. благочестии (Ibid. S. 3). Первые документальные сведения о К. относятся к кон. 1499 г., когда он прибыл в Эрфурт и начал обучение на фак-те искусств (см. ст. Artes liberales ) Эрфуртского ун-та ( Barge. 1905. Tl. 1. S. 4). В течение неск. семестров он учился в ун-те вместе с Лютером, к-рый находился в Эрфурте с 1501 г., однако нет сведений об их общении в это время. Хотя мн. преподаватели ун-та были приверженцами номинализма и via moderna в схоластике , К., по-видимому, не проявлял интереса к новым веяниям в схоластической теологии. Царивший в Эрфурте дух гуманизма был ему чужд, и во многом вслед. желания получить более традиционное теологическое образование К. переехал в Кёльн (Ibid. S. 4-5). |
| Галелео Галилей. Худож. Ю. Суттерманс. 1636 г. (Галерея Уффици, Флоренция) Род. в многодетной семье, принадлежавшей к знатному, но обедневшему роду (во Флорентийском герц-стве, позже Великом герц-стве Тосканском). Его отец Винченцо был талантливым лютнистом, писал произведения для клавесина, был хорошо знаком с основами математики, экспериментальной акустики и теории музыки. Начальное образование Г. получил дома. После переезда семьи во Флоренцию он в 1575 г. был направлен в школу при бенедиктинском мон-ре Валломброза, где изучал «свободные искусства» (см. Artes liberales ). Опасаясь, что сын станет монахом, отец забрал его из мон-ря и в 1581 г. настоял, чтобы юноша поступил в Пизанский ун-т для получения профессии врача, считавшейся почетной и прибыльной. Однако занятия медициной не увлекали Г. В 1583 г. произошла его встреча с математиком О. Риччи, к-рый познакомил Г. с работами Евклида и Архимеда, оказав влияние на выбор сферы деятельности буд. ученого. Г. оставил ун-т и весной 1585 г. переехал во Флоренцию, где продолжил изучение математики и механики. Результатом этих занятий стало первое его соч. «La Bilancetta» (Маленькие весы, 1586) о совершенствовании гидростатического взвешивания тел. Написанная в 1586-1587 гг. работа, посвященная доказательству теорем о центре тяжести параболических конических сечений, нашла поддержку ведущего математика Римской коллегии (главной школы ордена иезуитов) К. Клау (латиниз. Клавий), с к-рым у Г. установились дружеские отношения, а также математика Гвибальдо дель Монте. По рекомендации последнего в 1589 г. Г. занял освободившуюся кафедру математики в Пизанском ун-те, где стал читать лекции по математике и астрономии. В этот период у Г. зародился интерес к проблеме движения тел, он осознал необходимость разработки учения о движении, нового и в отношении учения Аристотеля о «естественном месте», и в отношении средневек. учения об «импетусе». Используя Пизанскую башню, Г. демонстрировал коллегам по ун-ту несостоятельность аристотелизма в вопросе объяснения природы движения ( Drake. 1978. P. 19-21). Критика аристотелевской теории движения нашла отражение в трактате «De Motu Antiquiora» (О движении тел, 1590). В трактате упоминается соч. Н. Коперника «Об обращениях небесных сфер», вероятно, уже тогда Г. начал задумываться о возможности физического подтверждения гелиоцентрического учения Коперника, бывшего по сути пифагорейским учением. |
| А. был одним из главных действующих лиц в литургической реформе, проводившейся при Карле Великом, однако степень участия в ней А. учеными оценивается по-разному (Heil W.). Традиция приписывает А. составление неск. литургических книг, сохранившихся в сильно переработанном виде; делались попытки реконструкции первоначального текста А. (Palazzo E.). Большая часть сочинений А. предназначалась для обучения в школах и была посвящена 7 свободным искусствам (см. Artes liberales ), возрождение к-рых начинается во Франкской империи благодаря его усилиям. Ориентируясь в классификации и изложении наук на Кассиодора и Исидора Севильского , А., вслед за Боэцием , видел цель восхождения «по семи ступеням философии» (т. е. свободных искусств) в обретении высшего счастья мудрости (sapientia), к-рая для А. была неотделима от богословия (Disputatio de vera philosophia//PL. 101. Col. 849-854). А. составил труды по грамматике, орфографии, риторике (Dialogus de rhetorica et virtutibus), диалектике. В своих школьных руководствах он компилировал старый материал, придавая ему удобную для восприятия диалогическую форму. Среди учеников А. были не только Карл и члены его семьи, но также многие выдающиеся ученые и писатели своего времени: Ангильберт Сен-Рикьерский, Адальгард Корбийский , Эйнгард , Рабан Мавр . Не будучи оригинальным богословом, А. был тем не менее выдающимся знатоком Свящ. Писания и патристики, принял активное участие в обсуждении проблем адопцианства и иконоборчества и подготовил решения Франкфуртского Собора 794 г. против адопциан, а также, вероятно, составил в 797-798 гг. письма к ересиархам ( Феликсу Урхельскому - Ep. 23 и Элипанду Толедскому - Ep. 166) и полемические трактаты против адопцианства. Основным теологическим трудом А. является его трактат «О вере в Святую и нераздельную Троицу» (De fide sanctae et individuae Trinitatis), к-рый он, приурочив к Ахенскому Собору 802 г., посвятил Карлу, надеясь, что это сочинение получит во Франкской империи статус офиц. изложения христ. |
| Б., хронологию создания к-рых определить трудно, подразделяются на 4 группы: учебные руководства по квадривиуму (см. ст. Artes liberales ), работы по логике (диалектике), богословские и философский трактаты. Учебные руководства (трактаты) по всем дисциплинам квадривиума, из к-рых сохранились только 2: «De institutione arithmetica» (Наставление в арифметике, в 2 кн.) и «De institutione musica» (Наставление в музыке, в 5 кн.), относятся к ранним произведениям Б. (ок. 505-510). Первый из сохранившихся трактатов является переработкой греч. учебника II в. знаменитого математика неопифагорейца Никомаха Герасского, в к-ром помимо специально математического материала представлена философия числа. О втором трактате см. разд. «Б. о музыке». По сообщению Кассиодора ( Cassiod. Varia. I ep. 45; De artib. VI), Б. написал не дошедший до наст. времени трактат по геометрии, представлявший собой перевод или переработку «Начал» Евклида; приписываемый Б. трактат по геометрии, опубликованный в издании Миня (PL. 63. Col. 1352-1364), имеет более позднее происхождение (X-XI вв.), хотя, возможно, и содержит отдельные фрагменты утерянного текста Б. Согласно Кассиодору (Varia. I ep. 45), Б. перевел с греч. трактат Птолемея по астрономии и трактат Архимеда по механике, к-рые также не сохранились. Работы по логике (диалектике) I. Переводы. Б. перевел с греч. языка на латынь основные логические трактаты Аристотеля : «Категории», «Об истолковании», «Аналитики» (перевод «Второй Аналитики» не сохр.), «Топику» и «О софистических опровержениях», а также «Введение» неоплатоника Порфирия к «Категориям» Аристотеля. На основании особенностей языка и стиля Б. приписывается перевод собрания анонимных схолий к «Первой Аналитике». Базилика Сан-Пьетро ин Чель д " Оро в Павии Базилика Сан-Пьетро ин Чель д " Оро в Павии II. Комментарии. Б. составил в форме диалога краткий комментарий «Dialogi in Porphyrium» (Диалоги на Порфирия, в 2 кн.) к «Введению» Порфирия, используя при этом не собственный перевод «Введения», а выполненный в IV в. |
|
|
