| 195 Иосиф упоминает о том, что одни из иерусалимских ворот (юго- западные см. Гильгенфельд. Zeitschrift fur wissensch. Theologie. 1882, S. 269) носили название „ессейских» (Bell. jud. V. 4. 2); это ведет к тому предположению, что вблизи их находился ессейский орденский дом. 205 Bell. jud. II, 8. 5. Об ессейских священниках Иосиф упоминает два раза: в Bell.jud. II, 8. 5. и в Antiqu. jud. XVIII, 1. 5, выражаясь в последнем месте таким образом: „ερες τε (χειροτονοσι) δι ποησιν στου τε κα βρωμτων». Уяснение этой функции есейских священников вызвало некоторые разногласия во мнении исследователей, и тогда как одни из них (Гильгенфвльд. Die jud. Apokalyptik, s. 270; Ричль. Theolog. Jahrbuch. 1855 s. 324) выражение „δι ποησιν» переводили: „для жертвоприношения» (für die Opferung»). другие (Целлер. Theolog, Jahrbüch. 1856. s. 414) хотели видеть в этих священниках только простых поваров и хлебопеков. То и другое понимание составляет однако крайность: варение и печение, без сомнения, не было занятием священников, так как для этого, согласно прямому свидетельству Иосифа (Bell. jud. II, 8. 5), были назначаемы особые хлебники и повара, но тем не менее то и другое дело, вероятно, должно было сопровождаться известными молитвами и обрядами, которые имели право совершать только избранные священники. Что же касается того, избирались ли ессейские священники только лишь из колена Левиина и дома Ааронова, как это было в ортодоксальном иудействе (см. Числ. 18:7; 16:28–40 и др.), или же ессеи не считали нужным держаться этого правила, об этом Иосиф определенно не говорит, хотя большинство исследователей, основываясь на свидетельстве Иосифа об « избрании священников», держатся того мнения, что у ессеев не имело места и значения священство по происхождению. 213 В рассматриваемом месте ессейской клятвы «τ πιστν ε παρξειν πσιν, μλιστα δ τος κρατοσιν» некоторые относили выражение « κρατοσιν» к политическим повелителям вообще. (Кейм. Geschichte Jesu von Nazara, Bd. I, s. 283, 293; Гфрэрер. Philo und die alex. Theosophie, II, 333). Возможно, что Иосиф, в угоду своим греко-римским читателям, намеренно избрал двусмысленный термин, но что под «κρατοσιν» здесь могут быть разумеемы только ессейские орденские начальники, это удостоверяется дальнейшими словами клятвы, обязывающими ессея «в случае, если он сам вдруг станет начальником («κν ατς ρχ»), не надмеваться своею властью и не превозноситься над подчиненными, а достижение подобной власти могло быть заурядным явлением для ессея только в среде его секты. |
| 334 Sanhedr. IV, 2 (Surenh. pars IV, pag. 234). Nemo morte afficiatur suo testimonio, – говорит и рабби Бартенора. Ibid. 338 Sanhedr. VII, 5 (Surenh. pars IV, pag. 242). Закон запрещал чинить одежду, разорванную таким образом. Только первосвященник не имел права ни в каких случаях разрывать свое облачение. Ср. Bell. jud., II, 15, 4. 341 Думают, что первым заключившим Мишну в письмена был знаменитый раввин Иегуда Гаккадош, умерший в 190 г. по Р X. 348 Antiqu. XVIII, 3, 1; XX, 5, 4. Bell. jud. II, 9, 2; II, 12, 2. Деян. 23–25 . Так назвал этот город в честь Августа Ирод Великий. Крепкая башня его, построенная на самом западном скалистом утесе, выходящем в Средиземное море, дала ему другое имя – Caesarea Stratonis. 351 Pontius Pilatus, cujus genus et patria latent, quamvis Romanus vel saltem Italus vulgo credatur – говорится о нем в Dictionarium historicum Кальмета (Venetiis, 1757, T. II, p. 215). 354 Ero предшественник, Валерий Грат, был послан правителем Иудеи, надо полагать, во второй год царствования Тиверия (15 по РХ.), а проходил эту должность 11 лет (Antiqu. ХШ, 2, 2). С этим вполне согласуется и дата Евсевия, который прибытие Пилата в Иудею относит к 12–му году царствования Тиверия, т. е. (14 + 12) 26-му по РХ. См. Церк. История Евсевия II, I, 9. 356 Legat. ad Cajum § 38. Эти выражения принадлежат не самому Филону, а Агриппе I, письмо которого сообщает Филон. Как бы скептически ни относились мы к этой характеристике Пилата из уст противника, ее справедливость подтверждается действительными фактами из истории прокураторства судьи Господа Иисуса Христа. 358 Кроме этого факта, Иосиф Флавий рассказывает еще о возмущении иудеев по поводу предпринятого Пилатом устройства нового водопровода (см. Antiqu, XVIII, 3, 2 и Bell. jud. II, 9, 4), а Филон (Legat. ad Cajum § 38) – о третьем возмущении, по поводу посвященных Тиверию позолоченных щитов, которые выставил прокуратор в Иродовом дворце в Иерусалиме. См. еще Лк. 13:1 . Все эти факты, подтверждая вышеприведенное свидетельство Филона о личности пятого прокуратора, очень ясно говорят, насколько в Иудее Пилат был не на своем месте. |
| Можно, впрочем, признать довольно вероятным предположение Фаррара, что основанием для этой легенды послужил перемежающийся характер некоторых источников близ Иерусалима. Фаррар, Жизнь Иисуса Христа. Перев. А. П. Лопухина . СПБ. 1885. Прим. 710. 273 Antiqu. XIV, 4, 3; cp. Bell. Jud, II, 16, 4; Dio, Rer. Roman. XXXVII, 17: „N ν δ τς το Κρνου δ νομασμνας μρας διαλιποντες κα οδν το παρπαν ν αταις δρντες, παρδωκαν τοις Ρομαοις καιρν ν τφ δικενφ τοτφ τ τεχος διασεαθαι. Μαθντες γρ τν μποηθσιν ατν τατην, τν μν λλον χρνον οδν σπουδ πραττον, ταις δ μραις κεναις, δπτε κ τς περιτροπς πλθοιεν, κτεντατα ο προσβαλλον, κα οτως λωσαν ν τε τ Κρνου μρα, μδ μυνμενοι“. 275 Bell. Jud. II, 17, 10. И Флавий рассказывает и о другом подобном же факте: Когда римский отряд, под начальством Цестия, подступил к Иерусалиму, то иудеи, видя, что война приближается к их столице, оставив праздник, взялись за оружие; надеясь на свою многочисленность, они без всякого порядка, с криком бросились в битву, не уважая и седьмой день, в который должны быть праздны от всех дел... Раздражение, истребившее в них благочестие, помогло им одержать победу в сражении“. Bell. II, 19, 2. 282 Philo, De vita contemplativa L. I. Opera Omnia p. 894. Cp. Quod omnis probus liber. Op. om. p. 877. 292 Antiqu. XIV, 10; 10, 11, 12 и др. Впрочем, эту льготу доставляли иудеям не все императоры. И. Флавий передает, что Тиверий, разгневанный коварным поступком четырех евреев с одной знатной женщиной, выгнал всех иудеев из Рима и лишил их предоставленной прежними императорами свободы от военной службы. По свидетельству Флавия, в это время четыре тысячи евреев, способных носить оружие, были отправлены в Сардинию для пополнения римских легионов; те же, которые „из почтения к уставам своего отечества“, не захотели повиноваться императорскому указу, были подвергнуты „жестокому наказанию“. Antiqu. XVIII, 3, 5. 294 Philo, Legatio ad Cajum. Opera Omnia p. 1015. Этот эдикт был вызван тем обстоятельством, что еврейскими законами всякие денежные операции в субботу строго воспрещались. Mischna, Sabb. XXIV, 1. 295 Sueton., Octav. с. 73. (Перевод Ильинского. СПБ. 1776. Ч. I. Стр. 195). Неизвестно откуда возникшее мнение, что суббота у евреев была днем поста, встречается у многих писателей. Ср. еще Justin, Histor. XXXVI, 2. |
| 1013 Это не исключает однако возможности того факта, что первоначально, в момент своего зарождения, ессейство и фарисейство имели между собою много общего, и что вообще в ранних стадиях развития ессенизма не было такого строгого антагонизма между означенными двумя сектами, какой заметен во времена Иосифа, когда ессенизм достиг уже полной зрелости. 1019 Деренбург делает у себя лишь краткое замечание о том, что ессеев по его мнению, нельзя поставлять в связь с асидеями, так как „последние, полагает он, как отдельная партия, имели-де свой raison d’être только в борьбе с Антиохом Епифаном и сторонниками Менелая и Алкима, и прекратили свое существование тотчас после того, как опасность, угрожавшая их религии, была устранена [Op. cit. р. 461]. 1020 Reuss. Histoire de la théologie chrétienne au siècle apostolique. [Paris, 1852]. T. I. p. 122–131. 1021 Подобное мнение было высказано также и в нашей богословской литературе. См. Приб. к твор. св. отцов, ч. XXIV, 1871 г. стр. 226. 1029 Хотя, нужно заметить, об открытой вражде фарисеев и саддукеев впервые упоминается уже только в последние годы правления Иоанна Гиркана [Antiqu. jud. XIII, 10. 5]. 1036 Такой же смешанный характер имеют мнения Липсиуса и Ширера, так как эти ученые, допуская чисто палестинское происхождение ессейства в то же время, подобно Неандеру, утверждают, что на дальнейшее развитие особенностей этой секты значительное влияние оказали иноземные факторы [по Липсиусу сирийский эллинизм, по Ширеру пифагорейсгво]. 1039 Иост решительно отрицает то, чтобы фарисеев, саддукеев и ессеев можно было считать сектами в собственном смысле этого слова, утверждая. что все они не составляли отдельных общин такого рода, которые объявляли бы друг друга еретическими, или которые имели бы у себя какие-либо особые богослужебные учреждения, считаемые последователями других партий за незаконные. 1051 Сам Иост высказывает в одном месте, что „ессеи имели свои особенные богослужебные обряды и формы» (op. cit. s. 208), и потому никак нельзя согласиться с его взглядом, что ессеи не были-де сектой в собственном смысле слова. Вообще нужно признать одно из двух: или ессеи были отлучены от храмового общения фарисеями, или же (что вероятнее, ибо слово εργμενοι“ в Antiqu. jud. XIII, 1. 5. следует понимать скорее в значении общего залога) сами держались вдали от храма; так или иначе, но во всяком случае ессеи смотрели на остальных иудеев, как на ,τερδοξοι.“ (Bell, jud. II, 8. 5.), даже прикосновение которых уже оскверняло их (Ibid. II, 8. 11). |
| 1153 Собственно, по Иосифу, запрещалась пища, приготовленная не ессеями; следовательно та, в чистоте которой ессей не мог быть уверен. 1158 „Кηλιδα πολαμβνουσι τ λαιον, κα ν λιφ τις κων, αμχεται τ ομα“. Bell jud. II, 8. 3. 1163 He входя в разбор и даже ни одним словом не касаясь теорий, доказывающих иноземное происхождение ессенизма, Люциус довольствуется только положительным выяснением «определением тех факторов иудейской истории, которые, по его мнению, послужили причиною возникновения ессейской секты. 1164 Люциус. Der Essenismus. s. 73–74; ср. s. 53–55. Если ессеи, по свидетельству Иосифа (Antiqu.. jud. XVIII, 1. 5), и посылали в храм иерусалимский приношения (ναθματα), то это, по мнению Люциуса, нисколько не говорит против сделанного им вывода, так как под этими „ναθματα“, говорит он, Иосиф вполне мог разуметь храмовую подать, а быть может также и десятины (ср. Antiqu. jud. XVIII, 9. 1: „τ τε δδραχμον... κα ποα λλα ναθματα). Der Essenismus, s. 101. 1173 В 160-м году. См. Герцфельд. Gesch. des Volkes Israël. Bd. II, s. 559; Эвальд. Gesch. des Volkes Israël. Bd. IV, s. 463; Ширер. Lehrbuch d. Neutest. Zeitgeschichte. s. 637. 1200 Если и не соглашаться с мнением Люциуса о происхождении этого, несомненно Давидова (см. Вишняков.О происхождении псалтири, стр. 219–220), псалма из кружков «благочестивых», то, во всяком случае, указываемое Люциусом сходство его по содержанию со вступительной клятвой ессеев довольно знаменательно, и оно также может служить важным аргументом в пользу чисто палестинского происхождения ессейской секты, желавшей руководиться в своей нравственной жизни только священными произведениями своего народа. 1205 Хотя возникновение ессенизма, как особой иудейской секты, мы относим собственно к эпохе Маккавейских войн, тем не менее мы считаем не лишним остановиться на характеристике и предшествовавшего периода, так как, во-первых, причины, способствовавшие зарождению и развитию секты ессеев, подготовлялись постепенно, а во-вторых, так как тогда будут понятнее те основные тенденции, которые сделались главными принципами ессенизма. |
| По трем сторонам насыпи (северной, восточной и южной) были устроены каменные крыльца с перилами, по которым поднимались к вратам внутреннего двора. На некотором расстоянии от этой насыпи находилась ограда (сорег), имевшая вид невысокой и тонкой каменной стенки, с воротами в разных местах (Миддот II, 3; De bello jud. V, 5, 2), у которых на особых стойках были прикреплены каменные таблички, с надписью на греческом и латинском языках, которыми язычнику запрещалось входить за ограду и приближаться ко внутреннему двору храма 414 . За этой оградой находилась площадь внешнего двора храма, иначе двора язычников (азарат гоим). Величину его мишна определяет во 500 локтей как в длину, так и в ширину 415 . (Миддот, II, 1), а Иосиф Флавий – в четыре стадии в окружности, по одной стадии на каждую сторону четырехугольной площади двора (Antiqu. jud.) XV, 11, 3) 416 , а со включением башни Антония – в шесть стадий (De bello jud. V, 5, 2) 417 . Площадь двора была обнесена крепкой каменной стеной, в разных местах имевшей разную высоту 418 . По четырем углам ее стояли четыре башни: на северо-восточном – б. Хананел, на северо-западном – Антония (прежде Меа Варис) 419 , на юго-восточном – Офел и на юго-запад. – Бохан 420 . Внешний двор, по свидетельству мишны, имел пять ворот, из которых двое находились с южной стороны и назывались воротами Хульда (крота) 421 , одни – с западной и назывались воротами – Кипонос, одни – с северной и назывались воротами – Тери, и одни – с восточной и назывались воротами Сузскими, так как на них было изображение города Суз (Миддот, 1, 3) 422 I15 . Из этих ворот обычно для прохожих были открыты южные, западные и восточные, северные же для посетителей храма оставались закрытыми (ibid). Иосиф Флавий на западной стороне двора полагает четверо ворот (Antiquit. jud. XV, 11, 5), из которых одни, по его счету третьи ворота, называемые в мишне воротами Кипоноса, находились в том месте, где находится арка Робинзона; а другие, четвертые ворота по счету Иосифа, совпадали с воротами Берклея. |
| Eo pius, ut etiam vetus veterrimumque supplicium patibulum, et cruribus suffringendis, primus removerit. Aur. Vict. Ces. cap. 42. De bell. Jud. lib. II, cap. 6 et 7, pag. 868—869. edit. Basil. Philo, de legat. ad Cajum. Justin, Epitome Trogi lib. XXXV, c. 3: Opes gentis ex lectigalibus opobalsami crevere... Strabo lib. XVI, pag. 519, Cassab. 1587. ’θος ν τoς Γαλιλαιοις ν τις ωρτας ις τν ερν πλιν παραγενομνοις δυειν δι τς Σαμαρων χρας, κα καθ’δν υτδις κμης τς Ναιλεγομνης. Antiqu. lib. XX, cap. 6. Harduin. Numm. antiqu. popul. et urb. illustr. pag. 340. Vita Josephi Flav. p. 630, edit. Basil; de bello Jud. lib. VII, cap. 2. Pellerin, Recueil des médailles tom. I-II. В этом, как известно, укоряют даже Квинта Курция и Тита Ливия. Тит, например, забывши различие времён и обстоятельств, смешивает древнюю географию с новой, и говорит о Синуессе, Пренесте и Арпии, называя их новыми именами, употреблявшимися в его время, тогда как следовало бы называть их Синопом, Аргосом-Гиппиумом и Стефанией. Таким же точно образом открыт обман Филострата, описавшего жизнь пресловутого Аполлония Тианского. Это жизнеописание, уверяет Филострат, составил он по памятным запискам Дамиса, неотлучного спутника Аполлония во время его путешествий, между тем на каждом почти шагу в своём повествовании противоречит тогдашнему состоянию мест, где Аполлоний и Дамис путешествовали. Так, он приводит своего героя в Вавилон, и описывает этот город великим и цветущим, между тем как в эту пору Вавилон представлял собой только обширную развалину и пустыню, изображает также Спарту городом вольным в то время, как она находилась под игом Римлян (Vit. Apollon. Thyan. per Philostrat. Lemm. Sen. lib. I, c. 18 et lib. IV, c. 2). Dio Xiphil. in vita Hadrian, jag. 266; H. Steph., edit. Wechel. p. 974. См. особенно вышеуказанное свидетельство об этом св. Иринея — Contra haeres. lib. III, с. XI, n. 7. Quod poteris proferre scriptum, quod non ille, qui non vult credere, dicat esse confictum, si tanta Evangelii notitia venit in dubium? (Августин. Contra Faustum. lib. XXII, cap. 79). |
| Предлагаю самому читателю сравнить эти мессианские мечтания с истинным Мессиею в лице Господа нашего Иисуса Христа. Думаю однако, что с нашей стороны не будет смелостью утверждать, что между ними было радикальное противоречие, – и в этом вся сущность вопроса, если мы примем во внимание следующее. При всём потемнении мессианского образа, он был наиболее дорогим и заветным для сердца каждого подзаконного человека. Так или иначе, сильнее или слабее, – «утеха Израилева» была предметом самых пылких желаний (ср. Деян.26:67 ), входила в плоть и кровь еврея, нормировала даже житейские отношения, почему, напр., и супружеское бесплодие считалось во дни Спасителя не менее тяжким, чем и при Илие. Само собою очевидно, что при таких условиях смысл проповеди и служения Искупителя не мог укрыться от иудеев. Здесь недопустимы никакие недоразумения и перетолкования, поскольку и о Предтече все с радостным трепетом помышляли в сердцах своих, еда той есть Христос ( Лк.3:15 ). В виду этого именно мессианство и должно было служить почвой для объединения Спасителя и народа еврейского с включением, конечно, и фарисеев. На ней – прежде и ближе всего – определялось и взаимное их отношение. Не трудно предугадать даже и самый его характер. Постепенно, но неизбежно выяснялся глубокий контраст мессианских представлений, не оставлявший места ни для примирения, ни для компромисса. При нём абсолютно необходимо было, чтобы кто-нибудь подчинился другому, пожертвовал собою по убеждению в единственной правоте своего противника. Тогда только и не иначе мог наступить мир, могло явиться доброе согласие. Под этим условием и народ готов был преклониться пред Назаретским Учителем всепрощения и спасения. К сожалению, всё, чего желал и ожидал Израиль еп masse, было вопиющим оскорблением чистого мессианского идеала. Он хотел царя славы, национального «местника», устроителя благополучия своих с порабощением чужих, которым, как псам, едва-едва уделялись бы крупицы от трапезы владык. Если бы Господь принял это, внешний успех Его был бы обеспечен (ср. Ин.6:15 и др.), на что имеются и достаточные оправдания. Мы знаем, что при прокураторе Фаде Февда увлёк большие толпы, обещая разделить Иордан и тем сделать удобный проход чрез реку (Jos. Flavii Antiqu. XX, 5:1) 111 . Подобно сему некий египетский лжепророк собрал около себя до тридцати тысяч (De bello judaico II, 13:5. Antiqu. XX, 8:6) 112 . И, вообще, было не мало таких обольстителей, которые легко возбуждали евреев разными «знамениями свободы» (De bello jud. II, 13:4) 113 . И в последнем восстании первейшую роль играла вера в «правителя вселенной» (De bello jud. VI, 5:4) 114 . |
| Нижний этаж храма с трех сторон был обнесен боковыми пристройками (месибба), в три этажа, общая высота которых была 40 локтей. В них находились особые камеры, в которых хранились разные предметы священной утвари и облачений. В первых двух этажах таких камер было по 13 (по 5 с северной и южной стороны и 3 с западной), а в верхнем 3-м – 12, (5 с северной и южной стороны и 2 с западной), таким образом общее количество – 38. Все они были соединены между собою ходами, так что из одной камеры можно было свободно проникнуть в другую. Главный ход в них находился на северо-восточном углу храма и шел прямо из притвора (Миддот, IV, 3–5, De bello jud V, 5, 5). Над нижним этажом храма находился верхний этаж, вход в который шел с южной стороны по витой лестнице (Миддот, IV, 5; De bello jud. V, 5, 5). С наружной 1 стороны притвора, между зданием храма и жертвенником, помещался особый музыкальный инструмент «магрефа», в который ударяли во время ежедневного богослужения (Тамид, III, 8; V, 6). Далее от притвора, ближе к восточной стороне двора, против входа во святилище, стоял, сложенный из нетесаных камней, жертвенник, имевший с основания до половины 32 локтя в длину и ширину, но потом суживавшийся так, что в верхней части имел только 23 локтя в том и другом измерении 407 (Миддот, III, 1). Ход к жертвеннику был с южной стороны и шел по каменной плоской площадке, обнесенной перилами. К северу от жертвенника, в помосте двора было ввинчено в 6 рядов, 24 кольца, за которые привязывали жертвенных животных. На юго-западном углу жертвенника находились особые отверстия, соединявшиеся с пролегавшими здесь подземными трубами, в которые стекала кровь жертвенных животных. С восточной стороны жертвенника была особая перегородка, 1 за которой стояли представители евреев при ежедневном жертвоприношении, т. н. «анше маамад» (- мужи стояния, ср. Antiqu. jud. XIII, 13, 5; ср. Келим, 1, 8). К северу от нее стояли восемь столбов, на которых лежали широкие кедровые перекладины, с тремя рядами железных крючьев, для навешивания на них закланных животных. Недалеко отсюда стояли восемь мраморных столбов для распластывания жертвенных животных (Миддот, III, 5; V, 2; Тамид, III, 5 Шекалим, V, 14). На южной стороне от жертвенника стоял бронзовый бак, в котором священники, приступавшие к жертвоприношениям, омывали руки и ноги (Миддот, III. 6) 408 . Около него находились два стола, – один мраморный, на котором клали куски жертвы, прежде принесения их на алтарь, и другой серебряный, на котором находились сосуды для жертвоприношения (Шекалим, VI, 4; Тамид, IV, 3). |
| 769 A. Hilgenfeld в «Zeitschrift für wissenschaftliche Theologie» VII, S. 181. O. Pfleiderer: Das Urchristenthum, S. 36; The Influence of the Apostle Paul, p. 34. 770 С этой стороны верно указано место события пред Дамаском и в книжке von D. V. von Strauss und Torney Die Wunder im Neuen Testamente, Lpzg 1893, S. 40–41. 773 Таковы, напр., Февда при прокураторе Фаде (Josephi Flavii Antiqu XX, 5: 1 в Opera ed. Bened. Niese IV, p. 292), Египетский лжепророк при Феликсе (Jos. Flavii De bello jud. II, 13: 5 у B. Niese IV, Berolini 1894, p. 204; Antiqu. XX, 8: 6 ibid. IV, p. 304–305, и ср. Деян. 21:38 ) и разные другие обольстители (De bello jud XIII, 8: 4 у В. Niese VI, р. 203). 774 Ср. и в нашем трактате «О пасхальной вечери Христовой и об отношениях к Господу современного Ему еврейства», Спб. 1893, стрн. 51–61 (=«Христианское Чтение» 1893, V. 301–311). 775 W. Beyschlag в «Studien und Kritiken» 1870, S. 16 flg. et passim. J. R. Ocrtel, Paulus in der Apostelgeschichte, S. 123 flg. 778 Совершенно справедливо замечает Prof. Bernh. TFeiss (Lehrbuch der Einleitung in das Neue Testament. Zweite Auflage, Berlin 1889. S. 116), что «вопрос о мессианстве Христа был для Павла не школьно-богословским, а жизненно-религиозным вопросом». Не менее верно W. Sanday и А. С. Headlam утверждают (Commentary on the Epistle to the Romans, Edinburgh 1895, p. 186), что интеллектуальное признание Христа могло и может существовать наряду с жестокой нравственной борьбой, которая – у одних – ведет к христианству, у других – сопутствует принятию его. 779 Есть немалая доля истины и в слишком решительном замечании Dr. Prof. Joseph Langen’a (Das Judenthum in Palastina zur Zeit Christi. Ein Beitrag zur Offenbarungs-und Religions-Geschichte als Einleitung in die Theologie des N. T. Freiburg i. B. 1866. S. 12): «Нельзя сомневаться, что метафизически-религиозные понятия Платона и Аристотеля во многих пунктах были совершеннее и чище, чем у лучших среди избранного народа». 781 Печальным помрачением этой истины в иудаизме объясняются возникновение и возобладание в нем догматического мнения о несомненной возможности для человека совершенной номистической праведности. Но само собою понятно, что теоретическое убеждение не изменяет известного действия, а разве ослабляет и затрудняет его. Это два абсолютно различные предмета, почему и в наших рассуждениях нет внутреннего разлада, если ранее (см. выше) мы говорили о раввинистическом понимании закона, теперь же показываем фактически-принципиальное его влияние . Значит, и в Ап. Павле вполне мыслимы оба эти момента; дальше дозволителен только вопрос: настолько ли был силен второй, чтобы постепенно подрывать корни фарисейских предрассудков, подготовляя этим душевную восприимчивость к христианскому откровению, которое окончательно рассеяло мрачные облака раввинской премудрости и разом осветило Апостолу весь горизонт? На него мы и отвечаем сейчас. |
|
|
