| Птицы издавали каждая свою особую мелодию, а сиденье императора было устроено так искусно, что сначала оно казалось низким, почти на уровне земли, затем несколько более высоким и, наконец, висящим в воздухе. Колоссальный трон окружали, в виде стражи, медные или деревянные, но во всяком случае позолоченные львы, которые бешено били своими хвостами землю, открывали пасть, двигали языком и издавали громкий рев». В глубине одного из зданий комплекса был сооружен Мистерион, обладавший необыкновенным акустическим эффектом: слово, тихо произнесенное в одном углу, было хорошо слышно в другом. В центре открытого двора Сигмы был расположен бронзовый фиал (чаша для возлияний), отделанный серебром. Здесь же находились мраморные трибуны, бассейн и фонтан с обильными струями из львиных пастей. В дни многочисленных праздников в этой части дворца устраивались представления, после которых присутствующих (сановников, димархов, представителей горожан, венетов и прасинов) угощали. Никифор II Фока (963969) обнес Большой дворец прочной стеной. После завоевания Византии турками-османами в 1453 г. Большой императорский дворец стал резиденцией турецкого султана. Буколеон (Вуколеон) – дворец, построенный в VVIII вв. в Константинополе на месте ранних дворцовых корпусов на берегу Мраморного моря. Свое название получил по скульптурной группе быка и льва, урашавших его. Буколеон находился рядом с Большим императорским дворцом и с церковью Сергия и Вакха и примыкал к городской стене, возвышаясь над ней. Центральный зал, перекрытый куполом, напоминал древнегреческий жилой дом. Дворец имел собственную пристань с монументальной, облицованной мрамором лестницей, которая вела в главные дворцовые помещения верхнего этажа. Сохранились остатки морских ворот, верхнего этажа и маяка, находившегося недалеко от дворца. Варда – византийский кесарь, дядя императора Михаила III (842865/867). Находясь у власти с 855 по 865/867 г., он выражал интересы провинциальной аристократии и высших военных командиров. Правительство Варды сместило престарелого патриарха Игнатия (858 г.), поставив на его место талантливого дипломата и ученого Фотия, что вызвало сопротивление столичного монашества и чиновничества из окружения вдовствующей императрицы Феодоры. |
| Иконопочитание в семье имп. Феофила. Миниатюра из Хроники Иоанна Скилицы. XII - XIII вв. (Matrit. gr. 26 - 2. fol. 44v) Иконопочитание в семье имп. Феофила. Миниатюра из Хроники Иоанна Скилицы. XII - XIII вв. (Matrit. gr. 26 - 2. fol. 44v) Усиление гонений против иконопочитателей при имп. Феофиле стало последним всплеском иконоборчества; после катастрофы 838 г. были окончательно развенчаны представления о связи этой доктрины с военными успехами империи, сложившиеся в военных кругах со времен Исаврийской династии. Иконопочитание, несмотря на политику новых императоров-иконоборцев, было широко распространено в обществе и тайно сохранялось в правящей семье. Вскоре после смерти имп. Феофила его вдова св. Феодора возглавила правительство при малолетнем имп. Михаиле III (842-867). Патриарх Иоанн Грамматик, воспитатель Феофила и идеолог иконоборчества, был низложен и сослан; К-польскую кафедру занял свт. Мефодий . 11 марта 843 г. Феодора созвала Поместный Собор в К-поле, на к-ром были подтверждены решения VII Вселенского Собора о восстановлении иконопочитания. Это событие, воспринятое как окончательная победа над последней грозной ересью, празднуется с тех пор в правосл. Церкви как Торжество Православия. V. Правление Македонской династии (867-1056) традиционно считается эпохой «классической» Византии. Политика августы св. Феодоры и ее министра патрикия Феоктиста, несмотря на общее согласие с восстановлением иконопочитания, вызывала недовольство в военных кругах. Это привело к убийству Феоктиста (855) и отстранению св. Феодоры (856); во главе правительства встал юный имп. Михаил III, но реальная власть перешла к его дяде Варде, брату Феодоры. Патриарх свт. Игнатий, сторонник императрицы, в 858 г. был смещен с престола и сослан. На его место был поставлен свт. Фотий . В дальнейшем противостояние Патриархов Игнатия и Фотия вылилось во внутрицерковный конфликт, к-рый растянулся более чем на полвека и был осложнен вмешательством в него Римских пап. Несмотря на достаточно уверенное правление в течение ряда лет, возрождение высшей школы в столице (т. |
| Геннадий, патриарх цареградский, и Киприан, еп. карфагенский , писатели. О Геннадий см. Филарета учение об отцах § 228, о Киприане § 57–60. В Деяния св. (Sept IV, 191–348) обширное исследование о св. Киприане. Сентябрь Начало индикта . «Неизвестно, говорит Петавий (de doctrina temporum. lib. XI. с. 41), с какого времени начался индикт с 1 сентября и началось ли прежде счисление с VIII календ октября (т. е. с 24 сентября)... Тройственный обыкновенно различается индикт: константинопольский с 1 сентября, цесарский с VIII календ октября (24 сент.), первосвященнический или римский с 1 января. Второй из них называют Константиновым, но в век ли Константина начался индикт с 24 сентября, для нас нет еще достаточных доказательских. Начало слова: индикт, также не известно; известно только, что индикта суть не что иное, как подати, коих мера (канон) ежегодно показывалась». Установление индикта приписывают Августу. Миасинская икона Божией Матери . Из жития св. Акакия видно, что в 18 поприщах или стадиях от Мелитины армянской была прекрасная равнина, называемая Миасини ( Μιασινοι), по которой протекала река Азур, наполнявшая местность озерами; на одном из таких прекрасных мест св. Акакий, разрушив идольские капища, создал церковь и обитель во Имя Богоматери в 5 веке в здесь совершались многие чудеса силою Богоматери. В царствование первого царя иконоборца Льва Исавра (716–741) св. икона Божией Матери, по страху от иконооборцев, повержена была в озеро, но в царствование благоверного Михаила (842–867) и матери его Феодоры она сама явилась из глубины озера совершенно неврежденною и обретена 1 сентября. Это событие праздновалось даже в Константинополе в халкиритийском храме Богоматери (недалеко от Софии). Время обретения иконы в рукописных и печатных славянских святцах XVII в. означено годом 6364 во дни царя Михаила и Феодоры. Так как в исторической летописи печатных святцев XVII в. от С. М. до X. Р. чаще считается 5500, чем 5508 лет; то здесь должно разуметь 864, а не 856 год от Р. X. Феодора царица в сие время (с 855 по 867 г.) вела частную жизнь. |
| Таким образом, во времена св. Фотия западная церковная традиция отличалась неоднородностью: в ней можно выделить итальянский и франкский пласты. Оба они проявились в Болгарии, когда в 866 г., вскоре после крещения князя Бориса-Михаила и его народа греческим духовенством, туда по приглашению болгар прибыли одновременно и германская миссия, присланная Людовиком Немецким, и римская, во главе которой стоял епископ Формоз (будущий папа). Впрочем, сам Рим к середине IX в. уже прочно вошел в состав Франкской империи, и доминирование франкского элемента в политической элите Италии не могло не сказаться и на церковной сфере. В частности, Формоз, долгое время живший за Альпами и в конце жизни призвавший в Италию сына Людовика Немецкого Арнульфа (за что и был посмертно осужден и «казнен» на печально известном «Трупном соборе» 897 г.), вполне мог терпимо относиться к Filioque. Во всяком случае, позднейшая православная традиция (зафиксированная в славянских памятниках с XV в.) связывала отпадение латинян от православия с именами «царя Карула», вместе с которым в Рим проникло «аполлинариево учение» о Filioque, и «некоего Формоса», который тайно распространял ересь, в то время как папы оставались единоверными с прочими патриархами до Христофора (антипапа в 903–904гг.) 4 . Наряду с «профранкской» партией в Риме и других крупных городах Италии в IX в. сохраняли влияние лангобардские династы, а также местные патрицианские фамилии, из которых одни ориентировались на Византию, а другие пытались вести вполне самостоятельную политику. К числу последних принадлежал папа Николай I (858–867), которого по праву можно назвать самым властным понтификом раннего средневековья. Пользуясь раздроблением и ослаблением государства франков при сыновьях Людовика Благочестивого, Николай не только стремился к подчинению своей власти всей западной Церкви, но и активно продвигал учение о юридическом примате Римской кафедры над всеми прочими Церквами, включая Константинопольскую. Рассматривая полемику св. Фотия, следует помнить о том, что, начиная с Окружного послания 867 г., она развивалась по двум основным линиям, которые имеют различных адресатов. Основная догматическая тема, Filioque, направлена в первую очередь против принесших с собою это учение в Болгарию франкских миссионеров (и, возможно, участников римской миссии Формоза). Именно их Фотий именует «нагрянувшими с Запада епископами тьмы». В то же время напрямую франки у Фотия нигде не упоминаются, так как возглавлявший в то время Каролингский дом император и итальянский король Людовик II (855–875), находившийся в конфликте с папой Николаем, считался политическим союзником Византии. |
| Что касается папского примата, то он формировался по мере утраты Римом своего значения и завершил свое развитие в середине IX в. в псевдо-Исидоровых Декреталиях. Первым, кого анафематствовал свт. Фотий, был папа Римский Николай I, пожелавший применить эти Декреталии. Профессор Афинского Университета Василий Стефанидис в своей Истории Церкви пишет: Борьба Рима за мировое владычество была начата Николаем I (858-867). По отзывам современников, Николай провозгласил сам себя императором всего мира. Этим с еще большей ясностью объясняется, почему раскол был начат им (с.345). Когда Николай захотел подчинить Болгарию Римской Церкви, прибавка Filioque еще не была внесена в Символ. Несмотря на это, Николай официально ввел это учение в Болгарской Церкви. В Истории Церкви В. Стефанидис пишет: Учение о Filioque, официально введенное в Болгарской Церкви, переставало быть, в отношениях между Восточной и Западной Церквами, вопросом богословских тенденций; отныне оно было представлено как церковный догмат. Поэтому Фотий первый противостал этому учению как еретическому... Через вмешательство Николая I в дела Болгарской Церкви, папский примат оставил свою теоретическую и неопределенную форму и принял форму практическую и ясно определенную (с.354). Таким образом, мы видим, и очень ясно, что в Церкви никогда не было терпимости по отношению к " папе и его злоучениям " . Как только его злоучения, ходившие на Западе в виде богословских тенденций, приняли при Николае I конкретную догматическую форму, Церковь поразила их анафемой на Соборе 867 г. Когда же распространение римских злоучений было приостановлено папой Иоанном VIII, Фотий не имел никаких оснований не восстановить отношения с Церковью, глава которой, как от видел, ненавидит и искореняет " несправедливость и ересь " . И даже в диптихах не было Злославный папизм был осужден официально с момента своего появления, и это осуждение злославного папизма никогда не отменялось. Папизм был осужден раз и навсегда в 867 г. В 879 г. Православной Церковью восстановила отношения с Римом, но не с папским Римом. Православие не сдалось. Изменился папа. Злочестивец умер, и его место занял православный. Иоанн VIII отверг заблуждения Николая I и подписал его осуждение через своих легатов в 879 г. Икономии по отношению к злочестию не было никогда. Были лишь скачки Рима, переходившего от злославия к Православию и обратно, в результате которых Восточная Церковь была то дружественной, то враждебной к Риму, до 1054 г., когда Рим окончательно закоснел в злославии. |
| 132 Эта версия была выдвинута в 16 в. августинцем Онофрио Панвинио (1529–1568), библиотекарем Александра кардинала Фарнезе: Панвинио считал, что Анастасию принадлежат биографии пап от Дамаса до Николая I (858–867) – см. его: Epitome Romanorum pontificum. Venetiis, 1557 (имеется также испр. изд. Бартоломео Платина под названием De vitis pontificum); 27 Pontifi Max. elogia et imagines. Romae, 1568; Chronicon ecclesiasticum a C. Julii Caesaris tempore usque ad imp. Maximilia- num 2. Coloniae, 1568; De episcopatibus, titulis, et diaconiis cardinalium. Venetiis, 1567; Deprimatu Petri et apostolicae selis potestate. Verona, 1589; Libri Xde varia Romanorum pontificum creatione. Venetiis, 1591; De bibliothecapontificia vaticana. Tarragona, 1587; Augustiniani ordinis chronicon. Romae, 1550; и др. Версия Панвинио оспаривалась Цезарем кардиналом Баронием, церковным археологом Джованни Джустино Чьямпини (1633–1698), библиотекарем–ассистентом Ватиканской библиотеки Эмануэлем из Шельстрате (1649–1692) и рядом других исследователей ( Ciampini J. Examen libri pontificalis, seu Vitarum Romanorum pontificum, quae sub nomine Anastasii bibliothecarii circumferuntur. Cuius occasione idem Anastasius a calumniis heterodoxorum vindicatur, ac in fine bibliotecariorum apostolicae sedis foecundus catalogus apponitur, ex quo nonnulla pro illustranda historia eliciuntur/Auctore Ioanne Ciampino Romano. Romae, 1688; Schelstrate E. Dissertatio de antiquis Romanorum Pontificum catalogis. Romae, 1692). Ныне считается, что Анастасию принадлежат только биографии Николая I (858–867) и Адриана II (867–872). Авторами самой древней версии считались даже Егезипп и Ириней, чью работу якобы продолжил Евсевий Памфил (см.: Tuker M.A.R., Malleson Н. Handbook to Christian and Ecclesiastical Rome. 3 vols. London, 1897). 133 Cm.: Duchesne L. Etude sur le Liber Pontificalis H Bibl. des Ecoles francaises d’Athenes et de Rome. l re ser. Paris, 1877; idem. La date et les recensions du Liber Pontificalis H Revue de quest, hist. 1879. Vol. 26; idem. Le premier Liber Pontificalis/Ibid. 1881. Vol. 29; idem. La nouvelle edition du Liber Pontificalis/Melanges d’archeol. et d’hist. 1898. Vol. 18. |
| On Sept. 23, 867, Basil the Macedonian, the co-emperor, upon hearing a rumor that Emperor Michael was planning to kill him, murdered the emperor (who was known, not without cause, as Michael the Drunkard) and murdered Caesar Bardas also, and usurped the throne, establishing a new dynasty—the Macedonian Dynasty. In order to win the favor and support of Rome—especially since he literally had “blood on his hands” from his murderous usurpation of the throne, he had Photios deposed and Ignatios reinstated as Patriarch of Constantinople. Communion with Rome was restored, with both Basil and Ignatios writing extremely deferential letters to Pope Nicholas—letters which seemed to acknowledge Papal supremacy even over the Eastern Church. On Nov. 13 in this same year, Pope Nicholas died, before hearing of his ex-communication by the Council of Constantinople held earlier that year. He was succeeded by Pope Hadrian II (r. 867-872), who proved to be a relatively strong pope, but not as forceful as Nicholas had been. Still, he oversaw a council in Rome held in 869, attended by Greek delegates, which condemned the Council of Constantinople of 867 and publicly burned its acts! The “Ignatian Council” in Constantinople in 869-870 In 869-870, another council was held in Constantinople, this time under Patr. Ignatios. It was called by Emperor Basil and subjected to imperial pressure by him. This council opened with only twelve bishops (later to rise to 103). Its small numbers were due to the fact that “the great majority of the hierarchy and the clergy remained faithful to Photios.” Known as the “Ignatian Council,” this gathering condemned and anathematized Photios. He was then sent into exile even without his books. All in all, this council was the most pro-Roman council ever held within the Eastern Church. It asserted that “in the apostolic See [i.e., Rome], the Catholic religion has always been kept unsullied, and its teaching kept holy. Desiring in no way to be separated from this faith and doctrine ... we hope that we may deserve to be associated with you in the one communion which the apostolic See proclaims, in which the whole truth and perfect security of the Christian religion resides.” It's easy to see why this council was quoted at Vatican I, which declared Papal Infallibility to be dogma in 1870. |
| 483 Арх. ун. м. (по общ. нум.) 867–второе письмо. Упоминается о поездке его в Петербург еще: связка 451 – письмо Сушицкого от 26 февраля 1773 г., и также 867, первое письмо – копия письма самого Смогоржевского, 1005 – письмо из Варшавы от 19 апреля 1773 г. 485 Там же, 867 – второе письмо. Слич. Чт. м. общ. истор. 1863 г. кн. 4, ч. 2, стр. 10, 40, 46. 486 Письмо березвецкого игумена Артецкого от 21 октября 1772 из собрания униатск. писем О. С. Сидорского. 491 Арх. ун. м. 958 «Печально положение веры обоих обрядов (в присоединенных областях). Вера, до тех пор господствующая, становится терпимою. Если от такой перемены может предвидеть подрыв своей целости и величия римский обряд, то униатский обряд должен ожидать себе его в удвоенном виде ...» Письмо к примасу королевства. Писано в первое время после первого раздела Польши. 495 Арх. ун. м. 1005– письмо неизвестного от З окт. 1773 г. и письмо Марцинкевича от 10 окт. 1774 г. 533 Арх. ун. м., связка 441– копия, писанная польскими буквами. Есть известие, что в Погребыще созывал духовенство сам Переровский. Там же, связка 451. 536 Там же, связка 451, коллективное письмо пяти священников фастовского благочестия, от 2 октября 1772 г. 537 Арх. св. син. д. 1772, 327, л. 29 на обороте, прошения 6. Сохранилось, как мы видели выше, его приглашение (от 11 февраля 1773.) и скольким священникам явиться в Белую- Церковь , чтобы оттуда с ним ехать в Переяславль. Арх. ун. м., 640. 548 Там же, 641 по общ. нумерации. «Тенчинской двуротной команды капралу Леонтию Федорову. Командирован ты в силу повеления главной команды для отобрания благочестивым священникам епархиальных церквей Клевановки и Нестареварки (Нестарой вербки), по приезде ж тебе в оные села призвать униатских священников, без всякой обиды и наглости и излишних приметок (прижимок) отобрать от них церковные ключи и отдать благочестивым священникам оных сел Илии Хоревскому и Григорию Гипецкому, в их ведомость, и притом призвать тамошних сел правителя, войта или старосту и подстаростева кто есть, и объявить им, дабы впредь от сего постановления, как и прежде была благочестивая вера, так и до скончания века, неминуема быть может без нарушенна установленным законом, в таковом учреждении воля есть ея императорского величества, а если кто оное установление может нарушить или бунт начнет делать и людей к бунту приводить, в таковом случае неминуемо военною рукою взят будет под караул и по законам наказан будет и к единоверным с нами в том селе жителям по собрании всем объявить, притом же, ежели кто от кого услышит (что) может начати и бунт, и возмущение, то тотчас объявить тамошнему священнику благочестивому, а он по команде объявить может мне, притом же еще упомянуть неостались (на остаток), чтоб униаты и католики в сей вере православной простой народ не возмущали и их бы (по) одноверие (и) с нами на то не послушали. |
| Вскоре после отставки Игнатия на патриаршию кафедру был избран человек, имя которого стало, пожалуй, самым громким в череде нескольких десятков константинопольких патриархов. Имя это Фотий. § 25. Святой патриарх Фотий (858–867, 878–886 гг.) Патриарх Фотий происходил из богатой и знатной семьи; он был пемянником святого патриарха Тарасия. До восшествия 25 декабря 858 года на патриарший престол он был светским человеком и по своему высочайшему интеллектуальному потенциалу, одаренности и блестящей эрудиции обогнал свой посредственный в деле просвещения век, пожалуй, на несколько столетий. Фотий возглавил константинополькую церковь в очень нелегкое для нее время политического противостояния с латинством в лице римского папы Николая I (858–867 гг.). Именно в годы правления Фотия противостояние Запада и Востока впервые было осознано как столкноение двух различных миров. Именно святитель Фотий впервые указал на те нововведения в доктрине Западной Церкви, которые составляют настоящую сущность разделения: папизм и учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына (filioque). Наконец, в первое десятилетие патриаршества Фотия осуществилась яркая апостолькая миссия в хазарских и славянских землях святых солунских братьев – Константина – Кирилла и Мефодия. Кроме этого, в это десятилетие начи-нается письменная история греко-русских взаимоотношений: знаменитая осада Константи-нополя войсками киевских князей Аскольда и Дира 862 года и чудесное их крещение, о котором говорится в «Окружном послании к восточным престолам» патриарха Фотия, написанном в 867 году. С приходом Фотия церковное общество разделилось на две партии – фотиан и зилотов-игнатиан. Однако противостояние внутри Константино-польской церкви не имело того существенного исторического значения, которое приобрело вызванное им усиление напряжения в отношениях Рима и Константинополя. Обе константинопольские партии в целях разрешения спора обратились к третейскому судье – римскому папе Николаю. И вот тут епископу апостолькой кафедры предствился удобный случай заявить о вселенском значении и власти Рима над всей Вселенской Церковью, мысля себя верховным судьей в делах «подведомственной» ему константинопольской церкви. |
| Дело вот в чем: в греческом тексте помещается сначала – речь Игнатия к членам собора и вслед затем безо всякого перерыва прописаны анафематства против Фотия. Читатель в самом деле может подумать, что проклятие произносил сам Игнатий от лица остального собора. Но стоило бы только заглянуть в латинскую редакцию актов, и дело разъяснилось бы как нельзя лучше. Латинская редакция ясно говорит, что анафематства на Фотия произносил диакон Стефан, а собор, вероятно, отвечал на них подтвердительным: анафема, Игнатий же тут ни причем. Путаница продолжается у автора и при изложении восьмого заседания собора 869 года. Так здесь мы читаем у автора следующую диатрибу: «до уничтожения актов собора 867 года 443 , сановник Ваанис утверждал, что все епископы, весь синклит и весь город подписали дела будто бы неправые 444 , вопреки своей воле, а после же сожжения этих актов тот же Ваанис уже говорил: «очевидно Фотий подделал и лица, и подписи». Следовательно – торжествующим тоном заявляет о. Герасим – пока акты (sic) существовали на лицо, до той поры и лица, подписавшие акты, и их подписи считались подлинными, а как скоро актов не стало, то они же оказались подложными!!! (Три восклицательных знака принадлежат перу о. Герасима. Стр. 183). Если бы – скажем мы с своей стороны – автор читал кроме греческой и латинскую редакцию актов, то он удержался бы от этой, возбуждающей невольную улыбку, критики. Греческий текст своею краткостью заставил автора перемешать две вещи, совершенно разные: подписи епископов, синклита и города (Константинополя) под какими-то документами, составленными в пользу Фотия, слит в одно с подписями членов собора 867 года. (И каким образом автор не догадался, что какие-то подписи епископов, синклита и города не одно и тоже с подписями членов собора 867 года под соборными актами; ибо никогда и нигде города, или их жители, не подписывались под соборными актами?) 445 . Но довольно. Мы не вправе быть притязательными к сирийцу, писавшему по греческой истории для русской ученой публики. |
|
|
