| Илария Пиктавийского ( Hilar. Pict. Fragm. hist. B. VI 3), приписывал эту формулировку именно М., к-рый, как следует из его слов, был основным редактором конечного текста «датированной веры». Герминий писал, что «веру надиктовал Марк, избранный нами всеми» (Marcum a omnibus nobis electum fidem dictasse). Об участии М. в Селевкийском Соборе осенью 359 г. ничего не известно. Дальнейшие сведения о М. относятся к его подвигу исповедничества при имп. Юлиане Отступнике (361-363). При смене гос. политики М. припомнили разрушение храма в Арефусе и обязали его восстановить святилище за свой или церковный счет либо внести на его постройку соответствующую сумму. М., видя гнев арефусийских язычников, бежал из города, однако, узнав, что в уничтожении храма обвинили людей из его паствы, вернулся. М. схватили и потребовали выдать означенную сумму. Он отказался, и его подвергли бичеванию, затем бросили в зловонную яму, потом отдали на поругание толпе мальчишек, которые кололи его тело стилосами. Созомен в отличие от Феодорита Кирского описывает этот эпизод более драматично: подростки издевались над М., пинали его и «изорвали уши в клочья». Потом, намазав епископа рыбьим жиром и медом, они посадили его в тростниковую корзину и подвесили на дерево; М. жалили пчелы и осы. Святой говорил мучителям, что он парит высоко, а они, как пресмыкающиеся, ползают по земле. Видя терпение старца, язычники дважды снижали требуемую сумму, однако святой заявил, что не даст ни обола на столь нечестивое дело. Ничего не добившись, они отпустили М. Созомен добавляет, что это было сделано по распоряжению префекта, к-рый указал имп. Юлиану на бесполезность таких мер, служащих скорее к чести христиан и бесславию язычников. Отсюда следует, что М. был официально привлечен к суду за разрушение храма и в соответствии с законом подвергся пыткам (т. е. бичеванию). Феодорит отметил, что многие из его мучителей, видя подвиг исповедника, обратились ко Христу и впосл. были наставлены М. в вере. М. скончался в правление имп. Иовиана (363-364), видимо вслед. перенесенных пыток. История диакона К. († 363/4), пострадавшего в Илиополе (ныне Баальбек, Ливан), не имеет прямого отношения к М. Гонения в Илиополе в 362-363 гг. носили спонтанный характер. Толпы язычников устроили погром христ. общины. Феодорит Кирский писал, что идолопоклонники растерзали К. за разрушение множества идолов. После того как диакон был убит, нек-рые язычники, разрезав его чрево, съели печень. За это участники злодеяния понесли различные наказания от Бога: у одних выпали зубы, истлел язык, другие ослепли. Созомен не упоминает о К., но рассказывает, что в Илиополе ярость толпы обрушилась на посвященных Богу дев, к-рых сначала выставили нагими для всеобщего поругания, потом содрали с них кожу, а их тела бросили на съедение свиньям. Согласно Феодориту, христ. девы пострадали в Аскалоне и Газе в Палестине. Почитание на Востоке и у славян |
| Остаётся только предполагать, что это была подлинно христианская кончина живота. В историю древнецерковной письменности Созомен вошёл как автор лишь одной “Церковной истории”. Она содержит девять книг и охватывает период с 324 г. до 414 г., хотя сам автор имел явное намерение довести свою “Историю” до 439 г. Произведение посвящено императору Феодосию II Младшему, и в специальном “Посвящении”, предваряющем само сочинение, Созомен много говорит о добродетелях этого василевса. Перечислив многие из его добродетелей, автор заключает: “По всем этим причинам, приступая к изложению Церковной истории, я счёл необходимым посвятить её тебе. Ибо кому ещё я мог преподнести это сочинение, намереваясь изобразить добродетель многих богодухновенных (qespes…wn) мужей, описать события вселенской Церкви kaqTlou ™kklhs…an) и показать, сколько встречала она врагов и как всегда находила покровительство у тебя и твоих предков? Итак, ты, знающий всё и обладающий всякой добродетелью, а особенно – благочестием в этом случае ‘православием’), которое, по слову Божию, есть начало премудрости, прими от меня это сочинение, рассмотри его и сделай к нему либо прибавления, либо что-нибудь исключи из него, как то подсказывает точное [рассуждение твоё], очищенное твоими трудами. Ибо что покажется хорошим тебе, то будет полезно и превосходно для всех читателей”. Следовательно, Созомен делает императора как бы высшим судьёй своего труда. Здесь же в “Посвящении” он излагает и структуру произведения: первый и второй тома (mTmoj) охватывают церковные события царствования Константина Великого (324–337 гг.), третий и четвёртый тома – события при правлении его сыновей (337–361 гг.), пятый и шестой – царствование Юлиана Отступника (361–363), Иовиана (363–364 гг.), Валентиниана (364–375 гг.) и Валента (364–378 гг.), седьмая и восьмая – события до начала царствования Феодосия Младшего (408 г.), а девятая – само это царствование. Эта авторская структура действительно определила остов “Церковной истории”, только девятая книга по каким-то неизвестным нам причинам не была завершена. |
| Константин оказывал поддержку христианству еще в рамках религиозной терпимости. Однако уже его преемники начали преследование нехристианских, традиционных религий (Констанций II в 341 и в 346 годах принял законы, преследующие язычество), хотя западная часть империи едва ли что-либо слышала о христианстве. При императоре Констанции (337-361) христианство фактически стало государственной религией. В те времена император уже называл себя главой церкви, епископом над епископами. Однако это не имело отношения к Риму и к никейскому символу веры. К концу епископства Евсевия из Никомедии Константин уже увлекся арианством, а когда в 350 году Констанций вновь объединил в своих руках империю, он хотел распространить арианство на всю Западную Европу. На соборах, созванных императором в 353 году в Арле и в 355 году в Милане, он заставил и западных епископов принять арианство, сформулированное Евсевием. Когда папа Либерий (352-366) выступил с протестом против этого, император отправил его в ссылку. Либерий смог вернуться в Рим только после того, как отказался от никейского символа веры. Таким образом, временно единство церкви было восстановлено под знаком арианства. С 361 года император Юлиан Отступник (361-363) возвратился к политике религиозной терпимости и позволил развиваться различным христианским течениям (с целью способствовать дальнейшему ослаблению христианской церкви, раздираемой на фракции, что позволило бы восстановить традиционную веру). Однако политика Юлиана лишь разрушила арианское единство и привела к укреплению кафолицизма. За полтора года правления языческого императора попытка реставрации прежнего культа потерпела неудачу. Причину неудач, вероятно, следует искать в том, что в то время как Юлиан, продолжая придерживаться прежних традиционных взглядов, с целью достижения единства империи хотел объединить различные воззрения и религии в эклектическую (синкретическую) систему, христианство представляло собой синтез, основанный на коренных изменениях, соответствующих новому единству и представлявших собой фактический разрыв с прошлым, - и в этом заключалась его большая притягательная сила. |
| После того, как Константин великий вместе с Лицинием в 313 году 171 дал сначала всем своим подданным свободу следовать религии, какой кто хочет, и в частности принимать и исповедовать христианство с полною и безусловною свободою 172 , потом освободил служителей христианской церкви от общественных повинностей и должностей, „дабы они не были отвлекаемы от служения Божеству“ 173 , а наконец, сделавшись единодержавным государем, чрез принятие христианства лишил язычество весьма важной для него привилегии – быть религией самодержца, и таким образом, уравнявши гражданские права и привилегии христиан и язычников, возвел христианскую религию на ту высоту, которую доселе занимало язычество; это последнее, никогда не имевшее истинной жизни и внутренней силы и державшееся в чести только благодаря своему привилегированному положению, как завет отцов и как религия государства и правительства, стало падать и падало глубже и глубже в той мере, в какой успехи христианства становились обширнее, а государственное его положение прочнее. Сыновья Константина Константин и Констанций (337–361) продолжали дело своего отца; – руководясь началами его веротерпимости 174 , они с тою же строгостью, как и он 175 , преследовали все роды и виды ворожбы, гаданий и колдовства, совершавшихся большею частью по ночам и в тайных местах 176 , но не воспрещали язычникам открыто совершать обряды их культа и строго возбраняли христианам позорить языческие святыни и оскорблять религиозные их чувства чрез поругание их кладбищ и разрушение храмов 177 . При них, как и при отце их, христианство пользовалось одинаковыми правами с язычеством, а внешнее положение его сделалось уже так прочно, что попытка Юлиана (361–363) отнять у него только что приобретенные им права осталась совсем без последствий. Следующие за тем императоры Иовиан, Валентиниан и Валент (363 – 375) продолжали дело своих предшественников и действовали в духе веротерпимости и осторожности. Но их осторожность и нерешительность были не по характеру Грациану (375–383). |
| Эта дышащая глубоким патриотизмом речь не могла быть принята к практическому руководству. Она слишком далека от реальности, и план Синесия трудно было осуществить. Именно потому император Феодосии и решился создать из германцев военную силу империи, что собственных средств в ней не имелось, что негде было почерпнуть того военного духа, о котором говорит египетский епископ. Набор войск у соседних народов обратился уже в систему, от которой не могло отступить правительство, а изгнать германцев и потому уже было невозможно, что в эпоху произнесения речи Константинополь находился в полной власти варварских вождей. Будущие судьбы империи не могли направляться согласно теоретическим построениям, не принимавшим во внимание роковой действительности. Напротив, в конце IV в. ход вещей всецело зависел от новых народов, роль которых в судьбах империи была понята и бесповоротно решена распоряжениями Феодосия Великого. В Константинополе, на площади ат-Мейдан или на ипподроме находится египетский обелиск, поставленный в 381 г. Феодосием Великим. Рельефы на пьедестале этого обелиска, значительно пострадавшие, относятся ко времени Феодосия и изображают различные исторические события, между прочим, здесь представлены игры на ипподроме и вся Царская семья: Феодосии, императрица Флакцинила и сыновья Аркадий и Гонорий. На западной стороне император со всей семьей принимает побежденных готов 18 , на других сторонах — сцены придворной жизни. Намек на императора Валентиниана I и сыновей его Грациана и Вален-тиниана II По смерти Константина Великого ряд императоров идет в следующем порядке: 1) от 337 до 353 г. сыновья: Константин II (Галлия и Испания), Констант (Италия и Африка), Констанций (Восток); 2) племянники: Далмации (дунайские провинции), 1аннибалиан (Понт). С 353 по 361 г. империя соединена под одною властью Констанция. Следуют: Юлиан (361—363), Иовиан (363—364), Валентиниан I (364—375) на Западе; Валент (364—378) на Востоке; Грациан и Валентиниан II (375—392) на Западе; Феодосии (379—395) на Востоке. |
| Эта дышащая глубоким патриотизмом речь не могла быть принята к практическому руководству. Она слишком далека от реальности, и план Синесия трудно было осуществить. Именно потому император Феодосий и решился создать из германцев военную силу империи, что собственных средств в ней не имелось, что негде было почерпнуть того военного духа, о котором говорит египетский епископ. Набор войск у соседних народов обратился уже в систему, от которой не могло отступить правительство, а изгнать германцев и потому уже было невозможно, что в эпоху произнесения речи Константинополь находился в полной власти варварских вождей. Будущие судьбы империи не могли направляться согласно теоретическим построениям, не принимавшим во внимание роковой действительности. Напротив, в конце IV в. ход вещей всецело зависел от новых народов, роль которых в судьбах империи была понята и бесповоротно решена распоряжениями Феодосия Великого. В Константинополе, на площади ат-Мейдан или на ипподроме находится египетский обелиск, поставленный в 381 г. Феодосием Великим. Рельефы на пьедестале этого обелиска, значительно пострадавшие, относятся ко времени Феодосия и изображают различные исторические события, между прочим, здесь представлены игры на ипподроме и вся Царская семья: Феодосий, императрица Флакцинила и сыновья Аркадий и Гонорий. На западной стороне император со всей семьей принимает побежденных готов 91 , на других сторонах – сцены придворной жизни. 77 Sozom. VII. 15. Athanasiades. Die Begriindung des orthodoxen Staates durch Kaiser Theodosius den Grossen. Leipzig, 1902. S. 13–15. 82 По смерти Константина Великого ряд императоров идет в следующем порядке: 1) от 337 до 353 г. сыновья: Константин II (Галлия и Испания), Констант (Италия и Африка), Констанций (Восток); 2) племянники: Далмации (дунайские провинции), Ганнибалиан (Понт). С 353 по 361 г. империя соединена под одною властью Констанция. Следуют: Юлиан (361–363), Иовиан (363–364), Валентиниан I (364–375) на Западе; Валент (364–378) на Востоке; Грациан и Валентиниан II (375–392) на Западе; Феодосии (379–395) на Востоке. |
| b) «Tractatus super psalmos» [Трактат на Книгу псалмов] 1798 . Вероятно, комментарий простирался сначала на всю Книгу псалмов, но Иероним имел в своих руках неполный экземпляр с толкованием на псалмы 1, 2, 51–62, 118–150. В современных же изданиях помещаются комментарии на псалмы 1, 2, 9, 13, 14, 51–69, 91, 117–150 и фрагменты толкований на некоторые другие псалмы. Комментарии на псалмы стоят в несомненной зависимости от Оригена , хотя отличаются и значительной самостоятельностью в выборе материала и самостоятельными мыслями. Комментарии на псалмы отмечают большой прогресс в экзегетике автора. Предпочитая в них выяснение пророческого и духовного смысла псалмов, автор пользуется более совершенными методами истолкования текста: он часто обращается к греческому тексту, чтобы отметить несовершенство латинского перевода, приводит по местам различные версии его, ссылается на комментарии своих предшественников и т. д. c) «Ad praefectum Sallustium sive contra Dioscorum» [К префекту Саллюстию, или Против Диоскора] 1799 . Это была небольшая книга (brevis libellus 1800 ), адресованная префекту Галлии Саллюстию, возведенному в это достоинство Юлианом в 361 г. Два года спустя, в 363 г., он получил достоинство консула. Этим определяется время составления книги – не ранее 361 г. и не позднее 363 г. Саллюстий был известен как противник насильственных мер против христиан. Диоскор же был враг и, вероятно, пользуясь враждебностью Юлиана к христианству, позволял себе нападки на них. Поэтому можно предположить, что Иларий просил в этой книге у Саллюстия защиты против нападок Диоскора. Сочинение до нас не дошло. d) «Tractatus in Job» [Трактат на Книгу Иова] 1801 , по свидетельству Иеронима 1802 , представлял собой простой перевод соответствующего сочинения Оригена . От него сохранилось лишь два небольших фрагмента. Чтению и изъяснению книги Иова Иларий посвящал свои досуги в изгнании, быть может, ища в страданиях ветхозаветного праведника утешения для себя в лишениях и неудобствах ссылки. |
| b) Tractatus super Psalmos (М., IX, 231–908). Вероятно, комментарий простирался сначала на всю книгу Псалмов, но Иероним имел в своих руках неполный экземпляр с толкованием на Псалмы 1, 2, 51–62, 118–150. В современных же изданиях помещаются комментарии на псалмы 1, 2, 9, 13, 14, 51–69, 91, 117–150 и фрагменты толкований на некоторые другие Псалмы. Комментарии на Псалмы стоят в несомненной зависимости от Оригена , хотя отличаются и значительной самостоятельностью в выборе материала и самостоятельными мыслями. Комментарии на Псалмы отмечают большой прогресс в экзегетике автора. Предпочитая в них выяснение пророческого и духовного смысла Псалмов, автор пользуется более совершенными методами истолкования текста: он часто обращается к греческому тексту, чтобы отметить несовершенство латинского перевода, приводит по местам различные версии его, ссылается на комментарии своих предшественников и т. д. c) Ad praefectum Sallustium sive contra Dioscorus (Hieron. De vir. illustr., 100). Это была небольшая книга (brevis libellus, Ер. 70, 5), адресованная префекту Галлии Саллюстию, возведенному в это достоинство Юлианом в 361 г. Два года спустя, в 363 г., он получил достоинство консула. Этим определяется время составления книги не ранее 361 г. и не позднее 363 г. Саллюстий был известен как противник насильственных мер против христиан. Диоскор же был враг и, вероятно, пользуясь враждебностью Юлиана к христианству, позволял себе нападки на них. Поэтому можно предположить, что Иларий просил в этой книге у Саллюстия защиты против нападок Диоскора. Сочинение до нас не дошло. d) Tractatus in Job, по свидетельству Иеронима (De vir. illustr., 100), представлял собою простой перевод соответствующего сочинения Оригена . От него сохранилось лишь два небольших фрагмента (М., X, 723–724). Чтению и изъяснению книги Иова Иларий посвящал свои досуги в изгнании, быть может, ища в страданиях ветхозаветного праведника утешения для себя в лишениях и неудобствах ссылки. e) Liber mysteriorum. О составлении этого сочинения Иларием упоминает блаж. |
| От декабря 361 по июнь 362 г. Юлиан провел в Константинополе. На этот период должны падать существенные распоряжения по замене христианского культа языческим, тогда же были составлены им главные возражения против христианства. Сначала император обещает быть беспристрастным, не насилуя совесть ни язычников, ни христиан, но, когда он увидел, что реформа не идет так успешно, как ему желалось, в его действиях и распоряжениях появляются страстность, раздражение и нетерпимость. От половины июля 362 до марта 363 г. император провел в Антиохии частью в приготовлениях к походу в Персию, частью в составлении инструкций для утверждения языческого культа, частью, наконец, в изготовлении литературных произведений (Мисопогон). От марта до конца июня 363 г. Юлиан ведет войну с персами. Это обширное военное предприятие было задумано и обставлено всеми средствами, какие только могла предоставить империя. Было собрано значительное войско (свыше 60000), приняты меры к заготовлению военных запасов и продовольствия, приглашен вспомогательный отряд от армянского царя, заготовлен огромный флот на Евфрате для доставки вооружения и запасов. Но условия, в которых приходилось на этот раз вести Юлиану войну, были далеко не те, с которыми он был знаком в Галлии. Оказалось много непредвиденных затруднений, которые тем больше увеличивались, чем дальше римское войско уходило от римской границы в Месопотамию. Прежде всего Юлиан на своем пути уничтожал города и селения и истреблял запасы, которыми не мог воспользоваться. Большим подспорьем был флот, сопровождавший армию по Евфрату и переведенный каналом в Тигр, но Юлиан решился предать его огню, находясь близ Ктесифона, и тем лишил себя весьма важных вспомогательных средств на случай отступления. Отказавшись от осады Ктесифона, Юлиан направился на север Персии, и здесь персидская конница начала сильно теснить его со всех сторон, опустошая местность, по которой шло римское войско, и томя его голодом и всяческими лишениями. При таких условиях 25 июня 363 г. Юлиан неосторожно выступил в передовую цепь войска и был поражен в бок неприятельским копьем. На следующий день он умер от полученной раны. |
| Общие черты отмечены о. Тери (примеч. на p. 358–360), который, однако, высказывает некоторые оговорки по поводу решения Экхарта: настойчивое подчеркивание этим последним единства мира заставляет, по его мнению, подозревать «еще какую-то двусмысленность в мысли Мейстера Экхарта» (p. 360, окончание 2–й сноски с предыдущей страницы). 236 I a , q. 47, col. 2 и 3. 237 Exp. in Sap., в: Archives… III, p. 364. 238 Там же: Ipse enim partes universaliter cuiuslibet totius non conferunt esse suo toti, sed econverso accipiunt esse a toto, per totum et in toto; inquantum enim huiusmodi, extra totum nullum prorsus esse habent, nisi solo falso nomine, utpote equivoce. [Ведь вообще части какого бы то ни было целого не сообщают своего бытия целому, но, напротив, принимают бытие от целого, через целое и в целом; но поскольку это обстоит так, они решительно никакого бытия не имеют вне целого, если только не под ложным наименованием, двусмысленно.] — Тексты св. Фомы, которые цитирует здесь о. Тери (p. 4), желая сблизить их с приведенным текстом Экхарта, только подчеркивают доктринальное расхождение. В самом деле, все они относятся к сущностному единству сложной вещи, то есть к «целому», которое весьма отлично от целостности вселенной в томистском учении. Но в этом отрывке из Exp. in Sap. Мейстер Экхарт хочет именно доказать, что единство бытия, присущее каждому «целому», принадлежит в первую очередь вселенной, понимаемой как совокупность тварных бытий. 239 Там же, p. 361, 363–364. 240 Там же, p. 362 и 363. 241 См. выше, прим. 133. 242 Exp. in Sap., в: Archives… III, p. 394. 243 Porphyrium Commentaria, I: PL 64, col. 83b. 244 Serm. lat. II, 2: LW IV, p. 14, n. 12. 245 Serm. lat. XXV, 1 (там же, p. 231, n. 252): Causa quidem eficiens foras descendit a ratione sive proprietate patris in deitate, ubi nec causa nec efficiens est, sed ratio causandi et efficiendi [Действующая же причина исходит вовне от «рацио», или свойства Отца в Божестве, где нет ни причины, ни действования, но — «рацио» причинности и действо- вания]. — Ср. Serm. lat. IV, 1: там же p. 24, n. 21. 246 |
|
|
