| Жевахов получил огромные отступные за его деятельность в качестве администратора комплекса в течение 14 лет (с 1922 по 1936 гг.) и переехал в Рим. Там он жил по разным адресам (в 1936 г. на виа Марио Пагано, затем до 1941 г. на виа Джузеппе Белли, затем на виа Номентана и, наконец, с 1943 г. на виа Палермо). Во время знаменитого Бернского процесса против распространителей «Протоколов сионских мудрецов» (1933–1935) Жевахов находился в контакте с адвокатами и сторонниками подсудимых. Он переписывался с Николаем Марковым (1866–1945), Евгением Брандтом (1889–1961) и Борисом Тёдтли (1901–1944), русским швейцарцем, членом «Всероссийской фашистской партии», а также с Ульрихом Флейшхауэром (1876–1960) и Георгом де Поттере (1875–1951), основателями частного антисемитского информационного и пропагандистского агентства «Welt-Dienst» («Мировая служба») в Эрфурте. Флейшхауэр выступил на процессе в качестве свидетеля-эксперта со стороны ответчиков-антисемитов. В декабре 1934 года Жевахов был вызван подсудимыми в качестве свидетеля. Он хотел доказать, что еврейский писатель-публицист и философ Ушер Гинцберг (1856–1927) написал «Протоколы» на древнееврейском языке. Однако, свидетельское показание не состоялось – все свидетели защиты были отвергнуты председателем суда незадолго до заключительного судебного заседания в мае 1935 г. В 1935 году Жевахов отправился на «Welt-Dienst» в Эрфурт. Там он познакомился с австрийским публицистом Гансом Йонаком фон Фрайенвальдом (1878–1953), соратником Флейшхауэра. В 1941 году его имя вновь появляется в списке гостей международной конференции «Welt-Dienst» во Франкфурте-на-Майне. В 1944 году в Риме, оккупированном немецкими войсками, появилось последнее известное сочинение Жевахова – итальянское издание знаменитой «Беседы преподобного Серафима Саровского с H.A. Мотовиловым о цели христианской жизни» ( Colloquio del grande Santo Russo Serafino di Sarow con N. A. Motovilow sulle mete della Vita Cristiana. Roma: Stamperia Romana). Предисловие Жевахова датировано: Рим, 21 января 1944 г. |
| Ими были разработаны важнейшие понятия «морфема» и «фонема» и принцип вариации фонем. Этот огромный накопленный материал в 1950 - 1960-е годы сделал возможным исследования языковеда-компаративиста В.М.Иллича-Свитыча (1934 - 1966), сформулировавшего так называемую «ностратическую теорию», в рамках которой он констатировал, что не только индоевропейские, но и другие языки имеют общую основу, и выделил основу праязыка. Это был качественный и не имеющий до сих пор аналогов рывок вперед в лингвистических исследованиях, который был закреплен академиками В.А.Дыб о (1931 - ) и С.А.Старостиным (1953 - 2005) и послужил основой для развития структурно-прикладной лингвистики. Большое значение для осмысления происходящих в русском языке процессов и конкретной работы над тезаурусом имеет проблема социального измерения языка. Ее суть сводится к тому, что как только мы серьезно задумываемся над тем, что такое общество, мы обязательно приходим к вопросу о том, что такое язык. Язык и общество плотно друг с другом связаны. Французским социологам Д.Дюркгейму (1858 - 1917) и М.Моссу (1878 - 1950) принадлежит важнейшая мысль о том, что нет и никогда не было какого-то одинокого познающего индивида, перед которым раскрывается этот мир. Общество первично по отношению к составляющим его людям. Так называемый «индивид» осмысливает мир в силу того, что сам уже входит в существующую систему общественных взаимосвязей. Точно так же человек говорит, в том числе и говорит о языке, находясь внутри этого самого языка. В этой связи уместно вспомнить предложение французского исследователя П. Бурдьё (1930 - 2002) попытаться поговорить о языке языком самого языка. Он сформулировал его в книге, которую так и назвал: « Ce que parler veut dire » , то есть «Что говорит о себе само говорение». Бурдье, в частности, заметил, что во французском языке этимология слова «язык» связана с тем, что вытекает из следующей смысловой цепочки французского языка: dire (сказать, говорить) - d roit (право) - diriger (править, направлять). |
| Политика однако захватывала меньшинство, только немногие делались членами партий. Зато большой популярностью пользовались различные общества и объединения, как Обще–Воинский союз, Галлиполийское собрание. Московское и Одесское землячество, общества бывших воспитанников различных высших и военных училищ, кадетских корпусов и женских институтов. Корниловцы, Марковцы, Дроздовцы и имперские полки тоже объединяли своих однополчан. Казаки имели свои «станицы» и своих атаманов. Грузины, армяне, евреи, калмыки имели свои национальные учреждения. Несколько иной характер носили: Общество Врачей имени Мечникова. Союз Инженеров, Торгово-Промышленный Комитет, Академическая Группа и Академический Союз, Союз Писателей и Журналистов. Это были профессиональные объединения, которые соединяли людей по признакам их работы уже во Франции. В эти годы в Париже было более трёхсот русских организаций. Все эти общества устраивали заседания, обеды, «чашки чая», служили молебны и панихиды. Приходя на эти собрания, шофёры такси или рабочие завода снова становились полковниками или мичманами флота, портнихи – институтками, скромные служащие – сенаторами или прокурорами. В эмиграции было много творческих сил, они проявляли себя во всех областях жизни. Видное место занимала литература. Лучшим толстым журналом были «Современные Записки» (1920–1940). Его редакторами были Н. А. Авксентьев (1878–1943), Марк Вишняк (р. 1883), И. И. Бунаков-Фундаминский (1880–1942), В. В. Руднев (1879–1940). Все они были социал-революционеры в прошлом, но журнал не носил узкопартийного характера и объединял широкие круги демократической, свободолюбивой интеллигенции. Один из редакторов, Фундаминский, исповедовал своеобразное Нео-Славянофильство. Среди писателей и поэтов, живших во Франции, выделялись И. А. Бунин (1870–1953), Д. С. Мережковский (18651941), его жена 3. Н. Гиппиус (1869–1945), И. С. Шмелев (1873–1950), А. М. Ремизов (1877–1957), Алданов – М. А. Ландау (1886–1959), Б. К. Зайцев (1881–1972), Тэффи – (Н. А. Лохвицкая) (1875–1952), В. О. Ходасевич (1886–1939), Б. Ю. Поплавский (1903–1935) и Г. В. Адамович (1894–1972). |
| Милостью Божией я поступил в Киево-Печерскую Лавру в 1953 году. Пришел в сентябре как раз на праздник преподобного Феодосия. Когда наши верующие из Запорожья собрались в паломничество, я с ними вместе в первый раз поехал в Киев. Посоветовал мне посетить святыню мой друг Николай (в постриге Никон). Помню, три дня добирались из Запорожья на паровозе, который ехал небыстро, всюду останавливался, подбирал людей. Прибыл я в Лавру - и уже начинается всенощная преподобному Феодосию. Когда Николай раньше посещал Лавру, то познакомился с отцом Герасимом. И когда мы приехали на праздник преподобного Феодосия, то он повел меня прямо к старцу. Игумен Герасим (Григорий Павлович Стешенко, 1878 - 1956 гг.) тогда был духовником братии. Родом он был из Полтавской губернии. В молодости батюшка служил в Царской армии, а в те годы, когда я пришел, конечно, уже был старенький. Он также исполнял послушание записчика. Стояла такая небольшая будка, как у милиционера, там, где сейчас казаки сидят при въезде на Ближние пещеры. В ней были открыточки с лаврскими видами, маленькие иконочки, свечки, ладан, крестики, наборы для покойников. И в церкви еще один записной ящик. А больше ничего не разрешали, все было запрещено. Иконочки верующим - и то потихоньку из-под полы, маленькие как карточки. А так чтоб настоящие иконы выложили в церковной лавке как сейчас - такого не разрешали, ничего не давали делать и продавать. Все серьезно, с проверкой приходили. После войны знаете, люди боялись, пережив столько всего. Кого выпустили из заключения, а кого еще держали. Гонимы же были. И вот отец Герасим, который стал моим духовником, сидел в этой будке, принимал записки, а после исповедовал причастников. Вообще батюшка был духовником и исповедовал два монастыря: нас, Покровский и еще семинаристов. Каждый месяц его забирали на исповедь. К тому времени, как приехал в паломничество, я уже решил уйти в Лавру - в Киеве службы служатся, есть батюшки и монахи. Пришли мы с Николаем к отцу Герасиму проситься, а он мне говорит: «Почекай, я зараз й до мене в Во время обеда я сообщил ему, что хотел бы поступить в монастырь, и спрашивал, мол, как здесь - трудновато? Батюшка сказал, что надо идти к наместнику отцу Нестору . |
| Этим стихам более 130 лет, но до сих пор они изумляют поэтическим выражением неувядающей, по-юношески пламенной силы любви, преодолевающей всё, что может разъединить людей, – время и саму смерть. Обращаясь к давно ушедшей из жизни возлюбленной, как к живой, поэт утверждает: Ты душою младенческой всё поняла, Что мне высказать тайная сила дала, И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить. («Alter ego», 1878). Своим «вторым я» Фет считал девушку, которую встретил и потерял ещё в годы своей молодости, но не смог забыть «до старости глубокой» Это строки из стихотворения «Alter ego», что в переводе с латыни означает «второе я». Так древние римляне называли самых дорогих и близких им людей. Своим «вторым я», своей «второй половиной» – как говорят в русском народе – Фет считал девушку, которую встретил и потерял ещё в годы своей молодости, но не смог забыть и «до старости глубокой» : Та трава, что вдали, на могиле твоей, Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей. («Alter ego») «Жизнь моя, – признавался поэт, – самый сложный роман». Видений пёстрых вереница Встаёт, усталый теша взгляд, И неразгаданные лица Из пепла серого глядят… («У камина», 1856) Афанасий Фет в военной форме. Москва, 1953 год. Фотография: Музей-усадьба Л.Н. Толстого «Ясная Поляна», Тульская область Художественная образность стихотворения «У камина» очень характерна для фетовской лирики. Поэта мистически завораживал открытый огонь, будь то пылающий камин, раскалённая печь, полыхающий костёр, дрожащее пламя свечи, трепетное мерцание лампадки, жгучий луч солнца или замирающий огонёк: Тускнеют угли. В полумраке Прозрачный вьётся огонёк. Так плещет на багряном маке Крылом лазурный мотылёк. Почему же снова и снова до последних мгновений жизни и поэтического творчества Фета притягивали, не отпускали, мотивы и образы, связанные с огнём? Не вызвала ли их трагическая кончина его возлюбленной, которая сгорела заживо, – жизнь свою возложила на огненный жертвенник любви? Встаёт ласкательно и дружно |
| Буслаев, Воспоминания – Буслаев Ф. И. Мои воспоминания. – М., 1897. Буш. В. В. Памятники старинного русского воспитания: (К истории древнерусской письменности и культуры). – Пг., 1918 Ващенко-Захарченко – Ващенко-Захарченко А. Е. Мертвые души. Окончание поэмы Н. В. Гоголя. Похождения Чичикова. – Киев, 1857 Венецианов – Венецианов в письмах художника и в воспоминаниях современников. – М.; Л., 1931. Вересаев – Вересаев В. В. Воспоминания. – М., 1936. Вигель – Вигель Ф. Ф. Записки. Т. 1–2. – М„ 1928. Вистенгофф – Вистенгофф П. Очерки московской жизни. – М., 1842. Влкр. Народ. песни. – Великорусские народные песни: Изданы проф. А И. Соболевским Т. 1–7. – СПб., 1895–1902. Воскресенский – Воскресенский Н. А. Законодательные акты Петра I. Т. 1. – М.; Л., 1945. Восст декабристов – Восстание декабристов: Материалы. Т. 1–4. – М.; Л., 1925–1927. [Издание продолжается] Вульф – Вульф А Н. Дневники (Любовный быт пушкинской эпохи). – М., 1929. Вяземский – Вяземский П. А. Полн. собр. соч. Т. 1–12. – СПб., 1878–1896. Вяземский, Старая – записная книжка – Вяземский П. А. Старая записная книжка. – Л., 1929. Вяземский, Стихотворения – Вяземский П. А. Стихотворения. – Л., 1958. Генеральн. регламент – Генеральный Регламент или Устав. – 2-е изд. – СПб., 1720. Генслер – Генслер И. С. Рассказы. – СПб., 1864. То же. – 2-е изд. – СПб., 1872. Герцен – Герцен А. И. Полн. собр. соч. и писем/Под ред. М. К. Лемке. Т. 1–22. – Пг., 1915–1925. Герцен А. И. Соч. и переписка с Н. А. Захарьиной. Т. 1–7. –СПб., 1905. Герцен А. И. Собр. соч. Т. 1–30. – М., 1954–1965. Гиляров-Платонов – Гиляров-Платонов, Из пережитого – Гиляровский – Гиляровский В. А Люди театра. Повесть актерской жизни – М.; Л., 1941. Глинка – Глинка М. И. Записки. – М.; Л., 1930. Гоголь – Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. Т. 1–14. – М., 1937–1952. Гоголь Н. В. Соч./Под ред. Н. Тихонравова. Т. 1–7. – 10-е изд. – М., 1889–1896. Гоголь Н. В. Собр. соч. Т.1–6 – М., 1952–1953. Гоголь Н. В. Собр. соч. Т. 1–7. – М., 1984–1986. Гоголь, Письма – Гоголь Н. В. Письма/Под ред. В . И. Шенрока. Т. 1–4. – СПб., 1901. |
| Борис Викт. В–в 1880–1919 Надежда Ив. В–ва 1850–1927 участка–могилы: 19–4 Х: –2 У: 53 Демин Алексий Семенович и др. (напротив пр–да к архм. Сергию) 30.03.1888–1983,17.04 протоиерей Богоявл. собора с 4.03.1957 г. участка–могилы: 19–6 Х:– 7 У: –35 Герасим (Прокофьев Гр. Григ.), архимандрит (с 1967 г.) с 1999 г. на могиле высокий (2 м.) серый из полирован, гранита крест 23.10.1901–1987, 8.01 до войны ок. Электротехн. И–т Связи, МДС и ДА (1952), монах с 1965, служил в Москве, в Елох. соб, в Изм. Ц–ви, в Сокольниках (1973–86). участка–могилы: 20–1 Х:–17 У: –0 Васнецов Аполлинарий Мих. 1856–1933 изв. художник сын Всеволод 1901–1989 полярник–океанограф и Елена Константиновна 1907–1996 участка–могилы: 20–2 Х: –24 У: –2 Третьяковы: Александр Мих. 1870–1948 прот., (МДА не конч., диак. и свщ. в ц. Благовещ. в Петр, парке до 1928), затем – на «Соколе» и с сер. 30–х гг. до 1947 – в Марьиной Роще. Мария Сергеевна Тр–ва (жена А–ра Мих.) 1875–1956 Мария Ал–др. Смирнова–Тр–ва 1895–1967 Ал–дра Ал–др. Бай–Балеева (Тр–ва) 1898–1979 Нина Ал–др. Тр–ва 1901–1989(31.12) школьный секретарь; Петр Мих. Тр–в, (жена – Лидия Яков. Reck) 1878–1956 ок. МДА в 1902, засл. учит, лит–ры (Тр–вы из дух–ва с. Воронцова, М.) Reck – купцы ? из немцев участка–могилы: 20–3 Х:–39 У: 23 Васильев Борис Ал–др., автор кн. «Духовный путь Пушкина» МЛ994 1899–1977, 17.11 (в книге указан 1976 г.) ученый–этнограф, историк, антрополог, иерей ИПЦ, мечевец, в ссылке в Шенкурске (1929), Вятка, Москва, 2–я ссылка (1941), Калинин, Рязань, МГУ( 1953–1960), Куприянова Татьяна Ив. (1–я жена) 1900–1954 (на повороте с Берез, алл. большой п–к Эггольму, могила с левой стороны в конце прохода, там же слева: Пульхритудов Николай Михаил. 7.05.1898–1969, 02.05 подвергался репрессиям в 20– и 30–е годы. протоиерей. Род. и служил в Пензе, иподиак. еп. Иоанна Поммера . В посл, годы жил на покое в Москве у родных участка–могилы: 21–5 Х:10 У: 4 Иаков (с 1973 г.) .– Сенаторов 19.10.1909–1974, 08.02 Иаков Иванович и Решетова (жена) (иеро) диакон ц. Николы в Хамовниках с апр. 1969. |
| Виссарион (Виктор Архипов; 1835–1918), схимонах. Отставной рядовой из крестьян Калужской губ. Женат не был. 10 сентября 1895 г. поступил в Валаамский монастырь. 3 февраля 1900 г. зачислен в послушники. 26 марта 1904 г. пострижен в монашество с именем Василий. 4 августа 1907 г. облачен в схиму. Проходил послушание в монастыре и в скитах: прп. Германа Валаамского, Всех святых и Предтеченском. В последние годы жизни по слабости здоровья оставался в монастырской больнице. Власий (Василий Артемьевич Агафонов; 1878–1946), иеромонах. Родился в с. Старолетово Зарайского уезда Рязанской губ. 6 марта 1902 г. поступил в Валаамский монастырь. 20 марта 1906 г. определен в послушники. 24 марта 1910 г. пострижен в монашество. 28 июня 1914 г. рукоположен в иеродиакона, 11 июля 1921 г. – в иеромонаха. Проходил послушания при келлиях настоятеля, наместника, клиросное и заведовал иконно-книжной лавкой. Волков Владимир (1891–1959), протоиерей. В 1913 г. закончил Санкт-Петербургскую Духовную семинарию. Во время обучения подвизался псаломщиком, а затем и регентом во многих церквях города. По окончании семинарии переехал в Финляндию, где служил регентом в Выборгском православном приходе. Во время зимней войны 1939 г. был эвакуирован вглубь Финляндии. Переехав в Хельсинки, стал регентом в Выборгской православной Покровской общине. В 1945 г. посвящен в диаконы. В 1948 г. рукоположен в иереи, избран настоятелем общины. В июне 1951 г. Покровская община приобрела участок земли с домом в Мунккиниеми, и уже через 15 месяцев только силами прихожан храм был построен и 1 февраля 1953 г. освящен. В марте 1955 г. отец Владимир, в составе делегации Покровского и Никольского приходов (Хельсинки), посетил Россию, где их принимали Святейший Патриарх Алексий I, митрополит Ленинградский Григорий (Чуков) и митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) . В конце визита, 20 марта 1955 г., отец Владимир был возведен в сан протоиерея. Похоронен в Хельсинки, на Никольском православном кладбище. Вырубова Анна Александровна (урожд. |
| К середине XIX в., после ряда выступлений против несправедливостей греков-епископов, в среде Болгарской Церкви сформировалось требование о предоставлении ей вначале автономии, а затем и автокефалии. В связи с этим в 1858 г. на созванном Константинопольским Патриархом Соборе болгарские представители выдвинули ряд требований по устройству болгарской церковной организации: избрание архиереев в епархиях, на местах; знание архиереями национального языка, установление им жалованья. В связи с тем, что эти требования были отвергнуты греками, епископы болгарского происхождения решили самостоятельно провозгласить свою церковную независимость. Настойчивость болгар в решении добиться церковной самостоятельности заставила Константинопольский Патриархат со временем пойти на некоторые уступки в этом вопросе. В 1860 г., следуя примеру епископа Илариона, в болгарских храмах перестали поминать имя Патриарха Константинопольского, что означало церковный разрыв с Патриархией. Начались длительные переговоры об условиях дальнейшей церковной жизни в Болгарии. Патриарх Иоаким II (1860–1863, 1873–1878) счел необходимым сделать некоторые уступки болгарам, и пообещал направить в болгарские епархии архиереев-болгар или хотя бы знающих болгарский язык. Но уступки были сделаны поздно. Теперь болгарские деятели требовали разрешить болгарам участвовать в избрании Патриарха на равных правах с греками, и ввести в состав Константинопольского Синода шесть архиереев-болгар. В это время, несмотря на протесты со стороны Константинопольских Патриархов, видя целеустремленность болгар и растущее волнение в империи, турецкое правительство учредило в 1870 г. особый Болгарский Экзархат для болгарских епархий, а также тех епархий, православные жители которых пожелают войти в его юрисдикцию. Он получил широкие права автономии. Экзархату предлагалось поминать Константинопольского Патриарха за богослужением, ставить его в известность о своих решениях и получать для своих нужд Святое Миро в Константинополе. Фактически султанским фирманом восстанавливалась независимость Болгарской Церкви. Состоявшийся в 1871 г. в Константинополе Первый Болгарский Церковно-Народный Собор, в котором приняли участие участники национально-освободительного движения, в том числе епископы Макариопольский Иларион, Пловдивские Панарет и Паисий, Видинский Анфим, Ловчанский Иларион, выработал Устав Болгарского Экзархата. Основные положения его вошли и в ныне действующий с 1953 г. Устав Болгарской Православной Церкви. |
| В феврале 1952 г. Архиепископ Макарий III обратился к постоянному заместителю министра колоний Томасу Ллойду с заявлением, в котором, обращаясь к нормам международного права и декларации ООН о правах человека, самоопределении и свободе народов, выразил уверенность в том, что Англия, исходя из уважения прав человека на Кипре, обязана решить кипрский вопрос. Как национальный вождь и представитель кипрского православного народа, Макарий III дважды посетил ООН (1952 и 1953) для обсуждения кипрского вопроса. Он также обращался со специальными письмами к губернатору острова (1953), где указывал, что вопрос о настоящем и будущем положении Кипра может решать только сам кипрский народ на основании принципа самоопределения, включенного в учредительную хартию ООН, членом которой является Великобритания. 1 апреля 1955 г. на Кипре вспыхнуло восстание за освобождение острова от английских колониальных властей. Между английским губернатором Кипра Хардингом и Архиепископом Макарием III, как вождем кипрского народа, начались переговоры, длившиеся с октября 1955 г. по март 1956 г. и закончившиеся безрезультатно. Англичане выдвинули свои условия, полностью отражавшие интересы англичан на острове. Макарий III их отверг и выдвинул свою программу, предусматривавшую введение на острове демократической конституции, гарантирующей большинство греков в законодательном совете, передачу руководства вопросами внутренней безопасности и полиции в руки кипрского правительства и самое главное – признание англичанами права киприотов на самоопределение. Таким образом, программа Макария III фактически предусматривала самоуправление Кипра. Англичане отвергли требования киприотов и обвинили Макария в провале переговоров. По приказу губернатора Хардинга Макарий в 1956 г. был тайно взят под стражу и сослан на Сейшельские острова. Но подобные действия англичан еще более настроили киприотов на продолжение борьбы за суверенитет, а Макарий в глазах греков все больше становился национальным героем-освободителем. |
|
|
