| Л. В. Стеженский); в дер. Тимково Ногинского р-на Московской обл.- деревянный, старообрядческий (1912; архит. И. И. Струков); в С.-Петербурге святому посвящен один из приделов в соборе в честь Феодоровской иконы Божией Матери (1911-1914; архит. С. С. Кричинский); в Вильнюсе (Литва) - с престолами во имя св. Константина царя и М. М. (1911-1913). Во имя М. М. как небесного покровителя др. храмоздателей были возведены церковь в Троицком Островоезерском монастыре близ Ворсмы Нижегородской обл. (1698); Вознесенская ц. (некогда во имя М. М.) в Соликамске (по заказу М. Ф. Турчанинова, 1731-1734). Придельные престолы были устроены в соборах и монастырских храмах Московского Кремля, судя по ладанным книгам XVII в., как престолы во имя «государева ангела» с 1613 г.: в Благовещенском соборе («в верху»); при Вознесенском соборе Вознесенского жен. монастыря; в Знаменской ц. бывш. Знаменского мон-ря (на Варварке, между 1679 и 1684). Такие престолы «государева ангела» были в вологодской ц. в честь Благовещения (престол существовал уже в 1619, каменное здание с 1801; не сохр.); в Архангельском соборе г. Михайлова Рязанской обл. (с 1617); в Троицком соборе костромского Ипатиевского мон-ря (освящен после 1613); в Ризоположенском соборе костромского Анастасиина мон-ря; в древнем Богородице-Рождественском Михалицком мон-ре в Новгороде (ныне старообрядческая община поморского согласия); в Успенском соборе и надвратной церкви Адрианова Пошехонского мон-ря; в деревянной ц. св. Димитрия Угличского на воронежском посаде (не сохр.); в ц. Св. Троицы Макариева Желтоводского монастыря (с 1624); в Благовещенской ц. Макариева Унженского монастыря (1680); в Спасо-Преображенской ц. в Галиче (1774); придел в трапезной ц. Св. Троицы Троицкого скита Соловецкого мон-ря (освящен в 1621; здание сер. XIX в.); в Успенской ц. в Боровске (1826; не сохр.); в Никольской ц. в с. Никольском Краснинского р-на Липецкой обл. (в 1826 перестроена в камне); в ц. в честь Толгской иконы Божией Матери в усадьбе Кораллово Одинцовского р-на Московской обл. |
| отождествляемым с Феофаном Греком ). Первым, частично дошедшим до наших дней рус. И., состоявшим из 4 рядов (местного, деисусного, праздничного и пророческого), стал И. Успенского собора во Владимире (ок. 1410; приписывался преподобным Андрею Рублёву и Даниилу). Из ростовых деисусных икон сохранилось 13 (ГТГ, ГРМ), праздничных - 5 (ГТГ, ГРМ), пророческий чин был поясной (2 иконы, ГРМ). Предполагают, что этот И., как и ряд других, был несомкнутым, т. е. разделенным вост. опорами храма. Наиболее ранним И., полностью сохранившим первоначальную структуру и почти все иконы, является И. Троицкого собора ТСЛ (1425-1427, преподобные Андрей Рублёв и Даниил с мастерской). Изначально он был сомкнутым, т. е. представлял собой единую стену из икон, поставленных на горизонтальные балки-тябла, что существенным образом меняло восприятие внутреннего пространства храма. Повысилось значение поперечного предалтарного нефа, солеи и купола, в то время как вост. часть с вост. парой столбов оказалась полностью недоступной взгляду. Перестала читаться иерархическая соподчиненность алтаря, жертвенника и диаконника, скрытых сплошным иконостасом. В каменных церквах, имевших росписи, И. и фрески составляли единое целое; в деревянных храмах он сосредоточивал в себе главное сакральное содержание интерьера. Четырехъярусные И. появились также в Спасо-Преображенском соборе Твери («Кашинский чин», сер. XV в., сохр. 27 икон, ГТГ, ГРМ), в новом Успенском соборе Московского Кремля (1481, не сохр.) и в Успенском соборе Кириллова Белозерского монастыря (1497, сохр. 57 икон, КБМЗ, ГТГ, ГРМ). Иконостас ц. прп. Иоанна Лествичника Кирилло-Белозерского мон-ря. Кон. XVI - нач. XVII в. Иконостас ц. прп. Иоанна Лествичника Кирилло-Белозерского мон-ря. Кон. XVI - нач. XVII в. Деисусный ряд - ростовой или поясной - в это время помимо главных 7 фигур мог включать образы святителей, мучеников, столпников. Размеры икон были велики (высота деисусных икон в И., ныне находящемся в Благовещенском соборе Московского Кремля, 2,1 м, в Успенском соборе во Владимире - 3,14 м). |
| Поясные изображения святителей в медальонах занимают свод триумфальной арки. В куполе располагалось «Вознесение», от к-рого сохранилась нижняя часть, на парусах - 4 евангелиста, между ними - Нерукотворные образы Спасителя (Мандилион и Керамион). На вост. стороне подкупольного пространства изображено «Благовещение» с Христом Ветхим денми в верхней части композиции, ниже - пророки Давид и Соломон. На юж. стене размещено «Сошествие Св. Духа на апостолов», на западной - «Тайная вечеря», на северной - «Благовестие Захарии», «Послание апостолов на проповедь» (не сохр.) и «Уверение Фомы». На всех арках - медальоны с ликами святых мучеников, на стенах - образы пророков, к-рые обычно помещаются в барабане купола. Возле иконостаса под декоративными аркадами представлены изображения Пресв. Богородицы, Иисуса Христа, святых архидиак. Стефана, великомучеников Димитрия Солунского и Георгия Победоносца, прп. Саввы Освященного. На юго-зап. подкупольном столпе в верхнем ярусе, над местом, где находился трон архиепископа, образ Божией Матери «Страстная» - один из самых ранних сохранившихся в Сербии примеров данной иконографии: Пресв. Богородице с Младенцем предстоит ангел с орудиями Страстей Христовых. В зап. части наоса находились сцены из земной жизни Спасителя (сохр. только фрагмент «Входа Господня в Иерусалим»), святых монахов и гимнографов, воинов, целителей и мучеников. Там же помещались «Собор архангелов», образы св. Иоанна Предтечи (не сохр.) и свт. Николая Чудотворца. Почти всю зап. стену занимала композиция «Успение Пресв. Богородицы». Роспись парекклисиона архидиак. Стефана. Нач. XIV в. Роспись парекклисиона архидиак. Стефана. Нач. XIV в. В апсиде юж. парекклисиона во имя архидиак. Стефана была изображена Пресв. Богородица с архангелами Михаилом и Гавриилом по сторонам, ниже - «Служба святых отцов», около апсиды - поврежденное «Благовещение». Под куполом сохранился лик одного из ветхозаветных первосвященников, на юж. стене - «Распятие». В средней зоне представлен житийный цикл архидиак. |
| Св. воин Евкарпион. Мозаика ц. вмч. Георгия Победоносца в Фессалонике. 3-я четв. V в. Сохранившиеся мозаики представляют собой один из наиболее полных ансамблей раннехрист. монументальной живописи (расчищены в 1952). Прежде мозаики датировали ок. 400 г., предполагая, что они были выполнены одновременно с созданием христ. церкви; совр. датировка - 3-я четв. V в. Мозаики охватывают купол 3 поясами-регистрами, к-рые объединены в неск. тематических композиций, создающих грандиозный образ «Второго пришествия Иисуса Христа». Фигура Спасителя во славе, несущего золотой крест, помещалась в центральном медальоне (сохр. правая, поднятая в жесте триумфатора рука Христа, край золотого нимба и часть креста). О пришествии Владыки мира возвещают 4 ангела во 2-м регистре, их воздетые руки касаются края медальона (сохр. головы, руки и верхние части крыльев). В этом ряду уцелела также верхняя часть изображения феникса, символа воскресения и бессмертия, с расходящимися от головы цветными световыми лучами. Во 2-м регистре, утраченном почти полностью, находились изображения ангелов (апостолов или 24 апокалиптических старцев, согласно разным гипотезам) в белых одеждах, созерцателей, адорантов и вестников теофании. Нижний регистр росписей заполняют 7 символических композиций (8-я утрачена), содержание к-рых остается дискуссионным. Это наиболее сохранившаяся часть мозаичного ансамбля: среди архитектурных кулис представлены 15 фигур орантов (еще 2 сохр. фрагментарно). Они изображены попарно или по трое на фоне величественных экседр, фланкированных 2-этажными башнеобразными сооружениями. Фантастическая архитектура обнаруживает сходство с фасадами позднеантичных скальных гробниц Петры, воплотивших идею «священного дворца» как образа инобытия. Алтарные престолы с кивориями в экседрах, лежащие на престолах Евангелия и кресты создают образы живописных храмовых пространств, окружающих и продолжающих вовне реальное пространство храма. Введенные в эту символическую среду фигуры орантов характеризуют ее как место молитвы, ассоциирующейся с богослужением в Небесном Иерусалиме - средоточием храмов и престолов ( Grabar. 1967). Вопрос об отождествлении орантов решается двояко: в них видят образы мучеников либо донаторов, заслуживших право моления в Небесном храме ( Kleinbauer. 1982); все они имеют подписи с именами и обозначением рода деятельности (епископы, пресвитеры, врачи, воины). Указанные рядом названия месяцев позволяют сторонникам 1-й гипотезы интерпретировать их состав как иллюстрацию к церковному календарю. Однако подбор имен по месяцам неполон и выглядит случайным. Согласно др. версии, он был обусловлен реликвиями святых, находившихся в криптах под экседрами (открыты раскопками). Символика Небесного Иерусалима оспаривается нек-рыми исследователями, видящими здесь обобщенный образ храмового богослужения. |
| Росписи, включающие поясное изображение благословляющего Христа (верхняя часть фигуры не сохр.) в мандорле, к-рую несут 6 летящих ангелов, и Богородицы среди 12 апостолов, представляют собой рисунок густыми черными линиями на белом фоне с элементами раскраски. Живопись в церквах Каира ближе к визант. традиции, знакомой мастерам, возможно, через привозные иконы и иллюминированные рукописи приезжих или местных мастеров, связанных с греч. средой Александрии. В конхе апсиды алтарного придела св. Такла Хайманот (XII или XIII в., см.: Ibid. P. 110) ц. Божией Матери «аль-Муаллака» представлена большая по размерам композиция с изображением Богородицы в рост (не сохр. верхняя часть фигуры) с предстоящими ангелами (сохр. фрагментарно), ниже - епископский чин. По качеству роспись соотносима с памятниками визант. искусства. Удлиненные силуэты, подчиненность композиции монотонному ритму стоящих фигур, молитвенная сосредоточенность ликов, прописанных активными белильными движками, экспрессивное сочетание белых одежд и красных нимбов воплощают духовную программу, близкую к представлениям визант. искусства ок. сер. XI в. (или позднее?). Роспись колонн, возможно, была выполнена одновременно с декорацией апсиды, но стилистически отличается от нее. Монументальные, с характерными белильными движками на личном образы Христа и Богородицы с Младенцем на круглых колоннах в ц. св. Меркурия одноименного мон-ря (Дейр-Абу-Сайфайн) в Каире обнаруживают некоторое родство с росписью колонн ц. Божией Матери «аль-Муаллака». В церкви мон-ря св. Шенуды (Дейр-Анба-Шенуда) близ Сохага сохранились росписи, датируемые между XI и XII вв. или кон. XII в. (юж. апсида - Деисус по сторонам Креста в медальоне, поддерживаемом 2 ангелами) и кон. XII в. (центральная апсида - Христос Пантократор на троне в медальоне в обрамлении тетраморфов, продублированных по сторонам трона изображениями пишущих евангелистов). Образ Христа, очевидно работы арм. мастера, что подтверждается надписями на арм. языке, исполнен монументального величия и силы. |
| Кондак преп. Савве (5 декабря). В уставе 1695 г.: Савва блаженне садоделатель быв благочестия, тем же был еси преподобных удобрение гражданин же пустынный достохваленъ; темже зовем ти: радуйся Савво пребогате; 1682 – Савво блаженне, тя прежде бытия твоего ведущему был еси… житель же пустынный достохваленъ; темже зову ти: радуйся отче приснопамятне. По греч. Σββα μαριε τ δ πρν γεννηϑναι επισταμνο εχρημτισας σων εγαλλπισμα, πολιτς τε τς ρημου ξιπαινος, δι ρζω σοι. χιροις πτερ αοδιμε (Оролог. 1676). Σββα μαριε υτουργς εχρηματισας εσεβιας, ϑεν πυας σων γαλλπισμα χιρε Σββα πανλβιε (Анфол. 1672). Кондак св. Патапию (8 декабря). В уставе 1695: цельбу недугов просят прияти решение же в житии прегрешенных: ты бо всех сущих в нуждах предстатель; в уставе 1682 – цельбу недугов просяще прияти и разрешение прегрешенных ими: ты бо всем иже в нуждах заступникъ; По греч. ασιν τν νοοηματον λαβεν ιτβντα·. λυσιν τε των ν τω βω πλημμελματα)ν. συ γαρ πντων των εν αναγκαις προσττης. (Ibid. μην. δεκεμβρ) Так и в синод. кондакаре. Кондак муч. Марине (17 июля). В уставе 1695: чудесы просветившися исцелений, благочестно мученице прияла еси почесть победы; 1682 г. – чудесы просветилася еси исцелений и почесть победы прияла мученице благодать создателя твоего. Греч. α τς νις τ βραβεα δξω μρτυς χειρ το τστου σο. (Оролог.) υσεβς μρτυς εδξω βραβεα τς σς ϑλσεως (Анфолог.). Кондак муч. Дометию (7 августа). В уставе 1695: не хотяща чтити Христа истиннаго Бога; 1682 – не хотяща чтити Христов образ. Кондак Максиму Исповеднику (12 августа). В уставе 1695 г: свет трисиянный всельшийся в душу твою, сосуд избран показа тя всеблаженне, являюща божественная концем неудобопостижных разумений ты сказуяй блаженне и Троицу всем Максиме воспроповедуяй ясно пресущную безначальну; 1682 – свет трисиянный вселися в душу твою, сосуд избран показа тя всеблаженне, сказуя божественная концем неудобь разумная; ты бо Троицу всем проповедал еси ясно преблаженне Максиме пресущну и безначальну. По греч. ς τ τριλαμπς οσαν ν τ ψυχ σο σεος λετς νεδει ξε σε παμμαρ σαηνζης τ ϑεα τος πρασι δυσειτων τε νοημτων την δλωσιν μαριε τριδα πσι μαξμε, αναηρττων τρανς περοσιον ναρχον (ibid). |
| Lyon, 1688). Это дало Боссюэ основания требовать от коллег по конференциям более жесткого отношения к Гюйон ( Le Brun. 1986. Col. 2814). В дек. 1694 г. Гюйон вызвали на заседания комиссии и выслушали ее объяснения; беседа с ней произвела благоприятное впечатление на Тронсона, однако Боссюэ был непреклонен и требовал ее осуждения (подробнее см.: Idem. 1972. P. 522-542). Вскоре Гюйон была задержана и 13 янв. 1695 г. помещена под надзор в мон-рь визитанок в Мо. Вопреки первоначальному замыслу комиссия не ограничилась рассмотрением учения Гюйон: под давлением де Ментенон Тронсон и Боссюэ тайно, через агентов, пытались найти подтверждения безнравственного поведения Гюйон и ее связи с Лакомбом, однако убедительных доказательств этого обнаружить не удалось. К нач. 1695 г. участники конференций в Иси приняли решение выработать ряд положений, выражающих церковное учение по поводу богословских вопросов, к-рые обсуждались в связи с сочинениями Гюйон, и осуждающих ложные мнения квиетистов. Хотя во время работы комиссии Фенелон не раз заявлял, что готов подчиниться любому ее решению, он предпринял попытку предложить иные положения, более выгодные для квиетистов (опубл.: Levesque. Conférences d " Issy. 1906. P. 198-203). Несмотря на то что Фенелон пользовался в это время расположением кор. Людовика XIV и 4 февр. 1695 г. был назначен архиепископом Камбре, в ходе переговоров с членами комиссии ему удалось добиться лишь нескольких малозначительных корректировок в формулировках. 10 марта 1695 г. документ на франц. языке, получивший название «Артикулы» (Articles), был подписан 3 членами комиссии и Фенелоном (факсимиле подписей см.: Ibid. P. 197; текст опубл.: Guibert. 2012. S. 382-391. N 491-497). «Артикулы» были офиц. обнародованы в посланиях Боссюэ, де Ноайя и Годе де Маре; к посланиям было добавлено осуждение сочинений Гюйон и Лакомба. От Фенелона требовали издать такое же послание в его диоцезе, однако он отказался это сделать ( Cognet. 1967. Col. 1321). Подписание " Артикулов " в Иси. |
| Первый военный опыт царь получил в Азовских походах 1695-1696 гг., предпринятых им в ходе русско-тур. войны 1686-1699 гг. в продолжение политики царевны Софии Алексеевны. Во время 1-го Азовского похода под Азов было направлено войско (31 тыс. чел.) под командованием А. М. Головина, Лефорта и Гордона (сам П. А. участвовал в походе в звании бомбардира). Др. войско (120 тыс. чел.) под командованием Б. П. Шереметева должно было двинуться в низовья Днепра, чтобы отвлечь силы Крымского ханства (летом 1695 взяты 2 тур. крепости). Часть войска ген. Гордона (9 тыс. чел.) выступила из Москвы в нач. марта 1695 г. через Коломну и Тамбов, к ней присоединилось ок. 5 тыс. донских казаков атамана Ф. М. Минаева. Основные силы (20 тыс. чел.) двинулись в кон. апр. на судах по рекам Ока и Дон. 5 июля началась осада крепости Азов с суши. Штурмы 5 авг. и 25 сент. прошли неудачно из-за недостатка опыта осадных действий, нападений крымских татар и беспрепятственного снабжения тур. гарнизона с моря. 22 нояб. российские войска отступили, понеся тяжелые потери, в т. ч. от голода и обморожения. Подготовка 2-го Азовского похода началась уже в дек. 1695 г., главнокомандующим назначен А. С. Шеин. В этом походе П. А. участвовал в звании капитана. Учитывая опыт 1-го похода, армия имела осадную артиллерию, также был построен Азовский флот, с помощью к-рого Шеин смог сосредоточить под Азовом большую часть армии. В походе принимали участие 15 тыс. украинских и 5 тыс. донских казаков во главе с атаманами Я. К. Лизогубом и Минаевым. Армия Шереметева (70 тыс. чел.) осуществляла отвлекающие маневры на Днепре. Главный интендант армии А. И. Лызлов обеспечил к 4 мая 1696 г. бесперебойное снабжение войск. 23-26 апр. 1696 г. основные силы армии на судах и по суше двинулись к Азову. 20 мая казаки Минаева взяли на абордаж 3 тур. корабля и 10 судов с запасами для крепости. 27 мая Азовский флот под командованием адмирала Лефорта вошел в Таганрогский зал. и блокировал Азов с моря, 13 июня началась бомбардировка крепости. Многочисленные нападения крупных сил крымских татар в тыл рус. войск отражала кавалерия. 17 июля в ходе одновременной атаки с суши и с моря украинские и донские казаки захватили часть наружных укреплений. 18 июля тур. командование капитулировало, 19 июля Шеин принял ключи от Азова. Взятие Азова стало 1-й крупной победой рус. армии с участием П. А. |
| 338), которые не должны быть и «присутствие которых чувствуется тем сильнее, что Устав 1682 года положен в основание дальнейших его изданий и, за немногими исключениями, перепечатывается до сих пор без изменений». Впрочем, при издании Устава 1695 года, были сделаны некоторые исправления, устранявшие недоразумения, созданные Уставом 1682 года, так напр., соглашен был Устав, действовавший в практике, с действовавшими же богослужебными Минеями, которые были исправлены только в 1689 году, возвращены на свои места многие памяти святых, вычеркнутые из Месяцеслова при Уставах в издании 1682 года. Издание 1695 года, по словам Ивана Даниловича, «завершило собою процесс исправления нашего Типикона. Что было предпринимаемо и сделано в этом отношении далее, вплоть до последнего издания 1877 года (включительно), ограничивается незначительными изменениями в тексте молитв и последований. Не устранены даже некоторые ошибки и недосмотры, допущенные справщиками 1695 года, и дело остается в том же почти положении, как было 180 лет тому назад. С редакционной стороны наш теперешний Устав также не далеко двинулся вперед и, за немногими исключениями, составляет перепечатку с издания 1695 года» (стр. 356). Книга снабжена в конце 12 ценными, в научном отношении, приложениями, из которых особенное внимание обращает подробное описание греческих рукописных Типиконов московских библиотек, и славянских уставов из собрания Севастьянова, Императорской Публичной Библиотеки и Белградской Публичной Библиотеки (описание Никодимова Типика). Все эти Типиконы доселе еще не были предметом столь внимательного описания, какое мы видим в книге покойного Ивана Даниловича. Трудно сказать положительно, но можно думать с вероятностью, что этой книге «О церковном Уставе» покойного Ивана Даниловича суждено будет играть видную роль и занимать почетное место не только в кабинете ученого исследователя вопроса о церковном уставе, но даже на столе будущих справщиков этой важнейшей в церковном круге книги, если, конечно, наступят для сего благоприятные обстоятельства… Кратким анализом 35 докторской диссертации покойного профессора мы и оканчиваем краткое обозрение его учено – литературной деятельности на поприще церковно – археологическом и литургическом, потому что появившаяся в последней книжке «Прибавл, к Твор. |
| Голгофа. 1893 г. (ГТГ) В 1876 г. в момент душевного кризиса, вызванного разочарованием в просветительской эффективности творчества передвижников, Г., переехав на хутор Ивановский, практически отошел от живописи. Он разработал для себя программу нравственного совершенствования, заключавшуюся в размышлениях этико-религ. характера, чтении Библии, физическом труде, помощи крестьянам в их быте (постройка домов, лечение больных, материальная поддержка), в аскетическом образе жизни. Лишь в 1880 г. появилась первая после перерыва картина «Милосердие» («Не Христос ли это?», не сохр.), напоминающая о евангельских заповедях. После знакомства с Л. Н. Толстым в 1882 г. Г. стал последователем его этико-философского и религ. учения («толстовство»). Его творчество получило новый стимул для развития. В 80-х гг. XIX в. Г. начал работу над циклом полотен, посвященных Страстям Господним, где он добивался соединения христ. темы с нравственными идеями Толстого и приобретшим повышенную актуальность в связи с проблемой отмены смертной казни протестом против насилия. К произведениям цикла относятся: «Христос и Никодим» (ок. 1889 (?), ГТГ, эскиз), «Выход Христа с учениками с Тайной вечери в Гефсиманский сад» (1889, ГРМ), ««Что есть истина?» Христос и Пилат» (1890, ГТГ), «Совесть. Иуда» (1891, ГТГ), «Суд синедриона. «Повинен смерти»» (1892, ГТГ), «Голгофа» (возможно, не окончена, 1893, ГТГ), 2 варианта «Распятия» (1894, не сохр.; 1892, Музей Орсе, Париж; эскизы «Голова распятого Христа», «Христос и разбойник» - 1894, КМРИ). В этих работах, демонстрирующих предельно экспрессивную технику живописи, условность красочной гаммы, Г. отказался от мн. традиций академической живописи, усилил эмоциональность художественного языка, придал острую выразительность персонажам, применил фрагментирование композиции, перепады света и тени, добиваясь т. о. эффекта внепространственности и вневременности происходящего. Г. были введены новые иконографические решения и создан непривычный для правосл. сознания образ Христа: крайне униженного, внешне не привлекательного и близкого к безумию, что согласуется с концепцией Божественного кенозиса, основанием к-рой служит ветхозаветное пророчество (Ис 53. 1-12). Поздние картины Г. на евангельские сюжеты, вызвавшие резкую критику со стороны Церкви, стоят особняком в истории рус. живописи. Нек-рые исследователи находят источники подобной образности в нем. искусстве периода предреформации. Отмечают нек-рую близость к эстетике экспрессионизма (ср. работы Э. Нольде и К. Шмидта-Ротлуфа); одновременно с «Распятиями» Г. появляется композиция «Крик» Э. Мунка (1893), предвосхитившая это художественное направление. |
|
|
