| Время следующего игумена Козмы (со 2-го сентября 1572 года по декабрь 1581 года 1154 совпало с тяжелыми годами для русского монастырского землевладения. 9-го октября 1572 года состоялось известное соборное постановление о том, чтобы «в большие монастыри, где вотчены много, вперед вотчин не давать». Ради этого было воспрещено записывать их в поместной избе, а велено «отдавати такие вотчины роду и племени служилым людем, чтоб в службе убытка не было и земля-б из службы не выходила» 1155 . Для Кирилова монастыря, принадлежавшего, бесспорно к числу больших обителей, закрывался чрез это самый главный способ приобретения земель 1156 , и хотя тем-же указом запрещено было «вотчичам» (т. е. родственникам лиц, дававших в монастырь вотчины) вперед выкупать монастырские вотчины 1157 , т. е. вотчины, данные в монастырь до издания указа (чем отчасти отменялось повеление 1557 года августа 5-го 1158 о выкупе родственниками отданных в монастырь вотчин по цене, означенной в завещании), но этим в существе дела нисколько не ограничивалась вся запретительная важность новой меры. С другой стороны во время игуменства Козмы стали более заметными попытки Московского правительства к частной секуляризации нескольких кирилловских вотчин. По указу Грозного у монастыря неоднократно отписывались на царя разные земли то под ямские слободы, то к Вологодским селам и т. п. 1159 . He смотря однако на эти неблагоприятные условия, в годы игумена Козмы к монастырским вотчинам и владениям было присоединено множество новых участков 1160 . Постановление от 9 октября 1572 года было понято в Кирилловом монастыре не так, как понимают его иногда (напр. В. Милютин 1161 и другие), что оно будто бы запрещало монастырям принимать землю, а в том смысле, что оно запрещало получать в виде вкладов земли вотчинные только от высшего сословия: бояр, князей и т. п. Поэтому посредством дарения Кириллов монастырь приобретал беспрепятственно земли и после издания закона 1572 года, но уже с тем различием, что эти земли не были вотчинами боярских людей, а состояли из мелких владений, – преимущественно из черных дворов по городам и из промысловых угодий на северном побережье, которые приобретались не от бояр, а от посадских людей (и от крестьян), от лиц духовных и проч. Эти приобретения ничуть не были обходом буквы закона, ибо в указанном смысле (т. е. в смысле ограничения права бояр распоряжаться вотчинами) постановление 1572 года понималось вообще современниками. Так относительно «данной» (или вкладной) грамоты Федора Васильевича Шереметева от 157 4 / 5 –7083 года, по которой он передал в Кириллов монастырь вотчину, представитель Шереметева во время судебного разбирательства 14 января 1630 года говорил: «на вотчины де данных и никаких крепостей боярским людем писать не велено» 1162 . Между тем до 157 4 / 5 –7083 года кроме распоряжения 1572 года не было другого указа о не дозволении писать данные в монастыри на вотчины. |
| 6 июля 1634 г. инок Сампсон (Кутовой) завещал обители Пирятинскую мельницу, купленную у мельника Ильяша Васильковского, «да в Галице завещает два мельничные колеса», а также «лесок невеличкий» на острове между реками Девица и Галица. В 1636 г. кн. Иеремия, сын кн. Михаила Вишневецкого, изгнал митр. Исаию (Копинского) из М. м. Вероятно, тогда же был изгнан и его ставленник игум. Иоанн. При этом кн. Иеремия не притеснял ту (большую) часть иноков, к-рые не оказали поддержки митр. Исаии, и даже грамотой от 8 февр. 1636 г. подтвердил владения мон-ря в с. Мгарь, дав гарантии неприкосновенности его имений. В том же году митр. Киевский свт. Петр (Могила) , получивший от кн. Иеремии Вишневецкого полномочия по управлению заднепровскими мон-рями, назначил настоятелем М. м. своего ставленника игум. Каллистрата. В 1637 г. кн. Иеремия женился на полячке и принял лат. обряд, что могло повлиять на дальнейший накал борьбы в его владениях. В кон. 1637 - нач. 1638 г. митр. Исаия рассылал адресованные братии заднепровских мон-рей письма, в к-рых обвинял митр. Петра в тайной приверженности католичеству, в признании власти папы Римского и в попытках латинизировать правосл. богослужение. Он призывал монахов покидать территорию Речи Посполитой и переезжать в Россию. Обеспокоенный такими действиями митр. Исаии, униат. митр. Иосиф Рутский посетил кн. И. Вишневецкого, в заднепровских владениях которого проживал митр. Исаия, с просьбой изгнать «проклятого», но тот отвечал, что сделать этого не может из-за сопротивления со стороны казаков (Analecta OSBM. Ser. 2. Sect. 3. Vol. 1. P. 206. 103). Кроме того, в апр.-мае 1638 г. в районе Лубен и Миргорода произошло массовое крестьянско-казачье восстание под предводительством Я. Остряницы и Д. Гуни, объявивших себя защитниками Православия. Согласно «Летописи Самоила Величко», в период восстания по распоряжению генерального полковника польского коронного войска Станислава Потоцкого были арестованы игум. Каллистрат и еще 10 монахов М. м., к-рых судили в польск. военном суде по обвинениям в поддержке казачьего бунта, но вскоре оправдали и освободили. Из-за польск. репрессий тысячи местных жителей стали переселяться в Россию. В частности, в июне 1638 г. в Путивль переехала большая группа иноков Мгарского, Ладинского и Густынского мон-рей. 8 июня 1638 г. на группу иноков М. м., направлявшуюся из Лубен в Путивль, в районе г. Гадяч напали шайки татар, были убиты старец иером. Самуил и послушник. Указом царя Михаила Феодоровича для переселившихся монахов М. м. в июне 1638 г. был определен белёвский в честь Преображения Господня монастырь , а затем, в авг. 1638 г.,- Дудин Амвросиев во имя святителя Николая Чудтворца монастырь . Там поселилось 14 мгарских иноков, к-рые образовали отдельную общину под рук. игум. Василия, бывш. настоятеля М. м. в 1625-1628 гг. |
| Густынского мон.), бяше тамо жительствующе, и такожде своими со руками, со послушником своим, Геннадием, пещерю сотворили. Того же времени преставися Геннадий, и тамо даже до днесь во пещере мощи его лежат. И ту в том ските, блаженный отец епископ сам седе жительствовати со своим ему причтом, и такожде нача здати келии и иная потребная. И оставльши себе намесника зде, во скиту оном, неякого Афанасия, сам же идяше паки до Густынской святой обители». Отсюда видно, что он был основан Евфимием и Геннадием уже после 1614 г., т. е. после основания Густынского монастыря. Из фундушевой записи 1619 г. кн. Вишневецкой действительно видно, что епископу Исаие было дозволено, по его просьбе, преобразовать монастырь в женский, для сестры его инокини Александры, но как видно, это преобразование совершилось после 1624 г. Здесь сохранилась чудотворная икона Божией Матери. При м-ре находится училище. “Ист. Росс. Иер.», III, 83; V, 2; Ратшин, 442; “Матер. для стат. Росс.», 1841 г., I, 196; “Опис. монаст.», 1817 г., 89; “Памят. кн. Полтав. губ.», 1865 г., Отд. I, 105; “Летопись монаст. Густынского», 21, 52, 56, 67 в “Чтен. И. Общ. ист. и древн. Росс.», 1848 г., 8, Отд. II; “Зап. И. Р. Геогр. Общ.», 1856 г., XI, 378 (рч. Сокулка); “Извл. из отч. Об.-Пр.», 1884 г., 240; 1885 г., 196; Строев, “Спис. иер. и настоят.», 930, 2; “Акты к истор. Ю. и З. Р.», III, 3 (Отписка 1638 г. о приезде в Путивль игум. Елисаветы с сестр.), 4 (Память 1638 г. об устроении монахинь в Путивль. Духовск. м-ре), 5 (Письмо 1638 г. игум. Мефодия к игум. Преобр. Мгар. м-ря Калистрату), 11 (Отписка 1638 г. о неудобстве помещ. в Брянске стариц Ладин. м-ря), 12 (Память 1638 г. о перемещении стариц в Алатыр. Николаев. м-рь), 15 (Челобитн. 1638 г. духовника Мефодия и игумении о даровании приюта и пособия), 16 (Челобитная о том же); “Акты Зап. Р.», IV, 214 (Ж. гр. 1619 г. кн. Раины Вишневецкой Подгорскому м-рю хутора Ладинки), 215 (Ж. гр. 1619 г. той же княгини игум. Исаии Копинскому на устрой. Подгорской Ладинской пустыни для его сестры); “Опис. |
| Не остановив прироста монастырской недвижимости, постановление от 9-го октября 1572 года отразилось однако на географическом районе ее расширена. Среди новых приобретений монастыря мы видим (если исключить случайное присоединение нескольких вотчин) или черные городские дворы, или черные земли на северной окраине. О приобретении же (путем частных сделок) крестьянских черных волостных земель и после 1572 года (как и ранее этого года, см. выше) мы не встречаем никаких указаний. Чем объяснить этот факт, нам неизвестно в настоящее время. Едва ли он мог зависеть от малодоходности черных земель средней Руси для частного владельца (если таковое владение было возможным). Более правдоподобно объяснять его отсутствием у монастыря права на такие приобретения. Как бы то ни было, но постановление 1572 года прикрепило деятельность монастыря к Беломорскому побережью, где завязались узлы владений еще при прежних игуменах. Относительно захвата подьячими и другими должностными лицами земель, принадлежавших Кириллову монастырю, игумен Козма обыкновенно подавал одна за другою по нескольку челобитных до тех пор, пока не достигал восстановления нарушенных прав 1163 . При такой настойчивости своей, в течение 9-ти летнего игуменства, он успел сосредоточить во владении монастыря столько новых участков, сколько не удавалось ни одному из его предшественников, хотя в первое время он действовал как-бы нерешительно. Это зависало, впрочем, как надо полагать, от печального положения, в котором находились в то время Кириллова обитель и ее вотчина. Перед 1577 годом (и перед 24 марта 1574 года 1164 ) Белозерский уезд посетило «лихое поветрие и тем лихим поветрием в Кириллове монастыре люди деловые повымерли», у братии была «от того нужа великая», в монастыре некому было ставить «келей новых» «и старых починивати, ни сен косити и возити, ни дров сечи, ни возити на брацкие кельи и в службы, и пашни монастырской пахати» 1165 Все «дела делали монастырскою казною», т. е., по найму. Эти расходы, вероятно, и заставили Кирилловских иноков позабыть на время заботы о новых землях. По крайней мере с сентября 1572 года по январь 1574 года было заключено лишь шесть крепостей на новые земли, именно: 2 октября 1572 года (7081) Ефрем Малафеев сын Толмачев дал на Угличе на посаде в середнем четвертке у Трех Святителей двор с хоромами, под которым было «земли дворовой «поперег 30 сажен, и земли огородные вдоль 30 же сажен» 1166 . |
| Из этих соображений следует признать справедливым, что послание появилось не позже весны 1575 года. Если доверять показаниям Послужного списка, что все Собакины выбыли и умерли в 7083 году, т.е. в промежуток времени с сентября 1574 по сентябрь 1575 года, то позднейшим предлогом посылки ими злокозненной грамоты должна быть весна 1575 года. Но если послание, как указал А. П. Барсуков, не могло появиться позже 1575 года, то, вопреки мнению того же исследователя, оно могло быть составлено ранее весны 1574 года. Под походом в немецкую землю действительно следует разуметь поход 7081 (1573) года. Но поход этот состоялся осенью и зимою 7081 года, т. е. в последних месяцах 1572 и в январе 1573 года. Для похода в Эстонию царь уехал из Москвы (осенью) 15 , в сентябре 1572 года 16 и пробыл там зиму. Следовательно, еще весной 1573 года Собакины могли посылать в Кириллов монастырь злокозненную грамоту, а царь мог видеться с Варлаамом Собакпным по окончании похода весной или летом 1573 года. Потому и послание могло быть составленным ранее весны 1574 года, непосредственно после зимы 1572–1573 года и после весны 1573 года. Но мало того, из самого послания видно, что зима 1574 года еще не наступала. Иоанн писал: «Зиму сю по него (т. е., по Варлаама Собакина) потому не послали, что нам поход учинился в немецкую землю, и как из похода пришли» и т. д. Очевидно, что зима, следовавшая за годом похода, т. е., зима 1574 года еще не наступала. С этим согласна и дата новооткрытого списка: 23 сентября 1573 года. Нам остается теперь проверить, не противоречит ли дата 23 сентября 1573 года другим историческим данным, которые находятся в послании. Для этой цели нет надобности пересматривать все многочисленные сведения о событиях царствования Грозного, упоминаемых здесь. Достаточно разобраться в известиях о живых современниках из состава кирилловской братии. Во-первых, послание адресовано игумену Косме 17 , стоявшему во главе Кирилло-Белозерского монастыря со 2 сентября 1572 года 18 до 29 декабря 1581 года 19 . Таким образом 23 сентября 1581 года Грозный имел возможность обращаться к нему с письмом. Но и в самом письме можно видеть намек, что Косма не очень давно стал игуменом. «Год уже равен», писал Грозный, «как был игумен Никодим на Москве; отдоху нет-таки Собакин, да Шереметев, а яз им отец ли духовный или начальник?» 20 . Следовательно, возможно, что около года пред тем временем, когда Иоанн трудился над письмом, Косма не был еще игуменом, а монастырем управляли Никодим, ошибочно названный в письме игуменом 21 . Так и было в действительности, ибо Косма был возведен в этот сан 2 сентября 1572 года почти за год до 23 сентября 1573 года. |
| В 1572 г. все земли, кроме находящихся в пределах населенных пунктов, были объявлены общественными. Владения, к-рые ранее принадлежали КПЦ, были переданы в ведение особого чиновника. За их возвращение правосл. архиереи единовременно выплатили огромную сумму - 700 тыс. аспр, а мон-ри в свою очередь выкупили свои земли у архиереев ( Θεοχαρδης Ι. Οθωμανικ γγραφα, 1572-1839. Λευκωσα, 1993. Τ. 1. Σ. XXXV). По решению Мехмед-паши К-польский патриарх рукоположил во архиепископа Кипрского неизвестного по имени серб. монаха (единоплеменника и, возможно, родственника вел. везира). Тот в сопровождении янычар прибыл на Кипр, однако из-за незнания греч. языка и корыстолюбия его отношения с местным населением не сложились. Он занимал кафедру очень непродолжительное время: с окт. по нояб. или дек. 1571 г. По рассказу кипрского доминиканца Анджело Калепио, с жалобой на архиепископа-серба в К-поль отправился некий кипрский игумен, к-рый стал добиваться своего поставления во архиепископа Кипрского ( Cobham. 1908. P. 161). Ряд исследователей доверяют этим сведениям ( Μιτσδης. 1990. Σ. 25). Распоряжение наместника Кипра Мехмед-паши относительно владений Киккского мон-ря. 1572 г. (Архив Киккского мон-ря) Распоряжение наместника Кипра Мехмед-паши относительно владений Киккского мон-ря. 1572 г. (Архив Киккского мон-ря) В 1572 г. в К-поле был созван Собор, в к-ром приняли участие К-польский патриарх Иеремия II Транос, Александрийский патриарх Сильвестр, Иерусалимский патриарх Герман I, представитель Антиохийского патриарха Иоакима IV митр. Лаодикийский и 53 архиерея, которые простили киприотам вынужденное подчинение папе Римскому и приняли кипр. духовенство в каноническое общение. Кипрским архиепископом был избран постриженик Киккского мон-ря Тимофей , происходивший из огречившегося франц. рода д " Акр. Ок. 1550 г. он покинул Кипр и занимал должность протосинкелла Великой ц. В К-поле архиеп. Тимофей рукоположил епископов Пафосского и Солийского и вернулся на Кипр, где был с радостью встречен правосл. |
| SEE ALSO: Antioch, Patriarchate of REFERENCES AND SUGGESTED READINGS Englezakis, B. (1995) Studies on the History of the Church of Cyprus, 4th-20th Centuries. Aldershot: Variorum. McGuckin, J. (2008) The Orthodox Church: An Introduction to Its History, Doctrine, and Spiritual Culture. Oxford: Blackwell. Mayes, S. (1981) Makarios: A Biography. New York: St. Martin’s Press. Cyril Lukaris, Patriarch of Constantinople (1572–1638) A. EDWARD SIECIENSKI The so-called “Calvinist Patriarch” of Constantinople, Cyril Lukaris was among the most brilliant and influential Greek ecclesiastics of the 17th century. Born in Crete in 1572, he was educated by the great scholar Maximos Margunios, bishop of Kythira (1549–1602). He completed his studies in Venice and later enrolled as a student at the University of Padua. Ordained as a deacon in 1593, in 1596 Lukaris participated in the Constantinopolitan Synod that condemned the Union of Brest, traveling to Poland-Lithuania to communicate the synod’s decision to King Sigismund. From 1597 to 1602 he taught at Vilna and Lvov, where he was confronted with the success of Jesuit missionaries among the Orthodox. Lukaris’s experiences during these years convinced him of two things – that the Orthodox clergy needed to be better educated and that an Orthodox-Protestant alliance was the only possible recourse against Roman hegemony. In 1602 he succeeded his uncle Meletios as patriarch of Alexandria and in 1612 served as locum tenens of the ecumenical patriarchate. In 1620 he was elected patriarch of Constantinople, a post he would hold five times between 1620 and 1638 (1620–3, 1623–33, 1633–4, 1634–5, 1637–8). As patriarch, Lukaris actively worked to establish better relations with both the Calvinists and the Anglicans, even presenting King Charles I of England with an early Greek manuscript of the Bible (Codex Alexandrinus). In 1629, influenced in large part by the theology of Antoine Leger, he affixed his name to a Confessio Fidei (which he also may have authored), an attempt to harmonize traditional Orthodox thought with Calvinist theology. This confession was later condemned at several Constantinopolitan Synods (1638, 1642), the Synod of Jassy (1642), and the Synod of Jerusalem (1672), in particular for its teachings on predestination, Eucharist, free will, and justification by faith. The other patriarchs, while reluctant to call Lukaris’s personal orthodoxy into question (unsure whether he authored it), pressed him to disavow the Confessio; something he never did. |
| Кроме того монастырь был снабжен хлебом, скотом, плугами и проч. В монастыре почивают открыто нетленные мощи патриарха Константинопольского Афанасия, скончавшегося здесь в 1654 г., 5 апр., на возвратном пути из Москвы в Константинополь; мощи почивают не в гробе, но в креслах, по обычаю вост. церкви. Здесь также погребен епископ Тобольский, Амвросий I Келембет, скончавшийся в 1825 г. При м-ре находится школа на 20 сирот духов. звания, подготовляющихся на должности псаломщиков. “Житие св. Афанасия, патриар. Цареградского, Лубенск. чудотв.», Спб., 1863 г.; “Ист. Росс. Иер.», V, 23; Ратшин, 441; “Матер. для стат. Росс.», 1841 г., I, 195; “Опис. монаст.», 1817 г., 65; Проценко, “М-ри в России», 34; Арендаренко, “Зап. о Полтав. губ.», III, 275; “Акты истор.», IV, 123 (Жалов. грам. 1658 г. на влад. маетностями, данными мон. от Русских Вел. кн., гетмана Хмельницкого и кн. Вишневецких); “Памят. кн. Курск. губ. на 1860 г.», 101 (жизнеопис. преосвящ. Иоасафа Горленка, бывшего здесь игуменом); “Памят. кн. Полтав. губ.», 1865 г., Отд. I, 105; “Летопись монастыря Густынского», 20, 24, 54, 70 в “Чтен. И. Общ. ист. и древн. Росс.», 1848 г., 8, Отд. II; “Зап. И. Р. Геогр. Общ.», 1856 г., XI, 356 (мельницы на р. Суле), 365 (тоже на р. Удае), 383 (рыбные ловли на рч. Булатец); “Извл. из отч. Об.-Пр.», 1848 г., 83 (покупка земли на пожертв. деньги); 1884 г., 237 (школа); Макарий, “Опис. Новгор. Юрьева м-ря», 103 (Амвросий I Келембет); Толстой, “Книга глагол. опис. в России свят.», 29 (св. Афанасий); Строев, “Спис. иер. и настоят.», 928, 1; “Акты к истор. Ю.и З. Р.», II, 46 (Гр. 1619 г. Раины Корибутовой Вишневецкой, данная Лубен. Мгарск. м-рю на передачу в собственность некоторых недвижим. имений); III, 1 (Отписка 1638 г. Путивль. воеводы о Малорос. делах; в 1627 г. игум. Иов), 5 и 6 (Письма 1638 г. к игум. Калистрату), 7 (Отписка 1638 г. Путивль. воеводы при посылке предыдущих писем), 8 (Вести из Путивля 1638 г.), 13 (Память 1638 г. об отправлении старцев Лубен. м-ря в Дудин), 72 (Челобит. |
| По-видимому, событие состоялось в мае 1572 г., т. к. 1 июня вместе с молодой женой царь приехал в Вел. Новгород. Считается, что именно там Иоанн IV составил духовную, по к-рой после его смерти в распоряжение царицы Анны переходили Ростов «с волостми, и с путем, и с селы, и со всеми пошлинами», 14 сел «с деревнями и со всеми угодьями» в Московском, Юрьев-Польском и Ярославском уездах, а также бывш. вотчины князей Заозерских-Пеньковых (ДДГ. С. 443. 104). В Новгородской 2-й летописи сохранилась запись о том, что 16 авг., в субботу, «царица православная Анна была в ночи молитися в церкви Премудрости Божии Софии да по чюдотворцовым гробам знаменовалася - Ивана, архиепископа Навгороцкого, да Никите, епископа Навгороцкого» (ПСРЛ. Т. 30. С. 194). На следующий день царица уехала из Новгорода в Москву. Очевидно, летом 1572 г. следует датировать вклад в коломенский Спасский мон-рь, «что на посаде за торгом». В описании имущества мон-ря 1577/78 г. среди икон указывается «образ Михаила архангела, обложен серебром, малая пядница, дан по Анне по Колтовской» (ПКМГ. Ч. 1. Отд. 1. С. 320). Брак оказался недолгим, и в нач. сент. 1572 г. царица была пострижена в монашество с именем Дария. Точная дата и место пострига, так же как и мотивы опалы, неизвестны. Из отрывка указной грамоты царя Феодора Иоанновича , косвенно датируемой 1584-1585 гг. (ГАВО. Ф. 575. Оп. 1. 18. Л. 9-А), следует, что в последние годы жизни Иоанна IV ( 18 марта 1584) Д. подвизалась в суздальском в честь Покрова Пресв. Богородицы жен. мон-ре . Логично предположить, что там же она приняла постриг и жила с 1572 г. среди др. опальных царственных насельниц, в частности бывш. жен царевича Иоанна Иоанновича . В этой же грамоте сообщается о желании Д. перебраться в Горицкий в честь Воскресения Господня жен. мон-рь в Белозерском у., что и было удовлетворено данным царским указом. В жалованной грамоте Феодора Иоанновича Д. от 16 мая 1586 г. на сельцо Никольское с деревнями в Белозерском у. она именуется не только старицей Горицкого мон-ря, но и царицей и вел. |
| В 1572 г. по желанию царя Собор епископов обсуждал вопрос о возможности для И. В. вступить в 4-й брак после смерти 3-й супруги - Марфы Васильевны Собакиной. Хотя церковные каноны запрещают заключение 4-го брака, участники Собора приняли на веру слова царя о том, что 3-й брак фактически не имел места, и дали такое разрешение. Однако на И. В. была наложена епитимия: в течение 3 лет он мог причащаться у духовника только на Пасху, а в продолжение года не мог молиться в церкви. Последний запрет царь скоро нарушил, т. к. уже в авг. 1572 г. присутствовал на литургии в Софийском соборе в Новгороде. Вероятно, это было реализацией оговаривавшейся в соборном постановлении возможности снятия епитимии в случае выступления царя «против недругов за святыя Божия церкви» (в нач. авг. 1572 рус. войска одержали победу над крымскими татарами при Молодях). Решения церковных властей в связи со вступлением И. В. в 5, 6 и 7-й браки неизвестны, однако, по свидетельству Поссевино, еще и в нач. 80-х гг. XVI в. царю не давали причастия. Очевидно, что какие-то епитимии были все же установлены и царь был вынужден их соблюдать. Согласно летописным записям о поездках И. В. в Новгород в 1571 и 1572 гг., в окружение царя входили архим. Феодосий (Ветка) и настоятель старицкого Успенского монастыря св. Иов (впосл. 1-й патриарх Московский и всея Руси). В мае 1569 г. Иов получил от царя щедрую тарханную грамоту на слободку в Старице и земли в 5 уездах, а в 1570 г. мон-рю было передано одно из владений казненного И. П. Фёдорова. В 1571 г. Иов стал архимандритом взятого в опричнину Симонова мон-ря. Сохранялись и связи царя с Чудовым мон-рем. Преемник Левкия Леонид был поставлен на Новгородскую кафедру после низложения архиеп. Пимена, новый настоятель обители архим. Евфимий также находился в окружении царя. Годы опричнины ознаменовались резким увеличением земельных вкладов в монастыри со стороны бояр и детей боярских, рассчитывавших найти в почитаемых обителях спасение от возможных опал и казней и поддержку в условиях начинавшегося хозяйственного разорения. |
|
|
