| В краткой автобиографии, составленной после марта 1584 г., И. К. писал о том, что в марте 1582 г. он был принят царем, который беседовал с книжником «из уст в уста… крепце и силне высочайшим богословием и глубочайшим разумом духовным; и давал вопросы, и принимал ответы, и милостию его государскою бых пожалован». После этой беседы И. К. надеялся вернуться на родину, но помешали военные действия и смерть царя в марте 1584 г. Королевский секретарь и вел. литов. писарь Лев Сапега, на рубеже 1584 и 1585 гг. возглавляя польск. посольство в Москве, дважды делал царю Феодору Иоанновичу запрос об И. К., но не добился его освобождения ( Граля И. Иван Михайлов Висковатый. 1994. С. 255; РГАДА. Ф. 79. Кн. 15. Л. 224-225, 252-253, 282). И. К. был одним из сотрудников патриарха св. Иова в подготовке прославления прп. Максима Грека. В окт. 1590 г. по поручению патриарха И. К. переписал в Ростове «Канон Божественному Параклиту» прп. Максима. Вскоре книжник составил посвященное прп. Максиму «Предисловие (Сказание) вкратце». В «Предисловии...» содержатся краткие биографические сведения о преподобном, а также упоминание о том, что в апр. 1591 г. патриарх Иов «свидетельствовал» «Канон Божественному Параклиту» на Соборе. В 1590 г. по повелению патриарха И. К., по-видимому, переписывал Толкование Феофилакта Болгарского на Евангелия от Матфея и Марка ( Горский, Невоструев. Описание. Отд. 2. Ч. 1. С. 126). В 1992 г. именем И. К. была названа улица в Каменце-Подольском. Литературные труды В марте 1566 г. И. К. написал «Плач из ростовской тюрьмы» («Некоторый мних диякон с Каменца Подольскаго плакал и сам себе тешил в земли Московской, в местечку в Ростове, в темницы року 1566… марта»). По наблюдениям Н. В. Синицыной , «Плач...» написан по образцу соч. прп. Максима Грека «Сия словеса сотворил есть инок, в темнице затворен и скорбя, имиже себе утешаше и утвержаше в терпении» (1531/32). И. К. начинает сочинение обращением к своей душе с вопросом о причине ее скорби и заканчивает призывом преодолеть уныние. К «Плачу...» тематически близка «Жалоба» («Того ж мниха-камянчанина»), состоящая из 3 небольших частей (Э. Кинан необоснованно считал их самостоятельными произведениями). В «Жалобе» И. К. обвиняет в своих бедах митр. Иоасафа, излагает цель и обстоятельства своей поездки в Москву, вспоминает, как в июле 1560 г. в Вильно некий «преславный философ» грек предсказал ему буд. беду, что И. К. «вмених в ложь». «Жалоба» датируется ок. 1562-1566 гг. |
| М. Глинского, а в апреле 1562 году — за И. Д. Бельского 90 . Так русская иерархия печаловалась о впавших в государеву немилость. 31 декабря 1563 года скончался Митрополит Макарий, рукополагавший епископа Афанасия. 1 января 1564 года Владыка принимает участие в погребении святителя Макария 91 . Еще пока вдовствовала Первосвятительская кафедра, в Москве 9 февраля 1564 года проходил важный Собор, который принял решение о ношении новым Предстоятелем Русской Церкви белого клобука и скреплении грамот воском красного цвета 92 . 5 марта была совершена интронизация Митрополита Афанасия (1564–1566), среди участников которой был тезоименитый ему Суздальский и Тарусский владыка 93 . Вскоре после интронизации нового Предстоятеля, после тринадцати лет своего архиерейства, владыка Афанасий возвратился в Кирилло-Белозерский монастырь, где находился на покое. Поэтому в 1566 году, когда проходил земский Собор о продолжении Ливонской войны, среди иерархов уже назван епископ Суздальский и Тарусский Елевферий (1564–1567) 94 . Около двух лет Афанасий проживал на покое, не управляя Суздальскою епархиею. За это время произошли немалые события в жизни Церкви и государства. В стране началась опричнина, а Московским Митрополитом стал святитель Филипп. Новый Суздальский владыка Елевферий участвует 25 июля 1566 года в интронизации святителя Филиппа, причем летопись оговаривает, что “Полоцково архиепископа в то время в животе не стало” 95 . А 11 августа святителем Филиппом был призван к служению находившийся на покое и “поставлен бысть в архиепископы в Полтеск Суждальскои владыка Афонасеи Филипом Митрополитом всеа Русии и всем еже освященным Собором” 96 . Неназванный в летописи Полоцкий архиепископ, которого “в животе не стало”, это архиепископ Трифон (Ступишин). Таким образом, и на Полоцкой кафедре, как и на Суздальской, епископ Афанасий был его преемником и оба архиерея до Полоцка были на покое. С назначением на Полоцкую кафедру владыка Афанасий стал архиепископом. После присоединения в 1563 году Полоцка к Москве данная епархия по старшинству была поставлена после Новгородской, Казанской и Ростовской. |
| Один англичанин, посетивший в это время Соловецкую обитель, записал следующее: «Надо отметить, что в наше пребывание в монастыре настоятель еще не был избран, а за две недели до нашего приезда праведный настоятель был вызван в Москву и сделан митрополитом царства, каковым он сейчас и состоит. Число монахов в монастыре не менее 200» 623 . Известно мнение, что после ухода на покой святителя Афанасия царь предложил первосвятительство архиепископу Казанскому Герману, и за его отказ он был умерщвлен. На самом деле в источниках того времени нет никаких сведений об избрании святителя Германа на Всероссийскую митрополию. Об этом говорит только А. Курбский в своей «Истории о Московском царе», которая отличается неточностью и тенденциозностью. Наоборот, 25 июля 1566 г. Казанский святитель участвовал в поставлении в митрополиты святого Филиппа. Скончался он 6 ноября 1567 г., благоугодно прожив в мире и покое полтора года после своего «удушения». Итак, в июле 1566 г. игумен Филипп был вызван в Москву. По дороге в столицу, когда он был в Великом Новгороде, будущему митрополиту был преподнесен складень-мощевик, изготовленный по заказу С. Трусова. Игумен Филипп отправил его в обитель на Соловки. В Москве царь предложил прибывшему игумену занять митрополичью кафедру. При своем избрании Соловецкий игумен «говорил, чтоб царь и Великий князь отставил опришнину» 624 . Обещая не вступаться в опричнину, он принял избрание в митрополиты, и на соборном приговоре имеются подписи иерархов того времени 625 . Царь выдвинул свое условие, чтобы святой Филипп не вмешивался в опричнину. 25 июля 1566 г. он был поставлен на митрополию Собором русских архиереев: трех архиепископов и шести епископов. Став митрополитом, святитель Филипп сохранял связи с обителью своего пострижения. Вскоре после своей интронизации он послал грамоту в Соловецкий монастырь, в которой, в частности, пишется, что в монастырь послан им «часовник печатной в четверть переплетен» 626 . Несомненно, это была первая печатная книга в библиотеке Соловецкого монастыря. |
| После кончины святителя Макария митрополитами Московскими последовательно были Высокопреосвященный Афанасий (1564–1566) и святитель Филипп (1566–1568; †1569). Их сменил настоятель Троице-Сергиева монастыря архимандрит Кирилл (1566– 1568). В 1570 году митрополит Кирилл (1568–1572) 16 поставил Махрищского игумена на Суздальскую кафедру. Более полно об этом говорится в дипломатических документах. Когда в 1570 году, 4 июня, в Москве были послы из Литовской Руси, то царь им сказал: «И мы ныне идем в Пречистую Богородицу, что отец наш и богомолец Кирилл, Митрополит всеа Русии, з богомолцы нашими архиепископы и епископы и со всем освященным Собором в епископью Суздалскую и Торускую ставит епископа, и нам у того поставлениа быти» 17 . Митрополит Кирилл, посвятивший в епископы Махрищского игумена Варлаама, несомненно хорошо знал его, будучи до своего первосвятительства архимандритом Троице-Сергиева монастыря. Начало святительства епископа Варлаама приходится на последние годы опричнины (1565–1572), введенной царем Иоанном Грозным. Несколько ранее, в январе 1570 года, опричному разорению подвергся Великий Новгород и был сведен с престола Новгородский архиепископ Пимен 18 . 25 июля 1570 года в Москве «на Поганой луже» царь подверг казни дьяка И. Выродкова, И. Висковатого и других 19 . В те же годы продолжалась Ливонская война. 23 мая 1571 года, в праздник Вознесения Господня, Москва, подожженная крымским ханом Девлет-Гиреем, полыхала пожаром. 1575–1576 годами датируется правление Симеона Бекбулатовича в качестве Великого князя, когда Иоанн Грозный выделил себе удел. Иностранец-очевидец об этом говорит, что государь, «как бы слагая с себя власть, управление передал Симеону, сыну царя Казанского, возложив на него чрез митрополита также диадему» 20 . Это вызвало неудовольствие, были такие, которые царю «супротив сташа... И на тех возъярися, казнил Ноугородцкого архиепископа Леонида» 21 . В 1579 году Стефан Баторий взял Полоцк, покоренный ранее, в 1563 году, Иоанном Грозным, и в Русской Церкви одной епархией стало меньше. |
| Освобождение воеводы князя М.И. Воротынского из темницы совершенно не соответствует историческим свидетельствам. Вся сцена освобождения воеводы Воротынского взята из сочинений Курбского. Воротынский Михаил Иванович (1510(?) – †1574) – князь, воевода, боярин. Из рода Черниговских Рюриковичей. В походе на Казань в 1552 г. Воротынский второй воевода левой руки Большого полка. Отличился при штурме Казани. После взятия Казани был пожалован Царем Иоанном Васильевичем в бояре и особым титулом « слуги Государева». В феврале 1561 г. князь Воротынский принимает участие в переговорах с польской делегацией короля Сигизмунда II Августа о заключении мира без санкции Царя Иоанна I, однако « перемирия послы з бояры не учинили». В сентябре 1562 г. князь Воротынский « за … изменные дела» подвергается опале от Государя. В начале 1563 г. он был сослан на Белоозеро и в темнице не содержался. В апреле 1566 г. князь Воротынский получает прощение от Царя Иоанна Васильевича. Князь Михаил возвращается из ссылки, присягает и дает поручные записи в том, что не отъедет и не станет желать « лиха» Государю. Пожалован городами Одоев, Новосиль и острог на р. Черни. Князь Воротынский участвует в Соборе 1566 года. С 1566 г. по указу Царя Иоанна I Васильевича князь Михаил возглавляет государеву сторожевую службу и строительство оборонительных сооружений на южной границе Государства – великой Засечной Черты, которая должна была отгородить Российское Царство от Дикого Поля. Князь Михаил Воротынский руководил разработкой первого в России устава сторожевой службы 1571 г. Летом 1572 г. по указу Царя князь Михаил Воротынский возглавляет русские опричные и земские войска, собранные для отражения второго набега крымского хана Девлет-Гирея. Битва в фильме изображена очень кратко. Гуляй-город изображен крайне недостоверно – пушки гуляй-города «защищены» всего лишь небольшими дощатыми щитами, вместо щитов из массивных полубревен и плах, соединенных и укрепленных железными полосами. Случившийся взрыв пороховых бочек в самом гуляй-городе, показанный в одной из сцен фильма, фактически привел бы к гибели защитников гуляй-города. |
| Это был своего рода финансовый штаб московского правительства, руководивший областными торгово-промышленными мирами. Если, таким образом, в соборном акте 1566 г. отразилось фискально-служебное значение столичного купечества, то в списке его представителей на соборе 1598 г. выразился с некоторым изменением основной принцип соборного представительства. К тому времени и столичное купечество, подобно дворянству, получило окончательную сословную организацию, разделилось на чины по своей капиталистической мочи и казенно-служебной годности. Высшее купечество составилось из гостей и из торговых людей двух сотен, гостинной и суконной, гильдий своего рода; рядовая торгово-промышленная масса столицы образовала несколько черных сотен и слобод, которые можно приравнять к промысловым цехам. На собор 1598 г. вызваны были 21 человек гостей, старосты высших сотен и 13 сотских черносотенных обществ. Гости, очевидно, были призваны поголовно, по своему званию, сколько можно было их тогда призвать: их и в XVII в. было немного, обыкновенно десятка два-три. Но сотенные старосты и сотские были призваны или посланы на собор по должностному положению; только должности свои они получали по общественному выбору, а не по назначению начальства, как головы дворянских сотен. Так суммарный призыв 1566 г. теперь заменился для купеческих сотен призывом их должностных представителей. ЗЕМСКИЙ СОБОР И ЗЕМЛЯ В описанном сложном составе обоих соборов можно различить четыре группы членов: одна представляла собою высшее церковное управление, другая – высшее управление государства, третья состояла из военно-служилых людей, четвертая – из людей торгово-промышленных. Те же группы отчетливо различает в составе собора 1566 г. и современный летописец. Он пишет, что государь на соборе говорил со своими богомольцами, архиепископами и со всем Освященным собором, «и со всеми бояры и с приказными людьми, да и со князи и с детьми боярскими и с служилыми люди, да и с гостьми и с купцы и со всеми торговыми людьми». Первые две группы были правительственные учреждения; две последние состояли из лиц двух общественных классов. |
| просвещение левобережной стороны с Казанью). В Свияжском мон-ре приняли Крещение тысячи местных жителей - чувашей и татар. В 1557 г., когда производилась раздача земель, покинутых жителями во время Казанской войны (1552-1557), Г. добился выделения мон-рю больших массивов земель в Свияжском и Казанском уездах, эти земли уже при Г. стали осваиваться. Свияжский мон-рь стал крупнейшим в крае, к времени секуляризации церковных имуществ (1764) на землях, полученных обителью при Г., находилось ок. 60 сел и деревень, жило более 8 тыс. ревизских душ. При Г. в обители были воздвигнуты каменные храмы: во имя свт. Николая Чудотворца с колокольней и трапезной (освящен 6 янв. 1556), собор в честь Успения Пресв. Богородицы (освящен 12 сент. 1558), к-рый во время настоятельства Г. был расписан фресками. Согласно писцовой книге 1568 г., б-ка Свияжской обители насчитывала до 152 книг, из к-рых 8 были пергаменными. При Г. в Казани было основано подворье Свияжского мон-ря, превратившееся к кон. XVI в. в самостоятельный казанский во имя св . Иоанна Предтечи муж. мон-рь . Свт. Гурий поручил свияжскому архимандриту все сельские церковные причты Свияжского у., а мон-рь освободил от своего суда. Обстоятельства кончины святителя источники излагают по-разному. Согласно Курбскому, после оставления кафедры митр. Афанасием (19 мая 1566) и до возведения на нее сщмч. Филиппа (25 июля 1566) Г. «умолен был от князя великого... да будет архиепископом Руские митрополии: он же, аще и много возбраняшесь от тое вещи, так от него (царя.- Авт.), яко и соборне, принужден к сему». Ок. 2 дней Г. провел «на митрополичье дворе», где имел беседу с царем Иоанном IV Васильевичем , во время к-рой святитель убеждал царя обратиться к праведной жизни. Через 2 дня Г. был найден «во дворе своем мертв... овыи глаголют удушенна его тайне, за повелением его (царя.- Авт.), овы же ядом смертоносным уморенна» ( Курбский. Стб. 317-318). Согласно рассказу Курбского, Г. был убит между 19 мая и 25 июля 1566 г., чему противоречат документы, свидетельствующие, что архиерей был жив в нач. |
| 1890. Т. 11. 2). В 1546 г., несомненно, существовал и монастырь Рождества Богородицы в Бресте, в этом году Сигизмунд освободил монастырских людей от подвод и стаций (там же. 2). В документе 1558 г. речь идет о спорах с настоятелем Спасо-Преображенского монастыря в г. Дрогичине по поводу уплаты десятины (Лотоцкий А. Церковно-историческое и статистическое описание православной Варшавской епархии. Почаев, 1863. С. 305). Во Львове в 1544 г. упоминается монастырь св. Ивана (Крип’якевич. Льbibcьka Русь. С. 51). В 1-й пол. XVI в., несомненно, существовал и монастырь св. Николая в Башеве (район Самбора), в 1566 г. на подтверждение Сигизмунду II была представлена грамота Льва Даниловича этому монастырю (Николаев-Коссак. Шематизм провинции. С. 177). Грамота, вероятно, фальсификат, но чтобы им воспользоваться, монастырь должен был существовать, по крайней мере, несколько десятилетий до 1566 г. К монастырям, существовавшим в 1-й пол. XVI в. на территории Галичины, следует добавить два на территории Подолии: Снитовский за Межибожем (в грамоте 1513 г. говорится о разрешении восстановить монастырь, разрушенный татарами) и Головчинский Межибожский монастырь Св. Спаса (упоминается в тексте земельной сделки 1540 г.) (Материалы для истории монастырей Подольской епархии//Труды Подольского историко-статистического комитета. Каменец Подольский, 1891. Т. 5. С. 276–277, 403–405). Существенно может быть расширен и перечень обителей на Волыни. Во Владимире Волынском кроме основанных ранее монастырей св. апостолов и св. Михаила в XVI в. существовал и монастырь Св. Спаса — в 1508 г. он был отдан в заклад кн. А. Сангушко вместе с владимирским замком (Теодорович. Город Владимир Волынский. С. 158 и сл.). В люстрации 1563 г. упоминается монастырь Св. Спаса в Кременце (Теодорович. Историко-статистическое описание. Т. 3. С. 56–57). В грамоте 1566 г. говорится о пожаловании «славное памяти» кн. Константина Острожского «у году 1378» монастырю св. Николы Татаринецкому под Кременцом (там же. С. 132). Так как в роде Острожских первым лицом, носившим имя Константина, был кн. |
| Для этого предстоит рассмотреть состав земских соборов XVI в. Материалы для такого изучения дают соборы 1566 и 1598 гг. Первый был созван во время войны с Польшей за Ливонию, когда правительство хотело знать мнение чинов по вопросу, мириться ли на предложенных польским королем условиях. Второму собору предстояло избрать царя, когда пресеклась царствовавшая дотоле династия Калиты. Сохранились акты или протоколы обоих соборов – приговорный список 1566 г. и утверженная грамота 1598 г. об избрании Бориса Годунова на царство. В обоих актах помещены поименные перечни членов этих соборов. На первом соборе присутствовало 374 члена, на втором – 512. Во главе обоих соборов становились два высших правительственных учреждения, церковное и государственное – Освященный собор и Боярская дума; призывались начальники и подчиненных центральных учреждений, московских приказов с их дьяками, а также местные органы центрального управления, городовые воеводы. Все это были правительственные люди, а не представители общества, не земские люди. СЛУЖИЛЫЕ ЛЮДИ НА СОБОРАХ Из всех классов общества на обоих соборах всего сильнее было представлено служилое сословие: на соборе 1566 г. военно-служилых людей, не считая входивших в состав правительственных учреждений, было почти 55% всего личного состава собрания, на соборе 1598 г. – 52%. Представительство этого класса по источнику представительных полномочий было двоякое – должностное и выборное. Эта двойственность объясняется организацией служилого класса, тогдашнего дворянства. Мы уже знаем, что в составе его надо различать два слоя: высшие военно-служилые чины образовали дворянство московское, столичное, низшие – дворянство городовое, провинциальное. Столичные чины образовали особый корпус, исполнявший разнообразные военные и административные поручения центрального правительства. Пополняясь путем выслуги из рядов городового дворянства, этот корпус в XVI в. не терял служебной связи с последним. Столичные дворяне в походах обыкновенно назначались командирами, головами уездных сотен, рот, составлявшихся каждая из служилых людей одного какого-либо уезда. |
| В 1546 году в лагере под Коломной он едва не был казнен молодым великим князем. С этого времени Иван Петрович сделал блестящую карьеру. В начале 60-х годов XVI века, когда подготавливалась, а затем началась война с Великим княжеством Литовским, Иван Петрович занимал важный пост наместника Юрьева — фактически главы всех русских владений в Ливонии. Вскоре после взятия Полоцка Иван Петрович Федоров вернулся в Москву и стал здесь одним из наиболее уважаемых членов сначала Боярской, а после учреждения опричнины — Земской думы. По свидетельствам иностранцев Шлихтинга и Штадена, царь в случае отъезда из Москвы неоднократно поручал боярину ведать государственными делами в его отсутствие, что подтверждается и русскими источниками. Это, разумеется, говорит о доверии царя к Ивану Петровичу Федорову. О том же свидетельствуют поручения, которые давал ему царь в первые годы опричнины. Так, именно Федорову он поручил в 1566 году провести обмен землями со старицким князем. Злоязычный Штаден, с каким-то особым удовольствием писавший в своих записках о злоупотреблениях приказных судей и дьяков, об Иване Петровиче записал: «Он один имел обыкновение судить праведно, почему простой люд был к нему расположен». Свой авторитет и влияние Иван Петрович Федоров использовал для заступничества за опальных. В марте 1564 года он выступал в качестве главного поручителя при снятии опалы с боярина Ивана Васильевича Шереметева Большого, в апреле 1566 года он же оказался главным поручителем при снятии опалы с князя Михаила Ивановича Воротынского. За Шереметева поручилось 83 человека, за Воротынского (уже после установления опричнины) — 111 человек. Эти цифры наглядно говорят о том, каким авторитетом в кругу детей боярских «государева двора» пользовался Иван Петрович Федоров. Когда с лета 1566 года дело снова пошло к войне с Литвой, Иван Петрович получил ответственное назначение — воеводой в пограничный Полоцк. Это назначение в Великом княжестве Литовском, по-видимому, расценили как знак немилости и опалы. |
|
|
