| Пролатинская позиция В. на Соборе получила высокую оценку в Риме. Уже 18 дек. 1439 г. папа Евгений IV (1431-1447) возвел В. в достоинство кардинала-пресвитера и определил ему денежное содержание; 8 янв. 1440 г. папа пожаловал В. титул кардинала-пресвитера ц. Двенадцати апостолов (XII Apostolorum), к-рый был сохранен за ним и позднее, после его возведения в достоинство кардинала-епископа. В том же 1440 г. В. получил архиепископскую кафедру Фив «in partibus infidelium» (на землях неверных). В. исполнял дипломатические поручения Римских пап в качестве легата и принимал участие во всех состоявшихся при его жизни конклавах. В 1446 г. В. был назначен визитатором, а затем кардиналом-протектором греч. мон-рей ордена св. Василия в Италии (см. ст. Василиане ). Здесь он провел ряд реформ по укреплению дисциплины и способствовал введению как квасного, так и пресного хлеба при Евхаристии. В 1447 г. при новом папе Николае V В. получил в управление митрополичью кафедру Манфредонии (Сипонто). 5 марта 1449 г. он был возведен в достоинство кардинала-епископа и определен на Сабинскую субурбикарную кафедру, но уже 23 апр. был переведен на кафедру Фраскати (античный Тускул), к-рую занимал почти 20 лет. В 1449-1458 гг. В. управлял также еп-ством Мадзара-дель-Валло (Сицилия), в 1449 г. был назначен апостольским администратором лат. патриархата Иерусалима и занимал этот пост до марта 1458 г. Направленный в качестве папского легата в Болонью (1450-1455), В. добился установления мира в городе, реформировав систему городского управления. Его усилиями были проведены реставрационные работы в церквах и Болонском ун-те. На личные средства В. была возведена капелла Вознесения в ц. Санта-Мария дель Монте. В благодарность за труды граждане Болоньи воздвигли монумент с надписью: «Виссариону, епископу Тускуланскому, кардиналу Никейскому, нашему благодетелю». Дважды В. рассматривался в качестве претендента в ходе выборов нового папы. В 1455 г. он получил на конклаве 8 из 15 голосов, в 1471 г.- 6 из 18. Помня о своем происхождении, В. |
| Первый документ, подписанный К. П. в качестве «императора ромеев», относится к февр. 1449 г. и все еще связан с Мистрой - это хрисовул, гарантирующий привилегии сыновьям Георгия Гемиста Плифона (RegImp, N 3521). К. П. прибыл в К-поль 12 марта 1449 г. В кон. марта он отправил посольство к султану, которое сумело заключить мирное соглашение, распространявшееся не только на К-поль, но и на Пелопоннес ( Ducas. Hist. XXXIII 1). К. П., не имевший детей от первых браков, с 1449 г. предпринимал безуспешные попытки заключить новый брак. В качестве возможных невест рассматривались племянница арагонского кор. Альфонса V, груз. и трапезундские принцессы, а также вдова скончавшегося в 1451 г. султана Мурада II Мария (Мара) Бранкович. К нач. 50-х гг. XV в. также относятся попытки К. П. наладить диалог с зап. союзниками в условиях усиления тур. угрозы: с Венецией (RegImp, N 3527), Арагоном (RegImp, N 3529), Рагузой (ныне Дубровник, Хорватия) (RegImp, N 3524a, 3526), однако большей частью они не увенчались успехом. Дож Венеции высказывал недовольство усилением налогового бремени на венецианскую торговую колонию в К-поле. Переговоры с папой Римским Николаем V (1447-1455) также зашли в тупик. Не будучи убежденным сторонником объединения с Римско-католической Церковью, но видя в союзе с папой единственную возможность отразить тур. угрозу, К. П. старался донести до папы и позицию антиуниат. партии, предлагавшей провести новый Собор в К-поле, к-рый в отличие от Ферраро-Флорентийского действительно имел бы вселенский характер. Однако папа настаивал на необходимости проводить более последовательную и жесткую униат. политику, а в качестве обязательного условия оказания к.-л. военной помощи выдвигал восстановление на Патриаршем престоле униата Григория III Маммы (RegImp, N 3532-3535; Gill J. The Council of Florence. Camb., 1959. P. 377-378). Слухи о возможном восстановлении на патриаршей кафедре Григория III и скорой отправке в К-поль папского легата, к-рый провозгласит решения Ферраро-Флорентийского Собора в храме Св. Софии, делали обстановку в К-поле еще более напряженной. Геннадий Схоларий в послании к К. П. от 12 марта 1452 г. предупреждал императора об опасностях продолжения прорим. политики. |
| Возникает вопрос, какой из двух пересмотров жития разумеется в этом замечании редактора? В некоторых списках второго пересмотра упомянутое 12-е чудо сопровождается еще тремя кратко писанными чудесами, происшедшими в одно время, 31 мая 1449 года 137 . Их нет в списках первого пересмотра, и они, очевидно, приписаны после, при вторичном пересмотре жития, который, следовательно, относится ко времени между 1449 и 1459 годами. В некоторых списках пахомиевской редакции жития уцелела заметка автора в начале 12-го чуда «Ниже се да умолчится еже не пред многими дни чудо святым содеяся, еже своима очима видехом» 138 . Есть основания заключать отсюда, что это чудо было последним из совершившихся в то время, когда Пахомий оканчивал свое первое сокращение Епифаниева труда о жизни Сергия: в списках первого пересмотра прямо за этим чудом следует заключительное послесловие автора о себе; до этого чуда ряд чудес одинаков во всех списках, а за ним меняется, в одних помещается чудо о пресвитере Симеоне, в других-указанные три чуда 1449 года Итак, первый пересмотр жития начат Пахомием до исцеления сухорукого Леонтия и окончен вскоре после него. В разбираемых 12 чудесах, о которых рассказывает Пахомий после обретения мощей Сергия, ни по краткому, ни по пространному изложению нет прямых указаний на их время; но можно заметить в их порядке хронологическую последовательность, нетрудную для Пахомия, который одни из них видел сам, другие узнал от очевидцев. Чудо 4-е есть исцеление боярского сына Димитрия Каисы, которого, по летописи, находим между павшими в бою с татарами в 1438 году; следовательно, совершилось до этого года 139 . Чудо 3– е с архим. Игнатием записано автором «от свидетеля уст», бывшего очевидцем события; но 8-е «бысть в наша лета», как замечает автор, намекая, по-видимому, что в это время он был уже в России. Здесь рассказывается о знатном воине, спасшемся от татарского плена во время нашествия ордынского царя Ахметя; описываемые Пахомием обстоятельства дела, удачного для русских в первом бою и кончившегося их поражением во втором, дают понять, что речь идет о нашествии изгнанного из Орды Улу-Махмета на Белев в 1438 году 140 . Во многих списках пахомиевской редакции второго пересмотра за исцелением сухорукого следует чудо с пресвитером Симеоном, записанное в Троицком монастыре с его слов. Симеон сопровождал митр. Исидора на осьмой собор в Италию, но бежал из Венеции с тверским послом, за это был скован возвратившимся Исидором, но после бегства его из Москвы освобожден и отправлен в Троицкий монастырь к игумену Зиновию. Это случилось, очевидно, между 1441 годом, когда бежал Исидор, и 1443-м, когда умер Зиновий. Помещением чуда с сухоруким между событиями 1438 года, с одной стороны, и 1441–1443-м-с другой, определяется приблизительно его время, а с ним и время первой работы Пахомия над житием Сергия. |
| В 1449 г. «скорые татарове Седядахматовы» дошли до р. Пахры и были отбиты царевичем Касымом, вышедшим из Звенигорода 828 . Вскоре после этого, 31 августа 1449 г., в договоре Василия II с Казимиром IV, королем польским и великим князем литовским, оговаривалась возможность совместных действий против татар, нападающих на литовские и московские владения 829 . Имелась в виду, несомненно, Орда Сеид-Ахмета, который в это время угрожал Литве, пытаясь помочь взойти там на престол сопернику Казимира Михаилу Сигизмундовичу (московские войска летом 1449 г., еще до заключения договора, оказали Казимиру поддержку против Михаила) 830 . В 1450 г. татары под предводительством Малымбердея пытались подойти к Оке, но были разбиты посланными Василием, находившимся тогда в Коломне, войсками (включавшими служилых татар) 831 ; скорее всего, это также были отряды из Орды Сеид-Ахмета 832 . Примечательно, что бой произошел на р. Битюг, левом притоке Дона в его среднем течении – так далеко на юг, в степные владения Орды московские войска прежде не заходили. В 1451 г. сын Сеид-Ахмета Мазовша сумел, пользуясь нерадивостью воеводы князя Ивана Звенигородского, беспрепятственно перейти Оку и 2 июля подошел к Москве. Великий князь со старшим сыном Иваном отправился за Волгу. Татары зажгли посады, но приступ к Кремлю был отбит. Ночью ордынцы поспешно отступили 833 . В 1455 г. Сеидахметовы татары переправились через Оку ниже Коломны, но на сей раз были вовремя встречены и разбиты 834 . В 1459 г. татары Орды Сеид-Ахмета (сам их предводитель в это время уже обосновался в Литве 835 ) подошли к Оке, но войско во главе с сыном Василия II Иваном не позволило им переправиться 836 . В княжение Василия II появляется новая форма отношений с высшей ордынской знатью: принятие «царевичей " -изгоев на московскую службу (здесь Василий шел по стопам своего деда Витовта). Под 1445–1446 гг. упоминается служивший Василию Бердедат, сын Худайдата, претендовавшего на ордынский престол в 20-е гг. 837 В 1446 г., как говорилось выше, к Василию перешли сыновья Улуг-Мухаммеда Касым и Ягуп. Касыму в середине 50-х гг. был дан во владение Городец Мещерский (будущий Касимов) на Оке: тем самым было положено начало так называемому Касимовскому ханству (царству) – зависимому от Москвы политическому образованию со служилым Чингизидом во главе, просуществовавшему до второй половины XVII в. 838 . Его образование явно было связано с участившимися набегами сеидахметовых татар и преследовало цель противодействовать им силами татар служилых. |
| Это докончание составлено было между 15 декабря 1448 и 22 июня 1449 г. Оно имело целью укрепить позиции Василия Васильевича, ибо суздальский князь обязывался «не приставати» к Дмитрию Юрьевичу или какому-либо еще «недругу» великого князя. Пункт этот важен был хотя бы потому, что дальние родичи Ивана Васильевича, князья Шуйские, поддерживали Дмитрия Шемяку. Да и «меньшая братия» князя Ивана — князья Александр и Василий проявили «шатость». Докончание предусматривало, что если они «добьют челом» великому князю, то он их пожалует «их вотчиною, их жеребьи, по старине». Самого же князя Ивана Васильевича Василий II пожаловал Городцом-на-Волге и теми землями в Суздале, которыми владел его отец. Сам Суздаль, а заодно и Нижний Новгород становились владениями Василия II. Великий князь пытался противопоставить князей Горбатых (младшую ветвь суздальских княжат) князьям Шуйским (старшей ветви). На докончании отразились и сложные отношения суздальских князей с Ордой. Иван Васильевич обязывался вернуть все старые ярлыки на Суздаль и Нижний «и на все Новугородское княжение» и «не имати» новых ярлыков. Если же ордынский царь такие ярлыки пришлет, то их следовало передать Василию II. Стремясь укрепиться в районах, на которые мог посягнуть Дмитрий Шемяка, Василий II 4 марта 1448 г. выдал жалованную грамоту вологодскому Глушицкому монастырю. Весной 1449 г. (после пожара 25 апреля) в Твери распространился слух, что в поход на Тверскую землю выступает Казимир IV. Якобы и Дмитрий Шемяка, находившийся в Новгороде, собирался напасть на тверскую «украину». Однако Шемяка тогда, очевидно, находился в Галиче. На «Велик день» (13 апреля 1449 г.) Шемяка подошел «со многою силою» к Костроме. Но поход оказался безрезультатным. В городе находилась «застава» великого князя — его двор, который возглавляли наиболее энергичные военачальники Василия II — князь И.В. Стрига Оболенский и Ф.В. Басенок. Узнав о движении войск князя Дмитрия, выступил в поход и сам Василий II. Его военной акции придано было значение карательной экспедиции общерусского масштаба. С собой великий князь взял и «братию свою» (очевидно, князей Василия Ярославича и Михаила Андреевича), и татарских царевичей «со всеми силами», а также митрополита и епископов — ведь поход был «на клятвопреступника». |
| В результате длительной интриги, сопровождавшейся рядом уступок, папе удалось привлечь «протестных» немецких князей на свою сторону: согласно «конкордату князей», заключенному в 1447 г. усилиями опытного папского легата Энеа Сильвио Пикколомини, папа восстановил на постах смещенных им ранее концилиаристских архиепископов Трира и Кёльна, признал высшую власть Вселенских соборов и дал Фридриху право при его жизни назначать епископов Тренто, Бриксена, Хура, Гурка, Триеста и Пильзена, а также ему и его потомкам – право заполнять, с одобрения папы, 100 австрийских бецефициев. Эти уступки Евгений ратифицировал в четырех буллах от 5–7 февраля 1447 г.: первая булла обещала созыв нового собора; вторая содержала предварительное одобрение некоторых решений Базельского собора; в третьей и четвертой буллах определялись детали достигнутых соглашений, причем в последней (Salvatoria) объявлялось, что папа не имел намерения умалить права апостольского престола, а если его преемники сочтут его уступки противоречащими учению отцов, они могут считать их недействительными. Базельский собор вошел в фазу полного разрыва с Римом и выбрал папой Амадея, герцога Савойского, принявшего имя Феликса V (1440–1449). Он был немедленно отлучен папским собором в Ферраре и стал последним антипапой в истории Римской церкви. Начался новый раскол. Базельский собор продолжал тянуться без примечательных деяний. Он лишь, противореча самому себе, даровал Феликсу V десятину, в июне 1448 г. переместился в Лозанну, проголосовал за признание законным папой преемника Евгения Николая V (после чего тот в 1449 г. признал Базельско-Лозаннский собор как Вселенский – sub nomine generalis concilii) и самораспустился 25 апреля 1449 г. Базельский собор завершил череду трех соборов, основной задачей которых были прекращение церковного раскола и борьба со злоупотреблениями в церкви. Раскол был прекращен, но злоупотребления остались; более того, при последних папах XV в. они стали более вопиющими. Папе Евгению удалось сохранить средневековые воззрения на папство и задержать церковную реформу. |
| Sermones: 1 . In Christi natalem, 1449–50 et 92, 1057–8 (est Hesychii Milesii). 2. De hora et (Combefis), 1449–52. 3 . De resurrectione Domini=Greg. Nyss., 46, 627–52 ( Severi Antiocheni). 4–5. De S. Deipara, 1453–60, 1459–68. 6 . In Hypapanten, 1467–78. 7 . In beatum Thomam [re vera Andream], 1477–80. 8 . In Jacobum fr. Domini et David, 1479–80. De temperantia et virtute centuriæ 1–2, 1479–1544. Martyrium S. Longini centurionis (AA.SS.), 1545–60. Notitia FH., 781–6; Combefis, 785–8; G., 787–8; Cotelier, 787–8. HESYCHIUS MILESIUS, s. VI. In Christi natalem, 93, 1449–50, 92,1057–8,97, 44–5. HIEROCLES, grammaticus, s. VI, 113. Synecdemus 141–156 (male 256) [in Constantino Porphyrogenito]. Wesseling prolegomena, 1069–1194. HIERONYMUS CHARITONYMUS, s. XV, 160. Encomium Plethonis, græce (Alexandre), 805–12. HIERONYMUS, s. IV-V. Chronicon Eusebii continuatum, 19, 587–98. Latinæ interpretationes. Vide sub verbis, Origenes, Eusebius... Didymus. HIERONYMUS GRæCUS, s. VII,40. Dialogus de S. Trinitate inter judæum et christianum, 847–60. Dialogus de cruce, 865–6. Dialogus de re Christiana, 859–66. Notitia G. 845–6. HIEROTHEUS MONACHUS, s. XI. Carmen in Symeonem juniorem, græce (Allatius), , 120, 307. HILARIO MONACHUS, s. XV, 1S8. De azymo et fermentato (Allatius), 977–84. Notitia FH., 975–78. HIPPARCHUS Bithynus. s. II, ante Christum. (Ex editione Petavii). Ad Arati et Eudoxi phænomena, lib. 1–3,19, l001–1186. – phænomena ( Eratosthenis), 1135–54. Catalogus commeniatorum, 1131–54, HIPPOLYTUS, s. III, 10. I. EXEGETICA. In Hexaemeron (G.), 583–84. In Genesin (G. et Nicephorus), 585–606. In Numeros (G. et M.), 605–6. In Reges [de Engastrimytho] (de Magistris), 605–8. In Psalmos (G.) 607–16; de Magistris, 711–26. In Proverbia (M.), 615–28. In Canticum Canticorum (de Magistris et G.), 627–30. In Isaiam (G.), 629–32. In Ezechielem (da Magistris), 631–34. In Danielem: Proo_emium (Haenel), 637–42. – Visionum solutiones (id.), 641–70. – Scholia (M.), 669–88. – In Susannam (G.), 689–98. . |
| 42 В своем духовном завещании Митрополит Фотий между прочим писал: «сеже человеколюбцу Богу, по древнему благолепию, миром Свою Церковь соединившу». Соф. Вр II. 5. Вот почему и святой Иона, выдавая свою грамоту наместнику Киевскому (1449–1460) поручал ему все права, как было при Фотии. Акт. Истор. I, 96. ч. IV. 43 См. Бандтке Ист. Госуд. Польского II, 42. Зубрицкого Критико-историч. повесть временных дел Червонной, или Галицкой Руси. М. 1845 ст. 351 и след. 44 Акты относящиеся к истор. Запад. России. т. I. N. 50. А в Акт. Археограф. Экспед. Т. 1. N 49 помещено послание св. Ионы, в котором он своим благословением утверждает договор, заключенный между Казимиром и Великим Князем Московским. Вместе с тем св. Иона просит благосклонно принять все, что будет говорит от имени Митрополита посланный им диак Василий. 45 Король назначил для сего то время, когда возвратится из Польши. Акт. Ист. т. I, ст. 96. Вероятно, здесь разумеется отъезд его на сейм Пиотрковский, назначенный в конце 1449 года. В 1450 г он снова возвратился в Литву. В начале 1451 г., был в Вильне генеральный сейм Литовский, на котором присутствовал сам король. Dlugoss. Hist. Polon L. XIII, ап. 1449–1451. 46 Акт. Ист. т. I, N. 47 и пр. 30. За Александром была сестра Великого Князя Василья Васильевича. Митрополит Фотий называется кумом князя Киевского, вероятно, по крещению им детей у Князя; один из детей Александровых Симеон в 1450 г., приезжал в Москву, как сказано в наших летописях: «был Князь Симеон Алешкович (Олелькович) у своей бабы, Великой Княгини Софии, и у Великаго Князя, дяди своего». Ис. Г. Р. т. V. пр. 386 под 1451 г. По возвращении Исидора из Флоренции, Александр грамотою утвердил за ним права прежних Митрополитов в Киеве, вероятно, еще не зная хорошо о его отступлени от православия. Ак. Ист. т. I, N. 259. Теперь он показал себя совершенно расположенным к православию. В послании к нему святой Иона писал: «Еще же о том тобе, своего сына благословляю, яко да восприимет Божия Церковь древнее свое благолепие, и да совокупится по прежнему святейшая, Киевская и всея Руси Митрополиа во едино, и нашего смирения дело Божиею благодатию и вашего благородия попечением и споспешением и пристоянием, да исполнится свершене». |
| Повторяю, что при анализе редакций А и Б и Г и Д следует ставить вопрос не только о «раньше» и «позже», но и о назначении их. На это в свое время указывал Голубинский. «Епифаниево житие преп. Сергия очень обширно», 49 – писал Голубинский, – «... людей, желавших читать его, должна была устрашать эта его обширность; людям, желавшим иметь у себя его списки, должно было дорого обходиться приобретение последних. А таким образом и желательно было его (жития) минейное сокращение, которое бы было и удобочтомо и удобоприобретаемо». Но следует ли вообще отбросить на основании всего сказанного версию о двух разновременных редакциях Пахомиевского «Жития»? Нам думается – нет. Не следует, однако, искать и первую и вторую редакции как нечто цельное среди редакций А, Б, В, Г, Д, Е, т. е. отождествлять одну из этих редакций с первой, а другую – со второй. Напомним, что ни один список не восходит за пределы 1459 года, не старше 1459 года, который является terminus ante quem для второй редакции. Ключевский считал, что первая Пахомиевская редакция была создана в 1438–1443 годах, а вторая – в 1449–1459 годах. Нет оснований сомневаться в этих датировках. Но нужно вспомнить некоторые политические события 1440-х годов. В 1442 году Дмитрий Шемяка и великий князь Василий Васильевич Темный примирились у гроба Сергия в Троицком монастыре в присутствии игумена Зиновия. В 1446 году можайский князь Иван Андреевич захватил великого князя Василия Васильевича в Троицком монастыре, и через несколько дней после этого Василий Васильевич был ослеплен Шемякою. Известно, что в 1446 году на стороне Шемяки были между прочим и «троицкие старцы» или «троицкие чернецы». 50 В 1449 году Шемяка потерпел поражение под Галичем, а в 1453 году был отравлен сторонниками Василия Васильевича Темного. Таким образом время первой редакции Пахомия (до 1443 года) было периодом, когда взаимоотношения Шемяки и Василия Темного до некоторой степени наладились. После 1449 года, к моменту начала работы над второй версией, всякое «шемякофильство», к которому склонны были по крайней мере некоторые «троицкие старцы», стало неуместными прямо-таки одиозным. Следовательно, вторая редакция должна была быть проведена прежде всего в политических целях: нужно было убрать из текста все сепаратистские, антимосковские намеки – обличения московских бояр, притеснявших жителей Ростова, всякое проявление симпатий к Шемяке и его родным и т. д. 51 |
| Соглашение было нарушено весной 1449 г., когда на Пасху (13 апр.) Д. Г. подступил с «многою силою» к Костроме. Очевидно, после этого князь был отлучен от Церкви. В походе Василия II против Д. Г. вел. князя сопровождали митр. Иона, поставленный Собором в дек. 1448 г., и епископы. На стороне Д. Г. были вятчане, т. к. митр. Иона обратился к ним, требуя, чтобы они подчинились вел. князю. В противном случае вятчанам, как и Д. Г., угрожало отлучение от Церкви («все Божьи церкви в вашей земли затворятся от нашего смирения»). С приходом войск вел. кн. Василия II на Волгу был заключен мир, но условия его неизвестны. Осенью 1449 г. военные действия возобновились. Д. Г. отвез в Вел. Новгород свою казну, а также жену кнг. Софью и сына Ивана, которые поселились в Юрьевом новгородском мон-ре . Зимой 1449/50 г. военные действия развернулись в районе Галича, откуда Д. Г. ходил на Вологду. В ходе осады Вологды войска Д. Г. грабили окрестные селения. За местных жителей перед князем вступился прп. Григорий Пельшемский, за что по приказу Д. Г. был сброшен с «помоста». Шемяка вскоре снял осаду и увел войска в Галич, где они потерпели поражение (по словам Жития прп. Григория Пельшемского, «побиени быша... гневом Божиим»), и в 1450 г. город сдался вел. кн. Василию II (хронологически точное изложение этих событий содержится в первоначальной редакции Жития прп. Григория Пельшемского - РГБ. Ф. 304/I. 693. Л. 153-170 об., 2-я пол. XVI в.). 2 апр. 1450 г. Д. Г. прибыл в Вел. Новгород, новгородцы признали его своим князем и разорвали связи с Москвой. 21 марта 1451 г. Д. Г. покинул Вел. Новгород и отправился «за Волок». Спустившись на судах вниз по Сев. Двине, его войско 29 июня без боя заняло Устюг. На 2 года этот город стал резиденцией Д. Г. Отсюда он предпринимал нападения на соседние земли. В самом Устюге Д. Г. жестоко расправился с выступавшими против него «добрыми людьми»: согласно Вычегодско-Вымской летописи, по приказу князя их кидали в Сухону, «вяжучи камение великое на шеи им». Тогда же вятчане, союзники Д. Г., разорили Вычегодско-Вымскую землю, «погосты пожгли, храмы святеи грабили». Они осадили центр земли - погост на Усть-Выме, резиденцию Пермских епископов, но взять его не смогли. По-видимому, именно в это время Д. Г. взял в плен Пермского епископа св. Питирима и заключил в тюрьму в Устюге. Согласно Житию свт. Питирима, князь требовал, чтобы епископ снял с него отлучение, но тот отказался это сделать. |
|
|
