| Сему же тако и португальскому королю о приходе его уведевшу 1238 , по обычаю тоя земли приемлется и по достоянию 1239 в посольские жилища устрояется. По времени же король повелевает быти посольстсву. Ту же, нигде таи, и сам седя, – да видит таковая 1240 . В первой день, во единой от королевских палат, единому прямо другого 1241 , по обычаю, мало подале ставшу 1242 . Португальский един от перст своея десницы 1243 постави прямо себе 1244 к высоте. Бранденбургский той же перст такожде к высоте и обрати его к земле. Португальский единым перстом показа прямо ему 1245 . Бранденбургский два перста показа прямо ему. Португальский обоими руками браду свою поглаждая. Бранденбургский такожде обоими руками власы на главе своей многажды потре. По сем един другому поклонися, такожде и оба – королю, хотяще разытися до утрия. Послав же король бранденбургского посла и своего вопросити о показании перстов и поглаждении брады. Се рек мудрец: «Показанием перста в высоту вопросих его «Кто сотвори небо и свет?». Он убо 1246 , в высоту показа и к земли обрати, премудро отвеща ми, яко – «Той же и землю сотвори». А еже аз 1247 перстом показа прямо ему, – вопросих его «Кто сотвори Адама?». Он же два перста показа ми, отвещая, яко «Той же и Еву сотвори». А еже обоими руками браду поглаждая, вопросих его «Кто даде сан 1248 человеку?». Он же тернием 1249 власов главы своея, отвеща ми «Той же даде и главнии власы». Слышав же сия, король похвали его о мудрости и отпусти его. Повеле же другого, ответ дающего, поставити пред ся, да известне 1250 скажет о ответе, еже 1251 отвеща мудрецу. И рече «Твой мудрец, державный королю, показанием перста, хотяща жива кверху подняти. Аз же не точию по егову 1252 сотворю, но и к самой земли приклоню, и ударю о землю, и с землею смешу 1253 . Он ми показа един перст, хотя ми око исколоти, аз два противо показа, рех 1254 «И оба ока исколю!». Он ми браду поглаждая, хотя мою браду драти, аз же и главныи власы трох, рех «Не точию 1255 браду твою, но и главния власы все выдеру!». |
| Явление миноритам католич. св. Франциска Ассизского во время проповеди Антония Падуанского. Роспись верх. ц. Сан-Франческо в Ассизи. 1297–1300 гг. Художник школы Джотто Два др. крупных ордена оказались в числе Н. о. по стечению обстоятельств. В 1243 г. неск. общин еремитов Тосканы (за исключением вильгельмитов) обратились к папе Римскому Иннокентию IV с просьбой об объединении в один орден. Папа удовлетворил их прошение и предписал следовать уставу блж. Августина (булла «Incumbit nobis» от 16 дек. 1243). Был собран генеральный капитул, к-рый одобрил устав, после чего орден августинцев-еремитов получил офиц. папское признание (булла «Pia desideria devotorum» от 31 марта 1244). В 1255-1256 гг. папа Александр IV (1254-1261) присоединил к ордену еще ряд общин, в т. ч. бреттинов, джанбонитов, а также вильгельмитов (буллы «Cum quaedam salubria» от 15 июля 1255 и «Licet Ecclesiae Catholicae» от 4 мая 1256). Эти общины существовали не только в Италии, но и на герм. землях, в Нидерландах и Сев. Франции. Однако вильгельмиты вскоре отделились от нового ордена августинцев-еремитов и вернулись к бенедиктинскому уставу, поскольку считали его более строгим. Из тех общин, к-рые остались в составе ордена августинцев-еремитов, только бреттины сохранили созерцательный образ жизни. Орден кармелитов также изначально не имел отношения к Н. о. Кармелиты, появившиеся на Востоке в нач. XIII в. как община лат. отшельников на горе Кармил , получили первоначальный устав от католич. св. Альберта, лат. патриарха Иерусалимского. Этот устав был одобрен папой Римским Гонорием III (булла «Ut vivendi normam» от 30 янв. 1226). Папа Римский Григорий IX буллой «Ex officii nostri» от 6 апр. 1229 г. запретил кармелитам иметь в собственности землю и дома, чем приравнял их к Н. о. Когда с кон. 30-х гг. XIII в. кармелиты стали постепенно распространяться в Европе, потребовалось изменение орденского устава в сторону деятельного монашества. Исправления, внесенные под влиянием доминиканских богословов, были одобрены папой Иннокентием IV (булла «Quae honorem conditoris omnium» от 1 сент. 1247). |
| В 1180 г. при кор. Вильгельме Льве (1165-1214) состоялось перенесение мощей М., к-рые были помещены в новую гробницу. С кон. XII в. в Данфермлине, вероятно в расчете на предстоящую канонизацию, начался процесс сбора сведений о совершенных М. чудесах, к-рый продолжался и в XIII в. (The Miracles of St. Æbbe. 2003. P. XXIV-XXVI). М. рассматривалась как покровительница шотл. королевского дома. Англ. хронист Роджер из Ховедена (кон. XII - нач. XIII в.) приводит рассказ о том, как в 1199 г. М. явилась во сне кор. Вильгельму Льву и предупредила его, чтобы он не предпринимал гибельный для себя поход в Англию (Chronica magistri Rogeri de Houedene/Ed. W. Stubbs. L., 1871. Vol. 4. P. 100). Наряду с этим имеются свидетельства народного почитания М. в кон. XII-XIII в., особенно в Данфермлине и окрестностях ( Keene. 2013. P. 129-130). В 1245 г. шотл. кор. Александр II (1214-1249) обратился к папе Римскому Иннокентию IV (1243-1254) с просьбой об офиц. канонизации М. После 4-летней подготовки канонизация М., по-видимому, состоялась в сент. 1249 г. (точную дату установить невозможно из-за утраты большей части мат-лов канонизационного процесса: Ibid. P. 119-122). 19 июня 1250 г. в присутствии кор. Александра III (1249-1286) состоялось торжественное перенесение мощей М.: их поместили в новую раку, установленную в капелле, примыкавшей к новому готическому хору монастырской церкви. В средние века почитание М. было достаточно широко распространено в Шотландии и в Англии. Дни ее памяти (19 июня и 16 нояб.) включены в Колдингемский (кон. XIII в.) и Абердинский (XVI в.) бревиарии. Частицы мощей М., вероятно вывезенные из Шотландии англ. кор. Эдуардом I (1272-1307), упоминаются в описи англ. казначейства (1344). Согласно источникам кон. XIV-XV в., частицы мощей святой находились в Дареме, Вустере и капелле св. Георгия в Виндзоре. В Дареме хранился также почитаемый крест М. ( Keene. 2013. P. 133). Во время Реформации в Шотландии аббатство Данфермлин было закрыто и разграблено (1560), но реликварий с главой М. |
| Но скоро началась у Александра вражда с другим братом, Ярославом, княжившим в Твери. Вследствие появления на севере отдельных отчин, уделов между князьями необходимо обнаруживается стремление усиливать эти уделы на счет других; уже в Ярославе Всеволодовиче ясно обнаружилось это стремление: недовольный своим Переяславским уделом, он старался утвердиться в Новгороде, даже в Киеве; сын его Ярослав тверской шел по следам отцовским. В 1254 году он отправился княжить во Псков (а по другим известиям, в Ладогу), где приняли его с большою честию; но Псков находился в тесной связи с Новгородом, а в Новгороде не все были довольны великим князем Александром, вместо которого княжил теперь здесь сын его Василий, и вот в 1255 году новгородцы выгнали Василия и перевели к себе изо Пскова Ярослава тверского. Но Василий не думал уступать дяде без борьбы и, засевши, по обычаю, в Торжке, дожидался отца своего с полками, и ждал недолго; Александр явился с двоюродным братом своим Димитрием Святославичем и, присоединив к себе сына с новоторжцами, выступил против Новгорода; на дороге встретил его какой-то Ратишка с переветом. «Ступай, князь! – говорил он, – брат твой Ярослав убежал». Несмотря, однако, на бегство князя, новгородцы не хотели безусловно покориться Александру и выстроили два полка, конный и пеший, причем в первый раз высказались две сословные партии: меньшие люди, собравши вече у св. Николы, сказали: «Братья! а что как князь скажет: выдайте мне врагов моих!» В ответ все меньшие целовали образ Богородицы стать всем заодно – либо живот, либо смерть за правду новгородскую, за свою отчизну. Но лучшие люди думали иначе: им хотелось побить меньших и ввести князя на своей воле, и Михалко, сын последнего посадника, внук Твердиславов, предводитель стороны лучших людей, уже побежал из города к св. Георгию (к Юрьеву монастырю), чтоб оттуда со своим полком ударить на меньших. Посадником в это время на место Твердиславова сына Степана (умершего в 1243 году) был Анания, который, желая добра Михалку, послал за ним тайно; но весть о замысле Михалковом уже разнеслась между черными людьми, и они погнали было грабить его двор, но были удержаны посадником. |
| Сказания о Веронике находят свое отражение также в молитвах, старинных описаниях Иерусалима, в житиях святых, папских буллах, в произведениях средневековых поэтов, в драмах страстей, инвентарях церковных имуществ. Пьерсон подробно рассматривает эти источники и старается определить на основании их характер постепенных изменений в старинном предании о Веронике и нерукотворенном образе; подробно рассматривает историю религиозных стихотворений «Salve Sancta facies nostri Redemptoris» и «Ave facies praeclara pro nobis in crucis ara»..., из которых первое относится к прославленному типу нерукотворенного образа, а второе – к страждущему. В начале XIII века явилось особое моление в честь Вероники и нерукотворенного образа. Древнейшее известие о нем находится в хронике Матвея Парижского XIII в. (Chronica majora). Установление его приписывается здесь Иннокентию III и ставится в связь с одним чудесным событием. Во время неурядиц в Англии в 1216 г. папа Иннокентий, которого тревожили волнения в церкви, приказал совершить по обычаю процессию с образом Спасителя, называемым Вероникою, из церкви св. Петра в госпиталь св. Духа. Когда, по совершении ее, поставили образ на место, то он перевернулся, так что чело Спасителя оказалось внизу, а борода вверху. Устрашенный папа увидел в этом печальное предзнаменование, и для умилостивления Бога, по совещании с братией, составил моление в честь образа; сюда присоединил псалом со стихами (versiculis), а тем, которые будут совершать это моление в течении 10 дней, даровал индульгенцию 2 . Литания Иннокентия III не заключает в себе никаких указаний на страждущий тип Спасителя. В XV веке она получила значительное расширение и вошла в состав народных молитвенников: иногда она стала соединяться с молитвами, относящимися к страстям Господним, иногда с молитвами из литургии св. Григория, с imago pietatis, пять язв Христа, или, наконец, с молитвами ангелу хранителю. В это же время присоединены были к этому молению Ave facies praeclara (Иннокентием IV, 1243–1254 г.) и Salve S. facies (Иоанном XXII, 1316–1334 г.): первая из этих прибавок установила связь между молением и страждущим типом нерукотворенного образа в соборе св. Петра, хотя первоначально ни это стихотворение, ни образ не имели ничего общего со сказанием о Веронике. Выводы эти основываются на данных, заключающихся в памятниках письменности. |
| При коронации Фридриха II папа Гонорий получил в свои руки договор, подтверждавший все ранее сделанные дарственные акты Оттона и Фридриха. За папой было признано владение Церковной областью и имениями Матильды. Церкви давалась полная свобода, все изданные князьями или городами статуты против духовенства и его имущества объявлялись еретическими (в то время догматическая ересь не отделялась от политической, и церковь прямо считала ересью любые действия против свободы духовенства и его имущества), была признана свобода духовенства от податей, а еретики были поставлены вне закона. В 1254 г. Иннокентий IV (1243–1254) реанимировал и усовершенствовал концепцию Гильдебранда: в том, что касается светских владений, папство не зависит даже от Константина с его «даром», потому что апостол Петр получил их непосредственно от Бога. 5. Концепция синэргии. II Лионский собор и его последствия В то же время философия и богословие своего времени придерживались идеи о своеобразной синэргии империи и церкви, составлявших единую организованную социальную систему, обеспечивающую внутреннее единство всего общества. Без империи образовывался правовой вакуум, церковь лишалась опоры, a Церковное государство – правовой поддержки. Идею о церковно-государственной синэргии формулирует папа Григорий X в письме к императору Рудольфу I Габсбургу (1273–1291). Это письмо было написано после завершения окончательного разгрома папством дома Гогенштауфенов, на завершающей стадии которого империя оказалась без императора, а христианский мир – без папы. Борьба папства с империей закончилась – борцы умерли, и новый папа, избранный после почти трехлетнего периода sede vacante, писал императору, избранному от безысходности после долгого междуцарствия (1254–1273), о том, что в духовной области – церковь , а в мирской жизни – империя являются высшей властью: «Их деятельность различного рода, но одна конечная цель связывает их неразрывно. Необходимость их единения доказывается теми бедствиями, которые возникают, когда одна остается без другой. Когда Святой престол пуст, империи не хватает того, кто ведет к спасению, а когда пуст императорский трон, у церкви нет защиты от ее гонителей. Императоры и короли должны прилагать старание к защите свобод и прав церкви и не отнимать у нее временных благ. Обязанность правителей церкви – сохранять за королями их власть в полной неприкосновенности». |
| Целестин II (1143–1144) Луций II (1144–1145) Евгений III (1145–1153) Анастасий IV (1153–1154) Адриан IV (1154–1159) Александр III (1159–1181) Виктор IV/V (1159), антипапа Пасхалий III (1164), антипапа Каликст III (1168), антипапа Иннокентий III (1179), антипапа Луций III (1181–1185) Урбан III (1185–1187) Григорий VIII (1187) Климент III (1187–1191) Целестин III (1191 – 1198) Иннокентий III (1198–1216) Гонорий III (1216–1227) Григорий IX (1127–1241) Целестин IV (1241) Иннокентий IV (1243–1254) Александр IV (1254–1261) Урбан IV (1261 – 1264) Климент IV (1265–1268) Григорий X (1271 –1276) Иннокентий V (1276) Адриан V (1276) Иоанн XXI (1276–1277) Николай III (1277–1280) Мартин IV (1281 –1285) Гонорий IV (1285–1287) Николай IV (1288–1292) Целестин V (1294) Бонифаций VIII (1294–1303) Бенедикт XI (1303–1304) Климент V (1305–1314) 1203 Иоанн XXII (1316–1334) Николай V (1328), антипапа Бенедикт XII (1334–1342) Климент VI (1342–1352) Иннокентий VI (1352–1362) Урбан V (1362–1370) Григорий XI (1370–1378) Урбан VI (1378–1389) Климент VII (1378), антипапа Бонифаций IX (1389–1404) Бенедикт XIII (1394), антипапа Иннокентий VII (1404–1406) Григорий XII (1406–1415) Климент VIII (1423), антипапа Бенедикт XIV (1423), антипапа Александр V (1409), антипапа Иоанн XXIII (1410), антипапа Мартин V (1417–1431) Евгений IV (1431–1447) Феликс V (1439), антипапа Николай V (1447–1455) Антиохийские патриархи XII-XV веков 1204 Иоанн IV (1092–1103) Феодосий III (1103–?) Аристарх Иоанн V (ум. в 1140) Сотирих (1155–1156) Афанасий I (1156–1170) Симеон II (1178) Феодор IV Вальсамон (1186–1203) Иоаким I Иерофей Симеон III 1205 Евфимий I (1254–1260) Феодосий IV Принкепс (1261 –1283) Арсений (1283–1286) Кирилл II Дионисий I Кирилл III Дионисий II Софроний Иоанн VI Mapk I Игнатий II (1344–1351) Пахомий I (1359–1386) Михаил I (1369–1374) Mapk II (1377–1378) Межпатриарш. (1379–1385) Пахомий II (1386–1387) Нил (1387–1395) Михаил II (1395–1400) Межпатриарш. (1400–1412) Пахомий III (1413–1414) Иоаким II (1415–1425) |
| 1288), в определенный период жизни бывшего горячим сторонником учения И. Ф. По свидетельству Салимбене, он впервые познакомился с идеями И. Ф. во время пребывания в Пизе в 1243-1247 гг. Здесь был некий пожилой аббат флорского ордена, к-рый покинул свой мон-рь, находившийся между Луккой и Пизой, опасаясь, что тот будет разграблен войсками имп. Фридриха II , и унес с собой «все книги, изданные Иоахимом» ( Salimbene. Cronica//MGH. SS. T. 32. P. 236). Неизвестно, о каких именно книгах идет речь, однако есть свидетельства, что к этому времени уже появились приписывавшиеся И. Ф. подложные «Толкования» на книги пророков Иеремии и Исаии, а также нек-рые др. неподлинные сочинения, ввиду актуальности их содержания вскоре распространившиеся намного более широко, чем подлинные. Особый интерес у монашествующих вызывала идея И. Ф. о господстве нового ордена монахов в 3-ю эпоху. Францисканцы считали, что это пророчество И. Ф. относится к их ордену; в «Толковании на пророка Иеремию» прямо утверждалось, что нищенствующие монахи сыграют определяющую роль при переходе к новой эпохе. До сер. 50-х гг. XIII в. иоахимитские взгляды беспрепятственно распространялись в францисканском ордене; папа Иннокентий IV (1243-1254) вполне мог оказывать покровительство иоахимитам, поскольку они верили в необходимость борьбы Церкви с имп. Фридрихом II, к-рый в псевдоиоахимитских пророчествах именовался «предтечей антихриста» или даже самим антихристом. Ситуация изменилась после того, как в 1254 г. мон. Герардом (или Герардином) из Борго-Сан-Доннино было выпущено в свет сочинение «Liber introductorius in Evangelium aeternum» (Введение в вечное Евангелие). «Вечным Евангелием» Герард назвал собрание 3 главных сочинений И. Ф., которое должно было открываться созданным Герардом «Введением». С содержательной т. зр. изложенные во «Введении» идеи Герарда отличались от взглядов И. Ф. большей радикальностью: Герард объявлял, что сочинения И. Ф. суть «новое евангелие», книга 3-й эпохи Св. Духа, к-рая должна начаться в 1260 г., тогда как НЗ в это время должен упраздниться; И. |
| (II: 1223), манцицация per aes et libram (II: 1224). Греческое право наследования: наследование и сыновство; завещание; опекунство и попечительство (II: 1215–9. 1288,397а). Гуманность и освобождение рабов (II: 1231–3). Значение Евангелия Павлова по отношению к Христову (I: IV сл,). Павел и Христос (II: 1288 сл. 1293) и якобы противоположность между ними (I: XXVII,161); видел (I: 175 сл.) или не видел (I: 177–8) Павел Христа (I: XV–XVI. II: 1251) в Его земном бытии? Якобы исторический Христос неизвестен Павлу (I: ХХ,102. XXVII. II: 1254), который равнодушен к жизни, личности и историческому подвигу Господа (I: XXIII–XXIV. 176. II: 239,614. 689. 1288–90) и невнимателен к подлинному историческому Его делу (II: 1250), между тем Апостол всегда и везде стоит на почве истории (II: 418,1268). Павел и «предние» Апостолы (I: IX–X. XVIII. XIX. XXIV сл. LVII сл. II: 258–9. 1253. 1298 сл. 1302 сл. 1305); столкновение Павла с Петром в Антиохии (I: 111. 132). Противоположные отзывы о Павле, как Апостоле и благовестнике-богослове (I: VIII–IX), причем одни его хвалят, другие хулят (II: 1251). Павел освобождает от иудаистической ограниченности христианство (I: X. XXIV–XXV. II: 7. 1243. 1244. 1249. 1252), будучи для него и для Церкви действительным основателем (I: X–XI. II: 815. 1203. 1242,6. 1243–4. 1253. 1256. 1293) и дав в своих посланиях 5-е Евангелие (I: LXIX), как отец христианской теологии (II: 1114. 1162. 1245–6), первый богослов христианства – догматист (I: XXXIII–XXXIV. II: 1251. 1252), гениальный теоретик-систематик (I: XXVIII. XXXI–XXXIII). психолог между Апостолами (I: 367). Павел якобы исказитель Евангелия Христова (I: XIII. XXXIX, II: 1255. 1283–4), к которому привнес свое (I: XXXV сл. XXXIX), превратив его в схоластику (I: XXXVI),, откуда вообще контраст учения его и Христова (II: 1251. 1252. 1254. 1255,115), а также и гибельное влияние в истории (II: 1255), где! с ним сближались лишь Маркион (I: LX. II: 1300), Августин (II: LXI. II: 1300), реформация и Лютер (I: LXI сл.). |
| По аналогии с «Дигестами» Юстиниана «Liber Extra» завершают титулы, в к-рых содержится толкование терминов права и кратко сформулированы абстрактные принципы права. С появлением «Liber Extra» доминирующее значение в католич. К. п. получило декретальное право. Во вводной булле папа Григорий IX запрещал впредь создавать и использовать в ун-тах к.-л. др. своды декреталий без папского разрешения, однако канонисты продолжили собирать папские послания (litterae), изданные после 1234 г.; такие послания получили название «экстраваганты» (extravagantes, т. е. не вошедшие в состав «Liber Extra»), которое затем перешло и на последующие аутентичные своды декреталий. «Liber Extra» стал основным предметом изучения декреталистов. Наиболее значительными комментариями являются «Сумма на титулы декреталий» (Summa super titulis Decretalium; 1241-1243) кард. Готфрида Транийского, «Apparatus», или «Комментарии на пять книг декреталий» (Commentaria in quinque libros Decretalium; 1251-1254), папы Римского Иннокентия IV, «Summa aurea» (ок. 1253) и «Lectura» (1270/71) кард. Генриха (Энрико) Сузанского. Ординарной глоссой к «Liber Extra» был признан аппарат глосс Бернарда Пармского (Бернардо ди Ботоне), созданный в 1241-1266 гг. (известны 4 редакции). В 1-й пол. XIV в. он был дополнен комментариями болонского канониста Иоанна Андреа (Commentaria Novella in Decretales Gregorii noni; ок. 1338). С сер. XIII в. как добавления к «Liber Extra» создаются своды декреталий, получившие у канонистов название «Новеллы» (по аналогии с Новеллами имп. Юстиниана, являвшимися добавлениями к его Кодексу). Новеллы Римских пап Иннокентия IV (постановления I Лионского Собора (1245) и папские послания), Григория X (1274; в рукописях называются «Novissimae decretales» и состоят из постановлений II Лионского Собора (1274)), Николая III (1280) были созданы в Римской курии, обнародованы как офиц. папские декретальные сборники и разосланы в Болонский и Парижский ун-ты. Новеллы Римских пап Александра IV (1254-1261), Урбана IV (1261-1264), Климента IV (1265-1268) бытовали без офиц. одобрения Папского престола. На папские Новеллы также писались комментарии, ординарные глоссы были, вероятно, созданы только к 2 самым крупным сводам Новелл: в 1243-1256 гг. папский капеллан, субдиак. Бернард Компостельский Младший, прокомментировал Новеллы Иннокентия IV, в 1282 г. болонский декреталист Иоанн Гарсия - Новеллы Григория X. |
|
|
