| 10:30-35). Были мы, как пленники, узами врага нашего связанны. Он, сильный в крепости, врага нашего связал, узы наши разрешил (Пс. 115:7), и возвратил пленение душ наших (Мф. 12:29; Пс. 67:19). Были мы, как преступники и отступники, от лица Божия отвержены. Он за нас перед праведным судом Божиим заступился и между Богом и нами стал посредником, ходатаем и примирителем. Были мы все должниками тьмою талант Царю нашему Богу и никак не могли долга нашего заплатить, но следовало непременно нам заключиться по суду правды Его в темницу вечную и вечною платить мукою (Мф. 18:23-34). Он за нас вступился, и долг наш на Себя взял, и правде Божией заплатил. Словом, от такого неблагополучия, какого горше и горестнее не может быть, избавил нас и такое блаженство, которого лучше и вожделеннее не может быть, милостиво и даром, без всяких наших заслуг, исходатайствовал нам Иисус Сын Божий. Все же это сделал для нас Иисус не через какое-то посредство, но Сам. Он Сам ради нас заблудших в мире этом странствовал и взыскал: Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее (Лк. 19:10). Сам ради нашей бедности бедствовал, Сам ради нас, связанных, связан был и Своими узами наши разрешил узы. Сам ради нас, уязвленных, язвлен был, и ранами Его мы исцелились (1 Петр. 2:24). Сам за долг наш тягчайший заплатил не серебром или золотом, но драгоценною Своею Кровию (1 Петр. 1:19). Сам ради нас, умерших, на древе крестном умер, и Своею смертью смерть нашу умертвил, и нас, умерших, оживил. Своим крестом двери к милости Божией, вечной жизни и блаженству отверз. Вот что значит имя – Иисус, Ангелам любимое, нам, грешным, утешительное и сладкое и всей твари дивное. Кто Он такой, Который так высоко нас почтил и бесконечно и вечно одолжил? Сын Божий Единородный, Слово Отчее, Царь и Господь славы, Еммануил, Бог невидимый, непостижимый и вечный, явившийся во плоти подобным нам, кроме греха, Творец наш, Который нас из ничего создал. Кто мы, так высоко и несказанно почтенные от великого Бога? Прах от земли, земля и пепел, рабы Его непотребные, грешники, отступники и враги Его. |
| «Твой оскверних образ и сластем поработих». Сладости мира губят духовную жизнь, с ними теряется холодная трезвенность духа, ясность мысли, контроль над собой, рассеивается внимание, слабеет воля, ослабляется, растекается, растрепывается личность. Сила девства — сияние нерастраченного пола — сублимируется в высшие духовные ценности. Целомудрие — условие и источник настоящего творчества. При наличии богатой психической жизни сфера сексуальная в значительной части превращается в энергию эстетического, морального и другого порядка. Но если этого нет, как у большинства европейской молодежи, то остается чистое скотство, которое само, наоборот, поглощает даже слабые искры других, более высоких проявлений. Все кругом нас — воспитание с детства, «жизненная борьба» учат нас «собственному достоинству». Но если есть среди нас такой, кто почувствует себя мытарем, — а дай Бог, чтобы каждый чувствовал себя таковым, — да возрадуется он, потому что он — та заблудшая овца, та драхма потерянная, ради которой пришел Христос, и о спасении его еще большая радость на небе. чем о сотне праведников. Не всеми одинаково серьезно сознается важнейшее в наших духовных путях значение созерцания жизненного пути святых. Многие говорят — «у меня есть Евангелие, у меня есть Христос — мне не нужны посредники». Иные, может быть, не скажут этих самоуверенных слов, но фактически не прибегают к помощи святых в периоды (а у кого их не бывает) духовного упадка. Ведь что такое всякий святой? — тот же человек, но который, пойдя по правильному пути, нашел то чего ищем мы все — Бога. Как же нам не вглядываться в них и не брать пример с них. не идти за ними! Собственно, «святость» — задача каждого из нас в меру его сил. Просто подавлять или усыплять в себе грех, все греховное — неверный путь, грех останется все равно и даст новые ростки, хотя бы мы и обрывали каждый новый побег. Надо этому зловредному растению сделать прививку, т. е. надо сублимировать свою греховность, преобразить ее в высшие состояния, извращением которых она была. Пример — апостол Павел и все те, кто активно и сознательно «строят» свою душу. |
| Пастырство можно рассматривать как продолжающееся пастырствование Самого Пастыреначальника, Спасителя, доселе спасающего грешного и заблудшего человека, как Главы, доселе действующей в Церкви, как Источника доселе неиссякаемой благодати Божией. Христос доселе сопастырствует пастырям, действуя в них Своей любовью и благодать 50 . Пастыри воспринимают Христа и как «Сына Человеческого», и как Сына Божия, и как Учителя, и как Искупителя, и как Ходатая, и как Судию. Словом, воспринимают как постоянно действующую в Церкви Христовой «Божию Силу и Божию Премудрость». Вот таким Господом Христом – Пастыреначальником и животворится наше благодатное пастырство. Такой образ Господа Христа нельзя словами рассказать, красками нарисовать, звуками изобразить, ибо Он не есть нечто зримое и внешне осязаемое, а есть внутренняя любовь и благодатная сила, не изобразимая, но реально действующая в живой душе пастыря, делая его благодатным сопастырем Христа. Итак, наше пастырство есть пастырство во Христе, как «добром пастыре». В этом добром пастырстве и призван, по мере сил, подражать Христу наш пастырь. Ему и посвящается наше Пастырское богословие. Как создается у пастыря внутреннее восприятие Пастыреначальника? Как входит Он в душу пастыря Своей Божественной Любовью и благодатной силой, располагая пастыря сопастырствовать Ему – единому вечному Пастырю 51 . Наша человеческая немощь и скудность может ответить на эти вопросы лишь в самых общих чертах, исходя из Евангельских сказаний о Спасителе, учении святых отцов и собственного духовного опыта. 2. Пастырство в свете пастырствования Господа Иисуса Христа Пастырь может быть рассматриваем, как представитель Господа Иисуса Христа на земле, облеченный от Него силой и властью. Иисус Христос, по учению Слова Божия, есть Ходатай между небом и землей. Посредником же между Христом и паствой (между Богом и человеком) является пастырь. Пастырь – носитель благодатных даров и молитвенник за верующих. Он сопастырствует Христу как постоянной и вечной Главе Церкви, имея от Него полномочия «вязать и решить», приносить Евхаристическую жертву ( Лк. 22,19–20 ), просвещать и крестить ( Мк. 16,15–16 ), быть в постоянном единении с Богом ( Ин. 17,11–21 ), возносить молитвы ( Мф. 6,9–13 ), любить народ ( Мф. 5,44 ), быть «солью земли», «светом мира» ( Мф. 5,13–14 ), то есть, быть «добрым пастырем» стада Христова. |
| Эта тема стала остро актуальной, когда монахи Тегернзее получили в начале 1453 трактат брата Винцента, ранее приора картезианского монастыря в Аггсбахе. Посредником в передаче трактата был Иоанн Шлитпахер из Вейльхайма (р. 4.7.1403), еще одна заметная фигура разгоравшихся богословских споров. С 1421 он учился в известной Ульмской школе, затем 11 лет в Венском университете, откуда вернулся в качестве “оплачиваемого наставника” в монастырь в Мельке. Когда прежний (по назначению Н. К.) визитатор бенедиктинских монастырей в Германии Стефан из Шпанберга стал 20.3.1451 аббатом в Мельке, его заменил на посту визитатора Иоанн Шлитапхер. В разные периоды он был также приором в Мельке и в Тегернзее. Среди его сочинений “Построчная (interlinearis) глосса послания Дионисия к Гайю”, “Глосса на Таинственное богословие Св. Дионисия, собранная из комментариев еп. Линкольнского [Роберта Гроссетеста] и аббата Верчельского [Фомы Сен-Викторского]”, “Комментарий к книжечке Св. Дионисия о Таинственном богословии” (1456), “Трактат о восхождениях сердца”, “Трактат о созерцании” (1463). Монах Винцент упоминается с 17.8.1435 по 15.6.1448 в документах картезианского монастыря в Аггсбахе. В 1459 Винценту было 70 лет. Он не был в переписке с Н. К. и не встречался с ним, но не любил эту “фистулу”, продавшуюся итальянским папам, которых, в том числе друга Н. К. Энея Сильвио Пикколомини, папу Пия II (1458–1464), ненавидел до обвинений их в ереси, в “диавольском иге”. Сторонник реформы, Винцент имел о ней совсем другие идеи, чем Н. К., бранил последнего за измену Базельскому собору, за то, что “посланный к грекам, он привел их не в Базель, а в Феррару”, а также за продажу в интересах курии индульгенций в Германии в юбилейный год 1450. Если Н. К. имеет влияние в порочной курии, “то пусть он занимается лучше наукой праведности, чем наукой незнания” (письмо к Иоанну Шлитпахеру от 26.6.1459). Жесткий и огорченный противник умников, Винцент ждет чуда слепой веры и думает видеть его в 1458, когда по всей долине Рейна от Швейцарии до Голландии дети-пилигримы двинулись к горе св. Михаила, подобно тому как в конце XIV в. в Сев. Италии было движение “белого покаяния”. Людей, заблудших в умствованиях, Винцент хочет вернуть к таинственному богословию, как сам его понимает у Дионисия Ареопагита . “Кричите громче, кричите непрестанно и пусть ваш голос загремит как труба, потому что многие из тех, к кому вы обращаетесь, встали на путь ада или спят тяжким сном греха... Если половину из них, треть, четверть, пусть даже десятую только часть вы вернете к исканию таинственного, говорю это без колебаний, вы сделаете больше чем Иоанн Креститель, предтеча” (Винцент к Иоанну Шлитпахеру 6.7.1453). |
| «Твой оскверних образ и сластем поработих». Сладости мира губят духовную жизнь, с ними теряется холодная трезвенность духа, ясность мысли, контроль над собой, рассеивается внимание, слабеет воля, ослабляется, растекается, растрепывается личность. Сила девства – сияние нерастраченного пола – сублимируется в высшие духовные ценности. Целомудрие – условие и источник настоящего творчества. При наличии богатой психической жизни сфера сексуальная в значительной части превращается в энергию эстетического, морального и другого порядка. Но если этого нет, как у большинства европейской молодежи, то остается чистое скотство, которое само, наоборот, поглощает даже слабые искры других, более высоких проявлений. Все кругом нас – воспитание с детства, «жизненная борьба» учат нас «собственному достоинству». Но если есть среди нас такой, кто почувствует себя мытарем, – а дай Бог , чтобы каждый чувствовал себя таковым, – да возрадуется он, потому что он – та заблудшая овца, та драхма потерянная, ради которой пришел Христос, и о спасении его еще большая радость на небе, чем о сотне праведников. Не всеми одинаково серьезно сознается важнейшее в наших духовных путях значение созерцания жизненного пути святых. Многие говорят – «у меня есть Евангелие, у меня есть Христос – мне не нужны посредники». Иные, может быть, не скажут этих самоуверенных слов, но фактически не прибегают к помощи святых в периоды (а у кого их не бывает) духовного упадка. Ведь что такое всякий святой? – тот же человек, но который, пойдя по правильному пути, нашел то, чего ищем мы все – Бога. Как же нам не вглядываться в них и не брать пример с них, не идти за ними! Собственно, «святость» – задача каждого из нас в меру его сил. Просто подавлять или усыплять в себе грех, все греховное – неверный путь, грех останется все равно и даст новые ростки, хотя бы мы и обрывали каждый новый побег. Надо этому зловредному растению сделать прививку, т.е. надо сублимировать свою греховность, преобразить ее в высшие состояния, извращением которых она была. Пример – апостол Павел и все те, кто активно и сознательно «строят» свою душу. |
| Трогательно было смотреть в это время на о.Иоанна. Он стоял растроганный и потрясенный всем. Уста его шептали молитву; взор был обращен к небу. Стоял он молча, скрестивши руки на груди; как посредник между Небесным Судией и кающимися грешниками. По лицу его катились крупные слезы. Он закрыл свое лицо руками; но и из-под них капали на холодный церковный пол крупные слезы. А эти овцы заблудшие, грешные, увидя слезы на лице своего любимого пастыря... разразились еще большими рыданиями, воплями, стонами., казалось, весь храм дрожал от потрясающих воплей. – Кайтесь, кайтесь! – повторял от времени до времени о.Иоанн. Иногда он обращался своим взором в какую-либо одну часть храма. Тотчас в этом месте начинали громче раздаваться голоса. Скажи о.Иоанн народу, чтобы он шел за ним в эти минуты, и он всюду пошел бы за своим пастырем. В таком состоянии кающиеся находились не менее пяти минут. Наконец о.Иоанн стер свои слезы красненьким платком; перекрестился в знак благодарности за слезы покаянные, народные. – Тише, тише братья!.. Не скоро в храме водворяется желательная тишина. Но мало-помалу все стихает. – Слушайте, – говорит протяжно о.Иоанн. – Мне, как и всем священникам, Бог даровал власть вязать и решить грехи человека. Слушайте: прочитаю молитву разрешительную. Наклоните головы свои; я накрою вас епитрахилью, благословлю, и получите от Господа прощение грехов. Тысячи голов смиренно преклоняются. Читается разрешительная молитва . Отец Иоанн берет конец своей епитрахили, проводит им по воздуху на все четыре стороны и благословляет народ. Какая торжественная и таинственная минута! Примиряется Небо с землей, грешники с Безгрешным. После разрешительной молитвы всем чувствовалось легко... Затем последовал вынос пречистых и животворящих Таин Христовых. Что делалось кругом в это время?! Народ устремился волной к Св. Чаше... Какие сцены, нигде даже не виданные мною, совершались здесь. – Господи, сподоби причаститься Св. Таин! – Дорогой, золотой батюшка, причасти! – Батюшка, голубчик, причасти! |
| — Какая ученость! — рассмеялся голос. — А чей же голос слышал Моисей, когда поднимал свой народ? Когда вел его из плена через пустыню? Когда проводил по дну моря и через все опасности: зной, холод, жажду и голод? Кто говорил с ним из уст в уста, без всяких посредников, за которых себя выдаете вы? — Мы поставлены Богом пасти Его стадо, оберегать от волков в овечьих шкурах. — Тогда не лезьте в чужое стадо, прикинувшись смиренными овечками. «Не прикасайтесь к помазанным Моим и пророкам Моим не делайте зла». — А вам не кажется, что время пророков давно прошло, как и то время, когда Моисей выводил народ из Египта? — Нет, не кажется! — оборвал голос из тьмы. — Время пророков сегодня вновь настало: время новых пророков, которые призваны Богом вывести последнюю горстку верных Ему из «нынешнего египетского рабства». — Почему вы объявляете себя новоявленным пророком? — А почему вы берете право быть судьей мне и моим братьям? Кто вы такой, чтобы судить нас? — Я не судья вам. Но я вырос в той Церкви, которая дала ответы на все вопросы, чтобы помочь людям не впасть в безумие. А примеров в истории, да и теперешней жизни, когда прельщенные люди поддавались соблазнам стать новыми мессиями, к сожалению, немало, но все они заканчивалось печально: у одних «мессий» — сумасшествием, у других — самоубийством, а у третьих — еще чем-то плохим. — Ха-ха-ха! — рассмеялся голос. — Ну прямо проповедь во спасение заблудших душ наших! Да счастливее моих людей нет во всем белом свете! Они светятся от счастья, потому что у них нет ничего, кроме Бога. — Я видел это «счастье», — остановил его веселье отец Игорь. — Когда человек лишается рассудка, он тоже довольно часто чувствует себя счастливым, и от избытка такого «счастья» готов на еще большее безумство. Мне кажется, что вы как раз на этом пути. Вы отгородились от Церкви, поэтому ваше «счастье» рано или поздно закончится, и дай Бог, чтобы оно закончилось прозрением, а не трагедией. Слава Богу, что некоторые из ваших людей уже прозрели. — Они не прозрели, а обрекли себя на проклятие: как те евреи, которые возроптали на Моисея, когда тот повел их через пустыню. Такие были и будут, как и те, кто остается верным слову своего пророка. Мы и есть истинная Церковь. Вы же — медь звенящая. Потому что у вас и среди вас нет главного: любви. А у нас, наоборот, нет ничего, кроме любви к Богу и Самого Бога. Ради этого мы отреклись от всех земных благ, даже от самих себя. Совершенно. В этой любви мы нашли Бога, Он призвал нас к Себе, и мы навсегда уйдем из этого мира. А вы оставайтесь с теми, кто обречен на проклятие и погибель. |
| Христос – Глава Церкви, Первосвященник и Пастыреначалъник Божественный Искупитель явился именно тем любвеобильным Пастырем, Который, оставив девяносто девять овец, идет искать в горах одну заблудшую. Сообразно с приточным указанием на Себя как на Пастыря, пришедшего взыскать заблудших овец, Спаситель прямо называл Себя Пастырем, Которого знают овцы и Который отверзает двери во двор овчий, чтобы сводить туда всех входящих дверьми, а не «прелазающих инуде», то есть достойно избираемых, а не самозванных. На этом основании и апостолы, признавая Спасителя Главой Церкви, Совершителем и Начальником спасения, называли Его Первосвященником и Пастыреначальником. Апостол Павел, например, говорит: «Мы имеем Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия» ( Евр.4,14 ) (Там же). Пастырь – посредник между людьми, ищущими святости, и Богом, Источником святости При сем своем делании пастырь стоит у святыни Ежедневно предстоя престолу, он является посредником между людьми, ищущими святости, и Богом, Источником святости. Всякое священнодействие, совершаемое священником, есть дерзновенное прошение у Бога чуда. И при каждом священнодействии это чудо происходит, независимо даже от личных достоинств иерея, его ума, внешности, способностей. Вода освящается, грехи прощаются, Евхаристические Дары прелагаются в Тело и Кровь, освящаются иконы, кресты, облачения, дома и вообще «всякая вещь». Все обычное и привычное по молитве его становится освященным, необычным и неприкосновенным для непосвященного. Все это проистекает из самой сущности священнослужения. Священник молится, ходатайствует, призывает, а благодать Духа Святого все восполняет, врачует, прелагает, освящает. И как некогда диавол приступил ко Господу с требованием показать чудо, броситься вниз с кровли храма, так и к священнику в какую-то минуту его жизни приступает искуситель и соблазняет его той же самой мыслью о чуде. Здесь лукавый голос начинает искушать священника, внушая ему, что он сам по себе, в силу своих совершенств и дарований, уже достиг особой силы и степени святости и может стать чудотворцем. Иерей прекрасно понимает, что освящающая сила принадлежит Святому Духу, но возможность достигнуть освящающего действия он может приписывать себе, своим духовным достоинствам, своему подвигу. |
| Причем основание для этого убеждения святой находит не в какой-либо цитате из Св. Писания, а в идее того, что сначала должно существовать духовное, потом материальное, а потом человек, который объединяет и духовное, и материальное 331 . Таким образом, прп. Иоанн представляет своеобразную диалектику развития творений: духовное – материальное – совмещающее духовное и материальное. Такая мысль святого отца представляется важной по причине того, что святые отцы часто называли человека связкой миров, посредником между духовным и материальным и т. п. Говоря о времени сотворения ангелов, важно понимать, что, несмотря на возможные варианты ответов, ангелы являются тварными существами, как пишет блж. Феодорит: «Ангелы составляют часть дел Божиих» 332 . §52 Количество ангелов О числе ангелов в Священном Писании прямо не сказано. Все святые отцы, за исключением свт. Григория Нисского , говорили, что число это хоть и неизвестно, но стабильно, то есть с того момента, когда ангелы были сотворены Богом, их число осталось неизменным. Нисский святитель выдвинул гипотезу о некоем таинственном способе приумножения числа ангелов 333 . Классическими местами Св. Писания, говорящими о количестве ангелов, можно считать текст из книги пророка Даниила: «Тысячи тысяч служили Ему, и тьмы тем предстояли пред Ним» ( Дан. 7:10 ), а также слова Христа, когда Он говорит о легионах ангелов ( Мф. 26:53 ). Святые отцы (напр., свт. Григорий Нисский , свт. Кирилл Иерусалимский ) в евангельской притче об одной заблудшей овце ( Мф. 18:12 ), ради которой хозяин оставляет 99 и идет ее искать, видели указание на численное соотношение ангелов (99) и человеческого рода (одна заблудшая овца), заключая таким образом, что количество ангелов несравненно больше, но определить их конкретное число невозможно. §53 Ангельская иерархия Мир ангелов устроен иерархично. В Писании говорится: «Им создано всё... престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли» ( Кол. 1:16 ); «...превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства» ( Еф. 1:21 ); «...ни Ангелы, ни Начала, ни Силы» ( Рим. 8:38 ); «Которому покорились Ангелы и Власти и Силы» ( 1Пет. 3:22 ). |
| Мы должны постоянно молиться, чтобы священник никогда не «привык» совершать богослужение, никогда не вообразил бы, что он служащий и что то, что случается, зависит от него. Он стоит перед Богом, как каждый из нас: как овца заблудшая, но овца, которой Бог повелел делать то, что только Он Один может делать; Бог совершит дело – но действия и слова надлежит выполнить нам. Но не только в совершении Литургии – во всем своем пастырском труде Максим будет посредником спасения. Ему предстоит открывать истину и учение Христово в проповеди, и еще больше – ему предстоит являть их собственной жизнью и откровением, которое его семья может дать о том, что есть Церковь : что где двое или трое вместе – Христос посреди них! С его рукоположением вся его семья стала знамением, эсхатологическим знамением конца, славного конца, цели достигнутой. Он будет преподавать крещение тем, которых подготовит к нему, вводить их, не символически, а таинственно, мистически в смерть Христову, чтобы они восстали вместе с Ним. Он будет помазывать их святым миром, запечатлевать их как сосуды Святого Духа. Он будет причащать их Телу и Крови Христовым, делая их шаг за шагом, но все глубже и в страшной ответственности, участниками Божественной природы, согласно дерзновенному слову апостола Петра. И когда те, кому он будет служителем, будут отпадать от пути спасения, ему будет дано стоять вместе с ними, моля вместе с ними Бога о покаянии, об освобождении, об обновлении жизни в исповеди. И ему предстоит выполнять слово апостола Павла: Друг друга тяготы носите, ибо так вы исполните закон Христов. Мы все избрали его, мы все послали его на крестный путь, зная, что Христос воскрес и что путь Креста – не путь поражения, а путь победы. И мы должны молиться всем сердцем, всем умом и верностью, всей нашей любовью к нему, к его жене и детям, чтобы это бремя не было слишком тяжелым, и не отягощать его тем, что должны нести сами. Пропоем ему в конце службы «Многая лета»: многих, многих лет верного служения, все возрастающей преданности, все более глубокого внедрения в тайну Христа Спасителя, – много лет быть ему свидетелем жизни и света в мире смертности и смерти и, по временам, в мире таком темном... |
|
|
