| прот. Иоанн Козлов Клятвы патр. Макария и соборов 1656, 1666–7 г. г. При рассмотрении этого вопроса необходимо принимать во внимание все обстоятельства произнесения означенных клятв, а не брать только букву той или иной клятвенной формулы. Сначала рассмотрим, справедливо ли думают старообрядцы, что клятвы эти положены на православных христиан за православное предание и даже будто бы положены на самые обряды. Обвинители православной церкви обыкновенно читают один ответ патр. Макария (из Скрижали несч. листы и в Истории р. ц. Макария т. 12, стр. 189). Но необходимо знать и вопрос патр. Никона, в котором Он говорил: «воздвизают убо неции в нас прю, како персты имети десницы и воображати на лице знамение креста ови убо искуснии и художнии, тривеликия персты совокупивше, глаголю, великий палец и указательный, и великий средний, во образ св. Троицы, и начертавают на лице своем образ креста, ихже и мним добре творящих ови же совокупивше указательный и средний великий перст... и двема малыми и се указующе, како разумеют тема трема персты, о святей Троицы образ неприличен имущ, занеже неравенство имут персты в себе... И како разумети прочима двема, указательным и средним смотрения таинство, яко да не возмнится кому четвертое лице в составех имети». Ясно, что двуперстники, о которых спрашивал патр. Никон, внушали ему подозрение что слагая три неравные перста во образ св. Троицы как бы они не возмнили, исповедуя в двух перстах два естества во Христе, четвертое лице в Св. Троице. Кроме того ко времени произнесения клятвы патр. Макарием (в начале апреля 1656 г. – см. История р. ц. т. 12, стр. 190–191) ясно обнаружилось слишком враждебное отношение вождей церковного раскола к постановлениям православной церкви. Из-за «Памяти» Аввакум увидел в церкви «зиму» и явились такие, которые говорили: «в иное время и конюшня лучше церкви». Далее в своей грамоте патр. Паисию Никон спрашивал о епископе Павле Коломенском и о прот. Иоанне Неронове, на что Паисий отвечал (эта грамота Паисия писана 20 дек. 1654 г., а прислана 15 мая 1655 г.). «О епископе же Коломенском Павле и о протопопе Иоанне Неронове, яже глаголюта, яко не согласуета с вами, ниже книги, ниже литургия их, ниже знамение их, и оболгаюта молитвы наша, яко бывают страха ради человеческаго, а не страха ради Божия» (Скрижаль л. 711–712; История р. ц. т. 12, стр. 183). |
| Содержание Введение Евангелие и Церковь Церковь как Царствие Божие на Земле Пятидесятница Иерусалимская Церковь во времена апостолов Святой апостол Иаков Римская церковь в конце I и в начале II века Время святого Климента (89–98 годы) Проповедь и обличения ерма Малоазийские церкви (60–160 годы) Жизнь отдельных малоазийских церквей Богослужение и таинства Святой апостол Иоанн Богослов Святой Игнатий Богоносец Святой Поликарп, епископ Смирнский Римская церковь в середине II века Приток в церковь «образованных» людей Гностик валентин и о гностицизме вообще Лионская церковь, конец II века Лионская церковь в период гонений Святой Ириней Лионский Церкви Запада в конце II и в начале III века (Рим и Карфаген в 180–212 годах) Латинское христианство. Новое положение христиан и его трудности Христианское миросозерцание на грани III века. Тертуллиан первого периода как выразитель общепринятых в его время идеалов. Мученичество и мученики. Карфагенские мученики начала III века. Общее положение христианства в империи. Рим. Карфаген. Хронологическая таблица по истории церкви Введение «Царствие Божие приходит неприметным образом» – нет ли в этом некоторой вины человеческой? Как подумают многие, разве мало написано историй Церкви, мало напечатано трудов, со всех сторон освещающих ее жизнь? Во всех частях света ученые посвящали и посвящают себя этому предмету. Как можно утверждать, что мало знают жизнь Церкви? Но, как это ни странно на первый взгляд, нет в современной науке труда, посвященного истории Церкви как благодатного целого; нет, насколько мы знаем, даже опыта, за последние два века, изобразить ее жизнь соответственно тому, как Церковь сама сознает свою жизнь и как свидетельствует о ней ее многовековая литература. Царствие Божие на земле – Тело Христово, одушевленное Духом Святым,– так сознает себя Церковь . Вот предмет истории Церкви. История Церкви, чтобы быть истинной и научной, помня завет Евангелиста Луки, – «по тщательном исследовании всего сначала по порядку» ( Лк. 1, 3 ), должна ли только описывать ход церковных событий, нагромождая без разбора воедино все, что носит или хочет носить имя церковного? Не принадлежит ли к истории Церкви прежде всего и по преимуществу то, что отвечает ее прямому назначению, а не то, что только украшается ее святым именем? Научно ли было бы в истории искусств давать одинаковое место безвкусной пошлости и великому творчеству: затеривать, например, Андрея Рублева и Рафаэля в толпе подражателей и ремесленников изобразительных искусств? Церковно ли и вместе научно ли отдавать одинаковое внимание и место и подвижникам – святым строителям церковной жизни, и еретикам? Внешнее и случайное – плевелы среди пшеницы – может и иногда должно иметь место в истории, но, конечно, не затемнять и не загромождать основное и существенное в истории предмета, о котором должна идти речь. |
| А.А. Федоров-Давыдов Глава восьмая. Второй Крестовый поход I. Накануне «Возрождения» Уже сорок пять лет прошло со времени освобождения Иерусалима; много воды утекло за эти годы, много народу умерло, много подросло нового, а общее настроение и взгляды на крестовые походы мало изменились. Изменились они вот в чем. В 1095 году, при папе Урбане II, Римская Церковь занимала высокое положение, так как государственные власти были побеждены властью духовной. Этому способствовали проявляемые со стороны духовенства энергия, сила воли, дальновидность и непреклонное стремление во что бы то ни стало добиться своей цели – овладеть всем христианским миром. Но прошло почти полвека, и все круто изменилось. В папы избирались за это время люди слабовольные, недальновидные; вследствие разных интриг они сменялись часто, и, в конце концов, это значительно поколебало достоинство папы. Отдельные же государства между тем крепли, развивались, и каждое настоятельно стремилось создать свое положение на крепком фундаменте. Со времени первого похода жизнь народов приняла новое направление. В XI веке преобладали мистические и аскетические взгляды, т.е. люди верили в одно, что земная жизнь есть только средство достичь загробной жизни, поэтому страдания, лишения в этой жизни и проповедовались духовенством ради будущей жизни; изнурять себя, мучить себя считалось единственно только угодным Богу… После завоевания Иерусалима взгляды эти резко изменились; христиане Запада ознакомились с развитием греков, с могуществом Востока, и это все произвело в них крутой переворот. Люди как бы очнулись от сна; они увидели, что в то время, как они всячески изнуряли себя и пренебрегали жизнью и ее радостями, – другие народы безнаказанно жили полной жизнью, беря от нее все радости; и им захотелось жить, захотелось воспользоваться дарами жизни. И тогда началось возрождение заглохшей, было, жизни; раздались веселые песни, музыка; короли и рыцари наслаждались пиршествами, празднествами, турнирами. До той поры ум человека был направлен на изучение богословских вопросов; все старались приурочить к религии, которая одна давала ответы на запросы жизни. Но теперь человеческому уму дана была свобода мыслить, и это не считалось грехом. Изучение философии, законодательств прежних времен, развитие наук захватили своим водоворотом умнейших, вдумчивых людей того времени. |
| Неделя по Рождестве Христовом «Спаситель мой, Спаситель мой, к Тебе стремлюсь я всей душой!» Так взывает душа верующего человека в дни Рождественского поста, готовясь к встрече великого дня явления в мир наш Любви Божией в Лице Богочеловека Иисуса Христа. Не умолкает этот молитвенный вопль в сердце верующего и во все дни жизни его. И вместе с тем пытливый ум испытует всемирное событие Рождества Христова в деталях его. Почему Сын Божий, Спаситель мира, возлег в яслях убогой пещеры, а не в чертогах богатых? Дорогие мои братья и сестры, если бы Его при, рождении окружали роскошь и богатство, люди бы приняли это как благословение свыше роскоши и суеты человеческой. Возлегши в убогих яслях, Божественный Младенец изобличает суету жизни тех, кто, отрывая свой взор от Горнего Иерусалима, не заботится о пище духовной, стремится к мирской славе. Почему Сын Божий пришел в уничижении, а не в славе Своей? Мы знаем из Священного Писанияо том, как возгордился и осуетился в мыслях своих Адам – первый человек Библии . В нем звучали фальшивые нотки искусителя: не слушай Бога, вкуси от древа познания добра и зла, ты все будешь знать и сам станешь «богом»... Сын Божий, второй Адам, приходит в уничиженном виде, в смирении и этим указывает нам, людям, что путь к Богу – это путь смирения, послушания и кротости, что противны Богу гордость и тщеславие, самомнение и самопревозношение, ибо они поначалу удаляют человека от Бога, а затем сам человек становится на место Бога. Это печальное явление мы наблюдаем нашим невооруженным глазом. Мы видим у яслей Богомладенца Марию и Иосифа; в лице их дивно сочетаются смирение и бедность со славой; уничижение и материальное убожество – с высотой духа. И свидетельствуют они, у яслей предстоящие, о том, что в очах Божиих имеют цену не внешние преимущества, а вера и чистота сердца. Не приближает нас к Богу высокое положение в обществе или государстве, и не удаляет нас от Бога самое скромное, даже уничиженное положение. В своем земном положении все люди пред очами Божиими равны. И снизошла на землю Любовь Божия, чтобы всех осиять Светом Своей Любви, ибо люди – дети одной Семьи чад Божиих; все во Христе родные, а не чужаки друг другу. Этому поучает нас великое и радостное всемирное событие – Рождество Христово. |
| Великая Суббота Страстной седмицы Великого поста Сия суббота есть преблагословенная, в ней же Христос уснув воскреснет тридневен. Заключительная строка кондака и икоса В Великую субботу Православная Церковь воспоминает телесное погребение Иисуса Христа и сошествие Его во ад. Снятие с креста. Мозаика храма Воскресения Христова в Иерусалиме. Фото: А.Поспелов/Православие.Ru Первосвященники и фарисеи знали, что Иисус Христос предрекал о Своем воскресении, но не веря сему предсказанию и опасаясь, чтобы Апостолы не похитили Тела Иисуса Христа и не сказали народу: воскрес из мертвых, – в субботу выпросили у Пилата военную стражу, приставили ко гробу и самый гроб запечатали (Мф. 27, 57-66; Ин. 19, 39-42) и тем доставили истине новое подтверждение. Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Христос положен был в новом гробе, в котором никто прежде не был положен, чтобы воскресение не могло быть приписано кому-нибудь другому, вместе с Ним лежащему; чтобы ученики, по близости этого места, легко могли придти и быть зрителями случившегося и чтобы свидетелями погребения были не только они, но и враги. То, что положены были печати на гроб и приставлена стража из воинов, это действительно, с их стороны было свидетельством погребения, так как Христос хотел, чтобы и погребение Его было не менее достоверно, чем воскресение. Потому-то и ученики ревностно стараются доказать, что Он действительно умер. Воскресение Его было подтверждаемо всем последующим временем: между тем, если бы смерть Его в то время была скрыта и не сделалась совершенно известною, то это могло бы повредить слову о воскресении». Положение во гроб. Мозаика храма Воскресения Христова в Иерусалиме. Фото: А.Поспелов/Православие.Ru Все дни превосходит святая Четыредесятница, но больше Четыредесятницы святая и Великая Седмица (Страстная) и больше самой седмицы Страстной есть Великая и святая Суббота. Ибо как в первом миротворении Бог, создав все твари и в шестой день окончательно сотворив человека, в седьмой день почил от всех дел Своих, и освятил его, наименовав субботою, то есть покоем: так и в делании умного творения, совершив все (дело искупления), и в шестой день – пяток, паки возсоздавши истлевшего грехом человека и обновив его живоносным крестом и смертью, в настоящий седьмой день Господь успокоился, уснув животоестественным и спасительным сном. |
| (говор. в Чудов. Кафедр. Церкви Святителя Алексия, 1850 г.) Родися вам днесь Спас, иже есть Христос Господь ( Лк.2:11 ). Таким благовестием обрадовал Ангел Господень пастырей вифлеемских, в ту самую ночь, когда совершилось всемирное знамение, предреченное Пророком: се Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, еже есть сказаемо: с нами Бог ( Мф.1:23 .). Обрадованные не умедлили воспользоваться и тем знамением радости, какое указал им Ангел, глаголя: се вам знамение обращение Младенца в пеленах, лежаща во яслех ( Лк.2:12 .). Они поспешно пришли к пещере, обрели Марию и Иосифа, и Младенца, положенного в яслях ( Лк.2:16 ), и прославили Бога за все, что дано им слышать и видеть, поскольку верно усвоили и приняли к сердцу все, что слышали и видели. И в наших душах уже многократно, воспоминательным празднованием Церкви, печатлеется радостное благовестие о рождении Спаса, Христа, Господа Иисуса. Пред очами веры, изобразительно, в песнопениях церковных, представляются все обстоятельства сего дивного события, – и созерцание оного, в душах благочестивых, не должно не иметь своего действия. Оно, вероятно, уже сказало множащим из вас, подобно пастырям вифлеемским: прейдем до Вифлеема и видим, – приблизимся к Богомладенцу и всматриваясь размышлением в знамения, окружающие пречистое рождество Его, не умедлим приложить их к своей жизни, во славу Божию. По указанию Евангелия, не многочисленны те обстоятельства, на которые особенно благопотребно каждому устремить свою мысль, с благоговейным и сердечным вниманием. Евангелие повествует, что во время народной переписи, Иосиф с Марией, сущей непраздной, пришли в Вифлеем. Здесь Богоневестной Марии исполнились дни родити и родила она Богомладенца в пещере вифлеемской, и, спеленавши, положила в яслях. Но при всем убожестве, видимом окрест Богомладенца, вскоре, по устроению Промысла, открылось духовное величие Положенного в яслях, и засвидетельствовано в мире ангельском и человеческом ( Лк.2:1–20 ; Мф.2:1–12 .). При сих-то немногих обстоятельствах рождества Христова, не представляющих, повидимому, ничего, кроме беспримерного убожества, христианскому размышлению свойственно поучаться в уразумении знамений дивных, достойных Небесной Премудрости, – знамений славы Того, Чья колыбель столь неблистательно окружена уничижением. I |
| О положении Православной Церкви во время оккупации фашистами западных территорий Советского Союза в наши дни редко кто имеет сколько-нибудь отчетливое представление. Известно, что с приходом оккупантов там стали открывать храмы, и в них возобновились Богослужения. Может быть, фашисты покровительствовали Православию? Церковь на оккупированной территории О положении Православной Церкви во время оккупации фашистами западных территорий Советского Союза в наши дни редко кто имеет сколько-нибудь отчетливое представление. Известно, что с приходом оккупантов там стали открывать храмы, и в них возобновились Богослужения. Может быть, фашисты покровительствовали Православию? Нисколько. В своей религиозной политике Гитлер и фашистская верхушка преследовали далеко идущие цели, но они были хорошо скрыты. К христианству всех конфессий – и к Православию, и к католичеству, и к протестантизму – фашисты относились с презрением и ненавистью. Они распространяли на него свое отношение к еврейству, свою крайнюю юдофобию, и считали все христианские конфессии отраслями иудаизма, поскольку Спаситель по плоти был иудей. Их целью было создание новой религии, религии «вечного рейха» на основе соединения древних германских языческих верований и оккультной мистики. Поскольку и в Германии, и во всей Европе еще множество людей было привержено к своим национальным христианским традициям, фашисты планировали использовать все конфессии и отделившиеся от них течения, вплоть до любых раскольников и сектантов, в целях создания этой новой религии, используя древний принцип – «разделяй и властвуй». Они намеревались поставить все христианские церкви под свой контроль, добиться их разделения, расчленения на возможно меньшие, мнимо самостоятельные «автокефалии». Они хотели завербовать, взять негласно на службу наиболее честолюбивых, корыстолюбивых или трусливых церковников, чтобы они исподволь, планомерно проводили идеи новой религии через проповедь и постепенно вводили изменения в церковной жизни вплоть до богослужебных текстов, уставов и т. п. Трансформация всей жизни и деятельности христианской церкви (по сути, их подрыв) в нужном им направлении – вот какая цель была у фашистов, когда их оккупационная администрация позволяла открывать храмы. По мысли гитлеровцев, для завоеванных народов, для тех, кого они считали «унтерменшами» (низшей расой), как, например, всех славян, — для них религиозные свободы должны были стать явлением временным, «переходным». Мнимая лояльность к Церкви, обман населения и духовенства, не подозревавших о далеко идущих целях оккупантов, будто бы противопоставивших религиозную свободу антирелигиозной идеологии Советского государства – вот что представляла собой конфессиональная политика гитлеровцев. |
| Православие и инославие. Вопросы единения Вл. Нафанаил (Львов) и Протопресвитер Виктор Пушкин Подходя к вопросу о соединении Церквей с точки зрения верующего христианина, мы прежде всего наталкиваемся на целый ряд непримиримых внутренних противоречий. Для того чтобы обсуждать этот вопрос, верующий христианин должен поставить себя вне всякой Церкви и не смотреть на себя как на судью над Церквами. Такое положение в корне противоречит основным принципам церковности. Человек церковный, признающий, что он есть ветвь, могущая приносить плод только будучи на лозе, что он имеет цену лишь поскольку является членом Церкви, вдруг ставит свой разум выше мудрости Церкви. Пусть этот выход из Церкви только временный, условный, воображаемый; в нем все-таки содержится антицерковный, антихристианский дух человеческой гордыни. Ведь найти путь к соединению Церквей — значит найти способ устранения расхождений между Церквами, а устранить эти расхождения можно лишь признав те или другие из них заблуждениями. А где критерии такого признания? На чем основываться при разбирательстве споров между Церквами? На слове Божием, на свободно толкуемом Священном Писании? Но тогда верующий ставит себя в положение единоличного непосредственного собеседника Божия, отметая свою Церковь как ненужное средостение между собой и Богом. Если допустить это в данном частном вопросе, почему не допускать этого и в других вопросах? А тогда никакая Церковь вообще не нужна, вопрос о соединении Церквей становится праздным или в лучшем случае подлежит рассмотрению только с точки зрения политической целесообразности. Каким казуистическим ни казалось бы это рассуждение, оно все же остается действительно существенным. Все попытки судить и рядить о соединении Церквей с точки зрения «чистого», «внеконфессионального» христианства в корне противоречивы, ибо в своем подходе к вопросу уже заключают отрицание самого предмета вопроса — идеи Церкви. В то же время эти попытки неизбежно проникнуты не только антицерковным, но и антихристианским духом гордыни, самоутверждения человеческого разума в вопросах веры. Этим духом веет от распространенных утверждений, вроде того что «перегородки Церквей до неба не доходят» и т.п. В таких утверждениях Церковь предполагается как какое-то ненужное средостение («перегородка»), центр тяжести переносится на индивидуального верующего, который оказывается способным судить об ошибках всех Церквей и исправлять эти ошибки своим разумом. |
| Авторитет Августина, епископа Иппонского, в области христианского богословия по суду древних христианских писателей Источник Бл. Августин, епископ иппонский (354–430), – бесспорно выдающаяся личность в истории христианского богословия. Его значение коренится главным образом в его многочисленных литературных произведениях, в которых он старается дать ответ положительно на все злобы дня современной ему богословской и философской мысли. Академический скептицизм с его отрицанием возможности познать истину, манихейство с его дуалистической системой религиозного-философского миросозерцания, донатизм с его своеобразным ригористическим взглядом на жизнь церкви и ее задачи, пелагианство и полупелагианство с их деистическим рационализмом в решении вопросов христианской антропологии, арианство и духоборчество с их лжеучением, низводящим личность Сына и Духа на положение простых тварных существа, иудейство с его узко-националистическими тенденциями и мечтами, язычество с его горделивым отношением к откровенной христианской мудрости и целый ряд других вопросов 1 нравственно-религиозного самосознания современного ему общества – все это было предметом глубоких, обстоятельно научных размышлений для всестороннего гениального ума знаменитого иппонца. Отсюда естественно, что имя Августина очень скоро завоевало себе почетное положение в истории христианской мысли не только запада, его родины, но и чуждого ему востока. Его значение в области богословия можно сравнить с тем широким влиянием, каким пользовался александриец Ориген . Подобно тому, как сочинения Оригена были настольными книгами для Афанасия Великого , Василия Великого , Григория Нисского , Григория Богослова , Амвросия Медиоланского , Иеронима Стридонского , подобно этому сочинения Августина легли в основу богословствования многочисленных писателей последующего времени. Особенно же усердно сочинения Августина изучались во времена средневековой схоластики и мистики, во времена реформационных движений Лютера и Меланхтона. Замечательно, что богословы самых разнообразных направлений старались прикрыть свои богословско-философския рассуждения авторитетом Августина. И в данном случае, по справедливому замечанию немецкого историка Гергенротера 2 «с Августином произошло то же самое, что и с апостолом Павлом: его учение много раз объяснялось, как его друзьями, так и противниками, и при этом различным образом – с точки зрения односторонних предвзятых мнений различных религиозных партий». Августину его тенденциозными комментаторами навязывались самые противоположные мысли и богословские положения. Особенно антропологическое учение знаменитого епископа иппонского в ученой богословской литературе составляет предмет самых противоположных суждений. Вероисповедные особенности католичества и протестантства, –которые, нужно заметить, создались по преимуществу на почве антропологического учения, отразились и на толковании августиновской антропологии 3 . |
| Глава I При объявленном законе о свободе вероисповедания в России, том законе, который вызвал за собой много и самых добрых, и самых полезных для Церкви обстоятельств, все-таки остается совершенно открытым вопрос, как гражданская власть должна относиться к православию, и, в частности, может ли русская власть к православию относиться явно враждебно. Ведь свобода вероисповедания может включать в себя самое большее – свободу пропаганды иноверия; но это совсем еще не значит, что православие должно подвергаться гонениям, притеснениям или вообще быть в положении явно приниженном во многих местах сравнительно с иноверием, напр., магометанством. А между тем, вот что пишет из Владикавказской епархии в Киевский Миссионерский съезд один православный христианин (А. П. Кайтов): «В настоящее время церковь у нас в с. Ногкау, недавно построенная в память чудесного спасения царской семьи во имя свят. Николая, находится в таком состоянии: двери раскрыты, ограду разламывают, колокола и кресты с куполов сняты, иконостас вынесен, разломан и осквернен. Церковь и доныне остается опозоренной, хотя была обеспечена полным содержанием причта». Далее тот же доклад приходит к такому выводу: «У нас мусульманин должен быть терпим среди христиан, никто не посмеет тронуть его пальцем, а христианин среди мусульман недопустим: его грабят, поджигают, воспрещают ему иметь собственные места для богослужения»; в конце концов его выселяют. А если кто остается на местах, то принужден видеть, как св. алтарь, где недавно приносилась бескровная жертва, сделался (в д. Ногкау) местом для стоянки телят и баранов, куда их магометане загоняют назло христианам. Это, вышеизложенное, было бы вовсе невероятно, если бы не было написано и подписано попечителем и строителем этой церкви, христианином, уважаемым во всей северной Осетии. И это не случайность! Это отношение к Церкви уже является чьим-то принципом. Это видно из того обстоятельства, что за разграбление частного имущества те же ногкаусцы законными властями принуждены были внести 12000 р., и эти же самые власти (не решаюсь сказать: законные) совершенно опустили из виду разграбление и осквернение св. храма (все вышеизложенное подтверждено на съезде свящ. Цомаевым). |
|
|
