| В тесной связи с конгрегацией инквизиции находится «конгрегация индекса запрещенных книг» (C. indicis librorum prohibitorum), учрежденная папою Пием V в 1570г. т организованная при Сиксте V. Специальная задача ее состоит в надзоре за выполнением правил для цензуры и печатания вновь издаваемых книг, в рассмотрении заподозренных инквизиторами сочинений и конфискации книг антирелигиозного содержания (языческого, еретического и т. под.), также в опубликовании утвержденного папой реестра вредных книг с запрещением читать и удерживать их у себя в доме под условием отлучения от церкви. Обязанности эти выполняют 12 кардиналов совместно со служебными лицами конгрегации. Далее, «конгрегация комментаторов Тридентского собора» (C. concilii Tridentini interpretum) учреждена Пием IV (1559 г.) по просьбе отцов этого собора из опасения, чтобы по невежеству, злонамеренности или по излишней утонченности ума догматы и определения не были истолкованы в превратном смысле. Сначала она состояла из 8 кардиналов, присутствовавших на соборе, а затем при последовавшем расширении сферы ее членов, назначены были 36 кардиналов. К обязанностям их относится наблюдение за точным исполнением декретов собора и в необходимых случаях изъяснение их, разрешение сомнений по спорным вопросам церковного права и дисциплины, возникающим относительно смысла декретов, также право утверждать или отвергать аппелируемые к папе определения синодов и соборов провинциальных и епархиальных. Решение сомнительных вопросов касательно догматических вероопределений Тридентского собора изъяты из ведения этой конгрегации и представлены только св. отцу, который один имеет право давать и правильное изъяснение свящ. Писания. Вообще главную обязанность этой конгрегации составляет сохранение римско-католической церкви в том виде, какой она получила на соборе Тридентском. «Конгрегация о делах епископов и прелатов» (C. super negotiis episcoporum et aliorum praelatorum s. regularium) учреждена п. Сикстом V первоначально в виде двух коллегий, впоследствии им же объединенных. Она разбирает и решает все дела, касающиеся епископов и монашествующих орденов, как-то: тяжбы между епископом и духовенством приходским и монашествующим, взаимные несогласия и споры различных орденов и монастырей, на переход из одного ордена в другой; также ей принадлежит поставление апостольских викариев в иностранных государствах. Конгрегация состоит из 37 кардиналов, из которых один носит титул префекта. |
| Глава 2. Век Августина Человек не умом, а сердцем чувствует Бога. Блез Паскаль «Отслаивающаяся» от культа культура не только дала толчок к созданию школы (и на Западе и на Востоке), но и поставила перед богословием свои собственные содержательные вопросы. На смену триадологии и христологии эпохи Вселенских Соборов приходит экклесиология и антропология Нового времени. Хотя со времен Тридентского Собора томизм и был призван стать «основной идеологией католицизма» 96 , богословие самого Фомы гораздо более христоцентрично, чем богословие посттридентских томистов. Вопрос: Quomodo Deus ad hominem? представлялся Аквинату гораздо более существенным, чем вопрос: Quomodo homo ad Deum? Учение об «оправдании» (iustificatio) занимает второстепенное место в его «Сумме теологий» и в его же «Компендиуме теологии» 97 , составляя в то же время наряду с декретом о Евхаристии важнейший декрет Тридента 98 . Самым простым объяснением этого факта является напоминание о Реформации, образовавшей своего рода «водораздел мысли» между временами Фомы и Тридентом 99 . Правда, известный исследователь истории Тридентского Собора Губерт Йедин пишет: «Проблема оправдания человека была по-новому поставлена Лютером: оправдание верою, как богодействуемое переживание [gott-gewirktes Erlebniss], познание оставления грехов, совершаемого через милостивого Бога ради Христа вне необходимой связи с таинством. Решение было новым, сама же проблема – старой. Ибо с тех пор как Августин в борьбе с пелагианами указал на благодатный характер личного спасения, тема оправдания никогда не исчезала из западного богословия» 100 , – однако это вовсе не противоречит сказанному. Присутствуя в средневековом западном богословии, тема оправдания не занимала в нем того места, которое отвел ей Лютер 101 . В этом отношении показательными и важными являются два непосредственно относящихся к учению об оправдании вопроса: о заслугах добрых дел и о похоти, остающейся в человеке и после Крещения, – именно они стали предметом бурных дискуссий на Тридентском Соборе. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание «ОПТАТАМ ТОТИУС» Декрет Ватиканского II Собора Римско-католич. Церкви о священническом образовании (лат. de institutione sacerdotali). Утвержден 28 окт. 1965 г. папой Римским Павлом VI . По значению нередко сравнивается с декретом Тридентского Собора о семинариях «Cum adolescentium aetas» от 3 дек. 1563 г. ( Mansi. T. 33. Col. 146-149), 400-летие принятия которого совпало с 3-м периодом заседаний II Ватиканского Собора. Если для тридентского декрета определяющим являлся дух контрреформации , то «O. t.» должен был соответствовать духу открытости миру, «aggiornamento» , чтобы подготовленные т. о. священники отвечали нуждам совр. людей. Наряду с соборным декретом о служении и жизни пресвитеров «Presbyterorum ordinis» «O. t.» определил структуру и содержание всех документов, регламентирующих католическое духовно-пастырское образование во 2-й пол. XX в., став основой реформ в этой области. Главные его положения были развиты в документе Конгрегации католич. образования «Ratio fundamentalis institutionis sacerdotalis» (Основная программа подготовки священников) от 6 янв. 1970 г. История составления Вопрос о подготовке священников был одним из центральных на II Ватиканском Соборе и вызвал широкую дискуссию уже на этапе подготовки «O. t.». Мн. участники обсуждений высказывали обеспокоенность трудным положением, в к-ром оказались католич. священники в совр. мире, а также неспособностью существующей системы духовного образования предложить адекватные ответы на вызовы современности. Попытки найти решение отражены в разных документах Собора, в частности в декрете об апостольстве мирян «Apostolicam actuositatem» и в догматической конституции о Церкви «Lumen gentium» , содержащей новые для католической экклезиологии акценты. Доминирующей стала позиция группы иерархов и теологов, выступавших за миссионерскую концепцию священства и переосмысление церковных должностей, исходя из принципов евангелизации и открытости к совр. проблемам. Именно эти идеи лежат в основе семинарской реформы, обозначенной в «O. t.». Декрет обусловлен соборным учением о сущности священнического призвания и должен рассматриваться в контексте др. документов. Во введении сказано, что, поскольку «обновление (renovationem) всей Церкви в значительной мере зависит от служения священников, вдохновляемого духом Христовым», то на основе проверенных веками законов в основополагающие принципы духовного образования вводятся «определенные новшества, отвечающие конституциям и декретам настоящего святого Собора, а также изменившимся условиям времени» (CVatII. OT. Prooem.). |
| Статус G. o. к обоим сборникам экстравагант вышеперечисленные комментарии вместе с добавлениями, сделанными в 1521 г. парижским канонистом Жаком Фонтанем к глоссам на «Общие экстраваганты», получили после публикации в офиц. рим. издании «Corpus iuris canonici» 1582 г. С появлением G. o. к тому или иному правовому своду изучение его текста сокращалось и внимание канонистов переключалось на комментирование глоссы, что привело во 2-й пол. XIV-XV в. к стагнации в развитии церковной юриспруденции. Критические издания G. o. к Свящ. Писанию и правовым сводам отсутствуют, их тексты существуют лишь в изданиях XV-XVII вв. Нек-рые из них вышли репринтом во 2-й пол. XX в. В раннепечатных изданиях сводов канонического права в текст G. о. вносились добавления из сочинений др. канонистов, трактовка к-рых тем самым приобретала большое влияние и авторитет. Так, в текст G. о. Иоанна Тевтона и Бартоломео Брешианского к Декрету Грациана вставлялись такие добавления, как глоссы из сочинений канонистов Бененказы Сиенского (Бененказы из Ареццо; † 1206, соч. «Casus decretorum»), из «Розария» Гвидо ди Байзио, архидиакона по занимаемой им должности в болонском кафедральном соборе († 1313), а также декреталии позднесредневек. пап и исправления, сделанные для рим. издания «Corpus iuris canonici» 1582 г. комиссией Correctores Romani в соответствии с решениями Тридентского Собора . В тексте ранних изданий Декрета и глоссы до 1582 г. содержатся разночтения, в изданиях до 1500 г. много ошибок в сиглах с именами канонистов. Последнее издание G. о. к Декрету вышло в Лионе в 1671 г., впосл. Декрет публиковался без нее. В раннепечатные издания ординарных глосс Бернарда Пармского к «Liber Extra» и Иоанна Андреа к «Liber Sextus» и «Clementinae» также вставлялись комментарии др. канонистов. В глоссу на декреталии Григория IX вставлялись комментарии из «Новелл» на «Liber Extra» Иоанна Андреа (напр., в изданиях, выпущенных в Венеции в 1489, 1581 и др.). В текст G. о. к декреталиям Бонифация VIII в нек-рых изданиях добавлялись отдельные глоссы из аппарата глосс на «Liber Sextus», созданных Жаном Лемуаном и Гвидо ди Байзио. Глосса Иоанна Андреа на «Clementinae» дополнялась комментариями из созданной в кон. XIV в. «Lectura super Clementinis» Франческо Дзабареллы. Тексты ординарных глосс к декретальным сводам «Liber Extra», «Liber Sextus», «Clementinae», равно как и самих сводов, были подвергнуты изменениям в соответствии с решениями Тридентского Собора для одобренного папой рим. издания 1582 г. и в этой редакции публиковались в кон. XVI-XVII в. Издания «Corpus iuris canonici» XVIII-XIX вв. выходили уже без G. o. |
| Насколько связан процесс личного покаяния с обрядовым действием Церкви, обеспечивающим христианину истинное обращение к Богу, – это проблема, которой богословская рефлексия занимается начиная со средневекового периода. Широкие дискуссии не только создали новый лексикон, необходимый для размышления о покаянии 400 , но и явили томизм, утвердившийся в XIII веке и давший наиболее сбалансированное понимание этого спасительного акта 401 . Фома Аквинский рассматривает покаянный процесс как единый сам в себе, как представляющий собой unum sacramentum (единое таинство), ибо то, что совершает кающийся (contritio [cordis], confessio, satisfactio), происходит в единстве с тем, что совершает служитель таинства (absolutio). Фома высказывается, обращаясь к схеме, с помощью которой Аристотель исследовал реальность 402 . Он рассматривает таинство Покаяния, размышляя над тем, что приобретает участвующий в нем человек вместе с той первичной божественной благодатью, коей является Воплощение 403 . Воплощение устанавливает основополагающий принцип, следуя которому человек приближается к тому, чем является благодать, посредством которой Бог заботится о нем, спасая его. Рассматривая Воплощение, можно заметить, что невидимая благодать Божия имеет особый видимый знак. Таким образом, таинство совпадает с воспринимаемым чувствами знаком невидимой благодати 404 . Согласно Фоме Аквинскому, общий закон таинства действителен также и в случае таинства Покаяния, поэтому его необходимо рассматривать таким, каково оно есть, как unum sacramentum 405 . Эта идея появляется вновь на Тридентском Соборе, который, однако, избегал подчеркивать какое-либо одно богословское мнение в противовес другим. Новый «Чин Покаяния» подтверждает это мнение, когда утверждает, что «это личное обращение сердца, подразумевающее сокрушение о грехе и намерение новой жизни, грешник выражает исповедью перед Церковью, исполнением надлежащей епитимии и исправлением жизни. Бог предоставляет отпущение грехов посредством Церкви, которая, в свою очередь, действует посредством священнического служения». Это основа, на которую опирается трехчленная схема «Чина Покаяния», хотя обычный порядок представлен в «Обряде примирения отдельных верующих», или тридентском чине, утверждающемся на концепции личного исповедания каждого греха 406 . |
| Нери и И. Лойола. В разных странах возникли братства Св. Таинства, к-рые ставили поклонение Св. Дарам в центр духовной жизни. «Я есть Хлеб жизни». Кон. XVI в. Худож. Хуан де Хуанес (собрание Эстерхази, Будапешт) «Я есть Хлеб жизни». Кон. XVI в. Худож. Хуан де Хуанес (собрание Эстерхази, Будапешт) Но главным ответом католической Церкви на распространение протестантизма стал созыв Тридентского Собора (1545-1563; в католич. традиции - «19-й вселенский»). К обсуждению таинства Е. участники Собора обращались неск. раз (о евхаристическом богословии Тридентского Собора см.: DTC. Vol. 5. Col. 1326-1356; Power. 1987; Kilmartin. 1998. P. 169-178). Обсуждение темы Е. на Соборе началось с того, что в 1547 г., после обстоятельного изучения, были собраны вместе и представлены в виде 10 статей основные заблуждения протестантов относительно Е.: 1) Тело и Кровь Христовы представлены в Е. не реально, а лишь как знак; 2) Христос присутствует в Дарах, но может быть вкушаем лишь духовно, по вере; 3) в Е. наряду с Телом и Кровью сохраняются субстанции хлеба и вина, так что происходит не пресуществление, а «ипостасное соединение» человечества Христа с субстанциями хлеба и вина, поэтому 4) поклоняться Дарам не следует, поскольку поклонение субстанциям хлеба и вина - это идолопоклонство; 5) Св. Дары не следует сохранять после окончания мессы; 6) в оставшихся после мессы частицах Тело Христово не сохраняется; 7) преподание Причащения только под двумя видами - божественный закон, тем более, что 8) под одним видом не может содержаться то же, что под двумя; 9) единственной подготовкой к Е. является вера, поэтому нет необходимости готовиться к Причащению, а причащаться на Пасху - не обязательно; 10) никому не позволено самопричащение. Однако из-за политических кризисов соборный Декрет о Е. был принят лишь неск. лет спустя - 11 окт. 1551 г., на 13-й сессии. 1-я гл. Декрета посвящена реальному присутствию. В ней утверждается, что Христос пребывает в Е. «истинно, реально и сущностно» (vere, realiter et substantialiter) под видом чувственно воспринимаемых вещей. |
| Некоторые испанцы, обучавшиеся в ун-тах др. стран, примыкали к лютеранам. Наиболее известным из них был Франсиско де Энсинас, друг Филиппа Меланхтона и автор перевода НЗ на кастельяно (1543). Во 2-й пол. 50-х гг. XVI в. тайные лютеранские кружки появились и в И. Так, группа монахов иеронимитского мон-ря Сан-Исидоро-дель-Кампо близ Севильи планировала бежать из И. и воссоздать свою общину в Женеве на «евангельских основах». Ее идейным лидером был Касиодоро де Рейна (перевел на кастельяно ВЗ, т. н. Медвежья Библия (1569)). В движении участвовали и др. монахи, а некоторые аристократы предоставляли свои дворцы для собраний. Всего в Севилье и ее окрестностях протестант. идеями были затронуты ок. 800 чел. Крупный лютеран. кружок (ок. 60 активных участников) возник в Вальядолиде, он также объединял лиц разных занятий и социального происхождения - от аристократов и чиновников до торговцев, монахов и приходских священников. В 1557-1558 гг. оба кружка были раскрыты инквизицией, ок. сотни их членов казнили на аутодафе 1559-1560 гг.; нек-рые участники севильского кружка сумели бежать. В результате этих мер лютеранство в И., и прежде не слишком популярное, почти исчезло, с нач. 60-х гг. и до кон. XVI в. инквизиция осудила по обвинению в лютеранстве лишь неск. человек. Однако в кон. 50-х гг. «лютеранская опасность» воспринималась в И. очень остро, в 1559 г. был составлен список запрещенных книг. В том же году кор. Филипп II, пытаясь изолировать И. от веяний Реформации, издал указ, запрещавший испанцам обучаться в иностранных ун-тах (за исключением неск. коллегий в Италии и Португалии). И. стала оплотом католич. Контрреформации; на Тридентском Соборе испан. делегация была одной из самых представительных. Кор. Филипп II возвел решения Тридентского Собора в ранг законов королевства. В И. прошла серия провинциальных Соборов, обсудивших в соответствии с решениями Тридентского Собора требования к кандидатам в епископы и обязательность присутствия епископов в диоцезах. Соборы осудили симонию, приняли решения о замещении приходских священников на конкурсной основе и о создании сети семинарий для обучения священников. |
| Гинзбурга звучит так: «Эти, мягко говоря, сволочи церковные хотят заманить души детей». В нее стоит вникнуть. Клерикалы, стало быть, претендуют на то, во что академик не верит, чего, по его твердому убеждению, вообще не существует. Академик, сам того не понимая, говорит не с позиций материализма, а с позиций того, кто традиционно пытается человеческие души Церкви ни за что не отдавать. Материалист-то должен был бы сказать: «Они хотят властвовать над детскими умами». Но лозунг «не отдадим Церкви души детей» — это, извините, никакой не материализм, это по-другому называется. А вот визит Бенедикт отменил напрасно. Как бы красиво было — пусть под свист, улюлюканье и закидывание тухлыми яйцами — пойти к молодежи и сказать: эти стены заложил Христос. Противоречие науки и религии — фальшивка, секулярно-либеральная глупость, поймите это, покуда вы еще юны. Надо было немножко постоять и немножко претерпеть за Того, кому служишь. Вернется ли Тибр в прежние берега? (вдогонку к разговору об Марселе Лефевре на радио «Радонеж) Католический мир полнится слухами о скором разрешении Папой Бенедиктом XVI традиционной святоотеческой Литургии. На настоящий момент она не то, чтобы вовсе запрещена, но служится только по особому разрешению местных властей, которое дается на местах очень и очень редко, почти никогда. (Например, на многочисленные прошения об этом московских католиков Тадеуш Кондрусевич всегда отвечает резким отказом). Католики не имеют возможности посещать так называемую Тридентскую мессу уже четыре десятка лет, с тех давних времен, когда на II Ватиканском соборе самым революционным и устрашающим образом победил модернизм. Но вот что странно. Человек, с которым традиционные католики связывают сегодня все упования на изменение курса Ватикана, на пресловутом соборе состоял как раз в лагере модернистов. Само по себе это не удивительно, ведь лагерь модернистов, к которому принадлежал Йозеф Рацингер, тогда еще не кардинал, был по преимуществу немецким. Как говорили тогда острословы, на соборе «Рейн канализировался в Тибр». |
| Еще в половине XIII века была сделана попытка основать в Пскове католическую епископию 7 . В 1439 году на флорентийском соборе, по мнению католиков, положено было и юридическое основание их домогательствам к подчинению восточного православия католической догме. Между прочим, на этом соборе с особенной силой выдвинут был вопрос о признании канонического значения за неканоническими книгами, в виду того, что в католичестве развивались уже такие догматические течения, для которых Рим мог выискивать опору только в этих книгах 8 . Греческие члены собора не признавали эти книги в том достоинстве, какое утверждали за ними католики, но через это католики вовсе не останавливались в своем домогательстве внушить признание их богодухновенности православным. Какая тактика могла быть избрана для осуществления этого замысла, отчасти можно видеть из аналогичного примера, из отношения католиков в начале XVI столетия к проведению принципа объединения православной богослужебной практики с католической. В 1526 году в Риме был переработан по католическому чину и издан греческий Евхологий. Искусным движением он возведен был в достоинство оригинала для венецианских греческих изданий Евхология в типографиях, прикровенно находившихся в руках католиков. Таким образом, римская корректура предупредительно снабжала богослужебными изданиями и греков и через них нас, русских, так как наши справы XVII в. основывались на этих подлинных греческих изданиях 9 . Что дружеское содействие предложено было, подобно служебнику, и для Библии, у нас прямых фактов нет, но оно весьма вероятно и по тому, что вопрос канонизации неканонических книг весьма сильно занимал римскую курию с флорентийского собора до самого разрешения его на тридентском соборе в 1546 году, и еще более по тому, что неожиданное практическое разрешение его в славянской Библии сопровождается созданием весьма сгущенной католической атмосферы вокруг главного виновника этой канонизации на славянской почве – архиеп. Геннадия. Только в XVII-м веке мы замечаем потом такое же проявление воинственного католического духа в русской церковной жизни. |
| Но, собственно, организованным учреждением в смысле как карательной, так и предупредительной цензура сделалась уже в новой истории со времени изобретения книгопечатания. На V-oм Латеранском соборе Львом X была издана конституция в 1515 г., которой воспрещено было под страхом отлучения печатание сочинений, касающихся веры, без предварительного одобрения епископа. На соборе Тридентском особой комиссией были выработаны 10 правил относительно воспрещенных книг, а Пий V (1566 – 1572) учредил особую конгрегацию для ведения списка воспрещенных книг (index librorum prohibitorum), противных вере и доброй нравственности, а также, с другой стороны, и для дозволения их чтения в исключительных случаях 543 , например, для ученых, имеющих в виду опровержение заблуждения. Однако, цензурные учреждения и правила римско-католической церкви в главнейший европейских государствах относятся исключительно к области церковной дисциплины, осуществляемой собственными силами и средствами церкви, без принудительной поддержки со стороны государства, которое устанавливает и проводит свои собственные цензурные правила, руководясь государственными соображениями 544 . На Руси обращались с древнейшего времени разные «отреченные книги», т. е. осужденные и воспрещенные для христианского употребления 545 . Осуждение таковых книг выражалось по разным поводам духовной иерархией, как, например, новгородским епископом Нифонтом в одном из ответов его Кирику 546 , отчасти в особых статьях, помещавшихся в старинных церковно-литературных сборниках. Но и перед самым еще появлением в свет приготовленных экземпляров списываемой книги церковное правительство иногда старалось контролировать и гарантировать верность рукописного воспроизведения безошибочному оригиналу 547 . С введением книгопечатания в полном смысле слова по примеру католической церкви явилась предварительная цензура сначала в юго-западной Руси, а позднее и в московском государстве. На соборе 1594 г. в Бресте было постановлено, чтобы в епархии митрополита Киевского ничего не печаталось и не издавалось без его воли, а в епархиях епископов – без воли епископов 548 . |
|
|
