| Финальное благословение в большинстве Посланий предваряется списками лиц, к-рым или от к-рых автор Послания передает приветствия. Это, с одной стороны, вполне соответствует правилам античной эпистолографии, с другой - отражает реальную ситуацию, в к-рой он находился. П. не изолированный индивидуум, обращающийся к безликой массе «прихожан»: в момент написания каждого из Посланий он окружен членами конкретной общины и свое Послание пишет как бы от их имени; адресатом же его становятся конкретные люди, многие из к-рых ему известны по имени. Это придает Павловым Посланиям уникальный характер личной переписки, имеющей тем не менее общественную значимость. Более того, Послания П. благодаря в т. ч. используемым в начале и конце формулам благословения, имеют ярко выраженный литургический характер. К своим адресатам П. обращается по-разному: «братья», «возлюбленные», «святые», «призванные». Эти наименования не просто дань уважения к членам христ. общин. За ними стоит видение Церкви как единой семьи, скрепленной узами любви и братства, призванной к святости по образу Самого Христа. Он - тот образ, к-рому должны быть подобны все призванные Богом ко спасению (Рим 8. 29). При этом П. не стесняется говорить о самом себе как об образе, на к-рый должны ориентироваться члены христ. общин: «Подражайте мне, как я Христу» (1 Кор 4. 16; ср.: Флп 3. 17; 1 Тим 4. 12). В зависимости от содержания той или иной части Послания она может иметь благодарственный, хвалебный, увещательный или обличительный характер. Соответственно цели меняются стиль, язык, тональность письменной речи. Благодарственные и хвалебные пассажи нередки в Посланиях к разным общинам, особенно в их начальных сегментах. Однако благодарность П., как правило, обращена не к самим членам общин, а к Богу (Рим 1. 8; 16. 19; 1 Кор 1. 4; Еф 1. 15-16; Флп 1. 3-4). П. нередко хвалит адресатов своих Посланий за веру, усердие, послушание, щедрость, преданность общему делу. Эти похвалы также могут иметь форму благодарения Богу (1 Кор 11. 2; Флп 2. 12; Кол 1. 3-6; 1 Фес 1. 2-3). |
| 15). Человеческая душа не умирает вместе с плотью, поскольку она не передается вместе с ней, как семя (Ibid. 18). Только душа человека ипостасна (substantiva), т. е. обладает самостоятельным существованием, и, совлекшись тела, она продолжает жить и полностью сохраняет свои чувства и разумную способность (Ibid. 16). В отличие от человеческой души, души животных неипостасны, но рождаются вместе с плотью и вместе с ней умирают (Ibid. 17). По мнению Г. М., дух (spiritus) в человеке не составляет особой, 3-й сущности, но или сама душа называется духом из-за своей духовной природы или из-за того, что она дышит в теле (spiret in corpore), или духом называется благодать Св. Духа (gratia Spiritus sancti), к-рая может наполнять человека (Ibid. 20; ср.: 1 Фес 1. 22). Образ Божий Г. М. видел в вечности (in aeternitate) души, а подобие - в нравственном состоянии (in moribus - Ibid. 88). Амартология и сотериология. Благодать и свобода В учении о грехопадении и спасении у Г. М. сочетаются 2 противоположные традиции - кассиановская (вост.) и августиновско-просперовская (зап.). В согласии с обеими традициями Г. М. утверждал, что первому человеку была предоставлена свобода произволения, чтобы его дух бодрствовал и соблюдал заповедь Божию; если бы он захотел, то оставался бы в том состоянии, в к-ром был создан (Ibid. 21). В отличие от Пелагия, Г. считал, что в результате грехопадения (или преступления - praevaricatio) Адам погубил благо своей природы (naturae bonum perdidit - Ibid. 21); весь человек, и по телу, и по душе, изменился к худшему (in deterius commutatum - Ibid. 38). Адам умер, и смерть от него перешла во всех его потомков (Ibid. 7). Грех, т. е. смерть души (peccatum, quod mors est animae), через одного человека перешел во весь род человеческий (Ibid. 39; ср.: Рим 5. 12). Все люди в преступлении Адама утратили природную способность и невинность (naturalem possibilitatem et innocentiam - Ibid. 22). Люди стали наследовать первородный грех (originale peccatum) от самого своего рождения (Ibid. |
| Не так поступает Евангелие! Оно проповедует отпущение всем плененным (Лк. 4; 18), возвещает свободу от всякого вида зла, призывает к такому состоянию, в котором нет никакой печали и никакого воздыхания (Откр. 7; 16, 17. 21; 4. Ис. 25; 8. 35; 10). И во-первых, человек, по учению Евангелия, должен освободиться от всех недостатков и зол, его угнетающих, должен соделаться светлым в душе, чистым в сердце, богоподобным в духе, бессмертным по телу, вознесенным над всеми нуждами, даже над всей природой, его окружающей (Откр. 22; 5). Вместе с человеком и всятварь должна свободится от работы истления и войти в свободу и блаженное состояние чад Божиих (Рим. 8; 21). Такую свободу возвещает всему человечеству, или паче всему миру, Евангелие! Кто не исполнится чувством благоговейного умиления при одной мысли о событии [совершении] этого утешительно-величественного обетования? Самая всеобъемлемость его ручается за его Божественную действительность, ибо свобода действительная может быть только всеобщей; частная свобода даже всего человечества, среди рабства прочих тварей, была бы растворена горестью и воздыханием. Обещавая такую всеобъемлющую свободу, Евангелие знает, как много обещает и что требуется для исполнения обещания. Оно видит, что для освобождения человека и тварей, его окружающих, потребна не перемена только законов человеческих, а претворение самого сердца и духа человеческого (Ин. 3; 3), не новое токмо уложение, а новое небо и новая земля (ср.: 2 Пет. 3; 13), и потому решительно говорит, что над всем человечеством и даже миром совершается новое великое творение, следствием которого будет новое небо и новая земля (ср.: Откр. 21; 1). Видит, что для произведения этого великого дела пакибытия всемирного недостаточны силы не только всего человечества, но и всех тварей (Откр. 5; 3); потому решительно объявляет, что дело сие будет произведено Самим Богом (Откр. 21; 5) чрез Сына Его и Духа Святаго. Видит, наконец, что и самое Божественное всемогущество, имея дело с существами свободными, не может вдруг совершить их восстановления, - потому решительно возвещает, что восстановление человечества в первобытную свободу чад Божиих произойдет не прежде, как по скончании времен, по употреблении в дело всех средств благодати, после решительной победы добра над злом (2 Фес. 2; 1-10). К этому-то славному времени, или паче исполнению времен, Евангелие учит человека обращать чаяния свои и воздыхания (2 Пет. 3; 11-15), а до того времени, по уверению его, род человеческий при всех усилиях никогда не освободится от бедствий, неразлучных с состоянием изгнания едемского. |
| (1 Фес). Оппоненты. Ересь, против которой предположительно направлено это послание, – это, скорее всего, гностицизм II в. или его зарождение в I в.; «знание» (любимая тема гностиков, хотя и не единственная) семь раз упоминается в послании. Гностики отрицали грядущее пришествие «Христа, и многие из них верили, что плотские грехи не имеют никакого значения. В гностицизме, однако, эти идеи возникли не на пустом месте; они по явились ранее у греков (а также у иудеев и христиан) и уже были известны в I в. Если учитывать, что в древности было много шарлатанов и существовали параллели практически всех воззрений, отраженных в греческих и иудейских концепциях 1 в., можно предположить, что этими оппонентами были просто евреи «диаспоры, которые всецело находились под влиянием греческой мысли (возможно, даже в большей степени, чем Филон) Жанр. Это послание относится к разряду писем, предназначенных для широкого распространения (11),хотя сам стиль показывает, что оно не было адресовано высшим литературным кругам, которые обычно читали такие послания. Итак, это письмо «общего характера». Но некоторые исследователи обнаруживают в нем и элементы жанра «завещания», т. е. завещания, завета, которое писал умирающий отец или начальник, руководитель (ср.– 1:14). 1:1,2 Введение В греческом тексте здесь не «Симон Петр», а Симеон; этот вариант менее распространен, но ближе к первоначальной семитской форме этого имени (так же и в Деян. 15:14 ) Хотя в иудаизме «Спаситель» – это Божественный титул, как и вообще в древности, он мог использоваться и в более широком смысле; но применение титула «Бог и Спаситель» (наиболее естественный перевод) к Иисусу было непосредственным подтверждением Его Божественной сути и могло оскорбить иудейских читателей, которые не были христианами. Писатели обычно стре мились установить тесный контакт со своими читателями в самом начале послания («равно драгоценную веру», «веру, как и наша»). «Благодать и мир» – типичное приветствие в древности, но без упоминания Христа в центре приветствия; см. коммент. к Рим. 1:7 |
| 12:20. Здесь Павел цитирует Прит. 25:21,22; хотя, говоря о собирании «горящих углей на голову», Соломон, вероятно, имеет в виду причинение врагу душевных страданий, в контексте наставления о мести (Рим. 12:19)это выражение может означать, что враг будет наказан более сурово в день суда. В таком же смысле рассматривается непротивление в Свитках Мертвого моря. 12:21. Некоторые греческие и еврейские мыслители призывали обратить врага в друга, избегая возмездия. Иногда, однако, тому, кто делает добро злодею, воздается только в будущем (12:20). 13:1—7 Покорность властям Лояльность по отношению к государству была традиционной темой у древних писателей (напр., у писателя-стоика Гиерокла в труде «Об отношении к отечеству») и обсуждалась наряду с такими вопросами, как отношение к родителям, к старшему поколению и к друзьям. Философы и моралисты часто писали о том, как должны действовать государственные чиновники, и не обходили вниманием поведение граждан по отношению к властям. Согласно Платону, Сократ даже отверг возможность избежать смертной казни, чтобы не подорвать доверие к государству и его законам, независимо от того, хорошие они или плохие. Когда еврейский народ подвергался притеснениям из-за своих национальных и религиозных обычаев, подчинение властям было лучшим примером непротивления (12:17—21) — позиция, которой им не всегда удавалось придерживаться. Павел прекрасно знал, что лишь около десятилетия назад еврейская община была выдворена из Рима — возможно, из-за споров о Мессии, вызванных иудео-христианами (см. ком-мент, к Деян. 18:2). Евреям приходилось считаться с общественным мнением, особенно в Риме, где поддерживаемые ими экономические связи с Палестиной вызывали подозрения. Поскольку многие рассматривали христиан как незначительную иудаистскую секту, христиане имели тем большие основания для осмотрительности. Иудеи и христиане публично подчеркивали безупречность своего гражданского поведения вопреки молве, обвинявшей их в расшатывании устоев государства. Эта демонстративная лояльность не означала, однако, что они не осуждали несправедливость (ср.: 2 Фес. 2; Иак. 5; еврейская апокалиптика). |
| Августина, была следствием грехопадения Адама и от него распространилась на весь человеческий род. М. М. знал и использовал в полемике с рим. пелагианами трактат блж. Августина «О воздаянии и отпущении грехов, а также о крещении младенцев» (De peccatorum meretis et remissione et de baptismo parvulorum; CPL, N 342); вероятно, М. М. были известны и др. сочинения блж. Августина, а также антипелагианские деяния и решения Карфагенских Соборов. Впосл. блж. Августин ввел заключительную часть богословского раздела письма к М. М., посвященную рассмотрению вопроса о том, умрут ли те праведники, которые будут восхищены на облаках в сретение Господу (ср.: 1 Фес 4. 17), в состав соч. «О восьми вопросах Дульциция» (De VIII Dulcitii quaestionibus; CPL, N 291; соответствующий отрывок: Aug. Ep. 193. 9-13= Idem. De oct. Dulc. quaest. 3. 2-6; рус. перевод: Августин Блаженный . Трактаты о различных вопросах/Ред.: А. Р. Фокин. М., 2005. С. 312-315). В этом сочинении блж. Августин упоминает о М. М. как о «хорошем знакомом» Дульциция (procul dubio notissimum vobis - Aug. De oct. Dulc. quaest. 3. 2); когда именно состоялось их знакомство - неизвестно. Свидетельства прямых контактов между блж. Августином и М. М. в 20-х гг. V в. отсутствуют. Из слов М. М. исследователи заключают, что в 418 г. он был свидетелем деятельности в Риме еп. Юлиана Экланского (см.: ACO. T. 1. Vol. 5. Pt. 1. P. 13), к-рый защищал пелагианские мнения в публичных проповедях, а впосл. также в письмах и сочинениях. Решения Карфагенского Собора, принятые в мае 418 г., летом того же года были поддержаны еп. Римским св. Зосимой (417-418), издавшим послание «Tractoria», осуждавшее пелагиан. Против пелагиан к этому времени выступила и светская власть: в датированном 30 апр. 418 г. рескрипте имп. Гонория (395-423) пелагианство осуждалось как опасное лжеучение, а его сторонникам предлагалось отречься от заблуждений; упорствующим император угрожал смещением с епископских кафедр и изгнанием. Т. о., деятельность Юлиана и его единомышленников стала последней крупной попыткой пелагиан переломить ситуацию в Италии в свою пользу. |
| П. предупреждает эфесских пастырей о том, что после его ухода к ним придут «лютые волки, не щадящие стада»; они будут «говорить превратно». Ученые высказывали различные предположения о том, кого именно имеет в виду П. (обзор мнений см.: Keener. 2012-2015. Vol. 3. P. 3044). Но очевидно, что П. дает самое общее предупреждение - такое же, как Иисус, когда говорил ученикам о будущем Церкви. Апостол знал, что наряду с преемниками апостолов в нее будут внедряться лжеучители, к-рые будут распространять ереси. Завершается монолог П. увещанием поддерживать слабых, он цитирует слова Иисуса Христа: «Блаженнее давать, нежели принимать». Таких слов в Евангелиях нет, и вокруг их происхождения в науке не утихают споры. Некоторые считают, что П. воспроизвел здесь слова Иисуса, к-рые передавались из уст в уста как одно из Его незаписанных изречений (см. Аграфа ); другие - что в этой формуле выражено общее содержание учения Иисуса; третьи - что П. цитирует афоризм, принадлежащий кому-то из греч. философов (обзор мнений см. в: Ibid. P. 3064-3066). Наиболее приемлемым представляется 1-е понимание - П. завершил свое наставление цитатой из слов Иисуса Христа, подчеркивая преемственность своих наставлений от Его учения. В целом в данной речи можно отметить многочисленные, общие и даже вербальные параллели с Посланиями П. (см.: Иларион (Алфеев). 2017. С. 297-300). Некоторые исследователи видят в этом свидетельство того, что ап. Лука составил милетскую речь П. из его же Посланий. Более вероятным представляется, что он записал речь, к-рую слышал в Милете, а параллели с Посланиями П. обусловлены тем, что одни и те же темы и выражения возникали как в его устной речи, так и в его письменных Посланиях. Речь П., приводимая ап. Лукой, обладает характерным для прощального слова эмоциональным напряжением. Кульминации вся сцена достигает после того, как речь П. заканчивается, и эфесские пресвитеры прощаются с ним (Деян 20. 36-38). При прощании с П. они плачут, целуют его, скорбят о его отъезде. Автор кн. Деяний воссоздает ту атмосферу искренней дружбы, к-рая складывалась вокруг П. в созданных им общинах. (Об этом свидетельствует не только ряд эпизодов кн. Деяний, но и многочисленные поименные упоминания соработников П. в его Посланиях - 1 Фес 2. 7-8, 11-12, 17, 20; 3. 9-10; Рим 16. 1, 3, 5, 8-9, 12; ср.: 1 Тим 1. 18; 2 Тим 2. 1 и др.).) |
| Иоанн Златоуст решительно вооружается против всякой клятвы, говоря, что она «позволительна была только для древних, подобно тому, как сосцы позволительны только для детей, а не для взрослых. То, что прилично отроку, неприлично мужу. Одень отрока в одежду человека возрастного — будет и смешно и опасно для него ходить, потому что он часто будет запутываться. Поручи ему производство гражданских дел, поручи торговлю, заставь сеять и жать — опять будет смешно. «Но как же быть, — скажешь ты, — если кто-нибудь требует клятвы и даже принуждает к тому?» Страх к Богу да будет сильнее всякого принуждения. Если ты станешь представлять такие предлоги, то не сохранишь ни одной заповеди». У латинских отцов и церковных писателей встречаем некоторое колебание. Августин, правда, выражается в одном месте столь же категорически против клятвы, как и Иоанн Златоуст. «Господь не хотел, чтобы мы, не произнося клятвы, отступали от истины, а чтобы, произнося клятву в истинном, не приближались к клятвопреступлению». Но Иероним думал несколько иначе. Обращая внимание на то, что Спаситель не запрещал клясться Богом, Иероним говорит: «кто клянется, тот или почитает, или любит того, кем клянется. В законе дана заповедь, чтобы мы не клялись, разве только Господом Богом нашим ( Втор. 6, 12 ). Обрати внимание на то, что Спаситель здесь не запретил клясться Богом, но небом, землею, Иерусалимом и головою твоею. Впрочем, — замечает Иероним, — евангельская истина не обязывает к клятве (non recipit juramentum), так как вся речь бывает правдивою и заменяет клятву (cum omnis sermo fidelis pre jurejurando sit)». По словам Цана, «Иисус запрещает не только виды ложной клятвы, но и все роды ее». Однако в среде протестантских и католических ученых раздается много голосов и в защиту клятвы. Указывают на Спасителя, Который Сам не всегда употреблял только «да» («ей») или «нет», но и сопровождал Свои слова более сильными уверениями («аминь» и проч.). Когда первосвященник с клятвой потре- бовал от Него сказать, Он ли Сын Божий, то Он будто бы повторил его клятву в выражении: ты сказал (σ επας) (ср.: Мф.26, 63, 64 ). Апостол Павел не только не учил воз- держиваться от клятвы, но и сам произносил ее несколько раз, например: Рим.1, 9 ; Флп.1, 8 ; 1 Фес.2, 5, 10 ; 2 Кор.11, 31 ; Гал.1, 20 ; 1 Тим.5, 21 ; 1 Кор. 15, 31 ; 2 Кор.1, 23 ; Евр.6, 16–18 . |
| 2. Как же, спрашивается теперь, мы можем достигать святости? На это отвечает апостол словами: « очистим себя от всякой скверны плоти и духа » (7:1). Так как человек состоит из тела и души, то и грехи его бывают плотские и душевные. Блудодеяние, обжорство, пьянство и всякое другое злодеяние суть грехи плотские; неверие, отчаяние, гордость, памятозлобие и всякий другой лукавый помысл, суть грехи душевные. Если мы искренне желаем быть святыми, тогда мы тщательно удаляемся от грехов, оскверняющих тело и душу, тогда мы сотворяем святыню (ст.1). Вот способ, посредством которого, по учению апостола, мы делаемся святыми! Но так как некоторые из христиан удаляются от грехов не из страха Божьего, а из боязни наказания или ради похвалы и славы человеческой: то апостол и прибавил — совершая святыню в страхе Божием , дабы показать, что те только делаются святыми, которые творят дела добродетели ради страха Божьего. Перейдем теперь к частным нравственным истинам, предлагаемым дневным чтением. Христиане — храм Бога живого « Ибо вы храм Бога живаго » (ст.16). 1. Когда они делаются такими? а) Они становятся такими с самой купели крещения, когда приняли обручение Духа в сердца свои ( 2 Кор. 1:21–22 ) и когда Бог Своей благодатью вселился в них (ст.16). б) Они постоянно остаются такими, когда соблюдают Слово Божье ( Иоан. 14:23 ), руководятся Духом Божьим ( Рим. 8:14 ) и, пользуясь всеми благодатными средствами, созидаются в жилище Божье Духом ( Ефес. 2:22 ). 2. Какие отсюда вытекают для них обязательства? а) Чтобы не иметь никакого общения с людьми неверующими , не разделять их мнений и убеждений, протявных чистоте веры и нравственности христиан, как храмов живого Бога; ибо « какое общение праведности с беззаконием » и проч. (ст.14–16 ). б) Чтобы не разделять доверчивой дружбы с людьми развращенными и не прикасаться к их нечистоте и порокам (ст.17 ср. 1Кор. 5:11 ; 2 Фес. 3:6 ). «Человек благочестивый между нечестивыми, как изумруд в грязи, как драгоценный камень в навозе.» «Когда человек добродетельный сходится с развращенным, то необходимо, чтобы они или сделались подобными друг другу, или разошлись друг с другом; ибо в дружбе или ищут равного себе, или делают равными всех тех, которые были неравны.» |
| Что же говорить о том случае, когда поучения святых отцов относятся к миру, хотя и немощному, но хоть сколько-нибудь внимающему себе! Заранее можно догадаться, что они скажут словами апостола: «Мы могли явиться с важностью, как апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими» (1 Фес. 2, 7). Продолжу дальше выписку из св. Исаака Сирина: «Если не безмолвствуешь сердцем, безмолвствуй, по крайней мере, языком. Если не можешь держать в порядке свои помыслы, то хотя чувства свои сделай благоустроенными. Если не один ты своею мыслью, то будь один хотя своим телом. Если не можешь потрудиться телом своим, поскорби хотя мысленно. Если не можешь бодрствовать стоя, то бодрствуй сидя или лежа на ложе своем. Если не можешь поститься в продолжение двух дней, постись, по крайней мере, до вечера. А если не можешь и до вечера, то остерегайся, по крайней мере, пресыщения. Если не непорочен ты сердцем своим, то будь непорочен хотя телом. Если не плачешь в сердце своем, то, по крайней мере, облеки в плач лицо свое. Если не можешь миловать, то говори, что ты грешен. Если ты не миротворец, то не будь хотя бы любителем мятежа. Не можешь стать рачительным, по крайней мере, в образе мыслей своих будь не как ленивый. Если ты не победитель, то не превозносись мыслью пред теми, которые подлежат ответственности. Если ты не в состоянии заградить уста осуждающему друга своего, то, по крайней мере, остерегись вступать с ним в общение» 8 . Это значит поступать, «как кормилица нежно обходится со своими детьми», это значит, будучи самому сильным и великим, брать на себя немощи других, это значит, кратко сказать, подражать Самому Господу, Который имеет силу испепелить в одно мгновение всех людей, но «трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит…» (Мф. 12, 20; ср. Лк. 9, 54–56). Но говоря и безотносительно к кому бы то ни было — не только к слабому и немощному человеку, но и к горящему духом (Рим. 12, 11) и имеющему все десять талантов (Мф. 25, 28), — нужно знать, что святые отцы выработали определенный общий положительный взгляд на размеры подвигов. Перенесшие сами величайшие труды и вынужденные иногда снисходить к своей телесной немощи, отцы на собственном опыте познали, что благодать Св. Духа — а она ведь составляет цель стремлений подвижнического жития! 9 - нельзя насильно привлечь к себе посредством только подвигов, хотя бы и чрезмерных. А с другой стороны, и самые эти подвиги скорее расслабляют тело (а отсюда приводят в уныние и душу), чем доставляют человеку положительную пользу. После чрезмерных подвигов наступает, как говорят теперь, реакция, и немощная плоть требует отдыха, да не простого, а такого, при котором она не в состоянии делать и того, что делала раньше. А это уже отступление назад. Какой же смысл, закладывая фундамент, класть кирпич, а потом снимать два? Очень скоро разорим всю постройку, что нередко можно наблюдать среди созидающих неразумно свой душевный дом. |
|
|
