| «План научных работ, необходимых для реорганизации общества» (Plan des travaux scientifiques nécessaires pour réorganiser la société; окончательный вариант текста опубл.: Comte. Système de politique positive. 1854. T. 4. Append. P. 47-136; рус. пер.: Система позитивной политики// Сен-Симон А. Катехизис промышленников. Конт О. Катехизис промышленников, или Система позитивной политики. СПб., 1910. (Родоначальники позитивизма; 2). М., 2011. С. 75-163), к-рое К. впосл. называл своим «фундаментальным произведением» ( Comte. Système de politique positive. 1854. T. 4. Append. P. III). Разногласия К. и Сен-Симона, связанные с публикацией этого сочинения, привели к ссоре и окончательному разрыву между ними. Впервые трактат был напечатан в 1822 г. ограниченным тиражом (100 экз.) под названием «Продолжение работ, имеющих целью обоснование индустриальной системы: Об общественном договоре»; в качестве автора на титульном листе был указан Сен-Симон. Экземпляры не поступали в продажу, а были разосланы Сен-Симоном влиятельным политикам и финансистам для ознакомления. В 1824 г. Сен-Симон принял решение переиздать трактат, сделав его 3-й тетрадью альманаха «Катехизис промышленников»; при этом 2 первые тетради представляли собой популярное изложение идей Сен-Симона, подготовленное им без участия К. По неск. причинам К. выступал против публикации: он отмечал, что сочинение является незавершенным, и требовал от Сен-Симона дождаться написания 2-й части; настаивал, что трактат должен быть издан под его именем, а не под именем Сен-Симона, а также с собственным названием, а не как тетрадь альманаха; он возражал против намерения Сен-Симона предпослать трактату собственное предисловие. Возмущенный этими требованиями, Сен-Симон опубликовал 2 издания трактата: на титульном листе 1-го издания, напечатанного в количестве 100 экз. (которые были переданы К.), было помещено название «Система позитивной политики. Том первый, часть первая», а также указан автор: «Огюст Конт, ученик Политехнической школы, ученик Анри Сен-Симона»; 2-е издание, опубликованное тиражом 1000 экз., содержало дополнительный титульный лист с заглавием «Катехизис промышленников. |
| Оставшегося угощения от разговленья катихизаторов и прочих осталось и слугам, которые кончили поросенка и говядину. Потом слуги пришли ко мне с поздравлением. Дано им: Алексею, Василию (ночному дворнику), Андрею (моему слуге), Захарию (у учеников) Никите, Никанору и Луке всего 7-ми человекам по 2 ены Итого 14 ен Прислуге: Тихону (в кухне), Петру (ламповщику), Марку (в кухне), Михею (банщику), Михаилу (старику дворнику), Тихону (его сыну), Ман (молодому дворнику), дворнику в Женской школе, слуге у малых учеников, Моисею (слуге в Айайся), всего 10-ти человекам по 1 1/2 ены, Итого 15 ен. Роману (что смотрит за Мурата), Никифору (только что из Оосака), женской прислуге: Ольге, Ирине и жене дворника в Женской школе и женщине в Айайся — всего 6-ти человекам — по 1 ене, Прислуге. Итого 6 ен 2-м Ясуке, прислуживавшим в прошедшую Пасхальную ночь по дому, по 50 сен. Итого 1 ена. Итого прислуге роздано в Пасху 1884 года 25-ти человекам, из которых 23 — постоянные, здешние, — всего 36 ен. Остальные ученицы Женской школы все приходили поздравить, по- христовался с двумя самыми младшими и дал всем по яйцу, а на кваси дано прежде. Лег было в комнате о. Владимира, ибо в комнате все приходили поздравлять, но услышал стук — видимо, ученики Семинарии гурьбой пришли. Пришел вниз и роздал им всем 78-ми по 10 сен. Итого на Семинарию — 7 ен 80 сен. Тут же пришли ученики Причетнической школы; дал Маедако 20 сен, а прочим 11-ти человекам по 10 сен, сказав, что завтра будет еще дано им как певчим. Итого на Причетническую школу 1 ена 30 сен. Чтобы отделаться от всех поздравлений, позвал, кстати, и старших Катихизаторской школы, чтобы дать на кваси ей. Пришли почти все. Дано 27 ученикам Катихизаторской школы по 20 сен, итого 5 ен 40 сен. Ученику Мидзуно (брату дьякона) дано 1 ена. Служанке о. Тита 10 сен. Всего по девятый час утра первого дня Пасхи 1884 года роздано на праздник: Прислуге (25 человек) — 36. |
| Все мировоззрение Оуэна 218 развивалось в борьбе с христианством, а сейчас оно получило выражение принципиального атеизма до такой степени, что, может быть, во всей мировой истории есть единственный пример огромного гениального ума, который чужд каким-нибудь религиозным интересам. Это – Карл Маркс, фигура, вылитая из бронзы, в которой и следа религии вы не найдете. Когда человек чужд исканий потустороннего, это всецело земной индивидуум. В этой фигуре для меня есть нечто отталкивающее, так как в ней отсутствует эта черта. Но в социализме была и другая струя, очень любопытная, эта струя была выражена Сен-Симоном. Сенсимонизм – это аристократический социализм, он никогда не охватывал народных масс. Они шли за такими представителями социализма, которые стоят очень низко, например, Кабе 219 . Не менее духовно одаренным был социализм Энгельса…., представителя гуманизма первой половины XIX века. Но в то время, как среди социалистических мыслителей Франции было немало выдающихся умов, наибольший успех имел Кабе. Последователи Фурье считались десятками тысяч, в то время как последователи Сен-Симона считались тысячами, а Кабе насчитывал в 40 годах сотни тысяч последователей. Только ему удалось создать действительное движение народных масс. Сен-Симон никаких последствий не достиг, но среди социалистов самым блестящим умом был Сен-Симон, около него группировались представители духовной аристократии, один из характерных представителей которой был Огюст Конт, идеи которого заимствованы от Сен-Симона. Из его школы вышли разного рода прожекторы и банкиры. Сен-Симон очень оригинальная личность, он мало-помалу подходит к христианству. Последнее произведение Сен-Симона называется «La nouveau christianisme» 220 . На этом произведении я и хочу сосредоточить ваше внимание. Сен-Симон воспитался на мировоззрении, враждебном христианству, каковым и был конец XVIII века. Для Сен-Симона характерно преклонение перед точным знанием. Первое свое сочинение он начинает с крайне фантастического плана – открытия подписки на могиле Ньютона. |
| «Но я должен , однако ж, это сделать, и так это и будет, – повторял он мысленно. – Бедняжка, она, наверное, думала, что мне известна ее прежняя связь. Говорят, что они не скрывали ее. И то сказать: она мало еще меня знает и потому не может понять… Она думает, что я люблю ее так же, как любил Масиньи. Что ж, – прибавил он не без гордости, – благодаря Матильде три месяца я был счастливейшим из людей; такое счастье стоит того, чтобы принести ему в жертву остаток жизни». Он не ложился и все утро ездил верхом по лесу. В одной из аллей Верьерского леса он увидел всадника на отличной английской лошади; всадник еще издали назвал его по имени и подъехал к нему. То был Альфонс де Темин. Сен-Клер был в таком состоянии, когда одиночество особенно приятно; при встрече с Темином его дурное расположение духа сменилось сдержанной яростью. Темин не замечал этого, а может быть, даже находил удовольствие в том, чтобы дразнить его. Он болтал, смеялся, шутил, не обращая внимания на то, что Сен-Клер молчит. Увидев перед собою узенькую аллею, Сен-Клер тотчас же направил туда своего коня в надежде отвязаться от назойливого спутника, но он ошибся – назойливые люди не так легко расстаются со своими жертвами. Темин повернул коня, въехал в аллею и, догнав Сен-Клера, продолжал болтать как ни в чем не бывало. Как я уже говорил, аллея была узка; две лошади едва-едва могли двигаться рядом; ничего, следовательно, нет удивительного, если Темин, при всем своем умении держаться в седле, задел ногу Сен-Клера, проезжая мимо него. Но досада уже накипела в сердце Сен-Клера; он не в силах был ее сдерживать: привстав на стременах, он ударил хлыстом по морде лошадь Темина. – Черт подери! Огюст! Что с вами? – воскликнул Темин. – За что вы бьете мою лошадь? – Зачем вы за мной едете? – диким голосом закричал Сен-Клер. – Вы с ума сошли, Сен-Клер! Вы забываете, с кем говорите! – Отлично помню, что говорю с наглецом. – Сен-Клер!.. Вы, должно быть, рехнулись… Завтра вы или извинитесь передо мной, или ответите мне за вашу дерзость. |
| 1062 συνταξαμενος τ α τοκρατορι (см. пред. прим.). Представления Анны об отношениях между Сен-Жиллем и Алексеем явно упрощенные. Видимо, зная о дружбе между графом Тулузским и византийским императором, писательница полагает, что между ними с самого начала существовало полное взаимопонимание. Более правдоподобную версию сообщает хронист Сен-Жилля Раймунд Ажильский (Raim. Ag., II; ср. Gesta, II, 6; Alb. Aq., II, 20). Граф Тулузский некоторое время отказывался принести клятву Алексею: видимо, до него дошли слухи о соглашении между императором и Боэмундом, и он не желал оказаться в подчинении у норманна. В конце концов, уступив уговорам других крестоносных вождей, Сен-Жилль поклялся, однако в несколько иной форме, чем остальные крестоносцы. Это произошло 26 апреля 1097 г. По сведениям Фульшера Шартрского (Fulch., 4, 9), Сен-Жилль вовсе не приносил клятвы императору. О взаимоотношениях Сен-Жилля и Алексея см. J. Hill, L. Hill, The convention... Примечания к книгам XI-XV К оглавлению 1063 Сен-Жилль переправил свое войско в конце апреля 1097 г., а сам вернулся в Константинополь, где провел еще 15 дней (Hagenmeyer, Chronologie..., 148). 1064 Первым (6 мая) к Никее подошло войско Готфрида (Gesta, II, 7). Он блокировал город с севера, Танкред — с востока. Южный участок стены был оставлен Сен-Жиллю (с запада город подходит к Асканскому озеру). К крестоносцам в это время присоединились остатки разбитого войска Петра Пустынника (Setton..., Α history..., р. 289 sq.). 1065 Имеется в виду Килич-Арслан I, который в это время был занят войной с Данишмендами (см. прим. 1092) в Каппадокии за обладание Мелитиной (см. Math. Ed., p. 11). 1066 Сен-Жилль, который подошел к Никее 16 мая, расположил свое войско у южной стены города (Gesta. II, 8). 1067 Ил., II, 194, 209. 1068 Описания этой битвы (21 мая) см.: Gesta, II, 8; Raim. Ag., III; Alb. Aq., II, 27. Основную помощь Сен-Жиллю в сражении оказал Роберт Фландрский, Готфрид же и Боэмунд (он прибыл к Никее за 2—3 дня до битвы) не решились оголить своих участков стены. Крестоносцы, как и сельджуки, понесли большие потери, в числе убитых был граф Балдуин Гентский (см. Hagenmeyer, Die Kreuzzugsbriefe, S. 139). |
| В одиннадцатом часу с поздравлением князь Лобанов-Ростовский, консул Иокохамский; жаль, что не верует, испортит воспитание детям. Часа в два приезжали: посланник Хитрово Михаил Александрович с сыном-моряком Андреем и прочие посольские. Пили чай; подан был херес, но почти никто не пил. В пять часов была вечерня. 9-й Час путал о. Павел Сато; я стоял на средине. Вперед рассказывать обстоятельней священникам порядок службы и певчим порядок пения; последние, кроме того, что медленно поют, без нужды везде «Христос воскресе», отчего служба выходит предлинная и утомительная, особенно для детей. Пасха 1894 года. 2-й день. 18/30 апреля. С семи часов Пасхальная служба. Кончилась в одиннадцатом часу – так тянут и сугубят ненужными многократными повторениями! После певчие разом два хора пели у меня; в комнате и девочки не [?]:… [?] а теноров и басов я и не слыхал за пискотней. Дано всем новым, не певшим года, по 30 сен, старым по 40 сен. Учительницам и внешним – Варваре Накаи, Катерине Кавано, Надежде Мацуи по 60 сен; Надежде Такахаси 1 ену; причетникам – кому 50 сен (Тихону и Василию), кому 60 сен (Елисею, Давиду); Обара, Орита и Окамото – чтецу по 1 ене. Потом пели из Коодзимаци. Поют на четыре голоса, очень стройно. Были: о. Савабе, дьякон Такахаси, три катехизатора – угощены мясом, уткой и прочим; с ними же и регент Ясибе; 19-ти певчим было обычное угощение в полукруглой и дано потом старшим по 40 сен, младшим по 30 сен, самым младшим по 20 сен. Всем певчим: и сим, и своим – по яйцу. Дано еще жене иподьякона Исида 50 сен, Ясибе 1 ена, его жене 50 сен, иподьякона Имада жене 1 ена на кваси детям и прочим. Христиан из Коодзимаци было человек 70; угощение им было внизу и чай; христосуясь, всем дал по яйцу. К двенадцати часам все сии поздравители отбыли. После полудня являлось немало других. И наконец пришел какой-то Гавасуе, бедняк, за деньгами, дал 3 ены. Этот же день был расчетный – последнее число месяца. Весь день сутолока и праздничная, и будничная. Пасха 1894 года. 3-й день. |
| На ночь ворота запирались, реку на обоих концах города заграждали толстыми железными цепями, и Париж спал спокойно. С высоты птичьего полета эти три части – Сите, Университет и Город представляли собою, каждая в отдельности, густую сеть причудливо перепутанных улиц. Тем не менее с первого взгляда становилось ясно, что эти три отдельные части города составляют одно целое. Можно было сразу разглядеть две длинные параллельные улицы, тянувшиеся беспрерывно, без поворотов, почти по прямой линии; спускаясь перпендикулярно к Сене и пересекая все три города из конца в конец, с юга на север, они соединяли, связывали, смешивали их и, неустанно переливая людские волны из ограды одного города в ограду другого, превращали три города в один. Первая из этих улиц вела от ворот Сен-Жак к воротам Сен-Мартен; в Университете она называлась улицею Сен-Жак, в Сите – Еврейским кварталом, а в Городе улицею Сен-Мартен; она дважды перебрасывалась через реку мостами Богоматери и Малым. Вторая называлась улицею Подъемного моста – на левом берегу, Бочарной улицею – на острове, улицею Сен-Дени – на правом берегу, мостом Сен-Мишель – на одном рукаве Сены, мостом Менял – на другом, и тянулась от ворот Сен-Мишель в Университете до ворот Сен-Дени в Городе. Словом, под всеми этими различными названиями скрывались все те же две улицы, улицы-матери, улицы-прародительницы, две артерии Парижа. Все остальные вены этого тройного города либо питались от них, либо в них вливались. Независимо от этих двух главных поперечных улиц, прорезавших Париж из края в край, во всю его ширину, и общих для всей столицы, Город и Университет, каждый в отдельности, имели свою собственную главную улицу, которая тянулась параллельно Сене и пересекала под прямым углом обе «артериальные» улицы. Таким образом, в Городе от ворот Сент-Антуан можно было по прямой линии спуститься к воротам Сент-Оноре, а в Университете от ворот СенВиктор к воротам Сен-Жермен. Эти две большие дороги, скрещиваясь с двумя упомянутыми выше, представляли собою ту основу, на которой покоилась всюду одинаково узловатая и густая, подобно лабиринту, сеть парижских улиц. Пристально вглядываясь в сливающийся рисунок этой сети, можно было различить, кроме того, как бы два пучка, расширяющихся один в сторону Университета, другой – в сторону Города; две связки больших улиц, которые шли, разветвляясь, от мостов к воротам. |
| 9-го и 10-го числа читал кипу нашедших писем. 1/13 января. 1890 год. Русский Новый год. В десять часов я служил с двумя священниками, о. Сато говорил проповедь. После обедни поздравляли священники, Хорие и Накаи, — угощены «С. Рафаелем». В третьем часу был посланник с дочерью и молодежью из Посольства; тоже угощены «С. Рафаелем». И вперед брать сего вина для угощения — нравится. В пятом часу я отправился в Посольство с визитом и вот теперь вернулся, а завтра начнутся обычные занятия. Новый 1891 год, японский. Накануне служил всенощную о. Павел Сато. Пели певчие. Ученики и ученицы исповедались — 105 человек. Проповедь о смерти говорил Алексей Савабе — хорошо, только Соломона называл святым. 1 января нового стиля. 1891 год. Обедня была в восемь часов. Пели певчие очень плохо. Служил о. Павел Сато. Проповедь говорил о. Фаддей — плохая, по обычаю. Молебен служили о. Павел Сато, о. Юкава и о. Фаддей. Многолетия не было, а следовало бы; певчие изготовились петь и диакон Кунгимия хотел, но о. Павел Сато почему-то остановил. После обедни поздравления. Тотчас из Церкви зашли учителя — поклон и только, даже сесть нельзя было просить, ибо сейчас же другие имели наполнить комнату. Катихизаторы, Хорие и прочие из Айайся. Некоторые христиане и христианки; причем мешаются дети, которым нужно давать, например, дети Никанора, — и дети городские, которым не нужно; неловкость, но неизбежная — не всегда же давать, а иным и следовало бы дать, да приходят не вовремя, как племянники Хорие между городскими христианами — так и ушли, получивши один общий поклон. Угощения вином никому не было. Ученицы Женской школы. Дано: простым по 10 сен, новым певчим по 20 сен, старым по 30 сен, учительницам и певчим и даже Евфимий и Хакутоку по 40 сен, Анне Кванно, стоявшей тут же, 50 сен — и не отказалась, старая крыса! Ученики, кончившие ныне курс в Катихизаторской школе и уже готовые к отлету — дано по 10 сен. Ученики 1-го курса Катихизаторской школы. Дано по 10 сен. Чтецу сегодня 20 сен. |
| Чаще всего альтернативой каменным К. служили деревянные бочки, которые от столь ранней эпохи не сохранились, но встречаются на миниатюрах (напр., Monac. Clm. 22053. Fol. 16, нач. IX в.); известны также каменные К., внешне имитирующие деревянные (напр., мраморная К. IX-XI вв., сделанная из основания колонны, в соборе Сен-Жан-Батист в Перпиньяне). С XI в. в декоре каменных К. проявляются черты романского стиля. К. украшают растительным или геометрическим орнаментом, изображениями арок и колонн (напр., К.в ц. Сен-Дени в Оданк-ан-Бре (деп. Уаза, Франция), кубической формы, каждый угол к-рой украшен 3 резными колоннами), человеческой головы или лица, как, напр., на капителях колонн, обрамляющих К. в приходской ц. Сен-При в Пюи-ла-Валле (деп. Уаза, Франция)). Купель, в которой крестили В. А. Моцарта, в соборе святых Руперта и Виргилия в Зальцбурге Купель, в которой крестили В. А. Моцарта, в соборе святых Руперта и Виргилия в Зальцбурге В XII в. складываются локальные школы, которые тесно связаны с регионами добычи и обработки того или иного материала для К. (напр., черный или голубовато-серый известняк («мрамор») из р-на Турне (Бельгия), бронза из региона р. Маас, свинец из Англии). К. цилиндрической формы начинают вытеснять кубические, появляются чашеобразные К. (напр., К. в ц. св. Кассиана в Чаддесли-Корбетт (графство Вустершир, Англия), датируемая 1160-1170, украшена характерными для Юж. Франции рельефами драконов (змей), которые опутывают чашу с внешней стороны, символизируя первородный грех). Наряду со ступообразными К. на простом основании (напр., сплошь покрытая искусным рельефом К. в ц. св. Бонифация во Фреккенхорсте (близ Варендорфа), созданная в 1129) появляются К. на невысокой цилиндрической опоре (К. ц. Сен-Мартен в Карли (деп. Па-де-Кале) и ц. Сен-Мартен в Жанте (деп. Эна)), иногда фланкированные 4 колоннами меньшего размера (К. в соборе Нотр-Дам в Лане; К. ц. Сен-Мартен в Дане (деп. Па-де-Кале); К. из приходской ц. Сент-Петрок в Бодмине (графство Корнуолл, Англия), капители колонн к-рой украшены ликами ангелов). Встречаются также К. на неск. ножках без центральной опоры (круглая К. на 4 небольших ножках в ц. св. Мартина в Зельвиллере (деп. Н. Рейн), датируемая 1140; К. ц. Сент-Этьен в Альтийаке (деп. Коррез) имеет зооморфные ножки). Романские К. часто украшены выступающими с неск. сторон человеческими «личинами», символизирующими райские реки или 4 ветра, стороны света и т. д. (напр., К. ц. Сен-Ва в Шеране (деп. Нор) и ц. Сен-Жан-Батист в Мартиньи). |
| 1154 Впервые на пути к Иерусалиму войско Сен-Жилля прошло мимо Триполи в мае 1099 г. Видимо, к этому времени относит Анна и свой рассказ. Эмир Триполи откупился тогда от крестоносцев. Детали, сообщаемые Анной, совпадают с фактами, известными нам об осаде Триполи в 1103—1105 гг. Так крепость, построенная с помощью Евмафия Филокала, не что иное, как знаменитая, воздвигнутая в 1104 г. Mons Peregrinus, о которой сообщается в ряде западных и восточных источников (Runciman, Α history..., II, р. 60, n. 3). 1155 Судя по тем деталям, которые сообщает Анна, речь идет о событиях 1103 г.: как нам известно, Танкред осаждал Латтакию в 1102-начале 1103 г. (Hagenmeyer, Chronologie..., 687; Nicholson, Tancred, рр. 130—132), а Сен-Жилль в 1103 г. находился под Триполи. Однако датируются в «Алексиаде» эти события опять-таки тем же 1099 г.; ведь фраза «Боэмунд, узнав, что Цинцилук вошел к Лаодикию...» может относиться только к событиям 1099 г., времени, когда, по словам той же Анны, Сен-Жилль, повинуясь приказу Алексея, передал Латтакию Цинцилуку. Летом-осенью 1099 г. осаду Латтакии вел не Танкред, а Боэмунд, и крестоносцы, возвращавшиеся из Иерусалима, в том числе и Сен-Жилль, уговорили Боэмунда снять осаду города (см. Alb. Aq., VI, 55—59; ср. Krey, Urban’s crusade..., рр. 244—245). По-видимому, Анна вновь путает события, отделенные друг от друга четырьмя годами. Представления Анны о событиях 1103 г. весьма туманны. По ее словам, осаждать Антиохию Танкреда послал Боэмунд. А Боэмунд в то время находился в турецком плену и вернулся в Антиохию лишь в мае 1103 г. Анна вообще не знает о пленении Боэмунда, и это было одной из причин систематического смешения писательницей событий 1099—1100 и 1102— 1104 гг. 1156 Готфрид умер 18 июля 1100 г. (Hagenmeyer, Chronologie..., 482). 1157 Это сообщение Анны не соответствует действительности, ибо ни в одном из западных источников ничего не говорится о том, что Сен-Жиллю предлагали корону после смерти Готфрида. По-видимому, Анна опять путает события: Сен-Жилль был одной из кандидатур на иерусалимский престол в 1099 г., сразу же после взятия города крестоносцами (Raim. Ag.,XX; Alb. Aq., VI, 33; ср. Waas, Geschichte..., I, S. 156). Анна пишет, что крестоносцы вызывают Сен-Жилля из-под Триполи. Должно быть, она полагает, что именно тогда тулузский граф осаждал город. Исследователей часто удивляло, что Анна хронологически связывает смерть Готфрида с осадой Сен-Жиллем Триполи. Однако, если мы вспомним, что писательница датирует осаду Триполи 1099—1100 гг. (см. прим. 1154), логика рассказа станет совершенно очевидной. |
|
|
