| Мы привели факты из биографии святителя, чтобы показать, какие духовные основы глубокой церковной традиции сформировали личность архиепископа Феодора до его прихода в Академию. В Московской духовной академии, в период его ректорства, да и после него, он пользовался большим авторитетом. Хотя наследство, оставленное ему прежним ее руководителем – епископом Евдокимом (Мещерским, впоследствии обновленцем), – вызывало тревогу и опасение за будущее Церкви. Своими первыми впечатлениями об обстановке и системе образования в академии он поделился с архиепископом Арсением (Стадницким) . Эти впечатления были неутешительными: профессора «захвачены наукой, немецкой, тюбингенской… Такой невероятный протестантский идеализм – хуже всякого тюбингенства» 7 . «Случись с этим богословием какая напасть – оказывается, что у него даже веры нет, не только богословия… доктор богословия, а сомневался, был ли на земле Христос, не выдумка ли это, не быль ли, подобно мифологической! Какого света ждать от этой тьмы» – писал еще о состоянии богословской науки в высших духовных школах задолго до времени ректорства владыки Федора ревнитель святоотеческого богословия святитель Игнатий (Брянчанинов) 8 . Если говорить о студенческой среде того времени, то студенты времени вступления в управление академией епископа Федора штудировали труды Маркса, Энгельса, Бакунина, Берштейна. И все же, несмотря на царствующий в академии дух либерализма, в характеристике, данной новому ректору (строгому монаху, церковнику), профессорами МДА отмечались его «высокие качества, ясность, прямота и честность характера, что особенно сроднило его с корпорацией и сделало его всеобщим любимцем» 9 . Проводя подвижническую, духовную жизнь, он вместе с тем был приветлив и доступен каждому, кто обращался к нему за помощью и советом. Был тайным благотворителем страждущих и нуждающихся. Был сострадателен к немощам других. Заботился о неимущих и сиротах. Духовно окормлял Алексеевский академический приют для беспризорных детей и сирот Сергиева Посада 10 . Его жажда познания глубин человеческого духа и времени, в котором он живет, сроднила его с многими из тех, кто шел той же дорогой, – людьми, которых затем назовут умом, честью и совестью нашей нации. Людей, обладавших подлинным интеллектом, честью и совестью, ограненными светлыми идеалами христианской веры, надежды и любви. Епископ Федор был душой общества, созданного М.А. Новоселовым, – философско-религиозного «Кружка ищущих христианского просвещения», в который входили сам Новоселов, В. Кожевников , А. Самарин, П. Мансуров, С. Булгаков , Дурылин. Н. А.Бердяев называл этот кружок «сердцевиной русского православия» 11 . Участники кружка были полны решимости «реализовать хомяковскую идею соборного богопознания» 12 . |
| Среди сотрудников «Богословского вестника», сообщавших и готовивших материалы, были также женщины, что являлось необычным в то время для богословского журнала. В годы афонских споров об Имени Божием вокруг священника Павла Флоренского сплотился круг богословов (ректор МДА епископ Феодор, М. Д. Муретов , С. Н. Булгаков, В. Ф. Эрн, М. А. Новоселов, Вл. А. Кожевников), которые мужественно защищали имеславие как церковное учение. 19 мая 1914 года священник Павел Флоренский на Совете Московской Духовной Академии защитил магистерскую диссертацию «О духовной Истине. Опыт православной Теодицеи» (М., 1912). 27 августа он был утвержден в ученой степени магистра богословия и звании экстраординарного профессора Московской Духовной Академии по кафедре истории философии. В том же году вышел самый известный труд священника Павла Флоренского «Столп и утверждение Истины. Опыт православной Теодицеи» (М., 1914), который представлял 3-й переработанный вариант кандидатского сочинения. И диссертация, и книга 1914 года получили самую высокую оценку такого строгого рецензента, как ректор Академии епископ Волоколамский Феодор. В частности, он писал: «Как огласительное слово для стоящих «во дворе церковном», а так просит смотреть на его книгу сам автор (5 стр.), книга выполнена прекрасно... Как Феодицея, книга о. Павла может удовлетворить самый требовательный вкус, изощренный в философии и богословии... Как труд богословско-философский, книга автора от начала до конца православна... Книга о. Павла высоко научная; трудно сказать, в какой области научного знания автор не проявил себя специалистом в этой книге. Он прекрасно знает античную философию и античный мир; в совершенстве изучил новую философию, показал себя филологом и математиком, проявил громадную начитанность и в святоотеческой литературе, в литературе богословской, иностранной и русской... Читая книгу автора, чувствуешь, что вместе с нею растешь духовно, а не только приобретаешь знание в какой-нибудь области; да до нее и нужно дорасти, чтобы понять» (Епископ Феодор. |
| 23 марта, то есть в тот же день, когда, согласно «Исторической записке», доклад Синода с ходатайством о созыве Церковного Собора был представлен Императору Николаю II, в Москве состоялось собрание «московского частного кружка православных ревнителей Церкви, клириков и мирян», на котором присутствовало около 60 человек, в том числе профессора МДА ( Н. А. Заозерский , И. М. Громогласов и другие). С докладом «О воссоздании живой церковности в России» выступил М. А. Новоселов. В докладе содержалось обращение к Николаю II, призывавшее отложить проведение реформ до окончания войны с Японией и предварительно опросить мнение всех членов Церкви касательно предполагаемых реформ. Реферат был опубликован на следующий день, 24 марта 1905 г., в газете «Русское дело» (в особом приложении) 1475 . По-видимому, это был круг людей, собиравшихся еще в 1901 г. на квартире Л. А. Тихомирова для обсуждения вопроса о патриаршестве 1476 . В печати он известен также как «Новоселовский», «Корниловский» или «Самаринский» кружок. Другие его названия – «Кружок ищущих христианского просвещения» или «Кружок взаимопомощи в целях христианского просвещения» (организационно оформился к 1907 г.). Членами-учредителями кружка являлись М. А. Новоселов, Ф. Д. Самарин , В. А. Кожевников , П. Б. Мансуров. В него входили: кн. Е. Н. Трубецкой , о. П. А. Флоренский, С. Н. Булгаков, Л. А. Тихомиров , В. П. Свенцицкий, Н. Д. Кузнецов , С. Н. Дурылин и другие. Позднее к ним присоединился ректор Московской духовной академии епископ Феодор (Поздеевский) . Настроение членов кружка характеризовалось отрицательным отношением к деятельности Синода и епископата, как бюрократических структур, а также к официальному или «школьному богословию», зараженному, по их мнению, протестантским рационализмом 1477 . Со стороны представителей академической корпорации отношение к этому кружку не было однозначным. Оценивая развернувшуюся газетную полемику в целом как «бестолковую», столичный «Церковный вестник» выделял «одну серьезную и полезную мысль, хорошо выраженную М. |
| А. Новоселов, Ф. Д. Самарин , Е. Н. Трубецкой , П. Б. Мансуров, В. А. Кожевников , протоиерей Иосиф Фудель , С. Н. Булгаков, В. Ф. Эрн и другие). Московское «новоселовское» общество по цели, характеру деятельности и даже по личным взаимоотношениям его участников стояло на позициях противоположных петербургским религиозно-философским собраниям. Если петербургские собрания можно охарактеризовать как религиозные искания «около церковных стен» или даже в стороне от них, то московское общество принципиально ставило себя внутри церковной ограды и было таковым. Новоселовское общество духовно окормлялось старцами Зосимовой пустыни во главе со схиигуменом Германом 10 , его деятельности сочувствовал и епископ Феодор, ректор МДА (84) 11 . «В 1912 году М. А. Новоселов Советом Московской Духовной Академии избран и Святейшим Синодом утверждён в звании почетного члена названной Академии «во внимание к его десятилетней полезной для Церкви и духовного просвещения деятельности путем многочисленных изданий своей Библиотеки» (85). Отец Павел явился связующим звеном между московским религиозно-философским обществом и Московской Духовной Академией. В. В. Розанов , который был в гуще и петербургских, и московских кругов, лиц и связей, так писал тогда об отце Павле: «Это – Паскаль нашего времени. Паскаль нашей России, который есть, в сущности, вождь всего московского молодого славянофильства и под воздействием которого находится множество умов и сердец в Москве и в Посаде, да и в Петербурге. Кроме колоссального образования и начитанности, горит самым энтузиазмом к истине. Знаете, мне порою кажется, что он – святой: до того необыкновенен его дух, до того исключителен... Я думаю и уверен в тайне души,– он неизмеримо ещё выше Паскаля, в сущности – в уровень греческого Платона, с совершенными необыкновенностями в умственных открытиях, в умственных комбинациях или вернее в прозрениях...» (из письма В. В. Розанова М. Спасовскому). Сам отец Павел главный смысл московского движения видел в духовном и дружеском общении, которое считал одним из условий познания истины. |
| Таким образом, создание своего журнала связывалось для П. А. Флоренского с решением двух вопросов: во-первых, выработка идейного направления, во-вторых, публикация своих работ 8 . Но когда в конце 1911/12 учебного года ректор МДА епископ Феодор предложил священнику Павлу Флоренскому возглавить академический журнал «Богословский вестник», он долго колебался. «Если бы я взялся за это дело, – писал отец Павел В. Ф. Эрну 26 нюня 1912 года, – то мне надо бы поставить журнал живо. А я не знаю, найдутся ли для этого силы. Разумеется, если я соглашусь, то, заручившись твёрдым обещанием помощи со стороны «своих», то есть Вас, С. Н-ча [Булгакова], Волжского, М. В. Новоселова, Саши [Ельчанинова] и т. д. и помощи, главным образом, по отделу литерат. критики и библиографии (литер, обзоры и т. п.)». В начале осени 1912 года отец Павел дал своё согласие и 21 сентября писал B. Ф. Эрну: «Мы строим широкие планы. Я надеюсь, что деятельное участие примут московские славянофилы и οι πβρι τοτων. Имею в виду ещё несколько лиц, мне дорогих как личности и как работники. Мне хочется ввести постоянные отделы: 1) критики (статьи о книгах; критические «revues», по вопросам и т. д.), 2) библиографии, 3) религиозно-церковно-общест. жизни, 4) мелочей, где помещались бы мелкие открытия, соображения и т. п., не могущие составить статьи. Хотелось бы внести рисунки, снимки, схемы и т. д. Всё это очень оживляет. [...] 1912.IX.24–25. Ночь. День Преп. Сергия. Приехав из М[осквы], получил Ваше письмо. Тороплюсь ответить. Вот приблиз[ительный] список лиц, кот[орых] я имею в виду или желаю иметь в журнале, хотя не все они равно-желательны и равно «достоверны». Кожевников (масса материала истор.-филос.-рел. характера), Новосёлов, Булгаков, Волжский, Вы, Ельчанинов, А. Белый? Бердяев? Клингер (католик из Киева, профессор по фольклору и религии...), Розанов, Щербов, еп[ископ] Антоний (!) (совершенно не знаю, как он отнесётся к сему), Ф. Д. Самарин (?), Д. А. Хомяков (?), Мансуров, père et fils, Евг. Трубецкой (?!?), П. H. (fils) Каптерев, Н. Лузин, Ф. Андреев, А. В. Ветухов, С. А. Цветков, Г. Флоровский , Шум (готово сочинение) «Генезис идеи Бога у Толстого», весьма недурно, хотя и зеленовато, Голованенко, Вяч. Иванов, С. С. Глаголев , Б. П. Добровольцев, Вл. Карпов (проф. по естествознанию), Страхов (механик из Москвы, проф.), Аскольдов (?), Г. А. Рачинский, В. М. Васнецов (?), Тернавцев. По рекомендации] C. Н. Булгакова: Н. Андреев, С. Н. Дурылин, Жуковский, Давидайтис, кн. [..?] (un juif errant en christianisme), Макшеева, кн. Ухтомский, богослов и минералог, проф. |
| Варсонофий, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский (Судаков Анатолий Владимирович) Дата рождения: 3 июня 1955 г. Дата хиротонии: 8 февраля 1991 г. Дата пострига: 30 марта 1978 г. День ангела: 24 апреля Страна: Россия Биография: Постоянный член Священного Синода Русской Православной Церкви Родился 3 июня 1955 г. в с. Малиновка Аркадакского р-на Саратовской обл. Происходит из многодетной крестьянской семьи. В 1972 г. окончил Малиновскую среднюю школу, в 1973-1975 гг. проходил службу в рядах Советской армии. В ноябре 1975 г. после демобилизации из армии устроился алтарником в Михаило-Архангельский собор г. Сердобска Пензенской области, где настоятелем был один из самых заметных клириков Пензенской и Саранской епархии архимандрит Модест (Кожевников, в схиме Михаил). В 1976-1979 гг. обучался в Московской духовной семинарии . В октябре 1977 г. принят послушником в братство Троице-Сергиевой лавры . 30 марта 1978 г. наместником лавры архимандритом Иеронимом (Зиновьевым) пострижен в монашество с наречением имени Варсонофий в честь святителя Варсонофия, епископа Тверского. 27 апреля того же года архиепископом Дмитровским Владимиром (Сабоданом) рукоположен в сан иеродиакона, 26 ноября 1978 г. им же — в сан иеромонаха, а в 1982 г. возведен в сан игумена. В лавре нес послушание помощника ризничего и помощника благочинного. В 1982-1986 гг. обучался в Московской духовной академии, защитил кандидатскую диссертацию по истории Афона. Во время обучения в Московских духовных школах каникулярное время ежегодно проводил в Пюхтицком монастыре в Эстонии, где не раз сослужил митрополиту Таллинскому и Эстонскому Алексию , будущему Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси. После окончания МДА по просьбе епископа Пензенского и Саранского Серафима (Тихонова) направлен на пастырское служение в Пензенскую епархию . С 15 сентября 1986 г. по 15 июня 1988 г. был настоятелем Казанской церкви г. Кузнецка Пензенской обл., а с 15 июня 1988 г. по 7 февраля 1991 г. — настоятелем Успенского собора г. Пензы, секретарем Пензенского епархиального управления. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МОДЕСТ (Никитин Тихон Николаевич; 12.08.1867, Воронеж - 2.12. 1937, г. Вязьма Смоленской обл.), архиеп. Смоленский и Вяземский. Из семьи диакона. В 1878 г., по окончании начальной школы в с. Чертовицком Воронежского у. и губ., поступил в Воронежское ДУ. В 1883 г. окончил уч-ще и поступил в Воронежскую ДС. В 1889 г., по окончании семинарии, был назначен псаломщиком Трехсвятительской домовой ц. Воронежского ДУ и одновременно учителем певчих архиерейского хора. 6 окт. 1891 г. рукоположен во иерея. Был назначен священником Димитриевского храма слободы Никитовка Валуйского у. Воронежской губ. С 1893 г. был также законоучителем Никитовской церковноприходской школы, в 1896-1899 гг.- наблюдателем церковноприходских школ Валуйского у. В 1898 г. овдовел. По резолюции Московского и Коломенского митр. сщмч. Владимира (Богоявленского) от 10 сент. 1899 г. принят в МДА. В июле 1903 г., по окончании академии со степенью канд. богословия, назначен священником Всехсвятской ц. в г. Феодосии Таврической губ. С 13 янв. 1904 г. одновременно работал законоучителем в Феодосийском учительском ин-те. 21 авг. того же года переведен священником в Тихвинско-Онуфриевскую ц. в Воронеже, стал сверхштатным членом Воронежской духовной консистории. С сент. 1905 г. также являлся законоучителем в Воронежской фельдшерской школе и жен. гимназии М. П. Кожевниковой. В нояб. 1907 г. принят в число братии Чудова в честь Чуда архангела Михаила в Хонех мужского монастыря в Московском Кремле. 14 дек. того же года принял монашеский постриг с именем Модест. В февр. 1908 г. назначен настоятелем московского в честь иконы Божией Матери «Знамение» мужского монастыря с возведением в сан архимандрита. Также занимал должности наблюдателя послушнических монастырских школ Москвы (с мая 1908), благочинного мужских и женских мон-рей Московской епархии (с дек. 1908), наблюдателя московских церковноприходских школ (с апр. 1909). 4 авг. |
| II. «Поклонение веригам ап. Петра (Изведение из темницы)» впервые в русском искусстве появляется в цикле деяний арх. Михаила - в клейме (на правом поле) иконы архангела с деяниями, храмовой иконы кремлевского Архангельского собора (ок. 1400, ГММК). На ней виден портик палаты-темницы с античными колонками и экседрой, изображены Петр с извлекающим его из темницы архангелом, почти воспаряющим над поземом. Подобный извод был повторен в иконах сер.- 2-й пол. XVI в.: на иконе, заказанной архим. Меркурием Дмитровцем в 1562-1566 гг. (СПГИАХМ, Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры), иконе из Лальска (3-я четв. XVI в., ныне в ЦМиАР). Развернутый вариант композиции появляется в макариевскую эпоху не только в клеймах, но и в композициях в размер храмовой иконы, как, напр., на новгородских иконах для Петропавловской ц. в Кожевниках (ок. 1558, ныне в НГОМЗ). Из 3 местных икон в этой церкви 2 включали сюжеты, связанные с изведением из темницы и поклонением веригам. Сцены на эти сюжеты отличались размером и имели разное значение. На одной первый план занимает моление в церкви правосл. патриарха и имп. Зенона; сами вериги показаны как лежащие на престоле парные железные скобы (колодки), соединенные штырем ( Гордиенко. 2001. Цв. ил. 39; Игнашина, Комарова. 2011. С. 9. 6), в то время как чудо освобождения Петра из темницы написано над престолом в гораздо меньшем масштабе. На др. иконе этот сюжет как основной расположен в среднике. В облачном сегменте освобожденному апостолу открывается Христос 2-го Пришествия ( Игнашина, Комарова. 2011. С. 9. 8). В среднике - миниатюрная фигурка молящегося ангелу ап. Павла в красном хитоне, с покровенными руками, припадающего к покровенной ангельской длани. Как и в первой иконе со сценой «Поклонение...», вериги имеют вид металлических скоб, соединенных между собой без цепей. Икона «Изведение из темницы» имела собственный житийный цикл. Средник этой иконы, очевидно в прорисях, получил широкое распространение у иконописцев и повторялся даже в минейных циклах - фрагмент иконы-минеи на янв. (нач. XVII в., ЦАК МДА). Сюжет с изведением из темницы вошел и в иллюстрации Лицевого летописного свода, в композицию миниатюры, посвященной правлению «кесаря Гая» в Риме, Ирода Агриппы в Иерусалиме, гибели ап. Иакова Старшего (БАН. П. I. Б. 76. Л. 917). Ее главным «звеном» оставался синхронный шаг ангела и ап. Петра, покидающего стены тюрьмы. На иконе кон. XVII в. (ЯХМ) представлен ангел, выводящий апостола из арочного или дверного пролета. |
| Но тут возникает немалая трудность. Одинаково со св. Синодом в вопросе об Имени Божием учили также греческие Патриархи: Иоаким III, Герман V, а также богословы греческой Халкинской школы. Их имяборческое учение напечатано в имяборческом «Сборнике документов, относящихся к Афонской имябожнической смуте», изданном у нас в России. Следовательно, вопросом об Имени Божием затронута и впала в имяборческую ересь также и греческая Константинопольская Церковь . Как же тут быть? Правомерно ли будет решение вопроса об имяславии и имяборчестве на уровне Высшего Священноначалия только Русской Православной Церкви или Поместного Собора? Или, всё-таки, этот вопрос подлежит рассмотрению Великим Всеправославным Собором? Как бы то ни было, а вопрос этот должен разбираться безотлагательно. Может быть, от него зависит благополучие и мир на нашей планете и с ним будет связано сохранение священного дара жизни на Земле. «В годы афонских споров об Имени Божием вокруг священника Павла Флоренского сплотился круг богословов (ректор МДА епископ Феодор Поздеевский , М.Д. Муретов , С.Н. Булгаков, В.Ф. Эрн, М.А. Новосёлов. В.А. Кожевников ), которые мужественно защищали имяславие, как церковное учение» 700 . В письмах об имяславии в 1916 г. Эрн писал: «Вопрос об Имени Божием потрясающе современен...», являясь «скрытым и пока что невидимым фокусом» различных «волнений и алканий современного духа»... 701 Глава 5. К богословию имени 702 Протоиерей Иоанн Свиридов 1993 г. Человек, для которого нет имени, для которого имя только пустой звук, а не сами предметы в их смысловой явленности, этот человек глух и нем, и живёт он в глухо-немой действительности. Если слово не действенно и имя не реально, не есть фактор самой действительности, наконец, не есть сама социальная (в широком смысле этого понятия) действительность, тогда существует только тьма и безумие, и копошатся в этой тьме только такие же тёмные и безумные, глухо-немые чудовища. А.Ф. Лосев . «Философия имени» Нет ничего более очевидного и всесторонне изученного и, вместе с тем, столь необъяснимого и непонятного, чем природа человека. Даже в самой антропологичной из религий – христианстве не даны «окончательные» выводы . |
| На всём этом настаивал ещё Иоанн Кронштадтский . Богословы же, прошедшие выучку в университетах, а некоторые ещё и в академиях, дали этим взглядам (обоснованное) толкование. Вскоре после революции, в 1918 г., Флоренский дал систематическое обоснование этих идей в своих лекциях под общим названием «Философия культа» 680 . Имяславцы на первое место ставят Имя Божие – «связующее звено» между призывающим и призываемым. Имя «Иисус» они поставили в центр системы как некое организующее начало (на языке современного богословия это называется «христоцентризм»). Оппоненты же, в свою очередь, обвинили имяславцев в том, что те не просто выделяют (т. е. подчёркивают), а якобы произвольно отрывают Иисусово имя, противопоставляя данный элемент всей системе христианских идей. На языке богословов произвольное выделение, уклонение (уход) от целостности – это и есть ересь. С точки зрения формальной вывод о еретичности было трудно опровергнуть. Как, впрочем, и доказать. Спор, в конце концов, должен был решать церковный суд, чего Булатович и добивался. Причём требовал он этого в течение ряда лет – с 1913 по 1917 год. После революции он настаивал, чтобы вопрос об имяславии был рассмотрен на поместном Соборе Русской Церкви. Сегодня церковные авторы называют среди защитников имяславческой «ереси» Павла Флоренского, а также его друзей-богоискателей Булгакова, Кожевникова, Эрна и других. «В годы афонских споров об Имени Божием, – пишет в «Журнале Московской Патриархии» и повторяет это в «Богословских трудах» Андроник (Трубачёв) , – вокруг священника Павла Флоренского сплотился круг богословов (ректор МДА епископ Феодор, М.Д. Муретов , С.Н. Булгаков, В.Ф. Эрн, М.А. Новосёлов, Вл. А. Кожевников), которые мужественно защищали имяславие как церковное учение» 681 . В 1913 г. Флоренский совместно с журналистом Щербовым, сотрудником черносотенно-погромной газеты «Земщина», публикует (разумеется, анонимно) статью в защиту имяславцев, в которой говорилось, что их противникам из числа высшей церковной иерархии было выгодно изобразить обычную молитвенную практику монахов с восхвалением имени Иисуса как опасное уклонение от Православия. Аноним доказывал, что, проявляя усердие не по уму, член Синода Никон ищет крамолу там, где её нет и быть не может. В заключение делался вывод, что, разжигая церковные страсти вокруг так называемой «ереси», Никон сам же её распространяет. Статья так и называлась: «Архиепископ Никон – распространитель «ереси». |
|
|
