| С архимандритом Полоцкого Богоявленского монастыря Григорием 40 , отправившимся в Москву за получением мира, 22 числа послал я в Петербург А. Н. Муравьеву образ преп. Евфросинии, при чем писал ему: «В вашей молитвенной храмине, между множеством древних и святолепных икон, я не приметил изображения преп. Евфросинии, княжны Полоцкой. Для восполнения сего недостатка, пользуясь благоприятным случаем, препровождаю к вам при сем икону 1308 г. преп. Евфросинии – список с довольно древнего образа, находящегося в Полоцкой обители, где преподобная совершала свои молитвенные подвиги и где на память по себе оставила драгоценный Крест. Вместе с тем посылаю службу и краткое Житие преп. Евфросинии. С истинным утешением и душевным умилением прочитал я в «Православном Обозрении» ваши «Впечатления кончины и погребения митрополита Московского Филарета» 41 . Нельзя не принести вам душевной благодарности за эту художественную и трогательную картину. В последнем письме вашем ко мне, вы предлагаете, между прочим, чтобы я открыто, хотя, и осторожно, возвестил о моих душевных скорбях. Не почитаю это удобным; да и трудно в коротких словах передать все, что приходится мне испытывать в настоящем моем положении. Если бы вам, по вашему доброму ко мне расположению и участию, угодно было получить хотя некоторое понятие о моих служебных затруднениях и огорчениях, то в этом может отчасти удовлетворить вас податель сего письма. Ему близко известны мои обстоятельства». За дар и за письмо А. Н. не остался у меня в долгу. Он писал мне от 1-го марта: «Сейчас был у меня ваш архимандрит и, казалось, остерегался быть слишком многоглаголивым, а быть может это есть природная Белорусская молчаливость. Приношу вам благодарность за прекрасную икону препод. Евфросинии, которой, действительно, у меня не было. Она последует за мною и в Киев, куда совсем переселяюсь после Пасхи, опустеют мои гостеприимные палаты, коими вы так любовались. Они нужны для нового владыки, ожидаемого в исходе мая, ибо Пасху проведет в Иркутске. Жаль что не могу его дождаться, но я должен спешить в Киев для работ по укреплению Андреевской горы 42 . |
| ...Уповаю на силу благодати, призываемую священнодейственными молитвами, и на то, что новое служение более приближает меня в тебе, первосвятитель Москвы, архипастырь и благодетель мой! Уже двадцать два года, как ты с высоты духовной простер руку мне, обуреваемому житейскими волнами, и у твоего пастырского сердца нашел я надежное пристанище и тишину. Ты разнообразными попечениями облегчал мне трудный мой путь; ты, как отец чадолюбивый, не забыл ни одного из утешений, которые могут радовать преданного сына, хотя в то же время не оставлял без исправления моих погрешностей. Ты благословил меня отложить оружие тленное и восприять шлем спасения, и ныне призываешь на стражу дома Божия. И так, святый владыка, начатое продолжи и соверши! «Веди и паси меня», – по слабости моего слова дозволь употребить сильное слово великого и святого пастыря, – «веди и паси меня; научи своей любви к пастве, своей заботливости и вместе благоразумию, внимательности, неусыпности. Скажи, на какие пажити водить стадо, к каким ходить источникам и каких избегать пажитей и вод; кого пасти палицею и кого свирелью; как изнемогшее подъять, падшее восставить, заблудшее обратить, погибшее взыскать, крепкое сохранить» 15 ; как мне научиться быть добрым пастырем, а не наемником. Несомненно, что сердце твое готово и на сию новую для меня милость». Эта одушевленная и красноречивая речь, просмотренная предварительно высокопреосвященным митрополитом, произнесена была архимандритом Леонидом, 24-го числа, пред сонмом иерархов, в присутствии старшего московского духовенства и множества посторонних мирских лиц, в присутственной палате синодальной конторы. По выслушании речи, московский архипастырь ответствовал нареченному во епископа: «Благодари, боголюбезный, Всепромыслителя Бога, который указал тебе путь жизни, неуказанный твоим рождением, и вел тебя добрым желанием, а иногда и затруднениями и скорбями всегда к миру. Без сомнения, ты будешь благодарными воспоминаниями особенно чтить преподобного Сергия, под сению которого ты решительно с пути мирского переступил на путь церковный, и обрел духовное руководство. |
| «Примите мою глубокую благодарность за дружеский, вами сделанный мне прием. Нынешний день и завтрашнее утро будут полны приятнейшими воспоминаниями того, что было ровно за неделю. К 7-му числу ноября ожидают в Москву Императорскую фамилию. Владыка мне сказывал. Александру Васильевичу (Горскому) за угощение радушием, которым я всего более дорожу, – челом бью. Простите. 10 окт. 1862 года». Между тем как происходила между мною и преосвященным Леонидом такая дружеская переписка, между обер-прокурором Св. Синода, Алексеем Петровичем Ахматовым, и владыкою московским начались сношения иного рода. Ни для кого не было тайною, что в 1862 г. московскому митрополиту Филарету исполнилось восемьдесят лет от роду, что его телесные силы, при необычайной крепости сил духовных, более и более изнемогают, в особенности под бременем продолжительных церковных служб. В виду этого А. П. Ахматов, глубоко преданный московскому владыке, стал предлагать ему, чтобы он просил себе в помощь второго викария: но владыка, по своей крайней совестливости, а может быть, и по другим каким-либо побуждениям, не раз отклонял от себя такое предложение. Наконец он принял его и приступил к делу в Лавре, когда прибыл сюда на праздник преподобного Сергия, к 25-му сентября. Но кого представить кандидатом на второе московское викариатство? Имелись в виду два кандидата: ректор академии (т. е. я) и ректор московской семинарии архимандрит Игнатий. При совещании по этому вопросу с лаврским наместником, о. архим. Антонием, владыка склонялся более в пользу последнего, на том основании, что ректора академии не следует отнимать от должности, к которой он так недавно ещё определен: но о. наместник, представив на вид то, что ректор академии и по службе выше ректора семинарии, и Москве больше известен по прежней службе, убеждал владыку соблюсти справедливость и беспристрастие. Владыка склонился на это убеждение и представил в звание второго викария – меня. Хотя все это происходило в тех же лаврских стенах, в которых и я в это время обитал: но от меня сокрыто было, и я спокойно продолжал заниматься своим ученым делом, тем более, что я, в бытность свою, в августе, в Москве, слышал от Новоспасского архимандрита, о. Агапита, что владыка остается доволен моею службою в академии и намерен подольше держать меня при ней. – Между тем, в первых числах октября, пронесся слух, что я представлен на должность второго викария в Москву. Это чрезвычайно удивило меня, после того, что я слышал от Новоспасского архимандрита, назад тому месяца полтора. |
| Слышно в будущую субботу собираются к вам в Лавру высокие гости. Государыня Императрица, кажется, особенно сильно желает поклониться преподобному Сергию и повидаться с о. наместником 16 . Когда мы были во дворце, 24 минувшего ноября при обеденном столе, Государыня, подошедши после обеда ко владыке, с большим участием спрашивала о здоровье о. наместника; и когда владыка ответил что он здравствует и ожидает ваше величество в Лавру она изволила сказать с большим удовольствием поеду; но при этом высказала свое предубеждение против железной дороги в Лавру. Царское посещение для Лавры, конечно, всегда вожделеннее, но каково будет ехать туда, для сретения Их Величеств, в настоящую пору, нашему старцу святителю? Мы с преосвященным пытались было отклонять его от этой поездки: но наши убеждения едва ли будут иметь успех, хотя старец и сам очень беспокоится на, счет предстоящей ему поездки. Проповедь вам назначена на Рождество Христово, но не в нынешнем, а в будущем и 1863 году. Впрочем, и без проповеди , не возбраняется вам въезд в столицу. Относительно вашего управления академией, – без лести скажу, – кроме доброго ничего пока не слышу как и следует всегда ожидал этого. С истинным к вам почтением и душевною преданностью имею честь быть».... 8-го ч. писал мне о. прот. А. В. Горский: «Недавно получил я от князя Урусова 17 письмо которым он спрашивает, кого бы из наставников семинарских нашего округа, светских или и священников, можно было рекомендовать на инспекторские должности, в той ли семинарии где кто из них теперь служит, или с переводом в другую. Вот и испытание для моей малоопытности, над которой вы преосвящ. владыка смялись. Прежде я чужд был всякие сношений с семинариями, и если знал кого, то более известных по усердию профессорскому и при том из образовавшихся в нашей академии. А с точки зрения правительственной никого я не знал и не узнавал. Не поможете-ли мне преосвященнейший владыко, вашей опытностью? В Московской и Вифанский семинариях не знаю на кого указать. Может быть без выбора – и каждый из тамошних профессоров был бы хорош. А как скоро дело идет о выборе, то и станешь в тупик. Впрочем нет, может быть, и надобности касаться здешних. Не укажете ли, преосвященнейший владыко, кого бы можно было рекомендовать из наставников Владимирской семинарии? Нельзя-ли указать на г Сердцева 18 ? Также не припомните ли из наставников других семинарий способных к инспекторской должности, на которую как видно, недостает ныне монашествующих, и на которую, в следствие замечания Государя Императора стали обращать более внимания. |
| Οσας χερας παρων. Воздев руки преподобны; να Χριστν ελογσω И Христа благословляю Γνν χμπτων χετεσω Преклонив, молю, колена Ττε προσλαβετν με δολον, Чтоб приял меня раба Он, τ ν λθη βασιλεων. Когда так, как Царь, приидет... Πτερ, ιγνου μοι. Отче! милостив мне буди; λεον χα χριν ερω. Да обрящу благодать я. τι δξα χα χριν σοι Тебе слава, благодарность A χρι ινος μτρον. В нескончаемые веки 69 . Мне же суждено было и заключить торжественный акт благодарственной речью. Вот е содержание: «Высокопреоевященнейший Владыко! По словам древнего, венценосного Наблюдателя премудрого порядка вещей в природе, всему назначено свое время под небесами. Время, говорит он, садити и время исторгати сажденное ( Ekkл. III, 2 ). Было время, когда и в этом юном, живом вертоград насаждали первоначальный семена плодотворного учения. Потом долго, очень долго возрастали он, при тщательном наблюдении заботливых делателей-наставников, под Твоим, попечительнейший Архипастырь, непосредственным влиянием. Наконец приспела жатва. Се очи Твои, мудрый Архипастырь, зрели плоды долговременного учения, какие каждый из сих юных воспитанников принес по роду своему, соответственно талантам, врученным от верховного Раздаятеля всяческих. Не смеем думать, чтобы это были плоды зрелые, знание полное, совершенное: но для доброго нежного отца приятен, восхитителен и безсмысленный лепет младенца – дитяти. Прими же и Ты, добрый, попечительнейший Отец наш, прими благосклонно скудные плоды учения сих юных чад Твоих! Прими милостивно и посети благоволением своим духовный виноград сей, который и насажден и выращен под Твоей высокой, священной десницей! И, если наблюдательный взор Твой обрел хотя бы малейший плод, освяти его в нас Своим Архипастырским благословением». В награду за это я получил из рук Архипастыря большую, пребольшую книгу, в 4 д. листа, под заглавием: «Историческое, догматическое и таинственное изъяснение на Литургию», Дмитревского. М. 1816 г. Перед окончанием курса, требовались, по распоряжению начальства, из Владимирской семинарии на казенный счет, четыре воспитанника в Московскую дух. академию. Но как у нас было три богословских отделения, то семинарское начальство распорядилось избрать из каждого отделения по два лучших воспитанника и подвергнуть их особому испытанию. В числе избранных оказался и я. Но, по несчастью, к назначенному для испытания дню, я не мог явиться в семинарское правление по причине сильной боли в горле, так что я не мог вовсе говорить. После, когда болезнь моя миновала, о. ректор Поликарп предлагал мне держать особый экзамен, но я, видя в своей болезни как-бы особое указание Промысла Божия, отказался от предложения. Товарищ мой по классу Михаил Граменицкий отрекся вовсе от поступления в академию. Таким образом, в академию назначены следующие студенты: Василий Русинов, Сергей Красовский, Флавий Скабовский и Василий Гурьев. Но из них ни один не вышел из академии со степенью магистра. |
| Благодаря Бога, мне пришлось подружиться со всею корпорацией, и я желал бы здесь жить долго – долго, на что испрашивая Вашего благоволительного Архипастырского благословения, остаюсь Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря и Отца, нижайший послушник» ... В ответ на это писал я от 29-го числа: «Искренно благодарю Вас за приветствие меня с праздником грядущим, примите от меня усердное поздравление с светлым праздником минувшим. Сердечно поздравляю Вас с новым высшим служебным назначением и радуюсь, что Вы обрели добрый дух в сугубо родственной мне академии. Вам остается только поддерживать этот дух, и это не трудно будет для Вас, пока остаются на службе при академии такие почтенные деятели, как В.Д. Кудрявцев, Н.И. Субботин 86 и другие, им подобные. Призывая Вам Божие благословение и благодатную помощь великого Угодника Божия, преподобного Сергия, в ваших трудах на поприще служения высшему духовному образованию, с братскою о Христе любовью пребываю»... 22 ч. получено было мною еще 13 писем. Вот некоторые из них. Помощник Управляющего Канцелярией Св. Синода, С.В. Керский 87 от 20-го ч. писал, между прочим: «...Нынешний год начался для меня несчастливо. 3 января, идя по улице в гололедицу, я поскользнулся, упал и переломил у себя правое бедро. Около 6-ти недель лежал я почти неподвижно в постели, потом стал сначала на костылях ходить, а теперь вот хожу при помощи палочки. Учусь ходить без палочки, но пока без большого успеха, так как нога моя еще не совсем окрепла и укрепляется медленно. Впрочем, на службу в Синод уже выхожу и делами занимаюсь. Из дел, обсуждавшихся в нынешнюю синодальную 1891 г. сессию, позволяю себе представить вниманию Вашему о следующих. 1) Пересмотрен и исправлен чин монашеского пострижения. 2) По обсуждении одобрен проект Игн. Кл. Зинченко о пользе поднять значение протоиереев соборных в уездных городах, дать им право надзора, по всему уезду, за деятельностью священников, и даже Благочинных, за богослужением в церквах, за школами, и т. д., с назначением в жалованье первому не менее 600 р. в год из местных епархиальных средств. Пока проект обсуждался Синодалами лишь в келлиях Митрополита Московского 88 ; дальнейшая судьба его неизвестна. Но думаю, что следовало бы послать его на предварительное заключение всех Епархиальных преосвященных. – Другие синодские дела не представляют выдающегося ничего, или же они опубликованы в Церковных Ведомостях, а потому умалчиваю о них. |
| Кроме означенных лиц, в самом начале отчётного года приняты были в состав I курса ещё 3 человека: своекоштным – 1 окончивший курс, с дипломом 1-й степени, Императорского Московского Университета по естественному отделению физико-математического факультета – без экзамена, и на стипендии Святейшего Синода – 2 иностранные уроженца, явившиеся в Академию уже после начала учебных занятий; последние – по успешном выдержании приёмных испытаний пред особо для сего назначенными комиссиями из наставников Академии по всем, указанным в определении Святейшего Синода от 4–13 декабря 1901 года за 4939, предметам семинарского курса с следующими лишь отступлениями от общего порядка: а) письменные работы каждый из них представлял на своём родном языке и б) все были освобождены от устного испытания по одному из древних языков. – Третий иностранный уроженец, подвергавшийся означенным приёмным испытаниям, признан был Советом —13— Академии недостаточно подготовленным к прохождению академического курса наук и принят в число вольных слушателей академических лекций, также с назначением на содержание стипендии Святейшего Синода. При полном составе академических курсов в начале учебного года в Академии было 198 студентов, именно: в I курсе 48 студентов, во II – 48, в III – 52 и в IV – 50. В том числе казённокоштных было – 121, стипендиатов, содержавшихся на проценты с пожертвованных Академии капиталов, – 41 2231 , на счёт сумм Московской ка- —14— федры – 6, на счёт специальных средств Святейшего Синода – 5, стипендиатов Троице-Сергиевой Лавры – 16 и свое- —15— коштных – 9. – Последние, а также и неполные стипендиаты в значительном большинстве пользовались пособием от Братства Преподобного Сергия, а некоторым назначено было вспомоществование и из процентов с капитала, завещанного покойной П.А. Мухановой. В течение отчётного года в составе студентов произошли следующие перемены: На III курсе: по представлении одного семестрового сочинения вновь принят в Академию и удостоен перевода на III курс один студент II курса, неявившийся в Академию после летних каникул 1902 года и посему считавшийся выбывшим из оной. |
| О моем посещении Игумения незамедлила написать в Петербург, к своему брату, К. С. Сербиновичу, а он поспешил написать мне благодарственное письмо. И, между прочим, вот что писал он: «Получив от сестры моей приятное известие, что вы посещением своим обрадовали обитель преподобные Евфросинии, поспешаю приветствовать вас, милостивый государь и архипастырь, с прибытием в епархию, врученную, вашему пастыреначальству, и с тем вместе от себя принести вам искреннейшее чувство благодарности за милостивое внимание к сестре моей, в которой всегда изволите найти самую ревностную исполнительницу ваших архипастырских наставлений».... В ответ на это я писал г. Сербиновичу от 14-го ноября: «Мне очень понравилась скромная, но примечательная по глубокой древности своей обитель преп. Евфросинии. Несмотря на скудные средства монастыря, все в нем однакож содержится благоприлично: в храме чистота и порядок, в кельях и в трапезе не видно роскоши, но все прилично и опрятно; местность обители в летнее время очень красивая. Одно поразило меня не совсем приятно – присутствие собак в покоях настоятельницы. В московских женских обителях этой домашней принадлежности не существует. Простите меня за искреннее и откровенное объяснение с вашим превосходительством: архиерею, как служителю Бога правды, надлежит всегда и пред всеми говорить чистую правду». При первом посещении моем Спасо-Евфросиниевского монастыря не могло не обратить на себя моего внимания еще одно обстоятельство. Здесь, при женской обители, я нашел настоятелем и вместе духовником молодого (лет 45-ти) вдового священника И. Слупского. Это очень удивило меня, и я тут же заметил, что этого не следовало допускать и что, по правилам церковным, мирский, хотя бы и не вдовый, священник не может быть, без особенной нужды, духовником монашествующих, в особенности женского пола. Игумения не умолчали и об этом пред своим влиятельным братом. А он, как нежный и преданный брат, оберегая спокойствие своей сестры – игумении и интересы вверенной ей обители, не преминул мне писать о сем предмете. И вот что он писал от 25-го октября: |
| «Очень долго был в деле образ с камнем от скалы Св. Гроба. Теперь он препровожден к Вам. Прошу принять его как благоговейно приносимый обителью 27 и мною дар церкви вам от Господа вверенной. Св. Преподобная Ефрросиния да вознесет ко Господу о нас иноках Саввинских св. свои молитвы. Я погружен в дела моего звания и радуюсь, что могу служить по мере сил своих владыке моему и по успении его. Только вчера получил указ о новоназначенном Архипастыре. Это назначение дает надежду, что меня не сгонят еще с Саввинского подворья. Впрочем, полагаюсь во всем на Господа, благодарный ему за все его дары. Господь да поможет Вам в Вашем подвиге, видном не только для иноков, но и для человеков». На это я отвечал ему от 5го февраля: «С чувством благоговения и с глубокою признательностью к Вашему Преосвященству принят мною и православными обитателями града Витебска Ваш священный дар. Драгоценный дар этот навсегда будет служить памятником духовного общения церкви Московской с церковью Полоцкой, и в частности священным залогом братского союза Вашего Преосвященства с моим недостоинством. Нетленно почивший во гробе Пречистою Плотью Своею и тридневно из него воссиявший Господь И. Христос сторицею да воздаст Вам за Вашу братскую ко мне любовь! В настоящие дни совершилось пятидесятилетие Вашего земного поприща: приятнейшим долгом поставляю принести по сему случаю Вашему Преосвященству мое усерднейшее поздравление. Содержащий во своей власти времена и лета да умножит дни жития Вашего и да сохранит Вас на многие лета во здравии и благополучии, к благу Православной церкви и к утешению присных Вам и всех любящих и чтущих Вас! Приветствую Вас с новым Архипастырем и радуюсь, что сие назначение приятно для Вас и что им обеспечивается Ваше личное спокойствие. Но, если новый Владыка для Вас приятен, Вы для него, в свою очередь, не только полезны, но и необходимы. Некогда Вы, им призываемые, не рассудили идти к нему на помощь; теперь Он сам идет к Вам, чтоб воспользоваться Вашею благопотребною для него помощью. Но его пришествие к Вам, я думаю, нескоро еще последует. Правда ли, что на место Высокопреосвящ. Иннокентия в Благовещенск имеется в виду Преосвящ. Гурий 28 ? |
| Вместо Каринского послан был в Казанскую академию на должность бакалавра воспитанник Московской же академии Александр Гренков. 986 10-го ч. писал мне из Москвы преосвящ. Леонид: «Приимите глубокую мою благодарность за дружеский, вами сделанный мне прием. Нынешний день и завтрашнее утро будут полны приятнейшими воспоминаниями того, что было ровно за неделю. К 7-му числу ноября ожидают в Москву Императорскую фамилию: владыка мне сказывал. Прошу ваших молитв у преподобного Сергия. Александру Васильичу 987 за угощение радушием, которым я всего более дорожу – челом бью. Простите». На другой день я отвечал его преосвященству: «Еще более обязан я вашему преосвященству за доставление мне вашим посещением приятнейшего удовольствия; только очень жаль, что ваше посещение было слишком кратковременно. Душевно радуюсь о вашем благополучном возвращении в Москву: это конечно не без содействия пр. Серия». 15-го ч. писал мне из Петербурга неизвестный мне Николай Сергеич Образцов: «Бывши в Лавре св. Сергия, я видел божественное служение ваше и слышал душеспасительные поучения ваши; но не имел удовольствия быть знакомым лично с вами, при всем моем желании. Благоговея к вам чувствами сердечными, я долгом почел тотчас уведомить вас, желая, чтобы мое уведомление принесло вашему высокопреподобию приятное услаждение, как достойная награда за достохвальные подвиги ваши! Вчера я был на обеде у архиепископа Платона 988 и узнал, что третьего дня послан доклад Государю о возведении вас в сан епископа, и о бытии вторым викарием Московским, с чем вас от всей души и имею честь поздравить (но до времени в секрете) с желанием узреть вас митрополитом! Господь да поможет вам во всем». Известие о моем новом назначении, заключающееся в этом письме, не было уже для меня новостью. Еще 8-го числа принес мне эту весть, если не ошибаюсь, профессор академии, С.К. Смирнов. Как ни странным покажется, но я скажу истинную правду, что первая весть о моем новом, высшем назначении не произвела на меня приятного впечатления. Она прежде всего показалась мне неожиданною после того отзыва со стороны митрополита, который передан были мне в августе Новоспасским архимандритом о. Агапитом. 989 При том, мне самому вовсе не были приятны и желательны столь частые переходы с одной должности на другую. Я никогда не искал ни почестей, ни высших, непосильных для меня должностей; мне, напротив, всегда хотелось быть выше своей должности по той пользе, какую я мог приносить на ней для дела, мне порученного. |
|
|
