| Только что сел он в свою лодку, как показалась лодка с посланными от Святополка злодеями. Глеб сделал им привет; но они, не отвечая ему, стали грести прямо на него. Поравнявшись с его лодкой, начали перескакивать в неё с обнаженными в руках мечами. Спутники Глеба схватились было за оружие, чтобы защитить любимого князя, но Глеб сказал им: «братья, если мы не будем драться с ними, то они возьмут только меня; если же вступим в бой, то они всех нас убьют». А сам между тем, как и брат его Борис, в виду убийц, обратился со слезною молитвою к Богу словами псалмов: «Господи, будь соперником против соперников моих; срази сражающихся со мною. Возьми оружие и щит, и восстань на помощь мне. Скажи душе моей: Я твое спасение». 4 В первом чувстве испуга юный Глеб молил злодеев не убивать его, но отвезть к брату Святополку, пред которым, говорил он, не был ничем виноват. Потом, мысленно простившись со всеми близкими, обратясь к убийцам, сказал: «делайте, что вам велено». И собственный повар его Торк, не то, что слуга Борисов Георгий, по повелению начальника злодеев Горясера, взял за голову своего господина, и как незлобивому агнцу перерезал ему горло ножом. Так убит был и Глеб 5-го сентября. Тело его не было погребено: вытащив из лодки, убийцы бросили его на берегу реки Смядыни между двумя срубленными деревами, слегка закрыв хворостом, и не сказали никому о том. «Видите ли, братия, пишет преподобный летописец Нестор в заключении сказания о мучениках Борисе и Глебе, как высока покорность к старшему брату. Если бы они сопротивлялись, то едва ли бы сподобились такой, т. е. небесной, мученической награды от Бога». Но как добро и здесь еще на земле Господь награждает, так равно и зло и здесь еще не остается без наказания – карается Богом. Так было и со Святополком. Ярослав, четвертый из сынов Владимира, предупреждавший Глеба о злом умысле против него брата Святополка, с надеждою на помощь Божию решился пресечь злодейства злаго брата. За кровь братнюю пошел он против него войною. Долго – 4 года – продолжалась между ними кровавая война. |
| Први руски историчар свети Нестор Летописац Преподобни Нестор Летописац 50-их година XI века у Као дошао код преподобног и постао искушеник. примио монашки постриг и рукоположен за О висини духовног живота говори то што с другим преподобним оцима учествовао у демона из Никите затворника, био Преподобни Нестор дубоко ценио истинско са и „Велика корист од - говорио он, - нас и уче нас путу од речи из стичемо мудрост и То су реке од исходи мудрост. У безмерна дубина, оне нас теше у жалости, оне су узда Ако потражиш мудрост у велику корист за душу, ко чита беседи с Богом или са светим Преподобни Нестор у манастиру имао летописца. Осамдесетих година написао блажених страстотрпаца Бориса и Глеба поводом светих у Вишгород 1072. године. Затим Нестор саставио преподобног Печерског, а 1091. године, уочи храмовне славе Печерске игуман му поверио да из ископа мошти преподобног ради у храм. Главни подвиг преподобног Нестора било што 1112-1113. године написао „Повест о прошлим годинама“. Необично широк круг извора с строго црквене тачке гледишта, преподобном Нестору да напише као саставни део светске рода. излаже Руске Цркве у главним моментима настанка. Он говори о томе кад се руски народ први пут у црквеним изворима – 866. године, за време светог о томе како су свети равноапостолни Кирил и стварали словенску писменост, о свете равноапостолне Олге у Несторова хроника нам сачувала о првом православном храму у (под 945. г.), о исповедничком подвигу светих (983.г.), о вера“ од стране светог равноапостолног Владимира (986. г.) и о (988. г.). Првом руском историчару податке о првим митрополитима Руске Цркве, о настанку Печерске о оснивачима и подвижницима. Време преподобног Нестора било лако за Руску и Руску Цркву. била растрзана кнежевским степски номади-Кипчаци су у похлепним харали градовима и селима, терали су у ропство Русе, храмове и Преподобни Нестор био очевидац Печерске 1096. године. У летопису дато богословско Духовна дубина, и патриотизам „Повести о прошлим годинама“ уврстили су у ред дела светске писмености. |
| Основательному и глубокому изучению летописи преподобного Нестора, равно как и других русских летописей, посвящали себя многие ученые и кроме известных историографов наших. Уже мы упоминали (в подстрочном примечании) о Шлецере сорок лет перечитывавшем Нестора и других летописцев и написавшем весьма интересное сочинение. С немецкого языка, на котором писал Шлецер, его труд переведен на русский Языковым и издан в трех частях в Петербурге в 1809–1819 годах под названием: Нестор. русские летописи на древлеславянском языке, сличенные, переведенные и объясненные А. Л. Шлецером. О препод. Несторе и начале Русской летописи писал академик Погодин 1839 года. О русских летописях и летописателях по 1240 год писал проф. В Перевощиков в трудах Росс. Академии за 1841 год ч. 4-й. Проф. Бушков написал сочинение: Оборона летописи русской Несторовой от навета скептиков. В Русск. Историч. Сборнике за 1842 год помещена статья Кубарева: «Нестор, первый писатель Российской истории». В ученых записках Казанского университета за 1848 год помещены две статьи проф. Иванова о русских летописях. В чтениях общества истории и древностей при московском университете за 1847 год напечатан труд Беляева о Русской летописи. Проф. Шевырев рассуждает о летописях в лекциях своих по истории русской словесности. Проф. Соловьев в замечательном, фундаментальном сочинении своем: История России с древнейших времен, посвятил летописям Русским целый обширный трактат, в котором обозревает состав наших летописей и указывает на религиозные, нравственные, политические и научные понятие древнего летописца и его продолжателей (в т. III Истор. России стран. 118–150). О древней Русской летописи, как памятнике литературном, написал замечательную статью, рекомендуемую педагогами нашими для чтения воспитанникам, проф. Сухомлинов, Она напечатана в ученых записках 2-го отделение Императ. академии наук в 1856 г. «Высшею причиною событий достопамятных для потомства – говорит в статье своей г. Сухомлинов – летописец признает волю Господню, праведный суд Божий: благая мысль и благое чувство возникают по действию небесной силы – Бог влагает их в ум и сердце человека. |
| М.М. Антокольский. Нестор Летописец. 1890 г. Василий Осипович Ключевский обращает внимание на особенный исторический взгляд Нестора: «Научная задача историка, как ее теперь понимают, состоит в уяснении происхождения и развития человеческих обществ. Летописца гораздо более занимает сам человек, его земная и особенно загробная жизнь… Историк-прагматик изучает генезис и механизм людского общежития; летописец ищет в событиях нравственного смысла и практических уроков для жизни; предметы его внимания – историческая телеология и житейская мораль. На мировые события он смотрит самоуверенным взглядом мыслителя, для которого механика общежития не составляет загадки: ему ясны силы и пружины, движущие людскую жизнь. … Летописец описывает нашествия поганых на Русскую землю, беды, какие она терпит от них. Зачем попускает Бог неверным торжествовать над христианами? Не думай, что Бог любит первых больше, чем последних: нет, Он попускает поганым торжествовать над нами не потому, что их любит, а потому, что нас милует и хочет сделать достойными Своей милости, чтобы мы, вразумленные несчастиями, покинули путь нечестия. Поганые – это батог, которым Провидение исправляет детей своих. «Бог бо казнит рабы Своя напастьми различными, огнем и водою и ратью и иными различными казньми; хрестьянину бо многими напастьми внити в Царство Небесное». Так историческая жизнь служит нравственно-религиозной школой, в которой человек должен научиться познавать пути Провидения. …Все провозвещает эти пути, не только исторические события, но и физические явления, особенно необычайные знамения небесные. Отсюда напряженный интерес летописца к явлениям природы. В этом отношении его программа даже шире, чем у современного историка. У него природа прямо вовлечена в историю, является не источником стихийных, часто роковых влияний, то возбуждающих, то угнетающих дух человека, даже не просто немой обстановкой человеческой жизни. Она сама – живое, действующее лицо истории, живет вместе с человеком, радеет ему, знамениями вещает ему волю Божию. |
| Зеленский А.В. Нестор Летописец. Таковы его герои, его система ценностей. Юношей он пришёл к преподобному Феодосию, стал послушником, потом постригся в монахи. Нёс послушание летописца. А например, князь Святослав был для монаха-летописца идейным врагом. Он отказался от крещения, был убеждённым язычником, как и его дружина. Летописец мог представить Святослава злодеем на престоле – вроде Ярополка или Святополка. И трагическую гибель князя можно было бы представить как «бесславную». Но нет! Трудно не проникнуться сочувствием к Святославу, который «отмстил неразумным хазарам», благородно предупреждал врага своим «Иду на вы!» и не щадил живота своего в бою. Нестор воспевает его, как Гомер – Аякса. А молится – Борису и Глебу. В те годы смирение и милосердие входили в уклад государства, в обычай. Их учитывали даже когда попирали. Разве может правитель действовать против своей выгоды, против целесообразности? Князь Владимир, «познав истинного Бога», отказывался от привычных замашек, которые в прежние годы приносили ему победы и славу. Многим хорошо известен этот эпизод летописи: «Живяше же Володимер в страсе Божием. И умножишася зело разбоеве и реша епископи Володимеру: се умножешася разбойницы, почто не казниши их? Он же рече им: боюсь греха. Они же реша ему: ты поставлен еси от Бога на казнь злым, а добрым на милование. Достоит ти казнити разбойники, но со испытом. Володимер же отверг виры, нача казнити разбойников». В этом притчевом сюжете князь дважды проявил способность к смирению. Сперва он отменил смертную казнь, показав, что греха он боится больше, чем ослабления собственной власти… А потом не стал упорствовать в своём максимализме, подчинился увещеваниям епископов! В прежние годы могущественный князь своих решений не отменял. В древней Руси умели самые сложные, самые далёкие от язычества евангельские заповеди воспринимать как нечто простое и ясное. А ведь Борис и Глеб совершили свой подвиг, когда после Крещения Руси не прошло и тридцати лет. Срок ничтожный! Князья-страстотерпцы были из первого поколения русских людей, которых крестил князь Владимир. Крещение Руси проходило постепенно, город за городом. Борис и Глеб княжили в Ростове и Муроме и мы можем предположить, что для этих городов они стали крестителями. |
| Огромный удар по всему Русскому Западу нанесла, кроме мировых войн, бедность, вызвавшая невиданную эмиграцию перед Первой мировой войной и в межвоенный период. Так, в Восточной Словакии опустели десятки сел, и теперь они заселены словаками. Эмиграция направилась прежде всего в США и Канаду. Это облегчило ассимиляцию русинов на исконных местах их проживания, так как еще больше изменило соотношение населения не в их пользу. Тем не менее Русский Запад продолжает жить и в США, и в Канаде, и в Польше, и в Словакии, и в Румынии. Так, в Белостоке в настоящее время существует 12 православных церквей, так как православные русины из сел подались в крупные города, в том числе и в Белосток. Русь Горняя – Белая Сербия издревле и доныне хранит великое множество тайн Промысла Божия. Это очень странное на первый взгляд историко-географическое понятие на самом деле является наиболее точным из всех существующих, поскольку отражает всю специфику веры, языка, культуры, национального сознания и географического положения. Во всех вышеперечисленных отношениях этот регион и народ занимает промежуточное положение между сербским и русским культурным миром. Остальная Русь имеет равнинный характер, а вся этническая специфика карпатских горцев связана с их проживанием в горах: Русь Карпатская – Русь Горняя. Вопрос о Белой Сербии диалектически связан с вопросом о Белой, или Великой, Хорватии. Достаточно открыть один из многочисленных туристических буклетов, выпущенных в Хорватии для русских туристов, чтобы оттуда узнать о Белой, или Великой, Хорватии и Прикарпатье. Причем в одном из буклетов мне даже довелось прочитать, что столицей этого племенного объединения являлся город Краков, а само оно простиралось от Чехии до современной территории Западной Украины. Конечно, туристический буклет – это не научный труд, но здесь этот случай приводится в качестве очень характерного примера того, насколько в Хорватии дорожат идеей своей карпатской прародины. О белых хорватах пишут и Константин Багрянородный в своем знаменитом труде «Об управлении империей», и святой Нестор Летописец . В то же время вопрос с Белой Сербией гораздо более сложен. О белых сербах Нестор не упоминает, что косвенно свидетельствует о том, что они находились по ту сторону Карпат в отношении остальной Руси. Сведения Константина Багрянородного о приходе белых сербов на Балканы из земли Бойки историки боятся связать с современными бойками из-за того, что бойки – позднее название по особенностям диалекта. |
| Государственное, церковное и политическое значение культа Бориса и Глеба способствовало созданию и широкому распространению в древнерусской письменности многочисленных произведений о них. Им посвящена летописная повесть (под 1015 г.) об убийстве Бориса (см. Повесть временных лет), «Сказание и страсть и похвала святую мученику Бориса и Глеба», написанное неизвестным автором, «Чтение о житии и о погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба», автором которого был Нестор, проложные сказания (краткие рассказы в Прологах – особом виде древнерусских литературных сборников), паремийное чтение (текст, включенный в богослужебные книги – Паремийники и Служебные Минеи). Вопрос о взаимоотношении всех этих текстов и их хронологии весьма сложен и до настоящего времени не может считаться разрешенным. По мнению большинства ученых в основе и «Сказания», и «Чтения» лежит летописная повесть (есть, правда, и гипотеза о первичности «Сказания» по отношению к летописной повести). По вопросу о взаимоотношении «Сказания» и «Чтения» в науке существуют две противоположных точки зрения. С. А. Бугославский на основе текстологического изучения 255 списков всего цикла памятников о Борисе и Глебе пришел к заключению, что «Сказание» возникло в последние годы княжения Ярослава Мудрого (т. е. в середине XI в.). Позже к «Сказанию о Борисе и Глебе» было присоединено «Сказание о чудесах», составлявшееся последовательно тремя авторами на протяжении 1089–1115 гг. Наиболее ранний список «Сказания» (в Успенском сборнике конца XII – нач. XIII вв.) дошел до нас уже в таком виде (т. е. текст «Сказания о Борисе и Глебе», дополненный «Сказанием о чудесах»). На основе «Сказания о Борисе и Глебе», дополненного рассказами о чудесах в редакции второго автора, скорее всего около 1108 г., Нестором было составлено «Чтение». Противоположная точка зрения, обоснованная А. А. Шахматовым, поддержанная и развитая Н. Серебрянским, Д. И. Абрамовичем , Н. Н. Ворониным (мы называем имена тех исследователей, которые специально занимались этой проблемой), сводится к следующему. Сначала, в 80-х гг. XI в., было написано «Чтение» Нестором. На основе Несторового «Чтения» и летописной повести после 1115 г. было создано «Сказание», с самого начала включавшее в свой состав и рассказы о чудесах. Гипотетичность обеих точек зрения требует дальнейшей разработки данного вопроса. |
| Когда император узнал о своей ошибке, его гневу не было предела. Возвращаясь из похода, бывшего в Причерноморье, он повел войска через Фессалоники, чтобы расправиться с проконсулом-христианином. Святой Дмитрий, узнав, что император приближается к городу, велел слуге раздать все свое богатство нищим со словами: «Раздадим богатство земное и будем искать себе богатства небесного». Перед императором святой Дмитрий также объявил себя христианином, открыто обличал язычество, за что был отправлен в тюрьму дожидаться казни. Император любил тешить себя гладиаторскими боями. Особенно его восхищала сила и красота германца Лия, который легко расправлялся с соперниками-христианами, сбрасывая их на копья. К святому Дмитрию в тюрьму пришел его ученик, юноша-христианин Нестор, который просил святого Дмитрия молиться о нем и благословить сразиться с гладиатором Лием. На арене Нестор не просто одолел гладиатора, но передал его смерти, сбросив на копья. Император вознегодовал и немедленно казнил Нестора. А узнав, что его наставником был святой Дмитрий, отправил к последнему убийц. Утром 8 ноября (26 октября по ст.стилю) 306 года воины закололи копьями безоружного Дмитрия. Его слуга Лупп собрал кровь святого полотенцем, а императорский перстень, снявши с руки святого, омочил в крови мученика. Впоследствии от этих вещей совершалось немало чудес и исцелений. По приказанию императора тело святого Дмитрия было брошено на растерзание диким зверям, но христианам удалось спрятать тело святого и тайно похоронить. Много лет спустя Император Константин повелел воздвигнуть над могилой святого Дмитрия храм. А еще через сто лет, при строительство уже новой церкви, мощи святого Дмитрия Солунского были обретены нетленными и помещены в раку. В VII веке мощи неожиданно стали источать миро. С тех пор в церковной традиции принято именовать Великомученика Дмитрия Солунского Мироточивым. Дмитриевская суббота Дмитриевская суббота - это день (накануне 8 ноября, когда совершается память св. Дмитрия Солунского) всеобщего поминовения «от века преставльшихся православных христиан» и прежде всего воинов. В народном календаре Дмитриевская суббота считалась последней в году и главной родительской субботой. Считается, что поминать погибших воинов в этот день стало принято благодаря князю Дмитрию Донскому, обратившемуся к преподобному Сергию Радонежскому с просьбой служить впредь панихиды по погибшим на Куликовом поле воинам. Впрочем, прямых документальных доказательств тому нет, если не считать сюжета о княжеской просьбе в «Сказании о Мамаевом побоище». Это «Сказание» находится в составе Никоновской летописи, датированной серединой XVI века. Однако в уставных новгородских книгах уже в XV веке мы встречаем дмитриевскую субботу, как день всеобщего поминовения воинов, что косвенно подтверждает теорию об установлении такого ее значения еще во времена благоверного князя Дмитрия Донского. Как бы то ни было, поминовение усопших воинов в дмитриевскую субботу было как минимум народной традицией. |
| (М. К. Филарет в беседе к богомольцу К. пещер – А. Н. Муравьеву. Путеш. по св. местам Русским, Киев). Летопись Нестора переписывалась много раз и разошлась (из Киево – печерской Лавры) по другим монастырям, а другие, летописцы – такие же монахи, как и Нестор – прибавляли к ней год за год то, что случалось в их время. ( К. Ушинский в кн. Дет. Мир ч. 1 стран. 104, 195). Св. Иноки православной церкви восточной, удаляясь для спасение души от мира, не все следовали строгому правилу древнего отшельника – епископа: 4 не обращать внимание на происшествие мира. Некоторые из них, подлинно подражая высочайшим в монашестве подвижникам 5 всецело погружались боголюбивым своим умом в благоговейное созерцание Бога и тайн мира духовного и не занимались тем, что в их времена происходило с человечеством, а только умоляли Отца щедрот о спасении мира. Но другие из благочестивых монахов, ради самого спасение людей, находили нужным обращать взор просвещенной верою и благодатию души своей и на оставленный ими мир, чтобы в судьбах жизни народов указывать человечеству перст Всесильного, Премудрого и Всеблагого Господа Бога, направляющего ход истории мира к истинному и вечному блаженству человеческого рода. Сии-то боголюбцы брались за перо, чтобы писать летописи – труд, который для них был вдвойне нравственным, христианским подвигом. Оберегая им себя от вредной праздности, благочестивые монахи древние поучались сами и других поучали чудным путям промысла Божие, управляющего судьбами человечества, равно как и целою вселенною 6 . Протекло много веков с тех пор, как смиренные трудолюбивые иноки – летописцы отошли в вечность. Но летописями своими они продолжают поучать нас о событиях дней минувших, и выводя из мрака забвение дела наших предков с их последствиями, возбуждают читателей своих быть непраздными созерцателями, но разумными наблюдателями и вместе с сим честными участниками той всемирной драмы, которая зовется историею человечества и развязка которой последует в вечности, бесконечно блаженной для добрых тружеников земной жизни и страшно мучительной для нераскаянных злодеев. |
| «Все эти взгляды, все эти рассуждения, разыскания лекции, мысли, мнения, привязки, под завесою высшей критики, и под предлогом уяснения первого периода истории Российской, направлены прямо к уничтожению достоинства древнего нашего летописца. Делая нам упреки, что по слепой доверенности к Нестору мы держим себя во мгле непростительных предубеждений, скептики изъявляют готовность свою вывести нас из сего тумана, коль скоро станем смотреть на Временник Нестора их глазами, и согласимся, что сие творение есть пестрая смесь былей с небылицами, основано будучи на преданиях искаженных, на выдумках, на подлогах, на вставках, на применение к России множеств иноземных происшествий 338 . «В течение семи столетий», говорить Бутков, «никто не посягал на достоинство Нестерова Временника..., но теперь явились у нас писатели, которые смело говорят, что мы на счет летописи своей чересчур предубеждены и непростительно ошибаемся. Они возглашают, что Временник, заключающий в себе происшествия Российския с половины IX до половины, XI века, отнюдь не принадлежит к XI столетию 339 Опровергая по своему доводы скептиков, академике Бутков полагает, что «мысль к дееписанию могла родиться в Несторе от бесед братьями своими о происшествиях российских, ибо преподобный Феодосий, поучая иноков Печерских избегать лености и долгого сна, а упражняться в пении церковном и в чтении книг именно, требовал, чтобы они занимались при том и преданиями отеческими 340 . Признавая образцом временника византийская хроники, Бутков полагает, что «предприняв составить временник русский, по примеру хроник, византийских, Нестор поступил так, как бы и всякий другой, столько же благоразумный сделал бы на его месте: для первых веков он выписал из греческих книг и записок, большею частью слово в слово, все, что мог открыть, в них, относящееся до нашего государства в связи с соседними Дунайскими, Булгарским и Угорским; присовокупил к тому немногословные домашние предания о важнейших событиях, сохранившиеся в памяти народа, переходившие от отца к сыну, подобно песням, сказкам, внес в свою летопись списки с мирных договоров Олегова, Игорева и Святослава... о происшествиях же к веку своему ближайших Нестор писал со слов современников» 341 . |
|
|
