| Когда-то Средиземное море изобиловало тюленями. Это были белобрюхие тюлени-монахи. Но их безжалостно истребили люди. Один лишь Абрахэм Кин, зверобой с Ньюфаундленда, убил миллион тюленей! В результате тюлени-монахи совершенно перевелись в Средиземном море. И вот недавно они снова появились у берегов Северной Африки. С материков и морей поступают радостные вести. Говорят, что в Анголе видели якобы вымерших в прошлом веке квагг — бурых зебр с редкими полосами лишь на голове и шее. Буры во множестве истребляли квагг: им нужны были шкуры для бурдюков. В результате квагги стали экспонатами палеонтологических музеев: последняя квагга умерла в 1883 году в зоопарке Антверпена. И вот теперь будто бы уцелевшие в глуши южноафриканских степей животные стали попадаться на глаза охотникам. Но торжествовать ещё рано: это могли быть гибриды ослов и зебр, которые выглядят почти как квагги… Говорят также, что в Иране видели персидских львов, истреблённых в 1923 году. На Дальнем Востоке китобои рассказывают, что иногда в море встречается им огромное морское животное, не кит и не рыба. По описаниям это существо похоже на вымершую 200 лет назад стеллерову корову… Конечно, это все только слухи. Но и самый невероятный слух иной раз может оказаться правдой. Примером служит история кахоу, бермудского буревестника (Pterodroma cahow). Считалось, что эту птицу, гнездившуюся на Бермудских островах, уничтожили колонисты ещё в начале XVII века. Никто с тех пор не видел бермудских буревестников, хотя заметить их, казалось бы, совсем не трудно: в поисках пищи они часами парят над морем. Но вот в 1951 году заведующий отделом птиц Американского музея естественной истории доктор Роберт Мэрфи и его сотрудники нашли живых и здравствующих кахоу вместе с гнёздами и птенцами на скалах маленьких островков группы Касл-Харбор. Натуралистам удалось даже поймать пять взрослых птиц в петли на концах длинных бамбуковых палок. Исследовав и надев на лапы кольца, «вымерших» птиц отпустили на волю. Поискав хорошенько, обнаружили в скалах ещё 17 гнёзд кахоу. О своём открытии учёные написали интересную статью; она была напечатана в 1951 году в журнале «Нейчурел хистори». |
| Мэрри Джон Мидлтон (1889–1957) — английский критик, редактор журнала «Атенеум» (1919–1921 гг.) и основатель журнала «Адельфи» (1923–1948 гг.), друг Дэвида Герберта Лоуренса, муж известной новеллистки Кэтрин Мэнсфилд (1888–1923). Ему принадлежит ее биография (1933) и книги «Страны разума» (1923, 1931), «Проблемы стиля» (1922), «Китс и Шекспир» (1925), «Сын женщины, история Д.-Г. Лоуренса» (1931), «Уильям Блейк» (1933), «Свифт» (1954), а также «Необходимость коммунизма» (1932), «Необходимость пацифизма» (1937) и ряд религиозных сочинений, включая «К неизвестному богу» (1924) и «Жизнь Иисуса» (1926). Гренфелл , сэр Уилфред Томпсон (1865–1940) — английский врач и миссионер. Снарядил первое госпитальное судно для моряков Северного моря. Был миссионером на Лабрадоре и Ньюфаундленде (1892 г.), совершал ежегодные пароходные поездки к берегам Лабрадора и Ньюфаундленда. Автор книги «Романтика Лабрадора» (1934). Хэнбери , миссис — домашний секретарь сэра Уильяма Джойнсона-Хикса, лорда Брентфорда (1865–1932), министра внутренних дел. Холл Маргарет Рэдклиф (1883–1943) — писательница. Ее роман «Источник одиночества» (1928), откровенно трактовавший проблему лесбиянства, был запрещен судом за непристойность и вновь опубликован в 1949 г. Монд, сэр Алфред Мориц (1868–1930) — см. примеч. 70 к гл. VIII/В файле — комментарий — прим. верст. /. Штреземанн Густав (1878–1929) — член рейхстага с 1907 г., канцлер (1923 г.), министр иностранных дел Германии (1923–1929 гг.). В 1926 г. получил Нобелевскую премию мира совместно с Аристидом Брианом. Буасвены — американская писательница и поэтесса Эдна Сент-Винсент Миллэй (1892–1950) и ее муж Юджин Ян Буасвен (1880–1949). В 1923 г. Эдна Сент-Винсент Миллэй стала лауреатом Пулитцеровской премии. Бибеско Антуан (Бибеску Антон), князь (1878–1951) — румынский писатель и дипломат, советник посольства в Лондоне и Петрограде, посол в Вашингтоне (1920–1926 гг.) и Мадриде (1926–1931 гг.), после Второй мировой войны эмигрировал; умер в Париже. Автор ряда пьес. |
| На следующий день вернулся из командировки мой муж, собачку приласкал, одобрил, над Соней подшутил, определил метким глазком, что собачка мальчик, песик, стало быть, стали мы ему придумывать имя, выбрали – Синдбад. Опять вымыли, вычесали, погуляли, покормили, поиграли. Потом вторая, младшая моя дочь, выспрашивая подробности о собачке, научила меня, как отличить мальчика от девочки. По ее указаниям получалось, что песик наш, как ни печально, никакой даже не мальчик, а девочка. И, стало быть, придется мне, когда у нее начнется «обычное, женское», гонять от порога кобелей, как некогда я гоняла блудливых котов, норовивших забраться со всех сторон в наши окна, добиваясь расположения маминой кошечки. А ведь по всему Переделкину и вокруг нашей дачи столько этих неуправляемых псов бегает… Ну и потом – следы же она будет оставлять, девочка-то… А у меня – диван еще вполне приличный, несмотря на то, что дети забираются на него с ногами, скачут, лазают, кресло – тоже вполне нормальное. Да и вообще – раз девочка, то и будет она не такая уж большая. Девочки же меньше. А у меня всегда были собаки – огромные, мальчики. У моих родителей был Амиго – собака моего раннего детства – наполовину ньюфаундленд, наполовину ротвеллер, страшная собака, черная, огромная, глаза как две горящие плошки, прямо из сказки «Огниво». Потом – это я уже пошла в школу – Додон, сенбернар-красавец. Он снимался в «Женитьбе Бальзаминова». Это когда Вицин (Бальзаминов) проникает под видом сапожника к двум сестрам с письмом от Ролана Быкова (гусара), а проснувшиеся вдруг братья этих сестер кидаются за ним в погоню, а он лезет, спасаясь от них, через забор, попадая в курятник, – вот тут-то наш Додончик и выскакивает на него с диким лаем, и преследует, и хватает за штаны… Потом была Гелла – мощный и свирепый ротвеллер, вот она была девушка, но к ней-то как раз ни один кобель-соблазнитель не посмел бы пристроиться: мы ее отдали в двухлетнем возрасте в собачий питомник, потому что, как ее ни ласкай она оставалась коварной и беспощадной – так могла кого-нибудь из гостей цапнуть, что аж брызги крови: вот что значит наследственность, эту породу специально для концлагерей выводили. В питомнике же она прижилась, ее выставляли за ее потрясающий экстерьер, она объездила всю Европу и получила множество медалей. |
| Некоторые исследователи допускают, что Плавание святого Брендана выдаёт деталями реальное путешествие, а его топографические описания могут соответствовать специфическим местам, встретившимся на маршруте в Америку, либо в Ньюфаундленд через Гренландию, либо в Мексику через Антильские острова и Саргассово море. Возможно (об этом подробнее будет ниже), что и дорога к нашему Северо-Западу оставила свои знаки в тексте «Плавания», пусть даже и косвенные. Повторюсь: каждый эпизод уникален сам по себе. Например, зимним вечером можно долго и красочно пересказывать историю встречи святого Брендана и его монахов с Китом Ясконием. Это, конечно, не гротеск Ершова из «Конька-Горбунка», а вполне чудесное событие, в духе повествования, посвящённого пророку Ионе. Перед читателем обозначается «проблема чудесного». К.С. Льюис в книге, которую он просто назвал – «Чудо», пишет: «Под чудом я понимаю вмешательство в природу внеприродной, то есть сверхъестественной силы. Если кроме природы нет ничего, чудо невозможно. Чудо всегда страшит, удивляет, свидетельствует о внеприродной силе. Если бы на свете жили люди совсем не ведающие законов, они бы не дивились ничему. Вера в чудеса зиждется не на невежестве; она и возможна лишь постольку, поскольку существует знание». Вот ещё одно наблюдение того же автора, актуальное до сих пор: «Обычная нынешняя религиозность отрицает чудеса, так как отрицает Живого Бога, и верит, конечно, в такого бога, который не станет творить чудес, да и вообще ничего». А если вернуться к средневековой аудитории читателей (большей частью – слушателей) «Плавания» и «Путешествия», то можно вспомнить, что её подавляющее большинство состояло из тех, кто искренне верил в Бога и оставалсяравнодушен к философским поискам. Эти люди были готовы, прежде всего, восхищаться универсальностью Творения, его forte vitali; проявление же чудесного было для них естественным фактом, поскольку «...из христианства чудеса не вычтешь – христианство и есть история великого Чуда. Лишившись чудес, оно утратит свою неповторимость» (там же, у К.С. Льюиса). |
| Но необразованные солдаты с трудом могли объясняться на французском языке и не могли быть проповедниками в полном смысле этого слова. На помощь к ним Джон Весли отправил способного человека; с приездом этого последнего методизму на островах дан был правильный ход. 275 Что касается до островов расположенных недалеко от американских берегов, то на них методизм распространялся сначала из колоний, а потом из Штатов Северной Америки. 276 Торговцы, рыбаки, лоцманы, корабельные мастера и т. п. люди распространяли его во время своих разъездов по Ньюфаундленду, Новой Шотландии и др. островам. Распространение методизма по Вест-Индским островам началось еще раньше, чем в колониях, как думает Southey, 277 но это весьма сомнительно: следов его до 80-х годов там не было заметно, а потому другие историки методизма умалчивают об этом. Распространение методизма и развитие его до полных своих форм на островах Вест-Индии относится к 80-м годам прошлого столетия, когда там появились проповедники из Североамериканских Штатов. Еще в 1758 году один из ораторов общественного собрания на острове Антигуа 278 был по своим нуждам в Англии, познакомился с методистами и принял их учение. Возвратившись из Англии, он начал проповедать среди негров, работавших на плантациях. Негры по особенным свойствам своей национальности были самым подходящим предметом для проповеди методизма. 279 Но благодаря тому, что они, как рабы, не могли распоряжаться своею свободою, успех проповеди методизма среди них зависел от их господ, от расположения последних к методизму. По Southey и Jacoby успех был довольно значителен. 280 Смерть упомянутого проповедника не задержала развитие юной общины, потому что после него проповедали две невольницы из негров при содействии одной англичанки. 281 К проповеданию стремились и многие другие негры. Понятное дело, что проповедь их не могла совершаться с такою непрерывностью и правильностью, как в Англию. Негры не могли переходить с одного места на другое, не могли посвящать проповеди часов, назначенных для работы. |
| Но после драматического происшествия 1873 года, когда ньюфаундлендские рыбаки добыли в битве со спрутом его щупальца, произошла «переоценка ценностей» — кракен был признан, а морской змей отвергнут, объявлен мифом, выдумкой шкиперов. Однако со всех океанов продолжали поступать сообщения об огромном, именно змее — или ящероподобном существе. Видели «змея» и натуралисты. Многие зоологи и теперь не верят в морского змея, однако среди некоторых специалистов споры ведутся уже не о том, существует ли или нет это чудовище, а о том, кто оно. Настало время рассказать историю самого таинственного и самого неуловимого из всех загадочных обитателей нашей планеты. От Бузург Ибн-Шахрияра до «Дедалуса» «В море водятся огромные, страшные драконы, — узнаем мы из книги Бузурга ибн-Шахрияра, замечательного арабского рассказчика , — называются они таннинами. В разгар зимы , когда облака проходят над самой водой, таннин вылезает из моря и заползает в тучу, ибо он не выносит жара морской воды, которая в это время года кипит, как в котле. Таннин сидит неподвижно, охваченный холодом облака; ветры, дующие над водой, поднимают тучу вверх, и таннин поднимается вместе с ней. Туча движется по небу из одного края в другой; но когда вода из неё испаряется, она превращается в тонкую пыль и рассеивается под дуновением ветра, таннин теряет свою опору и падает вниз — иногда в море, иногда на сушу. Если аллах всевышний желает зла какому-нибудь народу, он сбрасывает таннина в этой стране. Чудовище пожирает верблюдов и лошадей, поедает крупный и мелкий скот и всячески губит жителей, пока не подохнет, истребив всю пищу… Разные люди, часто плававшие по морю, говорили мне, будто не раз они видели таннина, пролетавшего в облаке над их головами. Он лежал весь чёрный, вытянувшись в туче, а если облако рассеивалось, спускался на нижний слой и удерживался там. Часто кончик его хвоста свешивался наружу, но, почувствовав холод воздуха, таннин отодвигался вглубь, уносился в облаке и скрывался от взоров». В этом рассказе о замерзающем в облаке чудовище мы узнаем родного брата всех сказочных драконов Востока, а его первоначальное местообитание — океан — говорит нам о происхождении этих чудовищ: они родились в море. Именно там фантазия сказителей и живописцев нашла прообразы для своего творчества. |
| Но я мог судить по поведению подводного корабля, душой которого он был и который отражал все его переживания, как велика и непритворна была скорбь капитана Немо. “Наутилус” потерял управление. Он носился, как труп, по воле волн. Его винт был теперь свободен от пут, но он едва шевелился. Капитан Немо никак не мог расстаться с этим местом борьбы, не мог уйти из моря, поглотившего одного из его товарищей. Так прошло десять дней. И только 1 мая “Наутилус” решительно взял курс на север, мимо Багамских островов, к устью Багамского канала. Мы плыли теперь по течению большой океанской реки, у которой есть свои берега, своя фауна и своя собственная температура. Я говорю о Гольфстриме. И действительно, это настоящая река, свободно текущая посредине Атлантического океана, воды которой никогда не смешиваются с океанскими водами. Эта река более соленая, чем окружающее ее море. Ее средняя глубина – три тысячи футов ее средняя ширина – шестьдесят миль, средняя скорость – четыре километра в час. Под влиянием постоянно дующих в экваториальной области Атлантического океана северо-восточных пассатов громадный поток нагретой тропическим солнцем поверхностной воды пересекает Атлантический океан и устремляется к Южной Америке. У ее побережья, где он получает уже название Гольфстрима, этот мощный поток теплых вод еще более нагревается, проходя через горячие воды Антильского моря. И здесь Гольфстрим, призванный уравновешивать температуру земного шара, вступает в свои обязанности. Нагретый почти до точки кипения в Мексиканском заливе, он подымается к северу, к американским берегам, доходит до Ньюфаундленда, изменяет направление под давлением холодного течения Дэвисова пролива и снова течет к океану, следуя по окружности большого круга. У сорок третьей параллели Гольфстрим разделяется на два рукава, из которых один под влиянием северо-восточного пассата, возвращается к Бискайскому заливу и Азорским островам, другой же, согрев берега Ирландии и Норвегии, идет дальше, к Шпицбергену, где, остывая до температуры в четыре градуса, образует свободное море северного полюса. |
| О том, что в море водятся «драконы», рассказывают и другие памятники древней и средневековой письменности. «Смотрите! — восклицает Виргилий, — от Тенедоса плывут по морю две змеи, свернув свои тела в гигантские кольца. Они плывут прямо к берегу! Их груди рассекают волны, а кроваво-красные гривы выступают над водой. И поднялся в океане страшный шум!» Олаус Магнус пишет в «Истории северных народов»: «Все, кто плавает вдоль берегов Норвегии, рыбачит здесь или торгует, соревнуются между собой в рассказывании историй о том, что большая морская змея длиной в 200 футов и толщиной в 20 футов живёт в скалах и пещерах около Бергена. Она появляется только летом по ночам и в хорошую погоду и пожирает телят, ягнят и коз или уходит в море на добычу за каракатицами, омарами и крабами всех видов. У неё грива в два фута длиной, свисающая с шеи, острая чешуя тёмного цвета и горящие глаза. Она нападает на лодки и хватает людей, поднимаясь высоко над водой». Как и в случае с кракенами, побережье Норвегии в те времена было, по-видимому, сценой, где это бесподобное существо появлялось наиболее часто. Другой скандинавский историк я натуралист Эрик Понтоппидан расспросил сотни норвежских рыбаков о гигантском морском змее. Он пришёл к выводу, что все люди, которым приходится часто плавать по морю, верят в его существование. «Поставить перед ними этот вопрос, — заключает Понтоппидан, — все равно что спросить, есть ли в море треска или угорь». Стилизованные образы легендарного змея искусные руки скандинавских мастеров запечатлели в суровых орнаментах, которые украшали боевые ладьи норманнов. Не один их славный корабль, говорит Фрэнк Лейн, носил название «Длинная морская змея». В средние века уверенность в существовании морского змея была всеобщей. Редкий корабль в те времена выходил в море без особых предосторожностей (по большей части смехотворных). И сейчас ещё рыбаки Ньюфаундленда перед путиной запасаются «бобровой струёй» — верным средством, по их мнению, для отпугивания морских змей. Естественно, что большинство рассказов о встречах с гигантскими морскими чудовищами дошли до нас из предыдущих столетий, когда крупные морские животные представляли реальную опасность для небольших парусных судов, и люди силой обстоятельств были вынуждены более внимательно следить за поверхностью океана. |
| Об этих общинах будет речь ниже. Общины же, оставшиеся в союзе с веслианским методизмом Англии, очень быстро распространялись и к 1868 году имели 57,321 члена с 395 проповедниками; общины Канады были разделены тогда на 375 округов. Пятая и последняя из иностранных конференций веслианского методизма обнимает собою британские колонии в северной Америке (Новую Шотландию, Новый Брауншвейг, острова: Принца Эдуарда, Бретонские, Бермудские и Ньюфаундленд). Местности, находящиеся в ведении конференции, самые бедные из всех, в которых методизм когда-либо имел своих членов, и до настоящего времени (по крайней мере до 1868 года) тамошнее методистское общество стояло на степени миссии. Вследствие бедности упомянутых стран и их жителей проповедникам методизма приходилось выносить не мало лишений; они неохотно и ехали туда. Характер распространении методизма здесь такой же, как и в других местностях. В 1791 году там было 900 членов, а в 1834 – около 6000. Самоуправление этих общин получило начало в 1855 году, когда веслианская британская конференция прислала им первого президента; тогда было уже 13,123 члена. По сообщениям конференции 1868 года в её ведении было уже 15,193 члена со 160 проповедниками; общины были поделены на 127 округов. Из обозрения конференций веслианского методизма мы видим, что они утверждены большею частью или у цивилизованных народов Европы, или же у колонистов (не менее цивилизованных), населяющих владения Англии. Но область распространения веслианского методизма не ограничивается только перечисленными у нас местностями. В настоящем же столетии веслианский методизм начал распространяться и среди третьей цивилизованной нации – среди немцев. Во время наполеоновского деспотизма один виртембергский немец, не желая служить в войсках Наполеона, бежал во враждебную Наполеону Англию; там он столкнулся с методистами, был «обращен» ими и сделался местным проповедником одной методисткой общины. На родину он вернулся почти 20 лет спустя и там среди множества родных и знакомых стал передавать различные события своей жизни и между прочим изложил учение методизма; на многих рассказы его подействовали и они обратились в методистов. |
| Один из пассажиров между прочим предложил воспользоваться благоприятным случаем «вспомнить бесприютных детей наших (разумеется английских) бравых моряков и принести посильную жертву в ливерпульское общество попечения о них», и ответом на этот призыв раздался дружный звон суверенов и долларов, бросавшихся на обносимые тарелки. Мне, единственному русскому человеку в этом почти исключительно английском обществе, трудно было выгородить себя от общего увлечения благородным порывом, и я также вложил свою ничтожную лепту в пользу детей «бравых моряков», которых по политическим отношениям должен бы считать врагами. Но сказано – " любите врагов ваших!..» И нельзя, впрочем, не любить таких врагов, особенно тому, кто был с ними на море. Любо было смотреть на этих бравых молодцов, когда они при страшных порывах ветра, не дававших возможности стоять на палубе, как белки рыскали по мачтам и снастям и на сигнальные свистки только весело покрикивали: all right – «все исправно!» В среду 14-го – 26-го ноября уже с утра вдали стали вырезываться изводы очертания земли – некоторых прибрежных островов. Пассажиры с биноклями в руках и с радостным трепетом в сердце приветствовали землю. В 3 часа пополудни мы были уже на почве «Нового Света», в столице его – Нью-Йорке. Так совершился один из многих переездов чрез Атлантический океан. Общее впечатление от пройденного океанского пути то, что гений человеческий окончательно победил страшную естественную преграду на пути из «Старого Света» в «Новый». Дедушка-океан смирился пред этим гением и теперь служит уже не разделителем, а соединителем двух миров. И путь, в каких-нибудь десять дней переносящий вас из Европы в совершенно новый мир – Америку, служит одним из неопровержимых доказательств неземной мощи человеческого духа. В нем видится исполнение заповеди Творца, давшего человеку господство над природой, и лежит еще таких завоеваний в ней, о каких даже не снилось смелым мечтателям. 3 «Скифия» в один из своих рейсов имела страшное столкновение с громадным китом. Столкновение было столь сильно, что значительно повредило ее носовую часть и принудило воротиться назад в Ливерпуль для исправления повреждения. Зато и кит недолго пережил столкновение: чрез несколько дней громадный труп его найден был плавающим неподалеку от места столкновения. Кости его теперь хранятся в конторе компании, как победный трофей «Скифии». 4 Птиц этих, впрочем, на следующий день опять уже не было и странное появление их среди океана после объяснилось тем, что корабль в тот день проходил недалеко от великой Ньюфаундлендской мели. Читать далее Источник: Жизнь за океаном : Очерки религиозной, общественно-экономической и политической жизни в Соединенных Штатах Америки/Соч. А. Лопухина. - Санкт-Петербург : Тип. С. Добродеева, 1882. - XII, 401 с. Поделиться ссылкой на выделенное |
|
|
