| Святитель Тихон Задонский, размышляя о пороке гнева, говорит: «Если так страшен вид гневающегося человека, то как страшна в этот момент его душа!». Действительно, порок гнева видимым образом являет все безобразие греховной страсти. Но насколько духовно опасны последствия этой страсти для человека, добровольно отдающего себя во власть гнева? Святой Иоанн Лествичник судит об этом так: «Ничто столько не препятствует пришествию в нас Духа Святого, как гневливость» (Слово 8, 14). Гнев становится преградой для действия в нас Божественной благодати. Вот почему порок гнева требует особо бдительного к себе отношения. Человек, впавший в гнев, должен употребить все силы к тому, чтобы постараться как можно быстрее выйти из этого опасного состояния. Апостол Павел в Послании к Ефесянам пишет: …солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте место диаволу (Еф. 4, 26–27), то есть апостол призывает нас не гневаться долго, но чтобы еще до солнечного заката, до окончания дня умирился даже самый сильный гнев. Святитель Феофилакт Болгарский комментирует этот отрывок так: «Да не остается, говорит, в тебе надолго это чувство, и пусть не оставляет вас врагами заходящее солнце, дабы свет его не осиял вас недостойными и чтобы ночь еще боле не разожгла сего огня посредством помыслов и не способствовала возникновению злых умыслов». И не давайте место диаволу — этот призыв апостола блаженный Феофилакт понимает следующим образом: «Враждовать друг с другом — значит давать место диаволу. Ибо до тех пор, пока мы соединены и сплочены, он ничего не приносит своего, так как не находит места; когда же заметит какой-нибудь раздор в нас, тогда, находя место, просовывает сначала голову, подобно змею, а потом забирается и всем своим извивающимся телом». Действительно, гневаться продолжительное время для человека душевредно, потому что в этом случае гнев деформирует нашу духовную природу, он разрушает ее, подобно тому как опухоль пожирает здоровые ткани человеческого организма. Под влиянием неутихающего гнева наш внутренний мир начинает деградировать и видоизменяться. |
| е. предоставьте Богу, правде Божией мщение за вас). Или так следует понимать: даем место гневу, когда возмущению другого уступаем со смиренным и спокойным духом, и, как бы признавая себя достойными какого-либо оскорбления, просим извинения. Впрочем, которые так понимают смысл апостольского совершенства, что будто не дает место гневу тот, кто удаляется от гневающегося, те, мне кажется, не отсекают повода к раздору, а усиливают. Ибо если гнев ближнего не будет тотчас побежден смиренным удовлетворением, то убегающий больше возбуждает его, нежели усмиряет. О подобном говорит Соломон: «не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых» ( Еккл.7:10 ). Не вступай поспешно в тяжбу, чтобы не раскаяться тебе впоследствии ( Притч.25:8 ). Премудрый не для того обвиняет поспешность тяжбы или гнева, чтобы одобрять медленность их. Так же следует понимать и это: «у глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление» ( Притч.12:16 ). Он не говорит, что мудрые должны затаить бесчестную страсть гнева, как будто, осуждая быстроту гнева, он не запрещает медленности его; но говорит, что если бы как-нибудь по немощи человеческой и возбудился гнев, то нужно скрывать его, чтобы с течением времени вовсе подавить. Ибо таково свойство гнева, что, сдерживаемый, он ослабевает и утихает, а, обнаруживаемый, более и более разгорается. Следовательно, нужно расширить и распространить сердце, чтобы, сжимаемое теснотою малодушия, не наполнялось жаром бурного гнева, и чтобы мы могли не сжатым сердцем принять, по выражению пророка, слишком широкую заповедь Божию, и говорить с пророком: «потеку путем заповедей Твоих, когда Ты расширишь сердце мое» ( Пс.118:32 ). Ибо что великодушие есть мудрость, тому научаемся из ясных свидетельств Св. Писания: «у терпеливого человека много разума, а раздражительный выказывает глупость» ( Притч.14:29 ). И потому Св. Писание с похвалою упоминает о том, кто просил у Господа дара премудрости: «и дал Бог Соломону мудрость и весьма великий разум, и обширный ум, как песок на берегу моря» ( 3Цар.4:29 ). |
| Досада есть неприятное движение, гнездящееся в сердце. Св. отцы называют такие признаки гнева: налитые кровью и скошенные глаза, ощетинившиеся волосы, бледность щек или их багровость, жилы напряжены, речь прерывистая, скорая, скрежет зубов, ноздри раздуты, всплескивание рук, топот ног, наклон головы, пот. Страсть гнева, как описывает их Василий Великий , как скоро отринет внушения рассудка и овладеет душою, делает человека зверем [там же]. Причинами гнева, по мнению св. отцов, является лицемерие друзей, обида, укоры, осуждение, жестокие слова, обвинение, жалоба, клевета. Однако коренная причина гнева – в самом человеке: отсутствие у него кротости, долготерпения и наличие тщеславия, сребролюбия, блуда, кичения. «Невозможно, – говорил авва Дорофей , – чтобы кто-либо стал гневаться на ближнего, если прежде сердце его не возгордится пред ним, если он не уничижит его и не поставит себя выше его» [Дорофей. 1995]. Обида происходит не от злобы обижающих, но от слабости духа обижаемого. Гнев есть действование способности раздражительной. Превратные движения раздражительной силы суть: зависть, ненависть. Вражда, злословие, сварливость, месть, злопамятство, страх, стыд, скорбь. Зависть может порождать печаль. Раздражительная сила души проявляется также в смелости и презрении. Огромный вред для души усматривал св. Иоанн Лествичник в памятозлобии, или злопамятности. Оно «есть конец раздражительности, страж грехов, ненависть к правде, пагуба добродетелей, яд в душе, червь в уме, посрамление молитвы... отчуждение любви... непрестанный грех... ежечасный порох» [ Иоанн Лествичник . 1908, с.25]. Зависть, по мнению св. отцов, есть скорбь о благе другого, о благополучии ближнего. Другой страсти, более пагубной, чем зависть, не зарождается в душах человеческих. Она не вредит посторонним, но зло для того, кто имеет ее – она как ржавчина разъедает душу. У зависти сухие тусклые глаза, впадшие между расширившимися веками, нависшие брови. Таким образом, мы видим, что в православной аскетике ярко описаны и внешние проявления гнева, и его причины, и тонкая палитра чувств, связанных с гневом, и качества характера, поведения человека гневающегося. Св. отцы будучи «тонкими психологами», очень дифференцированно разбирались в нюансах человеческих переживаний. Печаль и уныние |
| Шестой ангел, имеющий власть над огнем, выходит от жертвенника; здесь явная параллель с 6:9–11; 8:1–5; 9:13; 16:7. Снова проявляется связь между жертвой и молитвой святых и пришествием Царства Божьего. Метафора Божественного суда, описанного как процесс изготовления виноградного вина, восходит к Ис. 63:1–6 . Кровь сравнивается с виноградным соком, истекающим из виноградного пресса (точила): и потекла кровь из точила даже до узд конских (20). Очевидна гиперболизация образа. В 1 Енох. 100 говорится о войне в конце истории земли, когда отцы и сыновья будут сражаться друг с другом, а братья убивать своих братьев так, что «потоки крови хлынут… а кони будут по грудь погружаться в кровь нечестивых, а колесница потонет в ней». Подобным же образом иудеи описывали кровавые деяния римлян в эпоху Адриана: «Они убивали людей [из Бефера] не останавливаясь, так что кони по ноздри погружались в потоки крови, а кровь вливалась в море и обагряла его на протяжениии четырех миль. Если вы думаете, что Бефер находился на берегу моря, то ошибаетесь, так как он лежал в сорока милях от него». Пророчество Иоанна – типичная апокалиптическая картина суда в день второго пришествия Христа и должно истолковываться в свете апокалипсиса. 15:1 – 16:21 Семь чаш гнева После большого отступления в гл. 12–14 Иоанн возвращается к теме мессианских судов конца времени. Число семь и здесь, как и в случае семи печатей и семи труб, сохраняется, однако символизм в значительной мере искажается в некоторых переводах, где речь идет о чаше гнева (в 15:7 и по всей гл. 16). Это греческое слово обычно используется в его бытовом значении как посуда (так, вероятно, в Отк. 5:8 ), но оно может означать и сосуд для пития (см., напр.: Прит. 23:31 ). Частое использование выражения чаша гнева в качестве ветхозаветного символа суда предопределяет его смысловое значение здесь (из многочисленных примеров следует упомянуть Иер. 25:15; 49:12 ; Иез. 23:31–32 ; Авв. 2:15 ). Особый интерес с этой точки зрения представляет Ис. 51:17,22 , где речь идет о «чаше» и «кубке» гнева ( в русской синодальной Библии в обоих случаях – «чаша»). (Большинство переводчиков ошибочно передают «кубок» словом «чаша».) Поскольку Иоанн сам использует символику пития из чаши Божьего гнева в 14:10 и 16:19, создается впечатление, что тот же образ доминирует и в изображении судов в гл. 15–16. |
| «Но земная церковь только стремится к совершенной святости и чистоте, которою на самом деле может и не обладать во всех частях, во всех членах своих. Следуя словам самого Господа ( Матф. 13. 29.30 ), нужно терпеть и слабых членов церкви, чтобы отсекая их не повредить и здоровых, чтобы вместе с плевелами, не исторгнуть и пшеницы; должно терпеть тех, которые хотя согрешают, но не тяжко, и скоро приходят в раскаяние; нельзя изгонять и тех, тяжкие преступления которых сомнительны 756 . Такие члены пусть блюдутся на день праведного гнева и суда Божия, когда Господь, по словам пророка Иеремии, отверзет сокровища своя, и изнесет сосуды гнева своего ( Иер. 50, 25 ). Сокровище Господа – это церковь Его, в которой есть и многие сосуды гнева; теперь церковь как бы закрыта: в ней находятся сосуды гнева вместе с сосудами благодати, плевелы вместе с пшеницей, дурные, неедомые рыбы вместе с хорошими; но во время суда она будет раскрыта, и тогда сосуды благодати скажут о сосудах гнева, подлежащих изнесению или извержению: от нас изыдоша, но не быша от нас; аще бы от нас были, пребыли убо быша с нами, но да явятся, яко не суть вси от нас ( 1Иоан. 2, 19 ). Стоящие вне церкви Христовой не столько еще виновны – как рабы не сотворившие воли Господа по неведению, – и потому они ни сосуды гнева, ни сосуды благодати; но кто в церкви, тот непременно или то, или другое 757 . Но отъявленные и ожесточенные грешники не должны быть терпимы церковью; после увещания священником сначала втайне, потом при двух или трёх свидетелях, и наконец пред всем собранием церкви – такие должны быть изгоняемы из церкви, и трактуемы ею как язычники и мытари. Кто, из опасения возбудить недоброжелательство к себе, или по снисхождению щадит одного из подобных грешников, тот подвергает все общество опасности заразиться от одного, подобно тому как нечистая овца заражает все стадо. Предстоятели и служители церкви посему должны быть в своём приходе как бы глазами в одном теле верующих, должны наблюдать за поведением всякого За легкую вину, конечно, не следует отлучать от церкви; но если впадший в тяжкий грех , после неоднократных предостережений и убеждений, не показывает никаких признаков раскаяния и исправления, тогда остается одно спасительное средство – тотчас избавить церковь от гнилого члена, ради целости и здоровья остальных, подобно тому как благоразумный врач не станет долю раздумывать, а тотчас отнимет больной член тела, если только убедится, что он сам излечен быть не может, да еще грозит заразою и другим. |
| Эти слова Иоанна Лествичника перекликаются с тем, что писал другой великий наставник монашества св. Иоанн Кассиан : «А что сказать о тех, которых немиролюбию не полагает предела и закат солнца ( Еф. 4:26 ), но на многие дни продолжая его и сохраняя в сердце злобу на тех, на которых раздражились, хотя на словах отвергают, что гневаются, а на самом деле из поступков открывается, что они сильно досадуют. Ибо не заводят с ними приличной речи, не говорят с обычною ласковостью и думают, что они в этом вовсе не погрешают, потому что не домогаются отмщения по своему раздражению; однако ж, поскольку не имеют, или не могут явно выказать его и исполнить, а тайно питают его в сердце, то яд гнева обращают в свою погибель, когда горечь скорби не выгоняют из себя, а на время только затаивают…. Омрачившись тьмою его, мы лишаемся света знания и здравого совета и никак не можем быть храмом Св. Духа, пока будет обитать в нас дух гнева». 8 «В видимо кротких и безмолвных, но не поистине таковых, скрывается продолжительный гнев» (Лествица. 9:14). Мы так часто судим о кротости и терпении по внешним признакам. Видел я людей, спокойно сносивших оскорбления, а после того, как я выражал восхищение их терпению, признавались мне, какой гнев кипел у них в душе – и он во многих случаях оставался в них в течение дней, недель, месяцев и даже лет. Св. Иоанн описывает подобные случаи, которых он сам был свидетелем даже в монастырских скитах: «Сидя, по некоторой нужде, близ келий безмолвствующих мужей, я слышал, как они от досады и гнева наедине злились, как куропатки в клетках, и на огорчивших их, как будто на присутствовавших там, наскакивали, и я благочестиво советовал им не жить в уединении, чтобы из людей не сделаться бесами» (Лествица. 8:18). И опять же это напоминает слова Иоанна Кассиана , который говорит о том, что уединение не исцеляет гнева: 9 «Иногда побежденные гордостью или нетерпением, когда чувствуем особое внутреннее понуждение исправить свой нестройный и беспорядочный нрав, жалуемся в себе, что не достает нам пустыни, в том, подразумевается, чаянии, что там, не будучи никем тревожимы, тотчас приобрели бы мы добродетель терпения, извиняя очевидно тем свое нерадение (об укрощении порывов гнева), и причину возбуждения их не своему приписывая нетерпению, а слагая на братий. Но если мы будем таким образом на других слагать причины нашей в сем неисправности, то никогда не возможем прийти в должную меру терпения и совершенства. Дело исправления и умирения сердца нашего не помещай в руках другого, нашей власти ни мало не подлежащего, но соблюдай его в благонастроении нашего произволения. Чтобы нам не приходить в гнев, это должно зависеть не от совершенства другого, но от нашей добродетели, стяжаемой не чужим терпением, а собственным великодушием…. |
| Преп. Максим Исповедник – Когда ты оскорблен кем-нибудь или в чем уничижен, берегись помыслов гнева, дабы они, по причине этого оскорбления, отлучив тебя от любви, не переселили в область ненависти. Преп. Феодор Едесский – Гневу и ярости не позволяй водворяться в душе твоей, ибо муж ярый неблагообразен (Притч. 11, 25), в сердцы же кротких почиет премудрость (Притч. 14, 33). Если страсть гнева возгосподствует над душой твоей, то лучшими тебя найдены будут живущие в мире, и ты покроешься стыдом, оказавшись негодным монахом. Преп. Нил Синайский – Гнев – неистовая страсть – легко выводит из себя даже имеющих ведение, зверской делает душу и заставляет уклоняться от дружелюбного собеседования. – Молитва раздраженного – мерзостное курение, псалмопение гневливого – неприятный звук. – Если твердое имеешь основание в любви, то ей паче внимай, нежели тому, что оскорбляет тебя. Преп. Антоний Великий – Кто незлобив, тот совершен и богоподобен, он исполнен радования и есть покоище Духа Божия. Как огонь сожигает большие леса, когда пренебрежешь о нем, так злоба, если допустишь ее в сердце, погубит душу твою и тело твое осквернит, и много принесет тебе неправых помышлений, возбудит брани, раздоры, молвы, зависть, ненависть и подобные злые страсти, отягчающие самое тело и причиняющие ему болезни. Поспешите стяжать незлобие и простосердечие святых, чтобы Господь наш Иисус Христос принял вас к себе и каждый из вас мог с радостью сказать: мене же за незлобие приял, и утвердил мя оси пред Тобою в веки (Пс. 40, 13). Преп. Исидор Пелусиот – Пристрастие недальновидно, а ненависть и вовсе ничего не видит. О пользе гнева Преп. Кассиан Римлянин – Бывает от гнева и услуга нам очень пригодная, когда рассерживаемся, досадуя на сладострастные движения нашего сердца, или когда против самого гнева рассерживаемся, зачем он вкрался, возбуждая нас против брата (или гневаемся на бесов, искушающих нас). Преп. Симеон Новый Богослов – Даны человеку гнев и пожелание, но ему дан и ум, и пока ум сей был здрав, пребывали в своем чине и эти движения; именно: пожелание устремлялось к мысленным благам Божиим и их вожделевало, а гнев опять это же самое пожелание раздражал и приводил в напряжение, чтобы оно с большим рвением вожделевало оных благ Божественных. |
| Ст. 36 – 37. Голос вопля пастырей и рыдания вождей стада (или ликование овнов), ибо опустошил Господь пажити их. И умолкли поля (или красоты) мира от лица ярости гнева Господня. И здесь следует заметить, что у LXX ликование поставлено вместо рыдания. А между пастырями и овнами различие то, что пастырями должны признаваться те пастыри церкви, которые управляют стадом с мудростью, познаниями и учительством, а овнами те, кои хотя представляются вождями народа, но нисколько не имеют учительства и мудрости и по чрезвычайной простоте почти близки к неразумным. Когда же будем иметь мир, а не будем понимать добрых или прекрасных сторон мира, и предадимся роскоши, праздности и удовольствиям, тогда утихнут или замолкнуть блага мира и отнимутся от нас вследствие ярости гнева Господня, и исполнится оное написанное: егда рекут мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство ( 1Сол. 5, 3 ), с которым все замолкнет. Ст. 38. Он оставил как лев притон (или логовище) свой (или, вернее, шатер, ибо это значит еврейское succho). Ибо земля их сделалась пустынею (или непроходимою) от лица гнева голубя (или от лица меча великого) и от лица ярости гнева Господня. Господь, о котором выше сказал:с высоты возгремит и из жилища святого Своего подаст глас Свой. Страшно гремит Он на красу свою, – оставит шатер Свой, о котором сказано: бысть в мире, или в Салиме место его и жилище его в Сионе ( Пс. 75, 2 ); Он оставит престол Свой и исполнит то, что чрез сего же пророка сказал: «Я оставил дом Мой, покинул удел Мой» ( Иер. 12, 7 ). Оставил же как лев оставляет логовище свое, чтобы все звери имели возможность опустошать землю его, ибо когда лев стережет и властвует над нею, то никто не смеет приступить к ней. Сделалась, говорит. земля их, без сомнения или народа Иудейского или всех народов, пустынею и непроходимою от лица гнева голубя. Что под именем голубя разумеется Навуходоносор, этому не удивится тот, кто прочитает, что выше он назывался рабом Господа. Вместо голубя LXX перевели: меча великого. Впрочем имя голубя можно бы относить и к лицу Иерусалима, что он гневается и досадует на то, что лишился охраны льва и земля его стала пустынею. |
| Видите, какое громадное препятствие для христианской жизни есть злобное сердце? И как необходимо нам научиться незлобию! Без этого предварительного условия, без этой науки нельзя и шага вступить вслед Христа. Итак, научиться незлобию для нас, желающих идти за Христом не на словах, а на деле, необходимо как воздух! Как же нам приступить к делу? Преподобный Иоанн предлагает нам наиценнейшее практическое правило к изгнанию зла из сердца. «Начало негневливости, – говорит он, – молчание уст при смятении сердца. Середина – молчание помыслов при кратком смятении души. А конец – незыблемая тишина при дыхании нечистых ветров». Когда человека раздражат или оскорбят, в особенности сильно, – все у него приходит в смятение, весь он загорается пламенем гнева, злобы, мстительности. Желание отомстить, отплатить обидчику приобретает силу, которой почти невозможно противиться. Язык готов преподнести обидчику кучу ответных оскорблений, угроз, ругательств, ум придумывает тысячи самых жестоких казней, изощряется в изобретении множества способов мщения, сердце горит сложным огнем гнева, оскорбленного самолюбия, злобы, – словом, весь человек приходит в смятение, весь он охвачен бурным дыханием неудержимого гнева. Подобное состояние нехристианское – это не требует доказательств, а потому христианин должен бороться с таким состоянием. Бороться в направлении уничтожения этого состояния, в овладении незлобием, даже в таких исключительных условиях. Пусть сердце возжигается пламенем гнева – всю волю свою соберите на мысли об языке, заставьте его во что бы то ни стало молчать Первым шагом к этому, по мысли преподобного Иоанна Лествичника, должно быть «молчание уст при смятении сердца». Когда нас сильно оскорбили или мы раскрыли какое-либо предательство по отношению к себе, или узнали о гнусной клевете, позорящей нашу честь, и загораемся ответным гневом, мы прежде всего и исключительно должны обратить свое внимание на язык, заставив его молчать. Пусть ум ухищряется в придумывании способов мщения, пусть сердце возжигается пламенем гнева – предоставьте их самим себе, не обращайте внимания, а всю волю свою соберите на мысли об языке, заставьте, заставьте во что бы то ни стало молчать, не проронить не единого слова. |
| Апостол одному из учеников советует действовать со властью, а другому – иметь долготерпение, если не потому, что Тит отличался кротостью, а Тимофей был одушевлен пламенною ревностью? В одном из них возбуждает соревнование, при его кротости, а в другом умеряет ревность кротостью терпения; одному придает то, чего у него недоставало, а у другого отнимает то, что у него преизбыточествовало; одного как бы подгоняет, а другого как бы осаждает. Великий деятель в ветрограде восприявшей его Церкви Божией одни из ветвей (рождие) великого благодатного древа (истинной виноградной лозы) орошает и поливает, чтобы они лучше возрастали, a другие обсекает и очищает, чтобы они, буйно разрастаясь, не лишились и тех плодов, которыми доселе украшались ( Ин.15:1–5 ). Впрочем гнев, являющийся подвидом ревности, надобно отличать от того гнева, который без всякого повода справедливости раздражает сердце, возмущает душу, и бывает виною нестроений. Первый простирается на то, на что должен простираться, только – не знает тому меры и пределов; а последний всегда обращается на то, на что не должен быть обращаем: и надобно сказать, что не удерживающиеся от гнева, т. е. нетерпеливые, тем отличаются от гневающихся без всякой причины, т. е. гневливых, что первые не переносят великодушно обид, наносимых им другими, а последние сами причиняют обиды другим. Гневливые, несмотря даже на собственное унижение, ищут повода к несогласию, радуются раздорам и готовы, в разгаре гнева, нападать на всех и каждого; посему в минуты их раздражения лучше всего уклоняться от них. От раздраженности и вспыльчивости они ничего не слушают, ничего не понимают или не хотят понять, но пришедши в себя, они тем удобнее исправляются увещаниями, чем больше пристыждает их кротость и терпеливость обиженных ими. Вспыльчивому и разъяренному, во время гнева, точно, также как и пьяному, во время опьянения, все прямое кажется кривым. Посему-то и Авигея, умилостививши Давида, оскорбленного презрительным отказом Навала мужа ее, который в то время был пьян до зела, и от вина и от гнева, не возвести Навалу глагола ни велика ни мала до света утреннего; заутра же, егда истрезвися Навал, поведа ему жена его вся глаголы сия: и – он понял свое преступление, и умре (замерло) сердце его в нем, и той бысть яко камень ( 1Цар. 25 ). |
|
|
