| Что св. писано ближайшимъ его ученикомъ и соотечественникомъ, это ясно видно изъ слдующаго: описывая св. въ отечество, въ откуда онъ удалился было искать боле удобнаго мста для своихъ подвиговъ, говоритъ: „Богу угодно было явить намъ такую милость, что Онъ даровалъ спасительный плодъ тому самому городу, въ которомъ онъ возросъ " . Жизнеописатель и прямо называетъ его своимъ отцомъ, а себя отраслью его сада, хотя и позднею. Въ конц онъ обращается къ святому съ и молитъ его: „призри на насъ и сжалься надъ нами, которыхъ ты собралъ и оставилъ сиротами и пр. " . Словомъ, все проникнуто благоговйнымъ чувствомъ ученика, съ которымъ недавно обращался святый столпникъ [DCCXCVII] . Св. стоялъ на столп 53 года и умеръ 118 лтъ. 7) Св. (конца VIII в. и начала IX в.), упоминаемый въ св. еодора Эдесскаго (9 стоялъ на столп боле 50 лтъ. 8) Св. Лука новый столпникъ (11 декабря). Онъ воевалъ съ болгарами при греческихъ царяхъ Роман I (917 – 944) и Константин Багрянородномъ (912 – 959), а посл того 50 лтъ подвизался въ монашеств. Годъ смерти его падаетъ на 970 – 980. Дло въ томъ, что съ греками воевалъ и едва не сокрушилъ греческую Симеонъ, царь (896 – 927); посл него съ греками былъ миръ; слдовательно, кончина св. Луки была между 970 – 980 г., а такъ какъ описанная въ пролог битва его была въ 917 году, то, значитъ, врне кончину св. Луки полагать около 970 г. [DCCXCVIII] . 9) Св. Никита (24 мая), уроженецъ г. Переяславля Залсскаго, жилъ въ XII вк. св. столпника Никиты помщается въ рукописномъ хранящемся въ Переяславскомъ Никитскомъ монастыр. Краткое изъ него сдлано въ пролог подъ 24 мая и въ книг магистра о св. угодникахъ и мстно чтимыхъ подвижникахъ коихъ св. мощи почиваютъ въ церквахъ 1860 г., стр. 81. А. разсматривая и литературную св. Никиты Переяславскаго столпника въ Филологическомъ встник за 1898 г. [DCCXCIX] , говоритъ, что оно составлено подъ греческаго св. великомученика Никиты. Св. столпникъ Никита былъ убитъ ворами съ грабежа въ 1186 г. по Калайдовичу [DCCC] , а по историческому словарю въ 1189 г. |
| Борец с нигилизмом. (к 180-летию со дня рождения Н.П. Гилярова-Платонова) Н. П. Гиляров-Платонов. Литография. 80-е гг. XIX 4 июня 2004 года исполнилось 180 лет со дня рождения оригинального русского философа, публициста, издателя, выпускника и преподавателя Московской духовной академии Никиты Петровича Гилярова-Платонова. К сожалению, он и поныне остаётся великим неизвестным. «Непознанным гением» назвал его известный публицист и экономист патриотического направления С.Ф. Шарапов. Более того, ни одна книга по истории русской философии (в том числе и книга В.В. Зеньковского) фактически не содержит об этом мыслителе никакой информации. Всю свою жизнь Никита Петрович боролся с нигилизмом и рационалистической западной философией, заполонившей тогда Россию. Обширное литературное, экономическое, педагогическое, церковное, публицистическое, мемуарное, философское наследие русского мыслителя и патриота до сих пор остаётся неопубликованным. Наш долг – вернуть о нём память и полностью опубликовать его замечательное наследие. Н.П. Гиляров-Платонов родился 23 мая/4 июня 1824 года в семье приходского священника П. Никитского, служившего в церкви Никиты Мученика (откуда происходила его фамилия). Учился в Московской духовной семинарии и Московской духовной академии. По окончании курса в июле 1848 года был определён бакалавром по классу библейской герменевтики и учения о вероисповеданиях, ересях и расколах. В 1850 году был возведён в степень магистра. В 1854–1855 читал лекции по истории Русской Церкви в миссионерском отделении при академии. В 1855 году он получает увольнение от церковно-училищной службы. В 1856 году он становится цензором Московского цензурного комитета, в 1862 назначен чиновником особых поручений при министерстве народного просвещения, а с 1863 года – управляющим Московской синодальной типографией. С конца 1867 года Никита Петрович стал издавать «Современные известия», первую московскую ежедневную газету. В ней он из номера в номер публиковал свои статьи по церковным и текущим политическим вопросам. |
| В то время ее отец был директором Никитского сада и Училища виноградарства в Ялте. Студенческие митинги, которые разрешил отец, заставили тринадцатилетнюю девочку задуматься: «Долой царя? Я на это легко соглашалась. Республика? Власть народа? тоже, всё выходило гладко и ловко. Российская социал–демократическая партия? Партия социалистов–революционеров? В этом, конечно, я разбиралась с трудом. Одна у меня немножко олицетворялась учеником Зосимовым и хромым ялтинским оратором, а другая учеником [Петровым] и рассказами его о всяких подвигах и жертвах. В общем, вся эта суетливо–восторженная революция была очень приемлема, так же, как и социализм, не вызывая никаких возражений, а борьба, риск, опасность, конспирация, подвиг, геройство — просто даже привлекали. На пути ко всему этому стояло только одно, огромное препятствие — Константин Петрович. Увлечение революцией казалось мне каким–то личным предательством [по отношению к Победоносцеву]. […] За то, что русский народ ошибался и я была права, говорила мне дружба с Константином Петровичем, возможность наблюдать непосредственно. А против этого было то, что не может же весь русский народ ошибаться, а я только одна знаю правду, и это сомнение было неразрешимо теоретически». Однако «на практике всё было гораздо проще». Детские сомнения разрешились. Победоносцев перестал быть для нее обязательным критерием. А когда она переехала в Петербург, она только и стремилась попасть в самые настоящие революционные круги. «Я ненавидела Петербург. Мне было трудно заставить себя учиться Самая острая тоска за всю жизнь была именно тогда. И душе хотелось подвига, гибели за всю неправду мира, чтобы не было этого рыжего тумана и бессмыслицы […]. Я мечтала встретить настоящих революционеров, которые готовы каждый день пожертвовать своей жизнью за народ. Мне случалось встречаться с какими–то маленькими партийными студентами, но они не жертвовали жизнью, а рассуждали о прибавочной стоимости, о капитале, об аграрном вопросе. Это сильно разочаровывало. Я не могла понять, отчего политическая экономия — вещь более увлекательная, чем счеты с базара, которые приносит моей матери кухарка Аннушка». |
| Серый свет начал просачиваться с востока, зябкий свет раннего утра. Было необыкновенно тихо в Москве, так тихо, что мы слышали, как шумит на бульварах пламя газовых факелов. – Похоже, конец, – вполголоса заметил старый пекарь. – Надо бы пойти поглядеть. Мы осторожно вышли на Тверской бульвар. В серой изморози и дыму стояли липы с перебитыми ветками. Вдоль бульвара до самого памятника Пушкину пылали траурные факелы разбитых газовых фонарей. Весь бульвар был густо опутан порванными проводами. Они жалобно звенели, качаясь и задевая о камни мостовой. На трамвайных рельсах лежала, ощерив желтые зубы, убитая лошадь. Около наших ворот длинным ручейком тянулась по камням замерзшая кровь. Дома, изорванные пулеметным огнем, роняли из окон острые осколки стекла, и вокруг все время слышалось его дребезжание. Во всю ширину бульвара шли к Никитским воротам измученные молчаливые красногвардейцы. Красные повязки на их рукавах скатались в жгуты. Почти все курили, и огоньки папирос, вспыхивая во мгле, были похожи на беззвучную ружейную перепалку. У кино «Унион» к фонарному столбу был привязан на древке белый флаг. Около флага под стеной дома шеренгой стояли юнкера в измятых фуражках и серых от известки шинелях. Многие из них дремали, опираясь на винтовки. К юнкерам подошел безоружный человек в кожаной куртке. Позади него остановилось несколько красногвардейцев. Человек в кожаной куртке поднял руку и что-то негромко сказал юнкерам. От юнкеров отделился высокий офицер. Он снял шашку и револьвер, бросил все это к ногам человека в кожаной куртке, отдал ему честь, повернулся и медленно, пошатываясь, пошел в сторону Арбатской площади. После него все юнкера начали по очереди подходить к человеку в кожаной куртке и складывать к его ногам винтовки и патроны. Потом они так же медленно и устало, как и офицер, шли по Никитскому бульвару к Арбату. Некоторые на ходу срывали с себя погоны. Красногвардейцы молча, с суровыми напряженными лицами, смотрели на юнкеров. Не раздалось ни одного возгласа, ни одного слова. |
| Прежде изложения результатов ревизии Софония, следует заметить, что он находился в самых близких отношениях к Платону и был весьма предубежден против Лебедева. Но, несмотря на все это, Софония принужден был сказать, что донос Лебедева вполне справедлив относительно беспорядков по Алексеевской церкви, нетрезвости священников Орловых и Метлинского и неподвижности некоторых дел в продолжение шести лет, но преувеличен касательно ссоры певчих в дороге и ненамеренного повреждения посоха иподиаконом Сырковским, и извращен весьма во многом относительно времени и обстоятельств приводимых происшествий. Относительно времени: о священнике Раевском сказано, что он определен преосвященным Платоном к Никитской церкви во Пскове, тогда как определение его к сей церкви последовало еще при покойном Нафанаиле. Гористинский дьячок Назаретский, учинивший в деревне буйство и драку со священником и пономарем, приведен в подкрепление доноса об усилении в епархии пьянства при преосвященном Платоне, но этот буйственный поступок был совершен Назаретским до вступления в управление епархией преосвященного Платона. Относительно обстоятельств: преосвященный Платой не дал студенту Утрехтскому отцовского диаконского места в погосте, потому что имел в виду сделать его учителем и потом священником, а Лебедев указывает на отказ Утрехтскому, как на продолжение негодования преосвященного к отцу его за донос. 209 Затем все прочее, составляющее донос Лебедева, голословно и даже вовсе ложно(?). В заключение отчета о своей ревизии, Софония помещает несколько замечаний о жизни и качествах Лебедева. «Жизнь священника Лебедева, пишет Софония, как общественная, так и семейная, неукоризненна. Он не имеет никаких открытых и грубых слабостей и пороков: умерен, трезв и исполнителен в своих обязанностях служебных и домашних. Он живет в доме, оставшемся после отца и принадлежащем ему, двум братьям его и сестре. Семейство его состоит из трех душ: он сам, жена его и сын, служащий по гражданскому ведомству в самом Пскове. Но с ним же живет и зять его, священник Кудрявцев, с женою и шестилетним сыном. Лебедев живет скромно, но не скудно; приятельских связей почти ни с кем не имеет, а ограничивается, большею частью, кругом семейным. Будучи крепкого духа, смышлен от природы и начитан, обладая довольно твердым и выразительным словом и не утомляясь трудами, Лебедев мог бы, при вышесказанных качествах, проходить должность пастыря церкви с ощутительною пользою, если бы не слишком увлекался духом самомечтательности, усиливаемой пылким и раздражительным характером. |
| Катерина глупа, ревнива, мелочна, она встречает мужа «в тоске и в ревностной злобе», уверенная в том, что «муж ее явно любит другую, лучшую женщину, неизвестную ей прекрасную злодейку». Но примечательно, что, несмотря на ироническое до гротеска изображение женского мироощущения, апогеем которого можно считать страх Катерины Васильевны, что в Москве ее муж полюбит парашютистку («„Ведь они летают, у них личики, говорят, такие хорошие“… Но, вспомнив, что у мужа рука-то правая почти не действует, жена утешалась: калеку едва ли кто полюбит, теперь барышни хитрые. Хотя, что же, рука ведь у него цельная, да и заживет она еще…»), Платонов оставляет решающее слово за стариком Пучковым. «— Бабы спокон веку зажиточность любят, — сказал отец Сергея Семеновича, — чтобы всего было много: и белок, и рябчиков, и материя в сундуке, — их дело такое: и детей и добро при себе держать…» И в другом месте: «— Кто его знает: может, так и надо, чтоб бабы ругали нас постоянно, — рассуждал старик. — Они ведь людей рожают, они хозяйки человечества, им видней…» «Великая старуха руководит миром», — отметил Платонов в «Записных книжках» и там же чуть раньше сделал более пространную запись, сводя «низкое» и «высокое» воедино: «Мелкая озабоченность, хозяйственность, экономичность, щепетильная нудность, даже прожорливость, — все это суть — у женщины — лишь компенсация другой части ее души, которая содержит чувство сбережения родных, страх о смерти близких, etc. — детальное, так сказать, конкретное отражение, ограждение и спасение мира». И странным образом рабочая запись 1935 года перекликалась с юношеской статьей 1920-го: «Женщина — тогда женщина, когда в ней живет вся совесть темного мира, его надежда стать совершенным, его смертная тоска. Женщина тогда живет, когда желание муки и смерти в ней выше желания жизни. Ибо только ее смертью дышит, движется и зеленеет земля». Глава шестнадцатая. Казенные сказки Восемнадцатого июня 1936 года в доме на Малой Никитской, окруженный любимыми женщинами и членами политбюро, умер своей смертью, из которой сначала современники, а впоследствии потомки сотворили миф о вероломном убийстве, писатель Алексей Максимович Горький. |
| Тоталитарные коммерческие культы и психокульты При этом нужно сказать, что тоталитарные секты совсем не обязательно являются религиозными: они могут прикрываться религией, а могут быть вовсе не религиозными. Пример нерелигиозной тоталитарной секты – та же самая сайентология. А есть хорошо известное направление – " коммерческие культы " , например " Гербалайф " , " Амвей " , или всевозможные психокульты, действующие под видом семинаров по раскрытию личности, " тренингов успеха " , их очень-очень много, они размножаются клонированием... Ведь что происходит в этих психокультах: человек приходит туда с определенными проблемами и там разыгрываются искусственные ситуации, в которых у него все получается и он чувствует себя тем, кем он хочет себя чувствовать, – покорителем сердец или удачным бизнесменом и т.д. Но в жизни у него все становится только хуже, потому что в жизни не бывает искусственных ситуаций, все происходит не по очерченной схеме, и человек, пытаясь применить вокруг себя приемы, которым его научили, ведет себя совершенно неадекватно, и все вокруг него рассыпается. И единственным местом, в котором он чувствует себя хорошо, оказываются именно эти курсы. Говоря про то, как действуют подобные психокульты, я всякий раз привожу историю из своего детства. Я вырос недалеко отсюда, на Большой Никитской. Это был тогда самый хулиганский район, а я был то, что называется, " ботаником " . Шпана меня всегда обижала, мне это в какой-то момент надоело, и я ушел в секцию самбо и полтора года в ней занимался, хотя по природе своей я совсем не спортивный человек. Но от этого проблему с хулиганами я не решил. Во-первых, они во время драки не становись в нужную позу, а во-вторых, – не ждали, пока я соображу, какой прием нужно в этой ситуации применить. Как возникают секты, кто становится лидерами сект и их адептами? Мне до сих пор совершенно не понятно, как возникают секты: в этом есть какой-то иррациональный момент. Иной раз бывает интересная концепция, совершенно закрученная и, казалось бы, привлекательная – но ничего не получается. И наоборот. Например, для меня абсолютная загадка мормоны: каким образом им удалось возникнуть, распространиться и существовать уже почти двести лет? Ведь их история – это совершенно очевидный подлог, подделка, в которой все шито белыми нитками, у них совершенно жуткие противоречия в их собственных книгах... Гораздо больше красивых, элегантных подделок, которые, тем не менее, разоблачались. |
| Написал я за свою жизнь немало, но меня не покидает ощущение, что мне нужно сделать еще очень много и что глубоко постигать некоторые стороны и явления жизни и говорить о них писатель научается только в зрелом возрасте. В юности я пережил увлечение экзотикой. Желание необыкновенного преследовало меня с детства. В скучной киевской квартире, где прошло это детство, вокруг меня постоянно шумел ветер необычайного. Я вызывал его силой собственного мальчишеского воображения. Ветер этот приносил запах тисовых лесов, пену атлантического прибоя, раскаты тропической грозы, звон эоловой арфы. Но пестрый мир экзотики существовал только в моей фантазии. Я никогда не видел ни темных тисовых лесов (за исключением нескольких тисовых деревьев в Никитском ботаническом саду), ни Атлантического океана, ни тропиков и ни разу не слышал эоловой арфы. Я даже не знал, как она выглядит. Гораздо позже из записок путешественника Миклухо-Маклая я узнал об этом. Маклай построил из бамбуковых стволов эолову арфу около своей хижины на Новой Гвинее. Ветер свирепо завывал в полых стволах бамбука, отпугивал суеверных туземцев, и они не мешали Маклаю работать. Моей любимой наукой в гимназии была география. Она бесстрастно подтверждала, что на земле есть необыкновенные страны. Я знал, что тогдашняя наша скудная и неустроенная жизнь не даст мне возможности увидеть их. Моя мечта была явно несбыточна. Но от этого она не умирала. Мое состояние можно было определить двумя словами: восхищение перед воображаемым миром и – тоска из-за невозможности увидеть его. Эти два чувства преобладали в моих юношеских стихах и первой незрелой прозе. С годами я ушел от экзотики, от ее нарядности, пряности, приподнятости и безразличия к простому и незаметному человеку. Но еще долго в моих повестях и рассказах попадались ее застрявшие невзначай золоченые нити. Часто мы ошибочно соединяем в одно целое два разных понятия – то, что мы называем экзотикой, и то, что называем романтикой. Мы подменяем романтику чистой экзотикой, забывая о том, что эта последняя является лишь одной из внешних оболочек романтики и лишена самостоятельного содержания. |
| Цит. по: Кривошеева Наталия. «Блажени непорочнии в путь ходящии»: Жизнеописание архиепископа Илариона (Троицкого). С. 217. Троицкий В.А. Письмо Л.П. Архангельской от 1912 г., из Петрограда//Архив А.В. Никитского. Троицкий В.А. Письмо священнику Леониду и Лидии Архангельским от [начала ноября] 1912 г.//Архив А.В. Никитского. Троицкий В.А. Письмо священнику Леониду и Лидии Архангельским от февраля 1913 г.//Архив А.В. Никитского. Троицкий В.А. Письмо Л.П. Архангельской от 30 октября 1912 г.//Архив А.В. Никитского. Троицкий В.А. Письмо священнику Леониду и Лидии Архангельским от [начала ноября] 1912 г.//Архив А.В. Никитского. А. Из академической жизни//Богословский вестник. 1913. 4. С. 881 (2-я пагин.). Феодор (Поздеевский), архиепископ. Жизнеописание. Избранные труды/Сост. иеромонах Роман (Лукин). Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000. С. 386. Иларион (Троицкий), иеродиакон. Письмо священнику Леониду и Лидии Архангельским от апреля 1913 г.//Архив А.В. Никитского. Иларион (Троицкий), иеродиакон. Письмо священнику Леониду Архангельскому от 27 апреля 1913 г.//Архив А. В. Никитского. Иларион (Троицкий), иеромонах. Письмо Л.П. Архангельской от 5 июля 1913 г.//Архив А.В. Никитского. Там же. Журналы собраний Совета Московской духовной академии за 1913 год//Богословский вестник. 1914. 4. С. 549–550 (4-я пагин.). Голубцов Сергий, протодиакон. Материалы к биографиям профессоров и преподавателей МДА: Архиепископ Иларион (Троицкий). С. 158. Троицкий В.А. Письмо Л.П. Архангельской от 30 октября 1912 г.//Архив А.В. Никитского. Иларион (Троицкий), архимандрит. Письмо Л.П. Архангельской от 6 апреля 1914 г.//Архив А.В. Никитского. Иларион (Троицкий), архимандрит. Письмо священнику Леониду Архангельскому от 29 апреля 1914 г.; Письмо священнику Леониду и Лидии Архангельским от апреля 1914 г. (в копии – вторая часть письма, ошибочно датированного апрелем 1913 г., первая часть этого составного письма – другое письмо, отправленное В. Троицким Л.П. Архангельской в январе 1913 г.)//Архив А.В. Никитского |
| Волков Сергей. Последние у Троицы: Воспоминания о Московской духовной академии. С. 112–114. Журналы собраний Совета Московской духовной академии за 1910 год//Богословский вестник. 1911. 4. С. 402 (5-я пагин.). Троицкий В.А. Письмо священнику Леониду и Лидии Архангельским от [начала ноября] 1912 г.//Архив А.В. Никитского. Троицкий В.А. Письмо Л.П. Архангельской от 12 июня 1912 г.//Архив А.В. Никитского. Троицкий В.А. Письмо священнику Леониду Архангельскому от 22 августа 1912 г.//Архив А.В. Никитского. Журналы собраний Совета Московской духовной академии за 1912 год//Богословский вестник. 1913. 7/8. С. 584 (7-я пагин.). Там же. С. 602. Троицкий В.А. Письмо Л.П. Архангельской от 29 ноября 1912 г.//Архив А.В. Никитского. Там же. Троицкий В.А. Письмо священнику Леониду и Лидии Архангельским от 16 декабря 1912 г.//Архив А.В. Никитского. Там же. Журналы собраний Совета Московской духовной академии за 1913 год//Богословский вестник. 1913. 9. С. 49 (5-я пагин.). Отчет о состоянии Московской духовной академии в 1912/1913 учебном году//Богословский вестник. 1913. 10. С. 29 (3-я пагин.). Дамаскин (Орловский) , иеромонах. Жизнеописание архиепископа Илариона (Троицкого). С. 12; Дамаскин (Орловский) , игумен. Священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский, викарий Московской епархии// Дамаскин (Орловский) , игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Тверь, 2005. С. 389. Голубцов Сергий , протодиакон. Материалы к биографиям профессоров и преподавателей МДА: Архиепископ Иларион (Троицкий)//Богословский вестник. 1998. Вып. 2. С. 112. Троицкий В.А. Письмо Л.П. Архангельской от 30 октября 1912 г.//Архив А.В. Никитского. Троицкий В.А. Письмо Л.П. Архангельской от января (в копии – первая часть письма, ошибочно датированного апрелем) 1913 г.//Архив А.В. Никитского. Иларион (Троицкий) , архимандрит. Письмо Л.П. Архангельской от 27 декабря 1913 г.//Архив А.В. Никитского. |
|
|
