| Закрыть Антиутопия в современном русском литературном андеграунде Рецензия на роман Владимира Коваленко «Ничто, или Тому, кто придет после» (М.: Magreb, 2021. - 160 с.) 27.04.2021 1133 Время на чтение 19 минут Русский литературный андеграунд сегодня – направление, которое мало изучено в нашей стране. Основная причина заключается в том, что писателей, пишущих в этом направлении в современной России, численно не так много. Этот контраст особенно заметен, если просто пройти по книжным магазинам, где доминирует преимущественно «попса» (это могут быть и любовные романы, и детективы, и криминальные боевики в книжном исполнении). Последняя вероятно более востребована российской читающей публикой, несмотря на то, что по сравнению с прошлым веком ее слой заметно поредел, а новое поколение, родившееся и сформировавшееся в постсоветский период, в меньшей степени интересуется книгами, предпочитая черпать информацию из Интернета. Неудивительно, что в этой связи художественный андеграунд считается еще менее востребованной литературой. Во многом это обусловлено тем, что это «нетакая» литература, почитателей постмодернистской прозы и поэзии будет значительно меньше, тем более, что подобная ниша объективно представлена скудным изобилием авторов. Но такие все-таки есть. Одним из примеров можно считать петербургского писателя Владимира Коваленко. Молодой (ему сейчас всего 25 лет) преподаватель религиоведения одного из вузов северной столицы, он уже написал несколько художественных произведений: его перу принадлежат романы «Спокоен среди бурь» (2017), «Кинжал пронзил ягненка» (2017), «Ах Куй» (2018), «Все забытое нами» (2019), «Из-под ногтей» (2020). Будучи сам религиоведом по своему научно-образовательному профилю (у Коваленко есть статьи в ряде российских научных журналах на тему современных религиозных процессов в России), писатель и в своем творчестве отразил религиозные образы и духовный мир героев, нередко метающихся в поиске Бога. Выпуская ежегодно по новой книге последние пять лет, Коваленко полон творческих сил. Доказательством этого можно считать его новый роман «Ничто, или Тому, кто придет после», вышедший в начале 2021 года в Москве в издательстве « Magreb ». |
| Первые прибалтийские письменные источники известны только с XIII в., поэтому о периоде с конца I тысячелетия и в течение XI–XII вв., когда в Прибалтийском крае начали складываться раннефеодальные отношения и развиваться экономические и политические связи, можно судить только по древнерусским летописям. Особое значение имеют древнейшая Повесть временных лет и Новгородская первая летопись, освещающие события X–XIII вв., где упоминаются и события в Прибалтийском крае. В конце X и первой половине XI в. Киевская Русь при великих князьях Святославе, Владимире и Ярославе Мудром достигла особого могущества. Великие князья развернули энергичную деятельность по укреплению государства и более тесному объединению вокруг Руси окраинных территорий, в том числе и населенных эстами, ливами и латышами, через земли которых проходили торговые пути русских купцов на запад. «Не подлежит сомнению,— писал священник Н. Лейсман,— что уже до XI в. русские начали проникать в некоторые Остзейские области, собирать здесь дань и иногда пользоваться помощью туземцев в своих военных походах» . Действительно, по скандинавским сагам, около 977г. Владимир посылал одного из норманских выходцев, находившегося в его дружине, от имени князя собирать дань с жителей Эстонии . С. М. Соловьев комментировал это свидетельство следующим образом: «Несмотря на то что сага смешивает лица и годы, известие об эстонской дани, как нисколько не противоречащее обстоятельствам, может быть принято; но нельзя решить, когда русские из Новгорода впервые наложили эту дань, при Владимире ли, то есть при Добрыне, или прежде» . В Повести временных лет под 882 г. сообщается: «Поиде Олег поим воя многи варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи, и приде к Смоленьску с кривичи, и прия град, и посади муж свои» . Под 907 г. мы читаем: «Иде Олег на грекы, Игоря оставив в Киеве; поя же множество варяг, и словен, и чюдь, и словене, и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны, и северо, и вятичи, и хорваты, и дулебы, и тиверци, яже суть толковины: сии вси звахуться от грек Великая скуфь» . Под 980 г.: «Володимер собра вои многи, варяги и словене, чюдь, и кривичи и поиде на Рогъволода» . Под 988 г.: «И нача (Владимир) ставити городы по Десне ...и по Стугне. И поча нарубати муже лучшие от словень, и от кривичь, и от чюди, и от вятичь, и от сих насели грады» . Есть в Повести и свидетельства о данничестве Руси в XI в.: «Се суть инии языци, иже дань дают Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемиси, мордва, пермь, печера, емь, литва, зимегола, корсь, морава, либь» . В Новгородской первой летописи старшего извода содержатся свидетельства о победах русского князя над эстами под 1113 г.: «Сего же лета победи Мьстислав на Бору чюдь» ; под 1116 г.: «Иде Мьстислав на чюдь с новгородци и възя Медвежю голову на 40 святых» . И далее аналогичные записи под 1133 и 1191 гг. и др. |
| Для обзора прессы мы воспользовались информационно-поисковой системой Integrum.com, вбирающей в себя все электронные версии российских СМИ. Запросы “Основы православной культуры” и “Закон Божий” дали нам возможность ознакомиться с 1310 и соответственно с 3596 документами, упоминающими сочетания этих слов за период с начала 2000 и по март 2003 года, то есть всего с 4906 документами (из них 204 документа из журналов, 505 — из интернет-изданий, 1133 — из региональной прессы, 762 — из центральных газет и т. д.). Этот огромный массив журналистских материалов, с одной стороны, отражает, с другой — формирует общественное мнение. В большинстве случаев мы столкнулись с положительной оценкой введения факультатива “Основ…”, однако это чаще связано с публикациями информационных агентств и региональной прессы. Столичные же телекомпании и центральная “бумажная” пресса высказали в основном отрицательную оценку факультатива. Но именно эти СМИ и влияют на верхние эшелоны власти, на законодательные и исполнительные органы. Многие из перечисленных выше изданий очень бурно отреагировали на “Основы…”: “Независимая газета” — 48 документов, “Известия” — 40, “Комсомольская правда” — 32, “Московский комсомолец” — 16, “Огонек” — 15, “Ъ Daily” — 13, “Московские новости” — 7. Главными орудиями в руках противников “Основ…” было утверждение, вопреки всем документам и высказываниям представителей Министерства образования и церковных деятелей, что преподавание основ православной культуры обязательно для школьников. Очень долго морочить голову читателям этим утверждением не получилось — пришлось на ходу перестраиваться и внушать, что в российских условиях добровольные факультативы на деле будут принудительными. К этому же разряду относятся доводы относительно нарушения Министерством образования Конституции РФ и некоторых законов. Однако правоведы, вооружившись законодательными актами, эти доводы опровергли. Кроме этого был выдвинут аргумент, делающий акцент на многоконфессиональности и многонациональности России: православная культура как школьный предмет якобы посеет рознь между гражданами. В ответ на это раздались объяснения, что в местах компактного проживания иных национальностей, кроме русских, может изучаться исламская, буддийская, иудейская культура. Некоторые резонно спрашивали оппонентов, почему православная культура, которая лежит в основе истории нашего общего государства и является живительным истоком значительного большинства его населения, может быть оскорбительной и враждебной для жителей, исповедующих иную религию и культуру. Ответа на этот вопрос так и не последовало. К тому же практика преподавания “Основ…” во многих регионах пока не привела ни к одному национальному и межконфессиональному конфликту, да и многие лидеры религиозных объединений в конце концов поддержали православную общественность в желании обучать детей своей культуре. |
| Выдающийся советский ученый, филолог-скандинавист, М. И. Стеблин-Каменский, дает такую современную оценку скальдических стихов как исторического источника: «Исследования историков полностью подтвердили оценку скальдических хвалебных песней как наиболее надежного источника, и даже делались попытки написать древнейшую историю Норвегии, основываясь исключительно на скальдических стихах. Дело в том, что стихи скальдов, крайне своеобразные по форме, не менее своеобразны по отношению в них формы к содержанию: они были всегда продуктом осознанного творчества, но это было творчество, направленное только на форму, а не на содержание, вследствие чего вымысел и был в них невозможен» . Церковные жизнеописания. Прежде всего, здесь речь идет о Passio et miracula beati Olavi , «Страдание и чудеса святого Олава». Это сказание было написано на латинском языке, по всей видимости, около 1180 года норвежским архиепископом Эйстэйном Эрлендссоном (Øystein Erlendsson, 1161-1188). Оно является одним из наиболее древних документов. Л. Лангслет характеризует Passio как жизнеописание, в котором «пространно говорится об идеале святости… но очень немного о характере и жизни исторического Олава» . Существуют две версии этого сказания, схожие между собой, ранняя и поздняя. Ранняя редакция является одновременно и более краткой. Более краткая версия была широко распространена и легла в основу скандинавских требников (бревиариев). Саги и хроники. К этой категории относится большинство сохранившихся источников. Упомянем основные из них. Прежде всего, это исландские саги о святом Олаве : Две короткие первоначальные саги, которые содержали повествования о святом конунге, не дошли до нас, но считается, что именно они послужили источником для авторов более поздних саг. Авторы этих саг Сэмунд Сигфуссон (1056-1133) и Ари Торгильссон (1068-1148). Автор Древнейшей Саги об Олаве Святом ( Den eldste saga ) , написанной, вероятно, в конце XII века, неизвестен. Сохранилось только шесть-семь фрагментов этого произведения. |
| Неясна аутентичность канонов, накладывавших ограничения на пастырскую деятельность монахов и аббатов (канон 16) и закреплявших исключительно за епископами право назначения приходских священников (канон 18). Из источников известно, что на Л. С. обсуждались и др. вопросы. Был подтвержден статус кафедры Гамбурга и Бремена как митрополии всей Скандинавии, в знак чего архиеп. Адальберон (1123-1148) получил от папы Каллиста II паллий; как суффраган архиепископа Гамбургского и Бременского был рукоположен Сивард, еп. Уппсалы (1123-1130 или 1133). Вероятно, этим решением Каллист II стремился укрепить дружеские отношения с имп. Генрихом V, ставленником к-рого был архиеп. Адальберон. По прошению др. приближенного императора, Ульриха, еп. Констанцского (1111-1127), была совершена канонизация одного из его предшественников на кафедре, еп. Конрада (934-975). Л. С. стал местом разрешения нескольких споров о церковной юрисдикции. Так, для рассмотрения тяжбы между епископами Генуи и Пизы о юрисдикции над Корсикой была образована (возможно, уже после формального завершения Собора) комиссия из 24 архиепископов и епископов. Также на Соборе рассматривались претензии архиепископов Равенны на юрисдикцию над Феррарой, тяжбы между епископами Сиены и Ареццо; а также аббатами мон-рей Св. Креста и св. Макария в Бордо ( Foreville. Latran. 1965. P. 51-53). Постановления Л. C. получили распространение в различных частях Европы благодаря состоявшимся в последующие годы провинциальным Соборам: в Вестминстере (1125, 1127), Бурже, Шартре, Клермоне, Бове, во Вьене, в Безансоне (все - в 1125), Руане (1126), Нанте (1127), Аррасе и Труа (оба - 1128), Шалоне и Париже (оба - 1129), Барселоне (1126) и Паленсии (1129). Однако ни в одном случае речь не шла о точном воспроизведении канонов Л. С. в полном объеме, скорее имела место адаптация основных соборных решений к местным условиям ( Duggan. 2008. P. 327). 14 канонов Л. С. имеют параллели в тексте «Декрета» Грациана , однако во всех случаях они приводятся не как решения Л. С., а как постановления папы Римского Каллиста II или (в 4 случаях) папы Урбана II. Учитывая, что многие из канонов Л. С. представляли собой повторения более ранних соборных постановлений, возможно, Грациан использовал каноны др. Соборов. |
| Эта концепция состоит в том, что с течением времени буддийское учение клонится к упадку, и при этом проходит три закономерные стадии: «время истинного Учения», «время имитации (подобия) Учения» и «время конца Учения». Сроки этих периодов назывались разные: первые два периода обычно считались в пятьсот или тысячу лет, «время конца Учения» — в десять тысяч лет, отсчёт начинается от времени кончины Будды . В первый период сохраняется подлинное учение Будды, а способности людей позволяют им понимать учение и практиковать в соответствии с ним, достигая окончательного освобождения. В век «имитации Учения» еще существует и проповедуется подлинное учение Будды, но мало кто способен понять его и реализовать на практике. Обряды и практики выполняются формально, без полного понимания их сути. В последний же период, «время конца Учения», способности людей столь малы, что они неспособны понимать учение и действовать в соответствии с ним, соответственно, нет уже ни практик, ни освобождения, искажено уже и само учение Будды . Кроме того, «последние времена» сопровождаются различными природными и социальными катаклизмами. Корни этого учения восходят еще к временам Будды, но окончательно оно сформировалось в средневековом Китае. Согласно разным вариантам подсчета, время «конца Учения» наступило либо в середине VII, либо в середине XI века (в Японии в основном была принята последняя датировка) . Осмысление прихода «последних времен» и привело японского монаха Хонэна к кардинальной переоценке буддийских учений своего времени. Учение Хонэна Буддийский монах Хонэн (1133–1212 гг.) пришел к выводу, что с наступлением времени «конца Учения» спасение своими усилиями становится невозможным. Все ранее принятые буддийские практики: созерцания, обряды, изучение и переписывание буддийских сочинений и так далее уже не работают и не ведут к окончательному освобождению. Единственный способ спастись в эпоху «конца Учения» — положиться на «силу другого», обратиться к милосердию будды Амиды и довериться силе его Изначального Обета. |
| 2. И вот после того как умер Хильперик, найдя смерть, которую он долго искал 1129 , люди из Орлеана вместе с людьми из Блуа напали на жителей Шатодена и разбили их, захватив их врасплох. Они предали огню дома, годовые запасы [продовольствия] и все недвижимое имущество, увели скот и взяли с собой все, что могли унести. Когда они ушли, жители Шатодена вместе с другими жителями области Шартра стали преследовать их по пятам и обрекли на ту же участь, которую сами испытали от них, не оставив у них ничего ни в доме, ни вокруг дома, ни самих домов. Но так как они все еще ссорились и враждовали между собой и орлеанцы потрясали оружием против них, в дело вмешались графы. Был подписан мир впредь до дня расследования дела, чтобы по решению предстоящего суда та сторона, которая несправедливо начала войну против другой, выплатила штраф. Так была прекращена распря. 3. Видаст, по прозвищу Ав, который несколько лет тому назад убил Лупа и Амвросия 1130 из-за своей страсти к жене Амвросия, а саму ее, хотя она и считалась его родственницей, взял в жены, совершил много преступлений в области Пуатье. Но когда он встретился в каком-то местечке с Хульдериком-саксом и они поносили друг друга, бранясь, один из слуг Хульдерика пронзил Ава копьем. Ав упал на землю и, после того как ему нанесли еще много ран, истекая кровью, испустил свой презренный дух. Так великий Господь покарал его за невинно пролитую им кровь. Ведь он, презренный, часто совершал многочисленные кражи, прелюбодеяния, убийства, о которых, я полагаю, лучше умолчать. Однако этот сакс выплатил штраф сыновьям Ава за его убийство. 4. Между тем королева Фредегонда, будучи уже вдовой, прибыла в Париж, и вместе с сокровищами, которые у нее были спрятаны за стенами этого города, нашла убежище в кафедральной церкви 1131 , где ей покровительствовал епископ Рагнемод. Остальные же сокровища, оставленные в вилле Шель 1132 , среди которых было и то золотое блюдо, которое незадолго до того приказал изготовить Хильперик 1133 , забрали казначеи. После этого они немедленно удалились к королю Хильдеберту, который в то время находился в городе Мо. |
| Г. синодальный обер-прокурор генерал-адъютант граф Протасов просит меня об уведомлении: избраны ли уже ко всем церквам Литовской епархии старосты, не встречают ли они затруднения в успешном прохождении сей должности, подвергаясь каким-либо нарядам и работам, от которых они должны быть освобождены, на основании Высочайше утверждённого 17 апреля 1808 года доклада Святейшего Синода, и не нужно ли по сему предмету посредство его, г. обер-прокурора, по гражданской части. Из дел консистории оказывается, что едва к половине церквей Литовской епархии избраны церковные старосты, и что сношения консистории по сему предмету с гражданскими начальствами не имели ещё вполне удовлетворительных последствий. Засим предлагаю консистории собрать нужные сведения и донести мне: 1) к которым именно церквам Литовской епархии избраны уже церковные старосты, а к которым нет; 2) не встречают ли избранные старосты затруднения в успешном прохождении сей должности, подвергаясь каким-либо нарядам и работам, от которых они должны быть освобождены, на основании Высочайше утверждённого 17 апреля 1808 года доклада Святейшего Синода; и 3) если где подобные затруднения где встретились, то в чём они состояли, от кого и по каким поводам происходили, равно какие имели последствия сношения духовного начальства с гражданским об устранении таковых затруднений. С тем вместе имеет консистория подтвердить о скорейшем избрании старост к остальным церквам Литовской епархии, да притом снабдить подчинённое духовенство ясными наставлениями: о порядке избрания старост, о нарядах и работах, от которых старосты освобождены, и о том, что в избрании старост не должны принимать участие люди неправославного исповедания. Г. обер-прокурору Святейшего Синода графу Протасову, от 11 августа за 1308, об успешном возвращении из Латинства к Православию 1133 душ прихожан Перебродской церкви Находящийся в должности духовного депутата, по делам о совращённых в Латинство бывших Униатах по Дисненскому уезду, священник Андрей Литвиновский доносит мне, что он с 12 по 22 число истекшего июля находился с коллежским советником Мельниковым в местечке Перебродьи, где с Божиею помощью приведено к исповеди и св. причастию 360 тамошних прихожан, упорствовавших со времени удаления в великороссийские губернии прежнего их неблагонадёжного священника Манцевича; возвращено к Православию 547 тамошних прихожан, совращённых в Латинство с давнего времени и открытых местным священником Савицким; кроме того, открыто ныне комиссией перешедших тоже с давнего времени в Латинство тамошних прихожан и возвращено к Православию 226 душ, – а всего 1,133 Перебродских прихожан. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
|
|
