| 1132 Таким образом, по словам почтенного ученого, следует, что факультет не процветал от того, что у профессоров его зашел ум за разум по причине излишнего увлечения западной наукой, а студенты не хотят де слушать таких помутившихся профессоров. Но на самом деле ничего такого не было. На причину захудалости факультета отчасти указывает вышеупомянутый доклад Германа. Эта причина много проще и не выходит из ряда обыкновенных. Ее вполне удовлетворительно разъясняет один очень внимательный наблюдатель именно афинской жизни. Он пишет: «богословский факультет в Афинах находится совсем в заброс и не может никакими силами выпросить себе денег у правительства на открытие новых кафедр. Нужно выпрашивать, вымаливать денег у парламентского большинства, но оно спокойно готово тратить миллионы на жалование чиновниками, но ни гроша не дает для церкви». 1133 Значит, ларчик просто отворялся. Правительство смотрит с пренебрежением на богословский факультет, относится к нему, как мачеха к нелюбимому пасынку. Профессоров богословских наук в нем очень мало, да и тем, как бы в насмешку, правительство назначило меньший оклад жалования, чем прочими профессорами университета. Спешим добавить, что вышеупомянутый доклад митрополита Германа парламенту остался без всяких последствий. —68— Наилучшей иллюстрацией захирелости богословского афинского факультета служат статистические данные, относящиеся к первому сорокалетию существования Афинского университета и указывающие, до нельзя, жалкое число слушателей, приходившееся на богословский факультет в 1837–77 годах. Общее число студентов в 1837–77 годах простиралось до 8.420, из них на богословском факультете было 306. Из вышеуказанного общего числа студентов: 2.518 принадлежали к Грекам, подчиненным турецкой власти. На богословском факультете из 306 человек, в течение 1-го десятилетия (1837–1847 г.) было 34 слушателя (причем в 1844 году почему-то сюда не поступило ни одного слушателя); во 2-е десятилетие (1847–1857 г.) – 63; в 3-е десятилетие (1857–1867) – 110; в 4-е же десятилетие (1867–1877 г.) 99. |
| исл. закона ничем не отличались от браков мирян ( Jón Jóhannesson. 1956. P. 256-258; Orri Vésteinsson. 2000. P. 234-237). Состояли в браке и нек-рые епископы, их жены продолжали жить с ними под одной крышей и после того, как они занимали епископские кафедры. Современники находили в этой практике много плюсов (см., напр., панегирик Хердис, жене Паля Йонссона, еп. Скаульхольта с 1195 - ÍF. 2002. T. 16. P. 305). Кроме того, в XII - нач. XIII в. в И. при совершении таинств, по-видимому, существовало ошибочное мнение о допустимости по нужде заменять др. веществами виноградное вино и пшеничный хлеб в Евхаристии и воду при Крещении ( Maurer. 1874. S. 265). После того как зимой 1117/18 г. была впервые записана часть светских законов, исл. епископы Торлак Рунольвссон (1118-1133) и Кетиль Торстейнссон (1122-1145) после консультации с Лундским архиеп. Ассуром (Ассером) (1089-1137) и наиболее уважаемыми исландскими священниками провели кодификацию норм исландского церковного права (в 1123 или вскоре после - Jón Jóhannesson. 1956. P. 193). Этот свод, впоследствии известный как «Древние христианские законы», действовал в Скаульхольте до 1275 г., в Хоуларе - до 1354 г. «Христианские законы» регулировали отношения мирян и Церкви, а также базовые нормы христианского благочестия, в т. ч. крещение детей и погребение умерших, строительство и содержание церквей, правовое и материальное положение епископов и священников, почитание воскресного дня и церковных праздников, сроки и характер постов. Что касается вопросов брака, внебрачных связей и попечения о бедных, то они, хотя и являлись с самого начала предметом внимания Церкви, в этот период регламентировались светскими законами. Кроме того, и сами «Христианские законы» не были автономным правом Церкви: нарушение их норм подлежало юрисдикции светских судов и влекло за собой светское наказание (денежный штраф или изгнание). Сначала сферы церковного и светского не были четко разграничены, духовенство не представляло собой отдельной от мирян группы. |
| А теперь есть опасность, чтобы самый святейший чин не соделался наиболее осмеиваемым, потому что председательство приобретается не добродетелью, но происками, и престолы занимаются не достойнейшими, но сильнейшими» 1131 . Всем этим обесценивается добродетель и как бы венчается порок 1132 . Могут ли лечить других те, которые сами покрыты струпьями; могут ли быть учителями порочные, когда это трудно и непорочному? 1133 . Междоусобия и брани пастырей соделывают христиан новым позором, но не для ангелов и человек, как Павел, но почти для всех, ведущих худую жизнь – и во всякое время, и на всяком месте – на торжищах, на нетрезвых пиршествах, среди весёлостей, среди сетований 1134 . Худые люди между удостоенными предстоятельства дают повод к укоризнам веры и к обвинению самого закона в том, что он будто бы учит злонравии. Если вообще мир и единомыслие вожделенны во всякой организации, то в пастырстве они – необходимое связующее начало, без коего оно устоять не может 1135 . 4) Кроме понижения в пастырстве нравственного его уровня, св. Григорий Богослов засвидетельствовал и о понижении его в умственном развитии. Таковое понижение находилось в теснейшей зависимости от вышеописанных его нравов, приведших к пренебрежительному отношению к науке и научно-литературным занятиям. Лёгкий незаконно-сообразный доступ к высшим духовным должностям, минуя тщательную долголетнюю подготовку и серьёзные богословские познания, каковых требовала от пастыря церковная жизнь того времени, возможность обойти научное образование, – вели к необразованности многих членов пастырства. Если выгодами пастырского звания можно пользоваться без богословской образованности, то, – во мнении тогдашних кандидатов, – кто или что могло заставить их трудиться так тяжело и бесплодно? Понятно, что многие члены духовенства предавались лени, увлекались посторонними занятиями, а в своё оправдание выдумывали разные доказательства в пользу того, что учёные занятия не только излишни, но даже вредны для пастыря. Одни из таковых в странном самообольщении, ничего не хотели слышать ни о каких требованиях касательно умственного развития, как скоро им сообщена благодатная сила чрез рукоположение, каковая сила, по их разумению, должна была заменить естественное развитие ума. |
| Свои соображения касательно филиоквистической концепции августиновского учения о Св. Духе и ее объективно-исторических и субъективно-психологических причинах и основаниях мы позволим себе закончить немногими, но ценными словами нашего Великого Болотова. «Не много доброго, – говорит этот выдающийся представитель русской церковно-исторической и богословской науки, вполне осведомленный и в рассматриваемом нами частном вопросе ее, – не много доброго обещала бы попытка русских – в учении Августина о Св. Троице вообще и о Св. Духе в частности – находить только ϑεολογομενον восточных отцов церкви, но я сомневаюсь также в чьем бы то ни было научном праве – и восточных отцов изображать только в виде предшественников Августина, так что «in Augustino patet, quod in Orientalibus latet». Можно ли оспаривать, что Августин не был знатоком учения восточных отцов церкви? Пусть он был глубокий мыслитель, но разве он не стоит в истории как величина изолированная? И самое августиновское ϑεολογομενον (о Св. Троице вообще и об исхождении Св. Духа в особенности) не походит ли скорее на φιλοσοφομενον? Краеугольные понятия восточного ϑεολογομενον: Πατρ, ϒς-Λγος, Πνεμα взяты буквально из Св. Писания: можно ли это сказать об августиновском «mens ipsa, notitia mentis, amor – memoria, intelligentia, voluntas»? Греческие отцы и Августин шли в богословии своими самостоятельными путями и пришли к двум вовсе не тожественным ϑεολογομενα». 1133 § 8. Оценка «августиновского филиоквизма» с церковно-догматической и церковно-исторической точек зрения (согласование так называемого «Filioque» бл. Августина с его высоким церковно-учительным авторитетом) «Констатировав» на предыдущих страницах настоящей части нашего исследования «факт» так называемого «августиновского филиоквизма» и со своей стороны, по возможности, «объяснив» этот «факт» причинами и условиями объективно-исторического и субъективно-психологического характера, после всех этих «praemissis praemittendis», в заключение настоящей части нашего сочинения мы предполагаем дать краткую оценку вышеохарактеризованного и вышемотивированного нами специфически-августиновского «Filioque» с церковно-догматической и церковно-исторической точек зрения. |
| Строматы, 5.6.38.6). В то же время, в еврейском тексте Книги Иисуса, сына Сирахова, слово sis явно применяется не к самому венцу, а к его налобной части, на которой выгравированы священные письмена (45:12; ср. 40:4). Греческие авторы, следующие как той, так и другой традиции, переводят sis словом «петалон». Поэтому в «Послании Аристея» 98 и в «Завете Левия» 8под петалоном первосвященника подразумевается золотая табличка на лбу с надписью еврейскими буквами YHWH 1133 . Возможно, такое использование этого греческого слова более правильно. Говорит ли Поликрат о первосвященническом венце в целом или о той его части, что образовывала золотую ленту на лбу и на которой был выгравирован Тетраграмматон – сказать невозможно. Важно то, что в любом случае речь идет об очень характерном для первосвященника, даже исключительно первосвященническом, элементе головного убора. Из всех золотых украшений, носимых первосвященником, золотой венец со священными буквами на лбу всегда считался важнейшим. В «Послании Аристея» (96–99) он является вершиной торжественного и благоговейного описания первосвященнического убора; так же венчает он описание одеяний Аарона и у Иисуса, сына Сирахова ( Сир 45:8–12 ). По словам сына Сирахова, этот венец с гравированной табличкой представлял собой чудное, восхитительное зрелище (45:12). Также и Иосиф Флавий заканчивает свое описание одежды первосвященника венцом и священной надписью на нем (Иудейская война, 5.231–235; Иудейские древности, 3.159–178). Носить имя Божье, гравированное на золотой пластине, у себя на лбу было исключительной привилегией первосвященника. Иосиф отмечает также, что, если другие элементы первосвященнической одежды могли изготовляться во множестве (Соломон, говорит он, изготовил их тысячи) – «венец, на котором Моисей надписал имя Божье, один-единственный и хранится до сего дня» (Иудейские древности, 8.93) 1134 . Петалон был только один – и считалось, что это тот самый, изначальный, петалон, изготовленный Моисеем для Аарона. Таким образом, ношение петалона было привилегией и обязанностью первосвященника. |
| Синодъ» 1132 . 7. Самоеожжение раскольниковъ 1133 . Наказывать самосожигателей правительство вынуждалось и тем, что не могло допускать среди подданных подобный антицерковный и антигосударственный фанатизм, и потому, что в сожегшихся оно теряло своих тягловых плательщиков, и потому, наконец, что самосожжение по своему юридическому характеру однородно с самоубийством, а последнее и Воинский Артикул (гл. XIX, ст. 164), и Морской Устав (ч. I, кн. 5, гл. XV, ст. 117) наказывали строго: покусившийся на самоубийство подлежал позорной смерти. Самосжигателей, в видах острастки, сначала Петр велел сожигать. В своемЪ письме к Виніусу относительно этого предмета он выражался: «таким ворам, которые собрав людей, сжигали, без всякой пощады во страх иным, таким же ворам, сжечь» 1134 . Но на практике поимка сожигающихся раскольников редко бывала удачна: фанатики очень часто сожигалпсь на глазах посланных к ним команд, которым оставалось лишь констатирование фактов самосожжений. С целию предотвращения этих слчаев публиковались во всеобщее сведение особые пастырския увещания 1135 . Прибегали и к другим мерам. По указу Св. Синода 20 Ноября 1723 г. на всех вотчинников и помещиков предлагалось возложить наблюдение, во 1-х, затем, чтобы поблизости их поместий и сел в лесах не было никаких раскольнических скитов и пустынекъ; во 2-х, – наблюдение и увещание всех, про кого они узнали бы, что те склоняются к самосожжению, а кто их слушать не будет, под крепким караулом держали бы и увещали совместно с духовными управительми 1136 . При Елизавете Петровне в 1756 году было велено наказывать зачинщиков самосожжений «политическою смертью» 1137 , которая, как известно, состояла в том, что виновного клали на плаху и объявляли ему смерть, а потом, подняв с плахи, посылали в каторжные работы. Массовые самосожжения раскольников имели место до царствования Петра III. В 1762 году 1 февраля был издан важный указ относительно самосожжений. « Правительствующий Сенат – читаем в этом указе –приказали: во все губернии послать указы, которыми велеть во всех местах каждой губернии, своего ведомства обстоятельно, через кого пристойно разведать, нет ли где раскольнических для сожжения своего сборищ, и ежели где такия богомерзкия сборища окажутся, то немедленно посылать туда достойных людей и велеть им всячески стараться чрез увещания от такого оных раскольников душепагубного намерения удерживать, и спрашивать их, чего ради они такое душепогибельное намерение чинятъ; и ежели показывать будут, что такое богомерзкое намерение восприяли они от причиняемых им по одному их расколу притеснений и забирания под караул, то их уверить, что производимые об них следствии уже уничтожать повелено, которые и действительно ныне оставить и содержащихся под караулом тотчас в домы отпустить и вновь никого не забирать и быть тем посланным в оных местах до тех пор, пока те раскольники совсем то свое душепогибельное намерение оставят и разойдутся в домы» 1138 . |
| Чудь также воспользовалась смутами, возникшими в Новгороде, и не только перестала платить дань, но, собравшись, овладела Юрьевым и перебила тамошних жителей. В 1133 году Всеволод по вторичном утверждении в Новгороде предпринимал поход на чудь и отнял у ней опять Юрьев. В 1139 году умер Ярополк. В летописи замечаем сильную привязанность к этому князю, который напоминал народу отца своего мужеством, славою удачных походов на половцев и, как видно, нравственными качествами. Мы видели, что излишняя отвага, самонадеянность были гибельны при Супое для Ярополка и всего его племени; мы видели также, что несчастный уговор его с старшим братом был причиною усобиц, раздиравших Русскую землю во все время его старшинства; но прежде, нежели станем обвинять Ярополка в недостатке уменья или твердости, вспомним о неопределенности родовых отношений, о слабой подчиненности младших членов рода старшему, особенно когда старший был не отец и даже не дядя, но брат, и то не самый уже старший; младшие братья и племянники считали себя в полном праве вооруженною рукою противиться распоряжениям старшего, если им казалось, что эти распоряжения клонятся к их невыгоде; мы видели всю затруднительность положения Ярополкова: что ему было делать с странным Вячеславом, который двигался из одной волости в другую, и стал, по летописи, главным виновником усобицы? В народе видели это несчастное положение великого князя, его благонамеренность и потому не утратили прежней любви к благоверной отрасли знаменитого Мономаха. По смерти Ярополка преемником его на старшем столе был по всем правам брат его Вячеслав, который вступил в Киев беспрепятственно. Но как скоро Всеволод Ольгович узнал о смерти Ярополка и что в Киеве на его месте сидит Вячеслав, то немедленно собрал небольшую дружину и с братьями, родным Святославом и двоюродным Владимиром Давидовичем, явился на западной стороне Днепра и занял Вышгород; отсюда, выстроив полки, пошел к Киеву, стал в Копыреве конце и начал зажигать дворы в этой части города, пославши сказать Вячеславу: «Иди добром из Киева». |
| Concluding remarks Our intention was to set forth and comment on texts of St. John of Damascus and particularly his works against the Non-Chalcedonian Monophysites, in order to show that the appeal to him as a witness to their Orthodoxy does not correspond to the facts. This appeal was very clearly made solely on the basis of the quotation from his work Concerning Heresies . In fact the whole picture that one takes away from the totality of his writings is best conveyed in this summary, as he himself says, which criticizes “their godless and abominable heresy,” within which those who find themselves lose their salvation. In the wake of these points it is obvious how Orthodox the Oriental “Orthodox” are and how much optimism there should be for the success of their union with the Orthodox Church, insofar as we continue to believe that the Saint of Damascus, the boast of the Church of Antioch, is the mouth of the Church, the voice of the Fathers and the Synods. Originally appeared in Gregorios Ho Palamas , no. 744 (September-October, 1992), pp. 1133-1144. Protopresbyter Theodore Zisis 25 июля 2015 г. St. Gregory the Theologian, Oration 2.82 (In Defense of his Flight to Pontus; PG 35:488C); Oration 6.11 (First Eirenic; PG 35:736AB): “For disagreement over piety is better than emotional concord.” St. John Chrysostomos, Homily on Matthew 35.1 (PG 57:405): “This above all is peace, when the diseased part is cut off … Thus did it come to pass also in the case of that famous tower; for their evil peace was ended by their good discord, and peace was made thereby.” St. Isidore of Pelusion, Epistle IV.36, To Peter the Monk (PG 78:1088C): “There is, my wise friend, both a lawful war and a peace that is more vexatious than any implacable conflict—as the Psalm says, I was jealous of the transgressors, beholding the tranquility of sinners [Psalm 72:3].” Mansi 13:377A. PG 95:112-125; critical edition in Bonifatius Kotter, O.S.B. (ed.), Die Schriften des Johannes von Damaskos, vol. IV (Berlin: W. de Gruyter, 1981), pp. 409-417. |
| Тип не заключает в себе простого смысла образной речи; типический смысл есть смысл двойственный: он основывается как на букве истории, так и на образе события или действия 1128 . Пророк Исаия, например, пишет: „как овца, ведён он был на заклание и как агнец, пред стригущим его безгласен” ( Ис. 53:7 ) Здесь смысл иносказательный; это пророчество словом. Авраам, вместо Исаака, действительно принёс в жертву овна, запутавшегося рогами. Так как через это действие предуказана жертва искупительная, то здесь – смысл типический, здесь пророчество – делом 1129 . При типическом истолковании в подлинном значении ( τ κεμενον) принимаются как слова св. текста, так и образ, им выраженный ( τ ζ ατο θηλομενον). Точкой отправления служит именно история. Св. Писание, например, говорит: как Моисей „вознёс змия“ ( Ин. 3:14 ) и пр. Это, действительно, необходимо принимать как исторический факт. Но, в то же время, здесь разумеется прообраз Христа 1130 . Само собой понятно, что различие, указываемое Златоустом между типом и аллегорией, господствовало и было общепринято в его век. В Новом Завете замечается нечто другое: вследствие общего признака, а именно: изобразительности, оба понятия иногда весьма тесно между собой сближаются. Ап. Павел, например, в рождении двух сыновей у Авраама одного – от рабы, другого – от свободной видит предызображение двух Заветов (ср. Гал. 4:24–27 ; Быт. 16:15 ; Быт. 21:3 ). Здесь, по мнению Златоуста, апостол, против обыкновения, назвал образ иносказанием. Очевидно, св. апостол хочет здесь сказать, что история описывает не только то, что представляется в ней с первого взгляда, но выражает также нечто другое 1131 . Существенной чертой типа, по учению Златоуста, служит сходство его с антитипом, параллельное, фигуральное и символическое отношение к предызображаемому лицу или событию. Если нет такого сходства, то и тип отсутствует. По этой причине даже притчу Златоуст называет типом и образом 1132 . Тип не есть полная истина, но только часть истины; не исполнение, а тёмное изображение, тень истины 1133 . |
| § 3. Недопустимо, чтобы до или после канонического венчания согласно § 1 имела место другая религиозная церемония заключения того же самого брака для подтверждения или обновления брачного согласия; не должно быть также религиозного обряда венчания, при котором ассистент-католик и служитель-некатолик, каждый исполняя свой обряд, совместно испрашивают согласия сторон. 1128 Местные Ординарии и другие душепастыри обязаны позаботиться о том, чтобы у супруга-католика и у детей, рождённых в смешанном браке, не было недостатка в духовном вспомоществовании для исполнения их обязательств и должны помогать супругам оберегать единство супружеской и семейной жизни. 1129 Предписания канн. 1127 и 1128 1128 следует относить также к бракам, которым мешает препятствие различия культов, о чём говорится в кан. 1086, § 1. Глава VII. О тайном бракосочетании (Caput VII. De matrimonio celebrando) 1130 По веской и безотлагательной причине местный Ординарий может разрешить, чтобы брак был заключён тайно. 1131 Разрешение на тайное бракосочетание предполагает: – что исследования, долженствующие предшествовать бракосочетанию, следует производить тайно; – что тайна о состоявшемся бракосочетании будет сохраняться местным Ординарием, ассистировавшим, свидетелями и супругами. 1132 Обязательство хранить тайну, о которой в кан. 1131, 2 е, снимается с местного Ординария, если сохранение этой тайны будет грозить громким скандалом или тяжким правонарушением в отношении святости брака, причём об этом следует известить обе стороны перед бракосочетанием. 1133 Сведения о тайном бракосочетании должны заноситься только в особый регистр, хранимый в секретном архиве курии. Глава VIII. О последствиях брака (Caput VIII. De matrimonii effectibus) 1134 Из действительного брака между супругами возникают постоянные и исключительные по своей природе узы; в христианском же браке супруги тем более укрепляются и словно бы освящаются особым таинством для обязанностей и достоинства своего статуса. 1135 Каждый из супругов имеет равные права и обязанности в том, что касается общности супружеской жизни. |
|
|
