| – И, однако, Христос умер. Почему умер? Разумеется, потому, что, не почитая хищением быть равным Богу, Он «уничижил Себя Самого, приняв образ раба» ( Флп.2:7 ). А раньше апостол говорит: «Он, будучи образом Божиим» ( Флп.2:6 ). Образ Божий принял Он или был им по существу (an in ea naturaliter erat)? Различает это апостол. Когда говорит он об образе Божием, употребляет слово «будучи», а когда говорит об образе раба, сказал «приняв». Христос, следовательно, одним был, а другое принял, так что единым стало с Ним то, что Он принял. Будучи образом Божиим, Он был равен Богу, почему евангелист говорит: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» ( Ин.1:1 ), т.е. «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу». Чего нет по естеству, и что присваивается не по праву, то есть уже хищение. Равенство с Богом присвоил себе ангел, но пал и сделался диаволом. Равенство с Богом хотел присвоить себе человек, но пал и сделался смертным. Христос, Который рожден равным, потому что рожден не во времени, но вечный Сын от вечного Отца, через Коего все создано, есть образ Божий (in forma Dei est). Чтобы быть посредником между Богом и людьми, между Праведным и неправедными, между Безсмертным и смертным, Он принял нечто от беззаконных и смертных, в то же время имея нечто общее с Праведным и Безсмертным. Сохраняя вместе с Праведным и Безсмертным праведность, Он от беззаконных и смертных принимает смертность, ставши примирителем, разрушив стену грехов наших, почему и говорится в псалме: «с Богом моим восхожу на стену» ( Пс.17:30 ). Возвращая Богу то, что отчуждено грехом, искупляя кровию Своею порабощенное диаволом, Он умер за нас и воскрес. Носил Он грехи наши не участием в них, но претерпевая их, – как Иаков носил кожу козлят, чтобы показаться волосатым отцу своему, благословляющему ( Быт.27:16 ). Дурной Исав имел свои волосы, добрый же Иаков носил чужие. Смертным людям, конечно, прилежит грех; не прилежит же он Тому, Кто сказал: «Имею власть отдать ее [душу Свою], и власть имею опять принять ее» ( Ин.10:18 ). |
| Икона Ветхозаветной Троицы изображает гостеприимство Авраама: Трех ангелов под дубом Мамврийским. По библейскому тексту, «И явился ему Господь у дуба Мамре» ( Быт. 18:1 ). Авраам возвел очи и вот видит: три мужа стоят против него. Авраам обращается только к одному из них, говоря: «Владыко, если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего» ( Быт. 18:3 ). Когда, после трапезы, два ангела отошли к Содому, Авраам «еще стоял пред лицем Господа» ( Быт. 18:22 ), иными словами, перед третьим ангелом. Во время беседы с ним Авраам называет его «судьей всей земли и Владыкой». Библейское повествование заканчивается словами: «И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом». По тексту ясно, что Аврааму явился Господь в сопровождении двух ангелов. Однако существует различное толкование о том, кого олицетворяют Три Ангела Гостеприимства Авраама. Католики не признают Трех Ангелов Гостеприимства Авраама как Святую Троицу. Св. Августин говорит, что «нельзя сомневаться в том, что три мужа были Ангелами, хотя некоторые уверяют, что один из них был Христос». Основанием этого толкования берутся слова апостола Павла: «Страннолюбия не забывайте; ибо чрез него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам» ( Евр. 13:2 ). Однако эти слова более относятся к гостеприимству Лота, который принял двух ангелов, отошедших от Авраама в Содом: «И пришли два Ангела в Содом вечером... Лот увидел, и встал, поклонился лицем до земли. И сказал: «государи мои! зайдите в дом раба вашего» ( Быт. 19:1–3 ). Православная Церковь , придерживаясь точного библейского текста, принимает толкование св. Иринея, Юстиниана Философа, св. Афанасия Александрийского и других святых отцов в том, что явление Аврааму трех ангелов есть явление Святой Троицы в лице Христа Спасителя, Ангела Великого Совета, в сопровождении двух ангелов. Св. Иоанн Дамаскин в своем «Слове в защиту икон» говорит: «Образ Сына есть образ Отца и Святой Дух есть образ Сына», т. е. в лице Спасителя явлены все Три Ипостаси. Мы встречаем на так называемом Иерусалимском кресте новгородской работы XIII в. надпись «Отец, Сын, Дух Святой» над распятым Христом Спасителем. Дидрон в своей «Христианской Иконографии» пишет: «Един Господь в Трех Лицах, перед которым Авраам пал ниц». |
| Который есть сияние славы Твоей и образ Ипостаси Твоей, Который держит всё словом силы Своей. Он не почел хищением быть равным Тебе, Богу и Отцу, но, будучи Богом превечным, явился на земле и жил среди людей, и, воплотившись от Святой Девы, истощил Себя, приняв образ раба, сделавшись подобным нашему уничиженному телу, чтобы нас сделать подобными образу славы Своей. Понеже бо человеком грех вниде в мир, и грехом смерть, благоволи Единородный Твой Сын, Сый в недрех Тебе Бога и Отца, быв от Жены Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, быв под законом, осудити грех во плоти Своей, да во Адаме умирающе, оживотворятся в Самом Христе Твоем. Поскольку же через человека в мир вошел грех, а через грех смерть, соблаговолил Твой единородный Сын, Сущий внутри Тебя, Бога и Отца, произойти от Женщины – Святой Богородицы и Приснодевы Марии, подчиниться закону, осудить грех в плоти Своей, дабы умирающие в Адаме оживотворились в Самом Христе Твоем. В параллельном тексте из «Правил пространных» учение о Боговоплощении, являющееся сердцевинным пунктом христианского богословия, изложено так: Ибо, будучи образом Божиим, Он «не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба» ( Флп. 2:6–7 ), воспринял на Себя наши немощи, понес болезни, был изъязвлен за нас, чтобы мы Его ранами исцелились ( Ис.53:5 ), искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвой ( Гал.3:13 ), претерпел позорнейшую смерть, чтобы нас возвести к славной жизни, и не довольствовался тем одним, что оживил нас, мертвых, но еще даровал нам достоинство божества, вечные упокоения… 1249 Устюжское Благовещение. Икона. 1130–1140-е гг. (Третьяковская галерея, Москва) Общей между двумя текстами является цитата из Послания к Филиппийцам. Однако в рассматриваемом месте анафоры отсутствуют аллюзии на пророчество Исаии, а вместо учения из Послания к Галатам об искуплении от клятвы закона в анафоре излагается учение из Послания к Римлянам о том, что Христос осудил грех в Своей плоти. В целом текст анафоры обладает значительно большей богословской насыщенностью, чем параллельное место из «Правил пространных». |
| Нередко в сцене Благовещения изображается луч, нисходящий с небес на Пресвятую Деву, что символизирует зачатие от Святого Духа и как бы наглядную связь неба и земли. В некоторых образах в этом луче прямо изображается голубь — символ Святого Духа. Для православной иконы не характерна акцентировка внимания на эмоциях, тем не менее различные оттенки чувств находят свое отражение в иконографии. Из евангельского повествования мы знаем, что, услышав Благую весть, Мария испытала целый спектр эмоций: от испуга и удивления (Как будет это, когда Я мужа не знаю? — Лк. 1:34) до смирения и полной отдачи Богу (Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему. — Лк. 1:38). И мы видим, как в разных иконах через жесты Марии передаются различные нюансы Ее душевного состояния: руки Богоматери могут быть смиренно сложены в знак согласия, но могут выражать и сомнение; тогда кисть одной руки прижата к груди, а другая открыта в сторону Гавриила. В некоторых иконах Богородица как бы отстраняется от неожиданной вести или, наклонив голову, словно прислушивается к тому, что происходит в глубине Ее сердца. Фигура Архангела чаще всего показана в движении, с развевающимся плащом, поднятыми крыльями, — словно в полете, который чуть замедляется при приближении к Марии. Правая рука Архангела или вытянута, или чуть согнута, но всегда направлена на Богоматерь, благословляя Ее. «Се Раба Господня...» Наряду с рассмотренным иконографическим типом Благовещения встречается также тип со стоящей Богородицей, как бы вставшей со своего седалища навстречу Архангелу. Такой извод мы видим в известной древнерусской иконе «Устюжское Благовещение», датируемой XII веком. В этой иконе есть также примечательная деталь: Богородица одной рукой держит моток красной пряжи, другой же прикрывает проступающий на Ее груди образ Христа-младенца: словно таинство Боговоплощения происходит на наших глазах. В верхней части иконы, на облаках, мы видим изображение Господа Ветхого денми. Это не Бог Отец, как может показаться, в то время на Руси этого изображения не знали, но это образ, восходящий к Книге пророка Даниила: Видел я, наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его — как чистая волна; престол Его — как пламя огня, колеса Его — пылающий огонь (Дан. 7:9). Этот образ святые отцы соотносили со Христом. И в иконографию он вошел как Христос Ветхий денми. Таким образом, в «Устюжском Благовещении» показан Христос дважды: вверху — в Своем предвечном бытии и на груди Богородицы — как входящий в человеческую историю через рождение от Девы. От фигуры Ветхого денми исходит луч света, символизирующий Святого Духа, прямо устремленный к Богоматери. |
| Обращаясь к филиппийцам, чтобы научить их смирению, ап. Павел приводит в пример Самого Христа, который, будучи Богом, явил беспредельное смирение, уничижив Себя до полного «истощания», до смерти, причем смерти Крестной: 6 Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; 7 но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; 8 смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. 9 Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, 10 дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, 11 и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца. Гимническая форма этого текста угадывается, конечно, при квалифицированном чтении греческого подлинника. В нем есть и своя поэтическая ритмика, отличная от «прозы» авторского текста послания, и параллелизм как распространенный прием библейской поэзии (ср. § 15. 3) 235 . Гимн вплетен в рассуждение апостола, в его увещания по поводу того, какими должны быть чувствования, то есть нравственность и характер братских взаимоотношений между филиппийцами (и другими читателями послания). Тем не менее, в высшей степени богословская тематика, глубина и отточенность выражений гимна отличаются от свободного, очень личностного или, как все отмечают, дружеского, «неформального» тона всего послания (отличительная черта Послания к Филиппийцам в целом, см. § 36). Весь текст христологического гимна – сплошь аллюзии на главные вехи ветхозаветной истории. Гимн распадается на две части: снисхождение Иисуса к смерти (стт. 6–8) и его восхождение в славу (стт. 9–11). Уже выражение «образ (morfh/) Божий» (ст. 6) отсылает нас к истории сотворения человека (см. Быт. 1, 27; 5, 1 ). Тем самым намечается сопоставление Иисуса с Адамом , а значит, жизнь Иисуса осмысливается как воссоздание человека, как новое творение. Это вообще одна из любимых тем ап. Павла (см. Рим. 5, 14 ; 1Кор. 15, 45–47 ). Далее тема первотворения продолжается. Иисус не пошел по пути Адама, который захотел стать равным Богу путем «хищения», т.е. путем незаконного, неподобающего присвоения того, что запрещено Богом, путем воровства – Иисус «не почитал хищением быть равным Богу» (ст. 6; ср. Быт. 3, 5 ). Напротив, Он, «приняв образ раба» – здесь на первый план выходит Раб, Отрок, Служитель Господа, Слуга YHWH из песен Девтероисайи (напр., Ис. 53 ) – «уничижил Себя Самого даже до смерти» (ст. 7). |
| Оттого-то Слово тем паче и спасает, что стало Оно человеком». «Образ раба, явившийся в Божестве Слова, не по необходимости, а по естеству и силе, являет свою безгрешность, разрушив преграду необходимости и закон греха и пленив пленившего его тирана, по словам пророка: «Восшел еси на высоту, пленил еси плен» (Пс.67:19). Выставив против врага образ раба, Слово одерживает победу через некогда побежденного. Иисус оттого и прошел через всяческие искушения, что принял все, чем искушение изведано на опыте, и этим одержал победу за людей, говоря: «Я победил мир» (Ин.16:33). Ибо диавол воздвиг брань не против Божества, Которого в Иисусе он не распознал (на это он бы и не осмелился, потому и сказал: «Если Ты Сын Божий»... (Мф.4:3, 6 – Примеч. ред.)), а против человека, которого древле сумел прельстить и через обманутого распространил свое зло на всех людей. Поскольку душа Адамова была содержима в осуждении смерти и непрестанно взывала к своему Господину, а также и души угодивших Богу и оправдавшихся естественным законом содержимы были вместе с Адамом и с ним скорбели и вопияли, то Бог, умилосердившись над человеком, которого сотворил, благоволил тайною Своего явления соделать человеческому роду новое спасение, низложить врага, обольстившего по зависти, и явить несравненное возвышение человека естественным и действительным единением и общением его с Вышним. Слово, Бог и Создатель первого человека, пришло, чтобы стать человеком — для оживотворения человека и попрания злобного врага. Оно родилось от жены, восставив в Себе от первого создания образ человека, и в обновленном образе явило плоть без плотских желаний и человеческих помыслов. Ибо в Нем — воля Единого Божества и всецелое естество Слова в явлении человеческого образа и видимой плоти второго Адама, не в разделении лиц, а в бытии Божества и человечества. Поэтому диавол приступил к Иисусу как к человеку, но, не находя в Нем признаков своего древнего посева и не добившись успеха в этом начинании, он, посрамленный и побежденный, уступил над собою победу, в изнеможении сказав: «Кто Сей пришедый от Едома», то есть из земли человеков, «наступающий зело с крепостию»? (Ис.63:1). Потому и Господь сказал: «идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Ин.14:30), хотя мы знаем, что второй Адам имел и душу, и тело, и всего первого Адама. Ибо если бы слово «ничего» относилось к бытию человеческому, то каким обрел бы видимое тело Сказавшего «ничего»? Но в Нем он не нашел ничего из того, что произвел в первом Адаме. Так во Христе истреблен грех, потому и Священное Писание свидетельствует: «Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1Пет.2:22)». |
| Перевод несколько уточнен. – Авт.) с. 250–251]. На первый взгляд может показаться, что сказанное близко сказанному Филопоном и митрополитом Зизиуласом. Но это не так. Невозможно, исходя из слов прп. Иоанна, заключить, будто природа как абстрактное понятие (усматриваемое только умозрением и не существующее само по себе) усматривается в ипостасях одного вида. Не существующее само по себе абстрактное понятие не следует мыслить существующим в ипостасях. Усматривается в ипостасях не понятие, а нечто общее, усматриваемое и в отдельной ипостаси (индивиде), и во всех ипостасях (индивидах) вместе, как связующее их в единый вид. Что же это? Указание на ответ мы можем обнаружить в той же главе «Точного изложения»: «Бог принимает форму (μορφοται), то есть чужую сущность, а именно такую как наша (καθ» μς) » (ТИПВ, 55. Перевод несколько уточнен. – Авт.) с. 250–251]. В другом месте он прямо отсылает нас к Писанию: «Блаженный Павел говорит: Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи в образе Божием, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек ( Фил. 2:5–7 ). Скажите, кто есть “сущий в образе Божием”, который не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба? Человек не есть в облике Божием – ибо человек не в природе Божией. Ибо весь сонм святых знает, что образ (μορφ) есть природа » (Слово против несториан, 10. Перевод несколько уточнен. – Авт.) с. 121–122]. Итак, прп. Иоанн отождествляет термины «сущность» и «природа» с термином «форма» (μορφ). С этими терминами он отождествляет и термин «вид»: «Вид (εδος) у святых отцов называется природою (φσις), и сущностью (ουσα), и формою (μορφ)» (ФГ, 5) с. 61]. Усматривается в ипостасях (индивидах) и виде не абстрактное понятие, неким образом получающее в ипостасях бытие, но существующее в них общее как полное сходство (неотличимость, παραλλαξα) между собою: «единство человека по виду показывает сходство , имеющееся во всех людях» (ТИПВ, 60) с. 270]. |
| Флп.2:1 . Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение духа, если есть какое милосердие и сострадательность. Флп.2:2 . То дополните мою радость: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны. Флп.2:3 . Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Флп.2:4 . Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других. «Аще убо кое утешение о Христе, или аще коя утеха любве, аще кое общение духа, аще кое милосердие и щедроты, исполните мою радость». Вот слова отеческого сердоболия! Если хотите, говорит Апостол, доставить мне какое-либо утешение, какое-либо успокоение и ободрение любви, то доставите следующим. Говорит же, чего именно просит. «Да тожде мудрствуете, ту же любовь имуще, единодушни, единомудренни: ничтоже по рвению или тщеславию, но смиренномудрием друга друга честию болша себе творяще. Не своих си кийждо, но и дружних кийждо смотряйте». Апостол всем научает их скромному о себе образу мыслей. Ибо, кто приобрел такой образ мыслей, тот не уловляется сетьми тщеславия, не думает о себе, что он превосходнее других, не преодолевается страстию входить в прения. Итак, поскольку иные, как сказал я, по преспеянию в добродетели превозносились в надменном о себе образе мыслей, то Апостол предлагает им полезное врачевание. Потом указывает и самый высокий пример смиренномудрия. Флп.2:5 . Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе. «Сие бо да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе». Уподобляйтесь общему человеческое. А Сам Он не был им, но восприял оное. всех Владыке. Флп.2:6 . Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу. Флп.2:7 . Но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек. «Иже, во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу»: «но Себе умалил, зрак раба приим». Бог, и Бог по естеству, имея равенство со Отцом, не почел сего великим (ибо свойственно это достигшим какой-либо чести не по достоинству), но, сокрыв достоинство, избрал крайнее смиренномудрие и облекся в образ человеческий. |
| Флп.2:5–7 . «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе. Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек». Объясн. Эти слова апостола позволяют нам спросить отрицателей священных изображений: достоин ли поклонения во Христе образ раба, вид человека, воспринятые Им для нашего спасения, или достоин поклонения в Нём только образ Божий, Божественное естество? Если достопоклоняем и вид человека – Христа, то, конечно, не иначе может совершаться поклонение этому виду, как только пред священным изображением Христа: Ин.1:14:14:9 ; Кол.2:9 . Если Сам Господь к изображению кесаря отнёсся почтительно: Мф.22:20–21 , и если мы чтим изображения (фотографии) своих близких людей, то можно ли не благоговеть перед изображением Спасителя нашего и Господа Иисуса Христа? Гал.3:1 ; Лк.10:23 . Откр.9:20 .«Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить». Объясн. Эти слова безрассудно прилагаются к православным, чтущим святые иконы: они чтут не бесов и не идолов, изображённых в виде разных животных и пресмыкающихся: Рим.1:23 , но Господа, Которому поклоняются в тех видимых образах, в которых Он, по Своему благоволению, действительно являлся людям: Ис.6:5 ; Дан.7:9–14 ; Лк.3:22 . Услышания молитв православные надеются не от дерева, на котором начертана икона, но от Всевидящего и вездесущего Божества. Быт.18:1–2 ; Срав. 32:29–30 . «И явился ему (Аврааму) Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатёр (свой), во время зноя дневного. Он возвёл очи свои, и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатёр, и поклонился до земли». Объясн. Здесь повествуется о богоявлениях совершенно сходных: является «муж», имя его «чудно», говорят о нём как о видении Бога. При этих богоявлениях Авраам и Иаков удостоены были приблизиться и лицом к лицу видеть Ангела Завета: Деян.7:35:38 ; Мал.3:1 ; однако при этом Господа Бога они не более видели, чем сколько видел Его величайший из праведников Моисей, когда он беседовал с Богом: Чис.12:8 ; Исх.33:11:23 . Вполне видеть Господа Богочеловека явилась для людей возможность только в Новом Завете: Ин.1:14–18:10:30 . Если мы о смертных и грешных людях сохраняем память чрез портреты и фотографии, то как же не запечатлевать на священных изображениях нашего Искупителя Господа и свят. угодников Божиих, для памятования об их великом служении роду человеческому? ср. Мф.22:20–21 ; Рим.2:10 . |
| Христианин должен почитать брата большим себя, сказать «Брат мой более меня». Исповедует ли он себя при этом каким-то «недочеловеком»? Нет, конечно. Он должен поступать так из любви и смирения, а не потому, что низший по природе. Итак, послушание, признание другого высшим себя, вполне может быть проявлением любви и смирения со стороны равного. Послушание Иисуса – это именно акт любви и смирения, послушание того, кто не ниже по природе, а того, кто в совершенной любви и смирении ищет прославить не Себя, а Отца. Это проявление морального совершенства Его личности, а не «низшести по природе». Сын Божий, равный Отцу и совечный Ему, добровольно «уничижил Себя Самого»: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. ( Фил. 2:7–8 ) Слово, переведенное здесь как «образ» это греческое «морфе», которое в греческом языке означает «полный набор свойств и характерных особенностей, которые делают нечто тем, что оно есть».(Эриксон, стр.586) Таким образом, и когда Писание говорит о божестве Иисуса, и когда оно говорит о Его смиренном послушании, оно описывает одну и ту же реальность – предвечный Бог добровольно уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек. Как говорит Афанасьевский символ: В том истинная вера, чтобы верить, что наш Господь Иисус Христос, Сын Божий, одинаково как Бог, так и Человек. Бог Он, как рожденный от Отца прежде начала времен, и Человек, как рожденный от матери в свое время. Восприняв человеческую природу, «плоть и кровь», как говорит Писание, Сын Божий являет совершеннейшее послушание, чтобы искупить наш мятеж; оставаясь, в то же время, Богом, Он имеет власть прощать наши грехи и даровать нам вечную жизнь. Как говорит Апостол: Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех. Таково было в свое время свидетельство ( 1Тим. 2:5–6 ) |
|
|
