| В 4-й т. входили первые 9 книг Кодекса Юстиниана. 5-й т. составляли различные правовые памятники; поскольку его содержание было более разнообразно, он не получил, как они, самостоятельного названия и назывался volumen parvum (малый том; см.: Savigny. 1834. S. 518-519; S. 519. Anm. C). В него входили Институции, 3 последние книги Кодекса Юстиниана (к-рые не назывались «кодексом», а обозначались как tres libri) и т. н. собрание новелл Authenticum. Наименование свода не просто corpus iuris, а corpus iuris civilis (известно с XIII в.- Weimar P. Corpus iuris civilis//LexMA. Bd. 3. S. 270) было необходимо для обозначения светской природы правовых сборников в отличие от свода канонического права (см. ст. Corpus iuris canonici ) ( Kr ü ger. 1912. S. 385). Издания Первые печатные издания C. i. c. воспроизводят недостатки поздних рукописей, поэтому они состоят из 5 томов в соответствии с принятым тогда делением, а также воспроизводят текст с глоссами, прежде всего с глоссой Аккурсия. В ряде изданий приводится 6-й т. с индексами (Thesaurus Accursianus) (см.: Кипп. 1908. С. 134). Первое издание всех 5 томов C. i. c. вышло в 1477-1478 гг. в Венеции. Всего до 1800 г. увидело свет 200 полных изданий C. i. c., ок. 500 отдельных изданий Институций и более 50 изданий др. частей C. i. c. Благодаря трудам гуманистов стали появляться новые критические издания частей C. i. c. Так, в 1529-1531 гг. Г. Галоандер впервые издал «Дигесты» и Кодекс Юстиниана в неразрозненном виде, а новеллы - на греч. языке с параллельным лат. переводом. Первым сводным печатным изданием, к-рое получило общее наименование «Corpus iuris civilis», считается издание 1583 г. Д. Готофреда. Это издание неоднократно переиздавалось, однако без к.-л. попыток критики текста, без внесения исправлений и изменений ( Kr ü ger. 1912. S. 388; подробнее об истории печатных изданий Свода Юстиниана см.: Кипп. 1908. С. 134-136; Kr ü ger. 1912. S. 386-389; Costa. 1909. P. 143-148; полный перечень печатных изданий вплоть до нач. XIX в. и их краткую характеристику см. в: Spangenberg. 1817. S. 645-929). |
| Такова была (приблизительно) историко-правовая ситуация накануне промульгации, по-видимому, в 741 г. первого после Юстинианова корпуса официального законодательного свода – исаврийской Эклоги, 255 призванной сыграть выдающуюся роль в истории византийского права. Возможно, что именно плачевное состояние правоведческих знаний подтолкнуло Льва III к идее создания законодательного сборника и обусловило его особенности: чрезмерную лапидарность и явную неполноту юридического материала; оригинальность и самостоятельность структуры памятника, вызванные отсутствием подходящего образца («из нужды, таким образом, составители сделали добродетель» – считает издатель) 256 ; простоту и лаконичность стиля и языка; и т. д. По всем этим «параметрам» Эклога знаменует собой радикальный отход от правовых воззрений юристов Юстиниана и их непосредственных последователей. Эклога, основными исполнителями которой были, конечно же, не императоры, от имени которых она издана, и даже не те высокопоставленные официальные лица из числа членов учрежденной комиссии, которые были перечислены в преамбуле (квестор, патрикии, ипаты), но именно безымянные юристы-схоластики, скрывавшиеся за безличным «и другие богобоязненные люди», 257 – эта Эклога мыслилась ее создателями как «сокращенная выборка законов... из Институций, Дигест, Кодекса и Новелл – конституций великого Юстиниана с внесенными в них исправлениями в духе большего человеколюбия». Не только в заглавии, но и в преамбуле специально обращено внимание на реформаторский характер сборника. Указано, что реформа коснулась прежде всего процессуального нрава. Была введена система выдачи жалованья из казны квестору, антиграфевсам и всему судебному персоналу; установлена безвозмездность суда для лиц, участвующих в судебных тяжбах; провозглашался принцип равенства всех перед судом, независимо от степени имущественной обеспеченности. По своей структуре труд делился на 18 небольших титулов, охватывающих вопросы семейного и брачного права (титулы 1–3), дарений (4), наследственного права (5–6), опеки и попечительства (7), положения рабов (8), купли-продажи (9), займа (10), заклада (11), эмфитевсиса (12), найма (13), свидетелей (14), мировых сделок (15), имущественных отношений стра- тиотов и других должностных лиц (16), наказаний за преступления (17), наконец, вопросы военного права, впервые вводимого здесь в официальное византийское законодательство (18). Уже в этом расположении материала усматривается отход от классификации частного права согласно прежнему формальному принципу (право личное, вещное, раздел об исках) и его замена другим, более конкретным и упрощенным принципом, согласно которому факты располагаются так, как они представлены в жизнедеятельности человека, начиная с обручения и вступления в брак, где можно найти элементы всех перечисленных прав (личного, вещного, искового) 258 . |
| 2. Понятия богохульства и клеветы в светском праве В законодательной системе обществ, где подавляющее большинство жителей принадлежит к одной религиозной традиции и высокая ценность религии очевидна, сформировались нормы, направленные на противодействие публичному распространению богохульства. Подобное законодательство, весьма распространенное в прошлом, продолжает существовать во многих странах мира с различными политическими системами. Применение подобных норм в правовой системе заслуживает положительной оценки и всяческой поддержки, если не приводит к дискриминации. В одной из новелл Юстиниана справедливо указывается: «Если не оставляются без наказания злословия против людей, то тем более заслуживают наказания те, которые злословят Бога» (Nov. LXXVII). Однако в результате утверждения в ходе истории равноправия религиозных общин произошла или происходит трансформация законодательства о богохульстве. Теперь все чаще объектом правовой защиты становятся не сами религиозные представления, а права и законные интересы верующих, их достоинство и религиозные чувства. Подобная ситуация в современном праве обосновывается необходимостью обеспечения одинаковой правовой защиты представителям различных мировоззрений в условиях общества, состоящего из последователей различных религий и нерелигиозных людей, а также представлением о том, что гражданское право не может входить в дискуссии о религиозной истине, вторгаясь тем самым в сферу богословия. Поскольку религия занимает важное место в частной и общественной жизни большинства людей, актуальным остается формирование законодательных норм, регулирующих выступления и действия в отношении религиозных убеждений групп верующих граждан со стороны тех, кто не разделяет верования данных групп. Так, актуальна реакция на случаи христианофобии, имеющей место в различных странах мира и проявляющейся в нетерпимости и ненависти к христианским ценностям, традициям и символам, которые большáя часть населения планеты определяет как неотъемлемую часть своего мировоззрения. Христианофобия проявляется также в унижении человеческого достоинства и оскорблении религиозных чувств христиан, в возбуждении религиозной вражды к ним и их дискриминации. Оскорбление религиозных чувств и унижение человеческого достоинства такой значительной социальной общности это реальная угроза гражданскому согласию. |
| Аналогичное явление мы встречаем в истории источников римского права. Так как пользование Юстиниановыми законными книгами в подлиннике, вследствие их обширности, было затруднительно, то вскоре после издания их появляются труды, имеющие целью устранить это неудобство. Кодекс и новеллы являются здесь в сокращенном виде, под названием σντομος πιτομ, а для более удобного пользования Дигестами был составлен к ним index. Такие переработки Кодекса были сделаны юристами Анатолием, Стефаном и Феодором; извлечения из Новелл принадлежат юристам Афанасию, тому же Феодору и Анониму; к числу же юристов, занимавшихся составлением Индекса, принадлежит Кирилл. 2 История Синопсиса церковных правил, автором которого некоторые неправильно считали знаменитого Аристина (написавшего в XII веке комментарий на Синопсис) 3 , мало разработана в канонической литературе. Даже у такого знатока источников канонического права, каким является Бинер, замечания, относящиеся к истории Синопсиса 4 , не отличаются особенной ясностью; другие исследователи византийского права – Геймбах (Ersch etc. Encyclopädie T. 86) и Мортрейл (Hist. du droit byzatit. T. I) – почти буквально повторяют сказанное Бинером, и лишь появившийся в 1877-м году трактат ο Синопсисе церковных правил знаменитого Цахариэ фон-Лингенталь 5 несколько уясняет историю образования этого последнего. При изложении истории образования канонического Синопсиса, необходимо ответить на три вопроса: 1) каков был первоначальный состав Синопсиса; 2) когда был составлен канонический Синопсис, и 3) кем он был составлен. Данные, которыми мы располагаем при разрешении этих вопросов, следующие: 1) Некоторые указания (мало удовлетворительные) Сильбургия и Христофора Юстелли относительно находившегося когда-то в biblioth. Palat. кодекса, содержавшего один из древнейших списков Синопсиса церковных правил, с именем Стефана Ефесского. По каталогу этой библиотеки Сильбургия, означенный кодекс содержал Синопсис Апостольских правил и соборов Никейского и Анкирского 6 . O том, что сборник, с именем Стефана Ефесского, находился в 1661 году в biblioth. Palat. у наследников Gelharti Ermenhorstii, в Гамбурге, упоминает также Христофор Юстелли 7 , по поводу помещенного во главе Biblioth. iuris canon. veter. полного кодекса ecclesiae universae. Этот последний кодекс, по словам Юстелли, совпадал с Collectio (а не Synopsis " ом) canonum, с именем Стефана Ефесского, находившейся в манускрипте biblioth. Palat. и заключавшей в себе правила соборов – Никейского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского, Константинопольского (2-го всел.) и Ефесского. |
| и Зап.), постановления и декреталии Римских пап, фрагменты пенитенциалиев (см. Пенитенциалий ), литургических книг Зап. Церкви, «Liber Diurnus» , а также установления светских властей - тексты рим. права (отрывки из Кодексов Феодосия и Юстиниана, Дигест, Институций, Новелл), отрывки из Вестготской правды и др. варварских правд, меровингские и каролингские капитулярии, церковные постановления герм. императоров Генриха I Птицелова (919-936) и Оттона I (936-973). Исследования, проведенные в 80-90-х гг. ХХ в. нем. историком права П. Ландау, показали, что круг использованных при создании Декрета Грациана источников был относительно невелик: «Этимологии» Исидора Севильского, «Collectio tripartita» и «Panormia» Иво Шартрского, трактат «Polycarpus», приписываемый кард. Григорию, «Книга о милосердии и правосудии» (Liber de misericordia et iustitia) Альгера Льежского, а также анонимный «Свод из трех книг» (Collectio trium librorum), «Высказывания магистра А.» (Sententii magistri A.), свод Ансельма Луккского, созданные в XI в. в Италии под влиянием григорианской реформы . Отрывки из сочинений блж. Августина, Бурхарда , еп. Вормсского, и др., каноны из Псевдоисидоровых сводов (см. Лжеисидоровы декреталии ) были заимствованы не напрямую из этих памятников, а из вышеперечисленных сводов. В офиц. рим. редакции (т. н. editio Romana, 1582) Декрет Грациана был разделен на 3 части. 1-я ч. Декрета подразделяется на 101 дистинкцию (distinctio - раздел), состоящую из различного числа глав (capitula), каждая из к-рых представляет собой отдельное постановление церковных или светских властей или высказывание отцов Церкви. Основное содержание 1-й ч.- изложение учения об источниках права и норм, регулирующих рукоположение и назначение на церковные должности. Во 2-й ч. главы распределяются по 36 правовым казусам (causae), к-рые делятся на различное число вопросов (quaestiones). Распределение глав по вопросам также неравномерное. Вопрос 3 казуса 33 оформлен в виде отдельного «Трактата о покаянии» (Tractatus de poenitentia), разделенного на 7 дистинкций. |
| Памятники византийской юриспруденции находятся в зависимости от формулировок римского права: во многих случаях бесспорно устаревшие положения продолжают рассматриваться как действующие, и это обстоятельство, естественно, становится препятствием для понимания реальных общественных отношений, существовавших в Византийской империи. Это относится в первую очередь к обширному своду правовых норм, изданному в конце IX в. под названием «Василики» (Βασιλικ) , который излагает основные положения Юстинианова права, взятые к тому же в старых переводах на греческий язык (конца VI—haчaлa VII в.); поэтому в «Василиках» воспринято большое количество устаревших норм, и пользоваться этим сводом законов следуете крайней осторожностью. Вместе с тем «Василики» являются важным источником для изучения византийского правосознания . В большей мере реальные общественные отношения отразились в некоторых других правовых сводах, гораздо более кратких: в «Прохироне», составленном при Василии I, и в «Эпанагоге», которая, скорее всего, являлась проектом законодательного сборника, выработанным при участии Фотия (см. ниже, стр. 176—177). Значительно богаче, чем законодательство императоров иконоборческой эпохи, представлено законодательство X—XII вв. Новеллы императора Льва VI и его преемников затрагивают важнейшие вопросы социальных отношений. К сожалению, до сих пор отсутствует критическое издание византийских новелл, а опубликованные по худшим рукописям тексты содержат позднейшие искажения и интерполяции . Кроме общих постановлений византийских императоров, известны определения судей, т. е. документы, тесно связанные с судебной практикой того времени и в силу этого весьма близко отражающие реальные отношения. Помимо отдельных определений (например постановления известного судьи X в. магистра Косьмы, регламентирующие взаимоотношения зависимого крестьянина с епископией), сохранился сборник постановлений судьи XI в. Евстафия Романа, именуемый «Пира» (Περα, т. е. «Опыт») и затрагивающий самые различные стороны византийского права [б] . |
| Аристен . Обращающий в православие, если в течение 3летия удержит за собою обращенную страну, да будет свободен от всяких притязаний к нему; равным образом и епископ, обращающийся от Доната, если хочет предъявить иск в течение 3летия с того дня, как обратился, пусть предъявляет. Прежде царских указов, как было написано в 117м ( 131 ) правиле, если кто из епископов обращал какой-либо приход из ереси в православие, то владел им с тех пор, и никто из епископов, прежде владевших тем местом, не мог требовать его себе. А после законов об этом собор заблагорассудил, чтобы тот, кто обратит в православие какую-либо страну и будет владеть ею в течение 3х лет, не будучи беспокоим никем, кто бы требовал ее себе, оставался свободним от всяких притязаний, и чтобы уже не требовали ее от него, если только в течение 3летия существовал епископ, который мог искать ее, и молчал. Ибо если церковь , имевшая право на эту местность, обращенную от ереси, не имела епископа: то истечение 3летнего срока должно служить в ущерб ему с тех пор, как он сделался в ней епископом. Равным образом, если какой-нибудь приход донатистского епископа обратится к кафолической церкви и продолжительное время будет состоять во владении того, кто обратил его в православие, затем если приступит к единению с кафолическою церковию и епископ донатист, то должно быть дозволено ему в течение 3летия с тех пор, как обратился, требовать себе принадлежавшие его престолу приходы. Вальсамон . По-видимому, пред этим были изданы законы об епархиях. Но поскольку и после того, как они были изданы, являлись пререкания: то отцы определили, чтобы если какой-нибудь епископ обратит к православной вере какое-либо место, т. е. приход, имеющий еретиков, и в течение 3летия будет владеть им, при жизни притом того епископа, который имеет на него право и молчит, уже не был тревожим. А если в епископии, которой, как говорят, принадлежит место, не было епископа, то истечение 3летия не должно служить препятствием для избранного после того требовать себе этой области. То же самое должно иметь силу и по отношению к обращающимся донатистам. Таково содержание правила. А ты знай, что церковные права о пределах и о прочем, поскольку могут быть предъявлены к (другой) церкви, прекращаются 30-летием, а если к лицам, то 40-летием. Прочти еще 3ю главу 3го титула 5й книги Василик и последнюю главу 2го титула той же книги, где говорится: « всякий иск, принадлежащий священному дому, личный ли, или залоговой, не переходит за 40 лет, так что принадлежащие каждому таковому священному дому давностные сроки сохраняют свою силу во все это время ». Таким образом настоящее правило упразднилось сими законами, взятыми из Юстиниановых новелл . |
| Первое каноническое предписание об этом находится в 11-м правиле Неокесарийского Собора, согласно которому во пресвитера не следует поставлять никого, кто не достиг 30-летнего возраста, хотя бы он был во всех отношениях достойный человек. Как главное основание этого, правило указывает пример Христа, выступившего на проповедь по достижении 30-летнего возраста. Этот возраст вообще имел значение и по отношению к епископу. В Апостольских постановлениях (II, 1) говорится, что кандидат во епископа должен иметь, по крайней мере, 50 лет от роду ( οκ λαττον ετν πεντκοντα); однако, что этой нормы не придерживались и в самом начале церкви считался достаточным 30-летний возраст для епископа, свидетельством этого служат многие примеры из церковной истории, хотя даже и от этой нормы бывали отступления. О Григории Богослове и брате его Афинодоре история повествует, что лишь после 5-летнего изучения наук у Оригена , правда, успешного изучения, они поставлены были во епископы, будучи еще молодыми 1111 . В молодом возрасте поставлены были также: Ахолий, епископ антиохийский 1112 , Павел, епископ александрийский 1113 , Афанасий, епископ тоже александрийский 1114 и многие другие того времени. В каких именно летах были они, история с точностью не говорит; из сравнения хронологических данных относительно Афанасия видно, что в 326 году, когда избран был в преемники Александру, он мог иметь только 30 лет от роду. В VI веке греко-римским законодательством изданы были относящиеся к этому распоряжения. В одной из своих новелл Юстиниан предписывает, что никто не может быть избран во епископа, если не имеет, по крайней мере, 35 лет от роду 1115 . Однако, другой новеллой требуется от кандидата во епископа 30-летний возраст 1116 . На этом потом и остановились; однако, практика последующих веков показывает, что 30-летний возраст считался самым молодым, так как епископы редко были поставляемы в этом возрасте, – по обыкновению поставлялись во епископы лица в более зрелом возрасте. Для диакона правило (14) трулльское назначает 25-летний возраст. |
| Вторая часть «М. П.» состоит из 30 глав и открывается оглавлением, что заставило С. В. Юшкова предположить независимое происхождение этой части «М. П.». Однако, по мнению большинства исследователей, сопоставление источников и текстов обеих частей «М. П.» указывает на их единовременное происхождение. Вторая часть «М. П.» четко структурирована и включает почти целиком юридические тексты, заимствованные из номоканонов и Кормчих книг. Первые 10 глав имеют тематические названия: «О царих и о князех», «О суде епископ», «О власти епископ и о переделех их», «О лихвах» и иные. Последующие главы также носят тематический характер, но почти все названы по 1-му тексту, входящему в главу. Главы посвящены церковному суду, поставлению на кафедры и сведению с них епископов, регламентации деятельности клира и взаимоотношению княжеской и епископской власти (в т. ч. участию князя в управлении Церковью), брачному и уголовному праву, законам о наследовании. Вторая часть «М. П.» представляет собой судебник, содержащий как выписки из церковных правил, так и памятники церковного и светского законодательства. Сюда вошли визант. сборник выписок из «Номоканона XIV титулов», визант. компиляция «Избрание от закона Моисеева», Иоанна Схоластика Собрание в 87 главах новелл Юстиниана, Эклога, новеллы 24, 31 и 35-я имп. Алексея I Комнина , отрывок 137-й новеллы Юстиниана, постановление К-польского Собора по поводу 4-го брака имп. Льва VI Мудрого («Томос единения»), «Прохирон» . Наряду с византийскими во 2-й части «М. П.» находятся слав. памятники: Закон судный людям (Краткая редакция), Правда Русская, древнерус. компиляция «Правило о церковных людях», а также множество небольших визант. и слав. (в т. ч. древнерусских) церковно-юридических текстов. Мерило Праведное. Лист из рукописи. Кон. XV — нач. XVI в. (РГБ. Ф. 173.1. 187. Л. 4) Мерило Праведное. Лист из рукописи. Кон. XV — нач. XVI в. (РГБ. Ф. 173.1. 187. Л. 4) В наст. время известны 5 древнерус. списков «М. П.»: РГБ. Троиц. 15 (2-я пол. XIV в.); МДА. 187 (кон. XV в., неполный список в составе Кормчей И. Курицына ); ГИМ. Син. 525 (посл. четв. XV в.); 524 (1587 г.); РНБ. Кир.-Бел. 145/1222 (сер. XVI в.), а также копия XIX в.- РНБ. Титов. 412, снятая с рукописи ГИМ. Син. 524. Выписки из «М. П.» встречаются в ряде древнерус. рукописей XV-XVII вв. В основе известной рукописной традиции лежит дефектная рукопись, поскольку во всех списках ряд текстов имеет пропуски, в т. ч. незаписанные строки (Л. В. Милов, М. В. Корогодина). |
| (См. также ст. Византийская империя , разд. «Право и Церковь»). В период правления Л. М. визант. юристы работали над составлением ряда законодательных сводов, к-рые должны были обновить действующее светское и каноническое право в Византии, учесть изменения в обычаях и практике применения законов, к-рые накопились со времен создания в VI в. «Corpus Iuris Civilis» имп. Юстиниана I, и тем самым способствовать укреплению основ социальных отношений, экономическому и политическому процветанию Византии. В кон. IX - нач. X в. от имени Л. М. и его соправителей были изданы крупнейшие правовые своды «Прохирон» , «Исагога» и «Василики» . Кроме них в законодательном наследии Л. М. большое место занимает сборник из его 113 новелл - законодательных актов императора, посвященных разным сторонам правовых отношений в Византии ( Monnier. 1923; Spulber. 1934; Noaille, Dain. 1944; Wenger. 1953. S. 705-710; Michaelides-Nouaros. 1960; Cront. 1967. P. 717-729; Hunger. 1978. Bd. 2. S. 449-451; Липшиц. 1981. C. 80-120; Fogen. 1989). Древнейшая полная рукопись собрания новелл - Marcianus gr. 179, XIII в. Извлечения из этого сборника содержатся в нескольких более ранних рукописях. Большинство новелл формально были адресованы Стилиану Зауце, и в связи с этим предполагается, что в сборник вошли новеллы, издававшиеся Л. М. до 899 г. (до смерти Зауцы). В сборнике новелл нет прямых отсылок к «Василикам», и точно не установлено, был ли он составлен после издания «Василик» или формировался параллельно с работой над ними. Неясно, были ли новеллы опубликованы также отдельно в виде сборника или же накапливались постепенно в имп. канцелярии. Относительная упорядоченность может быть прослежена для 65 первых новелл: сборник открывает группа новелл, посвященных церковным делам, затем помещены новеллы, разбирающие прецеденты частного права, семейно-имущественные отношения, права наследования, а также вопросы процессуального и уголовного права, регламентации городского строительства. С 66-й новеллы тематическое распределение отсутствует. Большинство новелл Л. М. не содержат к.-л. существенных законодательных инноваций и посвящены обсуждению различных вариаций применения уже известных законов, проблем соотношения офиц. законодательства и обычного права. Считается вероятным, что интерес законодателей при составлении этого сборника был в значительной мере не практический, а научно-теоретический. Часть новелл посвящена вопросам рабства, которое по-прежнему сохранялось в Византии, но в новеллах Л. М. отразилась общая тенденция к смягчению положения рабов в византийском обществе ( Липшиц. 1981). По наблюдению М. Я. Сюзюмова, авторы новелл в большей степени интересовались вопросами социальных отношений и экономики больших городов, стремились к укреплению частной собственности, торговли, но мало внимания обращали на жизнь в сельской местности и на аграрную экономику ( Сюзюмов. 1959). Литературные сочинения |
|
|
