| В XV столетии до Р. Хр. мы видим употребление в Палестине вавилоно-ассирийского клинообразного письма не только для сношений с соседними странами, но и для переписки внутри страны. В Телль-эль-Хеси, лежащем, как предполагают, на месте древнего Лахиша, и в недалеко от него находящемся городе Газе найдены плитки (в 1891 и 1894 гг.), по своей форме и надписям тождественные с плитками, открытыми в 188– г. в Телль-эль-Амарне в Египте. Одна из этих плиток адресована египетскому наместнику г. Лахиша – Зимриде, автору одной из плиток телль-эль-амарнской коллекции; в другой также о нем пишется начальнику г. Газы 234 . Таким образом, мы видим, что в Палестине в XV столетии хеттейское иероглифическое письмо вытесняется более простым – вавилоно-ассирийским клинообразным; в последующее же время на смену и иероглифам и клинописи является письмо финикийское фонетическое. Поэтому и начало употребления и эпоху процветания хеттейского иероглифического письма нужно отнести к более древнему времени. И, если Промыслу благоугодно будет осуществить когда-либо предсказание Сэйса: «пришло время, когда сокрытые в недрах палестинской почвы памятники прошлого расскажут нам, быть может, о тех днях, когда Авраам раскинул свою палатку в окрестностях Хеврона» 235 ; то этот рассказ, вероятнее всего, будет начертан иероглифами тех хеттеев, среди которых неожиданно для них поселились чуждые им месопотамские выходцы – Авраам и Лот со своими людьми. Однако, вполне допуская, что до Моисея, как писателя книги Бытия, могли дойти письменные источники, мы должны сказать, что источники эти могли быть лишь крайне ограниченными по своему количеству и крайне скудными по своему содержанию. К такому именно взгляду на упомянутые источники заставляет прийти кочевой образ жизни еврейских патриархов в Палестине, в связи с характером письма того времени. Если мы видим, что во времена Моисея для письма употребляется материал, допускающий существование книг или свитков ( Числ. 5:23 ), – пергамент или папирус, – материал, по своим свойствам удобный и для письма, и для хранения, и для перевозки при передвижениях; то в эпоху патриархов материал этот еще был неизвестен; вместо него для письма употреблялись или камни, на которых выдалбливались письмена, или глиняные дощечки, на которых эти письмена начертывались, пока дощечки были сырыми и мягкими. |
| Для современных исследователей представляет трудность соотнесение библейской хронологии с датой основания Пи-Рамсеса. 3Цар. 6:1 нас к 1447 году как дате исхода. В Исх. 1 говорится о построении рабами-евреями города с названием Пи-Рамсес. Известно, что первая рамсессская династия берет начало около 1303 года. Спрашивается, как мог быть построен город, носящий имя Рамсеса более чем за сто лет до установления 1-й рамсесской династии? Однако, факт «построения» города вовсе не говорит о том, что до этого город не существовал. Он мог существовать с другим названием, а в эпоху Рамсеса быть переименованным. Библейский же писатель (или позднейший редактор) мог использовать уже новое название в применении к старому городу. Мы ведь говорим, к примеру: в таком-то году основан Новосибирск, хотя знаем, что основатели-то назвали его Новониколаевском. Еще одним доводом в пользу датировки исхода XV веком могут служить выводы Дж. Гарстанга, под руководством которого в 1930–1936 гг. проводились раскопки Иерихона. Гарстанг пришел к заключению, что Иерихон был разрушен не позднее 1380 года 81 . Таким образом, эпоху Рамсеса II и Мернептаха нельзя неопровержимо считать временем исхода евреев из Египта как это делают многие современные ученые. Многие данные говорят за то, чтобы исход относить к XV веку, а завоевание Ханаана Иисусом Навином, соответственно, к XIV веку 82 . Палестина в эпоху поздней бронзы (1600–1200 до Р.Х.) Палестина явилась родиной самой древней из известных на сегодня археологических культур – так называемой натуфийской (или натуфской) культуры, названной так по местоположению раскопок в Вади-эн-Натуф в 30 км к северо-западу от Иерусалима. Советские ученые датировали эту культуру очень древними временами: «Это мезолитическая натуфийская культура, распространенная в Палестине в IX-VIII тыс. до н.э. Основные занятия – охота, рыболовство и собирательство, однако найдены каменные вкладыши серпов, мотыжки из кости, базальтовые ступки и песты, которые, по-видимому, служили для дробления зерна. Это говорит о высокоразвитом собирательстве, а может, и о зачатках земледелия… Наиболее быстро неолит развивался на Ближнем Востоке, где раньше всего появилось земледелие и скотоводство: Натуфийская культура в Израиле» 83 . В университетском учебнике по истории древнего мира под редакцией Дьяконова, составленном также в марксистском русле, о натуфийской культуре читаем: «В Палестине уже в VIII тыс. до н.э. существовали процветающие земледельческие поселки, иногда (как в Иерихоне) обнесенные мощными каменными стенами еще в раннем неолите» 84 . |
| На фоне общего кризиса империи греч. население со 2-й пол. XVII в. вступило в полосу экономического подъема. В результате экспансии в Средиземноморский регион под контролем османов оказались важнейшие морские торговые пути, связывавшие Европу, Сев. Африку и Ближ. Восток. Греки, контролировавшие ряд направлений в османской торговле, сумели воспользоваться этим преимуществом. Дополнительные выгоды при ведении внешнеторговых операций греки получили по условиям нек-рых договоров, завершавших войны Османской империи с европ. гос-вами: Карловицкий мир (1699) предоставил османским купцам право ведения торговли на территории Австрийской империи, Кючюк-Кайнарджийский договор (1774) разрешил торговым судам христ. подданных султана ходить под рус. флагом и т. п. Мощную подпитку греч. торговле дала Французская революция 1789-1799 гг., в результате к-рой франц. левантийская торговля оказалась практически уничтоженной, а освободившиеся рынки заняли греки. В посл. четв. XVIII в. греч. купцам удалось взять в свои руки практически все поставки хлеба из портов Египта и Чёрного м. в Вост. и Зап. Средиземноморье. Быстрыми темпами развивалось судостроение, наибольшего размаха оно достигло на о-вах Идра, Спеце и Псара, где уже в нач. XIX в. применялись капиталистические принципы организации труда. К этому времени грекам принадлежало уже ок. 5 тыс. торговых судов с 90 тыс. матросов. Наличие такого количества транспорта в значительной степени способствовало развитию торговли и расширению слоя купечества, постепенно превращавшегося в торговую буржуазию. Важным фактором, способствовавшим расширению слоя купечества среди греков, было возрастание в XVIII в. греч. эмиграции из Османской империи. Бегство на Запад греч. интеллектуалов и представителей знати началось уже в поздневизант. время. Среди греч. книжников, обосновавшихся в Европе в кон. XIV-XV в., были Мануил Хрисолор, Виссарион Никейский, Андроник Каллист, Иоанн Аргиропулос, Димитрий Халкокондил, Янос Ласкарис и др. Большинство из них поселились в Риме, Милане и Флоренции. С их именами связано начало преподавания греч. языка в Европе и возрастание интереса к древнегреч. истории и культуре. В результате неск. волн греч. эмиграции в целом ряде европ. городов сформировались крупные и хорошо организованные общины греков. Одной из них была община в Венеции, где в кон. XV в. было основано изд-во Альда Мануция, почти 100 лет публиковавшее большое количество греч. текстов. С ним сотрудничал греч. филолог Марк Мусурос. В XVI-XVII вв. крупнейшие греч. центры располагались в гос-вах Апеннинского п-ова, в XVII-XVIII вв. наиболее активно действовали греч. общины в Российской и Австрийской империях. Греч. общины в европ. городах имели свои храмы и пользовались правами религ. автономии. Общинные храмы были центрами не только религ., но и общественной жизни. |
| Прием рыцарей в Л. о. всегда осуществлялся в имперских владениях (баллеях) Тевтонского ордена, гл. обр. в Вестфалии и Рейнской марке; после обряда посвящения новобранец направлялся в Пруссию или Ливонию. После разгрома Тевтонского ордена в Грюнвальдской битве (15 июля 1410) число рыцарей начало сокращаться, но в ливонском подразделении ордена их количество к кон. XV в. увеличилось, что объясняется ухудшением русско-ливонских отношений и активной кадровой политикой руководства Л. о. Но и тогда в ливонских конвентах пребывало в целом не более 400-500 рыцарей (см.: Ritterbrüder. 1993). Орденский замок Феллин. XIII в. Орденский замок Феллин. XIII в. Л. о. являлся самой крупной военной орг-цией в средневек. Ливонии. Ее основу составляли отряды братьев-рыцарей и братьев-служителей, ополчение вассалов ордена, число к-рых вплоть до кон. XV в. было крайне невелико (после присоединения к владениям ордена Сев. Эстонии (1346) оно возросло за счет местного рыцарства). В целом в отличие от ливонских прелатов, которые уже на раннем этапе начали наделять рыцарей земельными наделами, Л. о. перенял традиции меченосцев, напрямую управлявших своими владениями. Руководство Л. о. предпочитало обходиться без вассалов: с 70-х гг. XIV в. вплоть до 1450 г. по источникам известно лишь о 42 случаях передачи земель в ленное владение. Только в XVI в. Л. о. начал в массовом порядке размещать вассалов в пограничных регионах; речь шла, как правило, о небольших земельных наделах. При этом следует отметить, что рыцарство Сев. Эстонии играло особо важную роль в Ливонии как в военном, так и в политическом плане. Города, находившиеся под властью ордена (как, напр., Рига, Ревель (с 1346), Нарва (также с 1346) и т. д.), имели автономный статус и пользовались различными привилегиями, пожалованными им Л. о. В обязанности городских советов входило предоставление военных контингентов либо оказание ордену финансовой и др. помощи. В случаях необходимости орден прибегал к услугам наемников, но обычно они использовались для гарнизонной службы в наиболее крупных орденских замках (Рига, Венден, Феллин) (см.: Benninghoven. |
| Totius philosophiae naturalis paraphrases. 1521. Fol. 336). В аристотелевской метафизике, по убеждению Л. д " Э., в скрытой форме было предвосхищено даже христ. учение о Св. Троице, для которого Л. д " Э., следуя августиновской триадологии и католич. учению о Filioque , предлагал изложение в метафизических категориях: «Высшее единство (unitas) всего есть начало (principium), и высшее равенство (aequalitas) всего есть начало, так же как и высшая связь (connexio) всего; при этом единство, равенство и связь - это одно высшее Сущее (summum ens), высшее единое, высшее благое, истинное, всецелое и всемогущее» (Ibid. Fol. 346v - 347r). Отношение Л. д " Э. к магии и герметизму После знакомства во время 1-й поездки в Италию с трактатом Фичино «О тройственной жизни» (De triplici vita), с идеями Пико делла Мирандолы и итал. каббалистов, Л. д " Э. занялся изучением различных аспектов естественной магии, астрологии, нумерологии и т. п. Обобщенным результатом его исследований стало соч. «О естественной магии» (De magia naturali) в 6 книгах; оно не было издано при жизни Л. д " Э. и сохранилось лишь в единственной рукописи (еще неск. рукописей содержат отдельные книги и отрывки). До наст. времени трактат не опубликован целиком, однако его содержание стало предметом нескольких обстоятельных исследований (см.: Rice. 1976; Copenhaver. 1977; Pierozzi, Mandosio. 1992/1996; Evans. 2006; Kieckhefer. 2007; Mandosio. 2013). Сочинение было создано между 1492 и 1495 гг., вероятнее всего в нач. 1493 г. (см.: Rice. 1976. P. 20-21. Not. 7); оно посвящено Ж. де Гане († 1520), к-рый был покровителем Л. д " Э. в 90-х гг. XV в. и проявлял значительный интерес к эзотерическим знаниям. Отличая естественную магию от демонической магии, Л. д " Э. понимал первую как практическую физику, т. е. способность выделять скрытые причины природных явлений и воздействовать на природный мир; к сфере естественной магии он относил астрологию, нумерологию, алхимию, искусство врачевания и т. п. В основе естественной магии, согласно Л. |
| Новости Репортажи Мониторинг СМИ Интервью Документы Фотогалереи Статьи Анонсы Анонсы Выставка «Кижи. Небесное послание». Москва Выставка «Тайны храмов эпохи Ивана Грозного». Москва Выставка «Сотворение мира. Произведения религиозного искусства XV – начала XX века». Москва Фестиваль «Весна духовная. На пути к Пасхе». Москва Выставка «Праздник Благовещения». Москва Выставка «Ars Sacra nova. От мифа к символу. Русская история и евангельские мотивы в творчестве художников модерна России и русского зарубежья 1900-1940-е гг.». Москва Концерты фонда «Искусство добра» в Соборе на Малой Грузинской и на других площадках Открытие конференции «Люди и судьбы русского зарубежья». Москва Коммюнотарные и соборные начала в общественных и церковных объединениях России. VI Международная научно-практическая конференция «Православные братства в истории России». Кострома Все » Мониторинг СМИ Древняя Сирия, которую мы можем потерять 29.09.2015 14:23 Версия для печати Современная Сирия чрезвычайно богата памятниками искусства и архитектуры, в том числе и раннего христианства. Древнейшие остатки архитектуры в этой ближневосточной стране восходят еще к X-VII тысячелетиям до н.э. В новом совместном проекте «Журнала Московской Патриархии» и «Большой Российской Энциклопедии» мы расскажем о тех архитектурных и художественных святынях Сирии, которые представляют собой не только художественную, но и духовную ценность для христианского сердца. В результате развязанной в 2011 году гражданской войны и после захвата части страны боевиками вооруженной группировки «Исламское государство» эти памятники постоянно находятся под угрозой уничтожения. Не исключено, что часть из них уже утрачены навсегда. Сирия граничит с Ливаном, Израилем, Иорданией, Ираком и Турцией. Важнейшее значение для развития всего этого региона имели города-государства III–II тысячелетий до н.э. Мари, Эбла и Угарит, расположенные на его территории. Так, в Угарите археологами обнаружена одна из первых систем алфавитного письма, датируемая XV веком до н.э., а в Эбле — целая библиотека из более 17 тысяч глиняных табличек, посвященных ремеслам, сельскому хозяйству и искусству. Археологические исследования велись на территории Сирии на протяжении всего ХХ века. В них принимали участие русские и советские ученые. В частности, в 1988 году под руководством профессора Рауфа Магомедовича Мунчаева был обследован древнейший храмовый комплекс на территории страны — Телль-Хазна близ города Хасеке (конец IV — начало III тысячелетия до н.э.). |
| Основной объем материала Г. Б. извлечен из слав. рукописей, имевшихся в кон. XV в. в Новгороде, библейские тексты представлены в поздних редакциях, распространенных в рус. традиции. Тексты, вошедшие в Г. Б., по времени происхождения делятся на неск. групп. 1-ю группу составляют книги кирилло-мефодиевского перевода: Псалтирь (в Киприановской редакции), Четвероевангелие и Апостол (в Афонской редакции нач. XIV в.). 2-я группа включает книги, восходящие к мефодиевскому переводу, выполненному ок. 885 г.: 1-4 Царств, Иова, Притчей, Екклесиаста, Иисуса Сирахова, пророков Софонии (Главы 2-4), Аггея, Захарии и Малахии, Апокалипсис. В 3-ю группу входят книги, переведенные в эпоху царя Симеона в Болгарии (885-927): Восьмикнижие и Книги пророков Исаии, Иеремии (Главы 26-45, 52), Иезекииля (Главы 1-44, 47-48), Даниила, Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии (Гл. 1). Особую группу текстов составляют восточнослав. переводы XII в.- Есфирь (Главы 1-9) и Песнь Песней. Последняя группа включает переводы с латыни, выполненные в Новгороде для Г. Б. в кон. XV в.: Книги 1-2 Паралипоменон, 1 Ездры, Неемии, 2-3 Ездры, Товита, Иудифи, Есфири (Главы 10-16), Премудрости Соломона, Иеремии (Главы 1-25, 46-51), Иезекииля (Главы 45-46), 1-2 Маккавейские. Порядок расположения книг в кодексе, разбивка на главы, отдельные указания параллельных мест заимствованы из печатного издания лат. Библии (Вульгаты). Большинство пророческих книг, Песнь Песней, книга Иова и Апокалипсис сопровождались в слав. рукописной традиции толкованиями, к-рые были отброшены при составлении Г. Б. Выполнено это было, однако, не всегда аккуратно, в результате чего отдельные слова и выражения из толкований оказались включенными в библейский текст. Кроме библейских текстов Г. Б. содержит дополнительные статьи: предисловия к отдельным книгам, месяцеслов, астрономические и хронологические таблицы, «зрячую» пасхалию на 1493-1561 гг. (начало утрачено). Переводы с латыни в составе Г. Б. Книги и части книг, к-рые составители Г. |
| Достаточно короткого перечня территориальных приобретений, сделанных Москвой при Иване III и его сыне Василии, чтобы видеть, как ускорилось это политическое объединение Руси. С половины XV в. и вольные города со своими областями, и княжества быстро входят в состав московской территории. В 1463 г. все князья ярославские, великий с удельными, били Ивану III челом о принятии их на московскую службу и отказались от своей самостоятельности. В 1470-х годах покорен был Новгород Великий с его обширной областью в Северной Руси. В 1472 г. приведена была под руку московского государя Пермская земля, в части которой (по р. Вычегде) начало русской колонизации положено было еще в XIV в., во времена св. Стефана Пермского. В 1474 г. князья ростовские продали Москве остававшуюся за ними половину Ростовского княжества; другая половина еще раньше была приобретена Москвой. Эта сделка сопровождалась вступлением князей ростовских в состав московского боярства. В 1485 г. без боя присягнула Ивану III осажденная им Тверь. В 1489 г. окончательно покорена Вятка. В 1490-х годах князья Вяземские и целый ряд мелких князей черниговской линии – Одоевские, Новосильские, Воротынские, Мезецкие, а также сейчас упомянутые сыновья московских беглецов, князья черниговский и северский, все со своими владениями, захватывавшими восточную полосу Смоленской и большую часть Черниговской и Северской земель, признали над собой, как уже сказано было, верховную власть московского государя. В княжение Иванова преемника присоединены были к Москве в 1510 г. Псков с его областью, в 1514 г. – Смоленское княжество, захваченное Литвой в начале XV в., в 1517 г. – княжество Рязанское; наконец, в 1517 – 1523 гг. княжества Черниговское и Северское включены были в число непосредственных владений Москвы, когда северский Шемячич выгнал своего черниговского соседа и товарища по изгнанию из его владений, а потом и сам попал в московскую тюрьму. Мы не будем перечислять территориальных приобретений, сделанных Москвой в царствование Ивана IV за пределами тогдашней Великороссии, по Средней и Нижней Волге и в степях по Дону и его притокам. |
| Во 2-й пол. XIV в. внешняя политика Маджапахита была направлена на борьбу с правителем тайского государства Сиам на территории п-ова Малакка, на сохранение мирных отношений с Китаем династии Мин. Государства Индонезии и Малайи в XV - нач. XVI в. Усиление ок. 1400 г. портового г. Малакки и образование затем Малаккского султаната положили начало новому крупному гос. объединению. На протяжении последующего столетия оно стало ведущей политической силой в Зап. И. и Малайзии, захватив контроль над ближневост. и кит. торговлей в юж. морях. Удобное положение у входа в Малаккский прол., гибкая торгово-пошлинная политика, поддержка мусульм., прежде всего инд. и араб., купечества - все это способствовало быстрому обогащению и росту нового малайского гос-ва. В пору расцвета во 2-й пол. XV в. Малаккский султанат, успешно соперничая с Сиамом, господствовал почти на всем полуострове. Его вассалами были Кедах, Паханг, Джохор, Тренгану, Селангор. На Вост. Суматре, где также распространялся ислам, малаккскому султану покорились Кампар, Рокан, Сиак, Джамби, Индрагири, о-ва Риау и Линга и др. земли с богатыми торговыми факториями. С малаккской торговлей были тесно связаны северояванские порты, через к-рые поступали в султанат продовольствие, железные изделия, пряности. Наиболее сильными из этих портов были Демак, Грисе (Гресик), Джапара, Сурабайя. Разноплеменную купеческую олигархию этих портов объединяла приверженность исламу, к-рый явился идеологическим знаменем «священной войны» против слабеющего Маджапахита. В 1478 г. войска Демака штурмом взяли столицу Маджапахита. В том же году на престол взошел последний правитель Маджапахита - Ранавиджая Гириндравардхан (1478-1486). В нач. XVI в. приморские города перестали даже номинально признавать свою зависимость от правителя Маджапахита. Пытаясь сдержать натиск мусульм. городов Явы, Ранавиджая установил контакты с португальцами, появившимися на архипелаге. В 1527 г. мусульмане Демака, возглавляемые имамом главной мечети этого княжества, при поддержке отрядов из др. мусульм. городов побережья штурмом взяли дворец правителя Маджапахита. Ранавиджая был убит, а его столица разрушена. Члены правящей семьи и знать бежали на восток, в Баламбанган. В 1527-1528 гг. войска коалиции северояванских городов во главе с Демаком захватили последние области Маджапахита и покончили с остатками средневек. Яванской империи. Проникновение ислама и пути его распространения в И. |
| Александр Николаевич (4.02.1838, Москва-10.10.1906, С.-Петербург), филолог, историк и теоретик лит-ры. Из дворян, отец - генерал, военный педагог. Окончив 2-ю московскую гимназию, В. в 1854 г. поступил на словесный фак-т Московского ун-та, где его научным руководителем был Ф. И. Буслаев , среди др. учителей - О. М. Бодянский и П. Н. Кудрявцев. После окончания курса в 1858 г. В. был награжден золотой медалью за дипломное соч. «О волке и собаке в греческой и римской символической мифологии» (на лат. языке) и оставлен при ун-те. Одновременно преподавал в московском 3-м кадетском корпусе теорию словесности. В 1860 г. поступил гувернером в семью рус. посла в Испании кн. М. А. Голицына и прожил ок. года в Мадриде, посетил Италию, Францию и Англию, откуда посылал корреспонденции в «Санкт-Петербургские ведомости» и др. издания. В 1862 г. по рекомендации Московского ун-та был командирован за границу, слушал лекции в Берлинском ун-те, изучал слав. языки и лит-ру в Праге. В 1864-1867 гг. жил в Италии, работал в архивах и б-ках и собирался писать историю итал. Возрождения. Участвовал в собраниях кружка рус. интеллигенции в доме художника Н. Н. Ге, встречался с А. И. Герценом. В 1868 г. опубликовал найденный им в Риккардианской б-ке во Флоренции роман Дж. да Прато «Вилла Альберти» (XV в.), сопроводив его обширным исследованием. Осенью 1868 г., получив предложение преподавать на кафедре всеобщей лит-ры Московского ун-та, вернулся в Россию. В 1870 г. защитил магист. дис. «Вилла Альберти: Новые мат-лы для характеристики лит. и обществ. перелома в итал. жизни XIV-XV столетия», в том же году стал доцентом на кафедре истории рус. лит-ры С.-Петербургского ун-та. В 1872 г. защитил докт. дис. «Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и зап. легенды о Морольфе и Мерлине» (СПб., 1872), получил звание профессора. С 1876 г. являлся членом-корреспондентом имп. АН по отд-нию языка и словесности, с 1880 г. академик, с 1901 г. возглавлял отд-ние рус. языка и словесности имп. АН. В 1885 г. по инициативе В. в С.-Петербургском ун-те впервые в России было создано романо-германское отд-ние историко-филологического фак-та, начало работу Неофилологическое об-во. |
|
|
