| 167. После этого король Геза выделил герцогское содержание своим братьям Ласло и Иштвану 1927 и повел войско на Русь потив владимирского князя (dux Lodomerius) 1928 , чтобы отомстить за обиду своего тестя Мстислава (Minosloy) 1929 ; в помощь ему он уже и раньше посылал войско, с которым русь и половцы (Cuni) обошлись плохо 1930 . У Гезы было четверо сыновей: Арпад, Геза, Иштван и Бела 1931 ; скончался король 31 мая 1161 г. 1932 ] (Chron. Hung. comp. Р. 457–460) 8. Король Эндре 1933 совершает поход в Святую Землю 1934 , возвращается со множеством святых мощей, выдает свою дочь Елизавету 1935 за тюрингенского ландграфа Людвига, который потом также ходил в Иерусалим и там погиб 1936 . Умер король Эндре в 1235 г.] 176. Коронован король Бела Четвертый. После него был коронован его сын король Бела накануне октябрьских ид 1937 , в первую неделю, когда поется: «Подаждь мир, Господи» 1938 , в кафедральной церкви Святого Петра в Секешфехерваре (Alba) 1939 , которая по его повелениею и была освящена; [при этом] брат его герцог Кальман 1940 сбоку от него торжественно держал королевский меч, а русский князь (dux Rutenorum) Даниил (Daniel) с величайшим почтением вел перед ним его коня 1941 . А правил 35 лет. (Chron. Hung. comp. Р. 465) 1803 Как и Шимон Кезаи, составитель «Свода» придерживается историографической схемы о тождестве венгров и гуннов и, тем самым, о двух пришествиях венгров-гуннов в Паннонию; именно история второго поселения венгров на Дунае и названа в «Будской хронике» «второй хроникой венгров». 1804 В этой фантастической (см. 62, примеч. 1781) датировке «Будской хроники» к тому же пропущено указание на место, где правил неслыханный «Антонин Суровый». 1806 Эта годовая дата, вполне вероятно, находится под влиянием датировки переселения венгров на Дунай, которая дается в «Хронике» Регинона (см. 62, примеч. 1783). 1807 Происхождение столь несообразной хронологии понять трудно; редактор «Лицевой хроники» не только грешит против истории, но и вступает в противоречие с собственной датировкой (понятно, вымышленной) смерти Аттилы, которую выше, в главе 24, он отнес к 445 г. |
| Скачать epub pdf КНИГА ТРЕТЬЯ. Вот содержание третьей книги церковной истории народа англов: I . Как наследники короля Эдвина отреклись от веры их народа и как христианнейший король Освальд восстановил королевство и веру. II . Как некий человек исцелил свою больную руку, что было одним из многих чудес, сотворенных крестом, который водрузил этот король перед битвой с варварами. III . Как король Освальд попросил у скоттов епископа и ему был послан Айдан; и как король устроил его епископскую резиденцию на острове Линдисфарне. IV . Когда народ пиктов принял Христову веру. V . О жизни епископа Айдана. VI . О вере и дивном благочестии короля Освальда. VII . Как королевство западных саксов приняло Слово Божие трудами Бирина и о его преемниках Агильберте и Леутере. VIII . Как Эрконберт, король Кента, велел уничтожить идолов; также о его дочери Эрконготе и родственнице Эдильберге, ставших невестами Христовыми. IX . Как на месте, где был убит король Освальд, происходили чудеса исцеления и как излечились сперва лошадь путника, а после парализованная девушка. Х . Как земля, взятая с того места, потушила огонь. XI . Как мощи короля всю ночь излучали небесный свет и как ими был исцелен одержимый. XII . Как на его могиле мальчик излечился от лихорадки. XIII . Как в Ибернии его мощи излечили человека, находившегося у края смерти. XIV . Как после смерти Паулина епископом Хрофа вместо него сделался Итамар; и о дивном смирении короля Освина, безжалостно умерщвленного Освиу. XV . Как епископ Айдан предсказал морякам бурю и смирил ее с помощью освященного масла. XVI . Как своими молитвами он усмирил огонь, зажженный врагами для уничтожения королевской столицы. XVII . Как опора в церкви, на который он оперся перед смертью, уцелела от огня, когда вся церковь сгорела; также о его духовной жизни. XVIII . О жизни и смерти благочестивого короля Сигберта. XIX . Как Фурсей построил монастырь в стране восточных англов; о его видениях, его святости и о том, как после смерти его тело осталось нетленным. |
| Царь позвал генерала: «Вот на тебя жалоба, будто ты дорогую перчатку украл». Генерал начал божиться: ничего знать не знаю и ведать не ведало. «Как же ты не знаешь? – говорит ему купеческая дочь. – Сколько раз бывал в моем доме, со мной на постели леживал, в любовные игры поигрывал…» – «Да я тебя впервой вижу! Никогда у тебя не бывал, и теперь – хоть умереть – не знаю: кто ты и откуда приехала». – «Так за что же, ваше величество, мой брат страждает?» – «Который брат?» – спрашивает царь. «А вон которого на виселицу привели!» Тут все дело начистоту открылося; царь приказал купеческого сына освободить, а генерала повесить; а сам сел с красной девицей, купеческой дочерью, в карету и поехал в церковь. Там они обвенчались, сделали большой пир и стали жить-поживать, добра наживать, и теперь живут. Царица-гусляр В некоем царстве, в некоем государстве жил-был царь с царицею; пожил он с нею немалое время и задумал ехать в ту чужедальнюю землю, где жиды Христа распяли. Отдал приказы министрам, попрощался с женою и отправился в дорогу. Долго ли, коротко ли – приехал в чужедальнюю землю, где жиды Христа распяли; а в той земле правил тогда проклятый король. Увидал этот король царя, велел схватить его и посадить в темницу. Много у него в темнице всяких невольников; по ночам в цепях сидят, а по утрам надевает на них проклятый король хомуты и пашет пашню до вечера. Вот в такой-то муке прожил царь целые три года и не знает, как ему оттудова вырваться, как дать о себе царице весточку? И выискал-таки случай, написал к ней письмецо. «Продавай, – пишет, – все наше имение да приезжай выкупать меня из неволи». Получила царица письмо, прочитала и восплакала: «Как мне выкупить царя? Если сама поеду – увидит меня проклятый король и возьмет к себе заместо жены; если министров пошлю – на них надежи нет!» И что ж она вздумала? Остригла свои косы русые, нарядилась музыкантом, взяла гусли и, никому не сказавшись, отправилась в путь-дорогу дальнюю. Приходит к проклятому королю на двор и заиграла в гусли, да так хорошо, что век бы слушал – не наслушался. Король как услыхал такую славную музыку, тотчас велел позвать гусляра во дворец. «Здравствуй, гусляр! Из которой земли ты, из которого царства?» – спрашивает король. Отвечает ему гусляр: «Сызмала хожу, ваше величество, по белому свету, людей веселю, да тем свою голову кормлю». – «Оставайся-ка у меня, поживи день, другой, третий; я тебя щедро награжу». Гусляр остался; день-деньской перед королем играет, а тот все досыта не наслушается. Экая славная музыка! Всякую скуку, всякую тоску как рукой снимает. |
| «тот монастырь спустил Стефану Достоевскому, також человеку светскому и к тому еще закону не греческого». По ходатайству митрополита, король приказал отобрать у него этот монастырь и отдать минскому земянину Михаилу Рогозе (впоследствии митрополит киевский), с тем, чтобы «у стан чернецкий пошедши и особою духовною – архимандритом доставши» тот монастырь до живота своего держал. (А. 3. Р. III, 89 и 110). В 1581 г. на таком же условии отдан Браславский монастырь дворянину Ждану Левоновичу (там же 129). Но в то же время, в 1580 году, король предписалъ старосте владимирскому, князю Острожскому, не принуждать владельца Спасского владимирского монастыря к вступлению в монашество. И «если бы владимирский владыка стал принуждать Михаила Оранского ко вступлению в сан духовный и по этой причине делал бы ему притеснения», то Острожский обязан был взять Оранского под свою защиту, охранять его от принуждения вступить в духовный сан со стороны владыки владимирского и не делать ему никаких притеснений». 431 – Иногда король отдавал свое право подаванья тогоили другого монастыря, или церкви, другому лицу, или, как говорилось, жаловал монастырем, или церковью. В 1505 г. король Александр пожаловал князя Ф. М. Чарторыйского, за его верную службу, монастырем Пересопницей, в Луцком повете. «Мает князь Федор, и его княгиня и их дети, тот монастырь у своем поданьи мети, его подавати вечно, со всеми селы и з людьми того монастыря и с землями». 432 В 1510 г. король Сигизмунд I пожаловал виленский Троицкий монастырь в поданье вдовствующей королеве Елене. «Мает ея милость обирати архимандрита к тому монастырю и подавати тому, кому будет воля ее милости; а нам ся в то, ни митрополиту, не вступати: бо есмо ея милости тот монастырь в ее поданье дали, до ее милости живота; а по ее милости животе, тот монастырь и поданье есть у воли нашей и наследников наших». 433 В 1520 г. король дал в поданье городенскому старосте, Юрию Радзивилу, православную Спасскую церковь в имении его Котре, «и с землями той церкви». |
| Плетенецкий, однако ж, несмотря на волю короля, не уступил своего монастыря и продолжал управлять им еще около девяти лет, пока не перешел на настоятельство в Киево-Печерскую лавру . Особенно чувствительно было владыкам-отступникам то, что король вовсе и не думал дать им место в своем сенате, чего они так желали, и сравнять их с латинскими прелатами, как прежде обещал. Папа два раза писал в 1599 г. (от 7 апреля и 10 июля) к Сигизмунду III и просил его выполнить все обещания, данные униатским архиереям: предоставить им место в сенате и уравнять униатское духовенство с римским, но напрасно . В других милостях король униатам не отказывал. Митрополит Рагоза как архимандрит минского Вознесенского монастыря имел тяжбу с князем Петром Горским из-за села Тростенца, которое подарила тому монастырю еще королева Елена, и король решил судебное дело в пользу митрополита (28 марта 1597 г.). Вскоре за тем митрополит принес жалобу, что староста мозырский князь Юрий Радзивилл и его урядники вмешиваются в церковные дела митрополита и изъемлют из-под его власти священников, подчиняя их себе, и король строго запретил это названному старосте (10 декабря 1597 г.). Полоцкому архиепископу Герману еще в бытность его протонотарием и проповедником при митрополите Рагозе последний подарил церковный фольварок Загорский близ Новогрудка за труды по проповеданию слова Божия. Теперь Герман просил короля утвердить за ним означенный и король пожаловал ему утвердительную грамоту (19 декабря 1596 г.). Тот же архиепископ жаловался, что витебский воевода Николай Сапега удерживает у себя дани, издавна пожалованные двум витебским церквам с королевских волостей, и король приказал воеводе не удерживать этих даней и отдавать церквам, а когда воевода не послушался, то потребовал его к своему суду (6 декабря 1597 г.) . Впрочем, все эти действия короля отнюдь не выражали какой-либо особенной благосклонности его к униатским владыкам: такие же знаки внимания и справедливости он оказывал им и прежде, когда они были еще православными. |
| В Нортумбрии, «постоянно шел горячий спор о времени празднования Пасхи, и те, кто прибыли из Кента или из Галлии, утверждали, что скотты праздновали Господень День Пасхи против обычая всеобщей церкви... Поэтому иногда случалось, что в один год Пасху праздновали дважды...» 135 . В повседневной практике такие расхождения создавали множество неудобств: так, когда нортумбрийский король-англ Освиу (641–670) уже праздновал Пасху, его супруга-саксонка еще продолжала блюсти Великий Пост. В итоге, для того, чтобы положить конец разногласиям о Пасхе, о форме тонзуры и о других церковных обычаях, в 664 г. было решено созвать церковный собор в монастыре Уитби (Штренэшальх) 136 . На совете присутствовал король Освиу. Группы, отстаивавшие интересы ирландской и римской церквей были представлены крупнейшими церковными деятелями: со стороны ирландского духовенства в диспуте главную роль играл епископ Колман, а также ученики св. Айдана, епископ Кедд и аббатиса Уитби Хильда. Римскую церковь представлял епископ Западных саксов Агильберт и его сподвижники. Но наибольший вклад, определивший победу римской «партии», внес Уилфрид, нортумбрийский священник, который стал впоследствии одной из самых заметных фигур англо-саксонской церкви и занимал епископские кафедры в Йорке, Мерсии, Кенте. В качестве источника для рассказа об этом событии Беда использовал более раннее жизнеописание епископа Уилфрида, составленное его учеником Эддием Стефаном 137 . В обоих текстах решающий аргумент, склонивший короля Нортумбрии Освиу в сторону римской церкви, выглядел следующим образом: после речи Уилфрида, завершившейся фразой из Евангелия: «Ты Петр, и на сем камне я создам Церковь мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства небесного», король произнес: «Истинно ли, Колман, то, что эти слова были сказаны Господом Петру?» Он отвечал: «Истинно, король». Тогда он сказал: «Можете ли вы представить что-нибудь, наделенное такой же властью, данное вашему Колумбе?» И Колман ответил: «Нет». Король заговорил снова: «Согласны ли вы оба без сомнений в том, что эти слова были предназначены прежде всего Петру и что ему были даны Господом ключи от Царства небесного?» Они отвечали: «Да, безусловно». А король заключил так: «Я скажу вам, что он тот привратник, которому я не хочу противоречить, но в тех вопросах, где я могу судить и имею власть, желаю ему во всем повиноваться, чтобы не случилось так, что придя к дверям небесного Царства, я не найду того, кто бы открыл; чтобы тот, кто... держит ключи, не отвернулся от меня» 138 . |
| Святой Гоар побуждал епископа к покаянию этими и подобными словами; по любви, которой пылал ко всем, святой муж, сострадающий несчастью епископа, выпрашивал для него у Бога милости, помня речение апостольское: Обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов (Иак 5:20). 23. О том, как святой Гоар из послушания ответил королю Сигиберту о себе и о преступлении епископа. После того как произошли эти события, молва о них быстро дошла до короля Сигиберта; тотчас же направив к блаженному Гоару своих посланников, король позаботился пригласить его к себе. И вскоре, узнав, что приглашенный прибыл, король спросил его о тех событиях, молва о которых была донесена до него, а именно: о послах епископа и о животных, которых подоил святой муж, а также о самом епископе и о младенце, который заговорил прежде времени своего возраста. Так как святой Гоар ничего не отвечал на это, считая, что это распространяют о нем без разбора, король в раздражении повелел, чтобы из послушания, которое сам муж Божий должен был оказывать королям, властителям и святителям, святой Гоар по порядку открыл то, о чем его спросили. Только тогда, вынужденный необходимостью, святой муж попросил расспрашивающего его короля, что же тот хочет от него услышать. Когда король ответил, что он спрашивал о посланниках епископа и животных, и о епископе, святой муж попросил, чтобы тот сам назвал деяния таким образом, как он о них услышал. В таком же порядке, как это сделал король, святой муж изложил события так, как они происходили, и добавил: “Я не должен пренебрегать послушанием, однако ты не услышишь от меня ничего, кроме того, что сказал сам, ибо в рассказе обо мне передается сделанное другими”. 24. О том, как святой Гоар отказался от епископства. Тогда король, исполнившись восхищения, начал при всех рассказывать то, что он узнал о деяниях святого мужа. Вслед за этим все возгласили, что святой Гоар достоин, по изгнании Рустика, стать епископом тревиров, что это совершилось не без Божественного определения, что должно возглавить Церковь тому, кто может во всем украсить достоинство пастырского служения чудесами и знамениями, а равно и заслугами жизни. |
| Во взаимоотношениях католич. Церкви с императором Л. С. твердо отстаивал суверенитет королевской власти. В долгом конфликте Папского престола с имп. Фридрихом II французский король проводил политику уважительного нейтралитета, защищая, однако, интересы своего королевства и католич. Церкви во Франции. Он последовательно искал справедливости и мира, не принимая ничьей стороны: поддерживал дружеские отношения с императором, обменялся с ним вассальной клятвой, регулярно переписывался, называя «преданнейшим и дражайшим другом»; разрешил французским рыцарям сражаться в Ломбардии в войсках императора. Когда же франц. прелаты, следовавшие на Собор в Рим, были захвачены сыном имп. Энцо (1241) и в течение неск. лет находились в плену на о-ве Сицилия, то только по настоянию Л. С. они были освобождены. Король не дал убежища во Франции тайно бежавшему из Италии папе Иннокентию IV, и тот укрылся в Лионе, находившемся в прямой вассальной зависимости от императора, но тяготевшем к Французскому королевству и нередко воспринимавшемся современниками как часть Франции. Когда же к Лиону выдвинулась армия императора, Л. С. направил туда свои войска (1247). Король видел в политике Папского престола угрозу для истинной христ. веры, осуждал нетерпимость и озлобление в борьбе с императором, чрезмерную алчность Римских понтификов и членов папской курии. Защищая и охраняя Церковь и духовенство во Франции, король был не доволен ростом материального могущества Церкви и стремился к сокращению ее прав. Он способствовал разделению светской и духовной сфер в прерогативах католич. Церкви во Франции, что нашло отражение в начавшемся в 1232 г. конфликте с Милоном де Нантёйем, еп. Бове. В нарушение сеньориальных прав епископа король назначил мэром города своего ставленника Робера де Мюре. Недовольные этим назначением горожане подняли восстание. Противостояние, в которое были втянуты Годфруа де Клермон, преемник еп. Милона де Нантёйя, а также Реймсский архиеп. Анри де Дрё и др. франц. прелаты, затянулось на 16 лет. Выдержав давление франц. духовенства и папы Римского Григория IX, грозившего ему церковным отлучением, и заручившись поддержкой знати (сент. 1235, собрание в Сен-Дени), Л. С. утвердил верховную юрисдикцию короля в светских делах (подробнее см.: Pontal O. Le différend entre Louis IX et les évêques de Beauvais et ses incidences sur les Conciles (1232-1248)//Bibl. de l " École des chartes. Р., 1965. Vol. 123. N 1. P. 5-34). Л. С. приписывали авторство указа, запрещавшего незаконную раздачу бенефициев, симонию и поборы Римской курии с франц. духовенства (датируется мартом 1269, но, вероятно, был сфабрикован в XIV в. королевскими легистами). В 1265 г. Л. С. оспорил требование папы Римского Климента IV единолично назначать кандидатов на вакантные церковные бенефиции. Король заявил о своем праве быть высшим судьей над франц. епископами в мирских делах, оставив за папой Римским право судить в делах, связанных с церковными вопросами. Образ королевской власти |
| По-видимому, шведские реформаторы того времени не раз обращали внимание, что у православных христиан приняты браки духовенства. В связи с этим Браск оговорил: в Греции и других странах, где имеют место подобные браки, соответствующий обычай был установлен не во времена апостолов, а позднее. Итак, заключал епископ, брак Олауса Петри нелегитимен, по каноническому праву виновного следует отлучить от церкви. Очередной отвеˆ был красноречив. Густав Васа заявил: требование десятины вызвано не ересью или желанием притеснить церковь , а государственными нуждами. Далее – о повинности постоя-кормления: «Затем Вы пишете о бурглэге – что, дескать, это иноземные обычаи, и проч. Однако Вам хорошо известно, что иноземное право не полностью бесполезно: из него можно заимствовать столько, сколько велит разум и необходимость». Размещение войск на постой обусловлено военной необходимостью, а не нормами иноземного права. «И Вы пишете, – продолжал король, – что таким образом нарушены свободы церкви, а также закон, который мы поклялись блюсти. Но Вы хорошо знаете, что нужда преступает закон – не только закон человеческий, но порой и закон Божий» 170 . Густав I обратил против Браска его же аргументы относительно свободы фрельсе от повинностей. Король отметил: «То, что ныне свободно от повинностей, ранее облагалось налогом, и [лишь] затем было освобождено, причем не безусловно, а за службу 171 . Кроме того, каждому честному человеку совесть подсказывает: в годину бедствий бремя должны нести все, кто не хочет, чтобы их имущество досталось врагу» 172 . Касательно женитьбы Олауса Петри король сообщал следующее. Бракосочетание совершилось в отсутствие Густава I и без его ведома. Получив письмо Браска, король изложил содержание местеру Улофу и потребовал объяснений. Тот отвечал, что готов обосновать свой поступок согласно Божьему закону 173 . Тогда король счел, что местер Улоф может сам защитить себя перед судом, и дальнейшее вмешательство излишне. Вместе с тем король выразил в письме удивление, что за брак, «которого Бог не запретил», человека можно отлучить от церкви, а за встречающийся в среде духовенства разврат, растление девственниц «и многие другие постыдные вещи, которые Бог запретил», по папскому закону никакого отлучения не следует 174 . |
| V . Монашеская жизнь увлекала не только царские семьи православного Востока. С не меньшим энтузиазмом королевские особы Западной Европы также стремились предаться иноческим подвигам. Достаточно сказать, что только в орден бенедиктинцев, по статистике, к началу XVI в., вступило 20 императоров, 10 императриц, 47 королей и 50 королев . Под конец жизни стали монахами: король франков Карломан (741-747), сын Карла Мартелла (686-741), Франкский король Хильдерик III (743-751) и король лангобардов Ратхис (744-749 и 756-757) , супруга Карла Великого (800-814) Дезидерия , его дочери все до единой ( Аделаида, Ротруда, Берта, Гизелла, Хильдегарда, Тетрада, Гильтруда, Эмма, Ротильда, Адальтруда), император Лотарь (855 г.), Вильгельм и Матильда, дети Германского императора Оттона I Великого (962-973). Внук Оттона Великого от сына Людольфа Аннон стал аббатом монастыря святого Галла , равно как и внук Карла Великого от старшей дочери Ротруды Людовик Менский, аббатом монастыря св. Дионисия (Сан-Дени) . Далее в списке «царственного монашества» значатся: принцесса Иерусалимская Иоветта (1120-1178), Иерусалимский король Балдуин II (1131-1153), Арагонский король Рамиро II (1134-1137), дочь Венгерского короля Беллы IV (1235-1270) принцесса Маргарита, изуродовавшая себя, чтобы только уйти в монастырь и не стать супругой Французского принца Карла Анжуйского (1227-1285) . Закончила свои дни в монастыре внучка короля Генриха I Саксонского (918-936) Вендильгарта, чей сын Буркардо станет монахом и аббатом монастыря Санкт-Галлен . А принц Драгон (801-855), незаконнорожденный сын Карла Великого, после смерти родителя занял епископскую кафедру в Менце . С самого начала христианизации Англии множество отпрысков самых знатных семей отправилось во Францию, чтобы преуспеть в аскетической практике. Услышав однажды слова Евангелия: «Кто не оставит все ради Меня, недостоин Меня» (Мф. 10:37, 38), Валлийский король св. Кадог Бренин ушел в пустыню, где долгое время жил отшельником, а затем основал монастырь в Лланкарфане и стал его аббатом . |
|
|
