| Что же касается худого произношения в древности, то оно подтверждается разными доказательствами. Для архиереев, как мы видели, составлен был сборник поучений на праздничные дни. При такой малограмотности и не искусстве в проповеди, им прежде всего следовало позаботиться о безошибочном чтении на кафедре. И мы знаем, что это чтение не всегда было удовлетворительно. «Патр. Иоаким, говорит арх. Иосиф, не без преувеличения, мало и грамоте умеет. На соборе только и говорит нижегородский митрополит, да я; а патриарх ничего не знает... А поучение станет читать, только гноит, и слушать нечего» 104 . Для самых опытных проповедников, знакомых с диалектикой, в роде инока Зиновия, древние поучения трудны были к произношению, по причине общности содержания их и тяжёлого изложения. Впрочем, в русских поучениях, как и в греческих, попадаются, хотя редко, одушевленные страницы, полные жизни и чувства, дающие повод заключать об искусстве проповедников и даре произношения. Поучения Кирилла туровского , оживленные поэтическими картинами и драматическими речами, свидетельствуют о больших дарованиях и опытности проповедника; но чуждые истинного одушевления, они могли быть продекламированы, как и всякое холодное, риторическое произведение. Вот самое драматическое место в поучениях св. Кирилла: «хощеши ли цел быти? – Ей, Господи, но не имам человека... Что глоголеши: человека не имам? Аз тебе ради человек бых... Тебе ради бесплотен сый обложился плотью... И говоришь ты: человека не имам... Аз бых человек, да сотворю человека Богом... Тебе я сотворил на работу всю тварь; для тебя солнце служит; да тебя облака напояют землю; для тебя текут реки, и пустыня питает зверей, и ты говоришь: человека не имам!» и т. д. В поучениях митр. Даниила особенно часто попадаются страницы, полные житейской правды и наблюдательности, и потому требующие живого голоса и произношения. Изобличая недостатки современников, с едкостью сатирика, он восклицает: «откуда губительные расходы и долги? не от гордости ли и безумных протор? А на жену и детей кабалы, поруки, сиротство, рыдания и слезы! Всегда наслаждения и угощения, пиры и позорища, бани и лежание, всегда нечистые помыслы, праздность и безумное шатание!» Или: «сбегаются повара, расставляют жаровню, острят ножи, готовят кушанья, и все это для насыщения чрева, для поддержки внешней жизни. Сколько труда и забот! сколько золота и серебра! сколько пота, работы и болезней! Если так заботимся о вещественных брашнах, то тем более должны заботиться о духовных». Кто говорит хорошо, с тонким пониманиям предмета и сочувствием ему; тот выражает свои чувства в голосе, взоре и движениях. История сохранила нам черты митр. Даниила, свидетельствующие о его даре слова. Она изображает его представительным по виду, с живым характером, и сообщительным в слове. |
| Под влиянием их нападок на личность митрополита некоторые и другие из современников стали критически относиться не только к непривлекательным сторонам характера Даниила, но даже и к достойным его намерениям и поступкам, толкуя их в дурную сторону, когда наприм. из числа его современников находились такие которые за пастырскую его ревность к проповеди обвиняли его в фарисействе, делали ему упреки в несоответствии его собственной жизни проповедываемому им нравственному учению. Об этом сообщает сам митрополит в своем втором слове 1299 . Помимо личных счетов между противными сторонами находилось много поводов ко взаимным препирательствам. Главным предметом разногласия между противниками был вопрос о форме и видах и некоторых правах (на владение вотчинами) монашества. При митр. Данииле разногласие во взгляде на монашество достигло того, что монашествующие одного способа подвижничества – скитства унижали другой вид иноческого подвижничества – общежитие. Митр. Даниил против господствовавших в обществе склонностей к пересудам и против нападок на свою собственную личность написал одно из обширных своих слов девятое, которому и дал соответствующее название: «не судите, да не судими будете» 1300 .Тема слова очень обыкновенная. Она представляет из себя ни более, ни менее как самую известную евангельскую истину, высказанную когда-то самим Основателем христианства (Мф. 7:1). Первая часть девятого слова не отличается единством своего содержания. В начале ее проповедник призывает своих слушателей к изучению божественных писаний, которое затем должно, по его мнению, выражаться в их жизни благочестием и любовью к братьям, и стремлениям во всем помогать им и поддерживать их при всякой малейшей нужде в том. Потом здесь встречается несколько отдельных, кратких и отрывочных, пастырских наставлений против неправды, сребролюбия, ярости, гордости, о необходимости частого посещения храма Божия, частой исповеди, умеренности во всем – в пище, платье, снисходительности к грешным и заблуждающимся и др. |
| Боярство, которое не симпатизировало новому монархическому строю государственной жизни, имело кроме известных религиозных и нравственных побуждений, свои причины быть недовольным митрополитом Даниилом. Оно одинаково с людьми пустынного направления жило еще понятиями прошлого по отношению к лицу митрополита. Бояре продолжали еще смотреть на личность митрополита, как на священную и неприкосновенную, которая, окруженная ореолом своего нравственного, созданного веками могущества, могла бы всегда являться в роли печаловника всей земли русской на помощь угнетенным, и смело обличать и ограничивать деспотические наклонности государственных деятелей и самого государя. К сожалению бояре не могли находить в нравственных качествах Даниила многого из того, что они желали бы видеть в митрополите. Отсюда явилось естественное охлаждение к митр. Даниилу. Слабость характера Даниила послужила для некоторых бояр предметом колких насмешек против его личности. Один исторический памятник представляет следующий разговор между опальным боярином Берсень-Беклемишевым и Максимом Греком : «Был ли еси сегодня у митрополита?» спрашивал боярина Максим. – «Яз того не ведаю, есть ли митрополит на Москве», отвечал на это Берсень. Максим по этому поводу заметил: «как митрополита нет? Митрополитом на Москве Даниил». Берсень, очевидно, сказал в ироническом смысле, и на дальнейшие слова Максима Грека высказал свою истинную мысль: «не ведаю деи митрополит, не ведаю простой чернец: учительна слова от него нет ни которого, а не печалуется ни о ком, а прежние святители сидели на своих местах в манатьях и печаловалися государю о всех людях» 324 . В словах Ивана Берсеня высказался взгляд на личность митр. Даниила всего боярства его времени. Точно такого же взгляда держались и представители заволжской братии, хотя их взгляд покоился не на политических соображениях, а на чисто нравственно почве. Нельзя отрицать некоторой доли истины в словах Берсеня. Действительно, в глазах большинства бояр, митрополит за слабость воздействия и нравственного влияния на великого князя должен был представляться таким, а не иным. |
| От митр. Даниила сохранились также две жалованные грамоты на право владения известным участком земли, из которых одна дана старинному митрополичьему крестьянину Дементию Несторову Новикову 608 а другая на имя митрополичьего оброчника Андрея Семенова Улыбашева 609 . Существует еще особая сфера литературной деятельности, к которой митрополит Даниил имел некоторое отношение. По некоторым данным оказывается, что Даниил принимал косвенное участие в переводе древнерусского лечебника. В предисловии к некоторым древнерусским лечебникам встречается надпись такого рода: «по повелению господина преосвященнаго Даниила, митрополита всея Русии, Божию милостию, сия книга переведена бысть с немецкого языка на словенский полонянином литовским, который был родом немчин из Любина» 610 . Сохранилось одно послание м. Даниила, которое имеет характер не столько послания в собственном и техническом значении этого слова, сколько частного письма. Оглавление его следующее: «Смиренаго Даниила митрополита всея Русии, ответ к некоему христолюбцу, въпросившу его о здравии». Один список сего послания находится в рукописи Московской Духовной Академии 611 . Другой список его имеется в одном сборнике Новгородской Софийской библиотеки 612 . Происхождение некоторых литературных памятников, оставшихся от митрополита Даниила, связано с печальной судьбою, постигшей его в последние годы его жизни. Это имеет значение в отношении его отреченной грамоты и до некоторой степени его духовной. Отреченная грамота митрополита Даниила, которую он вынужден был написать под давлением самовольных бояр, была несомненно самым тяжелым для него памятником во всей его жизни и деятельности. Существует три списка отреченной грамоты Даниила. В одной рукописи, принадлежащей Императорской Публ. библиотеке, она не сопровождается никаким оглавлением и если оно тем не менее носит такое название: «отпись, коею митрополит Даниил отрекся своего сана», то последнее дано ей только составителем описания рукописей 613 . Другой список грамоты также принадлежит Императорской Публичной библиотеке, с которого она и была издана под своим настоящим названием отреченной грамоты 614 . Третий список отреченной грамоты м. Даниила находится в рукописи Москов. Духовн. Академии и имеет пред собой такое заглавие: «Сей отписи просили бывшего митрополита Данила, отречение его от митрополии» 615 . |
| Максимом Греком . В конце 17 в. наша аристократия нередко пользовалась услугами людей, выдававших себя за астрологов. Так, известно, что боярину Голицыну гадал по солнцу поляк Силин. О степени распространенности у нас астрологической литературы можно судить на основании индексов отреченных книг, среди которых есть книги астрологического содержания. Об этих книгах мы говорим в главе о суевериях. Отреченные книги астрологического содержания, внесенные в индексы, представляются в сущности довольно невинными, при ближайшем с ними знакомстве. По большей части это собрание примет, из которых многие и теперь еще живут в народе. До настоящей, в западноевропейском смысле, астрологии русским было далеко. О гороскопах вряд ли многие у нас имели представление. §63. Обличение астрологических верований. Судьба их Астрология встретила у нас строгое осуждение церкви. Против астрологических верований у нас выступили старец Филофей и Максим Грек . Мировозрение Филофея в общих чертах может быть выражено следующим образом. Движение в мире физическом зависит от ангелов: бездушные небесные светила переносимы от ангельских невидимых сил. Судьба царств, старн и народов зависит не от звезд, а от Божественного Промысла, который сохраняет их или предает гибели соответственно тому, соблюдают ли народы волю Божию. Злые дни и часы Бог не творил. Если бы это было так, то Бог Сам был бы причиной того, что народился злой человек 643 . Митр. Даниил (ск. 1539 г.) обличал тех, которые веруют «ив случай, и получение, и рождение по звездословию» 644 . Это обличение сделано под влиянием 61 правила Трульского собора. Но необходимо думать, что митр. Даниил боролся с действительным современным ему, а не воображаемым суеверием. Более сильное обличение астрологии мы находим у Максима Грека 645 . Доводы преп. Максима сильны и красноречивы. Мы созданы свободными и свободны в своих делах – добрых и злых, утверждает преп. Максим: «никто над нами властитель, разве создавшего нас, ни ангел, ни бес, ни звезда, ни зодий, ни планит, ни колесо фортуны, бесы изобретенные» 646 . |
| Но описывая «труды и славу и добро» наших древних церковных деятелей историк не скрывает и не замалчивает, а правдиво передает «грехи и темные деянья» некоторых из них: частные проступки, бросающие невыгодный свет на нравственную личность, господствующую страсть или даже нравственную негодность того или иного лица высокого сана. Например, по мнению ученого, о митр. Феогносте есть основания думать, что он был человек нарочито заботившийся об умножении митрополичьих доходов и в большой или меньшей мере преданный печальной страсти сребролюбия 1418 . – В очень непривлекательном виде рисуется личность митр. Даниила, этого типичнейшего представителя иосифлян. Даниил был честолюбивый человек, «принадлежавший к числу тех, весьма немалочисленных у нас в старое время, монахов, которые искали себе игуменских мест, чтобы потом стараться о дальнейшем движении к архиерейству». Не будучи вероятно родовит и богат, он отличался ловкостью, так что успел каким-то образом расположить в свою пользу большинство монахов Иосифова монастыря и они выбрали его игуменом не смотря на молодость и на то, что преп. Иосиф не имел его в числе своих преемников по игуменству. Поставленный в митрополиты великим князем Василием Ивановичем, Даниил был настолько раболепен и угодлив, насколько это могло быть —303— желательно последнему. Другая черта его характера – это беспощадная и непримиримая ненависть к врагам своих принципов и своим личным. «Вообще как деятеля и как нравственное лицо мы знаем Даниила только с худых и совсем отталкивающих сторон». Но он имеет и немалую заслугу, искупающую в довольно значительной степени нравственные его недостатки, – выдающуюся учительность 1419 . Вот очень немногое, взятое только для примера, из громадной книги Е.Е. Голубинского . Перечислять все ее особенности в изложении фактов или в изображении лиц значило бы взять на себя очень большую и кропотливую работу. Да это и не представляется нужным. Всякий будущий исследователь, которому придется затрагивать вопросы, составляющие содержание вышедшего полутома, обязан иметь его как одно из лучших пособий. Собрав источники по своему вопросу, он должен справиться в критической Истории Голубинского, какую ценность имеют собранные им данные, он будет считаться как с частными суждениями, так и общими построениями ученого. Специалист может быть отыщет некоторые пропуски в материалах или найдет где-нибудь недостаточно внимательное отношение к предшествующим исследованиям. И то и другое не только возможно, но и неизбежно в таких сложных работах, какова разбираемая. Но всякий читатель и специалист и простой любитель может посетовать на нашего историка вот по какому поводу. Он воздерживается от полемики против новых взглядов, возникших на почве старых фактических сведений 1420 и вообще редко останавливается на разборе противоположных теорий. Обычно он делает глухие ссылки на суждения историков, с которыми не согласен, или же и не делает таких ссылок, ведя свой рассказ и рассуждения |
| 48 С летописной точностью обозначено время смерти Игнатия: «Пребысть в святительстве лет 26; в л. 6796 преставися к Богу священноеп. Игнатий мес мая в 28 день, в пяток по вечерни». Описание чудес при погребении с точным обозначением имен лиц и биографическими подробностями об одном из них заставляет предполагать источник этой статьи в записке, современной событию. 49 Список XV века, синод, сб. 637, л, 120. Начало предисловия, обыкновенно опускаемого в позднейших списках: «Елма убо и в последних днех рода нашего благой зволи Бог в сих странах руекых многим и великым в добродетелех мужем въсияти…». С этим си. сходны по составу, только без предисловия, списки Унд XVI века. 565. л. 32 и в нашем сб. 1543 года. Списки XVI века с похв. словом в синод, сб. нач. XVI века. 639, л 21. в макар. ч. мин. по усп. сп, май, стр. 1224, сб. волокол. в Моск. епарх. библ. 1548 года. 648, л. 52, сб. волокол. Моск. д. акад. 632. Списки XVII века, довольно редкие, с похвалой и чудесами XVI века в сб. гр. А. С. Уварова. (по катал. Царск.), л. 13, милют. ч. мин., май, л. 1271, синод. 627 и сб. Н. С Тихонравова. Извлечения из жития в Ист. Р. Ц. преосв. Макария, III, прим. 93. 52 Обз. р. д. лит. I, стр. 133. Р. Свв, май, прим. 281. Здесь же (стр. 181) сказано, что мощи Никиты обретены нетленными при митр. Фотие и при Никитском игумене Данииле. Источник не указан; но им была, очевидно, Ист. р. иер. VI, 1029, где читаем – «Мощи преп. Никиты обретены в XV столетии при фотие, митр, московском, и при Данииле игумене, переславском чудотворце». Но последний умер сто лет спустя после кончины Фотия. Ошибка объясняется тем, что составитель статьи в Ист. иер, невнимательно прочитав рассказ о поисках Фотия, принял иг. Даниила, передавшего этот рассказ, за современника и очевидца Фотиевои попытки. Арх. Филарет, поправляя эту ошибку но собственному соображению, сделал из известного Даниила Переяславского небывалого никитского игумена Повесть об искании мощей Никиты Фотием в статье о чудесах XVI века в милют. ч. мин, май, л. 1291. |
| Защитники вотчиновладения монастырей не питали чувств любви к преп. Нилу Сорскому , но он, потерпев неудачу на соборе 1503 г., не вел уже полемики и оставил вотчиновладельцев в покое. Совершенно обратное принял Вассиан Косой, который задался, путем полемики письменной, вооружить против вотчиновладения монастырей общественное мнение. Естественно, что защитники вотчиновладения, с преп. Иосифом во главе, должны были почувствовать к Вассиану самую непримиримую ненависть. От пр. Иосифа наследовал недоброжелательное чувство и Даниил, которому это чувство досталось как бы по наследству. Преп. Максим Грек , оказавшись единомышленником Вассиана, выступил как его сотрудник: подобно последнему, он предпринял против вотчиновладения полемику письменную и горячую устную пропаганду. Вассиан и Максим сделались еще и личными непримиримыми врагами Даниила, т. к. Вассиан употреблял все старания, чтобы воспрепятствовать избраню иосифлянина, каким был Даниил. Не воспрепятствовав назначению, Вассиан возмещал себя беспощадной критикой, а в поведении митр. Даниила было достаточно материала для критики, начать хотя с дела Шемятича, за которое митрополит был осужден в обществе. Во время искания игуменства и потом архиерейства, Даниил, может быть, вел себя постником и воздержником, но, достигнув всего, он хотел жить хорошо и весело. И, если Вассиан обо всех современных ему архиереях говорил, что им надобно не что-нибудь, а «пиры и села и скакати, и смеятися с воры», то не могло быть пощады от него имевшему наклонность жить в свое удовольствие митрополиту. Преп. Максим, быв противником Даниила по вопросу о вотчиновладении монастырей, не питал к нему лично ненависти, но у него слишком была велика наклонность к критике людей, а посему, находясь в обществе Вассиана, он мог сделаться усердным критиком митрополита и критиком несравненно более тонким и ядовитым. Не вдруг добрался Даниил до Вассиана, но гораздо быстрее получил власть над Максимом, и обрушился на него со всею силою. Он был поставлен в митрополиты 27 февраля 1522 года, а Максима имел в своих руках, как уничтоженного врага, в начале 1525 года. |
| Труд автора выразился главным образом в подборе и группировке чужих свидетельств, заимствованных из области церковной литературы и не отличающихся особенно авторитетностью (старчество, патерики). Недостаток слова заключается и в излишней обширности цитатов. Здесь встречаются выдержки из старчества, в которых только одна мысль относится к подтверждению постановленной мысли, между тем из-за нее в слове дается место целому повествованию, приводимому с буквальною точностью и тянущемуся на несколько листов рукописи, без всякой пользы для дела. Встречаются также цитаты, мало относящиеся к делу (из жития Саввы освященного). Из указанных недостатков и особенностей одиннадцатого слова можно заключить уже и о его ограниченном и ничтожном значении для еретиков и вольнодумцев. Оно не могло много удовлетворять полемическим целям и имело охранительное значение – только по отношению к строго православным людям, которые, будучи мало знакомы с критическими приемами, могли убеждаться и теми доводами, какие собраны в одиннадцатом слове Данииловского соборника. Глава II. Слова митрополита Даниила с нравственным содержанием Литературное обсуждение вопроса об отношении к еретикам продолжалось, как видно было раньше, и после смерти Иосифа Волоцкого и Нила Сорского . Еретический вопрос продолжал занимать общественное внимание и при продолжателях Иосифа и Нила и рассматриваться, так же как и прежде, с различных точек зрения. Так было и во время первосвятительства Даниила, когда самым видимым представителем, идей преп. Нила выделялся в Москве Вассиан Косой, защитник гуманного отношения к еретикам. Как воспитанник Иосифа Волоцкого , Даниил по одному уже этому не мог равнодушно смотреть на полемику Вассиана из-за еретиков, а как поклонник идей своего учителя, он тем самым вынуждался на защиту их в их чистом или несколько измененном, сообразно с своими собственными установившимися взглядами, виде. И самое внешнее положение Даниила, когда он стал во главе русской церкви, было такого рода, что оно волей-неволей побуждало его высказаться по еретическому вопросу. Как представитель и глава церкви, он необходимо должен был заявить себя известными действиями по отношению к еретикам, которые в свою очередь должны были основываться на тех или других взглядах его как на них самих, так и на их положение в обществ и в церкви. Наконец как простой учитель церкви, Даниил вынуждался на объяснение. Он обязан был разъяснить своей пастве интересовавший всех вопрос об еретиках, взгляды на которых расходились в то время до диаметральной противоположности. Митр. Даниил действительно высказался по вопросу об отношении к еретикам. I. Первое слово |
| 681 Но этими представителями церковной власти двоеперстие было предписано у нас, в качестве перстосложения единственно истинного и православного, к общему употребление сначала в лице митр. Даниила, а потом Стоглавого собора. 682 Итак, окончательно принятое у греков троеперстие не входило у нас в общее употребление и в конце концов было формальным образом отвергнуто. Но представлять дело таким образом, будто до времени Никона оно совсем или почти что совсем оставалось у нас неизвестным, было бы совершенно неосновательно. Напротив, не может подлежать сомнению, что, распространившись у нас более или менее в значительной степени непосредственно после своего утверждения у греков, оно постоянно оставалось у нас в той же значительной степени распро- —51— страненности вплоть до патр. Иосифа, причем вовсе не повели к его исчезновению у нас и формальные запрещения на него со стороны митр. Даниила и Стоглавого собора. Заимствованное от греков проклятие на не крестящихся двумя перстами необыкновенно часто встречается в наших рукописях, будучи повторяемо в них и к месту и не к месту. Конечно, подвергаются его громам враги действительные, а не воображаемые (ибо иначе значило бы понапрасну бить проклятием воздух); а если оно повторяется необыкновенно часто, то ясно дается этим знать, что количество врагов было вовсе не так ничтожно, чтобы не стоило обращать на них внимания. Сказание о Мелетии Антиохийском переделано у нас так, чтобы служило свидетельством в пользу двоеперстия, конечно, с какою-нибудь реальною целю; но эта цель, очевидно, есть борьба с троеперстниками. 683 Если у нас было написано наставление об употреблены в крестном знамении троеперстия, каково так называемое Феодоритово слово, то конечно, были у нас и люди, которые содержали это перстосложение. Преосв. Макарий нашел в одном Кирилло-Белозерском сборнике XV века статью: «Како подобает крестити (т.е. креститься) рукою», написанную в защиту двоеперстия. 684 В статье этой прямо и ясно говорится о существовании у нас людей, которые держались троеперстия и защищали его; а если автор статьи говорит, что это были только «неции», т.е. |
|
|
