| 24 июля. День памяти святой княгини Ольги . [Монах Иаков в сочинении XI века «Память и похвала князю русскому Володимеру» сохранил для нас дату смерти княгини Ольги: 11 июля 969 года. По новому стилю — 24 июля. Ольга была похоронена по христианскому обычаю в земле. Ее внук, святой равноапостольный князь Владимир, креститель Руси, перенес ее нетленные мощи в построенную им Десятинную церковь в Киеве. Почитание великой княгини Ольги как христианской святой началось еще при ее внуках — Ярополке, а затем Владимире. Общецерковное прославление произошло в 1547 году - Ольга была причислена к лику святых в чине равноапостольных]. Ил.: Святая княгиня Ольга. Михаил Нестеров. 1893. - С.4; 8 июля. День семьи, любви и верности. [«Все может быть отнято у нас, кроме любви, и это делает любовь тем единственным, что мы можем давать. Все остальное — члены нашего тела, разум, имущество — можно отнять у нас силой; но любовь — нет средства добиться ее от нас, если только мы сами не дадим ее. В отношении нашей любви мы столь же вольны, сколь не вольны ни в одном из прочих проявлений нашей души или тела. И хотя в основе даже и любовь — дар Божий, потому что мы не можем сами вызвать ее в себе, однако, когда имеем ее, это единственное, в чем мы можем отказать или что можем дать». Митрополит Сурожский Антоний ]. Фото Анастасии Воскресенской. - С.5; 17 июля. День памяти святых царственных страстотерпцев. [Страстотерпец — один из чинов святости. Это святой, принявший мученическую смерть за исполнение Божиих заповедей, и чаще всего - от рук единоверцев. Важная часть подвига страстотерпца - то, что мученик не держит зла на мучителей и не сопротивляется. Это лик святых, убитых не за исповедание веры во Христа, а за их особую роль в общественном устройстве. Верность страстотерпцев Христу выражается в их верности своему призванию и предназначению. Именно в лике страстотерпцев были канонизированы император Николай II и его семья]. Семья Романовых. Фото. - С.5. Даты июля: 28 июля. День Крещения Руси. [ Патриарх Кирилл: «Не принадлежность к православной культуре лишь по рождению делает нас христианами. |
| В таинствах Господь Иисус Христос берет хлеб, берет вино, берет воду (при крещении ), берет масло (при елеосвящении ), каждое вещество соединяет с Собой, чтобы вещество, передаваемое нам, могло освятить нас. В водах крещения мы очищаемся от нашего греха силой освященных вод. В даре Святых Тайн мы приобщаемся Телу и Крови Христовым. Хлеб и вино могут приобщить к Богу непосредственно даром Божиим, тогда как мы сами своей волей этого сделать не можем. Таинство является действием Божиим. Совершителем всякого таинства является сам Господь Иисус Христос и Дух Святой. Человек никакими своими силами, даже при рукоположении в священство, даже при посвящении в епископство, не получает власть над тварным миром, чтобы взять просто хлеб земли и сделать его Телом Христовым или взять чашу вина и сделать его Кровию Христовой. Это может совершить только Сам Господь Иисус Христос. В этом отношении, единственный тайносовершитель — это Бог. Какова же роль священника? Нужен ли он для чего-либо? Да, он нужен. Для того, чтобы совершилось чудо, нужно сотрудничество человека, нужна добрая его воля, нужна его вера, нужна его открытость, нужен его дар самого себя. Священник — это человек, которого Бог ставит на такой грани, где только сам Иисус Христос по праву может стоять. Это одно из самых потрясающих переживаний в жизни, когда человек, поставляемый в диаконы и потом в священника, проходит в первый раз грань Святых Врат. До этого он входил в алтарь боковыми вратами, теперь он входит через Царские Врата, через которые только Царь Славы может по достоинству и по праву вступить. В этот момент рукоположения священника я всегда его останавливаю: — Ты понимаешь, что сейчас совершается? Ты сейчас пройдешь грань, которую только Христос может по праву пройти. И ты можешь пройти эту грань, если ты так соединен со Христом, что Его смерть, Его мертвость по отношению к греху, становится твоей; Его жизнь становится тоже твоей… Только тогда человек может пройти эту грань и будет участвовать в таинствах. Да, Он участвует как икона. Он глас Божий, Он глас народа. Он кричит Богу от имени всей твари и всего собравшегося народа: |
| В наши дни богословы имеют точно такое же суждение по этому вопросу. Миссионер и богослов митрополит Антоний Сурожский писал: «Если вы хотите узнать, что такое человек… воззрите к престолу Божию, и вы увидите там сидящего одесную Бога, одесную Славы человека Иисуса Христа… только так мы можем познать, как велик человек, если только станет свободным…» Постоянное наблюдение за своими личными грехами, памятование о том, что человек – «раб земным страстям», предохраняет человека от тщеславия и гордости, то есть духовной слепоты. Творец поставил человека господином во Вселенной и подчинил ему всё творение. Ради человека и его спасения Бог, Творец мира видимого и невидимого, воплотился в земное, материальное тело, принял смерть и воскрес, сделав и человека способным к обожению. Все свои способности человек должен реализовать в творчестве и любви, чтобы через это уподобиться Богу, ибо «предел добродетельной жизни есть уподобление Богу», как говорит святитель Григорий Нисский. «Человек есть великолепный отпечаток великолепного образа, изваянного по образу идеального Первообраза», – писал Филон Александрийский. Эти слова как нельзя лучше согласуются с мыслью святителя Григория Нисского: «Конец доблестной жизни – уподобление Божеству, а поэтому доблестные со всею тщательностию стараются преуспевать чистотою души, устранением себя от всякого страстного расположения, чтобы при улучшенной жизни и в них образовались некоторые черты высшего естества…» Человек был создан Богом свободным существом, призванным подняться до божественного статуса, дарованного Богом Своей благодатью, поскольку человек призван к осуществлению в себе подобия Божия, буквально создан для того, чтобы стать богом. Святой Григорий Богослов писал, что человек «поставлен отдельно от всего творения, будучи единственной тварью, которая способна сделаться богом». «Человеку предустановлено стать Богом… Божественный Логос не стал Богоангелом, а Богочеловеком» Церковный историк и богослов архимандрит Киприан Керн в исследовании о святителе Григории Паламе также указывает: «Ангелам дано быть только отражателями Света, а человеку предустановлено стать Богом… Божественный Логос не стал Богоангелом, а Богочеловеком». |
| И если мы вчитаемся в евангельские слова, мы не увидим в них картин рыдающей Матери; мы увидим в Пречистой Деве Ту, Которая приносит в дар, в кровавую жертву Своего Сына для того, чтобы мир нашел спасение. Проходя эти часы, вслушаемся, после выноса Плащаницы, в слова канона “Плач Богородицы”, постараемся вникнуть в тайну меча, пронзающего сердце Пречистой Девы. Она едина с Господом; Он умирает – Она со-умирает с Ним... Поклонимся долготерпению Христову, поклонимся страстям Его и будем помнить, что в Страсти Его, в долготерпении Его, в Кресте и любви Его Пречистая Дева участвует до конца и что право молиться за нас перед Богом о нашем спасении Она купила смертью крестной Сына Своего. Аминь. Вынос плащаницы. Страстная Пятница. 8 апреля 1966 г. Как трудно связать то, что совершается теперь, и то, что было когда-то: эту славу выноса Плащаницы и тот ужас, человеческий ужас, охвативший всю тварь: погребение Христа в ту единственную, великую неповторимую Пятницу. Сейчас смерть Христова говорит нам о Воскресении, сейчас мы стоим с возжженными пасхальными свечами, сейчас самый Крест сияет победой и озаряет нас надеждой – но тогда было не так. Тогда на жестком, грубом деревянном кресте, после многочасового страдания, умер плотью воплотившийся Сын Божий, умер плотью Сын Девы, Кого Она любила, как никого на свете – Сына Благовещения, Сына, Который был пришедший Спаситель мира. Тогда, с того креста, ученики, которые до того были тайными, а теперь, перед лицом случившегося, открылись без страха, Иосиф и Никодим сняли тело. Было слишком поздно для похорон: тело отнесли в ближнюю пещеру в Гефсиманском саду, положили на плиту, как полагалось тогда, обвив плащаницей, закрыв лицо платом, и вход в пещеру заградили камнем – и это было как будто все. Но вокруг этой смерти было тьмы и ужаса больше, чем мы себе можем представить. Поколебалась земля, померкло солнце, потряслось все творение от смерти Создателя. А для учеников, для женщин, которые не побоялись стоять поодаль во время распятия и умирания Спасителя, для Богородицы этот день был мрачней и страшней самой смерти. Когда мы сейчас думаем о Великой Пятнице, мы знаем, что грядет Суббота, когда Бог почил от трудов Своих, – Суббота победы! И мы знаем, что в светозарную ночь от Субботы на Воскресный день мы будем петь Воскресение Христово и ликовать об окончательной Его победе. |
| Источник: Библиотека «Митрополит Сурожский Антоний» Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Четыре раза в году празднуем мы, поклоняемся мы животворящему и страшному Кресту Господню. Один раз — во время Страстной Седмицы, когда, читая Евангелия Страстей, мы видим, как возвышается перед нами святое Распятие, Крест, на котором умер Господь с тем, чтобы мы получили новую жизнь. Второй раз празднуем мы день Воздвижения Креста Господня, когда мы вспоминаем о том, как Крест был найден и как люди, впервые после свыше трех столетий, могли видеть тот Крест, на котором умер Господь, прикоснуться ему, как святыне, облобызать его с трепетом и любовью. Празднуем мы также и происхождение Честных Древ, когда этот же Крест, вернее, небольшая его частица, обносимая в зараженном смертной заразой Константинополе, вернула город к здравию, к жизни, к надежде, и обновила веру в Крест, в милость и любовь Господню. И сегодня, в середине Поста, поклоняемся мы живоносному Господню Кресту. Каждый из этих праздников несет на себе печать того времени или того смысла, с которым он совершается. Мы с ужасом предстоим перед Распятием в Великий Четверг, мы с изумлением и благодарностью, ликующе совершаем Воздвижение и Происхождение Честных Древ. С каким же чувством приступаем мы сегодня к поклонению Кресту Господню? Это поклонение совершается на полпути между началом Поста и Страстной седмицей. О чем говорит нам этот Крест? Весь этот период времени говорит нам о том, как Божественная благодать, Божественная любовь, Божественная сила может претворить каждого из нас, освятить каждого из нас, каждому дать новую жизнь, вечную жизнь, как это случилось с тысячами и тысячами, миллионами людей до нас, святыми прославленными и святыми нам неизвестными. Крест говорит нам теперь о безмерной, об изумительной любви Божией. Ведь Бог стал человеком и принял на Себя смерть по любви к нам, чтобы Его смертью мы были спасены от отчаяния греха и от отчаяния смерти. Он все человеческое взял на Себя, кроме греха, и все понес на хрупких и могучих Своих человеческих плечах. Крест нам говорит о том, что мы |
| Когда дальше вчитываешься в Евангелие, находишь еще места, как то, которое читается в канун святительских дней, отрывок из Евангелия от Иоанна: Аз есмь Пастырь добрый; Пастырь добрый душу свою полагает за овец, а наемник бежит, потому что он наемник и нерадит о овцах ( Ин. 10:11–12 ). И дальше: Знаю Моих, и Мои знают Меня (ст. 14). Эти места говорят именно о глубоком, тонком, чутком, любовном взаимоотношении. Пастырь идет впереди своего стада, чтобы первым встретить опасность: вора, разбойника, волка, хищного зверя, разлившуюся реку. Чтобы ни пришлось им встретить, он идет вперед и, он должен первый встретиться лицом к лицу с этой опасностью. И тут выявляется другая черта пастырства. В нем – не только ласка, нежность, сознание, что нет ничего дороже этой овцы и что, когда она уйдет, это для пастыря не утрата, а непоправимое горе. Вторая черта – это деятельная, мужественная любовь, защита, заступление, то, что в русской древности называлось «печалование»: долг пастыря – встать перед властями, перед угнетателем, перед тем, кто может погубить жизнь, честь, душу человека, и сказать: «Нет! Нельзя! Пожалей, у тебя тоже совесть есть, к тебе тоже придет смерть, перед тобой тоже встанет суд». Если вы вчитаетесь в разные места из Ветхого и Нового Завета, вы найдете, разумеется, гораздо больше указаний, чем я сейчас даю. Я хочу отметить только некоторые основные свойства пастыря, без которых пастырства нет: пастырство – не ремесло, не техника, не руководство, не властвование, а именно ласковое, жертвенное служение. Пастырство не знает дня и ночи; нет такого момента, когда человек не имеет права страдать, не имеет права быть в нужде, потому что пастырю пришло время отдыхать или он занят собой. Нет такого времени! Потому что если моя паства – моя семья, если они родились вокруг меня, если они – мои дети, то как же я скажу своему родному: «Ты перестрадай, а когда у меня будет время, я позабочусь о тебе». Так же нет такого времени, когда молитва пастырская может престать. Нельзя сказать человеку: «Ты так давно болеешь, я тебя все реже, реже поминаю, я устал от твоей болезни, от твоего горя, от твоего тюремного заключения, от того, что все у тебя не ладится и не спорится». Разве это возможно, разве мы так относимся к сестре, к матери, к отцу, к брату, к невесте? Нет, не так! |
| Когда мы говорим о праздниках Церкви, необходимо помнить, что для нас важным является не только историческая канва событий, но также их богословское осмысление и та духовная реальность, которую они являют. И о духовном смысле вхождения во Святая Святых митрополит Антоний Сурожский рассуждает так: «Речь не идет о том, что Божия Матерь физически была взята, введена в это таинственное место, речь здесь о том. что, когда Она достигла детской зрелости, но такой зрелости, которой мы не знаем, Она вошла во Святая Святых, то есть в область такой глубины богообщения, в которую не мог погрузиться даже первосвященник, даже освященный. Она вошла в эти глубины и пребывала в них – чистотой, молитвой, приобщенностью к Богу, неразлучным единством с Ним. И тут Она дошла до полноты той зрелости, которая сделала возможным Боговоплощение, подарив Богу человеческую плоть, человеческую душу, человечество очищенное и освященное так, что Бог мог соединиться с этим человечеством, и это человечество не сгорело от этой встречи, и Бог не был умален этой встречей» 27 . В Иерусалимском храме, где воспитывалась Дева Мария, приносилась жертва благодарения и жертва за грех . Непорочный агнец становился жертвой, напоминанием о том, что за всяким грехом – отступлением от Бога, Источника жизни, – следует смерть. Только ведь «невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи», – напишет апостол [ Евр. 10:4 ], и потому всё это «были образы для нас» [ 1Кор. 10:6 ]. Ветхозаветная жертва была прообразом той Крестной Жертвы за жизнь мира, которую принес на Голгофе Господь, о Котором Иоанн Креститель сказал: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» [ Ин 1:29 ]. Когда – то Аврааму, ставшему отцом всех верующих, Бог повелел совершить нечто немыслимое – принести в жертву своего любимого сына, и Авраам послушал Бога, потому что верил Ему и «думал, что Бог силен и из мертвых воскресить» [ Евр. 11:19 ]. В самый последний момент Ангел остановил занесенный над Исааком нож. И когда человек мог так Бога возлюбить, что свое самое дорогое решился Богу отдать, то, конечно, Бог не принял человеческого приношения, но Сам «послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» [ 1Ин. 4:9 ]. |
| Митрополит Антоний Сурожский. Неделя 4-я по Пасхе. О расслабленном (Евангельское чтение) Протоиерей Александр Мень. Проповедь в Неделю о расслабленном (Евангельское чтение) Архиепископ Феофилакт Болгарский. Толкования Нового Завета (Евангельское чтение) Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. Неделя о расслабленном (Деян 9:32–42; Ин 5:1–15). « Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже». Грех не душу только поражает, но и тело. В иных случаях это весьма очевидно; в других, хоть не так ясно, но истина остается истиною, что и болезни тела все и всегда от грехов и ради грехов. Грех совершается в душе и прямо делает ее больною; но так как жизнь тела от души, то от больной души, конечно, жизнь не здоровая. Уже то одно, что грех наводит мрак и тугу, должно неблагоприятно действовать на кровь, в которой основание здоровья телесного. Но когда припомнишь, что он отделяет от Бога — Источника жизни — и ставит человека в разлад со всеми законами, действующими и в нем самом, и в природе, то еще дивиться надо, как остается живым грешник после греха. Это милость Божия, ожидающая покаяния и обращения. Следовательно, больному прежде всякого другого дела надо поспешить очиститься от грехов и в совести своей примириться с Богом. Этим проложится путь и благодетельному действию лекарств. Слышно, что был какой-то знаменательный врач, который не приступал к лечению, пока больной не исповедуется и не причастится св. Таин; и чем труднее была болезнь, тем он настойчивее этого требовал. Понедельник (Деян 10:1–16; Ин 6:56–69). Когда Господь предложил учение о таинстве Тела и Крови, полагая в нем необходимое условие общения с Собою и источник жизни истинной, тогда «многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним». Слишком чудесным показалось им такое дело беспредельной к нам милости Божией и нерасположение к чудесному отторгло их от Господа. Господь видел это и, однако готовый быть распятым за спасение всякого, не находил возможным умалить или отменить чудесное. Так оно необходимо в экономии нашего спасения! Хотя, конечно, с сожалением, но оставил Он их идти от Себя во тьму неверия и пагубу, и не им только, но и избранным двенадцати сказал по этому случаю: «Не хотите ли и вы отойти?», изъявляя готовность и их отпустить, если не склонятся пред чудесностию. Отсюда выходит, что бегать чудесного — то же, что бегать Господа Спасителя, и отвращающийся от чудесного — то же, что погибающий. Да внемлют этому те, которые приходят в ужас при одном напоминании о чудесном! Встретят и они чудо, которому не возмогут уже перечить: это смерть и по смерти суд. Но послужит ли это неперечение им во спасение, один Бог знает. |
| Митрополит Антоний Сурожский писал, что пустоту, возникающую после ухода близкого, нельзя пытаться искусственно заполнять чем-то мелким, незначительным. Все равно ничего не получится. Так же, как ничего хорошего не выходит, если мы просто пытаемся забыться – неважно, каким способом. Как Вы, Надежда, тонко и точно заметили, она, эта пустота, снова победно зияет перед тобой, причиняя новую боль. Эту пустоту можно только заполнить. Причем то, чем мы ее заполняем, должно быть достойно нашей любви к ушедшему. В 1164 году во время похода князя Андрея Боголюбского на Волжскую Булгарию погиб его любимый сын – молодой князь Изяслав. В память о сыне на приречном лугу князь Андрей заложил храм. Вот уже более девяти столетий над разливами Нерли и Клязьмы, нарушая все известные законы природы, преодолевая саму тяжесть камня, взлетает к небу – ввысь – ослепительно белая свеча храма. Победа духа над материей, торжество нашей любви над разлукой, прорыв через зияющую пропасть двух миров туда, в вечность, к Богу. Храм Покрова на Нерли, шедевр мирового зодчества. Сама по себе смерть всегда бессмысленна – неважно, XII это век или XXI. Но если наша любовь к ушедшему сильна, если она сильнее, чем наша жалость к себе, то рано или поздно наступает момент, когда мы уже не думаем о своей боли, своей осиротелости, о грядущем одиночестве. Мы думаем об ушедшем. И тогда наша любовь к тому, кто уже за гранью этого мира, во всей своей полноте может выразиться только в одном – в молитве к Богу за него. И если это произошло – неважно, в чем это выразилось: в том, что мы построили храм, или в том, что просто поставили свечку за усопшего в этом храме, – кому что по силам, – то тогда этот уход близкого обретает смысл. Более того, Надежда, оказывается, что эта потеря может наполнить иным, новым, более глубоким смыслом жизнь тех, кто остался. И еще. Надежда, Вы писали свое письмо ночью, а ночь, давно замечено, не самая подходящая утешительница. Недаром в молитвах «на сон грядущий» так часто повторяется наша просьба к Господу о том, чтобы Он послал нам «Ангела мирна, хранителя и наставника души и телу», чтобы тот избавил нас «от враг наших». То есть мы уже с вечера, заранее просим у Бога защиты, ограждая себя «от страха ночного». |
| На каменных руках. (Александр Городницкий) Атлант… Сложный, двойственный образ античного мифа. Брат Прометея и такой же, как Прометей, бунтовщик против богов, против Зевса, " новоявленного вождя " . Но тот бунт мифического Атланта провалился, и Зевс вместе с другими олимпийцами воцарился над людьми. Высокие, бессмертные, не знающие слез, лишь смеющиеся в божественном бесчеловечном бесстрастии над слабым смертным человеком, они правят землей… Боги ли это? Настоящие ли боги? Христиане неспроста называли их демонами, ненавидящими людей. " Почему же закалается Он на высоте помоста, а не под кровом? Чтобы очистить воздушное естество (от демонов) " , - писал святитель Иоанн Златоуст. По одной из версий мифа, раненый Атлант решает потрясти небесный свод, чтобы покончить с богами-узурпаторами, но свод навеки срастается с его плечами. Атлант немыслим без небесного свода, который он держит на сильных плечах, чтобы сбросить богов Олимпа. Держать его махину Не мед - со стороны. Напряжены их спины, Колени сведены. Их тяжкая работа Важней иных работ: Из них ослабни кто-то - И небо упадет. Их свет дневной не радует, Им ночью не до сна... Поставлены когда-то - А смена не пришла… (Александр Городницкий) Сколько это может продлиться? " Христос перед лицом Своей смерти - и перед лицом Своей жизни; потому что смерть или завершит эту жизнь, или обессмыслит ее, а жизнь дает смысл этой смерти или нет. Христос стоит перед всей Своей жизнью и всей Своей смертью; Он ищет поддержки...Мы рядом с Ним находимся, а потом мы устаем: устаем с Ним делить Его борение, Его скорбь, Его болезнь - и уходим. Мы уходим подышать воздухом, посмотреть вокруг себя, вырваться из этого напряжения комнаты, где болеет или умирает человек, из обстановки, где слишком много горя или страха. Мы уходим; нам надо отдохнуть; но человеку, который на самом деле в сердцевине этого ужаса, некуда уйти!.. " - говорит в одной из своих вдохновенных проповедей митрополит Антоний Сурожский. Атлант - сын земли, он родился от земли, но он - и сын неба. Словно зерцалом в гадании (Павел), мы можем различить здесь аналогию с образом Христа - Сына Мариина, Сына земной Матери - и Сына Божия. |
|
|
