Анатолий Максимович: Естественная реакция, другими словами? Митрополит Антоний: Что значит «естественная реакция»? Я Вас не понял. Анатолий Максимович: Другими словами, тот факт, что после смерти Христа Его ученики почувствовали, что Он жив, было естественной реакцией на Его смерть ? Митрополит Антоний: Это не то что «естественная реакция»; реакция – это было бы внутреннее переживание. То, о чем здесь идет речь, это целый ряд физических явлений: скажем, жены мироносицы видели и физически, руками своими трогали живое тело воскресшего Христа; апостолы, когда Христос явился среди них, были так же изумлены и недоверчивы, как Вы сейчас; но Христос им сказал: не бойтесь, Я – не дух, не привидение, у привидения нет плоти и костей, как у Меня; дайте мне что-нибудь съесть... И перед ними ел ( Лк.24,36–43 ). Апостол Фома был приглашен коснуться Его ( Ин.20,27 ). В конце евангельского рассказа евангелисты настойчиво говорят о том, что раз за разом им пришлось обнаружить факт, что умерший несколько дней до того Христос – жив во плоти, физически среди них. И это их удивляло не меньше, чем современного человека. Анатолий Максимович: Но почему Вы говорите, что без этого ученики разбежались бы, оказались бы разогнанными? Разве этического учения Христа не было достаточно для того, чтобы сплотить их? Митрополит Антоний: Мне кажется, что центр всего Евангелия не в этическом учении. Анатолий Максимович: Не может быть! Митрополит Антоний: Этическое учение – производное и почти второстепенное для меня. Мне кажется, что для христианина абсолютный центр Евангелия – историческая личность Христа, Который был и Бог, и человек, и если это изъять, то учение Христа является одним из учений, которое можно воспринимать в большей или меньшей мере. Ученики, может быть, и остались бы вместе как этическая группа, но никогда бы не вышли на проповедь о Христе. Апостол Павел говорит, что вся его проповедь заключается в проповеди о Христе распятом и воскресшем, что если не воскрес Христос, то Его ученики – самые несчастные из людей, потому что они строят свое мировоззрение и жизнь на фантазии, на галлюцинации, на лжи (1 Кор., гл. 15).

http://azbyka.ru/otechnik/Antonij_Surozh...

Но в чём же заключается богооставленность Христа? Не ясно, что именно означают довольно туманные фразы митр. Антония «В Нем как бы померкло сознание Его Божества», «у Него Самого как бы не было власти Себя воскресить». Христос перестал ощущать себя Богом? Перестал чувствовать единство с Богом? Никакого более подробного объяснения митр. Антоний не предлагает, а призывает лишь присоединиться к удивлению православного богослужения: «Животе, како умиравши? Како и во гробе обитаеши, смерти же царство разрушаеши, и от ада мертвыя возставляеши?». Итак, Христос с человеческой душой сходит в ад и разрушает его. «Эта человеческая душа блистала Божеством, и она уничтожила шеол – “место отсутствия”, она его уничтожила до конца, упразднила его». Нетрудно заметить, что даже отдельные слова данного высказывания близки тексту «Егда снизшел еси к смерти, Животе Безсмертный, тогда ад умертвил еси блистанием Божества». Победа Христа над смертью является победой над смертью как богооставленностью. Опыт богооставленности Христа приводит к встрече людей с Богом. Можно сказать, что после сошествия Христа во ад сама физическая смерть становится моментом встречи. Мысль митр. Антония хорошо выражают слова пасхального тропаря «смертию смерть поправ», если слово «смерть» в нём понимать как отделение от Бога. С этого момента значение смерти изменилось, потому что Бог вошёл в место полного одиночества и теперь нет мест, где Бога нет. Каждый умерший, после сошествия Христа во ад, подобен уснувшему: «теперь смерть мы называем успением, временным сном, и когда умираем, мы уходим не в бездну отчаяния и богооставленности». На мой взгляд, хорошим уточнением мысли митр. Антония может быть утверждение св. Августина, что «Сам (Бог) после этой жизни будет нашим местом» . Теперь физическая смерть становится моментом встречи. Через смерть мы уходим к Богу, «возлюбившему нас так, что Он Сына Своего единородного, единственного, возлюбленного дал, чтобы мы поверили в Его любовь!». Благодаря тому, что усопшие пребывают «в Боге», возможно молитвенное общение с ними, то есть некоторая встреча живых и усопших.

http://blog.predanie.ru/article/soshestv...

Господи, животворящий Твой крест воспеваем: сей бо жизнь в мире просвете, смерть умертвив: его же Тебе и ныне в молитву приводим: во днех святых укрепи ны постящийся, и даруй на страсти крепость, и мира победное, за множество милости Человеколюбие. Мы воспеваем, Господи, животворящий Твой крест, ибо он произрастил в мире жизнь, умертвивши смерть. Его мы ныне и приводим Тебе в предстательство. В сии святые дни укрепи нас постящихся и даруй нам силу против страстей и победное торжество мира, по множеству милости Твоей, Человеколюбивый. Не постившеся по заповеди Создавшаго, от сада разума первозданнии, смерть от преслушания приплодиша, древа же жизни и райския сладости устранившеся. Темже постимся вернии от пищей тленных, и страстей всегубительных, да от божественного креста жизнь обымем, и со благоумным разбойником к начальному отечеству возвратимся, приемлюще от Христа Бога велию милость. Первозданные, не постившись по заповеди Творца, за преслушание получили смерть от древа познания, и лишились древа жизни и рая наслаждения. Потому будем, верные, поститься от тленной пищи и губительных страстей, чтобы приобрести жизнь от божественного креста, и с благоразумным разбойником войти в древнее отечество, получая от Христа Бога великую милость.] Предложение В комментариях к книге Притч В.В.Сорокин постоянно говорит о важности нашей воли в приобретении мудрости. Может встать вопрос — а как же Бог? А как же благодать? Ведь сами мы ничего не можем, нам надо молиться о помощи… Конечно, нам надо молиться о помощи. Но главное в молитве не просьба о помощи, а живое общение с Богом. Предлагаю для прочтения книгу митрополита Антония Сурожского « Может ли еще молиться современный человек» . Цитата: «Нам часто кажется, что трудно согласовать жизнь и молитву. Это заблуждение, совершеннейшее заблуждение. Происходит оно от того, что у нас ложное представление и о жизни и о молитве. Мы воображаем, будто жизнь состоит в то, чтобы суетиться, а молитва — в том, чтобы куда-то уединиться и забыть все и о ближнем и о нашем человеческом положении. И это неверно. Это клевета на жизнь и клевета на самую молитву.

http://bible.predanie.ru/vypusk-devyatyy...

Если бы мы были внимательней и мужественней, то смерть была бы нам родной, близкой и привычной. Мы ее знали бы и любили бы как условие желанной новой жизни. То, что мы называем смертью, — не что иное, как очередное, правда радикальное и особенное, умирание. Но и оно, как прочие умирания, не разрывает цельности нашей личности, нашей тождественности самим себе. — Можете ли вы все это доказать или показать в понятиях чистого разума? — Нет! И не потому, что это все неразумно, а потому, что тут разум не господствует: есть, кроме истин веры, и другие явления, которые разум может описывать, называть, но которые остаются вне его собственной сферы: любовь, например, или красота. О них можно говорить только с тем, кто о них имеет опытное знание, но умом войти в этот самый опыт нельзя. Ум наблюдает, опознаёт, описывает, но остается слугой опыта, который шире его самого. — Но если это все так важно, почему же об этом не кричат, почему это не бросается в глаза? Почему наше назначенье, то, что нас ожидает, не очевидно? Почему мы не предупреждены — мы жили бы соответственно! — И не воображайте этого! Кто не знает, что пить — губительно для здоровья, а мало ли пьяниц на свете! А кроме того, мало ли нам сама жизнь говорит о том, что человек и мир уродливы; вы сами сказали, что ад уже тут раскрывается на земле: что же вы его не видите? Ужас стучится к вам со всех сторон: опытом обезображенной жизни, газетами, радиопередачами, книгами. Кто из слушателей сегодняшней вашей беседы посмеет сказать, что его ни о чем не предупредили? В наше время никому не уйти от ответственности, а вам пятерым — меньше, чем кому-либо, после нашего разговора. — Но все это так нереально, так невидимо; сатана сам мог бы быть видимым… — Неужели вам малозаметна сила разрушения, сила отъединения человека от человека — след его? — Ваш ответ меня не удовлетворяет. — Такая дискуссия не может быть убедительна и дать ответы на все вопросы и недоумения… 1967 г., перевод с английского, переводчик неизвестен. Скорее всего, это запись радиопередачи с участием митрополита Антония. Глава из книги митрополита Антония Сурожского «Жизнь и вечность. 15 бесед о смерти и страдании», вышедшей в издательстве «Никея».

http://pravmir.ru/ad-eto-stradane-o-tom-...

Смерть в христианском понимании – это прекращение жизни тела, но не жизни души; это временное разлучение души и тела: «Выходит дух его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают [все] помышления его» (Пс. 145:4). Мы «чаем воскресения мертвых», что означает святую веру человека в спасение души и тела Самим Богом. Никакие человеческие усилия, никакие достижения современной науки и часто «мнимые» чудеса биомедицинских технологий не могут заменить Божественную волю о судьбах мира и человека. Эта воля благая. Но это воля, не зависящая от своеволия людей. Человек может лишь соучаствовать с Богом в синергии своего спасения, исполняя заповеди, помогая ближним и отвергаясь от зла, унаследованного человеческой природой вследствие первородного греха. И вместе с тем человек должен ответственно относиться к себе как созданию Божию, его образу и подобию, а к собственному телу – как к храму Духа Святого: « Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не сво­и?  Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему про­славляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор. 6:19-20). Безусловно, искусственное продление жизнедеятельности организма с отказывающими функционировать важнейшими органами – кощунство над телом. Медики не могут ставить себе такую задачу в качестве приоритетной. Нежизнеспособный по медицинским показателям организм необходимо прекращает существование человека. В этой ситуации важна так называемая паллиативная помощь, сопровождающая смертный исход и облегчающая страдания. На эту тему очень убедительно высказывался митрополит Антоний Сурожский, несший своё православное служение в окружавшей его инославной среде: «Просто – называя вещи своими именами – убить человека мы не имеем права, хотя понимаем, что смерть всё равно предстоит. Врач не призван прерывать жизнь, он призван делать жизнь выносимой. В данное время есть такое количество способов облегчения страданий, что лучше прибегать к этим средствам. И надо принимать в учёт, что большей частью эти средства уменьшают сопротивляемость больного, уменьшают его способность жить долго. То есть как бы ускоряют смерть. Христианин верит, что со смертью жизнь не кончается, человек просто переходит в иную жизнь, в иное существование. Не помогает ли это как-то иначе осмыслить ускорение смерти? Христианин знает, что за пределами смерти есть жизнь. Но имеет ли он право как бы за Бога решить, когда это момент должен прийти, – это вопрос другой» .

http://bogoslov.ru/article/5949410

Вполне возможно, что та сторона, которую знают они, столь же реальна, как та, которую знаем мы, но неизвестна им. Я сейчас читаю " Архипелаг ГУЛАГ " Солженицына. В одной из глав он подчеркивает тот факт, что человек, мужчина или женщина, совершенно по-разному предстает различным сталкивающимся с ним людям; и он цитирует разговор, который был ему передан. Один из самых жестоких следователей был женат, и однажды его жена, которая знала его под совершенно иным углом, сказала подруге: " Мой муж такой хороший следователь. Он рассказывал мне, что был с заключенным, который неделями отказывался признаться в своих преступлениях, пока его не отправили к моему мужу, и после ночи беседы муж вынудил у него полное признание " . Эта женщина понятия не имела о том, каким образом это признание было получено. Она не знала мужа с этой точки зрения. Разумеется, это крайний пример; но никто из нас не знает других со всех сторон. Мы очень мало знаем себя, мы и не подозреваем, каким человеком мы способны стать при неожиданных обстоятельствах, не под давлением, а просто потому что мы внезапно растворяемся в анонимности. Столько случается с людьми во время войны, столь многое люди совершают из-за своей безликости: у человека нет имени, он просто один из множества солдат. Я настаиваю на этом, потому, что очень легко в некоторых ситуациях сказать, что жизнь данного человека не имеет значения, в то время как жизнь другого важна. Оставляя в стороне ту абсолютную ценность, которую Бог придает каждому из нас, несомненно, что если мы спросим самих себя или Писание, какова ценность каждого из нас в глазах Бога христиан, мы можем ответить: вся жизнь, вся смерть Христовы... Но кроме того, как я уже сказал, никто, ни один человек в мире не одинок. Всегда есть кто-то, для кого он значителен, и наше отношение как медиков должно быть - благоговение к жизни, не просто в общих словах, но в конкретном призвании: он значителен, она значительна; как бы это мне ни было непостижимо, есть кто-то, для кого его смерть, ее страдание - острая боль и подлинная трагедия.

http://foma.ru/mitropolit-surozhskij-ant...

Из этих образов мы можем понять, что случилось на Фаворской горе, когда Христос стоял между Моисеем и Илией – один представлял Закон, другой – всех пророков – и беседовал с ними о том, чему надлежит быть, о том, что идет Он теперь на смерть, на распятие по любви Божественной и по Своей человеческой отдаче для спасения мира. В этот момент пробился Божественный свет, охватил все Его естество, и ответно воссияла Его человеческая природа, отдавшаяся до конца Живому Богу на смерть. И Его ученики тогда увидели, Кто Он есть: Агнец Божий, распятый для спасения мира еще до того, как создан был мир. Для того чтобы войти в это видение, им надо было самим приобщиться в какой-то мере тому, что совершалось. Церковное предание говорит, что эти три ученика представляли собой: один – веру, другой – любовь, третий – праведность. И вот из глубин своего естества они уловили нечто о совершающемся, увидели свет, который лился от Христа на все окружающее, который делал Его одежды белоснежными, который падал на все окружающее, вызывая во всем ответную жизнь и отклик. И они вошли во славу Божию, в то же облако, которое осеняло Синайскую гору, когда Бог говорил с Моисеем, как с другом Своим; и было так хорошо, другого ничего не нужно было, кроме как быть перед лицом славы Господней. Но ученики не уловили причину, они не уловили, что только потому им так была открыта слава Божия, что их Учитель, Господь, Друг шел на смерть; им хотелось остаться в этой радости, никогда не отлучаться от преображенного Христа: но именно для этой разлуки и пришли Моисей и Илия беседовать о ней со Спасителем. И когда ученики захотели остаться, Христос им ответил: Нет!.. – и повел их в долину, с высот Фаворской славы в ужас земной нужды, земной трагедии. Они там встретили отца, который отчаялся в спасении своего ребенка; они застали там других учеников Спасителя, которые ничего не смогли сделать для отца с ребенком. Фавор, слава неразлучно связаны с возвращением во тьму и с распятием, со смертью, со схождением Христа во ад. И только после этого, когда все будет совершено, воскреснет Господь в славе уже неотъемлемой.

http://pravmir.ru/mitropolit-antoniy-sur...

На молитву Христа тоже был дан ответ. Но это был не непосредственный ответ Бога, Который мог бы пронести чашу мимо, о чем и молил Христос. Ответ был иной: Бог дал Христу силу принять Его волю, пострадать, совершить Свое дело, благодаря которому мир был спасен. Страдание способно обогащать. Теперь ты можешь плакать с теми, кто плачет, ты можешь понять боль другого человека Каждый человек в течение жизни вступает в свой Гефсиманский сад и восходит на свою Голгофу. И тогда, подобно Христу, ты молишься: «Господи, да минует меня чаша сия!» И, подобно Христу, ты не получаешь ответа на свою молитву. Ты просишь избавить от боли, но Он не избавляет, просишь исцелить тебя или твоих близких от болезни, но болезнь развивается, просишь изменить обстоятельства, но ничего не меняется. Однако именно в этот период тебе дается огромная возможность – чтобы твое сердце расширилось и почувствовало то, что чувствуют вместе с тобой тысячи, миллионы других людей на свете. Страдание способно обогащать. Теперь ты можешь плакать с теми, кто плачет, ты можешь понять боль другого человека. Когда мне встречается любящий, добрый, отзывчивый человек, тот, кто умеет слушать и слышать другого, первое, что приходит на ум: «Этот человек пережил что-то очень серьезное в жизни. Возможно, он много страдал, был чего-то лишен. И он правильно отнесся к своей боли. Именно поэтому он стал таким». Когда узнаешь человека ближе, узнаешь обстоятельства его жизни, оказывается, что так оно и было. Страдание учит любви, величию души, всепрощению, оно приближает к Богу. Это то, о чем говорит митрополит Сурожский Антоний: «Господь может молчать для большей полноты свершения Его Царства». В Гефсиманском саду Господь претерпел тяжелейшее страдание. «Но кто же, Господи, не нанося Тебе ран, так изранил Тебя? – вопрошает святитель Димитрий Ростовский, и сам же отвечает. – Это любовь, любовь крепкая как смерть к роду человеческому!.. Два чувства в это время боролись в святейшей душе Богочеловека, Спасителя нашего: это страх и любовь. Страх предстоящих ужасных мучений за грехи всего мира понуждает Его взывать к Отцу Небесному: “Отче, да минует Меня чаша сия!” А любовь жаждет этой чаши страданий, простирает к ней руку свою и говорит: “ Отче Мой!.. да будет воля Твоя! ” Силен страх, крепка любовь, и вот эти-то два чувства борются в Нем и обливают Его кровью!»

http://pravoslavie.ru/153034.html

Она считает, что именно благодаря этой детской вере Господь дал ее супругу такую смерть: в госпитале он был окружен молодыми друзьями, и за полчаса до кончины смеялся и рассказывал очень личные моменты из своей жизни. Воеводская отмечает, что именно во время войны Михаил Николаевич очень сильно почувствовал веру в Бога, которая ему помогла и в Ливии, где он был ранен, и в Нормандии, и в других переделках: «Он говорил, что всегда ощущал Святого Духа рядом и даже во время боев чувствовал, что не умрет». Особняком в этой истории стоит встреча с митрополитом Антонием Сурожским. – Как только владыка приехал в Лондон, муж к нему пошел и вылил все, что накопилось, чего он никогда не рассказывал. Владыка встречался с ним, говорил о Боге, объяснял ему тот путь, который он прошел. Муж хоть и был верующим, но по возвращении в Англию у него были мысли – почему Господь попустил все это, почему погибло столько людей? Владыка помог ему найти ответы на вопросы, которые у него были, – говорит Ксения Георгиевна. Дмитрий Злодорев Вашингтон Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме " class=" hh-topics-slider__arrow " > 9 мая, 2012 1 сентября, 2014 2 сентября, 2015 27 января, 2024 8 мая, 2023 22 июня, 2022 9 мая, 2022 10 апреля, 2022 4 января, 2022 Помогите Правмиру работать в этих сложных условиях пожертвовать рублей в месяц Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.

http://pravmir.ru/fashisty-strelyali-v-s...

Положим, что не все так мрачно, и толика похожести на Собакевича идёт на пользу крепости мебели, болтовня в духе Манилова позволяет заполнить паузы в застольной беседе. Что хозяйственность Коробочки просто необходима при закатывании банок с вареньем и грибами. Для того, чтобы это оставалось мирным и неопасным, нужна малость: здравый смысл и совесть, которые мешают признать синеющий лес - своим, людей и их души - товаром, а хлёсткую фразу - лозунгом, который перевернёт мир. Ещё требуются простота и открытость, даже уязвимость, о которой писал митрополит Антоний Сурожский: «Стремясь пройти по жизни целыми и невредимыми, мы укрываемся в башне из слоновой кости, закрываем ум, подавляем воображение, сердцем делаемся жёсткими, как можно более бесчувственными, потому что больше всего нас страшит, как бы нам не причинили боль, не ранили нас. В результате мы становимся подобными хрупким и легко ранимым морским существам, которые создают вокруг себя твёрдое покрытие. Оно обеспечивает их безопасность, но держит их словно в тюрьме, в жёстком коралловом панцире, который постепенно удушает их. Защищённость и смерть взаимосвязаны. Только риск и незащищённость совместимы с жизнью». И когда Николай Гоголь незадолго до смерти написал: «Будьте не мёртвые, а живые души. Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом», - он закончил свою поэму. Отбросил уже ненужный буланый (бумажный) меч и встал у Креста. Но была еще одна рукопись, даже книга, которая не сгорела, воспротивилась автору. Во время её создания он пишет в дневнике: «Страшный шум, возрастающий во мне и вокруг. Этот шум слышал Гоголь (чтобы заглушить его - призывы к семейному порядку и православию)... Сегодня я - гений». Этот автор - Александр Блок, поэма - «Двенадцать». Спустя три года, на смертном одре он снова вспомнит Гоголя, точнее, опыт Гоголя: «Блок бредил об одном и том же: все ли экземпляры „Двенадцати " уничтожены? Не остался ли где-нибудь хоть один? - „Люба, хорошенько поищи, и сожги, все сожги " . Любовь Дмитриевна, жена Блока, терпеливо повторяла, что все уничтожены, ни одного не осталось. Блок ненадолго успокаивался, потом опять начинал: заставлял жену клясться, что она его не обманывает, вспомнив об экземпляре, посланном Брюсову, требовал везти себя в Москву ... - „Я заставлю его отдать, я убью его... " » (Георгий Иванов).

http://ruskline.ru/monitoring_smi/2015/0...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010