| Свт. Николай Мирликийский. Камея. Кон. XI в. (ГММК) Свт. Николай Мирликийский. Камея. Кон. XI в. (ГММК) Основным типом Г. в Византии стала камея, хотя сохранилось и производство печатей-инталий (напр., с изображением битвы вмч. Феодора Тирона с драконом, из черного халцедона, ок. 1300, Метрополитен-музей, Нью-Йорк), а также Г., обработанные с обеих сторон (на лицевой стороне - камея, на обороте - инталия - Wentzel H. Die Kamee der Kaiserin Anna: Zur Datierung byzant. Intaglien//Fs v. U. Middeldorf. B., 1968. Abb. 1, 2 - 6). Г. в основном изготавливали из одноцветных материалов, но сохранились и полихромные (камея с образом свт. Николая Чудотворца, кон. XI в., ГММК). Помимо традиц . представлений о магических свойствах камня на его выбор влияло и символическое толкование цвета, напр. красные прожилки на яшме воспринимали как следы крови Господней; такие камни часто использовали для изображения Христа (камея с фигурой благословляющего Христа в рост, X-XI вв., Благовещенский собор Московского Кремля, ГММК). Оформление Г. оправой, как правило, из драгоценного металла с использованием жемчуга и драгоценных камней превращало ее в наперсную икону-медальон. В эпоху средневековья античные Г. сохранялись и на католич. Западе, и на правосл. Востоке. Они становились украшением церковной утвари, предметами личного благочестия правящей элиты, дипломатическими дарами полит. союзникам (таковы, напр., Г., найденные при археол. раскопках в Грузии). Декор реликвария 3 волхвов в Кёльнском соборе до кон. XVI в. включал неск. Г. с портретами эллинистических правителей и рим. императоров. Иногда античные портретные Г. воспринимали как изображения священных персонажей: Г.-инталия с портретом Юлии, внучки имп. Веспасиана (I в.), украшавшая реликварий св. Дионисия (XII в.) в аббатстве Сен-Дени, судя по монограмме на оправе, почиталась как образ Мадонны; камея с портретами Друза Старшего и его супруги Антонии (I в., ГЭ), хранившаяся в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре, считалась украшением обручального кольца св. Иосифа и Девы Марии. Большое число Г. попало на Запад после 1204 г., разорения К-поля и имп. сокровищницы. Изучение и коллекционирование античных Г. возобновились в эпоху Ренессанса, оказали влияние на культуру гуманизма и изобразительное искусство того времени, способствовали расцвету глиптики. В Новое время Г. послужили ученым, напр. И. И. Винкельману , одним из источников для воссоздания истории античного искусства. |
| В шитье этот сюжет использован для украшения саккоса патриарха Никона 1655 г., на к-ром вышиты в круглых клеймах поколенные фигуры апостолов, число апостолов увеличено; И. З. изображен в молении. Традиция изображения на епитрахилях апостолов (среди к-рых присутствует И. З.) связана с темой апостольского служения и, вероятно, иконографически восходит - как в греч., так и в рус. практике - к композиции «Собор 12 апостолов»: на епитрахили архиеп. Галактиона кон. XVI в. из Иверского мон-ря, на которой апостолы представлены в рост в обрамлении арок; епитрахиль патриарха Никона 1652-1658 гг., апостолы также изображены в рост (ГММК). Апостолы Андрей и Иаков Зеведеевы. Фрагмент иконы «Союзом любви связуемы апостолы». Кон. XV в. (НГОМЗ) Апостолы Андрей и Иаков Зеведеевы. Фрагмент иконы «Союзом любви связуемы апостолы». Кон. XV в. (НГОМЗ) В шитье образы апостолов располагались на каймах плащаниц и пелен. На пелене «Успение Пресв. Богородицы» из Кириллова Белозерского мон-ря (XV в., ГРМ) И. З. помимо средника изображен в медальоне на кайме; на плащанице «Положение во гроб», дар царя Алексея Михайловича Новоспасскому мон-рю (1645-1647, ГММК), полуфигура И. З. изображена за ап. Андреем на нижней кайме, на верхней кайме плащаницы «Положение во гроб» из Чудова мон-ря (1678, ГММК) и на нижней кайме плащаницы «Положение во гроб», вложенной иером. Матфеем в Соловецкий монастырь (1704, ГММК). В ризнице Иверского мон-ря хранятся поручи 1681 г. с изображением Евхаристии и Тайной вечери, на к-рой присутствуют 6 апостолов, среди них - И. З. Фигура И. З. входит в состав распространившихся на Руси с XVII в. т. н. апостольских чинов, когда в деисусном ряду после 7 традиц. образов помещали иконы 12 апостолов. Образ И. З. мог быть как в левой, так и в правой части ряда; одежды апостола различаются по цвету. Среди известных примеров: деисусный ряд Успенского собора Московского Кремля (1653), икона Тихона Филатьева 1691 г. из деисуса московской ц. Рождества Пресв. Богородицы в Голутвине (ГТГ), икона 1-й четв. |
| с. наиболее замечательна. Икона-мощевик (ок. 1605 г.) из ковчега кн. Ивана Хворостинина 1621 г. (ГММК) Икона-мощевик (ок. 1605 г.) из ковчега кн. Ивана Хворостинина 1621 г. (ГММК) Почти полностью сохранились драгоценные богослужебные сосуды, находившиеся в 1680 г. на жертвеннике. Особую ценность представляет потир, выполненный новгородским мастером в 1329 г. по повелению Новгородского архиеп. Моисея. Это самый ранний из литургических сосудов с каменными чашами, повторяющих визант. прототип, из сохранившихся на Руси. Золотой потир кон. XVI в. с черневыми изображениями на протяжении всей истории храма был единственной золотой причастной чашей. В сер. XVIII в. группу серебряных чаш для причастия дополнил австр. сосуд, выполненный в 1729 г. в Граце и украшенный расписными эмалями и драгоценными камнями. Из 2 сохранившихся дискосов Б. с. один, вложенный прот. Ф. Я. Дубянским, духовником императриц Елизаветы Петровны и Екатерины II, составляет с австр. потиром единый литургический прибор. Среди дошедших до наст. времени звездиц особую ценность представляет золотая XVII в., украшенная живописной эмалью. Из сохранившихся серебряных литургических «блюд» и «блюдец», упоминаемых описью 1680 г., самым ранним является блюдо с резным изображением Богородицы «Знамение» и надписью на обороте: «Князь великий» (XVI в.). Панагия. 2-я пол. XVI в. (ГММК) Панагия. 2-я пол. XVI в. (ГММК) В XVII в. на жертвеннике находились 2 круглых двустворчатых панагий. Первая - серебряная, с изображением Господа Вседержителя и евангелистов, одна из 3 сохранившихся рус. панагий этого типа, выполненная вероятно, в Москве в 1-й пол. XV в. Вторая, возможно, была исполнена также в Москве, в придворных мастерских во 2-й пол. XVI в., и представляет собой перламутровую раковину в сканной оправе с резными изображениями. Согласно соборным описям, серебряная панагия использовалась в чине возношения панагии при царском дворе, перламутровая - в обряде поминовения. Вместе с этими сосудами хранилась единственная в соборе серебряная водосвятная чаша, вложенная царем Михаилом Феодоровичем в 1629 г., а также ковш, пожалованный царем Феодором Алексеевичем в 1677 г., и 2 кадила. |
| На шитых покровах на раку П. 1512 г. (мастерская вел. кнг. Соломонии Сабуровой, вклад вел. кн. Василия III, знаменщик круга Дионисия); 1574 г. (мастерская инокини Александры в московском Новодевичьем мон-ре); 1653 г. (мастерская А. И. Строгановой, вклад Д. А. Строганова), 60-х гг. XVII в. (мастерская царицы Марии Ильиничны) (все - в ГММК) - святитель изображен в рост, с благословляющей правой рукой, в левой руке - Евангелие, на кайме, как правило, вышиты тропарь, кондак или стихира из службы П. На покрове кон. XVII - нач. XVIII в., изготовленном в мастерской А. П. Бутурлиной (ГММК), святитель облачен в сильно расширяющийся книзу саккос без крестов, сбоку палица с херувимом. Появление еще одного варианта данного извода и разработка житийной иконографии П. связаны с творчеством Дионисия и художников его мастерской. В среднике иконы П. с 19 клеймами жития (датируется исследователями от 1462 до 1519, парная к иконе свт. Алексия Московского, Успенский собор Московского Кремля, ГММК) святитель изображен в рост, в сине-зеленом орнаментированном саккосе и белом клобуке, его руки разведены в стороны: правая приподнята в двуперстном благословении, в левой - Евангелие на розовом плате. На этой иконе достаточно точно воспроизводится синий саккос П. с золотыми крестами в кругах (1322 с дополнениями XV-XVII вв., ГММК). Вокруг средника в традиц. порядке чтения расположены клейма, иллюстрирующие Житие святого в редакции свт. Киприана (за исключением клейма «Сон Калиты», основанного на текстах Степенной книги и «Сказания от чудес некоего любомудреца Кифы»): сон матери П.; обучение П. грамоте; постриг П.; поставление П. во иерея; занятия П. иконописью; монастырские труды и обретение места для обители на р. Рате; П. получает благословение свт. Максима, митр. всея Руси, и подносит ему икону Богоматери своего письма; беседа П. с кн. Юрием Галицким о поставлении митрополитом; путешествие П. и его соперника игум. Геронтия в К-поль для поставления на митрополию и явление иконы Богоматери игум. Геронтию; П. получает благословение патриарха К-польского Афанасия; поставление П. во митрополита; покаяние еп. Тверского Андрея, клеветавшего на П.; закладка Успенского собора в Москве и гробницы П. у жертвенника; сон вел. кн. Иоанна Калиты; ангел возвещает П. его кончину; П. завещает тысяцкому Протасию завершить постройку Успенского собора; перенесение тела П. в Успенский собор; погребение П.; чудеса у гроба П. Иконография последнего клейма представляет обобщенный образ исцелений, происходивших у гроба П., не связанный с упомянутыми в агиографических источниках. |
| Г. Закладки как элемент оформления напрестольных евангелий XVI-XVII вв.//Кировский худож. музей им. В. М. и А. М. Васнецовых: Мат-лы и исслед. Киров, 2005. С. 4-11). Ткани, а иногда и шитье иностранного производства широко использовались на правосл. Востоке для церковных облачений. Саккос, вероятно заказанный в Италии для К-польского патриарха Кирилла Лукариса (кон. XVI-XVII в., ГММК), украшают шитые вставки с изображениями святых; в сер. XVII в. этот саккос попал в Россию и принадлежал патриарху Иоасафу II. Вознесение. Фрагмент Большого саккоса митр. Фотия. 1414-1417 гг. (ГММК) Вознесение. Фрагмент Большого саккоса митр. Фотия. 1414-1417 гг. (ГММК) Лицевое церковное шитье в зап. традиции могло иметь монументальный и мемориальный характер. Так, на ковре из Байё (ок. 1080, Музей в Байё; 2×0,5 м) запечатлена история завоевания Англии норманнами. Кроме того, зап. традиция использовала тканые стенные произведения (шпалеры) с изображениями новозаветных событий (поклонение волхвов, житие Богородицы, Апокалипсис). Некоторые тканые изделия церковного назначения, напр. производившиеся во франц. г. Туре ковры для скамей хора с обильным цветочным декором, имитировали завесы с приколотыми живыми цветами, традиционно украшавшие улицы во время прохождения религиозных процессий в праздник Тела Господня (Corpus Christi). Со средних веков до кон. XVI в. в Нидерландах, Франции, Германии изготовляли тканые произведения, предметы церковного облачения, а также гобелены и шпалеры с сюжетами церковного характера. С эпохи Ренессанса гобелены ткали по картонам известных мастеров, в т. ч. на религ. сюжеты (серия гобеленов «Сказания о деве Марии Саблонской», Брюссель, 1518-1519, по картонам Б. ван Орлея (?)). С XVII до нач. XIX в. интерес к религ. сюжетам и иной продукции церковного характера падает, европ. гобеленные мануфактуры сосредоточиваются на повторении произведений ведущих светских мастеров (П. П. Рубенса, Ф. Буше и др.). Дерево, в т. ч. редких пород (кипарис - материал афонских резчиков),- один из наиболее древних материалов Д.-п. |
| в ГММК). Поскольку в описи царской казны на Казенном дворе 1640 г. панагия с образом М. М. не упоминается, можно предположить, что она была создана позднее или являлась личной святыней царя Михаила Феодоровича и находилась при нем. В числе книг, хранившихся в дворцовой Образной палате, упоминается книга «стихиры и канон» М. М. (Там же. С. 65). Мощи М. М. были вложены в крупные монументальные ковчеги, напр. в Кийский крест (1656), и в небольшие, напр. в серебряный золоченый складень-мощевик работы московского мастера А. А. Жданова (1720, ГММК) с отверстиями-квадрифолиями на центральной створке и поясными изображениями святых в молении на боковых створках; в крышку раки св. Александра Невского в Троицком соборе Александро-Невской лавры (XIX в.). Сохранилось большое число служебных крестов, как правило серебряных с позолотой, содержащих мощи М. М., напр. почитаемый Виленский крест (мощи вложены в кон. XVII в., МИХМ - см.: Сухова. 2003. С. 176); крест 1-й трети XVIII в. московской работы (мощи утрачены; ГММК); напрестольный крест из церкви погоста Пятиусово Торопецкого у. Псковской губ.; крест (кон. XVII - нач. XVIII в.; ВГИАХМЗ), возможно, московской работы из серебра, с позолотой, со сканью и с эмалью; крест напрестольный (воздвизальный?) с крестовидными окончаниями ветвей (нач. XVIII в., ГММК; на обороте одной из его пластин вырезаны тропарь Кресту и молитва за Отечество с подписью: «Благоверному царю нашему Петру»). Часть мощей М. М. входит в число вложений, заключенных в напрестольный крест - святыню московской ц. в честь иконы Божией Матери «Знамение» в Кунцеве; мощи М. М. находятся и в др. крестах. Крещение во имя М. М. встречалось и в др. знатных семьях Др. Руси. По сведениям Вкладной и кормовой книги московского Симонова монастыря, в 7129 (1620/21) г. кн. Ф. И. Мстиславский вложил по своем прадеде, кн. М. И. Мстиславском, недвижимость и ряд икон в окладах, в т. ч. образ М. М. (РНБ. F.IV.348. Л. 24). Храмы в России с главным престолом, посвященным М. М. как св. покровителю родоначальника династии, большей частью были возведены в честь 300-летия дома Романовых: в Москве при Владычне-Покровской епархиальной общине милосердия (1913; архит. |
| Часть мощей М. со времен Киевского митр. Петра (Могилы) находилась в соборе Св. Софии Киевской, для нее и др. святынь в 1824 г. был устроен ковчег в сев. стене напротив придела во имя Трех святителей Московских, Петра, Алексия и Ионы ( Евгений (Болховитинов), митр. Описание Киевософийского собора и Киевской иерархии. К., 1825. С. 47). От петровской эпохи дошел целый ряд напрестольных (воздвизальных) крестов-мощевиков, созданных в Москве и содержащих частицы мощей 3 евангелистов, в т. ч. М.: крест из церкви погоста Пятиусово Торопецкого у. Псковской губ. (кон. XVII - нач. XVIII в.), из неизв. храма (нач. XVIII в., оба - в ПИАМ), из московской ц. в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник» (1701, перенесен в ц. вмч. Георгия Победоносца на Красной Горке на ул. Моховой, ныне - ГММК), из ц. Успения Пресв. Богородицы в Кожевниках (20-е гг. XVIII в., мастер Ф. Никифоров; позднее находился в московской ц. Успения Пресв. Богородицы на Рогожском кладбище). Заключавшие в себе мощи 3 апостолов и евангелистов московские кресты 1-й пол. XVIII в. могли повторять форму ватопедского «креста царя Константина» (четвероконечные, с равновеликими ветвями): крест благословенный 1-й трети XVIII в. (мастер-монограммист), напрестольный крест мастера Никифорова из Успенской ц. в Кожевниках, напрестольный крест работы мастера И. Егорова для ц. Воскресения словущего за Таганскими воротами (1748) и благословенный крест работы того же мастера (1750). Мощи М. и ап. Луки были помещены в напрестольный крест из Вознесенского монастыря в Московском Кремле (1709, мастер-монограммист ЕСБ, все - ГММК). Мощи М. находились в предметах личной святости петровского времени: в серебряном золоченом кресте-мощевике (1720, мастер Г. Ф. Копылов), в складне-мощевике (1720, мастер Алексей Авдеев Жданов), вмещавшем некогда 62 частицы вселенских и русских святых, в ковчеге для мощей с образом Иерусалимской Божией Матери на лицевой стороне (1-я четв. XVIII в.), в ковчеге-мощевике (2-я четв. XVIII в., ныне в ГММК, мощи не сохр.), служившем в 1617 г. как «моление келейное» матери царя Михаила Феодоровича, старицы Марфы Иоанновны. |
| Во 2-й пол. XV в. была создана икона-«таблетка» «Святые Иоанн Лествичник, Иоанн Дамаскин, Арсений Великий» из Софийского собора в Вел. Новгороде (НГОМЗ). На зап. наружном фасаде собора Рождества Богородицы в Ферапонтове (1502, мастер Дионисий), над входом, по сторонам от Богоматери «Знамение», представлены И. Д. и свт. Косма Маюмский с развернутыми свитками. Такое же изображение святого в тюрбане входит в композиции этого собора «О Тебе радуется» (на сев. стене) и «Что Ти принесем, Христе…» (на юж. стене). В Троицком соборе Данилова монастыря в Переславле-Залесском (1668, артель Гурия Никитина) И. Д. изображен на юго-зап. столбе. Изображение И. Д. входит в композицию икон на сюжеты, связанные с прославлением Богоматери. Так, на иконах «О Тебе радуется» И. Д. представлен у подножия трона Богородицы протягивающим Ей свиток с написанным им гимном, напр.: на 2-сторонней иконе-«таблетке» (кон. XV - нач. XVI в., НГОМЗ; на обороте - Нерукотворный образ Спасителя); на иконе из Успенского собора Московского Кремля (ок. 1500, мастерская Дионисия, ГММК); на иконе письма Георгия Клонцаса (1604, монастырь вмц. Екатерины на Синае) и др. Изображение И. Д. может быть включено в композицию «Достойно есть» развернутой иконографии. В таких случаях И. Д. со свт. Космой Маюмским изображаются в ряду монахов и аскетов, славящих Богоматерь, как, напр., на 4-частной иконе из Успенского собора Московского Кремля (ок. сер. XVI в., ГММК). На клейме храмовой иконы Благовещенского собора Московского Кремля «Благовещение с Акафистом» (1-я четв. XVII в., ГММК), иллюстрирующем 12-й икос Акафиста, среди мирян и святых, припадающих к иконе Божией Матери «Знамение», был, вероятно, представлен И. Д. (лик утрачен, реконструируется по аналогичному изображению в росписи Ризоположенской ц. Московского Кремля); он был изображен в монашеских одеждах, с развернутым свитком в руке. На иконе «Собор Богоматери», предположительно происходящей из ц. Феодоровской иконы Божией Матери в Ярославле (ГРМ, 80-90-е гг. XVII в.), И. |
| На Руси композиция видения П. получила значительно большее распространение, чем единоличные изображения священномученика. В составе композиции I Вселенского Собора видение П., как правило, соотвествующее описанию подлинника, представлено: в росписях собора Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова мон-ря (1502, Дионисий и сыновья), собора Спасо-Преображенского ярославского мон-ря (1563-1564, 1781) и др.; в иконописи - на иконе-таблетке из комплекта новгородского собора Св. Софии в Вел. Новгороде (XVI в., НГОМЗ), на иконе XVI в. (ГМЗРК); на 2 иконах - ок. 1666 г. и 2-й пол. XVII в.- из ГТГ (см.: Антонова, Мнёва. Каталог. Т. 2. 766. С. 297-298, 770. С. 300); в шитье - на т. н. Малом саккосе митр. Фотия (датируется от кон. 1339 до кон. 30-х гг. XV в.; значительная часть дополнена на Руси в кон. XV-XVII в., ГММК). Своеобразным апофеозом осмысления видения П. в рус. культуре стало его символическое изображение на иконе, опубликованной Н. П. Лихачёвым ( Лихачёв. 1906). В основе изображения - пришедший из зап. искусства т. н. смесоипостасный образ, знаменующий единство и нераздельность Лиц Св. Троицы, с поясняющими надписями: вверху - «Виде Святитель Петр нощию в темнице видение в триех лицех в Отчее, и Сыновнее и Святем Дусе, Троицу нераздельно трех преславно славим и поклоняемся»; на полях - «Се внезапу облиста темницу свет велий и узри Господа моего Иисуса Христа в образе юноши двенадесятилетия имущаго, лице сияюще паче солнце, яко не мощи мне воззрети на неизреченную лица его славу, бе же оболчен в хитон бел: но раздран сверху даже до низа, его же обема руками на персях стисная и покрываша наготу свою и вопрошаше убо его: кто Ти Спасе ризу раздра; Господь же отвеща: Арий безумный раздра ми ю; того не приемлите в общение!» (Каталог христ. древностей. 1888). Предположительно образ П. находится на фреске зап. внутренней галереи собора Св. Софии в Киеве (40-е гг. XI в.). Также предположительно атрибутируется образ П. на иконе 3 св. епископов в крещатых фелонях (кон. XV - нач. XVI в., ЦМиАР; см.: Иконы Твери, Новгорода, Пскова. 2000). В паре со сщмч. Климентом П. изображен, напр., на т. н. Большом саккосе митр. Фотия (10-е гг. XV в., ГММК), на иконе «Климент, папа Римский, и св. Петр, еп. Александрийский, с житием» из придела свт. Николая Чудотворца ц. св. Климента в Москве (3-я четв. XVII в.) - описание соответствует иконописным подлинникам (П.- в шапочке), на круглой иконе «Климент, папа Римский, и св. Петр, еп. Александрийский» (ГЭ; нач. XIX в.). |
| Воздвижение Креста Господня, со сценами его обретения. Икона. Кон. XVII — нач. XVIII в. (частное собрание) Воздвижение Креста Господня, со сценами его обретения. Икона. Кон. XVII — нач. XVIII в. (частное собрание) Другая важная тема - К. вновь отверзает для человека рай: (Триодь Постная. Ч. 1. Л. 224); (Октоих. Ч. 1. С. 275); К. упраздняет херувима с огненным мечом, поставленного для охраны дерева жизни в раю (Быт 3. 24): (Триодь Постная. Ч. 1. Л. 228 об.); теперь Церковь - рай, а К.- дерево жизни: (Там же. Л. 228). Следующая тема: через страдания Спасителя на К. человек вновь получил жизнь и бессмертие: (Минея (МП). Сент. С. 398); (Октоих. Ч. 1. С. 99); (Там же. Ч. 2. С. 198). К. как орудие жестокой казни, смерти и страдания переосмысляется как орудие спасения и жизни: (Триодь Постная. Ч. 1. С. 230). Часто гимнографы в своих песнопениях обращаются к ветхозаветным прообразам К., в особенности ими богат канон на Крестовоздвижение Космы Маюмского: (Минея (МП). Сент. С. 418); (Там же; ср.: Исх 17. 11-12); (Там же. С. 419; ср.: Числ 21. 8-9); (Там же. С. 420; ср.: Быт 48. 14). Гимнографы воспевают также отдельные благодатные дары, к-рыми обладает К.: защищает от нечистых духов, исцеляет телесные и духовные недуги, помогает как в духовной брани, так и в войнах против инославных - ярко и лаконично это отражено в песнопениях: (Минея (МП). Сент. С. 418), (Октоих. Ч. 2. С. 284). Литургическое употребление К. Крест напрестольный из Чудова мон-ря. 1598 г. (ГММК) Крест напрестольный из Чудова мон-ря. 1598 г. (ГММК) Различные виды К. составляют неотъемлемую принадлежность правосл. церковного здания и совершаемого в нем богослужения. Начиная со значительных по размеру К., венчающих купола храма и иконостас, и заканчивая небольшими К. на облачениях священнослужителей, даже на закладках литургических книг и т. д., все эти К. являются знамением победы Христовой над смертью и грехом и служат постоянными напоминаниями о христ. вере приходящих в церковь людей. |
|
|
