| украсил главные Фроловские (Спасские) ворота Московского Кремля надвратной иконой - белокаменным скульптурным образом Г.-змееборца (в наст. время фрагменты хранятся в ГТГ и ГММК). Многочисленные поновления (чинки) исказили иконографию памятника: копье поражало змея не в пасть, а в шею; правая нога Г. была согнута в колене (первоначальный облик сохр. на вислой печати Иоанна III 1497). Сведения Ермолинской летописи еще в XIX в. стали предметом дискуссии об авторе этого памятника. Мнение Н. Н. Соболева о В. Д. Ермолине как о «русском зодчем XV в.» и создателе скульптуры считалось единственно верным до 90-х гг. XX в. В результате научной реставрации памятника было обосновано предположение, что рельеф создан по «византийскому рельефному образцу итальянским ваятелем из белокаменных блоков, заготовленных русскими камнесечцами», а Ермолин являлся попечителем работ (см.: Яхонт О. В . О мастерах древней скульптуры «Св. Георгий Змееборец» (1464) с главной башни моск. Кремля//Кремли России: Тез. докл. всерос. симп. Москва, 23-26 нояб. 1999 г.: [Электр. ресурс]). Композиционные аналоги этому памятнику - визант. мозаичная икона кон. XIII - нач. XIV в. (Лувр, Париж), рельефные изображения Г.-змееборца в Венеции, Ферраре, Вероне и др. городах Италии. Это изображение, воспринимавшееся в XV-XVI вв. как символ Московского гос-ва, стало впосл. гербом Москвы и оказало влияние на ряд памятников. Среди них - многоцветный керамический рельеф (изразец), заказанный удельным кн. Юрием Ивановичем для Успенского собора г. Дмитрова, украшавший юж. стену, обращенную к Георгиевским воротам кремля, а также памятники рус. полихромной деревянной скульптуры, созданные в Юрьеве-Польском, Новгороде, Вологде, на Русском Севере в XV-XVII вв. (XV в., ЮПИАХМ; XV в., ГРМ; XVII в., АМИИ). С кон. XV - нач. XVI в. иконография «Чудо о змии» усложнилась, обогатившись новыми деталями. Появилась фигурка парящего ангела, возлагающего венец на главу Г., иногда ангел представлен дважды: получающим венец из рук Христа и несущим его Г. |
| Над рукописью работали не менее 2 писцов, почерк старшего представляет образец устава рубежа XIV и XV вв., близкий к почеркам писца Климентьевского Евангелия (нач. XV в.- РГБ. 25) и Евангелия Хитрово (ок. 1400 г.- РГБ. Ф. 304. III. 3/M. 8657), а также 1-го писца Евангелия Успенского собора Московского Кремля (кон. XIV - 1-я четв. XV в., ГММК. Кн. 34). Совокупность почерков дает основание для датировки собственно рукописи временем не ранее 1-го и 2-го десятилетий XV в. Не исключено, что первоначальный достаточно скромный орнамент, замененный в процессе оформления Е. Ф. К. более роскошным, с обилием золота, относится к раннему блоку рукописи, современной окладу. Е. Ф. К. было декорировано в ведущей столичной мастерской, действовавшей с 90-х гг. XIV в., при митр. Киприане ( 1406). С ней связан ряд книг, художественное оформление к-рых отличают мастерство, преемственность стилистики и приемов исполнения ( Киевская Псалтирь - РНБ. ОЛДП. Fol. 6, 1397 г.; Евангелие Хитрово). Датировка Е. Ф. К. 2-м десятилетием XV в. предполагает его создание уже при митр. Фотии, в тот период, когда с появлением в Москве греч. художников произошли изменения в эстетической ориентации придворного искусства, выразившиеся в нарастании пластической отчетливости, экспрессивности, масштабности изображений. Исполнители инициалов Е. Ф. К. следуют стилистике позднепалеологовской эстетики, в то же время сохраняя тесную связь с декораторами предшествующих столичных рукописей. Ими созданы утонченные образы, изощренные орнаментальные мотивы. Многочисленные орнаментальные и фигурные буквицы образуют взаимосвязанные серии. Ансамблевый подход особенно заметен при рассмотрении зооморфных стилизованных инициалов - они делятся на циклы змей, драконов, птиц, соотносящихся с комментариями свт. Василия Великого к кн. Бытие. Виртуозность исполнения инициалов в наибольшей степени ассоциируется с творчеством Феофана Грека . Однако обновление Е. Ф. К. приходится на период, когда художник уже покинул Москву или скончался после 1405 г. |
| Вмч. Димитрий Солунский. Крышка реликвария-энколпиона вмч. Димитрия. 2-я пол. XII в. (мон-рь Ватопед на Афоне) Вмч. Димитрий Солунский. Крышка реликвария-энколпиона вмч. Димитрия. 2-я пол. XII в. (мон-рь Ватопед на Афоне) Реликварий вмч. Димитрия Солунского. XI в. (ГММК) Имя Димитрий наряду с именем Георгий в XI-XVI вв., начиная с вел. кн. Изяслава (Димитрия) Ярославича, занимало одно из самых почетных мест в рус. княжеском (позднее царском) христ. ономастиконе, хотя и неравномерно представлено в разные столетия (см.: ПСРЛ. Т. 14. Указ. С. 48-49). С сер. XII в. наречение этим именем в княжеской среде связано преимущественно с потомками вел. кн. Георгия Владимировича Долгорукого, начиная с Всеволода Большое Гнездо. Порой это имя могли носить 2 одновременно живших брата - вел. кн. Димитрий (Фома) и кн. Димитрий Ноготь Константиновичи Суздальские в XIV в., князья Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный Юрьевичи галицко-звенигородские в XV в. У московской ветви Рюриковичей (потомков св. блгв. кн. Димитрия Иоанновича Донского) в кон. XV - сер. XVI в. имя Димитрий претендует на то, чтобы занять главенствующее место при наречении. Его носили старший сын первенца вел. кн. Иоанна III Васильевича Димитрий, внук, венчанный в 1498 г. на царство, и первенец Иоанна IV Васильевича Грозного, утонувший во младенчестве. При первых царях из фамилии Романовых имя Димитрий получил сын Алексея Михайловича (род. в 1649). При этом имя полностью сохраняло свои позиции в среде аристократии. С XIV в. имя Димитрий (явно под влиянием ономастической традиции Рюриковичей) получило широкое распространение среди правосл. потомков вел. кн. Литовского Гедимина. Его носили сын Гедимина, волынский (луцкий) кн. Любарт, внук - Дмитрий Корятович, двое сыновей вел. кн. Ольгерда и его зять городецкий кн. Димитрий Давидович и др. (см., напр.: Яковенко Н. М. Украïнська шляхта з kihця XIV до сер. XVII ст.: Волинь i Центр. Украïна. К., 1993). Со временем Д. С. стал одним из популярнейших персонажей рус. религ. фольклора. |
| Изображения Г. прочно утвердились на монетах Комнинов, начиная от имп. Алексея I. Г. обычно был представлен фронтально, в рост, вместе с императором, по сторонам креста (напр., на реверсе монеты (аспрон трахи) имп. Иоанна II Комнина (1118-1143), К-поль (ГЭ)), могла чеканиться полуфигура святого (напр., на аверсе медной монеты (тетартерон) имп. Алексея III Ангела (1195-1203), Фессалоника (ГЭ)) - в обоих случаях изображен Г.-воин с соответствующими атрибутами: щитом, мечом или копьем. Образ Г.-воина известен и на монетах Палеологов (напр., Андроника II); одна из поздних монет относится ко времени короткого правления трапезундского имп. Давида Великого Комнина (1460-1461). О широком распространении изображения Г.-воина в визант. искусстве в XI-XII вв. говорит целый ряд сохранившихся памятников: стеатитовая иконка XI в. (мон-рь Ватопед); эмалевое изображение на крышке переплета с образом арх. Михаила (XI в., сокровищница Сан-Марко, Венеция); мозаика в кафедральном соборе в Чефалу, Сицилия, 1148 г.; шиферная икона «Святые Георгий и Димитрий» (XI-XII вв., ГЭ); стеатитовая икона «Святые Георгий и Феодор Стратилат» (XIII-XIV вв., ГИМ) и мн. др. Великомученики Георгий, Феодор Тирон и Димитрий Солунский. Икона. XII в. (ГЭ) Великомученики Георгий, Феодор Тирон и Димитрий Солунский. Икона. XII в. (ГЭ) Уже с VI в. Г. часто изображается с др. воинами-мучениками - Феодором Тироном, Феодором Стратилатом, Димитрием Солунским. Наиболее ранний пример - Г. и вмч. Феодор на упомянутой выше энкаустической иконе VI в. из мон-ря вмц. Екатерины на Синае. С X в. известны изображения Г. в числе др. св. воинов, напр. «Деисус со святыми воинами» (X в., музеи Ватикана). С XII в. иконы с изображением св. воинов получили широкое распространение: икона «Святые Феодор Тирон, Георгий и Димитрий» (XII в., ГЭ), каменная рельефная икона того же состава святых (XII в., ГЭ) и др. Наиболее устойчивым является парное изображение Г. с вмч. Димитрием Солунским. На объединение этих святых могло повлиять и подобие их обликов: оба юные, безбородые, с короткими, доходящими до ушей волосами. Изображаются они и как мученики (камея из голубого халцедона, X в., ГЭ (на обороте позднейшее (XVIII в.?) врезанное изображение (инталия) «Чудо вмч. Георгия о змии»); на «Малом» саккосе митр. Фотия (XIV-XVII (?) вв., ГММК), и как воины, пешие (резная шиферная икона кон. XI-XII в., ГЭ) или на конях (рельефная икона XIV в. из ц. Богородицы в Созополе с житийной рамой XVI в. (ЦИАМ) - Г. и Димитрий в темнице (клеймо 3), Г. и Димитрий перед имп. Диоклетианом (клеймо 4)). |
| Святая великомученица Варвара Мощи св. великомученицы Варвары в Владимирском соборе города Киева. Вмц. Варвара. Греческая икона (XXI в.) Часть руки великомученицы Варвары. Монастырь Симонопетра. Афон. Вмц. Варвара Иконография Варвара принадлежит к числу особо почитаемых святых жён, изображения которых были распространены в византийском искусстве. Один из первых сохранившихся её образов представлен на фреске в Санта-Мария Антиква в Риме, 705-707 г.: святая изображена в рост с крестом в правой руке, голова покрыта мафорием, под которым виден плат. В византийском искусстве иконография Варвары складывается к X в. Традиционно святая изображается в богато украшенных одеяниях, соответствующих её знатному происхождению, в белом плате и венце (или диадеме) на голове, с крестом в руке. Встречаются изображения без плата, только с диадемой (роспись Боянской церкви свт. Николая Мирликийского (Болгария), 1259 г.; гравюра 1837 г. " Святые Спиридон, Модест, Игнатий и четверо святых " (монастырь Хиландар, Афон)) или без венца и плата, с покрытой головой (гравюра 1868 г., " Святые Параскева, Екатерина, Варвара и трое святых " (частная коллекция, Афины)). В составе избранных святых, в памятниках прикладного искусства, в клеймах житийных икон Варвара может быть представлена, как и другие святые жёны, в мафории (на серебряном кратере, Вел. Новгород, XII в. (НГОМЗ); на эмалевом ожерелье из Ст. Рязани, кон. XII в. (ГММК); на поле иконы " Богоматерь Знамение " , 1-я половина XIII в. (дом-музей П. Д. Корина)), а иногда с непокрытой головой (в клеймах 2 житийных икон начала XIX в. (ЦМиАР)). Изображения: в каппадокийских храмах - в церкви Иоанна Крестителя в Чавушине, между 913 и 920 гг.; в Новой церкви Токалыкилисе в Гёреме, конец X в.; в Чанлыкилисе в Акхисаре, XI в.; в церкви Варвары в Соганлы, 2-я половина. XI в.; а также в нартексе кафоликона монастыря Осиос Лукас в Фокиде (Греция), 30-е гг. XI в.; предположительно в соборе Святой Софии Киевской, 1037-1045 гг.; в церкви св. Николая Касницис в Кастории, XII в.; в церкви вмч. Георгия в Курбиново (Македония), 1191 г.; в церкви вмц. Варвары в Киприотианика на острове Китира, конец XIII в.; церкви св. Апостолов [Спаса], Печская Патриархия (Сербия, Косово и Метохия) середина XIII в.; в церкви Панагии в Пурко на острове Китира, конец XIII в.; в церкви свт. Иоанна Златоуста в Гераки, конец XIII - начало XIV в.; в церкви св. Димитрия в Пурко на острове Китира, начало XIV в.; на юго-западном столпе в церкви Богородицы Левишки в Призрене (Сербия), 1310-1313 гг.; на северной стене церкви Успения Богородицы монастыря Грачаница (Сербия, Косово и Метохия), около 1320 г.; на миниатюрах Минология и в греко-грузинской рукописи. |
| войсками в мае 1558 г. (см. в ст. Нарвская икона Божией Матери ). В XV-XVI вв. образы Н. с избранными святыми получили широкое распространение. На таких иконах, созданных на центральных рус. землях и на Севере, святитель мог быть показан оглавно, напр. на иконах: из Мироносицкой ц. во Владимире (рубеж XV и XVI вв., ныне в ГВСМЗ) - со Спасом Нерукотворным на верхнем поле; из Ростова (ныне в ГТГ); из дер. Есино в Карелии (ныне в ГРМ) - с Деисусом на верхнем поле; на фрагменте (левая часть иконы) из часовни в дер. Пелкула Медвежьегорского р-на Республики Карелии (ныне в МИИРК). В этот период не был утрачен и известный по визант. произведениям тип икон, где Н. изображен в ряду с др. святыми, соразмерно с ними (исокефально). Подобные изображения Н. прославляли его с др. святителями, пастырями Церквей правосл. Востока, как, напр., на иконе из мон-ря, основанного прп. Лазарем Муромским на берегу Онежского оз. (сер. XV в., ныне в ГРМ), или с местночтимыми пастырями и святыми, как на житийной иконе Н., в среднике к-рой его фигуру фланкируют святители Леонтий и Исаия, епископы Ростовские (кон. XIV - нач. XV в., ГТГ), или с московскими чудотворцами, как на лицевой пелене из Кириллова Белозерского мон-ря (1-я четв. XVI в., ныне в ГИМ), где помимо святителей Петра и Алексия, митрополитов Московских, стоящих по сторонам Н., вышиты фигуры др. рус. святых, святителей и преподобных. Количество икон с образами святых, сопровождающих Н., в рус. искусстве сопоставимо с произведениями др. регионов поствизант. мира - с Грецией и Сербией. В XV в. становится распространенным сочетание изображений Богоматери «Одигитрия» (на лицевой стороне) и Н. (на оборотной стороне) на 2-сторонних иконах, как на запрестольных храмовых, так и на небольших нательных и наперсных: шиферные каменные иконы (XIII в., ГТГ; кон. XV в., ГММК); с образом Н. нередко сопоставляли Двунадесятые праздники (на лицевой стороне) (напр., Преображение на резной деревянной иконе, вложенной в 1551 мон. Киликией (в миру кнг. Ксения Ушатая, в Троице-Сергиев монастырь, СПГИАХМЗ)). |
| Плотно сомкнутые уста ярко-красные. Красными мазками отмечены внутренние уголки глаз. Лик Богомладенца выполнен аналогичным приемом, но санкирь более светлый, в живописных мазках светлых охр много белил. Так же моделирована и крупная кисть руки Младенца на шее Матери. Первоначально голова Богоматери, покрытая мафорием, и абрис волос на голове Младенца были меньше по своим размерам и, вероятно, имели неск. иные пропорции. Ярко-синий чепец низко закрывал лоб (сохр. фрагмент справа над бровью); края вишнево-красного мафория с темно-охристой каймой, украшенной золотыми линиями, ближе примыкали к лику (древний фрагмент каймы виден вверху слева, между головой Младенца и ликом Матери). Судя по сохранившимся фрагментам, одежды Христа были темно-охристые, с золотым ассистом; на простертой правой руке виден рукав светлой прозрачной рубашки. Фон был золотой, надписи - красные ( MR Q У и I С C С, от авторской живописи сохр. буква М и фрагменты др. букв; монограмма Христа поздняя). Оклад Владимирской иконы Божией Матери. Кон. XIV - нач. XV в. (ГММК) Первые сведения о драгоценном уборе В. и., к-рый был создан по заказу кн. Андрея Боголюбского, относятся к 1155 г.: «...и вкова в ню боле триидесять гривен золота, кроме сребра и каменья драгаго и женчюга» (ПСРЛ. Т. 2. С. 78). Вероятно, поля иконы были увеличены именно для этого массивного оклада; на них могли помещаться образы святых, как на сохранившихся окладах древних новгородских икон XI-XII вв. ( Стерлигова И. А. Драгоценный убор древнерус. икон XI-XIV вв. М., 2000. С. 224-225). Богатое одеяние иконы соответствовало тому значению, к-рое она имела во Владимирском княжестве, став главной святыней нового Успенского собора. Видимо, икона помещалась в киоте и выносилась во время крестных ходов, подобно к-польской «Одигитрии». В сказании XII в. отмечается, что почитавшие икону знатные женщины в благодарность за чудесную помощь посылали к святыне свои украшения, прикреплявшиеся к окладу и составлявшие драгоценный приклад. Возможно, часть приклада хранилась отдельно от иконы в соборной ризнице или княжеской сокровищнице. |
| С именем Д. без достаточных оснований связывают роспись алтарной преграды с изображением преподобных, пустынников и постников собора Рождества Богородицы Саввина Сторожевского мон-ря в Звенигороде, 1-я треть XV (?) в. (Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей) (Чураков); ряд икон из иконостаса Успенского собора во Владимире (т. н. Васильевский иконостас), до недавнего времени считавшегося совместной работой Д. и прп. Андрея, созданной вместе со стенописью Успенского собора во Владимире,- в действительности изготовлен в Москве в 10-х гг. XV в., вероятно, по заказу митр. Фотия мастерами из его окружения (Чураков, Брюсова); надвратную сень с изображением Евхаристии из Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры, не ранее сер. XV в. (ГТГ) (Антонова); икону «Арх. Михаил с деяниями ангелов» из местного ряда иконостаса Архангельского собора Московского Кремля, созданную, возможно, Феофаном Греком или его учеником, ок. 1399 г. (Брюсова); икону «Св. Иоанн Предтеча» работы мастера из ближайшего окружения (ученика?) Д. и прп. Андрея, 1-я (?) пол. XV в. (ЦМиАР) (Чураков); икону «Благовещение» из Троице-Сергиевой лавры, написанную греч. (?) мастером, работавшим в Москве в кон. XIV - нач. XV в. (ГТГ) (Брюсова); икону «Преображение» из Переславля-Залесского работы московского художника, ок. 1403 г. (ГТГ) (Брюсова); икону «Рождество Христово» из Звенигорода, созданную московским живописцем, не ранее 2-й четв. XV в. (возможно, новодел кон. XIX - нач. XX в.) (ГТГ) (Брюсова); икону «Богоматерь Одигитрия» из местного ряда иконостаса Успенского собора Кириллова Белозерского мон-ря, написанную художником московской традиции, ок. 1497 г. (ГТГ) (Грабарь); икону «Успение» из местного ряда иконостаса Успенского собора Кириллова Белозерского мон-ря, написанную тем же художником, что и «Богоматерь Одигитрия» (ГТГ) (Грабарь, Брюсова); миниатюру «Евангелист Иоанн» (Л. 229 об.) из Евангелия Успенского собора Московского Кремля, 10-е гг. XV в. (ГИМ. Усп. 2-п) (Брюсова); миниатюры Морозовского Евангелия, написанные греч. мастерами из окружения митр. Фотия в дополнение к созданным ок. 1400 г. заставкам и инициалам, 1414-1415 (?) гг. (ГММК. Оружейная палата) (Чураков, Плугин, Брюсова); рисунок покрова (знамение) с изображением прп. Сергия Радонежского, ок. 1422 г. (СПГИАХМЗ) (Н. А. Маясова). Иконография |
| На др. иконе возле раки с мощами св. Василия Блаженного в соборе Покрова Пресв. Богородицы на Рву (ГИМ) Владимирской иконе Божией Матери предстоят в коленопреклоненном молении преподобные Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский, Д. А. в ряду др. святых выступает как защитник Руси, в короне, княжеских одеждах, с большим мечом в руках, его облик уподоблен равноап. кн. Владимиру. Подобное изображение блгв. князя, в венце, с седыми волосами и бородой, встречается на иконе Московских чудотворцев 2-пол. XIX в. на вост. грани юго-вост. столпа Успенского собора ТСЛ (во 2-м ряду крайний справа). Поясной образ Д. А. в схиме был помещен на поле Владимирской иконы Божией Матери с Собором Московских святых 1912 г., поднесенной московским дворянством наследнику цесаревичу мч. Алексию Николаевичу «в память первого посещения царствующего града Москвы» (Икона Пресв. Богородицы Владимирская и Собор Моск. чудотворцев: Его Имп. Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу и Вел. Кн. Алексею Николаевичу/Сост.: Е. Поселянин. М., 1912, 2000п. Ил. на обл.). Икона Д. А. и др. святых в серебряном окладе с эмалями указана на плане «расположения образов и икон в бывших опочивальнях Их Императорских Величеств в Большом Кремлевском дворце» нач. XX в. (архив ГММК, см.: Тарасов О. Ю. Икона и благочестие: Очерки иконного дела в имп. России. М., 1995. С. 243). В составе композиций Соборов Русских святых Д. А. представлен погрудно, в куколе, с бородой средней величины, в группе св. князей в 4-м ряду 3-м слева - на поморских иконах кон. XVIII - нач. XIX в. (МИИРК), 1814 г. письма П. Тимофеева из собр. ЦАМ СПбДА (ГРМ; прорись - Маркелов . Т. 1. С. 463), 1-й пол. XIX в. из дер. Чаженьга Каргопольского р-на Архангельской обл. (ГТГ). На иконе нач. XIX в. из Черновицкой обл. (НКПИКЗ) в центральной части 5-го ряда - необычный образ Д. А. в монашеских одеждах, с непокрытой головой, с благословляющей двуперстно десницей и вертикальным свитком в покровенной руке, на нимбе надпись: «Прп(д) Дaiuлъ Кня(з)». Во главе группы подвижников XIV в. (по дате преставления) он присутствует в росписи галереи, ведущей в пещерную ц. во имя прп. Иова Почаевского в Почаевской Успенской лавре (живопись кон. 60-х - 70-х гг. XIX в. работы иеродиаконов Паисия и Анатолия, поновлена в 70-х гг. XX в.). |
| Еще один вариант иконографии представлен на иконе «Св. Екатерина и Богоматерь «Неопалимая Купина»» (XIII в.; см. фотографию из архива К. Вайцмана: vrc.princeton.edu/sinai/items/show) - изображение Богоматери буквально оплетено ветвями горящего куста с мелкими зелеными листочками, у Ее ног, в меньшем масштабе,- снимающий сандалию прор. Моисей. Этот же мотив присутствует и в росписи алтаря придела Иакова, брата Господня (XV в.), в кафоликоне мон-ря вмц. Екатерины на Синае. Прор. Моисей перед неопалимой Купиной. Фреска собора мон-ря Хора (Кахрие-джами) в К-поле. 1316–1321 гг. Прор. Моисей перед неопалимой Купиной. Фреска собора мон-ря Хора (Кахрие-джами) в К-поле. 1316–1321 гг. В палеологовскую эпоху ветхозаветные прообразы Пресв. Богородицы получают широкое распространение. Изображение «Н. К.» входит в состав ветхозаветных циклов в монументальной живописи: образ Богоматери с Младенцем помещался на фоне горящего куста, иногда добавлялось изображение ангела, обращающегося из огня к прор. Моисею. Подобные сюжеты представлены: в нартексе ц. Богоматери Перивлепты в Охриде (1294-1295; мастера Михаил Астрапа и Евтихий); парекклисионе церкви к-польского монастыря Хора (Кахрие-джами, 1316-1321); в юж. галерее ц. св. Апостолов в Фессалонике (после 1315 или 1328-1341?); в ц. св. Николая Орфаноса в Фессалонике (ок. 1320); в парекклисионе и экзонартексе ц. Успения Пресв. Богородицы мон-ря Грачаница (ок. 1320); в притворе ц. арх. Михаила в Леснове (1349); в арке вимы ц. Богородицы мон-ря Зарзма в Грузии (2-я четв.- сер. XIV в.) и др. В рус. памятниках изображение «Н. К.», близкое к палеологовской традиции, включено в росписи храмов Рождества Пресв. Богородицы Снетогорского мон-ря (1313), Успения Пресв. Богородицы в дер. Мелётово Псковской обл. (1465), Благовещенского собора Московского Кремля (сер. XVI в.) и св. ворот Кириллова Белозерского мон-ря (1585); шитый образ имеется на большом саккосе митр. Фотия (нач. XV в., ГММК), на пелене «Неопалимая Купина, с избранными святыми» (кон. XV-XVI в., ГРМ). |
|
|
